Текст книги "Последний долг (ЛП)"

Автор книги: Пэппер Винтерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 25 страниц)

– Я бы не полюбил ее, Иголочка.

Она ахнула, её губы замерли.

Я раздвинул ее губы своим языком, сообщая ей правду.

– Только ты. Меня не волнует, что она должна была стать моим наследством. Меня не волнует, что ты заняла ее место. На самом деле, я так чертовски рад.

Ее дыхание сбилось, когда я поцеловал ее сильнее, прижимая к себе.

– Я так счастлив, что это была ты, потому что ты вылечила меня, вылечила. Я люблю тебя, Нила. Не её. Не кого-то другого. Тебя.

Ее руки обвились вокруг моей шеи, она сильнее притянула меня к своему рту. Я позволил ей отвести меня в постель. Я позволил ей контролировать поцелуй. Я позволил ей схватить меня за рубашку и притянуть к себе. И я позволил ей контролировать все, что ей было нужно.

Я бы дал ей все, что она когда-либо хотела.

Я бы провел остаток своей жизни, заботясь о том, чтобы ей никогда не пришлось сомневаться в моих чувствах к ней.

Она была для меня всем.

Не имело значения, что ложь свела нас вместе.

Судьба решила, что мы подходим друг другу.

И мы исполнили это пророчество, влюбившись по уши, черт возьми.

***

Я проснулась так же, как и заснула.

С Джетро, занимающимся со мной любовью.

Мы оставались в объятиях друг друга в течение нескольких часов сна. Мне ничего не снилось. Я не волновалась. Я просто спала и заряжалась энергией после такого долгого эмоционального дня.

Джетро разбудил меня поцелуями и прикосновениями, доведя до мягкого расслабления, прежде чем отнести в душ, чтобы помыться.

После костра уже взошло солнце нового дня.

Другого дня.

Дня, когда мы попрощаемся с Кестрелом.

Я боялась, что устану, когда мы с Джетро быстро оделись, натянув джинсы, куртки и ботинки. Я боялась, что буду не выспавшейся, когда мы быстро пообедали на кухне и направились через сад к конюшням.

Но мне не нужно было бояться.

Время, проведенное с Джетро, зарядило меня энергией лучше, чем сон.

Во время костра я не могла думать о своей матери без желания выть на луну и требовать от нее объяснений. Мне хотелось пнуть и ударить своего отца за то, что он хранил такую ужасную тайну всю мою жизнь. И я хотел обнять Вона, потому что эта новость затронула не только меня.

Мы были всем друг для друга. Близнецы. Лучшие друзья. Доверенные лица.

Узнать, что на самом деле мы были всего лишь двумя третями полного набора братьев и сестер – это было больно.

Жаклин.

Текс сказал, что продолжит разыскивать приемную семью. До сих пор у него не хватало сил докопаться до истины.

С другой стороны, может быть, сила удерживала его на расстоянии.

Я родилась третьей.

Я никогда не должна была платить этот долг.

Но я сделала это, и я покончила с этим.

Жаклин была обязана своей жизнью моим родителям за то, что они спасли ее. Но ее будущие дети были обязаны мне своей безопасностью.

Джетро взял меня за руку в перчатке, когда мы шагнули из яркого солнечного света в мускусный мир конюшен.

– Ты готова?

В моей голове всплыли воспоминания о том, как Джетро нежно подстригал мои волосы, снова собирая меня вместе с помощью того же орудия, которое уничтожило меня. Конюхи суетились вокруг, подбирая седла и уздечки, ухаживая за лошадьми.

Мое сердце подпрыгнуло, когда я заметила Мотылька.

Лошадь Кеса.

Моя лошадь.

Мост между нами, которым я всегда буду дорожить.

Сжав его пальцы, я кивнула.

Его губы улыбались, но глаза боролись со слезами.

Сегодня ему будет нелегко. Но буду там. Я всегда буду рядом.

Он сделал глубокий вдох.

– Тогда ладно.

Вместе мы приготовились попрощаться с Кестрелом Хоук.

***

– Ты уверена, что хочешь это сделать?

Я посмотрел на Жасмин, пока Вон выводил нашу самую спокойную лошадь из денника. Конюхи уже расчесали, оседлали и подготовили шесть лошадей.

Я планировал этот день на прошлой неделе.

