355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Павел Александров » Призвание миротворца (СИ) » Текст книги (страница 8)
Призвание миротворца (СИ)
  • Текст добавлен: 9 октября 2016, 16:26

Текст книги "Призвание миротворца (СИ)"


Автор книги: Павел Александров



сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 35 страниц)

Марк надел круглый кожаный шлем, способный защитить разве что от скользящего удара не слишком острого клинка, и получил небольшой треугольный щит из дерева. Копейщикам выдавали большие прямоугольные щиты – эти воины предназначались для строевого боя и прикрытия остальных бойцов от метательного оружия нелюдей.

Почти все молчали, слышался только приглушённый шёпот. Разговаривать наёмникам запретили сразу, как только отряд выдвинулся из лагеря. Двести пятьдесят воинов-наёмников в тёмно-зелёных плащах под знаменем Дубового Листа вошли под покров титановых деревьев Спящей сельвы.

– Что там слышно? – шёпотом спросил Марк Сурка.

– Фест говорит, наши следопыты ночью вернулись: солимы логово строят. Всего в получасе от нашего лагеря. Никак какую-то пакость готовят.

– И Фест решил нанести удар первым?

– Решился старик. Что бы там ни сооружали нелюди, нам это не к добру. Пресечь нужно гадов, чем раньше, тем лучше. Так-то?

– Не так, – хмуро ответил Марк, щурясь от попадавших в глаза дождевых капель, сорванных ветром с деревьев. – Надо сперва толком узнать, что за логово и для каких целей…

– Э-э-э, скажешь тоже! Когда нелюди логово построят и начнут хозяйничать у нас под носом, поздно будет.

– А ну молчать, болтуны! – пришикнул сзади десятник.

Отряд медленно пробирался через лес, огибая толстенные стволы титановых деревьев. Тут ещё сильнее, чем вне леса чувствовалась нависающая мощь сельвы. Обширные пространства между лесными исполинами занимали вьющиеся лозы, плющи, а там, где было больше просветов – огромные папоротники в два-три человеческих роста. Земля была покрыта мелкой травой и мхом, влажная, но не такая мокрая, как почва за пределами леса, пропитанная беспрерывными дождями ранней зимы.

Здесь же, под огромнейшим зелёным куполом лиственных крон, совершенно не было дождя. Вся влага задерживалась наверху, медленно стекая тонкими струйками то тут, то там. Между лозами и папоротниками ползла лёгкая дымка утреннего тумана, создавая впереди отряда затуманенный зелёный полумрак.

Лес недобро встречал чужаков. Спящая сельва нависала, давя на голову и плечи, как непосильная ноша.

Постепенно не стало слышно даже шёпота. Слышалась лишь тяжёлая поступь и бряцанье оружия. Порою в стороне раздавался негромкий шум, и воины замирали по одному взмаху руки старого Феста. Однако то был мелкий или крупный лесной зверь, который, почуяв людей, шарахался и в испуге пускался наутёк. Временами поднимался ветер, наполняя лес протяжным скрипом тяжёлых ветвей, и снова стихал. Туман, окутавший поначалу лес, успел поредеть, однако призрачная дымка, тянувшаяся через заросли, по-прежнему внушала тревогу. Для засады она была идеальным прикрытием.

– Взять бы парочку этих зеленоротых, да порасспросить, что они тут затеяли, – начал Сурок, очевидно, не в состоянии идти молча.

– И что из этого выйдет? – шепнул Марк. – Ты хоть раз слышал, чтобы даймонов в плен брали? Кому это надо? Говорить с ними без толку, ни они твоего мышления не понимают, ни ты их. А держать их в плену опасно. Пленный даймон опаснее вольного даймона.

– Так на то они и даймоны. А эти нелюди – не то-то и оно. Что-то в них иное есть, не даймонское. И мыслить, говорят, умеют, и язык у них свой есть, и боль чувствуют…

– Тише!

Фест подал знак. На сей раз тревога была не ложной.

– Идут, идут… – понеслось по рядам.

– Опередили, гады зелёные, – прошипел Сурок, поднимая руки к рукоятям своих топоров за спиной.

– Стройся! Копейщики по флангам, мечники – в центр, лучники – назад, – отдавали приглушённые команды десятники, хотя какой смысл шептаться, если враг их уже обнаружил.

