Текст книги "Призвание миротворца (СИ)"

Автор книги: Павел Александров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 35 страниц)

Королева полулежала в удобном кресле, наслаждаясь отдыхом. Как приятно после высокого трона, на котором она восседала шесть часов подряд, расслабиться в мягком кресле! Перед ней стояла кружка заваренной и поостывшей горной мяты – лечебный и успокоительный напиток жителей предгорной Мельвии. В последнее время Сильвира всё чаще употребляла его на ночь.

– Что именно ты хочешь от меня услышать?

– При нашей последней встрече речь шла о том, что моя задача – узнать, готовят ли тёмные войну. Судя по обстановке в Тёмном городе, таких намерений у Тёмного Круга нет. По крайней мере, в ближайшие месяцы. А когда они всерьёз решатся выступить против нас, это будет ясно и без всяких вылазок в их логово…

– Вот что я тебе скажу, Калиган, – прервала его королева. – Ты превосходный следопыт, толковый учитель и полезный советник. Но прежде всего – ты воин. А воин не должен знать о планах командования. Его задача – выполнить приказ или умереть. Зная о планах, он может выдать секреты врагу, не выдержав пыток, – королева улыбнулась ему. – Однако ты не просто воин, Калиган, а мой друг. И только поэтому я пойду на риск и раскрою тебе свои замыслы. Налей себе вина, бери фрукты, их только сегодня утром подвезли с того берега Эридана.

Калиган кивнул, взяв для вида большое красное яблоко. Королева видела, что ни есть, ни пить ему не хочется. Скорее всего, не слишком хочется ему и быть сейчас тем самым другом, о котором заикнулась владычица. Калиган был сторонником строгого правления, в котором нет места дружеским беседам подчинённого с правительницей королевства, претендующего на империю. Королева и так допускает промахи из-за чисто женской мягкости.

«Но даже великие страдают от одиночества – это Калиган тоже должен понимать, – подумала королева. – И он понимает. Как понимает и то, что гибель Тальги нанесла мне более тяжкую рану, чем стрелы крылатых убийц момитов в Амархтонской битве».

– Хадамарт слишком долго не предпринимает попыток отбить город, и это меня настораживает, – сказала королева. – Он извлёк уроки из своего поражения. Стал хитрее. Он не поведёт свои легионы даймонов на Восточные врата – у нас достаточно сил, чтобы отбить атаку даже тридцатитысячной армии, а большего Хадамарту не собрать. Гораздо хуже, если начнутся уличные бои с Тёмным Кругом. Нам придётся драться с тёмными легионерами, а они – жители этого города. Тёмный город их поддержит. Ненависть пересилит равнодушие, тёмные пойдут на сумеречных и весь Амархтон превратится в сплошное побоище. Словом, если Хадамарт и Тёмный Круг ударят одновременно – нам не устоять. Я всё надеялась, что магам не нужна эта война. Что они не хотят кровопролития. Но что-то идёт не так. Все эти покушения… Появление жрецов крови… Наглость чашников… Я теряюсь в догадках. Что, если Тёмный Круг готов пожертвовать тысячами горожан, а то и всем городом, ради нашего уничтожения? Что, если Хадамарт пообещал магам нечто такое, ради чего они готовы утопить в крови весь город? Понимаешь меня, Калиган?

– Благодарю за доверие, Сильвира, – ответил следопыт, сменив интонацию. Придерживаться придворных манер, когда королева соблаговолила перейти на дружеский тон, было неучтиво. – Теперь моя задача мне более ясна.

– И ещё. Сама по себе Башня Тёмных меня тоже интересует. Охрана, легионеры, боевые маги, сторожевые бестии, толщина стен, подступы, ров – всё.

– Нам это может в скором времени пригодиться?

– Возможно, очень возможно. По донесениям шпионов, Тёмный город набирает силу. На улицах усилились патрули легионеров, к ним теперь в обязательном порядке приставлены боевые маги. Объявлен новый набор наёмников. Конечно, это далеко не подготовка к войне. Возможно, маги куражатся, готовя почву для новых переговоров. Но мои действия теперь во многом зависит от тех сведений, которые ты мне принесёшь. Итак, если ты готов, у меня к тебе ещё один вопрос. Кого ты возьмёшь с собой?

