Текст книги "Приграничье. Клинок Стужи. Дилогия"

Автор книги: Павел Корнев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 59 страниц)

– Вы за мной следили, что ли? – закончив мародерствовать, поднялся я с колен. Улов невелик, но с паршивой овцы… А фляжка моя так и ушла. Жалко, хоть и пробитая, но серебра в ней было немало.

– Нет, что ты. Просто многие разделяют наши убеждения. Хоть и не афишируют этого.

– Так все-таки что вам от меня надо? – Я повертел в руках обрез дробовика и аккуратно положил его на пол. Куда он мне? – И где мы, кстати?

– В Рудном.

– Доминик, нам пора, – поддержал автоматчика парень с охотничьим ружьем. – Как бы на егерей не нарваться. Стуканет кто…

Рудный. Это ж километров пятнадцать от Форта! Далековато меня занесло. Но о каких егерях разговор? И зачем городским диверсантам ошиваться в окрестностях Форта, рискуя напороться на патрульных? Не из-за сектантов же! Ничего не понимаю.

– Хорошо, в Форте поговорим, – уступил нажиму с двух сторон Доминик, который у сектантов несомненно был за главного. – Договорились?

– Договорились, – не стал я спорить. Может, так и лучше. Почему-то совсем не уверен, что ответы на вопросы придутся мне по нутру.

– Олег, ты впереди, – начал отдавать распоряжения Доминик. – Мстислав, прикрываешь. Двинули.

– Не нравится мне эта погода, – выглянув в дверь, Олег достал из кармана матерчатую кепку. – Как бы под криоген не попасть.

– Ты что скажешь? – неожиданно повернулся ко мне Доминик.

А что я? Самый большой специалист по погоде, что ли? Нашли синоптика… Хм… А если разобраться, так оно и есть. Не думаю, что кто-нибудь из сектантов обладает моим опытом. Все-таки год в Патруле – это год в Патруле.

– Пить есть? – спросил я, выйдя на улицу и настороженно оглядываясь по сторонам.

Не видать никого. И это замечательно. В таких вот трущобах приличных людей днем с огнем не сыщешь. Одни бандюки да патрульные ошиваются. Вид развалин цехов и, длинных складских бункеров нагонял тоску. Шлакоблок, бетон, кирпич, асфальт, грязь и черная земля… Застрелиться и не жить…

– Держи, – протянул мне фляжку Мстислав.

– Спасибо, – я хлебнул холодной воды, смыв мерзкий привкус рвоты, и присел на корточки. Земля уже оттаяла – вон и трава вылезла. Да и воздух прогрет. Все бы ничего, но не нравились мне лениво ползущие по небу перьевые облака, и все тут. Оттенок у них какой-то нездоровый. Не белые, скорее чуток серовато-свинцовые. А так, небо синее. Жизнерадостное такое, веселенькое. Я принюхался, потом набрал полную грудь воздуха и медленно выдохнул. Привкус есть какой-то. Почти неуловимый. Или даже не привкус, а будто стылость непонятная в воздухе. Или это мне после холодной воды кажется? – Облака мне не нравятся, но криогена в ближайшее время точно не будет.

– Тогда пошли, – приказал Доминик.

Олег кивнул, закинул ружье на плечо и открыто вышел на вспученный и потрескавшийся асфальт дороги. Подождав, пока он отойдет, мы с Домиником двинули следом, а Мстислав так и не выбрался на открытое пространство и крался за нами около полуобвалившихся стен.

Здание, из которого мы вышли, отличалось от остальных только тем, что к нему по грязи была протоптана дорожка, а кирпичные стены уверенно возвышались над выдержавшим температурные колебания фундаментом. Ближайшие шлакоблочные и панельные постройки такой сохранностью похвастаться не могли. Во многих сквозь прорехи в стенах и крышах уже дрожали на ветру покрытые только что проклюнувшимися листочками ветви молодых деревьев.

Как бы Мстислава обломками не завалило. А то так упадет кирпич на голову и кранты. Ну, ему виднее. Сам пусть головой думает – не маленький.

