Текст книги "Последний долг (ЛП)"
Автор книги: Пэппер Винтерс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 25 страниц)
Он не знал, что только что сделал мне комплимент, который я всегда буду помнить. Всю свою жизнь я ненавидел тот факт, что я не был похож на свою семью, что я был изгоем, разочарованием. Но сейчас...Сейчас я не мог бы быть более чертовски благодарен.
Это просто спасло мне жизнь.
Я прижал кулак к сердцу.
– Я навсегда у тебя в долгу.
Долг.
Казалось, Нила больше не была в долгу, но я был. Хоук в долгу. Мне скорее нравилась ответственность за то, чтобы отплатить им за что-то такое незабываемое.
Управляющий опустил мачете.
– Ты поможешь нам?
Я кивнул.
– Я даю тебе свое слово.
Он что-то проворчал себе под нос.
– Хорошо.
– Я обещаю, что изменю все, что тебя не устраивает. Но сначала...Мне действительно нужно пойти за своим отцом. Мне нужно спасти ...
– Эта женщина. Да. Я знаю. – Управляющий отступил в сторону, махнув рукой в сторону выхода. – Джип ждет на вершине шахты. Водитель отвезет тебя в аэропорт.
Я не мог сдержать прилив благодарности. Подойдя к сумке на молнии, которую Кат оставил после того, как загрузил гипс Нилы таким количеством бриллиантов, сколько он мог вместить, я зачерпнул пригоршню, засунул их в свои грязные джинсы и протянул ему остатки.
Внутри лежали бесчисленные драгоценности, которые должны были быть включены в следующую партию. Камни стоимостью в сотни тысяч фунтов.
– Пожалуйста, зовите меня Кайт. Распространи это среди своих людей. Я вернусь, как только возьму ситуацию под контроль дома.
Он ухмыльнулся, забирая бриллианты.
– Спасибо, босс.
Я покачал головой.
– Нет, вам спасибо.
Сделав несколько шагов, мои ноги дали о себе знать, а огнестрельная рана заныла, но у меня были более серьезные причины для беспокойства.
Мне нужно было вернуться домой.
Мне нужно было лететь.
Взглянув в последний раз на управляющего и работников, которые изменили мое будущее, я вышел из комнаты так плавно, как только мог. Я проигнорировал свою головную боль. Я отмахнулся от боли и дискомфорта в мышцах. Я бросился через земляной лабиринт и вырвался наружу.
Свежий воздух.
Новое начало.
Ослепляющая надежда.
Вот оно.
Это было мое истинное наследство.
Я заслужил преданность мужчин, оставаясь верным себе.
Теперь я хотел бы сделать мир лучше и покончить с теми, кто не заслуживал того, чтобы жить.
Рабочий просиял, завел джип с гербом Хоуков на боку, ожидая, пока я заберусь внутрь.
В тот момент, когда моя дверь захлопнулась, мы рванули в сторону аэропорта.
***
– Ах, сынок, я так рада, что ты дома.
Мои глаза метнулись вверх, когда Кат толкнул меня в Хоуксридж-Холл.
Бонни.
Она стояла с гордым самодовольством, когда я, спотыкаясь, переступила порог.
Член клуба "Блэк Даймонд" забрал нас из аэропорта. На обратном пути Кат не сказал мне ни слова, предпочитая яростно печатать на своем телефоне всю дорогу домой.
Домой?
Хоуксридж никогда не был домом.
Не без Джетро.
Он был моим домом.
Я крепче сжала гипс, пытаясь отогнать страхи за безопасность Джетро. Я испытывала двойной ужас теперь, когда вернулась в то единственное место, которое могло украсть мою жизнь.
Сколько вдохов у меня осталось?
Сколько ударов сердца и мгновений?
Бонни медленно двинулась вперед, тяжелее обычного опираясь на свою трость. Когда я только приехала, она отказалась пользоваться своей палкой, передвигаясь без какой-либо помощи. Теперь она, казалось, постарела на десятилетия за те месяцы, что я была ее пленником.
Я слегка улыбнулась. Неприятности, которые я ей причинила, иссушили ее – она променяла свою молодость на мое долголетие.
Если я умру, по крайней мере, она не будет далеко позади меня.
Мои пальцы дерзко сжались, активируя перелом в руке. Адреналину потребовался почти час, чтобы покинуть мою систему после решения проблем с безопасностью в аэропорту. Я сожгла то, что ела в самолете, и чувствовала себя дрожащей и больной.
