Текст книги "Приграничье. Клинок Стужи. Дилогия"

Автор книги: Павел Корнев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 50 (всего у книги 59 страниц)

– Это Октябрьский? – поинтересовался Напалм.

– Октябрьский дальше, – прикрыв глаза от лучей солнца, осмотрелся я. Показалось, или действительно по дороге кто-то навстречу идет? – Это деревня Боровая.

– А чего ты с этим порезанным цацкался? – пнув валявшийся на обочине камушек, спросил Напалм.

– Это Крест. Слышал о таком?

– Нет. Охотник за головами?

– Патрульный. Командир отряда.

– Он так крут?

– Не то слово, – замолчал я, припоминая один из наших последних совместных рейдов. – В том году дело было – мы в рейде на бандитов нарвались. Вообще это случайно вышло, но и мы, и они сразу палить начали. Нас пятеро было. Бандитов человек десять. Мы двух положили, они тоже в долгу не остались: одного нашего сразу подстрелили, второй чуть позже пулю в живот словил. Пока оторваться пытались, еще одного зацепили. Да какой отрыв, когда тяжелый на руках? Зажали нас в каких-то развалинах. На ногах к тому времени только я и Крест оставались. Бандиты полезли, мы отбились. Патронов – кот наплакал. Ну, Крест и пошел на разведку. Один. Вернулся через два часа, сказал, что все в порядке. Знаешь, почти как у Высоцкого в песне получилось: «Они лежали дружно в ряд, их было восемь». Такие вот пироги.

– Круто. Но против колдуна он не попер.

– Не попер, – согласился я. И задумался. А почему, собственно, за мной послали именно Креста? Странно. Да, я из его бывшего отряда, и что? Обычно дезертирами совсем другие люди занимались. И почему Крест словно ждал, что я на него прыгну? Или мне это только показалось?

– То-то же.

– Стой, – дернул я пироманта за руку.

– Что? – завертел он головой по сторонам, а мгновеньем позже и сам разглядел идущего нам навстречу человека, длинный пропыленный плащ которого почти сливался по цвету с дорожным полотном.

Вот ведь подкрался! И как мы его раньше не разглядели?

Человек понял, что его заметили, и медленно откинул с лица капюшон. В первую очередь в глаза бросилась смуглая – не загорелая, а именно смуглая – кожа и хищный, ястребиный нос. Глаза ярко-голубые. Если Доминика можно было принять за потомка гордых испанских идальго, то этот тянул на идальго сам. Очень мне это лицо знакомо…

– Добрый день, – первым поздоровался я.

– День добрый, – вернул приветствие медленно приближавшийся путник. – Вы за волком?

– Нет, – покачал головой я. – А за волком, я так понимаю, идти уже бесполезно?

– Ну почему бесполезно? Эта хитрая бестия всех оставила с носом и ушла на восток. Вот незадача…

– И как там дальше, спокойно?

– Вполне. Тишина, как на кладбище. Загонщики до самого Октябрьского все живое и неживое распугали. – Человек вновь накинул на голову капюшон и, проходя мимо, добавил: – Удачи.

– Спасибо. – Я обернулся, помахал Григорию, что все в порядке, и отправился по дороге дальше.

– Ты его знаешь, что ли? – Напалм смахнул с лысины пот. – Странный какой-то.

Я поправил бандану:

– Это Диего. Тот, который Охотник.

– Да ну? – Удивленный Напалм чуть не подпрыгнул на месте и развернулся, но Диего уже и след простыл.

– Вот тебе и ну, – усмехнулся я. – Он нам один раз лекцию читал. Патруль ему кучу бабок тогда отвалил.

– Блин, я и не рассмотрел его. – Пиромант достал сигарету, взглядом зажег ее и затянулся.

– Ты куда? – остановил парня я. – Я что про лужи говорил? Обойди – целее будешь.

– Да с ними-то что не так может быть? – замер перед широкой лужей Напалм. – Ну не ихтиандр же там на дне прячется.

– Может, и не ихтиандр, а может, и он. – Я походил из стороны в сторону, разглядывая отражавшееся в воде небо. А чутье-то не подвело – солнца в луже не видать. – Конкретно вот в этой бездонной луже целая рота ихтиандров запросто утонет.

– Бездонная лужа? Это что еще за папора?