Двигаясь за уверенно шагавшим Олегом, мы постепенно выбрались из застроенного складами района и вышли к пересекавшей весь Рудный с севера на юг улице. Это Октябрьская или Революции? Не помню. Да и неважно. Главное, что по ней можно добраться прямиком до ведущего в Форт тракта. Если я ничего не путаю, конечно.

Не забывая посматривать на слишком уж быстро темнеющее небо, я с интересом глазел по сторонам, запоминая на всякий случай ориентиры и прикидывая возможные схроны на случай нападения. Не дай бог, но вдруг пригодится? В Рудном мне бывать доводилось всего раза три или четыре и то только на восточных окраинах. Обычно наш отряд отправляли в рейды на север и северо-восток, а окрестности Форта – это вотчина первой роты.

Стоявшие с обеих сторон улицы двух– и трехэтажные дома – грязно-серые, зеленые, желтые, – казались почти одинаковыми, и только последствия непогоды делали их хоть как-то непохожими друг на друга. У одного дома обвалился фасад, у другого провалилась крыша. Там на рухнувших балконах уже зеленеют кусты, а немного дальше от здания осталась лишь груда обломков. Но это так, штришки. Большинство выходивших на дорогу выбитыми окнами домов на первый взгляд казались вполне пригодными для проживания. Вот именно, что на первый…

И все же на кой я сдался сектантам? И каким боком здесь Ян Карлович замешан? Что вообще им могло от меня понадобиться? Убить кого-нибудь? Бред. Найти в Форте убийцу с вполне умеренными расценками никаких проблем не составляет. Было бы желание. Да и сами «Несущие свет» тоже не лыком шиты. Людей Штоца покрошили не напрягаясь. Может, нужен проводник? Тоже не катит. Летом свободных патрульных пруд пруди. Только позвени монетами и от желающих подзаработать отбоя не будет. Получается, охотятся за тем злосчастным ножом? Или, как и Штоц, через меня на Ворона выйти хотят? Скоро узнаю. А сейчас время для расспросов не самое подходящее…

Задул холодный ветер, и я пожалел о выброшенной фуфайке. Сейчас бы в самый раз пришлась. Шагавший впереди Олег скинул с плеча ружье и нацелил его на круглое отверстие канализационного люка, внутри которого шумел поток воды. Доминик предпочел обойти люк по широкой дуге. Я тоже решил не рисковать и последовал его примеру.

Со стены дома сорвалось серое пятно, но стремительный прыжок комка спутанных волос прервала автоматная очередь. Рухнувший на дорогу крысюк заскрипел когтями по асфальту и забился в судорогах. Из темного провала полуподвального окна выбрались несколько хищников помельче и развернувшийся Олег дуплетом сбил их обратно. Сорвав с разгрузки один из цилиндров, Доминик сделал шаг к дому и почти без замаха метнул его в окошко. Бесшумно полыхнуло пламя, пронзительный вопль заживо сгоравших зверей сменился тихим шипением занявшегося огнем сырого дерева. Подстреленный крысюк прополз несколько метров и затих, уткнувшись вытянутой мордой в грязь. Из оскаленной пасти закапала смешанная с кровью слюна.

– Быстрее, быстрее, – заторопил нас Олег, и мы почти бегом отправились дальше.

Крысюки не так уж и опасны, но мало ли кого звуки стрельбы привлечь могли? Теперь я куда внимательней осматривал крыши домов, узкие проулки и дверные проемы выходивших на дорогу домов. На ходу перезарядивший ружье Олег не стал вешать его за спину и старался держаться как можно дальше от зданий, возвышавшихся по обеим сторонам узкой улицы.

Асфальт оборвался так резко, будто его сюда вообще никогда не укладывали. Ботинки зачавкали сначала по смешанной с грязью щебенке, а потом и вовсе потянулась глубокая лужа, обойти которую не было никакой возможности. Олегу своих стареньких сапог было откровенно не жаль, а Доминик нерешительно остановился перед водной преградой. Не хочет ноги мочить? Я тоже. И что делать будем?

– Тут кирпичи разложены, – махнул нам рукой проводник. – Не утонете.

Перепрыгивая с кирпича на кирпич, мы добрались до другого края лужи и вышли на небольшую площадь, на противоположной стороне которой возвышалось трехэтажное здание с полуосыпавшейся со стен мозаикой. Доминик остановился.

