Текст книги "Приграничье. Клинок Стужи. Дилогия"

Автор книги: Павел Корнев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 59 страниц)

– Ну, об этом мы после поговорим, – взял себя в руки полковник и глубоко вздохнул, успокаивая дыхание. – Введите этого в курс дела. Получше никого не нашли?

– Из свободных – нет. В общем, Лед, в рейд идти тебе, больше некому… – Крест посмотрел на меня и отвернулся к карте.

– Одному? – удивился я. Вот ни фига себе!

– Пойдете впятером, ты – старший группы. Вернетесь, получишь младшего сержанта…

– Ближе к делу. – Поняв, что пытаться отказаться от задания я не буду, Перов закрыл скоросшиватель и кинул его в ящик стола.

– Начинай, Савельев, по маршруту. – Гельман сцепил пальцы и откинулся в кресло.

Крест пожал плечами, взял указку и ткнул ею в карту:

– Целью рейда является определение основных направлений кочевий снежных людей: сейчас они уже должны посылать разведчиков – проверить пути на юг. Сначала группа выдвинется на северо-восток, – указка пошла от Форта по Светлой к Еловому – поселку, расположенному на приграничной с Городом территории, – а затем прочертила дугу на запад, – после Елового пойдете на северо-запад, у Снежных Пиков повернете к Ключам…

– Зачем так близко подходить к Городу? – Илья, оказывается, уже не листал журнал, а прислушивался к объяснениям Креста. – Если кочевье пойдет к Городу, нам от этого ни холодно, ни жарко. Есть ли смысл пару дней на этот крюк убивать? Не проще ли сразу на север выступить, например, к Волчьему логу?

– И оставить наши восточные территории без защиты? – мгновенно вскипел Крест.

– Все, у меня через пять минут совещание у воеводы, продолжите где-нибудь в другом месте. И запомни, Крест, вы рейд профукали – теперь это дело Дружины. Свой маршрут можешь засунуть себе в одно место. – Перов начал вытаскивать из ящиков стола бумаги и складывать в папку. – Все ясно? Тогда выметайтесь. А ты, Тема, куда собрался? Я с тобой еще не закончил.

Гельман обреченно вздохнул и опустился обратно в кресло, сложив на груди руки. Крест вышел из кабинета, как мне показалось, с трудом сдержавшись, чтобы не хлопнуть дверью. Илья подошел к шкафу, вытащил оттуда черное кашемировое пальто и не торопясь начал одеваться. Я не стал его дожидаться и выскочил из кабинета вслед за Крестом.

– И кто меня на это дело подписал? – Мне удалось догнать Креста только у выхода с этажа. Неслабо он впилил.

– Кривенцов свою задницу прикрыл, – буркнул тот и начал спускаться по лестнице.

– А кто идет? – перегнулся я через перила вниз.

– Из наших – Макс, остальных не знаю. Ты же слышал – по всем вопросам к волосатику.

Зашибись! Что хочешь, то и думай! Кто идет, непонятно. Куда идем, неизвестно. Настораживало то, что от нашего отряда меня с Максом в рейд загнал Дрон. Уверен, что не вернемся? Ничего, из Форта выйдем, там видно будет.

Я прислонился к стене и стал дожидаться волосатика. Долго ждать не пришлось, Илья появился минуты через две. Никакого головного убора я у него не заметил. Боится прическу испортить? Еще один друг менингита, блин! Интересно, что он из себя представляет на самом деле? Не думаю, что к нему следует относиться судя только по внешнему виду. Прикид, конечно, стильный: еще и белый шарф на шею намотал, но если уж Перов с ним работает, стоит выяснить, что у парня за душой.

– Когда выходить? – спросил я, когда Илья проходил мимо.

– Завтра. – Илья поправил шарф и в мою сторону даже не посмотрел.

– Не пойдет. Снаряжения нет, план не разработан. – Я побежал за ним. У меня, как у старшего группы, были кое-какие права, и при необходимости попользоваться ими можно на всю катушку. Брать на себя ответственность и выходить без нормальной подготовки? Оно мне надо? К тому же Клим может не успеть завтра амулет достать. И Дениса подводить не дело.

– Крайний срок – послезавтра с утра. – Илья остановился на ступеньке и повернулся ко мне. – Не позже. Понял?

