Текст книги "Приграничье. Клинок Стужи. Дилогия"

Автор книги: Павел Корнев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 55 (всего у книги 59 страниц)

Не люблю холод. Уже три года как не люблю. И когда меня почти утянуло на самое дно моря стужи, я начал бороться. Вдох – через боль, выдох – через силу. Каждый удар сердца – пронзающий грудь огненный шип. Каждый промежуток между ударами – вечность. Тело продолжало сопротивляться даже после того, как сдалось сознание.

Совсем не уверен, что это я победил. Просто в какой-то миг раздиравшие меня тьма и стужа завыли, словно потерявшие след гончие, а кое-как устоявшемуся равновесию пришел конец. Здравствуй, лето…

Я открыл глаза и увидел белого человека, так и продолжавшего стоять и смотреть на меня. В его белых глазах плескались голубые искры, а ветви деревьев и земля вокруг нас были обильно посеребрены инеем. Закашлявшись, я начал отползать подальше от жуткого нелюдя. Промороженные штанины хрустели и не сгибались.

– Человек, не бойся. – Ровный, лишенный эмоций голос раздался прямо у меня в голове, а узкие губы белого человека даже не дрогнули. В подтверждение своих слов он отступил на шаг назад. Сразу стало теплее. – Тебе ничто не угрожает.

– Чего вам надо? – сотрясаясь в ознобе, выдавил я из себя. С мыслью о побеге пришлось распрощаться – когда еще закоченевшие руки и ноги нормально шевелиться начнут…

– Я третий Хранитель Знаний, а значит, цель моих поисков – знания. – С каждым словом из звучавшего в голове голоса уходили нечеловеческие нотки. – Приношу извинения за причиненные неудобства, но иначе языковой барьер было не преодолеть.

– А-а-а, – на всякий случай протянул я, хоть и не поверил ни единому слову. Языковой барьер? Да меня чуть наизнанку не вывернуло, причем в буквальном смысле слова.

Знания ищет? Послать этого хранителя в библиотеку, что ли? Не стоит – остававшиеся за ним следы выглядели точь-в-точь как промороженные отметины на земле, замеченные Олегом перед нападением на нас в Рудном големов. Лучше полным идиотом прикинуться. Вдруг да поверит…

– И так уж выпал снег, что нам с тобой надо о многом поговорить, но сначала… – Хранитель высвободил из перчатки худую ладонь, белая кожа которой туго обтягивала костяшки пальцев, и протянул ко мне руку. – Очень неразумно носить с собой принадлежащую Стуже вещь.

Не знаю, как я сообразил, о чем речь, но правая рука самостоятельно залезла во внутренний карман куртки и вытащила выточенную из прозрачного камня пирамидку. Странный амулет прыгнул в ладонь белого человека.

– Некоторые вещи на самом деле совсем не то, чем кажутся. – Длинные тонкие пальцы сжались, и на землю посыпалось каменное крошево.

Что это за тварь в человечьем обличье? Неужели тот самый гость с Севера, о котором как-то обмолвился Перов? Но если он хозяин синеглазых, зачем ломать пирамидку? Кто он, черт его дери?

– Кто вы? – нашел в себе решимость спросить я. Не съест же он меня? Да? Уверен? Хорошая шутка…

– Я – третий Хранитель Знаний, но тебя, человек, думаю, интересует совсем не это? – Впервые в голосе промелькнули какие-то эмоции. Горечь? Сожаление? Презрение? Уж лучше бы их не было. – Ты все узнаешь. Я расскажу тебе историю своего мира и поведаю об угрозе, нависшей над вашим. Не бойся, это не займет много времени. Пусть я и третий, но все же Хранитель Знаний…

Я сел, прислонившись к сосне, и почувствовал, как чужая воля вновь осторожно коснулась сознания. Меня вновь начал бить озноб. Мерзкое чувство: будто сдаю квартиру, а квартиранты мало того, что перевернули все вверх дном, так еще не заплатили и съезжать не собираются. Но о чем разговор? Какая еще угроза миру? Что за бред?

– Наш мир никогда не был таким теплым, как ваш, – видимо, очень издалека начал Хранитель. Вокруг него закружились снежинки, сверкавшие в проглядывавших сквозь ветви деревьев лучах солнца. – И нас не беспокоило, что зимы становились все длиннее и холоднее.