Я хотел, чтобы все было идеально.

– Перестань спрашивать меня об этом. Да, я уверена.

Жасмин неуклюже катила себя по булыжникам, ее колеса цеплялись и буксовали на неровной поверхности. Но она не жаловалась. Ни разу она не поругалась и не посетовала. Она больше не пряталась в доме, сожалея о той жизни, которой у нее никогда не будет.

Ее принятие было вызвано множеством факторов. Непоколебимое внимание Вона Уивера было одной из таких вещей, как и смерть Кеса. Его кончина в таком юном возрасте потрясла всех нас. Да, она потеряла способность передвигать ноги, но она не потеряла свою жизнь, как наш брат.

– Веди ее туда.

Я указал Ви на платформу, которую я заставил создать плотников Хоуксбриджа.

Изначально я планировал посадить Жасмин в карету, надежно защищенную стенами и колесами. Но в тот момент, когда я рассказал ей о плане, она заспорила. Она часто каталась верхом со мной и Кесом, когда мы были моложе. Она хотела разделить с ним последнюю поездку... прежде чем он уйдет.

Я сделал все возможное, чтобы переубедить ее, но она была чертовски упряма, когда принимала решение.

Я не вмешивался, пока Вон делал все возможное, чтобы направить лошадь к блоку. Однако у чалой были другие идеи – ее основное внимание было сосредоточено на сене.

Вон выругался себе под нос, делая все возможное, чтобы дернуть кобылу вперед.

– Давай, ты, чертово животное.

Господи, такими темпами мы не выберемся из конюшни до темноты.

Нила рассмеялась, когда я рванулся вперед и схватил поводья. Взяв на себя ответственность за лошадь, я указал Вону на новую задачу.

– Помоги моей сестре подняться по пандусу. Я подведу лошадь.

Текс вошел в конюшню. Его взгляд метнулся от лошади к Жасмин в ее кресле. Он мудро не упомянул о ее безопасности и вместо этого сосредоточился на своем собственном дискомфорте. Потирая затылок, он сказал:

– Ты уверен, что я должен быть на коне? Разве я не могу последовать за вами пешком?

Нила подошла к отцу и взяла его за руку.

– Кес хотел бы, чтобы мы все были там. Пожалуйста, сделай это для меня. Мы должны почтить его память. – Поцеловав его в щеку, Нила улыбнулась, полностью завоевав своего отца за считанные мгновения.

Попробуй сказать ей "нет".

Черт возьми, я бы не смог.

Скрывая свое самодовольство, я позволил своему состоянию взять верх. Текс все еще сбивал меня с толку. В конце концов, он заступился за свою дочь. Он помог положить конец безумию нашей семьи, но внутри он все еще погряз в ненависти к себе и чувстве вины. Это чувство вины разъедало его, как кислота.

Оторвав взгляд от Нилы и ее отца, я двинулся вперед. Похлопав кобылу кончиками поводьев, она побрела вперед, подчиняясь моему указанию, когда я повел ее вокруг недавно возведенного пандуса.

Вон схватил кресло Жасмин. Почти застенчиво он заправил ее длинные до подбородка волосы за ухо, прежде чем толкнуть ее, как чертову ракету, вверх по пандусу.

Черт возьми.

– Черт! – Жасмин схватилась за поручни, свирепость отразилась на ее лице.

– Просто подумал, что я должен убедиться, что ты не спишь, – усмехнулся Вон.

– Да, я бы хотела бодрствовать и не умирать так долго, как только смогу.

Ее притворный гнев не мог скрыть ее удовольствия от того, что Вон не обращался с ней как с фарфоровой куклой.

К сожалению, ее эмоции не могли лгать. Ее сердце замирало всякий раз, когда этот чертов Уивер оказывался рядом.

Нила подошла и встала рядом со мной, ее изящная рука легла на мое запястье.

– Перестань хмуриться. Я знаю, о чем ты думаешь.

Я не смотрел на нее. Чем больше времени она проводила со мной, тем больше она могла читать меня. Возможно, она и не могла хранить секреты от меня, но и я не мог скрывать их от нее.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь.

Она улыбнулась.

– Да, ты понимаешь.

Ее глаза кричали: "Моему брату нравится твоя сестра".

Я сжал челюсти, игнорируя ее.