– Со мной пойдут двое моих учеников. Аргомах и Флоя. Разумеется, они останутся на подходе для подстраховки. В Башню я полезу один.

– Здесь я внесу изменение в твой план. С тобой пойдёт один из моих людей.

Если следопыт и хотел поморщиться, то сделал это мысленно.

– Воля ваша, но мне нужно время, чтобы узнать этого человека получше.

– Не беспокойся, ты этого человека отлично знаешь, – королева звякнула в колокольчик, приглашая того, кто оставался за дверью. – Он только что прибыл в Амархтон. У вас есть один день, чтобы всё обсудить.

Двое телохранителей ввели черноволосого лучника лет тридцати пяти в запылённом жёлтом плаще. Калиган редко чему-то удивлялся, а ещё реже выдавал своё удивление, но сейчас в его прищуренных глазах мелькнул изумлённый блеск.

– Автолик? Откуда ты взялся, вечный бродяга?

Бывший глава Ордена вольных стрелков едва заметно кивнул в знак приветствия. За последние годы облик его изменился. Небритое лицо выглядело серым и измождённым, длинные чёрные волосы спутаны. Не было на нём и того сильного загара, каким отличаются жители Мелиса. На похудевшем лице выделялся его тонкий нос и длинный подбородок мечтающего философа. Но на безмятежного мыслителя Автолик был совершенно не похож. Его вид был видом затравленного беглеца, взгляд – взглядом преступника, измученного погонями. Преступника невиновного или не признающего свою вину, потому как под оболочкой этого усталого взгляда всё ещё горел огонь стремления доказать свою правоту и очистить своё имя.

И он по-прежнему излучал неунывающий азарт искателя приключений, любителя опасных походов и дерзких вылазок. Даже если этот азарт проистекал порой из обычного стремления выжить.

– Присядь, Автолик, – королева дала знак телохранителям удалиться. Те повиновались с неохотой, убеждённые, что оставлять этого человека с владычицей без присмотра небезопасно. – Давно ли ты получил моё послание?

– Две недели назад, – небрежно бросил Автолик. Вольный стрелок и раньше не слишком чтил коронованных особ, а сейчас, похоже, ему было и вовсе не до этикета. – Но меня интересует вовсе не дата его отправления, а имя того подлеца, который мне его вручил.

– Секутор Радагар непочтенно с тобой обошёлся?

– Непочтенно? – чёрные брови Автолика взметнулись. – Ты хоть иногда интересуешься, Сильвира, какими способами твои посланники разыскивают людей?

Будь здесь кто-то из телохранителей – лежать бы Автолику лицом в пол с разбитым носом за такое обращение к владычице. Вольный стрелок принципиально не обращался к королеве на «вы», а сейчас был ко всему прочему зол и измучен.

– Твой секутор не гнушается подкупов, запугиваний, стравливания и пыток. И всё перечисленное он использовал лишь для того, чтобы найти не меня – нет, свои следы я научился заметать, а кого-нибудь из моих друзей. Друзей, от которых мне пришлось отречься, чтобы уберечь их от мести Тёмного Круга. Однако твой секутор переплюнул в изобретательности даже шпионов Тёмного Круга. Он выкрал моего слугу Гая и заставил его передать мне своё приглашение в чайную! И всё для чего? Чтобы вручить мне твой свиток! Как будто нельзя было сделать это более… гхм, учтиво!

– Радагар переусердствовал, он, знаешь ли… – королева осеклась, не желая оправдываться перед вольным стрелком и тем более оправдывать Радагара. – Печать была не тронута?

Автолик молча кивнул.

– Твоё послание было написано тайными знаками Летящей Стрелы, известными лишь Ордену вольных стрелков. Откуда они знакомы твоему писарю? Кто-то из моих проболтался?

– Нет, своими людьми ты можешь гордиться. Но у меня достаточно знаковедов, чтобы изучить вашу тайную письменность.

– Всё равно послание было с ошибками, – несдержанно бросил Автолик. – Когда начинаем?