Звучавший в голове голос и мелькавшие перед глазами снежинки вогнали меня в странное полугипнотическое состояние, и на реальность начали накладываться рваные картинки неведомо когда происходивших событий.

Небо затянуто черными тучами, сквозь которые не проникают даже пронзительные лучи лазурного солнца. Непроницаемой стеной валит снег. Иногда небо перечеркивают ослепительные разряды молний. Низкие тучи несут с собой тьму и стужу. Снег заметает узкие улицы города. Молнии бьют в высокие деревья с длинными прозрачно-голубыми листьями. Тучи закручиваются и втягиваются в гигантский смерч. Несущиеся с бешеной скоростью снежинки разят не хуже дроби. Короткие зигзаги энергетических разрядов расчерчивают небо. И снова тучи, снег, молнии…

– Но в один недобрый год объявились слуги Стужи. Так они себя называли. Над их учением смеялись, их церковь запрещали, адептов выгоняли из городов. Всерьез новую церковь не воспринимал никто… И, когда Стужа откликнулась на их призыв, мы оказались не готовы. Нет, мы не сдались без боя, но силы оказались неравны…

Свирепые вихри выбивают двери и окна домов, порывы ветра сметают жалкие фигурки людей с крепостных стен, а сотканные из мрака и холода создания рыщут по занесенным снегом улицам в поисках выживших.

– Когда мудрейшие поняли, что ни наши воины, ни наши знания не могут ничего противопоставить армии Стужи, было слишком поздно. Даже объединив все силы, мы не могли рассчитывать на победу. И тогда мой народ начал изменять себя и наших слуг. Мы стали почти неуязвимы для холода, но и этого оказалось недостаточно.

Над снежной пустошью, где кипит ожесточенная битва, зависает гигантская ледяная пирамида, и хлынувший из нее густой туман окутывает поле боя до невозможности промороженным покровом. Снежные люди сотнями обращаются в застывшие статуи, а менее чувствительных к холоду, но слишком малочисленных вампиров сминает строй Снежных Лордов. Вступившие в бой ледяные големы вязнут в бесчисленной толпе мертвяков и положения не спасают.

Что?! Вампиры и снежные люди сражаются против Стужи? Как такое может быть?

– Мы прибегали к всевозможным ухищрениям, но все, чего смогли добиться, – это сохранить несколько провинций. Их осада продолжается до сих пор. И с каждым годом сдерживать штурмы становиться все сложнее.

В лучах лазурного солнца покрытые ледяной коркой стены отливают синевой. Големы замерли на своих постах, но клубящийся вдалеке туман чего-то выжидает. Штурм откладывается…

Слова Хранителя отравленными иглами втыкались в мою душу и переполняли ее горечью и безнадегой. Сможем ли мы противостоять Стуже, если уж это не удалось народу Хранителя? Надо что-то делать, надо… Мысли путались, и вскоре я уже не понимал, какие из них принадлежат мне, а какие навеяны чужой магией.

– Надежда появилась, когда один из мудрейших – первый Хранитель Знаний – открыл способ создания порталов в другие миры. Это было спасение – реальная возможность найти новый дом. Это было изгнание – пришлось бы навсегда покинуть родной мир. Это была дорога в никуда – рано или поздно Стужа нашла бы лазейку и последовала за нами. И тогда первый Хранитель Знаний предложил связать два мира – наш и тот, в котором есть избыток тепла. Но первая попытка закончилась неудачей и вырванные из наших пространств куски зависли в межмирье. И хоть сначала к нам действительно пошло тепло, его хватило ненадолго.

Сложенные из черных каменных блоков стены больше не покрывает лед, а в поле вокруг крепости трепещет на ветру и переливается всеми оттенками синего высокая трава. Но Стужа не сдается: туман отступил всего лишь на несколько десятков километров.

– Вскоре мы нашли способ, как не допустить дробления миров. Канал между пространствами должен создаваться одновременно с двух сторон, и к тому же требовалось существенно уменьшить его пропускную способность. Мудрейшие решили пробить сразу четыре независимых канала, а первый Хранитель Знаний взялся завершить ритуал из уже затянутого в межмирье пространства. Он изготовил пять ключей…

По коже пробежали мурашки, и меня вновь накрыло видение.

Ключи… Темно-синие с зеленым узором лезвия, серо-зеленые рукояти. Очень знакомые ключи… Ключи-ножи… Одним из них я не так давно резал глотки и еще не забыл его холодную тяжесть в руке. Ножи…

– Почему ножи? – впервые с начала рассказа позволил себе перебить Хранителя я.

– Ни один из мудрейших не обладал должной силой для успешного завершения ритуала, а первый Хранитель Знаний так и не смог восстановиться после предпринятой в одиночку попытки. Лишь вся их жизненная сила могла закрепить создаваемые каналы. Так сказал первый Хранитель Знаний, а он знал об этом больше любого из мудрейших. И тогда четыре избранных ушли в ваш мир и провели ритуал…

В каком смысле: «вся их жизненная сила»? Это что, они на ритуальное самоубийство подписались? Весело. И, конечно, что-то пошло не так. Не думаю, что к ритуалу, вырвавшему из нашего мира Форт, Северореченск, Туманный и Город, подходит определение «создание нормальных каналов».

– Теперь уже никто не скажет, на каком этапе была допущена ошибка, – подтвердил мою догадку Хранитель. – Да, каналы были созданы, только как и при первой попытке, в межмирье затянуло часть вашего мира. Сначала мудрейших это не волновало – начавшийся приток тепла помог укрепить наши позиции, но теперь сюда каким-то образом смогла проникнуть Стужа. Сейчас ей не хватает поступающей из нашего мира энергии, но стоит ее слугам завладеть ключами, и они отрежут нас от источника тепла. А заодно получат в свое распоряжение прямую дорогу в ваш мир. Мы должны их остановить.

– Как? Вы боролись со Стужей столько лет и ничего не смогли сделать!

– Здесь Стужа слаба. Слишком тепло, слишком мало энергии. Тем более сейчас лето, и пропускная способность каналов минимальна.

– Слабы? Да одной их летающей пирамиды хватит, чтобы сровнять с землей Форт!

– Сюда переправили Цитадель? – От взгляда Хранителя по моей спине побежали мурашки. – Это еще ничего не значит. Они должны тратить слишком много энергии на поддержание защитных полей. Пока Стужа не доберется до ключей, которые позволяют регулировать пропускную способность каналов, возможности ее слуг здесь весьма ограниченны.

– Разве этот ваш первый Хранитель не может просто-напросто отвязать Приграничье? А потом предпринять новую попытку? – И желательно с каким-нибудь другим миром, само собой.

– Первый Хранитель Знаний мог это сделать. Но он довел ритуал до конца.

Нехорошо получилось. Единственный дядечка, который во всей этой мути хоть что-то понимал, и тот харакири себе сделал. Как-то он погорячился. Хоть бы учеников натаскал сначала. А то, чувствую, все эти вторые и третьи Хранители в этом деле ни ухом ни рылом.

– Ключ первого Хранителя Знаний у нас, но он всего лишь связующее звено между остальными: И если эти четыре ключа попадут в руки врага… – Хранитель вплотную подошел ко мне и ткнул указательным пальцем в грудь – кожа куртки зашипела и потрескалась. – Твоя энергетика носит отпечаток одного из ключей. Где он?

– Не знаю, – прохрипел я и отвел взгляд от стремительно наливающихся тяжелой синевой глаз Хранителя.

– Это легко выяснить, если ты перестанешь сопротивляться. – От белого человека повеяло нестерпимым холодом.

– Хорошо, – застучал я зубами. Как будто у меня есть выбор!

Ледяная ладонь легла мне на лоб и от этого прикосновения сознание пронзили обжигающие стужей иглы чужой воли.

«ГДЕ? ПОКАЖИ!»

Моя душа вылетела из тела и начала подниматься вверх. В этом бредовом состоянии я успел разглядеть со стороны свое тело и неподвижно застывшую рядом фигуру Хранителя, но меня тут же рвануло назад. Сознание скрутила судорога, сквозь сжатые зубы невольно вырвался стон. От бесследно сгинувшего ощущения легкости и всемогущества стало горько и нестерпимо грустно.

– Твоя связь с ключом слишком слаба, – спокойно заявил Хранитель. – Точное место определить не удалось, но направление… Теперь ты ведь чувствуешь, где ключ?

– Да, – прежде чем окончательно сообразил, что именно сказал, ответил я. А ведь это действительно так. Будто наброшенный на душу поводок тянул меня куда-то на восток. Я уже испытывал что-то подобное. Только когда? Не помню…

– Ты найдешь ключ, прежде чем до него доберутся слуги Стужи. – Тон Хранителя не оставлял сомнений в том, что именно так все и случится.

– Хорошо, – не стал спорить я и придержал при себе все хоть и точные, но весьма циничные мысли о вероятности такого развития событий.

Если Стужа доберется до ножей – всем хана. Если я попытаюсь ей помешать – почти наверняка хана мне. Всем вместе помирать не так обидно… Или нет? Или это мой долг, мой крест, черные шары в мешке моей кармы? Смогу ли я все бросить и убежать в нормальный мир? Убежать и знать, что однажды Стужа ворвется и туда? А у меня, именно у меня, а не у кого-то другого, был шанс ее остановить. Об этом стоит подумать, ведь дальше бежать будет некуда.

И что это получается? Я – спаситель мира? И уже не потенциальный, а, так сказать, по факту: Крис-то наверняка на Стужу работал. Какой подонок! Ладно, тогда я чуток не в себе был, но сейчас-то почему в мясорубку добровольно лезть должен? Эх, если бы добровольно… Вот так живёшь, нормально вроде все… Ты ни красный, ни белый. Просто живешь, первым никого не трогаешь. И тут по башке – бац! Выбирай, милый, кто ты и с кем ты. Понятно, что выбор «Тварь ли я дрожащая или право имею?» как раз для тварей, но когда тебе предлагают рискнуть собственной шкурой ради спасения мира…

Ну-ка погоди. Никто ничего мне не предлагал. Просто взяли за шкирку, как котенка, и ткнули в сложившуюся ситуацию. Но котенку проще: нагадил – ткнули, умылся – свободен. А я здесь при чем? Я, что ли, этот нож на свет божий вытащил? Не я. Нет, если бы мне предложили найти ключ по-хорошему – отказаться бы не смог. Наверное. А так… Но, с другой стороны, ну и что это меняет? Хватит ли духу уйти в тень, когда на кону такая ставка? Хватит?

– Вы пойдете со мной?

– Нет. Слугам Стужи слишком просто отследить мое перемещение. Но у тебя будет спутник. Ты встретишь его у дороги.

– А меня Стужа не найдет? Несколько раз ей это удавалось.

– Находили не тебя, находили амулет.

– А для чего он предназначался? – не смог сдержать любопытства я и начал медленно подниматься с земли.

– Этот амулет позволял Стуже защищать своих слуг от магии ключей. – Хранитель ничем не выдал раздражения, но мне показалось, что он начинает злиться. – И заодно следить за ними.

– А вы меня как нашли?

– На тебе клеймо. – Хранитель сошел с тропинки в лес и моментально пропал из виду.

Клеймо? О чем это он? Неужели столь непродолжительный контакт с ножом – для меня он навсегда останется именно ножом, а не ключом – так пагубно сказался на моей ауре? Дела…

А может, пока Хранителя нет, рвануть отсюда? Заманчивая идея, но он от меня так просто не отстанет. Ну и выбор! На одной чаше весов моя безопасность. На второй – чистая совесть и спасение мира. Что перевесит? Глупый вопрос.

И вообще, не факт, что Хранитель мне фуфло не толкнул. Хотя в глубине души у меня почему-то крепла уверенность, что все сказанное – правда. Вот была, и все. С чего бы это? Ведь Хранитель запросто мог показать красивенькую сказку из разряда проповедей «Несущих свет». Тоже все просто и однозначно: борьба света и тьмы в чистом виде. Так ли это на самом деле? И почему проблемы чужого мира решаются за наш счет? За мой счет?

А-а-а, нашел, о чем думать. Do cats eat bats? Вот на самом деле, в чем вопрос. Остальное мелочи. По ходу дела разберемся, все равно на восток к Границе с Туманным собирался. По пути определюсь. Заодно и с попутчиком познакомлюсь. Думаю, при необходимости сбросить его с хвоста труда не составит.

Я пошел по тропинке через бор. И ни зверя, ни птицы кругом. Все по норам схоронились. Мне б такое чутье. Вот ведь вляпался! Столько раз бог миловал, а все равно вляпался. Что ж, сколько веревочке ни виться… И пусть по сравнению со Снежными Лордами Хранитель просто рубаха-парень, мне от этого ничуть не легче. Это только неисправимый оптимист во всем что-нибудь хорошее найти может.

Чувство направления не подвело, и тропинка действительно вскоре вывела меня к дороге на Еловое. Поле, которое начиналось метрах в ста за ее обочиной, оказалось засеянным озимой пшеницей. Вдалеке поднималась одинокая струйка дыма, особенно заметная на фоне безоблачного неба. Тишь, ни ветерка. Жарко. Да, в тени куда свежее. Ничего, мне как раз согреться не помешает. Совсем заморозил меня Хранитель.

На выступавшем из земли у самой дороги плоском камне, повернувшись ко мне спиной, сидела женщина в запыленном дорожном плаще. Капюшон был откинут, и длинная толстая коса, черные волосы которой обильно разбавляла седина, свободно падала на спину. Рядом с камнем лежала потрепанная котомка.

И кругом никого. Странно, одинокие женщины на дороге – явление совсем не частое. Может, деревня рядом? Нет, Хранитель совершенно недвусмысленно о спутнике говорил.

Я остановился рядом с камнем, но женщина на звук шагов не среагировала. Глухая, что ли?

– Давно ждете? – обратился к ней я.

– Давно. – Голос у женщины был странный. С каким-то присвистом. Или это акцент такой шипящий? Незнакомка, не торопясь, поднялась с камня и медленно обернулась. – Слишком давно.

А она ничего. Хотя сколько лет, вот так сразу и не скажешь. Видно только, что не совсем молодая. Весьма симпатичная. Безупречное совершенство линий лица портил лишь едва заметный след старого ожога на левой скуле. А глаза зеленые…

Твою мать!

Я еще только начал делать шаг назад и сдергивать с плеча винтовку, когда женщина оказалась рядом и открытой ладонью несильно вроде бы хлопнула меня по лбу. Земля и небо моментально поменялись местами и, перекувыркнувшись через голову, я растянулся на траве. Руки и ноги шевелиться отказались наотрез, а сердце и легкие заработали в куда более ускоренном режиме, чем им полагалось по штатному расписанию. Некоторое время я никак не мог прийти в себя, и только по рывкам становилось ясно, что меня куда-то волокут. Хотя, что значит куда-то? В лес меня тащат, в лес. Нашел Хранитель попутчика на мою голову. Или это как раз она нашла меня для северянина?

Все усилия сбросить наваждение ни к чему не привели. Руки и ноги так и продолжали оставаться ватными. Перед глазами стоял туман, толком разглядеть ничего не получалось. Наконец меня словно куль прислонили к стволу сосны и оставили в покое. Жаль, не надолго…

Почти сразу же вспышка боли обожгла левую щеку. Открыв глаза, я увидел, как существо, принятое мной за женщину, слизнуло с ногтей капельки крови. Сука…

– Как ты мог надеяться избежать кары, человек? – Зрачки царицы вампиров вытянулись в две вертикальные щели. – Ты, принесший смерть и убивший надежду?

– Вы меня с кем-то путаете, тетя, – от безысходности начал зубоскалить я. – Надежд на моем счету нет. Как впрочем, и Вер…

– Кровь детей Вьюги пролилась. – Проколовшие рукав куртки длинные ногти – да нет, когти – заставили меня заткнуться. – Кровь Вьюги взывает к мести. Дети Вьюги пожрут твою душу!

Ага, а пепел Клааса стучит в мое сердце. К чему этот балаган? Неужели Хранитель не знал, кого подсунул мне в спутники? Идиот…

По запястью потекла тоненькая струйка крови, и мне начало казаться, что вместе с ней развеиваются чары оцепенения. Чувствительность правой кисти по крайней мере уже восстановилась. Вероятно, скоро я смогу нормально двигаться. Только как мне это поможет справиться с вампиршей? Что двигаюсь я, что как мешок лежу – все едино: шансов нет.

Где Хранитель?! Где эта сволочь?!

– Кровь за кровь, смерть за смерть. – Произносимые нараспев шипящим голосом слова мурашками пробежали вдоль позвоночника. И ведь это не по-русски! Почему я все понимаю? – Принц Вьюга, Князь Сапфировых Чертогов, прими эту жертву, что своей кровью смоет проклятие безвременной смерти с детей твоих. Единственная из рода взываю к тебе!

– Весьма похвальная преданность традициям. – Прозвучавший тихий голос холодной волной смыл лихорадочное возбуждение вампирши. – Но, Илор, тобой была принесена другая клятва. Клятва крови и жизни.

– Наш договор… – Шипение царицы вампиров ударило по ушам.

– Немного изменился, – все так же без каких-либо эмоций заявил Хранитель. – Ты его не тронешь.

Ничего не ответив, царица вампиров развернулась и скрылась среди деревьев. Вот так сюрприз! И это мой спутник? А доживу ли я до конца поисков? Совсем не уверен. Да если и доживу, что потом будет?

– Не бойся, человек. У детей Вьюги своеобразное понятие чести, но слово они держат. – Снежно-белая ладонь коснулась моей щеки – и царапины моментально перестали саднить.

– Кто такие дети Вьюги? – сообразив, что речь идет о вампирах, все же спросил я, главным образом из желания хоть что-то выяснить о кровососах.

– Наши слуги. Надсмотрщики за лишенными разума созданиями, чьих одичалых собратьев вы именуете снежными людьми.

– Они не боятся солнца? Не можем же мы идти по ночам!

– Ваше солнце опасно для них, но Илор… Илор на особом положении.

От Хранителя повеяло таким холодом, что я поднялся на ноги, собрал раскиданные вокруг по земле вещи и отошел от него на несколько метров. Черт, щеку почище всякого наркоза заморозило.

– Иди. – Хранитель ничего больше не добавил, но в этом никакой необходимости уже не было: желание убраться подальше отсюда не оставляло меня ни на минуту.

Я вышел из леса и, прищурившись от яркого солнечного света, начал высматривать вампиршу. О, вон она уже куда упилила. Хорошо хоть подождать остановилась. Хорошо? О чем это я? Да лучше б она вовсе сгинула!

Фу, ну и жара на солнышке. Аж пропотел сразу весь. На ходу я просунул палец в промороженную Хранителем в куртке дыру и почесал зудящую кожу.

– Эй, подруга! И что делать будем?

До этого спокойно стоявшая вампирша оскалилась – из-под губ показались длинные иглы клыков, – и прыгнула на меня. Точнее, ко мне. Еще в полете ее скрутило, и она плашмя растянулась на дороге. Решив не упускать представившуюся возможность, я, совершенно не принимая в расчет неэффективность обычных зарядов, сдернул с плеча ружье. Но прежде чем палец лег на спусковой крючок, у меня просто заморозило всю руку. Мгновеньем позже боль затопила сознание, и я повалился на дорогу рядом с уже начавшей приходить в себя Илор.

Минут пять полежав на холодной земле, мы поднялись на ноги и начали приводить себя в порядок. Естественно, молча. А о чем мне с ней говорить? Мол, очень жаль, что пришлось перебить кучу твоих сородичей? Так мне не жаль. И ей об этом прекрасно известно. Кстати, неужели мы всех тогда положили? Не может быть. Да неважно это на самом деле. Важно хоть как-то отношения наладить. Пусть вреда причинить друг другу благодаря Хранителю – чтоб его на куски разорвало – мы не можем, но надо же как-то общаться. Что ни говори, но «скованные одной цепью, связанные одной целью» – это про нас. И пока не найдем этот гадский ключ, придется как-то уживаться.

– Куда идти? – С ненавистью глядя на меня, вампирша первой нарушила молчание и накинула на голову капюшон.

– Туда! – неожиданно для самого себя указал я на восток, и Илор, отвернувшись, зашагала по дороге.

Я догнал ее и пошел немного позади. Дорога, огибая глубокий овраг, вильнула, и тут же во мне ворохнулось чувство, что теперь нож находится немного в другом направлении. Ух ты! У меня внутренний компас появился! Хоть какая-то радость в жизни. Так, теперь поворачиваем обратно. Все верно, невидимая стрелка магического компаса вновь сдвинулась, продолжая указывать в нужном направлении. Да мне так даже с закрытыми глазами ключ найти не проблема. Я только одного не пойму: как нож так далеко на востоке от Форта очутился? Ему же вообще-то в пыль развеянным быть полагается! Ничего в этом зоопарке не понимаю. Неужели кто-то уволок? Но кто? Июньское солнышко весьма ощутимо припекало, и я расстегнул куртку. Интересно, долго нам до ножа тащиться придется? Можно, конечно, походить из стороны в сторону, вычислить изменение угла и рассчитать расстояние до места, но как-то нет у меня настроения такой ерундой заниматься. И так могу уверенно заявить, что путь предстоит неблизкий. Интуиция, мать ее за ногу.

Я коснулся пальцами оцарапанной щеки – Хранитель постарался на славу и отметины ногтей пропали, но мне начало казаться, что кожа обморожена, – и неприязненно покосился на вампиршу. Кол бы осиновый…

Будто спиной почувствовав мой взгляд, Илор обернулась, и от вида ее вновь ставших вертикальными зрачков у меня екнуло сердце. Что еще стряслось? Со спины дохнуло холодом, и почти сразу же раздался звонкий треск. Я развернулся, и от увиденного перехватило дыхание: зависшая в воздухе пирамида, сияя ледяными гранями, медленно скользила над бором. Попадавшие в ее тень деревья моментально промерзали и взрывались на неисчислимое количество осколков. Когда от бора уже почти ничего не осталось, ледяное крошево заволок туман. В этот момент по пирамиде снизу вверх побежали блекло-синие волны, и она бесследно растаяла в воздухе.

– Пошли, да пошли же! – первым пришел в себя я и потянул за рукав плаща замершую Илор. Ее понять можно: мне только в насланных Хранителем видениях доводилось видеть боевую цитадель Стужи в действии, и то чуть в штаны не наложил.

Вырвав у меня рукав, Илор нарочито медленно зашагала по дороге. Дура! Засунула бы гордость себе в одно место и ходу, ходу. Хотя, может, так и правильно. Если Хранитель не ошибся, меня теперь Стуже не найти. А если ошибся, то, что бежим мы, что ползем – разницы никакой нет. Можно не торопиться.

И куда торопиться-то? Что меня хорошего ждет на конечной станции? Пусть я по выражению лиц мысли и не читаю, но не совсем же слепой. Илор на меня как на приговоренного смотрит. И мораторий на приведение смертного приговора не вечен. О чем они, кстати, с Хранителем договорились? Не о моей ли голове? Мог он ей мою жизнь пообещать? Запросто.

Ну, все, Остапа понесло. Очередное обострение хронической паранойи. Весь мир хочет тебя убить. Кругом одни враги. Да пошел ты! Хороших людей, может, и больше, чем плохих, но у гадов обычно более активная жизненная позиция.

Все, хорош, сам с собой беседы за жизнь вести. Так и чокнуться недолго. А поторопиться стоит хотя бы потому, что жрать охота – сил нет. Мы и так до Елового только к вечеру доберемся. А по дороге не больно-то и перекусишь. С кровососом, опять-таки, никуда не завернешь. Это на дороге на нее внимания никто не обратит, а просто так чужака к себе в дом никто не пустит. И пусть она хоть трижды на особом положении, но наткнется на священника, и все – чао, бамбина, сорри. Ну и мне за компанию аутодафе организуют.

И вообще, нам в самом Еловом делать нечего, лучше в караван-сарае остановимся. С их службой безопасности, думаю, проблем не будет. Им главное что? Чтобы бабки платили, остальное не волнует.

Кстати о деньгах – так понимаю, это путешествие я спонсирую? Хранитель этот момент как-то упустил. И Илор на состоятельную особу походит мало. Халявщики.

До полудня нам так никто и не встретился. Солнце уже палило во все свои мегатонны и киловатты, от влажной земли поднимались испарения, еще и с голодухи мутить начало. Или замутило оттого, что черепушка перегрелась? Как бы мне солнечный удар не огрести – бандана не очень-то и помогает. Я допил остатки воды и, подумав, все же не стал выкидывать флягу, а прицепил ее обратно на пояс. Ох, что-то меня плющит, колбасит и… все остальное тоже. Если передохнуть не остановимся – сдохну.

Я с тоской посмотрел на невозмутимо шагавшую – а со стороны посмотришь, так и вовсе парившую над потрескавшимся дорожным покрытием, – вампиршу. Вроде, кровосос, от солнечного света сразу должен копыта откинуть, а на самом деле хоть бы хны. Прет как лошадь. С солнцем и правда ничего не понятно. Про какое-такое особое положение говорил Хранитель? Неужели магия крови настолько сильна? Или царицу вообще ничем не пронять? Жутко. Надеюсь, она недаром в плащ кутается.

Я представил, как вонзаю ей в спину осиновый кол, и ненадолго, но стало легче. Ненадолго, потому что вслед за этими мыслями в голове, изнутри царапая своими иглами черепушку, заворочался ледяной еж. Мать твою! Мне, получается, и помыслить о ее убийстве нельзя! И о побеге, кстати, тоже…

С небольшого пригорка, густо поросшего кустами и невысокими березами, сбегал ручеек, уходил в закопанную под дорогу трубу и, вытекая с другой стороны, исчезал в болотной траве, которой заросло давно заброшенное поле. Беленькие стволы и мягкая зелень берез манили к себе, но мне удалось справиться с искушением. Сам понимаю, что не время привал устраивать.

Вместо этого я окликнул Илор, спустился к трубе и умылся прозрачной и холодной водой ручья. Пить бы я отсюда не решился, а умыться в самый раз. Еще и бандану смочу. Замечательно! А то мозги уже закипать начали.

Как ни странно, когда я вышел обратно на дорогу, вампирша ждала меня на обочине. Впрочем, это объяснялось просто: впереди показался караван. В лучах солнца блеснули блики бинокля, но, видимо, не сочтя нас угрозой, охрана даже не стала высылать вперед дозор. Это, честно говоря, неудивительно: насколько я смог разглядеть, караван снарядил Комвнешторг – Комитет внешней торговли Города, – а покуситься на их грузы за последний год вроде как никто так и не решился. Мне об этом, по крайней мере, слышать не доводилось. Слишком охрана у них серьезная. Да и на гонорары для охотников за головами эта контора никогда не скупилась. Телеги, подпрыгивая на выбоинах, проехали мимо, а нас никто так и не побеспокоил. Идем дальше.

С этого времени встречные обозы начали попадаться куда чаще. Сначала на сотню метров растянулись тяжело нагруженные каменным углем подводы. Потом четверка лошадей медленно протащила автомобильный прицеп с цистерной, на борту которой белой краской было выведено «ОГНЕОПАСНО!». Неужели та самая горючка из скважины под Лудиным? Похоже на то. Вон охраны сколько. Чуть ли не два отделения солдат. Только при чем здесь Гарнизон?

Ну и дальше все продолжалось в том же духе. В Форт везли лес (доски, бревна и дрова), рыбу и дичь, целебные травы и меха. Самогон бутылями, ягоды коробами. В рулонах пылились то ли сотканные, то ли стыренные где-то ткани и гобелены. Везли даже серый мох и отливающие зеленью незрелые плоды снежной ягоды. Комбикорма, блин.

Все замечательно, одно плохо: попутных обозов по-прежнему не было. Да это и понятно: кто с утра выехал, досюда еще только-только добраться должен. А если опять уроды митингуют, то топать нам еще и топать. Одна надежда на транзитников, которые за городскими стенами ночевали.

С момента, как нам повстречался первый обоз, прошло, пожалуй, не меньше часа, когда, обернувшись в очередной раз, я увидел показавшиеся из-за лесочка подводы. Ну вот и на нашей улице праздник! Пять телег, в каждую впряжено по две лошади. Еще трое верховых. Может, и нам место найдется. А то я уже задолбался пешим ходом по такой жаре ползти. И на небе, как назло, ни облачка.