Текст книги "Последний долг (ЛП)"

Автор книги: Пэппер Винтерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 25 страниц)

– Нет!

Мои джинсы больше не были на расстоянии вытянутой руки.

Как только я оказалась на коленях, Дэниэль раздвинул мои ноги и схватил меня за бедра.

– Черт, да.

Я закричала, когда он впился ногтями в мою кожу так сильно, что потекла кровь.

Я оставила попытки позвать на помощь. Я оставила попытки остаться человеком. Наркотики гудели в моей крови, терзая меня ужасом и желанием. Но это было уже не желание секса или удовольствия. О, нет. Это было желание убийства. Вырвать его внутренности и засунуть их в кровоточащий рот. Отрезать его член и предъявить его Кату, как мой трофей.

Это желание было моим уничтожением.

Ясность наполнила каждую клетку, даже когда Дэниэль дернул меня назад и сжал свой член кулаком, чтобы войти внутрь. Чистота и точность замедлили мое дыхание. Уверенность и мужество остановили мои дрожащие руки. И умелая сила направила мои пальцы к подолу толстовки.

Я и забыла.

Но теперь я вспомнила.

Спица.

Единственное оружие, которое я гладила и ласкала с тех пор, как покинула Хоуксридж. Мне не нужен был скальпель. У меня было кое-что получше.

Одно металлическое копьё в тридцать пять сантиметров.

Закрыв глаза, я вызвала в воображении все, что любила, всех, каждую причину, почему я выживу, а Дэниэль – нет.

Джетро.

Вон.

Мой отец.

Я выживу ради них.

Чего бы это ни стоило.

Я отдамся жажде крови.

Я сделаю то, для чего была рождена.

Я выполню свое обещание, данное моим предкам.

Мои ногти превратились в лезвия, когда я разрывала свободный шов и вытаскивала свое любимое оружие. Моя жизнь может закончиться. Возможно, я буду одна. Но я не умру, не взяв с собой Хоука.

Дэниэль хмыкнул, собираясь изнасиловать меня.

Моя кожа похолодела. Мое сердце успокоилось. И я сжала в кулаке вязальную спицу.

– Ты готова к этому, Уивер? Готова быть трахнутой?

Я не ответила, когда его колени коснулись моей спины.

Я не двигалась, когда его бедра прижались к моим.

Я даже не вздрогнула, когда кончик его члена вошел в меня.

Я ждала.

Я охотилась.

Я проглотила слезы и страхи.

Еще один дюйм внутри меня.

Его сознание померкло, полностью сосредоточившись на сексе.

Слабее ... слабее…

И все же я ждала.

Еще один сантиметр члена моего врага внутри меня.

Я сделала паузу в самый подходящий момент.

Сейчас.

Я бросилась в атаку.

Ярость поглотила все.

Я не боялась последствий.

Я не боялась получить травму или умереть.

Все, о чем я заботилась – это покончить с этим чудовищем до того, как он заберет мою душу.

– Да пошёл ты! – Я бросилась в сторону, его член выскользнул, и хватка Дэниэля ослабла. Я врезалась плечом в землю, стуча зубами, когда перевернулась на спину под ним.

Мгновение я упивалась последним образом Дэниэля, который у меня был. Он стоял на коленях, его член был набухшим и голодным, его лицо было злым и удивленным. Простой человек превратился в презренное существо. Он больше не был человеком. Просто ошибка. Нежеланный.

Я сделаю миру одолжение.

Я сделаю единственное, что могу сделать.

– До свидания, Дэниэль.

Сев прямо, я обняла его за плечи, выстраивая свою траекторию для идеальной цели. Я обхватила пальцами иглу и прижалась лицом к его горлу. Взрыв энергии. Я оскалила зубы и укусила его за шею, когда моя рука взмыла вверх, все быстрее и быстрее, ведомая божеством, летя с призраками моей семьи, летя с точностью судьбы, и пронзила моего смертельного врага.

Острая вязальная спица скользила так же легко и чисто, как нож скользит по дорогому бифштексу. Все выше и выше, пронзая грудную клетку, прорезая легкое и, наконец…наконец, пробивая сердце.

Время остановилось.

Мир перестал вращаться.

Дэниэль превратился из разъяренного животного в потрясенную марионетку.

