Текст книги "Приграничье. Клинок Стужи. Дилогия"

Автор книги: Павел Корнев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 59 страниц)

– Подожди, давай поговорим. – Отведя в сторону руку с ножом, я попытался избежать безнадежной схватки. Носок правого ботинка как бы невзначай прочертил по пыльному полу между мной и перевертышем дугу.

В драке с опытным оборотнем мне рассчитывать не на что. Шансов ноль. А то, что этому оборотню опыта не занимать, сомневаться не приходилось – частичная трансформация, и не в новолуние, требовала невероятного самоконтроля. Как всякий нормальный хищник, этот не обратил на слова жертвы никакого внимания, и вместо этого сделал еще один шажок. Слишком маленький шажок… Чего он тянет-то?

– Послушай… – Я завел ногу назад и, прочертив вторую дугу, замкнул защитный круг. Оборотень скользнул еще на шаг вперед, и мне послышался тихий смешок. Сконцентрировав все внутренние силы – нестерпимо заломило давно сломанные ребра, – я начал направлять силу в защитный круг, но не успел: оборотень метнулся вперед. И все же защита частично сработала – над чертой его движения замедлились и острые когти не распороли мне горло, а лишь зацепили воротник фуфайки. Воспользовавшись моментом, я ткнул ножом и вскрикнул от неожиданности, когда мою кисть перехватила громадная ладонь перевертыша. Направленные в лицо когти второй лапы мне удалось блокировать, подставив левое предплечье – стальные пластины, вшитые в рукав фуфайки, смягчили удар. Рванув зажатую руку на себя, я пнул перевертыша в колено. Он взвыл от боли – серебряная набойка пропорола кожу. Развить успех не удалось – прыгнув вперед, зверюга впечатала меня в стену сарая. Клыки клацнули у самого лица, но тут хлипкая стена с громким треском проломилась, и мы рухнули вниз. Миг полета завершился падением в снег. Приземлившийся сверху оборотень еще глубже впечатал меня своим весом в сугроб. Что-то хрустнуло.

Вывалились мы из сарая со стороны дороги. Перевертыш, усевшись мне на грудь, решил закончить схватку несколькими сильнейшими ударами, но я закрыл голову руками, и когти скользили, попадая в стальные пластины в рукавах. Прижав руки плотнее к голове, мне почти удалось выскользнуть из-под оборотня, но тот изловчился и, пропоров фуфайку, вырвал пластину из правого рукава. Когти скользнули по руке и рассекли кожу. Боль придала сил, но попытка воспользоваться ножом не увенчалась успехом: руку перехватили и, вывернув, прижали кисть к земле.

Резкий свист ударил по ушам, в стене сарая, гудя, задрожало дюралевое древко стрелы. Почти сразу же по доскам заколотили пули. Разочарованно рыкнув, оборотень, едва не раздавив мои ребра, отпрыгнул в сторону и, припадая на пораненную ногу, понесся к концу проулка. Он уже присел для прыжка через забор, когда под лопатку ему вонзилась стрела. Словно не чувствуя боли, перевертыш подпрыгнул, но сил не хватило: он, не долетев до верха, процарапал когтями доски и сполз в снег.

Стрельба прекратилась, люди начали осторожно приближаться к неподвижно замершему у забора телу. Рыба, Алик и Игорь шли в первых рядах. Двое ополченцев проявили гораздо больше здравого смысла и на рожон не лезли. Коля где? К счастью, у него тоже хватило ума остаться на месте и наложить на тетиву стрелу с серебряным наконечником.

Кисть, сдавленная стальной хваткой оборотня, почти не слушалась, и убрать нож в чехол на поясе удалось лишь с третьей попытки. Закашлявшись от боли, разрывающей легкие, я вылез из сугроба и прислонился к стене сарая. Меня замутило и вырвало желчью. Сведенные судорогой ребра обожгла острая боль. Плохо-то как! Выпрямившись, я левой рукой выдернул неглубоко засевшую в доске стрелу. Так и есть – порядком сплющенный наконечник оказался серебряным. Выбитый номер был почти неразличим, удалось разобрать только две последние цифры «44».