Сжав меч, прижав к груди треугольный щит, Марк выглянул из-за спин копейщиков, пытаясь что-то разглядеть в призрачной дымке. Он по-прежнему не уставал повторять себе, что это не его война, но биться он будет изо всех сил, защищая себя и прикрывая соратников. Он многое повидал, и хотя в своём владении мечом ему было далеко до настоящего мастера, враги ему попадались очень опасные.

Однако привыкнуть к опасности он не смог. И сейчас тревога охватывала его знакомой холодной петлёй. От мысли получить стрелу или дротик в шею становилось жутко. Умирать не хотел никто, а то, что приближалось из туманных зарослей, несло только смерть.

Враги рядом! Они не издают ни единого звука, но их присутствие чувствовали уже не только чуткие следопыты. Притихли все разговоры. Слышалось тяжёлое дыхание, сопение, да кое-где стук зубов. Кто-то нашёптывал молитву.

«Воинственное племя… жуткие изуверы и убийцы… коварные, стремительные, неуязвимые…» – стремительно выныривали из памяти страшные обрывки рассказов, обретающие сейчас совсем иной смысл, чем во время разговоров у костра. Марк начинал чувствовать, как вместе со страхом в душе зарождается и ненависть к безжалостным врагам.

– Лучники! – громко скомандовал Фест.

Четыре десятка стрелков в хвосте сплочённого отряда вскинули луки. Их глаза настороженно глядели на окружающие людей папоротники, но стрелять было не в кого. Фест с одним из следопытов стоял во главе отряда, готовый указать рукой туда, где появится хоть малейший намёк на присутствие противника. Но враг не давал даже намёка.

«Спокойно, ещё ничего не произошло, солимы не дураки, чтобы нападать на такой крупный отряд», – рассуждал Марк, однако ноги его начали предательски дрожать. Он заметил, что соседние мечники нервно топчутся на месте, иные поглядывают назад, как бы присматривая путь к бегству. Наёмники не отличались особой стойкостью и выучкой, а их враг был достоин лучших рыцарей Морфелона.

– Отходить надо… перебьют же, – плаксиво протянул своему десятнику какой-то щупленький мужичонка, невесть как попавший в ряды наёмников.

…И в этот момент зашелестели копья. Не засвистели, а именно зашелестели подобно листьям, обдуваемым лёгким, но протяжным порывом ветра. Обвитые лозами копья летели навстречу войску. Враги не обходили отряд с флангов, не пытались окружить, хотя у них, конечно же, была такая возможность. Они ударили в лоб, словно водимые рыцарским благородством.

От этого «благородства» Марку стало по-настоящему жутко.

Первые копья ударились о выставленные над головой щиты центра. Мечники прикрылись, как смогли, но не все: послышались первые вопли раненых и предсмертные стоны.

– А-а-а, братцы, спасай! Сюда, сюда! Вытащите это из меня! На помощь! Прикройте, прикройте же… – мгновенно наполнили крики лесную чащу.

– Туда! – заорал Фест, указывая рукой вперёд. Стрелы засвистели, уносясь в белую дымку, но никто не мог поручиться, что хоть одна из них попала в цель.

Обвитые лозами копья продолжали лететь. Первыми жертвами пали лучники: их лёгкие доспехи не смогли даже ослабить удар. Копья вонзались в грудь, в горло, в лицо, лучники оседали и падали с глухими хрипами или громкими воплями.

«Сосредоточься! Это не сон, это война! Настоящая война и смерть!» – твердил в уме Марк, сбрасывая с себя окутывающее марево из страха и расслабляющей вялости.

…Рядом с Марком громко охнул дюжий мечник: вражеское копьё пробило его щит, чуть-чуть не достав до горла. Вблизи Марк разглядел, что солимское метательное копьё обвивают не просто лозы, а тонкие зелёные ростки какого-то остролистого плюща.

– Вперёд! Быстрым шагом, вперёд! – повелел сотник, направляя перед собой ряд копейщиков с высоко поднятыми прямоугольными щитами.

– Во гады, во гляди, что делают! – шипел Сурок, очевидно, успев пожалеть, что отказался от щита. Пока что его спасала проворность – трижды он увёртывался от летящих в лицо копий.

– Держись за моей спиной, – отозвался Марк, и в этот момент едва удержал щит, по которому скользнуло вражеское копьё.