– Понял, чего не понять, – протянул я. В принципе это меня устраивало. Можно, конечно, попытаться выторговать еще один день, но очень уж мне не понравился взгляд его водянистых светло-серых глаз. Палку перегибать не стоит, а то по возвращении вместе со званием младшего сержанта Патруля получу назначение на северную промзону. – Кто в группе?

– Пара патрульных из первой роты, новичок и кто-то из твоего отряда. Слушай, мне сейчас некогда, соберемся завтра с утра и все вопросы порешаем.

– Я с утра занят. Раньше обеда не получится, – помотал я головой. Из моего отряда – это Макс. Новичок еще какой-то непонятный. Он-то зачем нужен? Макс, конечно, тоже еще зеленый, но уже обстрелянный, по крайней мере. Больше меня волновали двое из первой роты. Отдельная первая рота Патруля работала в окрестностях Форта и скорее походила на специальное подразделение Дружины. В дальние рейды они отродясь не ходили. А гонору больше, чем в остальных отрядах вместе взятых. И наверняка командир отдал тех, кого не жалко. Чувствую, команда подберется еще та. Не на это ли намекал Перов? Дурдом: людей дает Патруль, а рейд организует Дружина.

– Ладно, давай в два в «Сан-Тропезе». – Илья свернул с лестницы на втором этаже, я в одиночестве продолжил спуск вниз.

На первом этаже я прошел мимо дежурного и вышел во двор. «Сан-Тропез». Нехило. Самое дорогое и элитное заведение Форта. Откуда дровишки? Не прост стиляга, ох не прост. Но это все можно отложить до завтра, а сейчас надо найти Кривого и поговорить с ним по душам. Глядишь, много нового узнаю. Непонятно только, где его искать. В первую очередь имеет смысл заглянуть в «Серебряную подкову», скорее всего, этот шулер сейчас уже там.

По пути в казино я свернул с дороги в один из дворов и отсчитал третий подъезд. Дом вроде этот. И точно, под набившимся под крыльцо снегом обнаружился брезентовый сверток. Ничего ценного в захоронке не было, но ее содержимое могло пригодиться при разговоре с Кривым. Тайник остался еще с прошлого года, когда меня прижало настолько, что я всерьез собирался заняться разбоем. Место для схрона было выбрано не случайно: до «Серебряной подковы», в которую захаживают люди при деньгах, рукой подать. До грабежей дело тогда не дошло, удалось устроиться в Патруль, а тайник больше года пролежал под крыльцом в целости и сохранности.

Под вечер ударил мороз, и пока я добирался по темным улицам до трехэтажного здания бывшего ДК железнодорожников, успел порядком закоченеть. Выглянув из-за угла дома на противоположной от ДК стороне улицы, осмотрелся. Никого. Даже если кто и выйдет, то меня в тени не разглядит – сквозь завешенные плотными портьерами окна «Серебряной подковы» свет не пробивался, но парадный вход ярко освещен. От вывески исходило серебристое сияние, а изображение подковы переливалось всеми цветами радуги. Лучшего места для свертка, чем сугроб у стены дома, не найти. Случайно никто не наткнется, главное, самому место получше запомнить. Перебежав через дорогу и заскочив внутрь казино, я первым делом снял вязаную шапочку, сунул ее в карман, потом стянул перчатки и подул на онемевшие пальцы. Два вышибалы подозрительно покосились на мою потрепанную фуфайку, переглянулись, но ничего предпринимать не стали. И не в таком виде постоянные клиенты захаживают. Вот из «Сан-Тропеза» в подобных обносках выкидывают моментально.