Однако в том, чтобы снова оказаться в крысином гнезде, был один положительный момент.
Мы вернулись в Хоуксридж без Ястреба.
Дэниэль.
Его тело теперь было львиным дерьмом, превращающимся в пыль на африканской равнине.
Это было то, о чем Кат писал по электронной почте? Пытается найти своего своенравного сына?
Я была удивлена, что Кат ушел, не дождавшись новостей о нем. Бросить своих отпрысков казалось бессердечным, но я предполагала, что он поступал и хуже. Что это был за отъезд без пометки в плане того, что он совершил?
Бонни, казалось, прочла мои мысли. Ее карие глаза сузились, глядя на меня.
– Где мой внук?
Кат рванулся вперед, чмокнув мать в щеку. Она стояла в большом фойе зала, где мы с Джетро проводили интервью.
Ее юбки величественно свисали, подбородок был по-королевски запрокинут.
– Я тоже хотел бы это знать.
Кат еще раз чмокнул ее.
– Привет, мама.
Повернувшись ко мне лицом, он прорычал:
– Нила что-то знает. В настоящее время она не разговаривает, но она будет говорить. Не сомневайся в этом.
Я сглотнула, когда Бонни холодно сказала.
– Я понимаю.
Шаркая вперед, ее взгляд остановился на моем гипсе.
– Несмотря на эту вспышку плохих новостей, я понимаю, что Четвертый Долг прошел нормально.
Кат кивнул.
– Да. Никто ничего не заподозрил. – Подойдя ко мне, он схватил меня за здоровое запястье и дернул к Бонни. – Я оставлю вас, чтобы вы сняли гипс и забрали товар. Мне нужно кое-чем заняться.
Его глаза блестели, полные тайн.
– Спроси меня, чем я должен заняться, Нила.
Я сжала губы вместе. Мне не нужно было спрашивать. Он слишком долго угрожал мне.
Последний Долг.
Больше не будет никаких проволочек.
Больше никаких передышек или надежды, что все может закончиться по-другому.
Я не сдамся без войны.
Сжав мои волосы в кулаке, он поцеловал меня в щеку.
– Мне нужно отряхнуть пыль со старого друга и подготовиться к его последней жертве. У тебя завтра свидание в бальном зале, моя дорогая.
– Завтра?
Мое сердце разорвалось на части. Так ли чувствовали себя заключенные в камере смертников? Зная дату их казни? Желая побольше времени и умоляя его притормозить?
Страница 22
– Завтра.
Его губы прижались к моим.
Я дернулась, но он крепко держал меня.
– Дэниэль, возможно, заставил тебя заплатить Третий Долг, но ни на секунду не думай, что я забыл, что я этого не делал. Ты струсила в Алмаси Кипанга, но сегодня у тебя не будет выбора.
Я отказывалась показывать ему свой страх.
– Я сражалась с тобой тогда. Я буду драться с тобой и сейчас.
Кат усмехнулся.
– Посмотрим.
– Я умру, сражаясь. Я буду бороться каждую секунду за Джетро.
– Джетро? – огрызнулась Бонни. – А что насчет этого предателя?
Кат улыбнулся матери.
– Долгая история. Я расскажу тебе позже. – Снова повернувшись ко мне, он прошептал – Джетро будет знать, что ты будешь сражаться. Его воображение будет безудержно представлять, как я делаю с тобой все, что угодно, теперь, когда мы дома.
Он снова поцеловал меня в щеку.
– Глаза рисуют ужасную картину, Нила, но разум гораздо хуже.
Отпустив меня, он зашагал прочь, бросив через плечо:
– Когда ты умрешь и Джетро получит урок, он, без сомнения, попытается найти способ убить меня. Чего он не понимает, так это того, что я на шаг впереди него. Я причиню ему боль. Я его погублю. И я расскажу ему слово в слово, что я сделал с тобой, и посмотрю, как это разорвет его на части.
Из-за угла послышался обещающий голос Ката.
– Он не убьет меня, потому что он погибнет прежде, чем у него появится такая возможность.
***
Наконец-то.
Наконец судьба решила дать мне гребаный перерыв.
Капитан нерешительно взял мешочек, полный необработанных бриллиантов, проведя рукой по густым усам. Я никогда не встречался с ним, но он слышал обо мне – как и все в Ботсване.