Я выбрался на дорогу и пошел к обступившим тело людям – думаю, выжить после попадания стрелы с серебряным наконечником оборотень не мог. Или мог? Судя по тому, что ближе чем на десять метров никто к трупу подойти не решался, сомнения в смерти перевертыша возникли не у меня одного. Один из ополченцев помчался к выходу из проулка. Из соседних домов начали выбегать жители. Торопливо захлопнувший за собой калитку Кузьма Ефимович на ходу перекинулся парой слов с продолжавшим стоять у забора Николаем и поспешил к нам. Растолкав собравшихся селян, он бесстрашно подошел к оборотню, осмотрел тело и, упершись ногой ему в спину, вырвал стрелу. Серебряный наконечник полностью покрывали черные и зеленые окислы. Воткнув стрелу опереньем в снег, целитель перевернул труп и по толпе пробежал шепоток. Я подошел поближе и, разглядев лицо – уже именно лицо, а не волчью морду – присвистнул. Перекошенная предсмертной судорогой физиономия была знакома. Бояринов! Что ж, не могу сказать, что меня это сильно удивило.

– Мертв, – вынес диагноз целитель. Народ сунулся поближе к трупу, но оставшийся ополченец взмахами дубинки и матом заставил всех отойти назад.

– Столько бабок коту под хвост… – с какой-то непонятной интонацией процедил стоящий рядом Алик.

– Сколько… Сотню всего, – вспомнив про награду, положенную Ветрицкому, хмыкнул я.

– Какую сотню? – резко развернулся ко мне Игорек и презрительно прищурился.

– Награда за оборотня сотня золотом, нет? – Что-то я совсем ничего не понимаю.

– Награда, – кривляясь, протянул Игорь. – Да кому нужна эта награда? Думаешь, Айболит или Тема Жилин с пацанами из-за этих грошей сюда приехали?

– А не из-за них? – Я не стал обращать внимания на оскорбительный тон. Пока не стал. Тон в папку не подошьешь. К тому же он дело говорит, сто рублей золотом и в самом деле сумма для этих товарищей плевая. Но из-за чего тогда они сюда все собрались?

– Ну ты и тормоз! Сказали же – нет. – Рыба отвернулся к Алику. – Пошли, калеку проведаем.

– Из-за чего тогда? – очень вежливо спросил я, перехватив собравшегося уходить парня за рукав. Тормоз, значит. Ну-ну. Подошел Николай и с луком в руках остановился у меня за спиной.

– Ты хоть представляешь, сколько стоят печень или поджелудочная железа оборотня?! – вместо Рыбы прорычал Игорек и кулаком толкнул меня в плечо. – А простата? Да за нее брюликов дают в десять раз больше ее веса!

– В чем проблема? Труп вон лежит, – кивнул я на оборотня. – Ищите покупателей, и четверть ваша.

– Да кому эти потроха теперь нужны?! – брызнул мне слюной в лицо Игорек. – Там серебра столько осело, что ты, дебил, за них даже десяти копеек с пуда не получишь!

– Коля, ты десятку с них уже получил? – Я едва сдержался, чтобы не схватиться за нож. Ничего, пусть только попробуют долг зажать. Будет повод их на куски порезать. И ни один ополченец мне слова поперек не скажет.

– Нет еще. – Ветрицкий взглянул на пробившую листок бумаги стрелу и широко улыбнулся.

– Десятку гоните, – вплотную придвинулся я к Игорьку.

– Алик, отдай, – сделав шаг назад, распорядился тот. Алик порылся в карманах, вытащил комок мятых банкнот и вложил в протянутую руку Ветрицкого.

– А теперь валите отсюда, пока я вас резать не начал. – Я сделал еще один шаг к переглянувшимся парням.

Игорек скользнул взглядом по моей разорванной фуфайке, молча развернулся и зашагал к выходу из проулка, его приятели поплелись следом. Так-то, будут еще барагозить. В Форте за дебила я бы точно зарезал, но здесь к поножовщине власти относятся куда строже. Пожалуй, хорошо, что до этого дело не дошло.

– Собирай стрелы, – напомнил я Ветрицкому – а то опять спохватится, когда уже поздно будет – и забрал у него штуцер.

Коля взял у меня стрелу с погнутым серебряным наконечником и по глубокому снегу стал пробираться к забору.