– Это что за хоромы? – спросил я.

– Почта, – ответил он, высматривая Мстислава.

Беспокоится? И это правильно. Тут вам не увеселительная прогулка.

Серо-зеленые камуфляжные пятна мелькнули в зарослях сухого бурьяна, репейника и длинных голубоватых стеблей ведьминого хлыста. Да, не сладко ему там. Прет-то он через самое натуральное болото, да еще всякой дрянью заросшее. Но безопасность превыше всего…

Зашумел ветер, засвистел в выбитых окнах и еще не сорванном с крыш шифере. По луже побежала рябь. Черная туча закрыла солнце, и сразу же ощутимо похолодало. Капли дождя заколотили по домам, вспенили лужу и моментально до нитки промочили одежду. Я поднял воротник куртки, но ледяные брызги находили любую лазейку, чтобы забраться внутрь. Да что ж такое? Не было тучи, еще пару минут назад не было…

– В укрытие! – проорал я и, стуча зубами от холода, побежал к зданию почты. Доминик и Олег даже опередили меня и успели заскочить внутрь, прежде чем с неба посыпалась картечь града. Мне несколько ледяных шариков размеров с ноготь большого пальца здорово саданули по прикрывавшим голову рукам, а вот Мстиславу пришлось хуже всех: пока он, поднимая брызги, мчался через лужу, градины успели увеличиться в размерах до перепелиного яйца.

– Ты как? – отойдя от вдребезги разлетавшихся о мраморное крыльцо ледышек подальше вглубь здания, спросил у него Доминик.

– Одна прямо в темечко угодила. – Отдышавшийся Мстислав снял вязаную шапочку и ощупал макушку. – Чуть крупнее – и привет.

Град тем временем и не думал утихать. Ледяные снаряды летели с неба сплошным потоком и среди них все чаще мелькали удлиненные градины, больше напоминавшие сосульки. Смертельный шквал выкашивал ростки молодой травы, срезал ветви кустов и взламывал шифер. В одно мгновение земля оказалась усыпана почти десятисантиметровым слоем льда, а от оконных проемов потекла волна холодного воздуха. Это, конечно, не криоген, но если кого застанет в чистом поле, шансов выжить – ноль.

Ух ты, холодно-то как! Еще и промок насквозь. Простужусь на фиг. Но, как гласит не очень старая, зато очень верная мудрость, если тебе холодно, ты еще жив. Мертвяку такие мелочи по барабану.

Поток градин оборвался так же неожиданно, как и начался. Вот еще только по крыльцу барабанила дробь мелких ледышек, а уже через миг дождь стих и на небе выглянуло солнце. Черная туча рассеялась без следа, и усыпавший землю лед начал медленно таять.

Мы вышли на улицу. Бр-р-р, прохладно. Куски льда шуршали под ногами, так и норовя выскользнуть из-под ботинок в самый неподходящий момент. От земли поднимался ощутимый холодок, а пальцы на ногах начали потихоньку утрачивать чувствительность. Интересно, насколько большую территорию захватил град? Не хотелось бы тащиться по такому месиву, когда оно окончательно растает.

– Ты смотри! – Олег выдернул из грязи на удивление хорошо сохранившуюся после падения ледяную сосульку в локоть длиной. – Такая и каску пробьет.

– Прям уж пробьет, – с сомнением покачал головой Мстислав и, просунув ладонь под шапочку, потер отбитую градиной макушку.

– А ну стойте! – Выкинув сосульку, Олег медленно пересек газон и присел на корточки рядом с одним из домов.

– Что случилось? – завертел головой Доминик.

– Первый раз вижу… – Проводник указал на странные следы на земле, там, где от падавших градин ее прикрыла стена дома.

Что такое? Странно. Серебряная паутина инея затягивала напоминавшие отпечатки ног отметины на земле. Такое впечатление – недавно здесь прошел кто-то настолько холодный, что под его ногами смерзлась грязь.

– Что-то здесь не то… – Шумно втянув носом воздух, Доминик снял с головы шапочку и сунул ее в карман.

Постояв немного рядом со следами, я задумчиво отошел от дома. Что-то важное вертелось в голове, но никак не желало оформляться в конкретную мысль. Что же я такое забыл? А…

– Лед! – Окрик Олега вывел меня из состояния глубокой задумчивости.

Я обернулся и обнаружил, что довольно далеко оторвался от сектантов. Да что такое? Куда я впилил?

И тут из окон первых этажей, дверей подъездов и подвальных окошек заструились промороженные и оттого казавшиеся серыми клубы стылого воздуха. Они изгибались и вытягивались навстречу друг другу, стремясь слиться в одну непроницаемую пелену. Земля под их обжигавшими холодом касаниями покрывалась инеем.

Не дожидаясь, пока меня со всех сторон окружит эта серая хмарь, я подбежал к остальным. Всем вместе оно веселее как-то…

Доминик поднял руки к небу и начал выкрикивать непонятную молитву, но на сгущавшейся тьме это никак не сказывалось. Наоборот, разлившееся над нами чернильное пятно стало медленно опускаться, отрезая нас от окружающего мира.

Все, блин, приплыли…

Тем не менее вставшие с двух сторон от Доминика сектанты вовсе не казались особенно взволнованными. Напряженными и собранными – да, взволнованными – ничуть. Фанатики чертовы!

Я постарался расслабиться и понять, откуда в пелену вливается питающая ее энергия. Хрена лысого! Не чувствую ничего. Для внутреннего зрения эта хмарь – что кирпичная стена для обычного. Сплошное черное пятно. Хана…

Закончив молитву – а молитву ли? – Доминик замолчал и опустил руки. Чернота над нашими головами пошла сотнями серебряных трещин и зеркальными пластинами рухнула вниз, а приблизившуюся пелену разметало на отдельные клочья мутно-серой хмари, которые начали ускользать под прикрытия стен.

Силен Доминик! Это ж надо было такое одними словами сотворить. И чего он на проповедях показательных выступлений не устраивает? Народ бы в секту валом повалил.

Но радовался, как оказалось, я слишком рано. Вместо пытавшейся заморозить нас тьмы из ближайших домов начали появляться совершенно одинаковые на первый взгляд ледяные создания. Раз, два, три… Да их пара десятков, не меньше! Солнечный свет заиграл на острых гранях длинных рук и гладких скошенных поверхностях, заменявших этим отродьям лица. Ледяные големы времени терять не стали и двинулись к нам.

Грохнул выстрел. Угодившая в грудь одному из големов картечь выбила мелкие ледяные осколки и только: эта тварь даже не замедлила шаг. Второй выстрел заставил ее остановиться, но с ног не сбил. Ой-е… Да нас так на куски порубят секунд за десять!

– Бежим! – Дернув опешившего Олега за плечо, Мстислав развернулся и рванул назад по улице.

Мы кинулись за ним. Ледяные фигуры тоже перешли на бег, но, не сумев настигнуть нас в первые мгновенья, отстали метров на полста.

Вырвались! Слишком эти ледяные истуканы медлительные. Вот только у них есть одно неоспоримое преимущество: они не устают.

Сбившись в кучу и мешая друг другу, големы бежали позади. Скользя по раскисшей земле и втаптывая в нее градины, мы старались увеличить отрыв, но ледяные создания преследовали нас с неутомимостью заводных кукол. Потихоньку, метр за метром, они начали сокращать расстояние.

Быстрее! Не сбавлять темп! От стремительного бега вновь заломило ребра, легкие закололо, а резь на месте выбитого зуба стала просто невыносима. Задыхаясь, я начал отставать от сектантов. Мать твою!

Уж не знаю, чем руководствовался время от времени оглядывавшийся Мстислав, но когда у меня уже не осталось сил, он развернулся и, вскинув автомат, заорал:

– Ложись!

Не раздумывая, я плюхнулся в грязь и закрыл голову руками.

Заряд подствольного гранатомета угодил в сгрудившихся големов и разметал ледяные осколки по сторонам. Разлетевшиеся обломки проредили росшие у домов кусты и мелким крошевом срикошетили от стен.

Три припозднившихся и оттого избежавших взрыва ледяных создания бросились к нам, но Доминик перехватил пистолет двумя руками и открыл стрельбу. Уж не знаю, какими пулями была заряжена «Гюрза», только головы ледяных болванов разлетались вдребезги с первого же попадания. Всего Доминику пришлось сделать пять выстрелов. Очень неплохой, на мой взгляд, результат.

– Это еще кто такие? – Я подошел к быстро истаивавшим ледяным обломкам, от большинства которых к этому времени остались лишь пятна промороженной грязи.

– Не знаю и знать не желаю. – Доминик убрал пистолет в кобуру. – Возвращаемся до почты и идем другой дорогой.

Так и сделали. Точнее, так и побежали. Вскоре меня уже просто-напросто шатало от усталости, но остановиться и перевести дыхание не было никакой возможности: ждать меня никто не собирался. К счастью, сектанты оказались не двужильными и после того, как развалины Рудного остались позади, перешли на шаг. На шаг, впрочем, весьма быстрый. Но к чему к чему, а к ходьбе на длинные дистанции мне было не привыкать, и когда впереди показались многоэтажки нового города, я вполне восстановил сбившееся дыхание.

Дорога на Форт по широкой дуге огибала серые махины девятиэтажек, но Олег, сойдя с тракта, повел нас напрямик. Не понял. Чего им в этих развалинах понадобилось? То от каждой тени шарахались, то сами черт знает куда полезли.

Вокруг выросли угрюмые высотные здания и по спине побежали мурашки. Казалось, из-за каждого угла на тебя уже нацелен ствол, а там, откуда не целятся, притаилась схоронившаяся от солнечных лучей тварь. Этот застроенный девятиэтажными скворечниками район оказался слишком далеко от центра города, и обнести его возводимой вокруг Форта стеной не было никакой возможности. С другой стороны, и территориальная удаленность, и технические сложности, непременно возникающие при разборе многоэтажных зданий, ни у кого не вызвали особого желания пустить бесхозные строительные материалы в дело. Повыламывали что могли, да и бросили остальное медленно разрушаться под воздействием непогоды. И все же, за каким лядом мы сюда притащились?

Все оказалось очень просто: скрывшись минут на двадцать в угловом подъезде одного из домов, Доминик и Мстислав появились обратно в совершенно новом обличье. Грязные серо-зеленые камуфляжные штаны и куртки сменились безразмерными балахонами «Несущих свет». Черным у Доминика, серым у Мстислава. Хорошо им, мы вот с Олегом как две чушки. Я так и вообще в грязи по уши.

А тайник у сектантов должен быть серьезный: не знаю, как насчет пистолетов, а автомат точно в схроне остался. Так что теперь среди нас единственным вооруженным человеком был Олег со своей двустволкой. Вот это как раз вполне объяснимо: на охотничье ружье оформить документы куда проще, чем на автомат с подствольным гранатометом.

Ох, непростые сектанты люди, совсем не простые. Дело даже не столько в специфичном вооружении, сколько в умении с ним обращаться. Что ни говори, на обычных боевиков второразрядной секты они походили мало. Вот в этом-то все и дело. Кто такие «Несущие свет» на самом деле? – Откуда снаряжение и выучка? Почему с ними ведет дела Ян Карлович? Сплошные вопросы…

Я постарался припомнить все, что знал об этой секте, но в памяти всплывали только невнятные вопли на уличных проповедях об искуплении грехов, притаившемся на севере зле и неотвратимо приближающейся последней битве света с тьмой, добра со злом, а тепла со стужей. Обычный набор клише, не более. Неужели это простая ширма? А если так, то ширма для чего? На кого работают сектанты? На Город или Северореченск? Или у них собственные цели? Думаю, скоро все прояснится.

В Форт мы прошли через юго-восточные ворота. Причем Доминика, Мстислава и меня пропустили вообще без какой-либо проверки. Даже фамилии по компьютерной базе не пробили. Уважают здесь сектантов, сразу видно.

У Олега проверили документы на ружье. Как я и предполагал, с ними оказался полный порядок и, пройдя через пропускной пункт, он отправился сдавать его в арсенал. У Доминика с Мстиславом ничего запрещенного при себе не оказалось и, не дожидаясь проводника, мы отправились в резиденцию секты.