Не расстегиваясь, я прошел в игровой зал и огляделся. Огромное, почти квадратное помещение освещалось пятью люстрами: четыре по углам, одна в центре. На центральной свечей помещалось раза в три больше, чем на угловых. Сколько ж они за вечер сжигают?! Но ни магическое, ни электрическое освещение не провести: фонить будет, и колдуны из службы безопасности не смогут нормально отследить применение запрещенных талисманов. С другой стороны, чего им на освещении экономить, если все окупается? Проиграть свои денежки в «Серебряную подкову» люди приходили со всего Форта. Даже сейчас, задолго до времени, когда собирались завсегдатаи, народу полно. Кто-то толпился вокруг рулетки, кто-то увлеченно вкидывал жетоны в игровые автоматы, но большинство интересовали карты. Покер, преферанс, очко, храп, бридж – здесь без труда можно найти партнеров практически для любой азартной игры. Было бы золото на кармане. В общем зале играли по мелочи, игры с серьезными ставками проходили на третьем этаже. Внимательно осмотрев балюстрады второго и третьего этажей и не усмотрев никого знакомого, я начал пробираться между карточными столиками в глубь помещения. Пока Кривого не видно. Может, он в ресторане на втором этаже?

– Ищешь кого? – Задавший вопрос подошел так тихо, что от неожиданности я вздрогнул.

– Здрасте! – Я развернулся и оказался нос к носу с незнакомым охранником. Скосив глаза, мне удалось прочитать надпись на бейдже «Иван Окунев. Служба безопасности». Меня он знать не мог, но, видно, запомнил, когда мы заходили сюда вместе с Котом – за игроками такого уровня приглядывают в обязательном порядке. – Так и заикой остаться можно.

– Работа такая. Ты вроде бы азартными играми раньше не интересовался или все-таки сыграть решил? – Иван постучал указательным пальцем по обтянутому зеленым сукном столу.

– Я Макса, парня со своего отряда, ищу. Как бы не загулял, а то послезавтра мне с ним в рейд. – Если нельзя говорить правду, не стоит прибегать к откровенной лжи. Немного правды, четвертинка полуправды, чуток вымысла, и, если мои слова будут проверять, придраться ни к чему не смогут.

– Макс, Макс… – нахмурил лоб охранник, – боксер?

– Он самый.

– Здесь его искать бесполезно, – покачал головой Окунев. – С ним за один стол никто не сядет.

– Что так? – удивился я.

– А кому охота остаться без зубов всего лишь за подозрение в шулерстве?

– Но ведь Кривой действительно мухлевал? – не понял я.

– Понимаешь, туз-то у него из рукава вылетел уже после того, как он в челюсть получил, – усмехнулся Иван.

– А-а-а… Ума не приложу, где Макса искать. У вас, кстати, бар работает? – Я указал рукой на второй этаж. Убью двух зайцев – и поужинаю, и Кривого покараулю. – С утра маковой росинки во рту не было.

– Только для игроков, – отрезал Окунев.

– Понятно. Тогда пойду дальше искать. – Я развернулся и зашагал к выходу. В переводе на общедоступный, меня послали куда подальше. Ничего, земля круглая. Настроение даже не успело испортиться: по лестнице со второго этажа навстречу мне спустился Кривой, который к тому же миновал игровой зал и направился в гардероб. Замечательно, не придется его на морозе дожидаться. Стоит поторопиться, еще сверток из снега выкапывать.

Я начал шустрее проталкиваться меж столами и, обогнав Кривенцова, выскочил из игрового зала. В это время в казино завалилось сразу несколько человек. Пропуская их, я отошел к стене, но, заметив Кота, ухватил его за рукав и подтянул к себе. Петр Зубко, уже успевший переодеться в гражданское, ухмыльнувшись, прошел мимо.

– Привет! Слухай, есть пара минут? – Рукав Кота я так и не отпустил.

– Если только пара… – вздохнул Кот и с тоской покосился на приятелей, которые уже миновали охранников и вошли в зал.

– Не знаешь, кто такой Илья…

– Думаешь, имя шибко редкое? – не дал мне договорить Кот.

– Да погоди ты! Худощавый, темные волосы до плеч. Сегодня был в темно-синем костюме, черном кашемировом пальто и кожаных туфлях с серебряными пряжками. Если такого встретишь, по-любому внимание обратишь. – Я отпустил рукав. – Как-то связан с Дружиной. Да! Еще шарф белый на нем был.

– Серебряные пряжки? – задумался Кот. – Я его не знаю, но здесь несколько раз видел. Вроде он с гимназистами общался.

– Спасибо, – крикнул я уже в спину Коту, который бросился догонять свою компанию. Говоришь, с колдунами общается. Ну-ну. Я надел шапку и вышел на улицу. Блин, надо ж было ее в правый карман засунуть! Теперь порохом воняет. Перейдя через дорогу, я помочился на угол дома, оглянулся и скользнул в тень. Не успевшие как следует отогреться пальцы с трудом подцепили сверток. Стараясь не отрывать взгляд от «Серебряной подковы», я развернул брезент. Все на месте. Короткий обрезок водопроводной трубы, диаметром чуть тоньше запястья, отправился за пояс. Метровая цепочка, свитая из стальных колец, с напаянными на концах свинцовыми шариками тоже пригодится. Немного поколебавшись, я убрал три заточки в карман фуфайки. Железо напильников, из которых были выточены клинки, покрылось ржавчиной, но для целей устрашения заточки подходили как нельзя лучше.

Кривой вышел из казино только минут через двадцать, когда у меня уже появились сомнения, что он вообще решил покинуть это гостеприимное заведение. К сожалению, вышел он не один, а с двумя спутниками. Но, постояв с минуту на перекрестке, парни попрощались с Кривым и свернули на дорогу, ведущую к Южному бульвару. Так-то лучше, а то с тремя связываться слишком опасно. Вася поднял воротник, втянул голову в плечи и, пошатываясь, побрел по улице. В баре перебрал? Надеюсь, он во вменяемом состоянии.

Я дворами пробежал пару двухэтажек, вытащил из-за пояса трубу и присел у стены заброшенного дома. С дороги меня прикрывала густая елка, растущая на газоне. Кривой протопал мимо. Я огляделся по сторонам и, не усмотрев ничего подозрительного, в три прыжка догнал его и влепил обрезком трубы по затылку. Формовка смягчила удар, но второй раз бить не пришлось: Кривой рухнул на дорогу лицом вниз и потерял сознание. Ухватившись за отвороты кожаной куртки, я стащил его с дороги и отволок в подъезд. Судя по тянущемуся за нами следу из капель крови, шулер при падении разбил нос. Ничего, это не самое страшное, что с ним могло случиться. Я затащил Васю и, связав ему цепочкой руки, намотал ее концы на перила. Хорошо, что он на своего брата только ростом похож, а по весу пуда на три легче. Пока семь с половиной пудов – вес Дрона на последнем взвешивании – по ступенькам даже на один пролет затащишь, сто раз грыжу заработаешь.

Отдышавшись, я достал заточки, разложил их на ступеньках и, присев на корточках перед Кривым, кольнул его в шею остро заточенным напильником. Ресницы дернулись, и Вася открыл глаза.

– Знаешь, кто я? – Было темно, но мне показалось, что Кривой едва заметно вздрогнул. Узнал, значит. Ну вот, есть о чем поговорить.

– Знаю… покойник! – Вася харкнул мне в лицо. Я отвернулся, и плевок попал в щеку. В следующее мгновение на запястьях у Кривого полыхнула молния, цепочка слетела с рук и, со звоном ударившись о стену, рассыпалась на отдельные звенья. Ощутив разряд магической энергии, я моментально завалился боком на ступеньки. Металлическая пластина, которую метнул Кривой, промелькнула рядом с ухом и вонзилась в дверной косяк. Вася замахнулся еще раз, но мне удалось перехватить его кисть со вторым лезвием и воткнуть заточку в живот. Он заорал, попытался свободной рукой ткнуть пальцами мне в глаза, но я уже подхватил вторую заточку и, навалившись на него всем телом, ударил снизу вверх под челюсть. Кривой захрипел, выгнулся и соскользнул на пол. Последний напильник с хрустом вонзился ему в затылок.

Я стер плевок рукавом фуфайки и поднял с пола рассыпавшуюся карточную колоду. Среди обычных пластиковых попадались карты, выполненные на металлических пластинах с остро заточенными краями. В Васиной руке была зажата пластина с изображением пиковой десятки, в дверном косяке торчал пиковый же туз. Я швырнул колоду на пол лестничной клетки и сел на ступени, зажав голову в ладонях. Если Дрон узнает, кто убил Васю, наемные убийцы будут не нужны. Он меня просто на куски порвет и будет в своем праве. Но кто знал, что этот недоносок, как и брат, колдун, пусть и слабенький? Надо ж было на плевок купиться! Что со мной в последнее время творится? Сам себя не узнаю.

Впрочем, хватит рассиживать, пора ноги делать. По оплавленным обрывкам цепочки и заточкам на меня не выйдут: слишком долго в захоронке лежали, остатков моей ауры на них даже сам Бергман не обнаружит. На хорошего медиума – расспросить Васин дух – у Дрона денег не хватит. Да и не сразу труп найдут, а чем больше времени с момента смерти пройдет, тем сложнее будет узнать у духа хоть что-либо конкретное. Так что улик против меня быть не должно. Я перевернул тело на спину и обшарил труп. То ли дело было в спешке, с которой проводился обыск, то ли Вася спустил все деньги в казино, но в карманах обнаружились только четыре мятые полусотенные бумажки и серебряный четвертак с профилем Николая II на реверсе, зацепленный на кольцо с ключами. Бумажки мне нужны не были и отправились на пол к прочей мелочовке, извлеченной из карманов. Ключи, уже без монеты, полетели следом.

Даже не попытавшись хоть как-то спрятать тело, я вышел из подъезда и зашвырнул подальше в кусты оброненный у крыльца обрезок трубы. На душе было муторно: мало того, что ничего не узнал, так еще новых проблем полный воз приобрел. Зря Васю убил, но уже ничего не исправить. В последнее время вообще все наперекосяк идет. Если так и дальше продолжаться будет, скоро в крови по колено буду. Как бы меня в этой крови не утопили. Погано на меня Приграничье влияет, ох погано!

По пути заскочив в общагу Патруля, я спросил на вахте Макса, но однорукий вахтер в ответ только усмехнулся:

– Со вчерашнего дня еще не появлялся. Всяко по бабам загулял. А что? Дело молодое.

– Появится, пусть меня найдет. Лады?

– Без вопросов.

– Спасибо. – Ничуть не расстроившись, я вышел из общаги и пошел в морг. Макс мне сегодня и не нужен, но будет кто интересоваться – искал я его или нет, – вахтер мои слова подтвердит.

Вернувшись в морг, я не стал заходить к себе, а сначала завернул к Гадесу. Маг на этот раз ни с чем не экспериментировал, спокойно сидел за столом и читал один из своих толстых фолиантов. В комнате стоял полумрак, но страницы освещались небольшим сгустком пламени, зависшим над правым плечом старика. Удобно: и освещение, и готовая шаровая молния под рукой. Рядом стояли турка с кофе и блюдо с половиной буханки белого хлеба. Судя по рассыпанным хлебным крошкам и колбасным кожуркам, ужин уже подходил к концу. От запаха кофе замутило. Неудивительно: не считая кружки чая, последний раз ел почти сутки назад.

– Здравствуйте, Аарон Давидович! – Я сглотнул слюну. – У меня от вашего защитного щита утром чуть крыша не поехала.

– Экранирование уже в норме. За свою крышу можешь больше не волноваться. – Маг взял турку и налил в чашку кофе.

– А чего вообще мощность увеличивали? Проблемы?

– Утечка энергии началась, ничего серьезного. Может, кто мощный артефакт приволок. Или на солнце вспышка… – Гадес оторвался от книги и уныло посмотрел на меня. – Я удовлетворил твое любопытство?

– Да я по делу, остаток платы за следующий месяц зашел внести. – Я выложил на стол серебряный четвертак, чем немедленно улучшил настроение мага. Еще раз глубоко вдохнул насыщенный ароматом кофе воздух и не удержался. – Кофейком не угостите?

– Ты хоть представляешь, почем нынче кофейные зерна? – скорчил гримасу Гадес.

– Представляю, сам их вам продал.

– Кружку в ящике возьми, – махнул рукой маг. – Еще попадутся, про старика не забудь.

– Как можно? – Я нашел в ящике стола старую железную кружку с обколотой эмалью и налил себе ароматного напитка.

– Не уснешь ведь, – покачал головой Гадес– Не стесняйся, хлеба возьми.

– Спасибо, – поблагодарил я хозяина. Отрезав пару ломтей хлеба, положил их на кружку и пошел к двери. – А насчет моего сна не волнуйтесь – он у меня крепкий и здоровый, чего и вам желаю. Доброй ночи.