Его глаза широко раскрылись, когда с губ сорвался самый тихий крик. Его взгляд встретился с моим. Его рука метнулась туда, где вязальная спица вонзилась ему в бок. Он больше не был моим противником, а был просто ниткой, приветствующей мою иглу, готовой превратиться в шедевр швеи.

А потом он упал.

Он падал, падал, падал на бок.

На меня нахлынуло головокружение, когда смерть пронеслась над Алмаси Кипангой и ворвалась в палатку. Мое запястье подвернулось, когда я упала вместе с ним, не выпуская иглу. Я перекатилась, оседлав его, вонзая оружие еще глубже в его сердце. Я чуть не потеряла хватку, когда он дернулся и покачнулся, но я не отпустила его. Используя две руки, я нажала вниз. Сильнее. Сильнее.

Умри, Дэниэль. Умри.

Я размышляла на тем, как отнять жизнь, пока жила в Хоуксбридже. Я читала статьи, смотрела примеры, планировала идеальное убийство. Прокол сердца не гарантировал смерти.

Я не собиралась позволить Дэниэлю выжить.

Сцепив колени по обе стороны от его груди, я вырвала иглу.

Мучительный стон вырвался из его груди, когда из дыры потекла кровь.

Оцепенение Дэниэля прошло. Его руки потянулись к моему горлу, его пальцы дрожали и ослабли, когда его кровяное давление упало из-за крови, хлынувшей из отверстия в его груди. Чем дольше сердце истекало кровью, тем больше кислорода требовалось его мозгу. У него было всего несколько секунд до того, как машина его тела отключится.

Он замахал руками. Он ударил меня ладонью по щеке, отчаянно пытаясь причинить боль.

Хлынули слезы, и мне стало больно, но я не шевельнулась. У меня не было бы сил бороться с ним, если бы его тело не стало предателем, отравив его изнутри. Но сейчас у меня была вся власть в мире.

– Ты гребаная… – он закашлялся, его пальцы скользнули в попытке обвиться вокруг моей шеи, вместо этого схватив меня за ожерелье. Алмазы защищали меня от удушения, когда я выгнула руку и приготовилась нанести последний удар.

– Умри.

Игла сверкнула алой каплей, пронеслась по воздуху и снова поцеловала его кожу. Зловеще острый наконечник с хрустом пробил себе путь сквозь плоть и жир, направляясь к самому важному органу.

Дэниэль взвыл, его тело дёрнулось, лицо напряглось. Он бил меня, бил, пытался сбить с ног. Но у меня был якорь – игла. Я держалась, давя изо всех сил, загоняя острие внутрь.

– Ты не остановишь меня.

Он взревел, когда кончик иглы скользнул глубже, глубже, мимо хрящей и костей, пронзая мою жертву дюйм за дюймом. Он дергался и брыкался, его пальцы не могли сжиматься, когда его нервная система отключилась.

Влажное хлюпанье моей иглы, проделывающей очередную дыру в его сердце, вызвало приступ тошноты, но я не дрогнула. Все искусные убийцы знали, что для того, чтобы результат был точным, нужно задействовать самоотверженность и желание.

Я была предана своему делу.

Я жаждала свободы.

Я покончу с этим.

Держа иглу за основание, я закрутила ее, как штопор.

– А! – Дэниэль дернулся. Его руки упали по бокам, хватаясь за иглу, но было уже слишком поздно. Адреналин еще несколько секунд поддерживал в нем жизнь, но всё уже было сделано.

Я отняла у него жизнь, но не с ужасом или сожалением, а без жалости и с полным принятием.

Жизнь за жизнь.

Он был у меня в долгу.

Вид его смерти леденил мою кровь, превращая меня в безжалостного палача. Его золотистые глаза встретились с моими, ища надежды и помощи. Его движения стали вялыми и скучными, как у сломанной пешки, которой уже никогда не жить.

– Как ты себя чувствуешь, Дэниэль? Каково это – знать, что ты проиграл? – Я ахнула, но нервы мои оставались спокойными. – Каково это – знать, что Уивер забрал твою душу?

У него не было возможности ответить. Его лицо застыло. Его дыхание было хриплым, его сердце остановилось, и в эти последние секунды перед тем, как его душа вырвалась на свободу, он зарычал со зловещей ненавистью.

А потом ... пустота.

В моей палатке уже не было двух человек, только один. Только я.

Только я.

Я убила его.