– Кто б знал. Просто ты в нее плюхаешься, и с концами. Хлюп и нет тебя.

– Тонешь, что ли?

– Исчезаешь. Да ты что угодно туда кинь – пропадет, – как мог, постарался объяснить я. – Пацаны рассказывали, на хуторах от мусора так иногда избавляются. Только лужи на одном месте не задерживаются. Сегодня здесь появилась, завтра там.

– Да ты гонишь. – Напалм опустился на одно колено и ткнул окурком в воду. – Оп-па! Как срезало.

– Я тебе что говорил?

– А если руку?

– Запасная есть?

– Согласен, вопрос не уместный. – Напалм выпрямился и выкинул сигаретный фильтр в воду. – А как ты ее вычислил?

– В ней солнце не отражается. Все отражается, а солнце нет. Видишь?

Налетел ветерок, по воде побежала рябь, но тут же поверхность лужи вновь стала гладкой как стекло. Точнее, зеркало. В ней до мельчайших деталей были видны и небо, и белая точка парившей в выси птицы, и придорожные кусты, и мы с Напалмом. Не было видно только солнца.

– Чего встали? – окликнул нас Григорий.

Надо же, пока стояли у лужи, и не заметили, как нас почти нагнала основная группа.

– Лужа бездонная, так что аккуратней, – крикнул в ответ я. – Парней предупредите.

– Хорошо.

– Слушай, а может, это порталы на ту сторону? – предположил пиромант, когда мы пошли дальше.

– Запросто. Готов проверить?

– Не. Нам бы на это дело Хана подрядить, а то задрал нудить уже, – рассмеялся Напалм.

– Он не согласится.

– «Пусть бегут неуклюже пешеходы по лужам…» – тоненько пропел парень. – Зря мы им про лужу сказали.

– А если бы не он туда наступил?

– Тогда косяк, – пожал плечами Напалм. – О, смотри!

– Что такое?

– Да вот же. – Пиромант подошел к обломку лежащего на обочине бетонного столба, который с северной стороны зарос мхом. – Страхогон. Будешь?

– Почему нет? – Я принял от Напалма дымящийся комочек мха и глубоко вдохнул.

Расстояния резко сократились. Теперь мне один шаг – и я на том краю поля. Один мой взмах рукой – и… Ощущение всемогущества схлынуло столь же резко, как и накатило. А вот легкая расслабленность и непонятное веселье остались.

– Еще? – предложил пиромант.

– Завязывай, – отказался я, и он выбросил мох на обочину. Не стоит этим делом увлекаться. Токсины имеют свойство в организме накапливаться. И пусть физическая зависимость к содержащимся во мхе наркотическим веществам у человека не формируется, но слишком уж хорошо страхогон расслабляет. Нам сейчас это совсем ни к чему.

А вообще, если бы сорванный мох не терял свои дурманящие свойства минут за пять, одним «легким» наркотиком в Форте было бы больше. Хотя почему «легким»? Наверняка и кашу из него варить начали бы и жареху делать. Особо одаренные еще бы и производство вытяжки в промышленных объемах наладили. Людям только дай возможность на слабости ближнего своего заработать. А так страхогоном только бродяги и баловались.

– Да что там будет с двух затяжек? – вытер руки о штанину Напалм. – Мы вон с другом почти год каждый день дымили и ничего.

– Ты за городом жил?

– Не. Дружок у меня – гений ботанический, в подвале собственного дома целую плантацию развел. Не на продажу, для себя чисто. Пока мох не разросся, все нормально было, а как жители первого этажа круглосуточно кайф ловить стали, тут СЭС и вызвали. Накрылась делянка медным тазом.

– Посадили друга твоего?

– За что? Доказать ничего не доказали. Его соседи побили. – Напалм вздохнул. – Пришлось Леопардычу съезжать.

Я только хмыкнул.

– Лед, смотри, утки! – замахал руками парень.

– И что?

– Стреляй, жаркое будет!

– Сейчас, буду я на такую ерунду патроны тратить. – И какое там жаркое по весне? Одни кожа да кости. Еще и болотом воняет. – У Димитрия лук, пусть он уток и стреляет.

– Да, а ты у него стрелы видел? Там же наконечники чуть ли не стеклянные. Дорогущие, наверное.