– Ага, может, и на плечи меня возьмёшь? – огрызнулся тот.

Копья летели, не прекращаясь, и Марк не мог найти этому объяснения. Ведь для того, чтобы после броска схватить и бросить новое копьё нужны секунды три-четыре, а тут – сплошной поток шелестящей смерти!

Внезапно ураган копий прекратился. Фест, будто того и ждал, бросился вперёд, прокричав:

– Вперёд! Бегом, бегом!

– Вперёд, пока они свои металки перезаряжают, – шепнул Сурок.

– Металки? – удивился Марк, но на большее времени не было.

Отряд рванулся через заросли папоротников, оставляя за спиной павших соратников, ещё минуту назад идущих рядом. Убитым уже не поможешь, а раненые пусть позаботятся о себе сами. Враг – вот о ком надо думать в эту минуту! Если не сокрушить его сейчас – спасения не будет никому; раненых тоже не пощадят.

Это понимали все, и назад никто не бросился: страх убегать через лес в одиночку был слишком велик. Спасение только в атаке. Увидеть врага, увидеть! Остальное казалось неважным.

– Только б добежать, только б добежать… – молился бегущий рядом Сурок.

Копья больше не летели. Очевидно, враг избрал другую тактику против наступающей в беге пехоты. «Неужели предпочтут честный бой лицом к лицу?» – с надеждой подумал Марк, тут же осёкшись. Какая к хаосу честность у нелюдей!

Первый ряд копейщиков остановился по громкому приказу Феста. Отряд снова начал сбиваться в монолитный корпус, десятники толкали ошалелых воинов, расставляя копейщиков по краям. Воины потрясённо повиновались, многие были бледны как смерть. В эту минуту никто не думал ни о награде, ни о долге: выжить – вот главное сейчас. В такие минуты неокрепший воин готов пообещать всё, что угодно, готов согласиться прожить всю жизнь в рабстве или в темнице, лишь бы выжить…

Марк проходил это в своей жизни. А потому не стал ждать команды, а быстро протиснулся к левому краю колонны. Здесь была возможность для обзора, а это первое, что сейчас нужно.

И наконец-то он увидел своих врагов. Они перебегали по одиночке от дерева к дереву, не слишком прячась, но и не напрашиваясь на стрелу. На даймонов эти существа и впрямь были не так уж похожи, но на людей – ещё меньше. Если, конечно, не считать схожестью наличие двух рук, двух ног, одной головы и туловища. Зеленовато-коричневые, почти однотонные с лесом тела – на их фоне тёмно-зелёные плащи морфелонских наёмников выглядели ярким маскарадом. Руки и ноги существ покрывал буйный травянистый волос, туловища были покрыты, не то одеждами, не то доспехами из листьев – если бывают листья толщиной с палец. Голые пальцы или скорее щупальца, поскольку они были вдвое длиннее, чем у взрослого человека, сжимали что-то угрожающе шевелящееся.

Солимы. Враг опасный и хитрый. Простые даймоны так бы не рассредоточились, а сбились бы в кучу и повалили бы толпой на щиты и копья. Солимы брали хитростью и проворством. Марк видел, как несколько лучников спустили тетивы, но существа легко увернулись от их стрел. Ясно теперь, что впустую делали лучники залп наугад.

– Берегись! – закричал кто-то, тыча мечом вверх.

И тотчас сверху полетели круглые сетки, накрывая лучников с головой.

– Не дышать! – крикнул Фест, но пять-шесть стрелков успели вдохнуть одурманивающий запах сеток и теперь медленно валились на землю.

Оказалось, врагам нужно было всего лишь отвлечь лучников. Со всех сторон к отряду сиганули десятка два солимов, безоружных на вид. Марк успел удивиться: что, неужели они собираются бросаться на плотный строй копейщиков?

Однако солимы не были глупцами. Едва на них глянули железные наконечники морфелонских копий, как то угрожающе-шевелящееся, что было в руках нелюдей, полетело в строй.

– Змеи! Берегись, это аспиды! Это древесные аспиды!

Копейщики шарахнулись, расталкивая и валя с ног собратьев. Древесные аспиды слыли самыми ядовитыми змеями Спящей сельвы. И хотя зеленоватые гадины были неспособны прокусить кольчугу или сапог наёмника, незащищённых мест у людей хватало.