Словно вселенная радовалась тому, что одним чудовищем меньше дышит ее воздухом, я услышала рёв льва. Кровь Дэниэля медленно сочилась странной тонкой струйкой вокруг моей иглы, влажная и теплая, пачкая грудь, как пролитое вино.

Он дернулся.

Я обрадовалась.

Я убила своего первого Хоука.

Дэниэль…

…

мертв.

***

Сияние близящегося рассвета приветствовало меня в Алмаси Кипанга.

Я хорошо знал это место и приказал водителю ждать в километре от периметра. Он повиновался, потому что доверял имени моей семьи. И я доверял ему, потому что еще не заплатил. У меня не было никаких намерений, пока я не нашел Нилу и не взял ее в свои объятия.

Он был моим билетом на свободу, и я щедро вознагражу его за это.

Пробегая трусцой по высокой траве равнины, окружающей лагерь, я надеялся, что засохшая кровь с моего бока не привлечет нежелательных хищников. Я вступил в мир, где зубы и клыки были гораздо опаснее пули и пистолета.

Лагерь стоял, словно гигант посреди пустоты. Вооруженные охранники патрулировали линию забора, но я знал, что есть и другой путь, который позволит мне остаться незамеченным. Я использовал его, когда был молод, когда общение с большим количеством людей подавляло меня. Кес нашел его – незащищенный вход – любезно предоставив мне путь к бегству, чтобы обрести тишину и убежище.

Пригнувшись, я обошел главный вход и бросился в служебную зону и помещения для персонала. Стараясь ступать легко и дышать тихо, я потянул за расшатанную деревянную панель и проскользнул в уборную. Либо охранники так и не нашли слабого места периметра, либо они не собирались делать ремонт, вдыхая зловоние экскрементов.

Животные избегали запаха человеческих отходов, а люди, которые хотели бы ограбить нас, не подумали бы следовать за зловонием, чтобы найти путь внутрь.

В центре лагеря потрескивал дым от догорающего костра. Крепко спящие соплеменники и их семьи спали в шалашах, в то время как некоторые предпочитали видеть сны в стихии под звездами. Мои губы скривились, вспоминая церемонию, которая почти вывела меня из строя эмоционально.

Мне тогда было пятнадцать.

Я был невольным участником.

Но это не помешало им заставить меня проглотить наркотик, поглотить меня своим барабанным боем и пением.

Это стало хуже, чем обычно. Я никогда не чувствовал себя таким расстроенным и возбужденным, возбужденным от малейшего прикосновения, переполненным самыми примитивными эмоциями. Весь лагерь превратился в оргию, и я бежал далеко и быстро.

Я забаррикадировался на двадцать четыре часа, оставаясь в одиночестве вдали от сексуально озабоченных людей. Но это не помешало мне ублажать себя или изливать оргазм за оргазмом на пыльных африканских равнинах.

Затаив дыхание, я обхватил рукой больной бок. Каждый удар сердца отдавался в ране, подчеркивая отсутствие отдыха и лихорадку. У меня не было бы сил сражаться сразу с несколькими мужчинами, если бы они проснулись.

Пробираясь на цыпочках между разбросанными спящими фигурами, я прикинул, где может быть Нила. Чем быстрее я смогу войти и выйти, тем выше наши шансы на выживание.

Но, по крайней мере, мы снова будем вместе, что бы ни случилось.

Одна женщина застонала и перевернулась во сне, обнимая чернокожего мужчину рядом с собой. Единственным благословением наркотика была безумная летаргия. После охватившей их страсти и животных инстинктов, они будут лежать на холоде, пока жар африканского солнца не заставит их переместиться в помещение или не сожжёт.

Я плелся мимо палаток и грузовых контейнеров. Спальные помещения Ката располагались на противоположной стороне комплекса, с подветренной стороны и в отличном месте. Помещения Дэниэля располагались в четырех палатках от него, а рядом стояла гостевая.

Мой взгляд метнулся к а-образной палатке.

Свет.

Единственная палатка, в котором внутри горел свет, как пойманный светлячок в банке.

Несколько минут ушло на то, чтобы обойти по краю, шагая в тени, избегая открытых пространств. Я прислушался, не раздастся ли какой-нибудь шум. Я молил Бога, чтобы Нила не пострадала. И мне хотелось иметь пистолет, чтобы защитить ее.

В палатке послышался шум. Мягкий стук, за которым последовал женский стон.

Нила!

Я не мог больше ждать.