– Без жаркого обойдемся.

До развилки на Октябрьский мы добрались уже часам к трем. Как-то медленно идем. Будто вовсе и не торопимся никуда. И в Форт сегодня возвращаться явно не собираемся. Странно.

За это время нам навстречу попались всего пять обозов. Мужики из Октябрьского ехали в Форт за покупками и попутно рассчитывали выгодно пристроить придержанный до лета мед. Лесорубы везли сосновые бревна и уже распиленную на доски лиственницу. Еще три обоза возвращались из Северореченска. Ну и охотники привал на обочине устроили: тащить на себе трех косуль и матерого кабана парням было совсем нелегко. А так – тишина. Неудивительно: в Форт обычно с утра выезжают, чтоб до темноты домой успеть обернуться. А из Форта сегодня мало кто выехать сможет.

На развилке мы с Напалмом дождались остальных и, быстро посовещавшись с Григорием, решили привал пока не устраивать, а сначала дойти до поворота на объездную дорогу. Там и с дровами проблем не будет, и воду есть где набрать.

После развилки вдоль дороги почти сразу же потянулись высокие кусты, вскоре превратившиеся в настоящие заросли. Боярышник, орешник, еще что-то непонятное встали у обеих обочин настоящей стеной. Раздолье тут у лесополосы: ездить за такой мелочевкой из Форта невыгодно. Какие это дрова? Так, смех один. Если уж ствол в запястье толщиной… Да и с ежовником помучиться придется.

И все же сразу бросалось в глаза, что это не настоящий лес. Посадки, они и есть посадки. Слишком правильно оно как-то. Только вот по сторонам смотреть все равно надо. Места здесь не то чтобы заброшенные, но это уже и не торный тракт. Мало ли что в кустах притаилось.

– Здесь остановимся, – свернув с дороги на небольшую поляну, скомандовал привал Григорий и повернулся сначала к Ялтину, а потом ко мне. – Нормальное место?

– Все в порядке. – Колдун достал из кармана футляр из-под авторучки, вытащил из него обвитый золоченой полоской тоненький жезл и поводил им из стороны в сторону. – Фон обычный.

Я согласился с ним:

– Место как место.

Небольшую поляну со всех сторон окружали кусты орешника, только от дороги была расчищена узенькая тропинка. Посередине на вытоптанной земле валялись уложенные в круг закопченные камни. Где-то рядышком журчал ручей. Хорошее место. Только комаров должно быть много – низина. Наверняка Грише об этой поляне кто-то рассказал, просто так ее с дороги и не разглядишь.

– Черт, – в подтверждение моих мыслей шлепнул себя по щеке Напалм, сосредоточился и на землю с сухим шорохом посыпались трупики сгоревших комаров.

Здорово. Если о комарах нет необходимости заботиться – вообще место замечательное.

– Ну ты прям «Раптор», – восхитился дядя Женя. Пиромант покосился на него, но ничего не ответил.

– Напалм, на тебе костер, Лед, Хан, с вас дрова. Вера, приготовь нам что-нибудь на скорую руку. Сергей Михайлович, вы за безопасность отвечаете, Димитрий, следи за дорогой, – раздал указания Григорий, обделив своим вниманием лишь близнецов. – Мы с Мельниковым за водой сходим.

Да уж, братьям отдохнуть вовсе не помешает. Спеклись. Второй бледнющий весь, еле на ногах стоит. Первый, наоборот, красный как вареный рак, но тоже ноги с трудом передвигает. И не в плохой физической форме парней дело – да они каждый меня раза в два здоровей! – просто акклиматизация пока еще продолжается. Сколько раз в Патруле такое видел: спортсмен вроде, силищи столько, что пахать на нем можно, а всего-то километров пять пройдет и потом пластом лежит. Вот через недельку-другую, глядишь, и начинает в ритм жизни входить. Если мутации не пойдут, конечно.

Близнецы скинули рюкзаки, повалились на прогретую солнцем землю и начали изображать караульных. Колдун с умным видом обошел поляну по периметру, время от времени делая серебряным ножичком надрезы на ветвях орешника. И кто бы подумать мог, что он так легко переход перенесет? Ему и лишний вес не помеха.