– Берегись! Дави гадин! – послышалось отовсюду.

Стройный ряд наёмников стремительно разрушался – не на это ли и была рассчитана атака метателей аспидов? Даже упавшие на землю аспиды приводили в ужас бойцов – люди шарахались, сея вокруг себя панику. Кто-то из ужаленных в щеку наёмников простонал и откинулся на спину. Лицо воина быстро опухало от яда.

– Держи, одноглазый, держи, держи!

Сурок поочередно метнул три маленьких метательных топорика в ближайшего солима. От первого и второго топорика нелюдь легко увернулся, третий чиркнул его по острому плечу. Из рассеченной кожи, подобной молодой коре, засочилась густая зелёная кровь. Солим лишь глухо прошипел, выхватил из мешочка на поясе очередного аспида и швырнул в Сурка. Тот бросился в сторону, сбив с ног одного из мечников, а тот в свою очередь ещё двоих…

Марк успел разглядеть врагов более чётко. Узкие головы, сидящие на худых и очень подвижных шеях, выделялись крупным зеленоватым глазом чуть выше прорезей носа. Полоска рта – настолько узкая, что возникают сомнения, открывают ли эти существа рот вообще. Ушей у них не было, но у висков проходили прорези, как понял Марк, дополнительных глаз.

…А потом людской водоворот закружил Марка, толкая и швыряя его из стороны в сторону. Он мог радоваться, что не поспешил выхватить меч. Те, что успели это сделать, теперь в общей суматохе наносили раны друг другу. В это же время в войско наёмников летели копья солимов, сражая то одного, то другого воителя – медленно, но неотвратимо истребляя слабодушную рать.

«Только не поддаваться панике! Только сохранять хладнокровие!» – твердил в мыслях Марк. Его по-прежнему трясло, в голове царил хаос от непривычного сплетения всеобщего страха, крови и смерти, но дар воина, приобретённый в былых схватках, позволял думать и действовать здраво.

– Левый строй! Мечники, вперёд! – скомандовал Фест, глядя на своих воинов, которые нелепо отмахивались от извивающихся в полёте змей. Особо смелые пытались затоптать змей сапогами. В центре отряда началась толкучка, грозящая обернуться сумасбродным паническим бегством.

Марк ринулся было через раздвинувшиеся щиты копейщиков, но его опередил какой-то здоровенный наёмник, мечтающий скорее поквитаться с нелюдью…

…И тут же откинулся назад, закатывая глаза, скрючился и упал с метательным копьем в горле. Обильно заструившаяся кровь вызвала у Марка приступ тошноты. Он поспешно отступил назад, жалея, что щит его слишком мал, чтобы прикрыть им всё тело.

Солимы ждали эту атаку. Метатели аспидов мгновенно скрылись. Всего в сорока шагах от войска наёмников забегали другие нелюди со странными продолговатыми приспособлениями. Очевидно, это и были те самые «металки», о которых говорил Сурок. Приглядевшись, Марк заметил, что металка состоит из нескольких связанных воедино трубок, в каждой из которых сидит метательное копьё. Ясно теперь, почему солимские копья летели сплошным потоком – нелюди могли метать их без остановки.

Видя нерешительность своих наёмников, Фест скомандовал «Назад!», и щиты копейщиков сомкнулись вновь. Жаждущих ринуться грудью на смертоносные металки не было.

– Бежать, бежать надо! Перебьют нас гады! – запричитал кто-то.

Марк понял, в какую ловушку угодил старый Фест. Враги с самого начала вынудили его играть по их правилам. Он вёл своих людей ровным строем, атаковал строем и пуще всего боялся, чтобы его люди не разомкнули этот строй. Это было старое испытанное правило пешего боя, и Фест умело его держался. Беда его была в том, что солимы оказались идеально подготовленными к такой атаке и, рассредоточившись, вынудили людей лишь обороняться. В таком положении нужно было сделать что-то такое, чего враги не могли ожидать; хотя бы рассыпаться порознь и превратить бой в беспорядочную свалку с беготнёй между деревьями. Да, солимы на своей земле и бегают куда резвее наёмников, но тут-то и можно было взять численным перевесом – врагов-то здесь вряд ли больше пятидесяти. Но тактика ровного строя – незыблемое правило сражений, возведённое в ранг храмовой догмы – прочно сидела в головах морфелонских воевод и Феста в том числе. И именно по этой причине отряд наёмников медленно таял, подтачиваемый смятением, которое вот-вот обратит его в бегство, превратив воителей в беззащитных овец, пытающихся убежать от волков.