– Ты хочешь уйти сейчас, сейчас? В смысле прямо сейчас?
Я кивнул, беспокойство пульсировало в моей крови.
– Да. В эту самую гребаную минуту.
Нила…
Он нахмурился.
– Только ты?
Я кивнул.
– В аэропорт Тервестон, Англия?
Я снова кивнул.
Мы уже обсуждали это, но я чувствовала его противоречие. Ему нужны были бриллианты. Он хотел лететь со мной. Ему просто нужно было время, чтобы оценить масштаб регистрации нового плана полета и вылета в тот момент, когда он приземлился по предыдущему контракту.
Понизив голос, я подбодрил:
– Я знаю, что ты только что прилетел с другим клиентом. Но мне нужно уйти сию же минуту. Если это невозможно, тогда мне придется поискать в другом месте.
Я протянул ладонь, прося вернуть сверкающие камни.
Капитан сжал кулак, в котором лежали бриллианты. Он прикусил губу, медленно соображая, чего стоит усталость по сравнению с мгновенным состоянием. Удивительно, как такие простые камни могли развратить даже самых невинных.
– Я не говорил, что не могу взять тебя.
Я скрестил руки на груди, слегка поморщившись от боли в теле.
– Решай. Нам нужно уходить.
Его взгляд метнулся к частному самолету, безмятежно стоящему у ангара. После прибытия в аэропорт, благодаря любезности работника, который должен был быть гонщиком, а не добытчиком алмазов, я обнаружил, что в течение тридцати шести часов не было коммерческих рейсов.
Это было слишком долго.
Это не сработает.
Я, бл*дь, отказался проходить через кошмар полёта эконом-класса, опасаясь за жизнь Нилы. В прошлый раз я опоздал. Дэниэль прикоснулся к ней, и Ниле пришлось защищаться, отнимая жизнь.
Я не позволю этому случиться снова.
Но боги судьбы, наконец, улыбнулись мне, когда капитан прошел через терминал со своей полетной сумкой и усталыми глазами, готовым выпить стаканчик на ночь и лечь спать. Он сделал паузу, подслушивая мой разговор с другим пилотом, предлагающим все, что угодно, если он зафрахтует самолет и доставит меня в Англию сегодня вечером.
Он прервал меня и вывел наружу, где другие уши не услышали бы.
В тот момент, когда мы остались вдвоем, я вытащил из кармана бриллианты и поставил ему свои условия. Нескольких не хватало – я заплатил рабочему большую премию за то, что он так быстро отвез меня, прежде чем отправить его обратно на шахту, чтобы найти парня, который отвез меня прошлой ночью. Я обещал ему за предыдущую поездку две тысячи фунтов. Кто знает, ждал ли он все еще у ворот, но он заслуживал компенсации за свою преданность.
Я бы никогда больше не стал неблагодарно относиться к готовности людей помочь другому.
Пилот покатал в пальцах прозрачный камень, на его лице застыло решение. Наконец, он кивнул.
– Отлично. Поехали.
– Хороший выбор.
Я хотел, бл*дь, расцеловать его. Вместо этого я направился к самолету и приготовился встретиться с отцом в последний раз.
Я в миллионный раз взглянул на часы над кабиной пилота.
Почти на месте.
По моим подсчетам, я отстал от Нилы и Ката всего на пару часов. Их международное сообщение было отложено – я видел табло вылета в терминале, – и их авиалайнер летел с меньшей скоростью.
Кроме того, оказавшись в Англии, таможенное оформление заняло бы некоторое время, в зависимости от актерских навыков Нилы.
Несмотря на то, что я был так близко, гоняясь за Нилой по небу – это было недостаточно быстро.
Ну же. Лети быстрее.
Стюардесса, которая не выглядела счастливой, когда пилот попросил ее переключиться на двойную смену, вышла вперед. Второй пилот тоже ворчал, но ничего такого, чего нельзя было бы исправить несколькими взятками и обещаниями. И стюардесса, и экипаж предполагали, что на сегодня они закончили. Но они согласились. Все согласились за деньги. Даже если усталость и здравый смысл говорили им об обратном.
Мы все работали на парах, вялость и стресс медленно загрязняли салон самолета. Мы летели милю за милей, и я пил кофе за кофе, заправляясь заранее упакованными бутербродами и фруктами, запасенными в камбузе самолета.