– И тебя туда же, сынок, – буркнул мне вслед Гадес.

В комнате я поставил кружку на пол, быстро разделся и начал рыться в коробке с консервами. Среди банок с тушенкой иногда попадалась сгущенка, но где-то на дне должны были остаться две банки шпротов. Нашел только одну. Интересно, когда успел вторую захарчить? Не помню. Вскрыв шпроты и приготовив два бутерброда, я достал нитки, иголку и начал зашивать распоротую фуфайку, время от времени откусывая хлеб со шпротами и запивая горячим кофе.

Голод совсем чуть-чуть стих, шов на фуфайке получился кривым, но меня это уже не волновало. Я растянулся на матраце и натянул одеяло. Говорят, крепкий сон – признак чистой совести. Не знаю, не знаю. Я заснул мгновенно.

Глава 5

Долгий и здоровый сон – великая вещь! Проснувшись утром, я какое-то время просто лежал, пялясь в потолок и ни о чем особо не думая. Замечательное утро. Ничего не болит и самое главное – от вчерашней меланхолии не осталось и следа. Есть от чего: денек предстоит не из легких, но сегодня появится возможность запустить руку в закрома Патруля, а завтра на рассвете меня в Форте уже не будет. И прости-прощай Дрон и остальные выродки, желающие заполучить мой скальп. Правда, кардинально две недели рейда ничего не изменят, но мало ли что за это время произойти может? Как говорится, либо шах умрет, либо ишак сдохнет. Будет время подумать, стоит ли вообще возвращаться. Хотя нет, после рейда в Форт заскочить придется в любом случае: за дезертирами охотятся ничуть не меньше, чем за разбойниками и бандитами.

Но это все когда будет! Не стоит забивать голову проблемами, которые возникнут только через две недели, до них еще дожить надо. Я потянулся всем телом и тут же охнул – шею свело от боли. В небольшом зеркальце, извлеченном из коробки с бритвенными принадлежностями, отразилась сине-багровая полоса, пересекающая горло. След удавки. Вчерашний день все же смог напомнить о себе. Ничего страшного, но кожу саднит. Ладно, пройдет. Не помню кто, кажется, Гамлет, не шекспировский, а наш Датчанин, однажды с похмелья заявил: «Если у тебя ничего не болит, проверь, не заколочена ли уже крышка гроба, в котором ты лежишь?» Фразу эту, понятное дело, он у кого-то стырил, но мысль верная на все сто.

Стук в дверь заставил меня отложить зеркальце в сторону и вытащить нож. Кого нелегкая принесла? Не думаю, что кто-нибудь из постояльцев набрался бы наглости пинать мою дверь ногами, а у Гадеса есть более эффектные способы уведомить о своем желании попасть внутрь.

– Лед! Просыпайся – замерзнешь! Открывай, короче! – Голос, раздавшийся из коридора, вне всякого сомнения, принадлежал Денису. Как он только внутрь пролез? Я чертыхнулся, переложил нож в левую руку и приоткрыл дверь. Точно, Денис.

– Чего, Селин, дверь пинаешь? – поинтересовался я, запуская его внутрь.

– Думал, спишь еще. – Денис стянул синюю вязаную шапочку с вышитой красными нитками надписью «Hockey» и вытер ею вспотевший лоб. – На улице теплынь, почти как летом. Запарился, пока до тебя шел.

– Я и спал, – пробурчал я, отложил нож на коробку с консервами, натянул джинсы и поднял с пола рубаху. Застегивая пуговицы, покосился на шапочку Дениса. Нет, все правильно – «Hockey». Где он только «носок» этот откопал? Собиратель раритетов, блин. – Ты как внутрь попал?

– Как, как… Все тебе расскажи. – Денис сунул шапку в карман, расстегнул верхнюю пуговицу полушубка и огляделся. – Неплохо у тебя. Как устроился?

– В карты месяц проживания у одного чудика выиграл. Понравилось, за следующий месяц уже сам заплатил, так и прижился. – На дне трехлитровой банки еще плескалась вода, и я допил ее одним глотком, пролив немного за воротник. Бр-р-р, холодно.

– Пошли уже, до одиннадцати еще перекусить надо успеть.