Издалека донесся звон бубенцов, и минуту спустя в проулок залетели две тройки. В одной сгрудились ополченцы, в другой чернели рясы монастырских. Собравшиеся вокруг оборотня люди отбежали на обочину, чтобы не угодить под копыта лошадей. Не успели сани толком остановиться, а ополченцы уже повыскакивали на дорогу и начали оттеснять людей от оборотня. Пара парней в сопровождении монаха пошли к дому Ряхина. Ну, сейчас начнется! Карауливший труп ополченец указал на нас с Колей высокому иеромонаху, который о чем-то вполголоса беседовал с Кузьмой Ефимовичем.

– Останьтесь! – моментально распорядился монах. Я беспрепятственно прошел через цепь охранников – и остановился рядом с целителем. Коля выдернул из забора стрелу и о чем-то оживленно спорил с десятником ополченцев. Священник дождался возвращения осматривавшего двор и конюшню иеродьякона, отошел с ним в сторону и, выслушав доклад, подозвал меня:

– Расскажи, сын мой, что здесь произошло.

– Патруль Форта, специальная разведгруппа, – на всякий случай представился я, но документы доставать не стал. Уж этот-то вполне способен отличить правду от лжи. Вообще, святой отец полностью соответствовал моим представлениям о внешнем облике инквизитора: черная ряса, серебряный крест, худое бледное лицо и запавшие щеки аскета. Только глаза – теплые и добрые – казалось, принадлежали совсем другому человеку. И человеку с такими вот понимающими глазами хотелось рассказать обо всем даже раньше, чем он начнет задавать вопросы. Думаю, лучшие дознаватели из таких и выходят.

Мне утаивать было нечего, и я вкратце рассказал священнику о том, что с нами приключилось с момента знакомства с Ряхиным. Иеромонах не перебивал и лишь под конец задал пару уточняющих вопросов, но от меня не укрылось, что стоящий рядом дьякон, бросив взгляд на набойки на моих ботинках, отошел к оборотню и тщательно осмотрел его колени. Проверяют. И это правильно…

– Что ж, претензий к вам нет, но лучнику придется проехать в комендатуру, ответить на несколько вопросов. Ничего серьезного, заодно и деньги получит, – выслушав меня, объявил священник. – Тело после изучения будет сожжено.

– Конечно, конечно… – закивал я. Да даже если и не сожжено, мне-то какая разница? За Ветрицкого я не волновался. Сильно глубоко копать не будут, но расспросить расспросят. В первую очередь, случайно ли мы вышли на оборотня или нет. И откуда взялись серебряные стрелы.

– Не буду вас больше задерживать, – напоследок перекрестив, отпустил меня иеромонах.

– Будут вопросы, я у Якова остановлюсь. До свидания, – попрощался я, крикнул Николаю, что буду ждать на постоялом дворе, и пошел к выходу из проулка. Что-то слишком быстро меня отпустили. Решили, что наша встреча с Бояриновым простое совпадение? Что ж, это логично – вряд ли человек в здравом уме добровольно выйдет в рукопашную один на один против оборотня. Тем более без серебряного оружия. И все же что-то слишком легко…

– Эй, тебя подбросить? – В подтверждение моих сомнений рядом сбавили ход сани. Правил ополченец, рядом сидел молодой монах.

– Мне до Якова, – предупредил я. Вот и объяснение. Здесь на самотек такие дела не пускают.

– Да ради бога, – усмехнулся возница, за что моментально заработал локтем в бок от монаха – не упоминай Господа всуе. – Запрыгивай, довезем.

– Спасибо, – поблагодарил я и уселся на лавку.

– А как ты против оборотня продержаться смог? – полюбопытствовал возница, стоило нам выехать на улицу. И началось… А как… А зачем… И еще сотня подобных вопросов. Пока мы ехали до постоялого двора, меня вывернули чуть ли не наизнанку. Не отвечать было бы, по меньшей мере, невежливо – все-таки благодаря им мне не пришлось добрых полчаса тащиться по заснеженным улицам. И уж лучше так побеседовать, чем до утра просидеть в комендатуре.

– Спасибо, – еще раз поблагодарил я парней, когда они высадили меня прямо у ворот постоялого двора.

– Да не за что. – Возница взмахнул вожжами, и тройка, свернув на перекрестке, исчезла на соседней улице.