Пробурчав себе под нос что-то типа: «Я вам в кухарки не нанималась», – Вера принялась копаться в оставленных Мельниковым припасах. Напалм сел на закопченный камень и закурил. Мы с Ханом отправились за дровами и минут за пять насобирали по охапке хвороста.

А куда больше? Не ночевать же нам здесь.

К тому времени как вернулись Григорий и дядя Женя, Напалм уже успел развести костер. Хорошо быть пиромантом – ни спичек не надо, ни зажигалки. И даже сыроватые дрова не помеха.

Колдун проверил принесенную в котелках воду, кинул в них по «росинке», и Вера начала кашеварить. Сергей Михайлович забрал себе второй котелок и принялся отмерять в закипевшую воду травы, порошки и высушенные ягоды. Спецчай готовит.

– Долго еще? – принюхался к запаху стряпни Второй.

– Блин, как ты еще о еде думать можешь? – удивился Первый. – Меня от одного запаха выворачивает. Еще и в шею стреляет…

– А я, кстати, себя тоже не очень чувствую, – призналась Вера. – Как будто уши ватными пробками заткнуты и виски давит.

– Магическая буря, – щелкнув крышкой карманных часов, у которых вместо циферблата оказался расчерченный пересекавшимися пентаграммами лунный камень, объяснил колдун. – Не очень сильная, всего четыре балла по шкале Бергмана. Но на людей, чувствительных к перепадам напряжений магического поля…

– Что-то я за собой особой чувствительности раньше не замечала, – Вера взмахом ложки отогнала подлезшего к котелку Второго.

– Городские стены сглаживают перепады, – вновь пустился в объяснения Ялтин. – Когда были открыты естественные колебания и сезонные изменения энергетического поля Приграничья, Гимназия приняла соответствующие меры.

– А в селах как живут? – присел около костра Второй.

– У всех есть защита. Где свои заклинатели имеются – сами защиту организуют. Где нет, накопители Иванова закупают. Гимназия от них очень неплохой доход имеет.

Я помассировал виски и принюхался к запаху стряпни. Четыре балла – это мелочи. Тоже мне буря. Зимой обычный фон три с половиной. Это в пять баллов больше полутора-двух суток без защиты или приема специальных препаратов не рекомендуется за городскими стенами находиться. Не смертельно, конечно, но курс реабилитации не из приятных.

– Каша уже доходит, готовьте ложки, – попробовала девушка варево.

– Вот и замечательно. Чаек уже заварился. – Сняв котелок с огня, колдун всыпал в него из железной баночки красноватый порошок и вполголоса произнес длинную непонятную фразу. Вода моментально сменила цвет с бурого на янтарный, а все травинки и ягоды осели на дно. – Подходите по одному. Извините за каламбур, но первым Первый, а вторым Второй.

Напалм настороженно принюхался к отвару:

– А это зачем?

– Усиливает иммунитет человека к магическому излучению и выводит шлаки. Гимназия специально для Патруля рецепт разработала. – Достав мерную чашку, Ялтин перелил спецчай в серебряный стаканчик, стенки которого покрывали колдовские письмена.

Пиромант сморщился от резкого запаха:

– Мне не надо. Мне бы, наоборот, излучения побольше хапнуть.

– Сколько организм сможет переработать, переработает. Чай только от излишков помогает избавиться. Мы большую дозу заработать не должны, но профилактика никогда не помешает.

Близнецы по очереди приняли из рук колдуна серебряный стаканчик и, морщась, выпили зелье. Ну и перекосило их! Да, это вам не пиво жрать. Ох, я забыл – вы ж непьющие. Ладно, тогда не молоко.

Отведать заваренный колдуном травяной чай пришлось всем, даже отчаянно отказывавшемуся Димитрию. Когда подошла моя очередь, я вдохнул, задержал дыхание и выпил зелье несколькими мелкими глотками. Так оно, насколько мне помнится, менее противным кажется. В любом случае гадость редкая. Нас в Патруле такой после каждого рейда отпаивали. Только там еще что-то в настой добавляли и потом газы в нос шибали. Но это еще цветочки, чего одно ежемесячное посещение КВБП – камеры выравнивания биополя – стоит. А озоновый душ после каждого рейда на Север! Мерзкие микстуры, заборы кожи и крови, анализы и прививки на этом фоне казались невинными шалостями участкового врача.