Дорога много времени не заняла: пришлось пройти с проспекта Терешковой на Южный бульвар и почти сразу же свернуть во дворы. Уже через квартал мы оказались у трехэтажного особняка, обнесенного высоким бетонным забором. Стоявшее на перекрестке здание раньше, скорее всего, принадлежало какому-то государственному учреждению, но теперь об этом напоминал только прямоугольник на фасаде, оставшийся от оторванной таблички.

Кучковавшиеся на противоположной стороне перекрестка молодые парни, заметив нас, быстренько удалились в ближайшую подворотню.

– Дилеры, дурью банчат, – заметив мой вопросительный взгляд, объяснил Мстислав.

– А чего убежали? – ничем не выдал я своего удивления, услышав столь не вязавшееся с внешним обликом сектанта жаргонное выражение.

– Наша церковь не одобряет употребления наркотиков, – заметил, перебирая четки, Доминик.

– Гоняем, – куда более понятно объяснил Мстислав. – Вот ведь люди, места другого найти не могли?

Доминик несколько раз стукнул в обшитую железными полосами дверь специально для этого закрепленным на ней молоточком. Открыли почти мгновенно. Ждали?

– Без происшествий, – отступив в сторону, отчитался закутанный в коричневый балахон привратник и привычным движением поправил выпирающую на уровне пояса выпуклость.

Что у него там – ствол, колдовской жезл или простая дубинка? Ха, а балахоны-то у всех одного фасона. Если не знаешь, какой цвет что означает – в иерархию не въедешь.

– Хорошо, – кивнул Мстислав и через внутренний дворик пошел к дому.

– Отец Доминик! – Откуда-то сбоку выскочил совсем молодой парень и затараторил: – На следующем заседании Городского совета…

– Не сейчас, – раздраженно оборвал его Доминик. – Распорядись насчет помывки и чистой одежды для нашего гостя. Потом проводи ко мне в кабинет.

Доминик и Мстислав поднялись в дом. Парень скептически меня оглядел, но ослушаться распоряжения не решился и молча указал на одноэтажный пристрой, из двух труб на крыше которого шел дым.

Не спеша следуя за ним, я внимательно осматривал двор и особняк. Такое впечатление, что здесь уже давно готовятся к осаде. Или, по крайней мере, серьезно прорабатывают этот вопрос. Окна на первом и втором этажах заложены до узких бойниц. По всему забору с внутренней стороны тянутся сваренные из железных прутьев лестницы и переходы, с которых можно вести огонь по нападавшим на особняк злоумышленникам. Да и в живой силе у сектантов недостатка, по-видимому, тоже нет. На всех стратегически важных точках торчали караульные. Огнестрельного оружия я ни у кого не заметил, но арбалеты и тонкие жезлы «дыроколов» были у всех.

В помывочной оказалось холодно. Провожатый указал на стоящий у стены шкаф, разделенный на одинаковые квадраты ячеек, и произнес:

– Одежду сейчас принесут, свою здесь оставь.

Ой-ой-ой, какие мы деловые. И чего надулся? Можно подумать, мне его пайка воды достанется. Или так оно и есть?

Дождавшись, пока невыразительно-серые работники натаскают в деревянную бадью горячей воды, я быстренько поскидал грязную одежду прямо на кафель пола, залез в воду и начал усиленно отмываться. А мыло чуть ли не хозяйственное дали. Скряги… Вода моментально стала черной и, к моему сожалению, успела остыть раньше, чем мне удалось привести себя в порядок. Хорошо хоть голову мыть не надо, протер ладонью и все. Нет, ты посмотри, какой я чистюля стал – через день моюсь.

Пока мылся, принесли новую одежду: широкие шаровары, свободного покроя рубаху и тряпичные тапки. Насухо вытершись пушистым полотенцем, я оделся и, дрожа от холода, рассовал по карманам шаровар мелочевку. Совсем ни к чему оставлять вещи в куртке. Мало ли кто по ней шарить будет. Тем более у меня и документы все здесь.

Я уже подхватил саблю и собирался выходить, когда распахнулась дверь и внутрь зашел Олег.

– Закрывай быстрее – выстудишь, – посоветовал ему я.

– Брр… – поежился он. – Свежо здесь.

– Свежо?! – возмутился я. – Да здесь дубак конкретный стоит!

– Ну уж не холодней, чем на улице. – Олег начал раздеваться и аккуратно складывать одежду в ячейку. – Тебя там Алексей уже заждался.

Алексей? Этот мой чем-то недовольный провожатый, что ли? Ладно, пойду, пока он язву себе не нажил.

Скорчивший кислую мину парень провел меня внутрь дома через черный ход и указал на неприметную дверь на первом этаже. Вместо Доминика там меня дожидался Мстислав, который успел сменить свой балахон на фланелевую рубашку в черно-зеленую клетку и синие спортивные штаны. Из-под незаправленной рубахи выпирала пистолетная кобура.

– Доминик где? – спросил я, подтянув спадающие с пояса штаны.

– Отец Доминик, – то ли в шутку, то ли всерьез поправил меня Мстислав. – Пошли.

Ну мы и пошли. Сначала поднялись на второй этаж, отметились у скучавшего за конторским столом сектанта, потом прошли на третий и долго бродили по темным коридорам. Я старательно запоминал дорогу, но слишком уж запутанной была внутренняя планировка дома. Совсем не уверен, что с первого раза обратно выйти смогу.

Навстречу никто не попадался, хотя и было видно, что дом не заброшен. Везде царила почти идеальная чистота, будто все буквально минуту назад подмели и протерли.

Доминик ждал нас в скупо обставленном кабинете на третьем этаже. Он тоже успел переодеться и сейчас, кутаясь в длинный желтый халат с китайскими дракончиками, стоял у выходившего во внутренний двор окна. На одной стене комнаты висели карты Форта и Приграничья, на второй – ковер с коллекцией кинжалов, сабель и шпаг. В углу, рядом с массивным креслом стояли торшер и невысокий журнальный столик.

– Присаживайтесь, – развернулся к нам Доминик, подошел к стоявшему посреди комнаты столу и выдвинул из-под него стул.

Мстислав скромничать не стал и, развалившись в кресле, начал листать лежавшую на полированном подлокотнике книгу. Я решил не наглеть – да и не было больше кресел – и уселся на стул напротив Доминика. Между нами сантиметров в десяти от поверхности стола завис небольшой хрустальный шар, в глубине которого время от времени вспыхивали зеленоватые искорки. Шарик на дивайс для ясновидения походил мало, света почти не давал, и было не совсем понятно, для чего он здесь вообще болтается.

– Думаю, тебе интересно, какое у нас к тебе дело? – начал Доминик, поняв, что первым приступать к расспросам я не собираюсь. А зачем? Раз уж столько ждал, несколько минут ничего не решат. Это сектанты во мне заинтересованы, а не наоборот. Вроде…

– Не то слово, – сцепил я пальцы. Ну давай же, колись. Не тяни кота за… хвост.

– Все началось немногим больше полугода назад… – Проповедник оторвался от стряхивания невидимой пылинки с рукава халата и в упор посмотрел на меня.

Я отвернулся и начал рассматривать развешенные на стене клинки.

– А закончилось чуть меньше. – Доминик замолчал и задумался, подбирая слова. – И, как многие истории, эта началась с того, что один бродяга не в добрый час забрался туда, куда ему забираться совершенно не следовало. И взял там то, что брать не стоило. Ты понимаешь, о чем я?

– Поконкретней, если можно.

– Потом этот бродяга, некто Эльдар Ратаев, вернулся в Форт, – не обратил никакого внимания на мое пожелание Доминик, – где и загнулся от стылой лихоманки. Ну да дуракам туда и дорога. Только история на этом не заканчивается – свою находку перед смертью он успел продать. И вот тут все пошло наперекосяк. Купивший у него нож – да, разве я не говорил, что это был нож? – молодой человек непонятно почему умирать от стылой лихоманки не стал…

– Какое отношение к этому имеете вы? – не выдержал я.

– Никакого, абсолютно никакого, – глядя мне в глаза, заявил сектант. – Куда потом девался этот нож, всем заинтересованным сторонам прекрасно известно, и разговор вовсе не о нем, а об этом удивительном молодом человеке…

– Что такое этот нож? – вновь перебил я Доминика.

– Не знаю, – без малейшей заминки ответил он.

– Думаю, вы слишком хорошо ориентируетесь в этой истории, чтобы не знать, – не поверил ему я.

– Когда в озеро что-нибудь кидают, по кругам сложно определить, какой предмет ушел на дно. Это может быть и камень… – Доминик замолчал, подбирая альтернативу.

– И граната, – подсказал Мстислав.

– Именно. И граната. Но мы ведь уже оговорились, что разговор не о ноже, а о его… владельце. Этот самый владелец мог бесславно сгинуть на Севере, но на его счастье повстречался с одним старичком-кудесником.

– Встреча с Жаном была не случайна, – пристально глядя на Доминика произнес я.

– Все в этом мире в той или иной степени не случайно, – ничуть не удивившись моей догадке, пожал плечами проповедник. – Старичок решил, что некий молодой человек может быть нам интересен, именно поэтому ты здесь.

– Как он смог сообщить вам про меня? – Ничего не понимаю, не мог ведь он после того взрыва выжить! И в Лудине ни с кем Жан не общался, весточку передать времени не было. Темнят что-то сектанты. Неужели с самого начала меня пасли?

– Есть много способов известить своих друзей об удивительной встрече. – Доминик показал мне половинку яшмовой сферы-портала, лишь цветом слегка отличавшуюся от той, что была у Жана, и спрятал ее в карман халата. – Не так ли? Кстати, мы так и не смогли выяснить, что случилось с Жаном…

– Убили его, – ответил я чистую правду. А что сфера еще и передатчиком-автоответчиком может быть, это мне в голову раньше не приходило. Ох, что-то меня совсем запутали…

– Егеря?

– Рейнджеры.

– Вот оно как, – нахмурился Доминик. – А его вещи?

– Сгорело все. – Я толкнул зависший в воздухе шарик, он отплыл в сторону, замер и медленно вернулся обратно.

– Уверен? – отложил на подлокотник кресла книгу Мстислав.

– Да, – не задумываясь ответил я и едва сдержался, чтобы не поправиться: сумка-то его под завалом осталась. Рейнджерам всяко разбирать завал в голову не пришло. Но сектантам знать об этом вовсе не обязательно. Слишком они нервно на это известие отреагировали. Так кто им на самом деле нужен: я или Жан, точнее, его вещи?

– Плохо, – взял себя в руки Доминик и как бы невзначай заметил: – За его бумаги мы бы очень хорошо заплатили.

– Сколько? – Нельзя сказать, что предложение Доминика меня совсем не заинтересовало. За хорошие деньги можно и в завале порыться.

– До конца жизни хватит, – вновь раскрыл книгу Мстислав, а Доминик, почувствовав мой интерес, едва заметно напрягся.

– Если оплате сопутствует выстрел в затылок – это сущие копейки, – отшутился я. Мне бы хотелось услышать конкретные цифры, но показывать свой интерес сектантам не стоит. Все же я у них в гостях…

– Можешь показать, где его убили? – поднявшись из-за стола, подошел к карте Доминик.

– Здесь, на южном склоне, – я нашел на карте точку Лысой горы и ткнул в нее пальцем. – Там сруб стоял, можете съездить пепел просеять.

– А мы теперь невыездные, – усмехнулся Мстислав. – Жан несколько переоценил свои…

– Хватит уже, – немедленно оборвал его Доминик, словно этот разговор затевался не в первый раз и уж точно не был предназначен для посторонних ушей. – Мы несколько отвлеклись…

– Отвлеклись от чего? – вновь вернулся за стол я. Очень эти обмолвки сектантов меня заинтересовали. А если прибавить к ним их утренние опасения по поводу егерей… Занятная картина получается. Можно предположить, что Жан что-то спер в Городе, но при этом засветился не только сам, но и засветил секту. Но почему тогда он не воспользовался порталом, чтобы сбросить преследователей с хвоста, а вместо этого отправился пешим ходом на Север? Почему не спрятал те самые интересующие Доминика бумаги в тайнике с маяком? Не доверял своим товарищам по секте? Непонятно…