– Завтра вечером. Думаю, мой замысел и твоё задание тебе понятны без лишних слов. Детали тебе расскажет Калиган. Нуждаешься ли в чём-нибудь? Облачение, оружие?

– Всё при мне.

– Тогда остаётся последний вопрос. Ты идёшь на самое опасное задание в своей жизни. Такой риск заслуживает щедрой оплаты. Потому спрашиваю прямо: чего ты хочешь?

Автолик воровато шмыгнул носом.

– То, чем я набью карманы в Башне тёмных, останется моим трофеем.

– Всего-то? За выполнение такого задания воинам жалуют титул или целое имение.

Вольный стрелок невежливо хохотнул, как покупатель, который ни на грош не верит болтливому торговцу, нахваливающему свой товар.

– Нет уж, Сильвира, меня это не устраивает. Задание я могу и провалить, а что получу тогда? А вот чем поживиться в логове тёмных я уж как-нибудь найду.

– Ты же не вор, Автолик. Что-то мне не верится, что тебя интересуют сокровища магов.

Вольный стрелок устало вздохнул, перестав усмехаться.

– Ты права, Сильвира. Безделушки тёмных мне неинтересны. Куда более мне интересна игра, которую они ведут со мной уже три года подряд.

– Игра?

– Неужто не понимаешь? Помнишь, как в Амархтонской битве маги поливали кровавым огнём твои войска, да и моих ребят тоже? Конечно, помнишь. Ну и мой меткий выстрел из лука в их приснопамятную Сферу Крови тебе известен – барды его воспели в песне «Лучник и шестеро магов». С той минуты, когда брызги жертвенной крови из этой штуковины попали на лица высокочтимых архимагов, и началась эта игра, называемая «бесконечная месть». Бесконечная, потому что на моей поимке архимаги не остановятся. Просто убить меня – для них слишком мягко. Они придумают для меня нечто такое, чтобы моё существование превратилось в мою сплошную мольбу о скорейшей смерти, которая никогда не наступит…

– Мне докладывали, что шпионы тёмных охотятся за тобой, доставляя тебе массу неприятностей.

– И это ещё о-о-очень мягко сказано! – подхватил Автолик с непонятным восторгом. – Я не могу состязаться на Светлой Арене, не могу пройтись по тенистым улочкам Мелиса, насладиться ароматами Рощи Дриад, искупаться в Лазурном заливе и поохотиться в Кедровых предгорьях – везде за мной тянется эта свора шакалов! Чтобы архимаги не трогали моих друзей, мне пришлось отречься от своего ордена и распустить слух, будто я предал своих соратников и присвоил себе орденскую казну. Чтобы перекинуться словом с кем-то из старых друзей, мне приходится назначать встречу в смраде городской канализации или в базарной сутолоке. Я столько всего потерял из-за этой игры тёмных, что просто не имею права выйти из неё преждевременно!

Автолик говорил быстро и воодушевлённо, в его голосе звучал неподдельный задор азартного игрока, как если бы речь шла о состязании на скачках, а не о жуткой облаве, сулящей ему страшнейшей участью.

– Вот почему я откликнулся на твоё предложение. Мне надоело прятаться. Пора изменить ход игры и поиграть на их земле. Меня уже претит от мелисских погребов, тоннелей и сточных каналов. Я напоминаю себе крысу, на которую, по какому-то сумасшествию, охотится дюжина опытных крысоловов. Но ведь и крысы могут нанести ответный удар! Я приду и наслежу этим крысоловам прямо в их доме, на их коврах и столах! Вот тогда и посмотрим, кто выйдет победителем в этой игре!.. Ух, это будет самое увлекательное состязание со времён Амархтонской битвы! – Автолик заулыбался, взял из вазы сочный персик и откусил кусок. Сладкий сок побежал по давно небритому подбородку. – Но раз уж зашла речь о награде, то есть у меня один каприз. Разумеется, на тот невероятный случай, если я вернусь.

– Что же? – спокойно спросила королева, не впечатлённая его речью.