– Ну и мерзость, – зачем-то зажав нос пальцами, сплюнул желтую слюну Гриша и растер ее носком ботинка. – Костянику, крапиву и клюкву я разобрал, а остальное…

– Не надо об этом, – взмолился Напалм и протянул Вере железную миску. – А то вывернет.

Это запросто. Вообще удивляюсь, почему никого не стошнило. Меня самого первый раз знатно полоскало. Или Ялтин рецепт доработал? С него станется. Вон, близнецы уже ожили, кашу так и наворачивают. Все-таки правильно, что еду напоследок оставили – если вкус зелья сразу не перебить, он еще с сутки во рту продержится.

– И часто нам это пить придется? – Убедившись, что добавки не предвидится, облизнул ложку и спросил у колдуна Второй.

– Раз в сутки. – Сергей Михайлович внимательно проверил свои пузырьки, пакетики и колбочки и только после этого закрыл сумку.

– Я больше не буду, – заявил Димитрий.

– Твое право, – не стал спорить колдун и пригладил пальцем пушистый ус.

– На вкус чистая отрава, базара нет, – задумался Первый. – Но сразу легче стало. И шея прошла.

– Я в рецепт тонизирующие травы добавил, – с гордостью объявил Ялтин и немного ослабил перетянувший живот ремень с массивной серебряной пряжкой.

Вот! Я так и думал.

– Полчаса на отдых и выступаем, – предупредил нас Конопатый. – Первый и Второй, идите на ручей, посуду вымойте.

– Это где? – с неохотой покосился на котелки и грязные миски Второй.

– Я вас провожу, – вызвался дядя Женя.

Усевшись на нагретый костром камень, я ткнул в тлеющий уголь хворостиной. Закурился легкий дымок, просохшее дерево загорелось, и вверх по ветке побежало пламя. Пришлось выкинуть, чтобы не обжечь пальцы.

– Напалм, ты, что ли? – укоризненно посмотрел я на пироманта.

– Ага, – широко улыбнувшись, присел он рядом.

– Чего там Хан колдуна лечит?

– Знаете, Сергей Михайлович, ваше зелье ни в звезду, ни в красную армию, вам надо серьезно поработать над вкусовыми параметрами, – очень похоже изобразил Хана пиромант. – Срочно дайте мне лекарство, а то у меня изжога. Тьфу…

– Чего над человеком смеетесь? – Отхлебнув из фляги воды, Вера завернула крышку и достала из кармана зеркальце. – Как бы вы к нему ни относились, но если изжога у человека…

– Знай один мой приятель этого товарища, он бы порекомендовал ему весьма эффективное лекарство, – припомнил я присказку Шурика Ермолова. – Цианистый калий.

– Шутим мы. – Взмахом руки Напалм потушил костер и перевернул один из камней на угли. – А друзья у тебя добрые, я смотрю.

– Добавки хочет кто? – неожиданно поинтересовалась Вера.

– А разве осталось что-нибудь? – удивился пиромант.

– Вон лежит, – ткнула в оказавшегося на перевернутом камне слизня девушка.

– Не, это не к нам, – покачал головой Напалм. – Это к китайцам. Они скоро в Форте всех тараканов сожрут.

– Блин, вообще непонятно, чего ради Триаду в Форт пустили. – Проверив патронташ, я принялся за винтовку.

– А чего непонятного? – хмыкнул Напалм. – Всем выгодно оказалось, вот и пустили.

– Кому всем?

– Городскому совету.

– С чего это?

– Вопрос на засыпку: кому в первую очередь наступает на пятки Триада?

– Цеху, – подумав, предположил я.

– А кто у нас постоянно пытается в совет пролезть? Тоже Цех. Как совпало-то, а?

– Можно подумать, Триада лучше.

– Триаду, если что, из Форта выдавить проще простого. Главное, укрепиться не давать.

– Говорят, Лиге разрешили представительство в Городе открыть. – Последний раз посмотревшись в зеркальце, девушка убрала его в карман.

– Вот! А я о чем? – щелкнул пальцами пиромант. – Лиге представительство, Братству покупателя на недвижимость, Дружине хоть какая-то возможность наладить отношения с Городом. Все на поверхности, если немного подумать…

– А Торговый союз?