Мой желудок больше не был пуст, и вместе со съедобными витаминами пришло исцеление. Мое тело срослось достаточно, чтобы пережить этот день. Мое зрение стабилизировалось, и головная боль отступила. Однако у меня всё ещё была лихорадка.
– Еще выпьете, мистер Хоук? – Стюардесса с заплетенными в косу темными волосами была достаточно хорошенькой, но не шла ни в какое сравнение с Нилой.
Боже, Нила.
Меня никогда еще так не влекло к кому-то как физически, так и эмоционально. Общие текстовые сообщения заставляли меня гордиться ею, злиться на нее, вожделеть ее. Она стала моим другом…потом любовником. Но в основном она стала всем, в чем я когда-либо нуждался.
Я ощутил боль в сердце.
Я чертовски скучаю по тебе, Иголочкка.
Я покачал головой.
– Телефон. У вас есть телефон в полете, которым я могу воспользоваться?
Она кивнула.
– Я достану его для вас.
Исчезнув в задней части самолета, она вернулась со спутниковым телефоном.
В тот момент, когда я включил его, я совсем забыл о ней и сосредоточился на том, чтобы собрать все планы, которые я разработал, прежде чем Жасмин позвонила и сказала, что Нилу увезли в Африку.
Как давно это было?
Десять лет? Два?
Черт, мне показалось, что прошла целая вечность.
Первый звонок был Тексу.
Он ответил после первого же гудка, как будто почувствовал всю серьезность ситуации и опасность, в которой находилась его дочь.
– Арч слушает.
– Это Джетро.
Его голос стал резким.
– Ты сказал, что позвонишь мне несколько часов назад, Хоук. Что, черт возьми, случилось?
– План изменился.
Я провел рукой по лицу.
– Послушай, они забрали ее прежде, чем я успел все расставить по местам. Это происходит прямо сейчас. Тебе нужно собрать всех, с кем ты работал, и добраться до Хоуксриджа сию же гребаную секунду. Ты можешь это сделать?
– Что, черт возьми, случилось? С моей дочерью все в порядке? Скажи мне, что, черт возьми, ты сделал!
– Пока да, но ее не станет, если мы не будем действовать быстро. Приготовься. Я встречу тебя за воротами поместья в ...
Я посмотрел на часы. Посадка была через два часа. Местный аэропорт, в котором я приказал нам приземлиться, был ближе к Бакингемширу, чем Хитроу. Каждая лишняя минута, которую я выигрывал у своего отца, была на счету. На коммерческом рейсе у Ката не было бы другого выбора, кроме как приземлиться в Хитроу. По местному времени я должен был прибыть поздно утром.
Выясняя разницу во времени, я сказал:
– Встретимся в одиннадцать тридцать утра, Принеси все, что у тебя есть. Я скажу тебе, что нам нужно сделать, когда я буду там.
– Джетро...
– Нет, у меня нет времени утешать или повторяться – просто будь там.
Я повесил трубку и набрал номер следующего человека в моем списке.
Килл ответил после третьего гудка.
– Говорите.
– Килл, это Хоук.
– Как раз вовремя, бл*дь, ты позвонил. Я сидел в этой чертовой кровати и завтракал, ожидая, когда загорится зеленый свет.
– Ты в Бакингемшире?
– Где, черт возьми, еще я мог быть? Я сказал, что приду. Я пришел. И привел с собой троих моих лучших людей.
Я с благодарностью откинулся на спинку стула.
Слава Богу, что есть такие друзья.
Я сделала глубокий вдох.
– Мне нужно, чтобы ты как можно скорее добрался до Хоуксриджа. Пробирайтесь на территорию и спрячьтесь. Если вы увидите, что что-то угрожает жизни Нилы Уивер, у вас есть полное разрешение сделать все необходимое.
Мой голос затих.
– Просто сохрани ее в безопасности для меня. Я почти на месте.
– Женщина, которую я встретил на вашем складе алмазов?
Я ущипнул себя за переносицу.
– Она самая. Она будет у моего отца или, возможно, у моей бабушки. Я хочу разобраться с ними самостоятельно, так что оставьте их в живых, если это возможно. Но прежде всего, делай все, что тебе нужно, чтобы Нила не пострадала – даже если это означает убить их.
Голос Килла стал холодным и расчетливым.
– Даю тебе слово. Мы выезжаем сейчас же. Скоро увидимся, Хоук.