Действительно, не за что. Можно подумать, несколько совершенно лишних поворотов были случайны. Не будь их, мы бы сюда доехали гораздо быстрее…

Пройдя через двор, я зашел в одноэтажный пристрой гостиницы и облокотился на стойку администратора. Что-то хозяева за помещением совсем следить перестали: побеленный потолок от табачного дыма пожелтел, ковер протерт до дыр, а стены испещрены пятнами, оставшимися от обвалившейся штукатурки. Шикарная полированная стойка и та начала облезать. Дремлющий в глубоком кресле мужчина нехотя поднялся, поправил задравшуюся клетчатую рубаху и, прикрыв рот ладонью, зевнул.

– Чего тебе?

– Свободные комнаты есть?

– Скоро будут, – как-то туманно ответил засоня.

– Скоро – это когда? – решил уточнить я.

– Ну, оборотня уже выловили, – еще раз зевнул администратор, – так что, сам понимаешь, половина охотников сейчас номера сдает.

– Я подожду. Сколько за ночь и ужин?

Ничего себе, с какой скоростью слухи разносятся!

– Номер какой? – Мужчина послюнявил карандаш и пододвинул к себе журнал регистрации.

– Какой поменьше.

– Семь с полтиной, – почесал за ухом карандашом администратор.

– За ночь?! – возмутился я.

– За сутки с ужином. – Он невозмутимо развернул ко мне журнал. – Устраивает?

– А что на ужин?

– Что дадут, то и будет. – Администратор меланхолично уставился в потолок.

– Замечательно. – Я посмотрел на распоротый рукав фуфайки, из которого торчала набивка. – Фуфайку починят?

– За отдельную плату.

– Э-э-э нет, так дело не пойдет, – твердо заявил я. Тут делов на пять минут, а сдерут три шкуры. – В счет оплаты за номер.

– Что у тебя там?

– Да только рукава подправить.

– Ну, если только рукава…

– Только рукава. – Выхватив карандаш, я расписался рядом с проставленной галочкой. Все верно, сейчас, когда постояльцы будут съезжать один за другим, можно добиться кое-каких поблажек. Это вчера меня бы уже с крыльца спустили.

– Деньги вперед. – Администратор выложил на стойку ключ, но передавать его мне не спешил.

– Вот. – На стойку легла квадратная монета китайца. Прокатит, нет?

– Это что?

– Золото.

– Да ну? Здесь золота хорошо, если треть.

– Не меньше половины, – блефанул я. – И где сдача?

– Сдача? – Администратор провел над монетой странным амулетом и пододвинул ко мне ключ. – Скажи спасибо, что я с тебя доплату не беру. Сорок третий номер. Через час освободится. Пока можешь сходить поужинать.

– С фуфайкой что? – торопиться мне было некуда, и от стойки я отходить не спешил.

– Снимай, – тяжело вздохнул администратор. – И учти, за оставленные в карманах вещи администрация ответственности не несет.

– Если спрашивать будут, скажи: Лед в сорок третьей. – Проверив карманы, я скинул фуфайку на стойку, взял ключ и пошел ужинать.

Обеденный зал мог вместить около полусотни человек, но сейчас в нем не было и десятка посетителей. Три каких-то мутных типа занимали стол у выхода в холл, четверо крепких парней и пожилой толстяк – купец и охранники? – неторопливо потягивали пиво и перекидывались в карты. Еще кто-то в одиночестве сидел в самом темном углу. Я прошел через зал и, не обращая внимания на заинтересованные взгляды, уселся за стол в противоположном от подозрительных типов углу. Штуцер поставил в угол, сумку кинул под стол. Что-то людей маловато. Или для ужина еще слишком рано? Скорее всего. Вон, и из трех люстр свечи горят только на одной.