– Торгаши против всех не пойдут. Да и им по большому счету приход китайцев только на руку. Товарооборот с Городом всяко вырастет.

– Капец. – Поднявшись на ноги, Вера одернула сбившуюся куртку. – Из-за откатов пятую колонну в Форт пустили.

– А то, можно подумать, раньше в Форте агентов Города не было, – заинтересовавшись, высказал свое мнение по этому вопросу Григорий. – Китайцы хоть на виду будут. Да и перетащить их на свою сторону наши всяко попробуют.

– Ну как вариант, – согласился Напалм. – Но по-первой все просто – Цех опустить хотели, слишком он в последнее время борзеть начал.

Когда вернулись от ручья близнецы, Григорий подхватил рюкзак и подошел к дяде Жене. Время отдыха закончилось, и все потихоньку начали собираться. Дождавшись, пока установится хоть какой-то порядок, я вышел на середину поляны:

– Минуту внимания! Дальше мы пойдем по заброшенной дороге…

– И что с того? – перебил меня Хан.

– Под ноги и по сторонам внимательней смотрите, развлекательная прогулка закончилась. – Я не стал расписывать возможные опасности. Во-первых, никогда не знаешь, на что угораздит напороться. Во-вторых, все равно никто не проникнется.

– А может, ну его? Обратно в Форт вернемся? – со всей возможной язвительностью поинтересовался Хан.

– Идеальный вариант, – на полном серьезе согласился с ним я, но Григорий, к сожалению, меня не поддержал.

Мы вышли с поляны по петлявшей по орешнику узенькой тропинке и минут за пять добрались до журчавшего среди камней ручья. Паводок уже сошел, но, чтобы не замочить ног, пришлось попрыгать по торчащим из воды валунам. Просто удивительно, что никто не поскользнулся. Сам я несколько раз удержал равновесие только чудом. Миновав раскинувшийся за ручьем заболоченный луг, мы вышли к засыпанной гравием дороге, по обочинам которой густо разрослись ивы. Да уж, чащоба. Зимой оно как-то не так заметно.

– Порядок передвижения прежний, – напомнил нам Гриша. – Дистанция…

– Метра по три, – подсказал я и, дождавшись вытряхнувшего из ботинка камушек Напалма, пошел вперед, внимательно осматривая деревья. – От левой обочины подальше держитесь. На листьях пластилиновый иней и шипоцвет на обочине.

– Что за иней такой? – удивилась Вера. – Типа тли?

– Грибок ядовитый. Ожоги от него просто жуткие, – объяснил я. – Шипоцвет – это вон те веселенькие цветочки. Да, именно те, синенькие. Не вздумай сорвать – человека насквозь пробивают.

– А почему птиц так мало? – Девушка проводила взглядом вспорхнувшую с ветки сороку. – С момента выхода из Форта эта четвертая.

– Ты считала, что ли? – рассмеялся Напалм.

– Элементарная наблюдательность и хорошая память.

Шорох. От росших на правой обочине деревьев к нам метнулась почти сливающаяся с дорожным покрытием тень. Я схватился за винтовку, развернулся…

Ярко-зеленая вспышка ударила по глазам, прежде чем мне удалось толком прицелиться. Черт! Из глаз потекли слезы, я несколько раз моргнул, но зрение возвращалось слишком медленно. Сначала стали прорисовываться серые силуэты предметов, потом вернулись краски.

– Мельников! – заорал Гриша. – Ты что творишь?!

– Да кто знал? Мне наши штурмовики подсунули!

– Ты, блин, точно когда-нибудь сам себя поджаришь. – Конопатый закрыл ладонями лицо и помотал головой.

– Полагаю, это был «Адский пламень»? – невозмутимо подошел Ялтин к почти разорванному напополам зверю.

И кто это нас на зуб проверить хотел? Гладкая шкура с короткой щетиной пока почти не отличалась по цвету от гравия, но очень медленно начинала менять цвет с грязно-серого на болотно-зеленый. Когти сантиметров десять длиной. Вытянутая голова. Не голова даже, а сплошная пасть. Узкие щели глаз и ноздрей. Кикимора. От развороченного и обожженного магическим разрядом тела несло кислым запахом гари.

– Что-то типа того. – Мельников спрятал разряженный амулет в карман. – Это что за чудовище?