– А сейчас сколько? – спросил я, начав надевать нагрудник сразу поверх рубахи. Из-под свитера хоть не так в глаза бросаться будет, да и налазит он на толстую ткань с трудом. Глядя на мои мучения, Денис только хмыкнул. Хмыкай, хмыкай, а мне эта штукенция вчера жизнь спасла. От ножа никакой амулет не защитил бы. Жаль, в рейд нагрудник не взять – больно неудобно в нем по сугробам ползать, да и тяжеловат. Натянув сверху свитер, я наклонился за ботинками.

– Половина десятого. – Взглянув на электронные часы, Денис положил их в нагрудный карман и застегнул его на «молнию». Судя по едва уловимому колебанию поля магической энергии, начинка внутри пластикового корпуса была непростая: о часах, работавших не от батареек, а от запитанных энергией кристаллов, слышать слышал, но видеть не доводилось. Надо будет попросить посмотреть.

– Времени море. – Достав ботинки, я едва сдержался, чтоб не матернуться. Да что такое! Забыл вчера снег вытряхнуть, они за ночь и не просохли! В мокрых идти нельзя – с простудой в рейде делать нечего. Придется валенки надевать.

– Запаришься ты в ней. Там снег на солнце таять начал, – остановил меня Денис, когда я снял с крючка фуфайку.

– Думаешь, в куртке холодно не будет?

– Не должно. Было бы время к себе заскочить, тоже что-нибудь полегче надел.

Я пожал плечами, повесил фуфайку обратно, не забыв вытащить перед этим из рукава шарф и шапку, а взамен достал куртку. Ножны с тесаком на поясе, оставшиеся от прошлого жалованья пять сотенных бумажек в кармане джинсов. Что еще пригодиться может? Поколебавшись, положил в карман кастет и решил больше ничего не брать. Не на войну идем, в самом деле.

– Ты чего? – Я уставился на неожиданно расхохотавшегося Дениса.

– Вид у тебя! В цирковое без базара примут.

– Пошел ты! – Вид действительно дурацкий: короткая кожаная куртка, джинсы и огромные серые валенки. Но лучше так, чем в сырых ботинках ноги застудить. И пусть только кто-нибудь попробует приколоться.

Захлопнув за собой дверь, я догнал Дениса, и мы поднялись из подвала на крыльцо морга. Тепло. Погода для зимнего времени редкая: облаков на небе нет, ветер почти не чувствуется и тепла из-под одежды не выдувает. Время от времени с сосулек, свисавших с крыши здания, срывались капли и, ударяясь о наледь внизу, разлетались на мелкие брызги. Давненько я капели не слышал, с июня, пожалуй. Хорошо, валенки кожей подшиты, а то еще и их промочил бы.

– Куда завтракать пойдем?

– В пельменную. Оттуда до места пара минут ходу.

– В «Пельмень», так в «Пельмень». Только я на нулях, с тебя червонец аванса. – Я прикинул, что оставшихся в тайнике денег едва хватит на приобретение амулета, да и золото заранее получить никогда не помешает. Неплохо день начинается: пельменная была не самой дешевой закусочной в Форте, и кормили там очень даже неплохо. Я бы, наверное, туда наведывался чаще, только больно уж идти долго – полчаса, не меньше. Проще в «Берлогу» заскочить. Было проще…

– Забей, я угощаю. – Денис перепрыгнул через кучу подтаявшего снега на обочине и с трудом удержал равновесие, поскользнувшись на раскатанной дороге.

Хорошо на улице. Благодать: тепло, солнышко светит. Редкие птицы оживились и чего-то даже пытаются щебетать. Сейчас, на самом деле, гораздо лучше, чем когда в начале июня начинается теплый сезон. Тогда только держись. Подтаявший снег пластами съезжает с покатых крыш, метровые сосульки срываются с карнизов, а такие, казалось бы, надежные дороги превращаются в жуткую кашу из грязи и ледяного крошева, заправленную стылой водой. Я уже молчу про вытаявшие сигаретные пачки, пустые бутылки, использованные презервативы, мятые консервные банки и прочий мусор, с сентября по май копившийся в сугробах. Все это непотребство продолжается до июля, затем наступает короткий летний сезон, и уже в конце августа в Приграничье вновь воцаряются снег и холод. Слабое летнее тепло даже не может выгнать стужу, накопившуюся за долгую зиму. Из меня, по крайней мере, не может.

Не спеша, мы добрались до пельменной. А чего спешить? Время есть, а растянуться на подтаявшей дороге или соскользнуть в выбитую в накатанном насте снега колею ничего не стоит. Лед же сегодня ничуть не мягче, чем обычно. Расшибиться можно запросто, тем более легонькая курточка при падении удар не шибко-то и смягчит. Попадавшийся навстречу народ тоже, по-видимому, никуда не спешил. Это правильно, наслаждаться нежданно-негаданно нагрянувшим теплом следует не торопясь, со смаком вдыхая больше не морозящий ноздри воздух. Ну а те бедолаги, кому с утра было куда спешить, могут принимать воздушные ванны по месту работы.

Спустившись по обледенелым ступенькам лестницы в полуподвальное помещение, мы оказались в «Пельмене». На входе я задержал дыхание, и густая смесь запахов тушеной капусты, жареного мяса, свежей выпечки и гари с кухни ударила в нос не в полную силу. Помню, первый раз, когда сюда зашел, чуть слюной с голодухи не подавился. Ароматы не шибко аппетитные, но еда на вкус куда лучше, чем на запах.

В длинном полутемном зале, кое-как освещенном проникавшими сквозь грязные стекла солнечными лучами, сидели всего пять человек. Полностью завалив один из столиков снятой верхней одеждой, они придвинули пару столов к камину и уселись поближе к огню. Удачное время: те, кто может себе позволить здесь позавтракать, уже ушли, а обеденное время еще не наступило.

Денис подошел к столику у окна, до середины засыпанного снегом, кинул полушубок на скамью и плюхнулся на стул. Я сел напротив, но куртку снимать не стал. Не жарко.

– Что будете заказывать? – Симпатичная официантка подошла почти сразу же. Фигурка у нее очень даже ничего. Есть за что подержаться.

– Холодно тут у вас. На улице и то теплее, – улыбнулся ей Денис. Не дождавшись ответа, он подмигнул мне и продолжил: – Что есть?

– Пельмени, вареники с картошкой, капустой, макароны по-флотски, пирог с рыбой, жаркое из горного медведя… – затараторила девушка.

– А полегче что-нибудь? – прервал ее на жарком Селин. Я был с ним полностью согласен: во-первых, мясо этого самого медведя жесткое до невозможности и воняет тухлятиной, а во-вторых, не стоит сейчас набивать пузо – неизвестно, как дело повернется.

– Рассольник, куриный суп с лапшой, тройная уха, яичница…

– Мне куриный суп, пару кусков хлеба и компот. – Я почесал заросшую щетиной щеку. Надо бы побриться. Да и постричься не помешает, а то оброс, как не знаю кто. Раньше здесь подрабатывал цирюльник, было очень удобно – забежал перекусить, заодно от щетины избавился. – Парикмахер у себя?

– Да. Хлеб белый или черный?

– Белый.

– Вы что будете? – Официантка повернулась к Денису.

– Яичницу, суп куриный и компот. Хлеб не надо.

– Одна яичница, два куриных супа, два компота и белый хлеб, – повторила девушка и направилась на кухню. Денис проводил ее долгим, задумчивым взглядом. Спорю на что угодно – уставился на ее покачивающийся зад, туго обтянутый синим платьем. Тоже развлечение.

– Время вроде есть, пойду обкорнаюсь, – сказал я, посмотрев на Дениса. Тот кивнул. Я, не дожидаясь, когда принесут заказ, завернул по пути в туалет – когда еще будет возможность в тепле облегчиться – и отправился в парикмахерскую.

– Можно? – заглянул я внутрь маленькой комнаты, отодвинув в сторону толстую занавесь, загораживающую дверной проем. Фу-у-у, ну и жарища здесь! До чего натопили – буржуйка почти докрасна раскалилась. Других желающих постричься не было, так что суп не должен успеть остыть. Если, конечно, незнакомая тетка лет сорока работает так же быстро, как старый мастер.

– Проходите. – Парикмахерша отложила на столик с зеркалом потрепанную книжку в мягкой обложке и подняла с кресла полотенце. – Как стричь?