С кухни выглянула официантка, исчезла обратно и через пару минут появилась снова, но уже с подносом. Тарелка с луковым супом, рис с гуляшом и три ломтика ржаного хлеба. О, еще кружка пива. Неплохо, теперь посмотрим, как все это на вкус. Суп оказался очень неплох, рис тоже. Да и единственным недостатком гуляша было то, что он слишком быстро кончился. Вот пиво меня разочаровало – кислятина. После трех глотков – а вдруг вкус улучшится? – я отставил его в сторону. Допивать не было никакого желания. Устроившись на стуле поудобней, я вытянул ноги под столом и начал ждать, когда можно будет занять полагающуюся мне комнату. Что-то меня плющит. И голова будто свинцом залита. Оно и понятно, досталось моей бедной голове сегодня… Сейчас бы упасть поспать… Но расслабляться нельзя, уж больно усиленно пытаются не смотреть в мою сторону те три подозрительных гаврика. Теперь я смог получше их разглядеть и убедился, что первое впечатление не было обманчивым. Так и есть – бандиты. Тот, который постарше, весь в синих татуировках, двое молодых – простые бойцы.

В дверь, ведущую в холл, что-то с грохотом врезалось снаружи, она распахнулась, и в зал, обнявшись, ввалились два человека, которых я совсем не ожидал здесь увидеть. Они, думаю, меня тоже встретить не рассчитывали.

– Скользкий! – заорал Аркаша Демин и ломанулся через весь зал ко мне. Вот так встреча! Демин – ладно, он со своими друзьями охранниками подрабатывает, но Ворон-то как здесь оказался? Он же за стены Форта ни ногой.

– Здорово. – Я выдвинул из-под стола стулья. Бандиты моментально потеряли ко мне интерес и переключили свое внимание на парня, сидящего в темном углу.

– Здоровей видали, – сжал мою ладонь своей лапищей Аркаша, сверху положил левую руку и сильно встряхнул.

– Осторожней ты! – зашипел я от боли и выдернул руку. Здоровый, чертяка! Росту среднего, но сложения, как говорят, плотного. Лет уже за тридцать, а ведет себя иногда как ребенок.

– А что такое? – Демин выставил на стол бутылку вина.

– Помяли чуть-чуть. – Я неодобрительно покосился на бутылку: отказаться от выпивки не получится при всем желании.

– Да, фингал знатный. – Аркаша подмигнул, отчего его круглое лицо сразу стало похоже на физиономию клоуна. Ему даже нос красить не надо, и так уже почти фиолетовый. Только мало у кого хватит здоровья над этим клоуном посмеяться.

– Понятно. Вы как здесь оказались? – дернул я Ворона за болтающиеся на цепочке часы.

– Дела. – Тот выхватил у меня часы и выставил из пластикового пакета на стол трехлитровую банку с чем-то янтарным.

– Пиво? – удивился я.

– Яблочное вино. – Ворон с головой залез в пакет и выложил оттуда надкусанную с одного конца кральку копченой колбасы и стопку одноразовых стаканчиков.

– Это хорошо, а то пиво здесь отвратительное. – Я стянул с банки пластиковую крышку и принюхался.

– Обожди, – остановил меня Аркаша, когда я уже собрался разлить в стаканы вино. – У нас кое-что поинтересней есть. Надо добить, пока не согрелся.

– Это что?

– Выморожень. – Демин налил по половине стакана и подождал, пока из бутылки вытекут последние капли. – За встречу!

Я залпом выпил темно-красную жидкость и на несколько минут замолчал, оценивая свои впечатления. Холодно, сладко, крепко. Мощно. Напиток, показавшийся ледяным, пробежался вверх по позвоночнику и ударил в голову так, что темечко заломило, а волосы на макушке зашевелились. Постепенно в животе начало разгораться пламя, и я отломил кусок колбасы. Ворон и Аркаша допили мое пиво.

– Ну и как оно? – Демин отставил кружку на край стола и убрал пустую бутылку под стол.

– Внушает, – вытер я выступившие из глаз слезы. – Чего там намешали?

– А хэ зэ. – Аркаша расстегнул «молнию» кофты и закатал рукава. – Красное вино и спиртяга точно есть.

– Твои где? – спросил я у него.

– Нажрались.

– Будь здесь Селин, он бы даже сказал: нахрюкотались в зелюки, – заплетающимся языком вставил Ворон.

– Будь здесь Дениска, он бы еще и не такое сказал. – Демин снова выстроил стаканы и налил уже вина. – Заблевали всю комнату, паразиты.

– Лед, а ты-то что здесь делаешь? Ты ж тока из рейда вернулся? – Ворон долго смотрел на циферблат, пытаясь сфокусировать зрение, и, покачав головой, отпустил часы болтаться на цепочке.