– Кикимора серая, обыкновенная, – вытер выступившие слезы я. – Обычно охотятся небольшими стаями, особи по три-четыре. Так что давайте-ка пробежимся от греха подальше. От своих охотничьих угодий они не удаляются.

Недовольное ворчание по поводу ослепленных глаз мигом стихло, и мы побежали. Метров через двести я перешел на шаг и постарался успокоить дыхание.

– Сергей Михайлович, что-то ваша система оповещения не сработала. – повернулся к колдуну Григорий.

– Вероятно, все дело в неточной калибровке, – не смутился запыхавшийся Ялтин. – Мне надо минут пятнадцать, чтобы разобраться в причинах произошедшего.

– Нам бы успеть через болото перейти, пока солнце высоко, – предупредил я Григория. – Да и тучки эти мне не нравятся.

– «Я тучка, тучка, тучка. Я вовсе не медведь, – тихонько пропел Напалм. – О, как приятно тучке по небу лететь».

– Далеко до болота? – задумался Конопатый.

– Если не ошибаюсь, сразу за тем поворотом начнется.

– Солнце высоко еще, – подняв голову к небу, заметил Хан.

– Десять минут вам, Сергей Михайлович, – посмотрел на часы Гриша. – Лед, пошли до болота пройдемся, посмотрим, как там с гатью. Напалм, ты с нами.

– А откуда здесь гать? – поинтересовался Напалм и взвел курок своего антикварного пистолета.

– Когда дальше деревня была, дорогой часто пользовались.

– Была?

– Грунтовые воды поднялись – затопило, – припомнил я рассказы патрульных.

– А люди? – Напалм поморщился, когда его облепила куча мошек, и вновь прибег к своему дару. От мошек не осталось даже пепла.

– Кто в Форт перебрался, кто в Октябрьский.

Мы прошли поворот и оказались перед широкой заводью.

– Я когда материалы по маршруту подбирал, читал, что там несколько дворов еще осталось. – Григорий внимательно осмотрел в бинокль полузатопленную дорогу. – Паводок сошел, но метров сто пятьдесят по затопленному участку пройти придется. Лед, как думаешь, переправимся здесь?

– Думаю, да, – забрав бинокль, осмотрелся я. – Не в обход же тащиться.

Метрах в двухстах впереди дорога ныряла в ложбинку и скрывалась под черной болотной водой. Пройти там можно было только по узкой гати, сооруженной из сбитых клиньями бревен. Отсюда бревна казались достаточно хорошо сохранившимися, чтобы выдержать вес человека. А как там на самом деле, кто знает? Ладно, подойдем поближе – проверим.

Что меня в этой переправе полностью устраивало – ивы к заболоченному участку дороги не подходили, и землю покрывал густой ковер трав, среди которых торчали синевато-зеленые лезвия листьев осоки. Незаметно никто не подберется. И пусть мы сами будем как мишени в тире, думаю, нападения с применением огнестрельного оружия нам здесь следует опасаться меньше всего.

– Сейчас наши подойдут, и сразу двинем, – заявил Григорий, убирая переговорный амулет в карман. – Колдун вроде разобрался, в чем проблема.

– Мне камыши вон те не нравятся, – указал я ему на колебавшуюся под порывами ветра стену камышей, которая у того берега подходила почти к самой дороге. Выпрыгнет оттуда панцирник или вурдалак, и, хоть мы его сразу изрешетим, все равно кого-нибудь достать успеет.

– Камыши не проблема, – прищурившись из-за бивших прямо в глаза лучей уже начавшего клониться к закату солнца, с высоты своего роста снисходительно посмотрел на нас Напалм.

– Вот и замечательно. – Григорий обернулся и посмотрел на приближавшихся к нам близнецов. – Не понял, где остальные?

Мне показались странными колебания воздуха за спинами братьев, но колдовским зрением ничего разглядеть не удалось. И все же что-то с ними не так…

– Моя последняя разработка, – похвастался Ялтин, когда фигуры парней расслоились, и вместо двух человек перед нами оказалось шестеро. – Пространственное наложение образов.

– Предупреждать надо. – Григорий медленно опустил АКСУ. – Сейчас быстро форсируем заболоченный участок и в обычном режиме двигаемся дальше. Задача ясна?

Мы потащились к гати.