Эффект неожиданности был на моей стороне, но я надеялся, что праведность и судьба тоже будут на моей стороне.

Нырнув под входной навес, я ворвался внутрь.

Мое сердце остановилось.

У меня отвисла челюсть.

Этого не может быть.

– Нила…

Она вскинула голову. Она выглядела такой же дикой, как и животные этой страны. Она присела на корточки рядом с моим братом, ее руки были в крови, толстовка свисала с одного плеча, а ноги были обнажены. Синяки портили ее фарфоровую кожу, царапины и пятна намекали на драку, которую я не успел предотвратить.

Она дернулась в сторону, размахивая длинным красным оружием.

– Не надо ... – ее глаза сфокусировались, а затем любовь хлынула из нее. – Джетро? Это не может быть... не может быть правдой.

Я поплелся к ней, переводя взгляд с полуобнаженной женщины на мертвого брата. Его член все еще был твердым, лёжа на животе. У меня по коже побежали мурашки, а сердце перестало биться.

– Как...как это случилось?

Ее кожа была белой, как молоко, тело дрожало от адреналина. Мои глаза скользнули к ее обнаженной киске, и ярость закипела во мне.

– Он тебя изнасиловал? – Мои руки сжались, когда я стоял над трупом брата. – Этот ублюдок дотронулся до тебя?

Она покачала головой, бросила оружие и вытерла окровавленные руки о толстовку. Ее глаза вспыхнули, скрывая правду, которую она не хотела, чтобы я видел.

– Нет. – Она встала и прижалась ко мне своим телом.

Мои руки автоматически обвились вокруг нее, защищая ее, хотя я умолял ее быть честной со мной.

Он прикоснулся к ней.

Это гребаное животное коснулось того, что ему не принадлежало.

Мои объятия превратились в кандалы, и я в отчаянии опустил голову. Вдыхая мягкость ее запаха и резкость пролитой крови, я дрожал от ярости.

Нила позволила мне обнять ее, и ее руки ответили мне яростным объятием.

Прости.

Мне так чертовски жаль.

Эмоции переполняли её. Она убила его, но не понимала, что будет означать его смерть.

Я обнял ее крепче.

Я здесь.

Ее голос прошептал мне в рубашку:

– Он не насиловал меня, Джетро. Я клянусь. Мне жаль...жаль...очень жаль.

Лгунья.

Я понимаю, почему она солгала. Даже сейчас, несмотря на смерть на руках и страх в сердце, она все еще пыталась спасти меня.

Я был тем, кто подвел ее.

Это я заставил ее вернуться в Холл.

Это была моя вина.

– Я сделал это.

Ее дрожащие руки сжались сильнее, причиняя боль моему незажившему боку.

– Нет. Не вини себя…

– Если я не буду винить себя, то тогда кого же? – Я прижался лицом к ее шее, короткие кончики ее волос щекотали мне щеки. – Я отослал тебя назад. Я, бл*ть, отправил тебя обратно, чтобы тебя изнасиловали и ...

Она вырывалась из моих объятий.

– Он не…

Я отстранился, чувствуя прилив гнева.

– Не лги мне! Ты не можешь мне лгать, помнишь?

Она поджала губы. Она разрывалась между тем, чтобы смотреть в пол, ища уединения, и бороться со мной, как она боролась с моим братом.

– Не надо, не сердись. Я только пытаюсь спасти тебя…

Я оскалил зубы.

– Спасти меня? Это моя гребаная работа, Нила. Не твоя. Неужели ты не понимаешь? Я должен был быть тем, кто защитит тебя. А не наоборот.

Она не ответила. Ее глаза прожигали черные дыры в моей душе. В ее взгляде не было осуждения, только прощение за то, что заставил ее уйти, когда она умоляла меня передумать.

– Бл*ть. – Я снова прижал ее к себе. – Мне очень жаль. Черт, мне так жаль.

Ее руки обвились вокруг меня, ее любовь давала мне возможность спрятаться от моих собственных гребаных эмоций.

– Я знаю. Все нормально.

Все было не нормально. Ничего из этого не было нормальны. Но я не стал настаивать дальше. Только не здесь. Не сейчас.

Все, что случилось до моего прихода, вылилось из нее, плескаясь у наших ног.

Ее пальцы впились в мой позвоночник, вновь переживая то, что она сделала.