– Опять загнали.

– И куда? – Аркаша потрепал по волосам уронившего голову на руки Ворона. – Рота, подъем!

– Отвали, дай полежу, – не поднимая головы, попытался отвертеться тот.

– А то я тебя не знаю, опять срубишься. Тащи тебя потом. – Демин приподнял парня за шиворот и пристроил к спинке стула.

– На север, за снежными людьми наблюдать. – Я отпил вино и удивленно приподнял брови – вкусно.

– Повезло, – криво усмехнулся Ворон. Мне показалось, что он хочет казаться пьянее, чем есть на самом деле.

– Не то слово. – Одним глотком я ополовинил стакан. – Говорят, куда-то на север рейнджеры прошли. Еще не хватало на них нарваться.

– Да ты гонишь, – не поверил мне Ворон.

– Не возбухай, если не знаешь, – толкнул его в плечо Аркаша. – Рейнджеры в Лудине остановились.

– Чего они там забыли? – спросил я.

– Тоже, наверное, снежных людей ждут, – Демин расстегнул две пуговицы рубашки. – Жарко что-то.

– Совсем городские обнаглели, – возмутился Ворон, – на нашу землю лезут.

– На какую еще нашу землю? – не понял Аркаша.

– Ну, Лудино на территории Форта вообще-то стоит, – язвительно заметил я.

– Я тебе дам один совет – будешь в Лудине, местным об этом не говори, – прыснул со смеху Аркаша. – А то засмеют. Они-то, темные, думают, что на собственной земле живут.

– Да какая разница, что они там себе думают? – взмахнул рукой со стаканом и чуть не облил нас вином Ворон. – Выпнуть городских оттуда надо!

– Видишь ли, так уж объективно сложилось, что Форт слабее Города и Северореченска, – саркастически улыбнулся Демин.

– Да ты гонишь, – тут уже не выдержал я.

– По наступательному потенциалу – слабее, – уточнил Аркаша. – Понятное дело, штурмом взять Форт никто не сможет. Но за стены у нас только Патруль нос высовывает, и то, если погода хорошая. А в Северореченске, между прочим, нормальное казачье войско есть, про Город я вообще молчу.

– И почему так получилось? – Доля истины в этих доводах была, но соглашаться с ними мне не хотелось. Люблю поспорить, даже если неправ.

– Ну, Северореченск на юге, Город на юго-востоке. Вся нечисть, что ползет с севера, сначала здесь проходит. А тем остается только вырезать у себя местных бандитов и проскользнувших мимо нас тварей.

– К Городу еще и Туманный прилегает, – напомнил я Аркаше.

– И что? – отмахнулся тот. – Границы там всего ничего, рейнджеры ее полностью перекрыли. А как что серьезное намечается, к ним сразу егеря подходят.

– Подожди, но что нам мешает первыми напасть на Город? – Ворон допил вино и поставил стакан на стол. – Собрать всех дармоедов-дружинников и двинуть.

– А кто Форт защищать будет?

– А колдуны на что?

– Ты собираешься дружинников одних отправить? – поднял брови Аркаша. – Их же сожрут, и костей не останется.

– Типа, в Городе тоже колдуны есть, – скривившись, съязвил Ворон.

– А типа, нет? – в тон ему ответил Демин. – Городские алхимики наших за пояс заткнут.

– Откуда там алхимики? – не поверил я.

– Оттуда. Город раньше совсем не простой военной частью был.

– Ну и колдунов тогда тоже с ними послать, – не собирался сдаваться Ворон.

– Повторяю вопрос: кто Форт защищать будет?

– Да от кого? – Ворон начал горячиться и замахал руками. – На Форт уже сто лет никто не нападал.

– Пока гарнизон сильный, никто не нападает, – легонько хлопнул его по лбу Аркаша. – А стоит людям уйти – сразу все повылазят.

– Ты еще Принца Вьюгу вспомни.

– А кто тебе сказал, что его нет? – начал заводиться Демин.

– А Снежная королева на Северном полюсе живет, – закивал я.

– Тьфу, на тебя, безмозглый, – махнул рукой Аркаша и достал колоду карт. – В очко?