…Сотник Фест покачнулся, получив копьем в голову. Железный шлем спас ему жизнь, но оглушённый он грузно повалился в руки соратников, лишив командования и без того смятённое войско.

«Решайся, миротворец! Решайся же, воин! Или твой путь закончится на мху этого леса!»

В последнюю минуту Марк никак не мог отважиться на свою задумку, но после падения сотника страх перед грядущим истреблением помог отбросить все колебания.

– Щитами вперёд! – крикнул он, раздвинув строй копейщиков.

В щит Марка с огромной силой ударило копьё, прошив его насквозь и едва не пронзив руку. В ринувшихся сквозь ряды мечников, решивших, что отдан новый приказ к атаке, полетели такие же копья. Марк отшвырнул пробитый щит – пока всё идёт как надо, расчёт удался. По идее, в металках солимов оставалось по одному-два копья и времени на перезарядку у них уже не будет.

Враги это поняли и уже через секунду были готовы к рукопашной. Всё так же беспрерывно двигаясь, пригибаясь, перебегая, они успели сменить оружие. На бегу Марк заметил, что в одной руке солим держит короткое копьё для ближнего боя, в другой – замысловатый деревянный крюк, явно не предназначенный рубить или резать.

Марк бежал, спеша сократить дистанцию. Он не видел, но понимал, что к рукопашной приготовилась только половина нелюдей. Остальные сейчас перезаряжают своё метательное оружие и если они успеют – конец.

– И-и-э-э-эй! Бей одноглазых! Дави нелюдь! – послышалось за спиной. Мечники и топороносцы осмелели, почувствовав, что наконец-то им удастся сойтись с подлым врагом в рукопашной.

Вот и первый солим – замер, низко пригнувшись к земле и… ловко выскользнул из-под удара Марка. Ответный выпад последовал с такой быстротой, что Марк при всей своей ловкости не успел увернуться. Наконечник копья чиркнул его по боку – спасла кольчуга, да и то лишь потому, что удар был скользящий.

«Внимательней, внимательней…»

Атаковав броском, Марк мгновенно понял, для чего солимам нужны эти деревянные крюки: нелюдь ловко захватил им меч Марка, едва не вырвав из рук. Марку пришлось отпрыгнуть, уходя от колющего выпада сбоку.

Спасение – в быстроте и манёвренности! Марк уже задыхался. Сделав обманный замах, он рубанул по ногам. Куда там! Нелюдь отскочил и тут же атаковал, метя остриём короткого копья в глаз. Марк метнулся в сторону, низко прогнулся, с болью в пояснице заставив тело совершить гибкий разворот. Это было первое действие, к которому враг оказался не готов, а потому – удачное. Меч сильно полоснул солима по боку, вгрызаясь лезвием в зелёную плоть. Через миг Марк по инерции своего движения сам рухнул в траву.

«Только не лежать!»

Марк вскочил. Солим отползал с глубокой раной, источая зелёную кровь. Вне себя от боевого напряжения – горячей смеси из ярости, страха и жажды выжить – Марк прыжком оказался рядом и пригвоздил его к земле. Сейчас не до благородства к раненому врагу – этот враг и раненый не упустит возможности метнуть копьё в спину.

Марк выдержал секундную паузу, пытаясь отдышаться и взять себя в руки. Вокруг, в зелёной чаще и на заросшей поляне, бился уже весь отряд наёмников. Зелёные тени врагов мелькали повсюду. Подцепляя щиты или отводя мечи воинов, солимы кололи своими короткими копьями точно и быстро – в шею, в висок, в глаз. Копейщики с тяжёлыми щитами неуклюже бросались на проворных солимов, находя своими копьями лишь пустоту, лучники пятились, целясь в засевших на ветках нелюдей. Те отшвыривались двухконечными ножами и были куда более метки, чем люди.

– Помогай! Бей! Сурок, сюда, сюда! Волк, Волчек, где же ты?! – слышались крики наёмников. В отличие от настоящих воинов Дубового Листа они не умели биться молча.

– Умри, нелюдь поганая! В Гадес, тварь! – кипела ярость.