– Я хотела убить его. Но теперь...теперь, может быть,...я не… Боже, я убила его, Кайт. Я ... Я отняла жизнь. – Она обняла меня ещё крепче, потерявшись в запутанных мыслях. Чем дольше я держал ее в объятиях, тем более странный оттенок появлялся в ее эмоциях. Ощущение потребности и желания было настолько сильным, что вытеснило ее страдания от убийства.

Я вздрогнул от ее силы, но мне было наплевать на боль. Я заботился только о ней. О том, чтобы увезти ее подальше отсюда и защитить, как я должен был сделать с самого начала.

Я сжал ее в своих объятиях, держа так чертовски близко.

– Теперь все кончено. Что бы ни случилось, все кончено. – Я поцеловал ее в макушку, в лоб, в глаза. – Ты в порядке? Не лги мне. Мне нужно знать, что тебе не больно. – Мой взгляд скользнул по ее ранам. Дэниэль сделал больше, чем просто прикоснулся к ней, он ударил ее, возможно, пнул ногой.

Ее волосы торчали в разные стороны, а щека покраснела от пощечины. Она побывала в аду и вернулась, но оставила моего брата в вечном проклятии.

Я так чертовски горжусь ею.

Она кивнула, затаив дыхание. Слезы катились по ее лицу. Я никогда не видела ее такой примитивной, сосредоточенной только на выживании и смерти.

– Я в порядке. Я в порядке. Я…действительно. Со мной все будет в порядке. – Та же тень похоти была в ее голосе. Я мог понять внезапную радость победы над врагом, но похоть?

Сделав несколько шагов назад, я оттащила ее от Дэниэля. Он лежал на спине, на боку у него запеклась кровь, по губам уже поползла синева.

Я не хотел, чтобы она смотрела. Мне и раньше приходилось сталкиваться со смертью. Я был зачинщиком убийства другого человека. Нелегко было смотреть в глаза своей жертве, когда все закончилось. Особенно когда самооборона вынуждает вас действовать.

– Не смотри. Забудь, что случилось. Теперь я здесь и никогда больше не уйду. – Я поцеловал ее волосы, благодарный, что она снова оказалась в моих объятиях.

Нила извивалась, не слушаясь меня и глядя на труп Дэниэля. Ее мышцы напряглись, в глазах появилась пустота.

– Он это заслужил. Так почему же я чувствую себя таким чудовищем?

Я положил руки ей на плечи.

– Он действительно заслужил это. Не сомневайся. Ты сделала то, что должна была сделать.

Страница 9

– Что? Неужели не было другого выбора?

Я решительно покачал головой.

– Нет. Это был единственный выход.

Нила закусила губу, ее глаза наполнились слезами.

– Но ... он был самым младшим. Он ничего не мог поделать с тем, что Бонни и Кат называли его «ошибкой». Он не мог прекратить то, чтобы над ним смеялись, и верил в то, что ему говорили.

Что?

Что она могла знать о нашем воспитании и о том, кем стал Дэниэль из-за своего детства? Я поймал его на том, что он причиняет боль ради забавы, убивая животных ради удовольствия. Я отчитал его за то, что он такой эгоистичный и грубый. Кес справлялся с неудачами Дэниэля больше, чем я, потому что быть рядом с ним было слишком тяжело. Я бы медленно питался этой гадостью внутри него. Но из-за моего состояния я могу искренне сказать, что он заслужил то, что получил. Нила его не убивала. Это была карма.

– Рассказывать трагические истории злодеям – верный способ уничтожить себя, когда они заставляют тебя делать что-то жестокое, чтобы выжить, Нила.

Нила стиснула зубы, готовая возразить. Обречь себя на мучения. И снова еще одна волна потребности, совершенно не связанная с ситуацией, загрязнила воздух.

Заставив ее повернуться и посмотреть на меня, а не на Дэниэля, я обхватила ее щеки ладонями.

– Нила, послушай меня. Не ищи искупления в тех, кто этого не заслуживает. Если бы ты не сопротивлялась, он бы изнасиловал тебя и, возможно, убил. Ты его не знаешь…не так, как я. И я могу с уверенностью сказать, что он это заслужил.

Она шмыгнула носом и опустила глаза.

– Прости, Джетро.

– Прости? – Мое сердце бешено колотилось. – За что? – Отпустив ее, я подошел к кровати и сдернул простыню. Обернув ее вокруг обнажённого тела Нилы, я отвёл её в сторону.

– Какого черта ты извиняешься?