– Только я банкую, – согласился Ворон.

– Не с похмела ли, Птичкин? – опешил от такой наглости Демин и достал монету. – Орел или решка?

– Мой – орел, – щелкнул пальцами Ворон.

– Моя решка. Лед, твое – ребро. Закружившись, монета взлетела в воздух. Я перехватил ее перед самым столом и разжал пальцы – на реверсе биметаллической десятирублевки красовался герб министерства внутренних дел. Ну, еще бы, Демин-то из внутряков.

– Давай колоду, – протянул руку Ворон.

– Идите вы, – обиделся Аркаша, бросил карты, забрал у меня монету и встал из-за стола. – Пойду, своих проверю.

– Погоди, – остановил его я. – Мы же до Лудина завтра дойти не успеем, правильно? Где нам по пути лучше остановиться?

– Есть там ближе к селу один хутор. Там мало кто останавливается, но мы один раз заезжали. Нормально, переночевать пустили.

– Как найти его?

– Перекресток на Ключи минуете и почти сразу в лес сверните. Ну, просеку увидите, не слепые.

– На хуторе кто живет?

– Сектанты какие-то.

– Что за сектанты? Хоть христиане? – забеспокоился я.

– Сам у них и спросишь. Все, пошел я. – Аркаша развернулся и вышел из зала.

– Иди, иди… – заулыбался ему в спину Ворон и уже совершенно трезво у меня спросил: – Вы в Лудино заходить будете?

– Ну и? – заинтересовался столь странной сменой темы я.

– Меня с собой возьмете?

– Зачем? – уставился я на парня.

– У меня туда подруга переехала.

– И что?

– Хочу с ней повидаться.

– Давай, Ворон, колись. – Я постучал пальцами по столу. Терпеть не могу, когда мне лапшу на уши вешают.

– А чего колоться?

– А того колоться… Не надо из меня идиота делать. – Я отпил вино. – Чтоб ты просто так из Форта свалил? Никогда не поверю.

– Да мне просто надо немного переждать, – нехотя признался Ворон.

– Выкладывай, что случилось.

– Расскажу – возьмешь с собой?

– Если за тобой хвоста нет, без проблем, – решил я. Вчетвером идти безопасней, а до Лудина путь неблизкий.

– Хвоста? Хвоста нет. Никого нет, – как-то недобро улыбнулся Ворон и вздохнул. – Только между нами…

– Само собой.

– Я последнее время на Грибова работал…

– Это тот, который Мухомор? – перебил я. В голове щелкнуло: разбой, торговля наркотиками, вымогательство. Вольный игрок. Не смани он нескольких колдунов из Гимназии, давно бы уже либо конкуренты продырявили, либо Дружина взяла. А так пока вертится.

– Да, – кивнул Ворон. – Раньше все нормально было, но на той неделе он партию товара из Северореченска получил…

– Что за товар? – Блин, ну почему все клещами выдирать приходится?

– Сапфировый иней.

Я поперхнулся, поставил стакан на стол и начал вытирать пролитое на штаны вино. Ворон кретин. Нельзя такие вещи вслух говорить. Даже если уверен на все сто, что не заложат, нельзя. Фраза «и у стен есть уши» относится именно к этому случаю. Я огляделся – народу прибавилось, но рядом никто не сидел. Сапфировый иней. И хватило же ума связаться! Этот наркотик был одним из самых мощных и опасных. За торговлю им в Северореченске на морозе обливали водой и потом выставляли ледяные статуи на перекрестках, в Городе наркоторговцев укладывали в ряды и переезжали танком – давить начинали с ног, а у нас в Форте просто вешали. Тех немногих, кто после допросов доживал до виселицы… И никто дружинников за это не осуждал, уж очень мерзкое это зелье. Человек к сапфировому инею привыкал после первого же приема и отказаться уже не мог – пропуск очередной дозы в ста процентах случаев приводил к смерти наркомана. Суррогатов и лекарств не существовало. А сапфировый иней собирали только один раз в году – в те три дня, когда всходило лазурное солнце. Сразу после этого цены на зелье падали, но со временем они взлетали до умопомрачительных высот. По слухам, до конца года и новой партии дури доживал только каждый двадцатый нарк. Естественный отбор в самом его жесточайшем виде. Страшно даже представить, сколько стоит партия инея сейчас, когда до восхода лазурного солнца осталось от силы недели полторы…

– Нам просто не повезло. В Форте вчера с утра небольшая заварушка началась, дружинники засуетились и случайно Мухомора с наркотой накрыли…

– И ты думаешь, он тебя еще не сдал?! – прошипел я, едва сдерживаясь, чтобы не выскочить из-за стола прямо сейчас.