Лошадь топнула, вскинув голову, когда Вон толкнул ее, подходя к передней части кресла Жасмин. Его глаза встретились с глазами Джаз.

– Помнишь, когда ты в последний раз просила меня быть твоими ногами?

Джаз склонила голову набок, ее пристальный взгляд метнулся ко мне.

– Да.

– Я тебя уронил?

Она нахмурилась.

– Нет.

– Хорошо, значит, ты мне доверяешь?

Ее язык скользнул по нижней губе. Черт, она флиртовала с ним.

– Возможно.

– Думаю, этого достаточно. – Наклонившись, он улыбнулся. – Обними меня за плечи.

Мой желудок скрутило узлом, я хотел сказать ему, чтобы он был осторожен, но Джаз немедленно обхватила его руками и позволила ему снять ее бесполезные ноги с кресла.

Я никогда раньше не видел, чтобы Джаз так открыто доверяла кому-то. И все же она так легко приняла Вона.

Держа ее в своих объятиях, он совершенно забыл об остальных из нас и переполненной конюшне.

Я намеренно кашлянул.

Вон ухмыльнулся, не придавая значения тому, что я думал. Шепча ей на ухо, он осторожно посадил Жасмин на лошадь. Ее бесполезные ноги не оседлали лошадь, но Вон держал ее в воздухе, чтобы Джаз могла правильно устроиться.

Как только Джаз села на лошадь, она кивнула.

– Можешь отпустить меня.

Ви сделал, как она просила, глядя на меня в ожидании указаний.

Оставив Нилу, я поднялся по пандусу и проверил, туго ли затянута подпруга, ноги Джаз были закреплены и пристегнуты к изготовленному на заказ седлу, ее равновесие было правильным. Лука поднялась очень высоко, а задняя часть седла поддерживала ее спину с помощью амортизации и ремня безопасности.

Ей придется быть осторожной с язвами и синяками, так как она не сможет чувствовать, но она была в такой безопасности, в какой только могла быть на звере.

– Готова к своей первой поездке?

Я никогда не видел у Джаз таких ярких глаз. Мысль о том, чтобы сделать что-то, от чего она отказалась, придала немного волшебства этому печальному дню.

– Как никогда.

Борясь со своей братской заботой, я передал ей поводья.

– Ты уверена?

Ее губы поджались, когда она дёрнула поводья.

– Определённо.

Вручив ей хлыст, я спустился по пандусу. Хлыст был длиннее охотничьей версии и означал, что она могла побуждать лошадь двигаться без необходимости пинать или извиваться.

Направляясь к стойлу Винга, я остановился как вкопанный, когда Нила вышла из загона Мотылька, уже сидя на сером в яблоках.

Сколько раз за последние две недели я думал о Кес. Представлял, как он все еще жив, шутит и поддразнивает. Смеётся. Заполнить дыры в нашей жизни противоядиями мог только он.

Но мой брат исчез, а его лошадь, которую он так великодушно подарил Ниле, осталась.

Мое сердце пропустило удар, когда Нила остановилась, ее глаза тонули в любви. Ко мне. Любовь... то, чего я никогда не думал, что заслужу.

Я подошел к ней.

– Поцелуй меня.

Фраза, с которого все началось. Приказ, который сломил все мои намерения.

Нила мягко улыбнулась.

– Когда ты так вежливо просишь, как я могу отказать?

Я встал на цыпочки, чтобы дотянуться до ее восхитительного рта.

Это не был медленный поцелуй или даже эротический. Просто краткое подтверждение того, что мы принадлежим друг другу и всегда будем принадлежать.

Я неохотно отпустил ее. Вон сумел помочь Тексу взобраться на большого Клайдесдейла под названием "Бэнгерс энд Мэш", а конюх, в свою очередь, помог Ви взобраться на новое приобретение конюшни под названием "Абрикос".

– Выходите. Я догоню.

Джаз повиновалась, щелкнув хлыстом и подтолкнув Кларет вперед. Процессия последовала из сарая. Текс осторожно последовал за ними, крепко сжимая поводья, в то время как Ви усмехнулся, качая головой из-за нервозности отца.

Их недостаток навыков был тем, что происходило, когда вы работали на фабрике всю свою жизнь.

Теперь Нила была моей, и я намеревался поделиться с нею.