– Ни много, ни мало. Твоё позволение для меня на поход в Подземные Копи. С моим старым другом, разумеется, – причмокивая персиком, Автолик хлопнул по плечу следопыта.

– Ты окончательно свихнулся, Автолик, – произнёс Калиган.

– Именно, именно! – радостно подтвердил вольный стрелок. – Но ведь если нам удастся вернуться из Башни тёмных, то в Каллирое для нас с тобой не останется мест, достойных посещения, кроме этих зловещих рудников!

– Ну, не скажи. Есть ещё обители некромантов в Туманных болотах… – проговорил Калиган, сохраняя невозмутимый вид.

Королева прервала его иронию быстрым взглядом.

– Твоя просьба легко выполнима, Автолик. Позволение ты получишь. Что касается Калигана, то договаривайся с ним сам. Подобного приказа я ему отдать не могу.

– О, со старым дружищей мы всегда договоримся!

И Автолик, напоминая сейчас пьяного разбойника в вертепе, дружески затряс следопыта за крепкие плечи.

* * *

Путь к Тёмному городу пролегал в сумерках. Шли вчетвером, все в длинных тёмных плащах, позволяющих сливаться с темнотой. Одев такой плащ, опытный шпион тайной службы королевского двора, именуемой Криптией, мог без особого труда сбить со следа собак, обмануть чутьё стихийных бестий из подземелий или перехитрить простейшую охранную магию. При этом плащи внешне не отличались от обычного одеяния простых амархтонцев.

За спинами Автолика и Калигана шагали двое. Низенькая девушка, голову которой покрывал льняной платок, какой носили девушки из семей ремесленников и худощавый белобрысый паренёк. Автолик не видел Флою года три, и сегодня ему сразу бросилось в глаза насколько сильно она изменилась. Её волосы, закрывающие густой чёлкой лоб, были выкрашены в тёмно-фиолетовый цвет – в Амархтоне это служило знаком того, что девушка посвящена своему делу и с нею лучше не заигрывать. Минуло время, когда она, весёлая и задорная, беззаботно трепала языком, выражая всё, что думает и чувствует. От неё прежней остался только весёлый блеск в глазах – то единственное, что она не может замаскировать, когда ей нужно выдать себя за коренную амархтонку. У амархтонских девушек не бывает такого блеска в глазах. Они часто улыбаются и хохочут, но смех их – не звонкий и не грубый, а какой-то приглушённо-томный, который выражает удовлетворение, но не весёлость.

Ученики шли почти налегке, но сам учитель-следопыт тащил на спине большой заплечный мешок, не доверяя никому ценное снаряжение. Трижды группа привлекала внимание городских патрулей и трижды стражники, едва разглядев лицо старшего следопыта, почтенно кланялись.

Автолик знал, что ближе к полночи исчезнут и патрули. Незадачливый путник, оказавшийся посреди ночи на пустынных улицах, будет предоставлен самому себе. Было слышно, как щёлкают засовы дверей, хлопают тяжёлые ставни. Если на первых этажах имелись окна, их защищали толстые решётки. То тут, то там на дверях виднелись защитные обереги, причём многие – явно чёрно-магического толка.

– Надо же, в Выжженных землях тёмную волшбу запретили, а тут оставили, защитники веры вы наши, – съязвил Автолик. – У нас в Мелисе управители – жульё на жулье, но они такого не потерпели бы. Да и серые наши мигом бы шум подняли.

– В Сумеречном городе тёмная волшба тоже запрещена. Но безделушка на дверях – ещё не повод вламываться в дом и бросать хозяев в тюрьму.

– Эта безделушка могла быть создана ценой чьих-то страданий.

– Так что теперь: уничтожить её ценой страданий других? – похоже, Калигану не нравился начатый разговор. – По указу королевы, храмовые служители ходят от дома к дому, разъясняя горожанам истинную причину бедствий, а заодно и природу тёмной волшбы.

Автолик хохотнул с притворным удивлением.

– Поверить не могу! Грозная владычица юга, победившая могущественного теоита, полагается на армию бродячих проповедников!

– Не паясничай, дружище. Сильвире сейчас и впрямь нелегко.