– Товар с подстраховкой был, – правильно понял мои опасения Ворон. – Когда сани Грибова проверять начали, и его самого, и дюжину дружинников положили.

– Кто?

– Говорят, Леший.

Я помолчал. На Ворона рано или поздно дружинники выйдут. Но он невелика птица, отбрешется, что ничего не знал. Ему главное как можно дольше не попадаться. Мне по большому счету общение с ним ничем не грозит. Тем, кому надо, и так прекрасно известно о нашем знакомстве. Только бы страховка не распространялась на всех, кто о товаре знает. Нет, будь оно так, Леший Ворона живым бы из Форта не выпустил. Не тот это человек, чтобы такие ошибки совершать – не припомню, чтобы он вообще их совершал. И, несмотря на то что цену за голову этого наемного убийцы за последний год повысили раз в десять, до сих пор дружинники даже не знали, мужчина это или женщина. Неудивительно, что поставщики из Северореченска привлекли для обеспечения тайны в случае провала Мухомора именно его. Стоили услуги Лешего совсем недешево, но куда больше наркоторговцам не хотелось превращаться в ледяные статуи.

– И ты что? – наконец нарушил я затянувшееся молчание.

– А что я? Как только прослышал об этом, сразу из Форта ноги сделал.

– Логично, – протянул я. И чтобы было время привести мысли в порядок, поинтересовался: – А что за заварушка началась?

– Ты меня до Лудина возьмешь или нет? – не выдержали у Ворона нервы.

– Возьму, раз обещал, – скрепя сердце, согласился я.

– Спасибо, братан, выручил.

– Не за что. Ты лучше расскажи, что в Форте случилось.

– А, Цех с Семёрой разборки устроили.

– Что так? – заинтересовался я. Может, Семёре теперь не до Лехи и Пью будет?

– Ну, сначала Седому сосулька на голову упала, когда он от Тимура выходил. Семёра в отместку трех мастеров завалила, – начал рассказ Ворон, довольный, что неприятный разговор остался позади.

– Подожди, а чего они к Цеху прицепились? Тепло ж было, запросто сосулька сама по себе могла оторваться.

– Могла, но только с дома напротив. У Тимура на крыше ни одной не было. – Ворон выплеснул остатки вина из банки себе в стакан. – Потом еще кореша Седого, Толика Гирева, с трех «калашей» свинцом нашпиговали. Ну и понеслось…

– Ваша комната свободна, – проходя мимо, улыбнулась мне официантка.

– Завтра в восемь заходи в сорок третью. И не проспи. – Я оставил Ворона в одиночестве за столом и пошел в свою комнату.

Поднявшись по лестнице на второй этаж – блин, что ж так ребра ломит? – мне удалось без труда найти нужную комнату. Отперев замок, я толкнул дверь, заглянул внутрь и тихо ругнулся – поменьше конуру не нашли? И за это убожество полуимпериал? Ладно, сам попросил что поменьше. Хорошо, хоть тепло. В принципе мне-то здесь в полный рост можно вытянуться, но куда Колю пристраивать, если он сегодня все-таки появится? Я положил сумку на пол, ружье поставил в угол и сунул заранее припасенный деревянный клин в щель под дверью. На всякий случай.

Голова кружилась то ли после вина, то ли после ударов оборотня, но я сдержал данное себе слово: сначала снарядил серебром полдюжины патронов и только потом разделся и залез под одеяло. Царапины на предплечье давно засохли, тратить на их обработку и время, и самогон, которого осталось совсем немного, желания не было. Само заживет. Я осторожно потянулся, уперся пятками в дверь и нашарил нож и пистолет. Все в порядке, можно спать. Будильника нет, но кто-нибудь меня да разбудит – либо Коля, либо Ворон. Беспокоиться не о чем. Совершенно…