Повесив трубку, я дрожащими пальцами набрал последний номер.
– Говорит Флоу.
– Флоу...это Кайт.
– Черт, чувак. Кат прибыл всего десять минут назад. Бонни держит Нилу в своей комнате. Где ты, черт возьми, находишься?
Дерьмо!
– Я уже в пути. Я послал подкрепление, но мне нужно, чтобы ты кое-что для меня сделал.
– Говори.
– Я назначаю тебя вице-президентом "Black Diamonds". Мне нужно, чтобы вы собрали тех, кому вы доверяете, чтобы уничтожить членов, лояльных к Кату. Вам должны присягнуть на верность. Я уверен не во всех. Вам придется решить, кому доверять. Как ты думаешь, сможешь это сделать?
После некоторой тишины, он сглотнул.
– Ты хочешь, чтобы я начал анархию?
– Я прошу тебя убрать братьев с дороги. Война идет прямо сейчас. Это закончится сегодня вечером. Я не могу допустить, чтобы клуб мешал мне.
– Я знаю, какие члены будут поддерживать вас, а какие нет. Оставь это мне. Я позабочусь о том, чтобы они не мешали мне, и разберусь с теми, кто не будет вести себя прилично.
Я благодарно улыбнулся.
– Я ценю это. Я скоро буду там. Помощь прибудет со мной. У меня есть подкрепление. Просто не высовывайся и будь готов.
– Я всегда готов, мой друг. Это всё твое. Плевать, бл*дь, что тебе еще не исполнилось тридцати, или ты еще не унаследовал поместье. Это стало личным, когда этот ублюдок хладнокровно застрелил Кеса.
Прислонившись к окну, я вздохнул.
– Это личное. И это почти закончилось.
Флоу прорычал:
– Давай закончим это за него.
Боль вернулась в мое сердце – на этот раз из-за моего брата.
Я чертовски скучаю по тебе, Кестрел.
– За Кеса.
Повесив трубку, мой взгляд упал на облака и мир далеко внизу под нами.
Здесь, наверху, я был ближе к своему брату. Ближе к его отвязанной душе.
Если ты меня слышишь, брат. Не уходи. Не сейчас. После сегодняшнего вечера все будет лучше. Ты будешь в безопасности. Жасмин будет в безопасности. У нас может быть жизнь, о которой ты всегда мечтал.
Турбулентность ударила в самолет, подбросив нас, как кегли.
Мне нравилось думать, что это он...говорит мне, что услышал и не сдастся.
Останься в живых. Дай мне еще немного времени.
А потом просыпайся и возвращайся домой.
***
– Иди сюда, дитя.
Все, чего я хотела, – это сбежать, побыть одной, чтобы сбросить маску неповиновения и безразличия.
Смерть Дэниэля светилась во мне, придавая мне силы. Но я не могла отрицать, что устала. Мне нужно было отдохнуть на случай, если я скажу что-то глупое и перенесу свою смерть с завтрашнего дня на сегодняшний.
Джетро...продолжай дышать.
Каждый раз, когда я думала о нем, возвращался образ промозглых шахт и гнетущих стен. Я ненавидела его, запертого там, внизу, одинокого, страдающего.
Теперь я так много знала. Я знала о Мейбл и Уильяме. Я знала секрет, которого не знали ни Бонни, ни Кат.
Секрет прожег дыру в моей душе, потому что что хорошего в секрете, если я умру вместе с ним.
Если я скажу ей, я могу убить ее, прежде чем она расскажет кому-нибудь еще…
У меня екнуло сердце.
Да, мне нравится этот план.
Расправив плечи, я двинулась к Бонни. Она проводила меня в свои покои, проводила в лифт, которым, как я предполагала, пользовалась Жасмин, чтобы передвигаться. Я никогда не была в этой «серебряной коробке» и ненавидела путешествовать даже на небольшое расстояние с Бонни в таком тесном пространстве.
Жасмин.
Знает ли она, что я вернулась?
Могла ли она почувствовать затруднительное положение своего брата? Была ли она похожа на Вона?
Вон.
Мог ли он сказать, что мне было больно? Где он был? Всю дорогу из аэропорта я боялась, что он будет в Хоуксридже, начнёт палить из пушек и бросится в атаку с какой-нибудь вымышленной кавалерией, чтобы спасти меня.
Но это было не так.
Я была одновременно рада и убита горем.