– Хм, звучит так, будто нам с тобой живётся сытно и вольготно. Брось, Калиган, не выгораживай свою владычицу, от меня-то чего тебе таить? Я ж не враг сиятельной королевы. Скажи прямо: слабеет Сильвира?

– Нет, не слабеет, – бросил Калиган, будто ему было лень отвечать на подобный вопрос. – Но сам чувствуешь, что с ней что-то происходит. Эти три послевоенных года её вымотали. Она освободила Амархтонское Королевство от власти Хадамарта, но оказалась не в силах освободить его от давней болезни. Она многое изменила в жизни амархтонцев, некоторые провинции и вовсе из праха подняла. Да и Идеи Восстановления многим помогли. Однако сам Амархтон так и не воспрянул к новой жизни. Тучи равнодушия не рассеялись. И это Сильвиру очень сильно угнетает. Она по-прежнему холодна и расчётлива, но в её действиях – всё меньше осторожности. Её безрассудный риск собственной жизнью начинает меня пугать. Слышал о схватке на Площади Обелиска Скорби?

– Рассказывали. Не понимаю, как она чашников не разнесла после этого! Рыцарское великодушие?

– Скорее уж аделианское милосердие. Которое она проявляет к врагу куда чаще, чем позволяют обстоятельства. Причём свои подданные подобного милосердия от неё могут и не дождаться. Помнишь Тебиана?

– Это тот, что главой Криптии был?

– Он самый, незадачливый предшественник Теламона, – Калиган заговорил шёпотом, чтобы его не услышали идущие позади Аргомах и Флоя. – Сам понимаешь, тёмные, когда допрашивают пленников, ничем не брезгуют. А Сильвира стоит на своем: «сведениям, добытым путём пыток, доверять нельзя». Ну, Тебиан, мясник ещё тот, недолго мучался вопросом, как обойти запрет королевы. Очень скоро у Криптии появился отличный способ развязывать языки шпионам тёмных, не прибегая к пыткам.

– Как это? – удивился Автолик. – Поделись секретом.

– Под Аргосом есть один глубокий-преглубокий подвальчик с глухими стенами – что-то вроде каменного мешка, только побольше. По следам магических ингредиентов и иссохшим костям, можно сказать, что бывшие хозяева Аргоса пытались использовать там некромантию в качестве средства для допросов. Словом, стоило Тебиану просто оставить в этом подвальчике на ночь эдакого упрямца из пленённых выкормышей Тёмного Круга, как наутро тот начал выдавать такие секреты, за которые свои же тёмные его бы на кусочки порезали. Единственное, чего бедняга рассказать не смог, так это того, что с ним в подвальчике происходило. При одной мысли трястись начинал и блеять, как овца. Вот Тебиан и возрадовался, что нашёл такой действенный и бескровный метод. Сильвире он, ясное дело, ничего не докладывал, но слух до неё всё равно дошёл. И как думаешь, чем вознаградила она Тебиана за проявленное усердие? – Калиган мрачно глянул из-под капюшона. – Королева приказала ему лично провести одну ночь в этом подвале, дабы «убедиться, что признаниям допрашиваемых, после такого приключения, можно доверять».

– Славно. Одобряю. Никогда не любил этих скользких типов из Криптии, – закивал Автолик. – И что же он, выполнил приказ?

– А что ему оставалось? Выполнил. Только после этого нести службу главы Криптии уже не смог. Спешно уехал в своё имение в Анфею, едва ему это позволили. Вот с тех пор и стоит подвальчик без дела.

– И что, удаётся кому-то язык развязать одними уговорами? – хмыкнул Автолик.

– Мелкая сошка – да, таким много не надо. Правда, таковые и мало полезного расскажут. А вот кто покрупнее… Поймали мои одного тёмного в подземельях. Пытался лазейку во дворец найти. Опытный маг. Долго выслеживали, боялись спугнуть. Двое моих жизнями поплатились за его поимку. И вот, сидит он уже третий месяц у нас в темнице, и хоть бы имя своё назвал. Молчит и молча посмеивается. Зато от еды не отказывается, жрёт за двоих.

– Да, поесть-покушать они любят, – согласился Автолик. – Гляди, темнеет-то у вас как!

Темнело в Амархтоне раньше, чем в его окрестностях. В окнах загорелись лампады. Тусклый свет горел и в ночных трактирах, откуда задержавшиеся посетители не высунут нос до самого утра. Зажигались свечи в городских приютах – единственное укрытие для ночного путника, если, конечно, кто-то из служителей Идей Восстановления решится отворить двери.

– Идеи Восстановления, – проговорил Автолик, глядя на массивные ворота городского приюта, над которыми висело знамя Храма Милосердия – белое полотнище с изображением лика Спасителя. – Сильвира готовится к судьбе матери-настоятельницы? Я слышал, уйма денег идёт на эти её Идеи. А вот какой прок от них, никто толком сказать не может.

– Помощь нищим семьям. Опекунство над брошенными детьми. Забота об одиноких стариках. Приюты и храмы. Купальни исцеления, – монотонно перечислил Калиган.

– Ну, это и в нашем развращённом Мелисе есть. Причём, с доброй воли не только аделиан. Власти мелисские тоже любят выставить напоказ свою заботу о народе.

– Всё, что напоказ – в Амархтоне быстро умирает. Идеи Восстановления – это не просто помощь страждущим, а тактика борьбы против главного врага. Того, который над нашими головами нависает, – Калиган указал взглядом на тёмные амархтонские тучи. – Равнодушие. Вот наш главный враг.

– И ты веришь, что эти чары когда-нибудь спадут?

– В Сумеречном городе их власть отступает, правда, уж очень медленно. Никто не берётся пророчить, сколько ещё лет борьбы нам с ними уготовано.

Калиган явно не хотел договаривать, что эта борьба может затянуться на долгие десятилетия, а то и на века. Впрочем, Автолик и сам знал правду. Принести в город свободу от ига Хадамарта было тяжело. Но куда тяжелее оказалось убедить людей, что им эта свобода нужна. С провинциями было проще: там люди хотя бы видели солнце и звёзды над головой. Но все селения и города королевства были духовно связаны с Амархтоном, а его влияние на них было решающим во все века.

Проходя через Храмовую площадь, Автолик взглянул на Храм Молчания – главную аделианскую святыню в Амархтоне. Это был единственный храм Пути Истины, существование которого допускали прежние власти города. После победы Армии Свободы настоятель храма, ставленник Тёмного Круга, поспешил скрыться, опасаясь мести. Остались только мелкие служители и около сотни постоянных прихожан. Из Южного Оплота Сильвира призвала нового настоятеля и свиту помощников. Люди потянулись к Храму Молчания, желая услышать нового священнослужителя, но приобщаться к вере не спешили.

Калиган как-то рассказывал Автолику о бывшем настоятеле – тот тип был ярким примером тех амархтонцев, которые совершенно не хотели перемен. Поставленный Тёмным Кругом, он страшно боялся потерять власть над прихожанами своего храма, а потому был готов и преклоняться перед властью Хадамарта, и предавать единоверцев. Теперь он проповедует в Тёмном городе, где маги Круга выделили ему новый храм.

Не доходя до заставы, за которой начинался Тёмный город, Калиган свернул к городскому сточному каналу. Среди заброшенных мастерских, где находили себе приют нищие бродяги и уличные грабители, виднелся спуск к большой арочной двери – один из множества входов в знаменитые амархтонские подземелья.

– Нам сюда? – выказал удивление Автолик. – Я всегда знал, что ты, как истинный следопыт, предпочитаешь норы прямой дороге, но чтобы лезть в кишащие нечистью подземелья…

– Улицы Тёмного города не патрулируются в эту пору, но хорошо просматриваются из окон, – лениво ответил Калиган.

– Понятное дело: получить в спину заклятие боевого мага не слишком приятно. А с подземной нечистью мы как-нибудь поладим, верно? – поддел его Автолик.

– Если не возомнишь себя охотником на нечисть, то непременно поладим.

Полукруглую железную дверь следопыт отворил без труда, нащупав скрытый механизм. В Сумеречном городе все входы в подземелья были ему известны. Массивные заграждения ставили не от нечисти – она и так найдёт себе выход наружу, – а от всяких искателей приключений, которые, наслушавшись баек о несметных сокровищах катакомб, частенько совали нос в опасные подземелья.

– Держаться рядом, – приказал Калиган. – Флоя, Аргомах, факела зажгите.

Отряд осторожно спустился по каменным ступеням в сырые катакомбы. В нос ударил резкий запах недавно растерзанной туши.

– Где-то кого съели, – заметил Автолик. – Хищники сыты и довольны. Нам, наверное, это на руку, а, Калиган?

– Эти хищники никогда не насыщаются, – приглушённо ответила за своего учителя Флоя. – Они не животные. Даже сытых их переполняет жажда убийства. Они убивают до тех пор, пока способны убивать.

Автолик отвесил иронично-почтительный кивок.

– Вижу, Калиган обучил тебя дельным наукам.

Девушка усмехнулась. Автолик не мог не отметить, насколько она повзрослела и похорошела. Из-под платка выбивались фиолетовые вьющиеся волосы. Когда девушка улыбалась, её смуглое личико озарялось миловидным озорством, когда же она над чем-то задумывалась, в её шустрых чёрненьких глазках читалась не по годам развитая сообразительность. Ровные плечики подчёркивали стройную фигурку.

Подземные тоннели вели в разные стороны, отовсюду виднелись ответвления, порой настолько узкие, что становилось ясно: их прорыли не люди. Калиган, зная ходы-выходы здешних катакомб на память, шёл первым, постоянно прислушиваясь. Присутствие неподалёку подземных хищников ощущалось слабо. В ночное время, когда хищная нечисть выбирается на поверхность в поисках пищи, подземелья становились менее опасными, чем днём.

– Ты никогда не задумывался, откуда под городом возникли столь обширные катакомбы? – поинтересовался Автолик.

Калиган промолчал. Он прислушивался к едва уловимым шорохам подземелья и был слишком сосредоточен, чтобы болтать. За него ответил белобрысый Аргомах:

– Здешние катакомбы – это бывшие каменоломни. Когда строили Амархтон, камень добывали прямо под городом, чтобы далеко не возить. Поскольку строители работали не сообща, каждая бригада прогрызала свои проходы. Вот и получился лабиринт, уходящий аж под Драконовы скалы. Ну а там – Подземные Копи со множеством как рукотворных, так и лавовых тоннелей.

– Вижу, в истории Амархтона ты поднаторел, парень.

– А как же! Не зная истории…

– Тс-с-с-с!

Калиган резко остановился. Прямой тоннель перед ним не имел ни единого ответвления, ни даже крысиного лаза. Кажется, идти вперёд ему не хотелось, как если бы он чувствовал там засаду. Следопыт осторожно взялся за рукоять своего утяжелённого кривого меча и проронил, не оборачиваясь:

– Не хватайся за свой лук, Автолик. Не поможет. И вообще ты зря не оставил его во дворце.

Вольный стрелок только хмыкнул. Со своим любимым луком, созданным мастерами Кедровых предгорий, он не расставался никогда, ухитряясь использовать его даже в тесных помещениях.

– Флоя, Аргомах: факела на пол, сами к стене.

Те повиновались мгновенно. Во всём, что касалось боевых столкновений они следопыту не помощники. Аргомах имел при себе пару кинжалов, которыми довольно неплохо владел, но против любого из здешних хищников это не оружие. У Флои же не было и ножа. Автолик слышал, что за годы учёбы Калиган не показал ей ни одного боевого приёма. «Чтобы не было искушения влезть в драку», – пояснял следопыт всякий раз, отвечая на её обиженные вздохи. Флоя долго не могла смириться с тем, что должна постоянно прятаться или держаться рядом с тем, кто может её защитить. Но учитель был непреклонен. Он хорошо усвоил, что в его деле первым умирает как раз тот, кто хорошо владеет оружием и полагается на свои боевые способности, а не на умение избежать схватки.

«Не двигаться!» – жестом приказал Калиган и шагнул вперёд. Носок его сапога как бы невзначай пнул небольшой камешек, и тот поскакал с отчётливым стуком.

И тут, всего в десяти шагах впереди взметнулась земля. Что-то большое и тёмное вылетело навстречу с пронзительным шипением. Готовый к этому Калиган отпрыгнул в сторону и тут же нанёс сильный удар мечом по пронёсшейся твари. Утяжелённое лезвие с хрустом перерубило шею и оскаленная голова бестии – несуразной помеси крысы и тёмного барса – покатилась к горящим на земле факелам. Обезглавленное тело ещё билось на месте, остервенело пытаясь поймать жертву кривыми когтями.

– Ну и зверьё у вас! – присвистнул Автолик. – В наших мелисских подземельях только крысу и встретишь.

– Это не зверьё, а плоды людского ума, – следопыт брезгливо отпихнул носком сапога никак не унимавшееся тело, нанес ещё один удар, и всё стихло. – Вперёд. Уже почти пришли.

Автолик стоял, невольно заинтригованный словами старшего следопыта.

– Ну-ка, ну-ка повтори, что ты сказал… Плоды людского ума? Вот это?

Чуть опустив голову, Калиган обернулся. В прищуренных глазах выражалось нечто такое, что можно было выразить словами «Тебе-то какая разница, вечный бродяга, из чего скроена эта бестия?»

– Не первый год за ними наблюдаю. И точно я знаю одно: эти твари плодятся не без помощи жителей города. Любые человеческие пороки, будь-то жадность, похотливость или мстительность, подкармливают этих бестий не хуже, чем отборная дохлятина. Но наипаче всего…

Автолик усмехнулся, не дослушав:

– Ну, это не открытие. Я не слишком силён в богословии, но, по-моему, в любом храмовом сочинении «О врагах рода людского» говорится, что даймоны рождаются от соития людского греха и преисподних сил земли. Тем же доводом храмовники объясняют и природу любых других враждебных человеку существ.

– Неприятность для храмовых догм состоит в том, что сущность многих этих существ взращивается энергией вовсе не тех пороков, о которых толкуют храмовники.

– Ты это о чём? – не понял Автолик. – Поделись мыслями.

Калиган отвернулся. Похоже, ему не особо хотелось делиться мыслями.

– Аргомах прав: полезно изучать историю города, в котором хочешь что-то изменить.

– И?

– Знаешь об амархтонской общине Непреклонных?

– Непреклонные? Это… это вроде староверы какие-то, трактовавшие Путь Истины на свой лад…

– Значит, не знаешь, – буркнул Калиган.

– Помилуй, дружище, о них же сколько лет ни слуху, ни духу!

Калиган вздохнул.

– Два века тому назад Непреклонные были одной из крупнейших аделианских общин Амархтона… тогда ещё Гесперона. Они не трактовали Путь Истины на свой лад. Просто остались верными его изначальным идеям в то время, когда королевская династия Хаварионов начала перекраивать аделианское учение.

– И в чём именно предки достославного Геланора перекроили Путь?

– Это не важно. Важно то, что Непреклонные отказались принять изменения. Они повсеместно говорили, что упрощение Пути Истины ведёт к упадку и гибели народов, пророчествовали о неизбежной каре, обвиняли духовную и королевскую власть в пособничестве Хадамарту. Они перестали посещать храмы и платить храмовые подати. Вспыхнули недовольства. Восстали несколько кварталов. Всё это грозило перерасти в общегородской бунт с последующим истреблением Непреклонных королевскими войсками. По сути, власти поставили их перед выбором: или они принимают изменения, или убираются из города. Непреклонные нашли третий путь – они ушли в подземелья. Несколько тысяч горожан собрали вещи и поселились в катакомбах, где никто не будет им указывать как жить и во что верить. Они были свято убеждены, что власть Хаварионов скоро падёт, и они вернутся на поверхность. Но династия Хаварионов оказалась одной из самых долгих и многочисленных. Запасы же продовольствия и масла для светильников у Непреклонных заканчивались. Им оставалось либо подняться на поверхность и принять ненавистные условия, либо уходить подземными путями куда подальше.