Я хотел показать ей Хоуксбридж.

Я хотел научить ее играть в поло.

Я хотел, чтобы она помогла мне управлять алмазной империей и многими другими аспектами моего мира.

Я хотел войти и в её жизнь.

Я хотел путешествовать с ней на ее показах.

Я хотел смотреть, как она шьет, и часами просто сидеть рядом с ней, пока она создавала изысканные узоры из ничего.

Я хочу всё.

Мот фыркнула, когда Нила помешала ей последовать за остальными на солнечный свет.

– Ты хочешь, чтобы я осталась?

Всё внутри меня светилось любовью.

– Нет, я только на минутку.

Хлопнув Мотылька по заду, я отправил Нилу присоединиться к нашей семье. Я направился к Вингс и прикрепил седельную сумку к луке седла.

– Готов, мальчик?

Вингс фыркнул, его глаза были черными, как бездна.

Страница 41

– Я тоже нет. – Я прижалась лбом к его шелковистой шее, точно так же, как делал всякий раз, когда мое состояние становилось слишком плохим и мне требовалось уединение. – Я не хочу прощаться.

Перекинув ногу через его огромный бок, я пнул его и последовал за остальными.

– Это то самое место.

Я натянул поводья, останавливая Вингс.

В течение часа мы бродили по лесам и долинам, по ущельям и руслам рек поместья Хоуксбридж. В тот момент, когда было зачитано Завещание Кеса, я знал, какими будут его инструкции.

Здесь у нас были такие счастливые времена. Подальше от нашего отца и обязательств. Вдали даже от нашей сестры. Только мы и дикая местность.

– Это потрясающе.

Нила подошла ко мне. Дыхание Мотылька выходило клубами в холодном зимнем воздухе.

Жасмин скомандовала Кларет, чтобы она двинулась дальше вверх по хребту, глядя вниз на долину, где вдалеке виднелась небольшая деревня. Хоуксбридж-холл отсюда не был виден. Вот почему нам с Кесом это понравилось.

Сидя по ночам, завернувшись в спальные мешки и жаря зефир на костре, мы любили наблюдать за мерцающими огнями деревни и придумывать истории о том, что делал каждый человек.

Мы притворялись, что жили сотни лет назад. Обсуждали и спорили, какая у нас была бы карьера. Я был непреклонен в том, что стал бы кузнецом. Было что-то в том, чтобы молотить по горячему металлу до тех пор, пока он не подчинится, что мне понравилось. Кес, с другой стороны, хотел быть плотником. Не потому, что ему нравилось создавать вещи из дерева, а потому, что он считал, что женщины предпочитают мужчин, которые знают, как обращаться со стволом.

Я тихо рассмеялся, вспомнив его шутки.

– Ты такой идиот. – Я запустил в него пылающим зефиром.

Кес пригнулся, смахивая липкое месиво на землю. Его лохматые волосы блестели в лунном свете, в то время как лошади удовлетворенно жевали траву позади нас.

– Как скажешь, Джет. – Подняв руки, он ухмыльнулся. – Эти щенки были на сиськах Селены на прошлой неделе. Она сказала мне, что у меня хорошие руки.

Я закатил глаза.

– К ней, наверное, никогда раньше не прикасался парень, и ей не с кем было тебя сравнивать.

Кес усмехнулся.

– Может, мне и всего шестнадцать, но я знаю, как доставить удовольствие девушке.

Вздохнув, я откинулся в своем спальном мешке, глядя на звезды.

– Ну, ей бы повезло, если бы у нее был ты.

Кес придвинулся ближе, потрескивание костра окутало нас безопасностью.

– То же самое могу сказать о тебе. Однажды ты встретишь кого-то, кто не думает только о покупках и идиотских вещах девочек-подростков. Вот увидишь.

Подняв настроение, я фыркнул.

– Возможно, мне тоже следует стать плотником, чтобы я знал, как обращаться со своим стволом.

Мы расхохотались.

Мое сердце было наполнено историей, когда я покинул прошлое и вернулся в Ниле.

– Кес будет счастлив здесь.

Нила кивнула, ее глаза были влажными.

Еще больше лошадиных копыт застучало по склону, когда Текс и Вон наконец догнали нас. Они хорошо справились с походом, позволив своим лошадям следовать за нами.

Повернувшись в седле, я открыл сумку и достал урну с прахом моего брата.

Жасмин придвинулась ближе, ее губы скривились от желания заплакать. Я улыбнулся, напоминая ей быть счастливой и не зацикливаться на том, что мы потеряли.

– Ты хочешь сказать?

– Нет. Ты. Я думаю, что ты должен быть тем самым.

Сделав глубокий вдох, я отвинтил крышку медной урны и поднял ее вверх.

– За нашего брата. Каждый шелестящий ветер, будет напоминать о тебе. Каждый опадающий лист будет заставлять нас думать о тебе. Каждый восход солнца мы будем вспоминать те времена, которые мы разделили. И каждый закат мы будем ценить все, что нам дано. Это не прощание, это "до скорой встречи".

Мои руки дрожали, а грудь сжималась от печали. Нила вытерла слезу, Жасмин проглотила рыдание. Их эмоции переполнили мои, угрожая обрушиться лавиной отчаяния.

Нуждаясь в том, чтобы попрощаться наедине, я наплавил Вингс вперед и пустился в галоп. Линия хребта расстилалась передо мной, когда я пустил свою лошадь в полет.

Я пустил его галопом так быстро, как только мог.

Я позволил ему унести меня прочь.

И когда грохот его копыт закрыл черную дыру горя, я наклонил урну и высыпал последние останки Кеса.

Серая пыль клубилась позади меня, кружась на ветру, закручиваясь спиралью.

Прощай, брат.

Поднялся ветер, заставляя серое облако подниматься и парить над долиной, сливаясь с сельской местностью.

Моя семья владела этим поместьем почти шестьсот лет. В нем было много душ. Оно повидало много событий. И стало свидетелем многих эволюций. Мой брат навсегда останется его наблюдателем и воином, охраняющим Нилу и мою новую семью.

Когда Вингс замедлился, я посмотрел на солнце и улыбнулся.

Урна была пуста.

Кестрел исчез.

От костей до пепла.

От крови к праху.

Его тело исчезло, но я знал, что он все еще жив.

И мы встретимся снова.

Мы снова посмеёмся.

Мы слова станем братьями.

***

– Зачем мы пришли сюда?

Джетро схватил меня за руку, и повёл от "Феррари" через автостоянку на Даймонд-аллее.

– Увидишь.

Прошло четыре недели.

Четыре недели привыкания.

Мне сняли гипс, мой перелом сросся, стерев преступление Ката. Мы с отцом много раз обсуждали откровение о Жаклин, и мы с Ви оба стремились разыскать нашу тройняшку, чтобы посмотреть в глаза потерянному родственнику.

Каждый день приносил разные впечатления. Кес ушёл. К этому было трудно привыкнуть – особенно потому, что он заслуживал того, чтобы наслаждаться изменениями, которые мы медленно вносили в Хоуксбридж—Холл, – но время шло, увлекая нас вперед без него.

Пробыв у нас несколько недель – чтобы разрядить обстановку и провести время вместе, как новая семья, – мой отец вернулся в Лондон, чтобы заняться работой.

Вон оставался почти все выходные, тихо болтая, постепенно избавляясь от своей враждебности по поводу прошлого, которое он не мог изменить. Вместо этого он сосредоточился на гораздо более светлом будущем.

В течение недели мой близнец распределял свое время между своим пентхаусом и Хоуксбриджем. Они с Джаз проводили много времени вместе, и Джетро и Ви разговаривали все больше и больше.

Я застала их болтающими за коньяком у пылающего камина в игровой комнате. Комната больше не была запятнана карточными долгами, а была местом, где мой возлюбленный и брат обрели дружбу.

Они обсуждали различные мировые проблемы, сходясь во взглядах большинства тем. Я также видела, как они хихикали над чем-то детским в столовой, медленно превращаясь из врагов в друзей.

Я останавливалась и наблюдала, скрытая в тени, и позволяла оставшемуся страху уйти. Игровая комната больше не была комнатой, где был почти погашен Третий Долг, восьмиугольная оранжерея больше не была тем местом, где был извлечен Первый Долг, и озеро больше не было тем местом, где был отдан Второй Долг. Они были чистыми холстами, готовыми к новым воспоминаниям.

Хоуксбридж медленно избавлялся от своей жестокости и боли.

И теперь Джетро привел меня в другое место, где я уже была.

Алмазная аллея.

Место, где я впервые встретила Килла.

Артур ‘Килл" Киллиан вернулся во Флориду после финальной битвы, в тот день, когда я чуть не потеряла голову. Благодаря ему у нас было будущее. У нас была жизнь, которую мы ждали с большим нетерпением.

Постучав в ту же дверь, через которую мы проходили в прошлый раз, когда пришли сюда, я почувствовала легкую боль в сердце. Кеса не было с нами сегодня, и его не будет в любой другой день, но его присутствие не покидало нас. Джетро не часто вспоминал о нем, но я знала, что он думал о нем.

Девятизначный пароль был принят, и дверь открылась.

Джетро тут же вручил мне пару солнцезащитных очков и потащил в большое. Невероятно яркие прожекторы согревали мою кожу, как тропическое солнце, в то время как крошечные радуги танцевали на черных бархатных сортировочных подушечках на столах.

Бриллиантовый ошейник будто стал тяжелее, и я охотно вцепиласяь в руку Джетро, когда он потащил меня по коридору к двери, которую я когда-то считала входом в кладовку уборщика.

Он не сказал ни слова, когда открыл ее, ввел код большого сейфа и повернул ручку. Как только бронированный вход открылся, Джетро поклонился.

– После вас, мисс Уивер.

Я ухмыльнулась.

– Я могу представить, как Кат переворачивается в могиле, видя, как Уиверс счастливо остается в его Холле и трогает его бриллианты.

Джетро не сказал мне, что произошло во флигеле, и я не стала допытываться. Это была его травма и триумф, который он должен был вынести.

Бонни была похоронена в поместье, в катакомбах под домом. Ее саркофаг уже был изготовлен в соответствии с обычаем погребения богатых лордов и леди.

Сначала мне было неприятно думать о Бонни у меня под ногами, когда я бродила по коридору, но через некоторое время я перестала возражать. Я победила. Она этого не сделала. Это была ее епитимья, а не моя, видеть, как жизнь меняется к лучшему, пока она гниет внизу.

Тело Дэниэля так и не было найдено. Его кости обглоданы, а плоть пожрана хищниками. Хоуки так много взяли с африканской земли. Карма позаботилась о том, чтобы заплатить этот долг своей плотью.

– Я не думаю, что он был бы так сильно против, как мы думаем.

Джетро направился к сейфовым ячейкам.

– В конце концов, он действительно сожалел о том, что сделал. Если бы он не отменил условия своей последней воли и Завещания, все это было бы потеряно. Мы бы потратили годы на юридические баталии, пытаясь заявить о своем праве по рождению, и Хоуксбридж был бы разорван на куски государством.

Я переплела пальцы, тихо прислушиваясь. Что бы ни произошло между Джетро и Катом в тот день, это было их личное дело, но я была рада, что Джетро покончил с этим. Кат умер не с ненавистью в сердце, как я ожидала. Он умер с извинениями и печалью. Я надеялась, что он спокоен, где бы он ни был.

Стоя посреди сейфа, я ждала, пока Джетро выдвинет длинный серый ящик из оружейного металла.

Мое сердце забилось быстрее.

Я знаю, что там внутри.

В последний раз, когда он показывал мне оригинальный черный бриллиант, он намекнул на то, кем он был. Он использовал камень в качестве примера своего состояния – поглощения света и эмоций, а не преломления и предотвращения их проникновения. Аналогия была для него идеальной.

Подойдя ближе, я положила руку ему на предплечье.

– Я должна была догадаться в тот день. Я должна была знать, кто ты такой, и убедить тебя сбежать со мной.

Он усмехнулся.

– Бегство никогда не было вариантом, Иголочка. Но ты права. Эти наркотики действительно испортили мне жизнь. Я надеялся, что ты догадаешься и избавишь меня от этого.

Я улыбнулась.

– Кажется, я припоминаю, что в конце концов так и сделала. Я ворвалась в твою спальню и заставила тебя слушать.

– Ты никогда не узнаешь, как сильно помогла твоя сила. Как твое упорство заставить меня чувствовать себя сломило мое несчастье.

Его губы коснулись моих, когда его руки вытащили черный мешочек.

– Это для тебя.

Он сунул мягкий материал в мою руку.

Я отпрянула назад.

– Что? Нет. Я ни за что не могу это принять!

Он ухмыльнулся.

– Можешь. Приняв меня, ты уже приняла это. Он твой, и я хочу, чтобы ты его открыла.

– Джетро...

Он вложил ленту мне в пальцы.

– Открой его.

Мои руки дрожали, когда я открывала бархат. Мои глаза сузились. Я ожидала увидеть один большой камень, нежно укрытый набивкой. Однако что-то выглядело не так. Внутри лежало еще несколько свертков, завернутых в тонкую папиросную бумагу.

Джетро скрестил руки на груди, самодовольство украсило его лицо.

– Продолжай. Продолжай. Ты еще не все открыла.

Положив мешочек на стол, я вытащила первый свёрток. Мои пальцы задрожали сильнее, когда я отодвинула гофрированную бумагу. Как только я развернула его, то чуть не выронила.

– О, Боже мой.

Джетро не сказал ни слова, когда я вытащила самый потрясающий браслет, который я когда-либо видела.

– Это…это... ты сделал это из одного черного бриллианта?

Единственный камень, с которого все началось. Бесценный драгоценный камень, который так давно принёс его семье богатство и славу.

Джетро кивнул.

– Да.

Взяв свисающий браслет, его пальцы проследили филигранный узор, где золото облизывало скопления черных бриллиантов, постепенно увеличиваясь до одного большого камня в центре рисунка.

– Дай мне свое запястье.

Потеряв дар речи, я протянула руку.

Джетро очень осторожно закрепил украшение. Конечно, это был идеальный размер.

– Ты сделал это для меня?

– Как я могу этого не сделать? – Он снова поцеловал меня. Мое сердце превратилось в перья, готовые взлететь. – Ты – причина, по которой я жив и счастлив. Я хочу отдать тебе все, Нила.

Проведя пальцами по бриллиантам уникальной формы, он добавил:

– Эта огранка называется "воздушный змей". Это редкость – не многие ювелиры помнят об этом искусстве. – Он ухмыльнулся. – Я подумал, что это довольно уместно использовать в дизайне.

Я не могла перестать пялиться.

– Более чем уместно. Теперь у меня есть воздушный змей в моем сердце и воздушные змеи на моем запястье.

– Надеюсь, на всю оставшуюся жизнь.

Не дав мне ответить, он снова посмотрел на мешочек.

– Это еще не все. Открой следующий.

Я не могла оторвать глаз от того, что он уже дал мне. Это было уже слишком. Намного, намного больше, чем я когда-либо ожидала. Чернота камней поглощала свет, очаровательно сияя.

Не в силах говорить, я вытащила следующий подарок из гофрированной бумаги. Слезы заблестели в моих глазах, когда я открыла то, что было внутри.

– Джетро...

Прежде чем я успела поцеловать его или наброситься в знак благодарности, он опустился передо мной на одно колено.

Стащив кольцо с черным бриллиантом, он схватил мою дрожащую левую руку и нежно улыбнулся.

– Я дважды просил тебя выйти за меня замуж. И каждый раз ты говорил "да". Насколько я понимаю, ты стала Хоук в тот момент, когда ответила на мое первое сообщение. Но я не мог бы украсть тебя на всю оставшуюся жизнь, не сделав этого должным образом.

Я ахнула, когда его голос сорвался.

– Нила «Ниточка» Уивер. Окажешь ли ты мне абсолютную честь, приняв это кольцо, этого мужчину, это будущее? Я предлагаю тебе все, чем я являюсь и кем стану. Я обещаю обожать тебя с каждым ударом сердца и всегда буду защищать тебя, как я должен был делать с того дня, как мы встретились. Согласишься ли ты быть моим лучшим другом и партнером до конца наших дней и продолжать быть такой самоотверженной со своей любовью и добротой?

Он прочистил горло, заставляя себя продолжать.

– Взамен я обещаю всегда любить тебя, всегда защищать тебя. Я буду тем якорем, который тебе нужен, и никогда больше не сделаю ничего, что могло бы причинить тебе боль.

Я упала перед ним на колени. Колено к колену. Сердца к сердцу.

– Да. Я принимаю и обещаю то же самое. Я никогда не буду лгать тебе, причинять тебе боль или что-то скрывать от тебя. Я всегда буду рядом, когда ты будешь больше всего во мне нуждаться.

Его губы прижались к моим. Мои пальцы погрузились в его волосы цвета соли и перца. Все, через что я прошла, было сделано для того, чтобы заслужить это. Его. Величайший трофей, подарок и награду, о которых я только могла мечтать.

Прижавшись губами к моим, Джетро надел обручальное кольцо мне на палец. Аккуратно, идеально, и никогда не снимется, как и мой ошейник.

С той суммой, которую я сейчас носила, я превратилась из швеи в наследницу бриллиантов. Огромный камень угрожающе сверкал.

Я не хотела гадать, сколько каратов было в кольце.

Прервав поцелуй, Джетро пробормотал:

– Там есть кое-что еще. Кое-что, что не для тебя, но я хочу, чтобы ты это увидела.

Моя бровь изогнулась, но я потянулась вверх и схватила мешочек со стола. Под тяжестью моего нового обручального кольца я повозилась с крепом.

Как только он был развернут, на этот раз я не смогла сдержать слез. Я склонилась над ожерельем, где черный бриллиант в форме слезинки был украшен золотыми завитками, крыльями ястреба и иглой с ниткой в креплениях. Это было не просто ожерелье, это было соединение двух наших домов. Подарок для того, кто ценится выше любого бриллианта или поместья. Бесценное ожерелье для бесценного ребенка.

– Ты сделал это для нашей дочери.

Джетро втянул в себя воздух.

– Как ты...

Я улыбнулась, слёзы застеклила мое зрение и сердце.

– Я знаю, потому что я знаю тебя.

Поглаживая бриллиант, я выдохнула:

– Ты хочешь дочь, а не сына?

Его руки обвились вокруг меня.

– Нила, я хочу все, что ты мне дашь. Но дочь, если она родится первенцем, станет концом всего. Долги больше никогда не повторятся. Она будет наполовину Уивер, наполовину Хоук, и я хочу, чтобы у нее было что-то, что символизировало бы то, какое новое начало она будет представлять.

– Я люблю тебя. – Я схватила его за щеки. – Я так чертовски сильно тебя люблю.

Все его тело таяло в моих объятиях, его обожание ко мне светилось во всех гранях.

– Я знаю. И я никогда этого не заслужу.

Поднявшись на ноги, он помог мне встать. Притянув меня в объятия, он нежно поцеловал меня.

– Есть еще одно место, куда я хотел бы тебя отвести, если ты мне позволишь?

Мое тело изогнулось в его, как запятая.

– Я хочу пойти туда, куда ты хочешь меня отвести.

Его великолепное лицо озарилось сексуальной улыбкой.

Мысли о том, чтобы скрепить нашу помолвку чем-то большим, чем просто поцелуем, приходили мне в голову.

Когда этим утром Джетро посадил меня в машину и увёз из поместья, я подумала, что это для того, чтобы выполнить несколько поручений или постоять рядом со мной, пока я навещала своих помощников в Уиввер Enterprises и давала отзывы о перспективной линии дизайна.

Наша жизнь стала в какой-то степени нормальной, с работой и бизнесом, которым нужно было управлять. Я любила нормальную жизнь, но также любила волшебные времена.

Я никогда не ожидала, что произойдет что-то столь завораживающее, как это.

Это завораживает.

В самом сердце Алмазной Аллеи мы дали обещание любить, уважать и дорожить друг другом до конца наших дней. Что еще существовало, если эти клятвы не были классифицированы как заклинание? Своего рода вечное заклинание. Заклинание, которое соединит наши души даже после смерти.

Мой взгляд упал на большой бриллиант у меня на пальце.

Я не могла перестать смотреть на это. Сверкая черным драгоценным камнем, наслаждаясь тем, каким заботливым и невероятным был мой будущий муж.

Я провела пальцем по глянцевой поверхности.

– Я никогда не смогу отблагодарить тебя за то, что ты мне дал, Джетро. Больше, чем просто якорь. Ты дал мне приют в своем сердце и сделал меня своей.

Страница 42

Он схватил меня за руку, крепко сжимая мои пальцы.

– Я чувствую то же самое. А теперь пойдем, чтобы я мог показать тебе следующую часть моего плана.