На этот раз Джетро не смог спасти меня. Я бы сделала все, что в моих силах, – я бы не умерла без боя, – но что, если этого будет недостаточно? Здесь я была более одинока, чем на шахте. По крайней мере, там меня окружали незнакомые люди. Здесь я была окружена врагами.
Прекрати это.
Потребовались все последние резервы, но я запихнула свои страхи глубоко-глубоко внутрь и приняла враждебную помпезность.
Бонни ожидала, что я буду так же сломана, как и моя рука.
Она очень сильно ошибалась.
Вздернув подбородок, я подошла к ней.
– Ты скучала по мне? – Я окинула взглядом ее комнату. – В прошлый раз, когда я была здесь, я, кажется, помню, что учила вас, что швеи лучше, чем флористы.
Накрашенные румянами щеки Бонни побелели.
– И я, кажется, припоминаю, что показала тебе, что случилось с Оуэном и Элизой, и доказала, что Джетро сыграл на руку судьбе. Он мертв из-за тебя. Поздравляю.
Мурашки пробежали по моей коже. Наверное, мне не следовало бы, но я ей сказала. Я хотела быть тем, кто сообщит эту новость.
– Он не умер. Он жив и идет за тобой.
Желания были свободны. Угрозы были дешевыми. Я могла бы насмехаться над ней, даже зная, что Джетро по-прежнему привязан к стулу и находится под властью Маркиза.
Она сжала в кулаке набалдашник своей трости. Она не нарушила приличий, просто выглядела немного взъерошенной и очень раздраженной.
– Я сильно в этом сомневаюсь. Как он все еще жив? В чем именно заключается смысл этого мерзкого дела?
Я скользнула вперед.
– Ты не заслуживаешь этого знать.
Фотографии Оуэна и Элизы все еще украшали стены. Ошеломляющий аромат ее цветочных композиций отравлял воздух.
У меня по коже побежали мурашки от того, как сильно я ее презирала.
Умри, ведьма. Умри.
Бонни подошла ближе, ее трость утонула в ковре, ее красная помада снова размазалась по тонким, как карандаш, губам.
– Ты смотришь на меня так, словно я дьявол. Ты такой глупый ребенок. Продолжай, у тебя есть мое разрешение. Что ты видишь, когда смотришь на меня?
Мой рот приоткрылся, чувствуя ловушку.
Она взмахнула тростью.
– Продолжай. Я хочу знать.
Я сжала руки в кулаки, принимая ее вызов.
– Отлично. Я вижу извращенную старуху, которая безжалостно управляла своим сыном и внуками. Я вижу бездушное существо, которое не знает, что такое любовь. Я вижу презренную, наполненную ненавистью Хоук, которая никогда не понимала истинной ценности семьи. – Мой голос понизился до шипения. – Я вижу ходячую мертвую женщину.
Она усмехнулась.
– У тебя больше проницательности, чем я думала.
Шмыгнув носом, она посмотрела вниз.
– В чем-то ты права. Я контролировала своего сына и внуков, потому что без меня у них не было бы дисциплины, необходимой для поддержания Долга по наследству и будущих обязанностей этой семьи.
– Когда ты умрешь, твое наследие умрет вместе с тобой.
– Да, возможно. – Она улыбнулась. – Но вы умрете задолго до меня, мисс Уивер. Возможно, тебе стоит запомнить это, чтобы ты не забыла свое место.
Воткнув трость в ковер, она усмехнулась.
– Ну, что ты можешь сказать в свое оправдание?
Мои руки сжались в кулаки. Я уставилась на цветочную композицию на козлах у двери. Мне пришлось стоять там и слушать ее высокопарные манеры и требования, кипя от злости, пока она вонзала лилии и розы в пену оазиса.
Я ненавидела совершенство лилий. Я презирала ярко-красные розы.
Мой гнев вышел из-под контроля.
– Я скажу тебе, что я должна сказать, старая ведьма.
Бонни замерла.
– Что ты только что сказала?
Если я сделаю это, пути назад не будет.
Я умру завтра.
Но я могу жить сегодня.
Я могла бы добиться большего за один акт жестокости, чем когда-либо.
Никто не знает, когда придет смерть.
Я предположила, что в каком-то смысле мне повезло – знание того, что мрачный жнец ждал меня, давало мне определенную свободу. Это знание дало мне силы встретиться лицом к лицу со своими кошмарами, а не бежать.
Схватив вазу здоровой рукой, я держала бушель с цветами как оружие. Лепестки падали к моим ногам, медленно капая в тепле ее будуара.
– Меня от тебя тошнит.
Ее глаза вспыхнули.
– Положи это сейчас же.
Я подошла ближе. Оторвав головку красной розы, я бросила лепестки в ее сторону.
– Ты подаешь плохой пример всем бабушкам по всему миру.
Она выпрямилась, но отступила назад. Не желая сдавать позиции, но в то же время настороженная.
Я бросила в ее сторону еще одну уничтоженную розу.
– Ты достаточно долго загрязняла эту землю.
Страница 23
Она проиграла моему вторжению.
Ее трость стукнула, когда она отступила назад.
Дверь распахнулась, и вошел брат Блэк Даймонд.
Дерьмо!
Я тяжело дышала от противостояния с Бонни Хоук.
Мгновенно лицо Бонни преобразилось в дикую уверенность.
– Ах, Клэрити. Как раз вовремя. – Она указала на меня своей палкой. – Будьте любезны, уберите вазу из-под контроля мисс Уивер.
– Сейчас же, мэм.
У меня не было никакой надежды удержать его одной рукой, когда он выхватил вазу. Он был меньше Маркиза, но имел тот же злобный блеск и злобное удовлетворение в глазах. Его лысая голова сияла в свете бра, расставленных по комнате.
Он больше не смотрел на меня, когда ставил цветы обратно на козлы.
– Вы меня вызывали?
Бонни кивнула, приглаживая растрепавшиеся волосы своего шиньона.
– Иди и принеси Дремель и ведро воды и уксус.
Он склонил голову в мою сторону.
– Вы в порядке?
– Со мной все будет в порядке. Иди.
Клэрити кивнул. Он вышел, закрыв за собой дверь.
Я ненавидела ее за то, что она верила, что может находиться со мной в одной комнате – даже после моей вспышки гнева. Я ненавидела, что оказалась такой слабой, что она не чувствовала, что нуждается в защите.
Заставь ее пожалеть об этом.
– Доверяешь мне сейчас наедине с тобой? – Я наклонила голову. – Довольно глупый поступок, тебе не кажется?
Мои руки сжались, когда мысли об её убийстве заволокли мой разум. Мне больше нечего было терять. Джетро был в Африке. Я не знала, где Жасмин. Ви, надеюсь, вернулся к Тексу. А Кес находился под опекой врачей и медсестер. Мы были разбросаны по четырем углам, больше не соприкасаясь, но все еще связанные.
Я могла бы убить Бонни до того, как Кат убьет меня.
Бонни ухмыльнулась.
– Дитя, у тебя сломана рука, скорее всего, лихорадка, и смерть маячит на твоем горизонте. Мне не нужно бояться такого беспризорника, как ты. Ты просто использовала всю энергию, которая у тебя была. Ты не можешь этого отрицать. Ты ослаблена от напряжения и усталости.
Повернувшись ко мне спиной – показывая, как мало она воспринимала меня как угрозу, – она огрызнулась:
– Теперь, после этого крайне неуместного инцидента, вернёмся к теме. Что насчет Джетро?
– Что насчет него?
Она сердито откашлялась.
– Я права, предполагая, что он все еще жив?
Ярость распространилась по моему организму, как лесной пожар. Может, у меня и не было вязальных спиц или скальпелей, но я больше не могла выносить эту старую суку.
– Да, собственно говоря. Он жив, и я сказала правду. Он скоро будет здесь, чтобы убить вас всех.
Она вздрогнула, не в силах скрыть свои внезапные подозрения.
– Я тебе не верю.
Я пожала плечами.
– Тебе не обязательно верить мне, чтобы это было правдой.
На секунду тишина стала третьим существом в комнате, прежде чем Бонни рассмеялась.
– Кат бы упомянул о такой вещи. Ты лжешь. Разве твоя мать никогда не говорила тебе, что лжецы отправляются в ад?
– Она должна была сказать мне это до или после того, как ты убила ее?
Бонни напряглась.
– Ты становишься слишком смелой для Уивер, которая вот-вот умрет.
Я двинулась вперед.
– Достаточно смелой, чтобы убить тебя, прежде чем я уйду?
Скажи "нет", чтобы я могла доказать, что ты ошибаешься.
Одна душа Хоук уже стала моей собственностью. Я хотела две. Нет, я хотела три, прежде чем умру.
Дверь распахнулась, разрушив напряжение между нами. Брат Блэк Даймонд вошел и поставил ведро с водой, кисло пахнущей уксусом и электроинструмент на скамейку для расстановки цветов.
Взглянув на Бонни, он вытер руки о джинсы. Его лысая голова отражала лучи позднего утреннего солнца.
Мои биологические часы были настолько сбиты с толку; я не знала, была ли ночь или день, нужно ли спать или бодрствовать.
– Нужно что-нибудь еще, мэм?
Бонни поджала губы, глядя на меня со смесью настороженности и презрения.
– Да, встань у двери. Не уходи.
Я тихо рассмеялась.
– В конце концов, ты боишься Уивер.
Бонни щелкнула пальцами.
– Закрой свой рот и иди сюда. У меня есть работа, которую нужно сделать.
Черт.
Теперь у меня была публика; мои планы немного изменились.
Будь терпелива.
Она снова станет дерзкой и отошлет брата прочь. И когда она это сделает…
Подыгрывая, пока что, я двинулась к столу.
– Что ты собираешься делать?
Она не ответила, прошаркала к стулу, подтащила его поближе к скамейке и уселась на мягкое сиденье.
– Что ты думаешь, глупая девчонка? Ты несешь наши деньги. Я хочу эти бриллианты. Твоя рука в настоящее время стоит больше, чем вся история твоей семьи.
– Я в это не верю. Моя семья заработала свое богатство благодаря мастерству и тяжелому труду. Ткачество и шитье для герцогов и герцогинь. Мы не опускались до контрабанды камней и не называли это тяжелой работой.
Она выплюнула.
– Скоро твой язык больше не будет на месте.
– Почему? Ты планируешь отрезать его вместе с моей головой?
Она холодно улыбнулась.
– Такая вспыльчивая.
Я ухмыльнулась в ответ.
– Я училась у лучших.
Я бы никогда больше не поклонилась ей. Никогда.
Бонни фыркнула, возясь с насадкой для маленького электроинструмента.
– Встань здесь.
Оглянувшись через плечо, я подсчитала, сколько времени у меня будет, прежде чем брату удастся остановить меня. Если бы я перерезала ей горло ножницами, хватило бы мне секунд или нет?
Размышляя над проблемой убийства, я двинулась туда, куда она указала.
– Не двигайся.
Я не двигалась, слишком поглощенная своими собственными идеями, чтобы заботиться о ее.
Бонни схватила Дремель дрожащими, страдающими артритом руками и включила машину на батарейках. Громкое жужжание наполнило комнату, когда она приказала мне снять повязку и положить гипс на стол.
Боль в сломанной кости немного утихла, или, может быть, моему телу надоело сообщать мне, что ему больно. В любом случае, я сделала, как она просила. Пока повинуюсь – просто жду своего часа.
Как мне это сделать?
Разрезать ножницами ее яремную вену?
Раскалённую кочергу в ее сердце?
Мои пальцы сжимают ее горло, душат, душат?
Я вздрогнула, когда острые зубы Дремеля прогрызли гипс, снимая жар и зуд. Бонни не потребовалось много времени, чтобы разрезать его от запястья до локтя. Ее руки дрожали, пытаясь разжать его – ее возраст не давал достаточно сил, чтобы сломать форму.
– Открой его, – приказала она, уставая. Ее лоб покрылся капельками пота, кожа приобрела серый оттенок.
Мое сердце екнуло, когда я увидела, как она борется. Ее секунды были сочтены. Мой разум начал обратный отсчет.
Один удар.
Два удара.
Три удара.
Четыре.
Моя рука была твердой, когда я сняла гипс, как будто размышления об убийстве творили чудеса для моего душевного спокойствия. Я поморщилась, когда гипс спал, разрушая ту поддержку, которая у меня была.
Как только кусочки упали на стол, Бонни немедленно сгребла их в ведро. Они погрузились в смесь воды и уксуса.
Пузырьки воздуха выскакивали на поверхность все быстрее и быстрее.
Она поймала мой взгляд.
– Позвольте мне научить вас нескольким вещам перед вашим последним часом. Уксус растворяет штукатурку. Как только она превратится в ничто иное, как осадок, вода будет просеяна, любые затерявшиеся алмазы будут извлечены со дна и промыты, чтобы подготовиться к отправке в Алмазную аллею для обработки.