На лицах близнецов, Хана и Димитрия я приметил новые следы укусов местной кровососущей мелкоты, а вот Сергею Михайловичу и Вере столь близкого знакомства с комарами и мошками каким-то образом удалось избежать. Вечером надо будет поближе к Напалму держаться.

В дорожном полотне по мере приближения к заболоченному участку все чаще начали попадаться разломы, в которых уже успели угнездиться хилые кустики и болезненного вида чахлая трава. В глубоких дождевых лужах мелькали точки дафний, а у дна замирали тени головастиков. Димитрий совсем уже собрался сойти со вспученной дороги на обочину, но посмотрел на длинные острые листья травы и передумал. Это он правильно сообразил – где бы мы ему новую обувку доставали?

– Лед, подожди, – забеспокоился колдун, стоило мне ступить на осклизлое и изрядно прогнившее бревно переправы.

Едва не поскользнувшись, я отпрыгнул обратно. На воде закачалась сорванная ботинком кора.

– Случилось чего? – спросил Григорий, но Ялтин лишь покачал головой и продолжил всматриваться в заводь.

Что его насторожило? Вроде спокойно все.

У берега плавала ряска, дальше чернела чистая водная гладь. С того берега к нам тянулась дорожка слепивших глаза солнечных бликов, но заросшее водорослями илистое дно было как на ладони. Откуда-то доносилось кваканье лягушек, а от прогретой солнцем неглубокой заводи веяло теплом. Невдалеке от легкого ветерка покачивались камыши, дальше зеленели верхушки тополей. Сейчас бы сесть на берегу, разложить припасы на газетке, хлебнуть из фляжки… Еще б удочку, и, того и гляди, из-за деревьев донесется шум электрички.

Покачав головой, колдун достал из кармана деревянную шкатулочку, вытряхнул на ладонь с десяток мелких кристалликов и швырнул их в болото. Зависнув на мгновенье в воздухе, они мигнули зеленоватым сиянием и, медленно спланировав к поверхности воды, призрачными водомерками унеслись вдаль.

– Что случилось? – не выдержал Мельников, но колдун только шикнул на него и продолжил к чему-то прислушиваться.

– Показалось, – наконец с некоторым облегчением ответил он.

– Креститься надо, – посоветовал Хан.

– Учту, – кивнул Сергей Михайлович и жестом предложил начать переправу. – Прошу…

Первым на гать запрыгнул Напалм, я пошел следом. Бревна ощутимо ходили под ногами, но вбитые клинья удерживали их на месте.

– Звездец! – выругался Хан, когда его ботинок угодил меж бревен и захлебнулся болотной жижей.

Никто даже не улыбнулся. Открытое пространство действовало на всех угнетающе. Хлюпающие звуки плескавшейся между ходившими из стороны в сторону бревнами воды гулко разносились над заводью, любой резкий звук заставлял крепче сжимать винтовку. По мере удаления от берега глубина начала постепенно увеличиваться, а по воде то и дело расходились круги – рыбешки кормились летавшей в воздухе мошкарой.

Все бы ничего, но перестрелять нас сейчас… Это на берегу эта мысль казалась бредом, отсюда все видится несколько под другим углом. Да и черная вода надежно скрывала своих обитателей. Вот подплывет сейчас водяной или стальной волос…

– Напалм, что с камышом? – напомнил пироманту про его обещание Григорий, когда до берега осталось метров сорок.

К этому времени переправа окончательно превратилась в разрозненные бревна, кое-как удерживаемые на месте кольями. Скоро поплывем. Нет, дальше вроде гать из воды подниматься начинает. Это сейчас мы на самой глубине.

Вместо ответа Напалм вытянул руку и с его ладони сорвался желтый лепесток пламени. Под напором огня стебли камыша вспыхнули как спички и серыми хлопьями пепла усеяли воду.

– Делов-то. – Убедившись, что спалил достаточно, пиромант запрыгал с бревна на бревно. – Ходу…

Только хмыкнув от удивления – ну и талантище у человека! – я поспешил вслед за ним. Из зарослей на нас теперь никто не бросится, но такой фейерверк незамеченным остаться не мог. Кто знает, какая тварь решит заглянуть на огонек? Может, проще было попросить колдуна камыши проверить? Что ж, задним умом все крепки.