Я тот, кто должен был это сделать.

Я тот, кто оставил тебя одну.

Ее тело содрогнулось, когда она оглянулась через плечо, не в силах оторвать взгляд от Дэниэля.

– Потому что...потому что я только что убила твою плоть и кровь.

Я схватил ее за талию и крепко прижал к себе.

– Я благодарен. Я не злюсь. Неужели ты думала, что меня это волнует? Нила, я люблю тебя. С тех пор как ты ответила на мое первое сообщение, мое сердце поставило тебя выше всех в моей семье. Я люблю тебя. И ты убиваешь меня, ненавидя себя за то, что сделала то, что было необходимо.

Смягчая свой голос, я заправил ее короткие черные волосы за уши, вытирая слезы большим пальцем.

– Нила ... он заслужил смерть. Ты должна мне доверять. Ты не можешь удержать его смерть внутри себя. Ты не можешь чувствовать себя ответственной. Я рад, что ты прикончила его, потому что, если бы ты этого не сделала, я бы сделал его кончину намного хуже, черт возьми. Ты поступила правильно – это все, что тебе нужно знать. Обещай мне, что это все, что ты запомнишь.

Она втянула воздух.

– Но…

– Никаких "но".

Мое сердце разрывалось от того, через что ей пришлось пройти. Жаль, что я не приехал раньше. Что я не был тем, кто ударил его ножом. Все, что угодно, лишь бы не дать ей почувствовать боль последствий. Однако я не был им. И знание того, что Дэниэль причинил ей боль – взял что-то, что ему не принадлежало – было моим наказанием.

Я вздрогнул, когда моя собственная боль всплыла на поверхность. Я не имел права спрашивать. Не сейчас, когда она сопротивлялась. Но я не мог сдержать вопрос, слетевший с моих губ.

– Пожалуйста...скажи мне одну вещь ... и будь честна.

Ее глаза встретились с моими.

– Что угодно.

Я с трудом сглотнул.

Я снова сглотнул.

Я потерял мужество, но все же заговорил.

– Я знаю, что он прикасался к тебе, Нила, ты не можешь скрыть этого от меня. Но насколько сильно он тебя изнасиловал? Как сильно ты ненавидишь меня за то, что я позволил этому случиться?

Я ненавидел свой вопрос. Насколько сильно он тебя изнасиловал? Были ли случаи изнасилования? Любая форма, неважно, долгая или жестокая, была одинаково ужасна.

Господи!

Я хотел убить себя за то, что был таким бесполезным.

Но у меня был еще один вопрос. Тот, о котором я не хотел её спрашивать. Почему я питаюсь ее непреодолимым желанием секса? Почему у нее были такие сильные мысли о сексе, когда в сложившейся обстановке это было так неуместно?

Небольшая пауза. И ещё одна ложь. Она покачала головой.

– Я никогда не смогу ненавидеть тебя. И я уже сказала тебе. Я остановила его-раньше…

Мои плечи поникли.

Она бросилась вперед.

– Джетро, не мучай себя. Позволь мне сохранить кое-какие секреты. Позволь мне выбрать, какие из них рассказать тебе, а каким позволить умереть. – Ее голос дрогнул. – Пожалуйста...тебе не нужно знать. Просто оставить это. Прости…

Мое состояние вспыхнуло в полную силу. Ее эмоции сказали мне все, что мне нужно было знать. Он был внутри нее. И она защищалась единственным доступным ей способом.

Бл*ть.

Как я могу простить себя за это?

Захочет ли она меня сейчас? Поверит ли она, что я смогу защитить ее?

Мои руки сомкнулись вокруг нее, прижимая ее лицо к моей груди.

– Черт Возьми, Нила. Ты заставляешь меня стыдиться. Я буду расплачиваться перед тобой всю оставшуюся жизнь. Я позабочусь о твоей безопасности. Я остановлю все это, потому что никогда больше не выпущу тебя из виду.

Она поцеловала мою рубашку, застонав от благодарности, когда наконец позволила мне взять на себя часть ответственности. Ее пальцы порхали по моим бедрам, ища больше, чем просто объятия...более сильной привязанности.

Ее мысли умоляли меня сдаться. Чтобы дать ей некоторое облегчение от напряжения в ее голове. Но я не мог, сейчас было не время.

– Теперь все кончено. Дело сделано. Ты в безопасности.

На мгновение она позволила мне успокоить ее. Ее похоть уступила место рыданиям, и она еще глубже сжалась в моих объятиях. Мы вместе упали на пол – я на колени, Нила на колени. Я укачивал ее. Я поцеловал ее. Я обещал так много, так много всего.

Время шло вперед, оставляя секунды, а затем и минуты между ней и убийством Дэниэля. Ничто другое не сможет исцелить ее – только время и расстояние.

Наконец, шок от убийства прошел, и ее глаза открылись, чтобы решительно сфокусироваться на Дэниэле. Любой намек на желание исчез с ясной решимостью.

– Кат скоро вернется к своей очереди. – Ее голос дрожал. – Что мне делать, Кайт? Что мне делать с телом?

– Тебе? – Я резко рассмеялся. – Ты ничего не будешь делать. Ты и так уже слишком много сделала. – Я провел рукой по волосам. – Я должен был быть рядом с тобой, но меня не было.

Ее кожа стала холодной под моими пальцами.

– Нет, ты должен идти. Если Кат тебя увидит…

– Мне наплевать, увидит он меня или нет. – Оттолкнув Нилу с колен, я встал. Пройдя через палатку, я вытащил из чемодана и бросил ей чистые трусики и леггинсы. – Надень это. И туфли. Я собираюсь избавиться от Дэниэля, и ты пойдешь со мной.

– Но…

Я рассек рукой воздух.

– Но…ничего, Нила. Я не выпущу тебя из виду. Поняла?

– Но Жасмин и Кес. Ты должен думать о них. Если Кат узнает, что ты все еще жив, он…

Убьёт меня. Да, я знаю.

Но моя жизнь была ничтожна по сравнению с ее жизнью. Я бы охотно променял её, если бы это означало, что она уйдет от этого без синяков и разбитых воспоминаний. Она уже столько пережила. Она носила на себе следы войны, и я не позволю ей терпеть больше. Я пытался спасти слишком многих людей. Кес поймет, А Джаз будет ожидать, что я поступлю правильно.

Это было правильно.

Нила была моим единственным выбором.

– Не беспокойся о них. Я знаю, что делаю. – Я взглянул на своего мертвого брата, не чувствуя ничего, кроме облегчения. Его член насмехался надо мной, говоря о том, что он сделал с моей женщиной. Если бы он уже не был мертв ... он умер бы жестокой смертью, чтобы очистить меня от гнева в моей крови.

– Итак...как мы избавимся от тела? – Прошептала Нила.

В голове у меня крутились разные сценарии.

– Мы могли бы облить его спиртным и сделать вид, что он напился до смерти.

Нила сглотнула.

– Это правдоподобно? – Она посмотрела на пол, где длинное окровавленное оружие прилипло к покрывалу палатки. – Я ударила его в сердце вязальной спицей. Две раны небольшие, но есть. Они поймут, что это не было самоубийством.

Она убила его иглой?

Благоговейная улыбка осветила мое лицо.

– Ты такая чертовски сильная.

Она отвела взгляд, все еще прибывая в отчаянии.

Я потер лицо, желая, чтобы усталость и боль исчезли, чтобы я мог найти решение.

Думай.

Куда бы я мог его засунуть, чтобы его не нашел Кат?

Алмазная шахта!

– Мы можем сделать так, чтобы это выглядело как несчастный случай. Я могу похоронить его в шахте. Пусть все выглядит так, будто он упал.

Нила помолчала, пробуя мой план на вкус, выискивая в нем недостатки.

– Черт, это не сработает. – Я покачал головой. – Я не могу доставить его туда так, чтобы никто не услышал шум джипа. – Мои глаза сузились, и мне пришла в голову новая мысль.

Африка позаботится об этом за меня.

Я решительно щелкнул пальцами.

– Я знаю, что делать.

Нила открыла рот, чтобы возразить, но я бросился через комнату и схватил ее за лицо. Я ничего не мог с собой поделать. Она была такой чертовски смелой. Ее эмоции так ясны. Ее любовь так глубока. Ее страсть так чиста. Ни капли страха или ненависти, что я не был рядом с ней. Ни капли враждебности или осуждения.

Она чертовски самоотверженна.

Я поцеловал ее.

В тот момент, когда мои губы коснулись ее губ, внутри нее словно произошёл ядерный взрыв. Похоть, которую я почерпнул в ее сознании, разразилась в полную силу, заглушая все. Ее язык скользнул в мой рот, разрушая мою решимость не прикасаться к ней.

Отбросив одежду, которую я ей дал, она застонала долго и низко, ее рот искушал меня дать больше. Простыня соскользнула с ее бедер, когда ее обнаженная нога обвилась вокруг моего бедра, терлась о меня.

– Бля... – я споткнулся, когда она повернулась, обезумев от желания. Я никогда не чувствовал такой страсти, исходящей от нее. – Нила...подожди…

Ее язык быстрее и сексуальнее проникал в мой рот. Поцелуи. Лижущие. Требующие, чтобы я ответил.

– Нила…

– Нет, Джетро. Дай мне это. Мне это нужно. – Ее губы снова завладели моими, увлекая меня.

– Дерьмо. – Все это вдруг обрело смысл. Туманный осадок в ее мыслях. Текучее подводное течение чего-то более сильного, чем смерть и боль. Она хотела секса. Ей нужен был секс.

Они накачали ее наркотиками.

Они дали ей то же самое, что дали мне, когда мне было пятнадцать. Что-то настолько сильное и пьянящее, что никто не мог сказать "нет" силе афродизиака.

Черт возьми!

Мой живот скрутило в узел, когда ее язык лизнул и щелкнул. Я заставил себя не слушать ее грязные мысли – я не хотел, чтобы острая потребность в сексе поглотила меня. Но мой член утолщался, притягиваясь к ней, даже когда я пытался бороться с быстро растущей потребностью.

– Как…как ты боролась с этим так долго? Как ты смогла остановиться?

Ее руки взлетели вверх по моей футболке, огибая мою рану, танцуя по моей коже, как соблазнительные бабочки.

– Хватит болтать. Пожалуйста ... дай мне то, что я хочу. Мне нужно чувствовать себя живой. Мне нужно вернуть то, что Дэниэль пытался украсть. Пожалуйста, Джетро. Пожалуйста, трахни меня.

Воспоминание о нашем первом поцелуе в ее комнате – о том, как она разбила мою решимость на куски своими требованиями поцеловать ее, разожгло похотливое пламя.

Поцелуй меня.

Трахни меня.

Она боролась с ним, она убила его, даже находясь под влиянием наркотика. Если бы она была кем-то другим, то охотно подчинилась бы. Она бы наслаждалась тем, что делал Дэниэль, потому что ее тело не оставило бы ей другого выбора. Наркотики были невероятно сильными, но каким-то образом ей удавалось бороться с ними, как и противостоять моему брату.

Я не заслуживаю этой женщины.

Это Уивер. Это ответ на мою неправоту. Это спасение для меня.

– Джетро ... пожалуйста. – Ее поцелуй стал глубже.

– Черт возьми!

Я яростным рывком подхватил ее на руки и направился к кровати. Ее руки погрузились в мои волосы, дергая, в то время как ее губы танцевали с моими.

Наше дыхание стало затрудненным. Наша кожа стала гладкой и чувствительной.

Все мое тело напряглось. Воздух в палатке потрескивал от похоти, настолько болезненной, что она могла покалечить нас.

Сколько у нас времени?

Мы искушали судьбу. Это было глупо.

Там мертвое тело…

Это было жутко.

Это было неправильно.

Но я подвел ее во многих отношениях.

Мы не знали, что нас ждет.

У нас не было такой роскоши, как время.

Она хотела этого. Это было самое меньшее, что я мог сделать, чтобы подчиниться.

Бросив ее на кровать, я встал над ней. Ее волосы до подбородка веером рассыпались по белой постели, ноги раздвинуты, а рука опустилась к киске. Ее пальцы не стеснялись, когда она терла клитор.

Мои легкие отказывались работать.

– Черт, Иголочка.

– Возьми меня, Кайт. Мне нужно, чтобы ты взял меня. – Ее палец размазал влагу вокруг входа, живот напрягся от удовольствия. – Я сражалась с ним. Мне удалось остаться верной себе и не позволить похоти взять верх. Но я устала. Я опустошена. Я больше не могу ... не могу с этим бороться. – Слезы блестели на ее ресницах. – Мне это нужно. Мне нужно освобождение. Мне нужно забыть, хотя бы ненадолго. Мне нужно жить, помнить, быть счастливой, быть свободной. Пожалуйста. – Ее пальцы закружились быстрее, кожа покраснела от желания. – О, пожалуйста ... пожалуйста.