– Нога, нога моя! Братцы, помогите, помогите!.. – вопил кто-то.

Лишь мечники имели какой-то успех, в основном те, кто решился посостязаться с врагом в ловкости. Где-то вдалеке рубился очухавшийся Фест. Сурок махал топорами совсем близко и весьма успешно – сказывалась его необычайная подвижность. Один солим лежал у его ног с пробитым черепом, другой убегал с двумя ранами на спине и схватка с третьим клонилась в пользу человека.

Не отвлекаясь больше, Марк бросился к трём солимам у древнего дуба: нелюди быстро заталкивали тонкие копья в свои металки.

«Давай, воин, беги, беги быстрее!»

Пришлось приложить всю резвость ног, чтобы не дать врагам вскинуть свое оружие. Марк уже знал, как биться против этих противников и какой именно ловкостью их брать. Правда и враги учились быстро…

Один солим отскочил в сторону, уводя за собой крюком меч Марка, другой ударил копьём в бок, и на этот раз кольчуга пропустила острие. Марк взвыл, отпрыгивая от выпада третьего солима. Рана была неглубокой, ему только прорезало кожу, но что-то его невыносимо обожгло.

«Чем же вы наконечники смазали, твари?!»

Чтобы выйти из гибельного окружения, ему пришлось применить призабытый обманный трюк из мастерства хранительницы Никты – заставить врага поверить, будто наносишь прямой рубящий удар, а самому, пригнувшись, полоснуть солима по ноге. Тот рухнул подкошенный, а Марк сразу же совершил удар полукругом, пропоров живот другому солиму, который не ожидал в этот миг падения сородича. Вот только на таких «не ожидал» и можно было сражаться с лесной нелюдью, почти мгновенно усваивающей тактику людей.

Раненые солимы спешно заковыляли прочь. На третьего из них налетел подоспевший Сурок, и Марк, не теряя времени, помчался к другой тройке врагов, уже швыряющих копья в разрозненных мечников.

«Что, что ещё можно противопоставить хитрым бестиям?» – думал Марк, но в сумятице ума ничего толкового вспомнить не мог.

Схватка вышла короткой. Марку успел лишь легко ранить одного солима в плечо, а затем его самого саданули деревянным крюком по затылку, сбив шлем на глаза. В ужасе, ничего не видя перед собой, Марк отпрыгнул, оступился и упал.

Когда он вскочил и поднял сбитый на глаза шлем, враги уже убегали, мелькая среди густых зарослей.

Марк размял шею. Голова цела, а вот рана на боку жжёт просто невыносимо. Он побрёл на поляну, где сидел сотник Фесту, утирая разбитый лоб, а вокруг него спешно стаскивали и укладывали раненых. Здесь хлопотали армейские лекари, откупоривая бутыли с лечебным настоем и смачивали из них раны воинов. Многие вскрикивали от боли.

– Давай помогу, – сказал отрядный лекарь, заметив краснеющее на боку Марка пятно.

Боль обжигала, вынуждая если не орать, то сжимать зубы и выпячивать глаза. Но как только лекарь промыл рану и наложил перевязь, стало легче.

Подошёл Сурок. Широкая грудь его тяжело вздымалась, однако ран у него не было.

– Ловкий же ты, Подорлик! Ловкий и быстрый как сокол. Ты это толково смекнул, что надо на их тройки бросаться. Без своих метальщиков нелюдь мигом струхнула. А как ты скумекал когда у них заряды в металках кончатся?.. Ох, непростая ты птица, Подорлик, непростая. И где ты только воевал? Небось и в Амархтонской битве рубился?

Марк не отвечал. На вид он держался стойко, но внутри у него всё кипело и бурлило. Сердце сжималось от стонов и криков раненых – тех, чьи раны промывали настоем лечебных трав. Двое или трое жертв метателей аспидов лежали с жутко распухшими лицами, кто в беспамятстве, кто уже мёртвый.

– Отходим! Отходим! Раненых на руки, кто совсем плох – добить, мертвых оставить, быстро, быстро! – кричал сотник Фест.

«И ты всё ещё надеешься, что эта война не станет твоей, миротворец?»

* * *

Сильно чадила масляная лампада. Кто-то одёрнул полог шатра и сразу задёрнул, так как внутрь влетели капли вновь разыгравшегося ливня. Помимо сотника Феста и дюжины младших военачальников в шатре находились Марк и Сурок. Фест был рассержен, даже взбешен, но раны и усталость намертво приковали его к креслу, сколоченному здесь из дуба Спящей сельвы. Рядом стояло остывшее жаркое, к которому сотник, известный любитель поесть, даже не притронулся.

– Потери? – коротко осведомился он.

– Пятьдесят шесть убитыми, ещё девятеро пропали без вести, – отрапортовал мрачный следопыт.

– Даймонщина! Четверть войска! А нелюдей сколько?

– На месте осталось семнадцать тел. Хотя, с ранами отползало куда больше, сам видел…

– Они раны быстро залечивают. Живучи гады! – пропустил кто-то из десятников.

– Лешаки собачьи, тьма Гадесова вас сожри! Это что же: один нелюдь к четырём нашим получается?! – раскричался Фест. – Всё, к хаосу эти вылазки! Пусть меня судят, но больше я людей на убой не поведу. Здесь войско нужно, настоящее войско, а не наёмничье мясо! Латники, метальщики, арбалетчики, чтоб их… – сотник пробурчал что-то неразборчивое, прикладывая ко лбу новую примочку. – И как они только свои металки мастерят?

Одно из метательных орудий солимов лежало на столе. С виду ничем не примечательные зеленоватые трубки, связанные между собой. В каждой из них сидело метательное копьё. Было в нём и что-то наподобие поперечной рукояти, с отверстиями для пальцев, чтобы удерживать при метании остальные копья. Отверстия, разумеется, были рассчитаны на длинные пальцы-щупальца солимов. Человеку овладеть этим оружием было не под силу.

– Оружие нечисти, – пробормотал армейский священник.

– Хотел бы я знать, почему это безмозглая нечисть создаёт оружие более совершенное, чем лучшие морфелонские оружейники!

– У солимов, может, и нет мозгов, почтенный Фест, но схватывать науку войны – у них в крови, – заметил следопыт. – Чем больше мы с ними воюем, тем более умелыми они становятся. И учатся гораздо быстрее нас. В Лесном Воинстве говорят…

– Лешаки их сожри, это Лесное Воинство! – выругался Фест. – Трусы и предатели. Не удивлюсь, если узнаю, что теперь они с нелюдью заодно.

Раненых, которых принесли наёмники с поля боя, оказалось немного – солимы били в основном насмерть. Яд, которым они смазывали наконечники, был не смертельным, если дело касалось поверхностных ран. Но с глубокими ранами почти никто не выжил. Как и те, кто имел несчастье получить укус древесного аспида.

Марк рассмотрел вблизи и другое оружие лесного врага. Деревянный крюк оказался необычайно прочным, сломать руками невозможно. Железом, как оказалось, солимы не пользуются. Наконечники их копий были не из металла, а скорее из необычайно отточенного камня. Из того же материала были сделаны и метательные ножи с двухконечными остриями.

– Окаменевшее титаново дерево, – со знанием дела сказал Сурок. – Хаос их ведает, где они его добывают и как обрабатывают, но заточка у них не хуже нашей хвалёной морфелонской стали.

Сотник бросил на него одобрительный взгляд, не отрывая ото лба мокрую тряпицу.

– Молодцы, ребятки. Особенно ты, Подорлик. В иной раз высечь бы тебя, что строй без приказа прорвал, но сегодня… сегодня был тот случай, когда на приказы стоило начхать. Башковитый ты. Явно не отставной разгильдяй тебя ратному делу обучал. Отныне вы с Сурком десятники, – добавил он чуть тише.

Сурок радостно осклабился. Марк же был недоволен. Он не собирался надолго засиживаться в наёмничьем войске, особенно после сегодняшнего, а опёка десятком бойцов требовала внимания и ответственности.

– Ещё и месяца не прошло…

– Не беда. В таких условиях и недели хватило бы, а ты уже третью отслужил. Что-то ещё хочешь?

– Отлучку бы мне. На недельку, – Марк как бы невзначай повернулся боком, где чуть выше бедра проходила белая перевязь. Боль приутихла, но лекарь сказал, что от действия яда ещё будет лихорадить пару дней.

– Три дня, – отрезал сотник. – А потом снова в строй. У меня нынче каждый меч на счету, а десятник и вовсе как палец.

Марку оставалось только покорно кивнуть.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю