Текст книги "Фактор Ясеня (СИ)"

Автор книги: Павел Кузнецов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 43 страниц)

Вот и вынуждена Республика превращать единственное микроскопическое исключение в бег по минному полю: повезёт – получишь всё, не повезёт – извини. Ну и не только везение. Ещё – как тебя кошки примут, станут ли прикрывать или отправят барахтаться без всякой поддержки. Уверен, к блатным такого трепетного отношения, как к Лите, никогда не будет. А значит, они не выживут. Литу же никто бросать на убой не собирается. Да, она будет выполнять ключевую миссию, но шансы у неё хорошие. На это будет работать вся стая.

Если всё разложить по полочкам, становится понятно, что девочка рискует вряд ли больше остальных. Её задача – осуществить подрыв последовательной группы зарядов, заложенных над сводами подземной транспортной артерии. Заряды уже лежат, и проблема состоит не столько в выполнении порученной миссии, сколько в том, чтобы уйти после неё живой. Эдакая юная партизанка далёкой Земли… В Великую Войну дети наравне со взрослыми подрывали эшелоны, пуская их под откос… Хотя та война по местным меркам безнадёжно устарела, и любые аналогии здесь условны. С другой стороны, мой друг аналитик сказал бы на это, что любые аналогии вообще условны…

Миссия реколонизации стержневого мира очередного Сектора медленно, но верно скатывалась к самому неприятному для Республики сценарию. Уже три месяца республиканки вязли в глубоко эшелонированной обороне внешников. Те дрались за каждый метр, за каждую никому не нужную гору или покинутый дом. Ситуация уже давно балансировала на грани допустимых потерь людей и времени – когда информационная польза от войны ещё даёт необходимый идеологический кураж. Но так не могло продолжаться до бесконечности. Граница вскоре будет пройдена, и над этим миром уже маячила угроза тотальной орбитальной бомбардировки.

Не так давно республиканки обозначили готовность идти до конца. Самый колючий узел планетарной обороны был проутюжен с орбиты так, что несколько дней над голубым шариком висели смог и пепел, а сама земля оказалась выжжена на несколько километров вглубь. По сути, орудийные калибры «Планетарного разрушителя» испарили под сотню кубических километров земной поверхности. Тем самым они поставили жирную точку в предъявленном накануне ультиматуме. Начались переговоры. Вот только цели переговоров все стороны понимали по-своему.

Спрашивается, для чего нужны всевозможные перемирия в условиях непримиримой войны? Когда обе стороны понимают, что никогда и ни при каких условиях не пойдут на мир? Когда ситуация уже зашла настолько далеко, что только победа одной из сторон обеспечит реальный мир? Нет, дело отнюдь не в поисках компромисса, как может показаться на первый взгляд, и как часто изображается в пропаганде. Нормальные военные всегда используют самый худой мир, самое жалкое даже не перемирие – затишье, чтобы провести перегруппировку войск, подвести на передовую резервы, подготовить ударный кулак для прорыва. Этим-то местные на радостях и занялись, едва смолкли орудия.

Ну а республиканкам, в условиях тотального превосходства в воздухе, не было смысла никого передислоцировать. Республика была готова к удару, была на пике своих боевых возможностей. И пусть на земле она контролировала всего лишь порядка двадцати процентов территории, зато в космосе ощущала себя вполне уверенно. Из космоса-то она и планировала бить, что и продемонстрировала накануне. Вводить в бой всё новые и новые ресурсы людей и техники, предварительно передислоцируя их из дальних миров, Высшие не собирались. То есть им переговоры были нужны именно в заявленных целях, для склонения противника к капитуляции. Это был тот редкий случай, когда ради сохранения лица они готовы были пойти на уступки, вплоть до эвакуации с планеты высшего командного состава, политиков и правящей элиты. Республике нужна была эта планета не изуродованной орбитальными бомбардировками. Ей её ещё терраформировать.

Однако далеко не все планетарные силы участвовали даже в таких далеко не однозначных переговорах. Некоторые с фанатичным упрямством продолжали вгрызаться в родную землю. Не знаю, было ли это мотивировано идеей. Возможно, люди просто до последнего надеялись на мифические флота Конфедерации, которые придут и помогут. Никогда не приходили, а тут – ну а вдруг? Нет, всякое конечно случалось, иногда и приходили… И даже снимали блокаду с планет и целых систем… Пусть временно и ненадолго – до тех самых пор, пока теперь уже республиканки не перегруппируются… Так что кому-то в любом случае придётся перегруппировываться, и не факт, что по одному разу. Но внешники-то уже сейчас этим занимались, да ещё и под носом у воинственных амазонок космоса! Те просто не могли пройти мимо такой интересной возможности больно ударить зарвавшихся конфедератов по носу. Для этого-то и нужна была наша операция.

Удар по коммуникациям. Республиканки хотели дать понять, что вполне в состоянии дотянуться даже до самых углублённых магистралей. Причём не силами флота, что крайне затратно и способно сорвать переговоры своим показным небрежением, а силами диверсионных подразделений. Это должно было выбить у местных почву на переговорах и пошатнуть уверенность самых упёртых из них, в переговорах напрямую не участвующих. До всех должна дойти неизбежность капитуляции – вопрос лишь в её условиях. А лучше всего доходит, когда земля буквально уходит из-под ног, когда удар идёт оттуда, откуда не ждёшь. Отсюда логичной видится серия диверсионных операций на чужой территории, в самом подбрюшье сопротивления. По сути, ставилась цель полностью парализовать доставку боеприпасов и живой силы к укрепрайонам и мегаполисам. Аборигены должны были ощутить всю тяжесть военного ботинка Республики на собственной шее… ну, или коготь валькирии… кхм… в одном интересном месте.

Следует признать, что наша и прочие задействованные на данной фазе операции стаи – далеко не герои. Подлинные герои – это фронтовая разведка, девчонки наподобие хорошо знакомой мне Руны, буквально просветившие всю поверхность планеты. Не знаю уж, какими средствами они этого добились, но в результате их кропотливой работы в схеме коммуникаций противника не осталось тёмных пятен. Девочки заслуживали самого что ни на есть всемерного уважения. Они сделали то, чего не смогли их предшественницы из Дальней разведки ещё в довоенный период – да и в ходе течения самой кампании. Теперь предстоял наш выход. На нас лежала задача одновременного подрыва ключевых точек коммуникации.

Да, республиканки полностью доминировали в космосе и в воздухе. Но часть земли и, особенно, подземная часть Республике по-прежнему не принадлежала. Времена земных партизан также остались в прошлом. Современные средства РЭБ и электронной разведки позволяли местным контролировать всю поверхность планеты без исключения. Вопрос стоял лишь в том, в какой степени контролировать. Средства связи республиканок значительно опережали возможности противника, а потому тот мог обнаружить передачу сигнала не на взрыватель даже, а на ретранслятор с существенной погрешностью. Речь шла о квадратных километрах, а не о метрах даже. То есть они знали, что из какого-то района подан сигнал. Но бомбить весь район никаких сил и средств не напасёшься, тем более что одновременно подобные сигналы проходили едва ли не по всей планете.

Внешникам требовалось более-менее локализовать сигнал. Это давало подрывнику шанс уйти. Чтобы повысить этот шанс ещё больше, сразу из двух квадратов шли ложные сигналы, а в четвёртом квадрате девчонку должен был поджидать я. Лите всего лишь требовалось дойти до нужной точки, не привлекая к себе излишнего внимания. Броня валькирий позволяла скрываться в доброй сотне разнообразных диапазонов, однако абсолютной невидимости не давала. Кроме того, требовалось двигаться быстро, что тоже являлось фактором демаскировки. Поэтому лёгкой прогулки в любом случае не получалось. В этот момент и включалась кошачья забота. Группы, до того дававшие ложные сигналы, должны были немного пошуметь, отвлекая внимание от девчонки.

Дальше соединение со мной, после которого уже мы берём на себя роль отвлекающий группы. Как мечнику мне следовало устроить особенно большой бара-бум, оттянуть на себя основное внимание теперь уже от прочих кошек, чтобы те могли спокойно залечь в заранее организованные лёжки. Мы же с Литой тем временем должны продвигаться в сторону республиканских позиций, принимая на себя вполне реальный огонь поисковых групп и загоризонтных арт-систем.

Подобная прогулка мыслилась, как ещё одно испытание для малявки. Пережидать удары самых разных огневых средств под пеленой – то ещё удовольствие. В ходе нашего громогласного возвращения к своим девчонке предстояло пройти натуральный ад настоящей войны. Хотя и для меня приятного в этом было мало. Поля не бесконечны. Это такая же игра со смертью, как и для остальных, разве что в моём случае смерти придётся изрядно раскорячиться…

Вариант с выдвижением всей стаей вообще не рассматривался. Вести десяток десантниц под пеленой – плохая идея. Никаких сил не напасёшься, чтобы прикрывать нужную площадь динамичным силовым полем на протяжении пары суток – а именно столько нам добираться до своих. Можно снизить его размеры за счёт брони, но бросать оружие… Да и какова скорость передвижения пешего бойца? Поля же не сделают тебя быстрей… В общем, никто никого щадить не собирался. Всё было предельно по-взрослому, с равными рисками и шансами на выживание для каждого бойца, а сама операция казалась бесконечно далёкой от бравурной опереточности. Особенно если учесть уровень противодействия десанту на поверхности.

Зато по завершении операции Лита с гордость сможет сказать: я достойна! Или ничего уже не сказать. Или сломаться. Хотя в последнее я не верил, не из того она теста. Малявка уже успела заслужить уважение стаи, и ожидать от неё соплей не приходится. А вот ошибок – запросто. Всё же броня для юной снежки – явление относительно новое. Виртуальность тут плохой помощник, что бы ни говорили об этом старшие.

Дожидаться Литы на точке встречи оказалось тем ещё испытанием для моей психики. А я-то, наивный, полагал, через всё уже прошёл с этими республиканскими закидонами! Какое там! Три часа без всякой информации, жива ли ещё эта дурёха – вот самое страшное испытание, которое со мной приключалось в последние месяцы. Из соображений секретности валькирии соблюдали в операции абсолютное радиомолчание. Исключением стали лишь дроны прямого луча, в связке с которыми мы сейчас работали, но то всего километр, от силы – два. Мои разведывательные пчёлки лихорадочно носились вокруг, но ничего не могли поведать обнадёживающего.

Да, кошки меня успокоили. Но то – разум. И только до начала активных действий. На втором часу ожидания даже самоуспокоение перестало помогать, а все медитативные техники срабатывали через раз. Да, эта малявка начала готовиться в пять лет, не зная ещё, что она одна как перст в этом мире. Только подумать: в пять лет девочка впервые опробовала облегчённый дрон и впервые же сошлась в спарринге со своим будущим учителем. Даже я, в условиях неблагополучной Земли, впервые отходил своих противников арматурой в восемь, и с восьми же лет начался мой путь воина… Так то мужчина! А тут женщина… Да какая она… кхм… женщина⁈ Девчонка она ещё! Молоко на губах не обсохло! А её на войну!

Пусть эта пигалица в свои юные годы великолепно освоилась с виртуальными тренажёрами. Пусть знает броню, как свои пять пальцев. Но то виртуальную броню! И гоняла в ней в игре, в сказке! Пусть способна бежать в полной выкладке, имитирующей тяжесть брони с сервосистемами, до десяти часов. Пусть задолбала всё воспиталище своими вольными спаррингами. Пусть с тех же пяти разве что не спала с дронами… Да какое там – натурально спала. Сама рассказывала. Вот за дроны я особо и не переживал. То, что эта мелкая творила с ними, когда только-только надела броню – по моим представлениям находилось за гранью возможного. Девочка с поразительной лёгкостью вела сотню устройств, успевая обмениваться информацией с каждым! Без всяких потоков вела, хочу заметить! На одном только опыте и мастерстве.

На мыслях о дронах я немного подуспокоился. Однако когда пошёл третий час ожидания, вновь напрягся. Этой писюхе нужно пробежать в броне порядка двухсот километров по пересечённой местности. В среднем подготовленный человек в ней способен развивать скорость в шестьдесят километров в час. Можно быстрей, но тут явно не тот случай – во-первых, не шоссе, а, во-вторых, сложная оперативная обстановка, так что нужно постоянно смотреть вокруг и не перегружать системы маскировки. А добрая их половина на таких скоростях завязана на дроны! Возможности которых всяко поскромней будут… И сейчас эта малявка бежит через овраги, косогоры и леса, плавно переходящие в гористую местность. Одна. На чужой планете. По враждебной земле. Среди врагов. В восемнадцать… л…ять… лет! Да в таком возрасте у земных девчонок одни парни и платья в головах, а эта… на галактической… мать её… войне!

И великовозрастные матроны, все эти Старшие и Высшие, решают её испытать. Отправив воевать. Притом что у неё и так вся семья полегла ради Экспансии! Пусть подобных малявок мало. Пусть! Но ведь она не одна такая! И прямо сейчас где-то ещё… бегут такие же писюхи… на других планетах… с другими заданиями… Как вообще возможно понять эту ненормальную цивилизацию⁈ И ведь не скажешь, что девчонки спокойны. Вон как у Сай глазки блестели, когда прощались… А уж Ми, только-только ставшая матерью… Материнский инстинкт ведь никуда не делся, не отправился в воспиталище вместе с чадом… Как она отворачивалась, как пыталась не смотреть вослед! Это надо было видеть! Переживают кошки. Но решение незыблемо.

А я? Чем я лучше них? Сам же признал эти их дурацкие обычаи! Позволил мелкой писюхе… едва из воспиталища… надеть броню и пойти в одиночку подрывать коммуникации противника… И пусть мне не рассказывают о Великой Отечественной, где и девятилетние пацаны резали фашистов в партизанских отрядах. Да-да, был один историк, точно помню… Увлекался холодным оружием… А его увлечение как раз и возникло в те годы. Мелкий шкет тогда часовых убирал без всяких пистолетов и автоматов. Подкрадётся – и раз! – ножом по горлу. Или дети, прикрепляющие пластид на бронетехнику русских солдат в Чечне?..

Воспоминания о Земле неожиданно отрезвили. Восемнадцать лет показалось не таким уж и ранним возрастом, с учётом прочих равных. Но тут есть один тонкий момент. Земные воители, от самых юных и до обычных призывников, были мужчинами. А тут девчонка. Которая не где-то там, в абстракциях, а здесь, в реальности. Именно она бежит сейчас где-то, скрываясь от вражеских средств обнаружения, одинокая, брошенная старшими сёстрами на убой… Одинокая… Среди скал… Видимая на километры вокруг…

Когда таймер высветил три часа, я без разговоров поднялся в полный рост. Запустил дополнительный динамический блок маскировки. В воздух тут же взлетела стайка рабочих дронов, которым предстояло эту маскировку обеспечивать. Однако подумав, всё же не сдвинулся с места – так и простоял, недвижимой скалой, ещё минут пятнадцать. Здравый смысл оказался сильней. Мы можем банально разминуться с такой серьёзной маскировкой. Она ведь знает только координаты моей точки, а я – примерное направление, откуда ждать. Всё, больше никакой информации. Мои поспешные действия на эмоциях могут сделать этой отчаянной девчонке только хуже. Так у неё хотя бы есть цель впереди, а что она почувствует, если эта цель окажется пустышкой? Посчитает очередным испытанием на прочность? Испугается?

Последнее, конечно, представляется маловероятным. Девчонка нам досталась по-настоящему отчаянная. Эта точно не испугается. Как-то обмолвилась, что была одной из немногих в воспиталище, с кем реально считалась их наставница по боевым искусствам. Скажем, не ставила абы с кем в спарринги. И вовсе не из-за боязни за свою любимицу – ведь эта «любимица» в боевом азарте легко могла фатально покалечить других воспитанников. Хитрая, умная, даже коварная в бою, она давно стала непререкаемым авторитетом среди остальных таких же писюх, на деле – стала бойцом, каких и среди взрослых не так уж много. Потому что самоотверженная, расчётливая и целеустремлённая. Натуральный адепт восточных единоборств, в самом ярком его проявлении… Те же китайцы и японцы в целом спокойней… нет, нет так… они более предсказуемы, вот! Эта же чертовка впечатляла даже по меркам ненормальной Республики. Эта точно не испугается. Скорей, увлечётся. Заиграется в войну. Дитё всё же…

Когда я уже раз, наверное, в двадцатый прогнал тест системы собственной маскировки и проверил результаты пассивного сканирования, коммуникатор обрадовал меня кодированным пакетом. Что характерно, переданным по прямому лучу, через цепочку провешенных ради этого дронов, с функцией полевых ретрансляторов. Пара секунд расшифровки, и вокруг меня вспыхивает голографическая проекция… поцелуйчика. Воздушного, судя по его активному поведению. На губах сама собой появилась дурацкая улыбка, с плеч упал почти физически ощутимый груз – с девчонкой всё в порядке! Раз поцелуйчики шлёт…

А вскоре появилась и сама виновница «торжества». Нет, её я по-прежнему не видел, оптическая маскировка оказалась на высоте, но следящая электроника в одном из диапазонов подсветила расплывчатую область пространства, с подозрительной аномалией по центру. Вот она где!.. Моя аномалия… Занятно всё же получается. Если взглянуть на республиканку от моего, земного, восприятия, аномалия и есть. Сразу поле школы бегать в броне, на чужой планете, в окружении стаи боевых дронов – вряд ли кто-то из земных девчонок, даже самых ушибленных, отважится на такое. Это тебе не татуировки втихаря колоть и не куртку с черепами напяливать… прячась за спиной очередного байкера… Снежка действовала сама, от начала и до конца, и ни за кем в кильватер не пристраивалась.

Но вот неугомонная девчонка достигла моей позиции и, широким прыжком преодолев последние метры, вжалась бронированной грудкой в мою грудь. Головная часть доспеха протаяла, являя на свет раскрасневшуюся, с горящими азартом глазками, медноволосую красавицу. Глаза, кстати, весьма и весьма призывно всматривались в мои глаза.

– А вот и я, кот! Что, заждался?..

– Весь извёлся, – не поддержал игру, продолжая смотреть с предельной серьёзностью. – Ещё десяток минут – и пошёл бы навстречу. Почему так долго?

– Ну вот!.. Я-то думала поиграть с тобой чуть-чуть, страждущие губы почувствовать, имплант ощутить… Неплохая награда вышла бы за всё пережитое…

– Извини, не до игр сейчас.

– Это ещё почему? – большие удивлённые глаза недоумённо захлопали ресницами. – Игры всегда к месту! Да ладно тебе, кот, расслабься и получай удовольствие! Я же без пяти минут твоя кошка! И я… сделала это!

И юная чертовка, не слушая больше возражений, присосалась к моим губам. Должен признать, такой способ снятия напряжения пришёлся по вкусу и мне. Даже вопрос уместности как-то сам собой отпал, стоило представить на месте мелкой ту же Сай. Да что там, любая кошка повела бы себя так же – а то и ещё распутней. И всё же что-то удерживало от форсирования наших отношений. Вряд ли это была предубеждённость против непосвящённой в валькирии республиканки… Скорее, я просто не был ещё морально готов принять в постель столь юную пигалицу.

– Ты чего, кот?.. – отстранившись, правильно поняла мой настрой девочка.

– Не спеши, Лита. Пусть это произойдёт во время посвящения.

– С чего бы?..

– Ты мне в дочери годишься, девочка… – пришлось признаться, потому что иначе она бы точно не отстала, а так… только прижалась ещё сильней, вжавшись лбом в мой лоб.

– Странный ты… но так даже интересней… – мы пару минут простояли, вслушиваясь в собственные чувства. – Никогда не подумала бы, что меня будет так возбуждать… проявление отцовских чувств зрелого мальчика.

– Потерпишь, кошка, – нахмурился недовольно. – Истинные чувства – не то, над чем стоило бы смеяться.

– Не, я не смеюсь. Это… просто необычно очень. Я потерплю, ты не подумай…

– Ладно, пора двигаться. Ничего ещё не закончилось.

– И это говорит Меч Республики?.. – опять меня обжёг ироничный, сияющий взгляд. – Разве твои поля не уберегут меня от всего на свете?..

Отвечать я не стал, так что её очередная провокация канула втуне. Вместо этого отстранился и закрыл шлем. Однако девочка никуда не делась – её довольная мордашка тут же появилась в интерактивной системе, на месте боевой подруги. Я проигнорировал и этот дразнящий жест. Взял управление над стаей дронов, после чего стал подхватывать одного за другим дронов Литы.

– Не так надо, – голос чертовки звенел самодовольством. – Зачем по одному берёшь?.. Возьми сразу всех, в один общий «кулак» восприятия.

Ещё одна провокация осталась без ответа. Я, как ни в чём не бывало, продолжил своё занятие. Вскоре все аппараты были собраны в густую сеть, распределены по секторам обзора и подвешены на своих штатных местах. Мы же с девчонкой единым броском поспешили сменить позицию. Снова осмотрелись с привлечением аппаратуры. Ещё бросок… После пятого стало понятно, что мы не привлекли ничьего внимания. Можно двигаться дальше.

Я было попытался уточнить у Литы, не устала ли она, но получил в ответ лишь пренебрежительное фырканье. По всему выходило, её ещё надолго хватит. Мощный изменённый генетикой организм, да помноженный на природную молодость, в самом деле позволял и не такие переходы. А годы и годы тренировок ещё более закалили и без того совершенное тело, попутно вплавив в него несгибаемый стержень воли. Так что зря я так переживал в самом начале. Как бы самому впросак не попасть с этим юным терминатором в юбке…

Спустя пару часов бега в хорошем темпе, больше всего похожем на дикие прыжки какой-нибудь земной кенгуру, мы остановились. Открывшееся взгляду каменистое плато отлично подходило для следующего этапа операции. Заходящее светило золотило гребни далёких гор, тень от которых уже укутывала вечерним одеялом жмущиеся к скалам одинокие деревца. Идиллический пейзаж… Вот только скоро здесь взойдёт второе солнце. Не может не взойти – ради того мы здесь.

Первые, несмелые, попытки радиообмена с флотской группировкой принесли ощущение лёгкого мандража, впрочем, быстро сошедшего на нет. Похоже, нас попросту не заметили. Или проигнорировали. Нехорошо…

– Я – твоя личная связная, кот. Ты рад? – канал связи тут же узурпировала эффектная рыжая снежка, глаза которой явственно говорили, что та совсем не прочь меня съесть. Всего. Желательно прямо сейчас.

– Смотрю, ласточка, у тебя там, на орбите, совсем скучно. Что ж вы так, а?.. Куда своих-то мальчиков подевали?..

– Не береди душу… – недовольно скривилась республиканка. – Лови пакет от второй группы. Твои, поди, тоже извелись все… Да нормально у них там всё, не дёргайся. Пошумели, побегали малость, и залегли. Тебя дожидаются.

– Спасибо, сестра, – от сердца после слов ласточки отлегло. – Благую весть несёшь. Не забуду. Никогда.

– Ну, ну, – улыбнулась чертовка. – Все вы так говорите… А потом сёстры на противоестественный союз намекают – мол, где кот, и где ласточка?.. – ну, до связи. Нам с тобой ещё не один раз придётся связываться. И знай: я слежу за тобой. И не одна я – всем интересно, каков он, боевой кот.

– Мне тоже интересно, – мордаха Литы светилась задором. В ней не было и тени сомнения или страха – только молодецкая удаль и совсем не юная рассудительность пополам с… такой же, недетской, собственнической хваткой.

– Под полями ходила?.. – вместо очередного раунда подначек ответил вопросом на вопрос я. Слова обеих республиканок заставили подобраться. Тут не цирк, в самом деле! Это боевая операция, и нам сейчас предстоит демонстрировать отнюдь не скорость бега или… остроту языка.

– В виртуале, – подобралась собеседница, вмиг утрачивая игривый настрой.

– Буду держать трёхметровый купол – оптимальный, крейсерский, вариант. Что три валькирии вокруг, что ты одна – размер почти не меняется. Это – область работы основных дронов. На тебе будут дроны верхнего эшелона, дальнего предупреждения. Приклейся ко мне и не отставай ни на сантиметр. Пока бежали, оценил твою способность к синхронному бегу. Так вот, дальше никакой отсебятины, продолжай в том же духе.

– Думаешь, меня что-то в этом мире заставит от тебя отлепиться? Ха! Я и ближе могу… это ты почему-то дистанцируешься… – не удержалась от очередной колкости девчонка.

– Ближе?.. – я с деланной задумчивостью окинул взглядом юное дарование. – Можно на загривке, но тогда через несколько часов уже тебе придётся меня тащить – расход возрастёт на порядок. Это тебе не виртуал, девочка… тут всё по-взрослому.

– Шутишь?.. – довольно заулыбалась Лита. – Это хорошо. Всё же я тебя расшевелила…

Впрочем, это было всё, что девочка успела произнести. Именно в этот момент землю вспороли первые капли стального дождя – кинетические заряды ударили навесом, по сложным баллистическим траекториям. В ответ плато зазмеилось трещинами, будто распускающийся каменистый цветок. Удары о землю стальных болванок пронзали её, вгрызались на приличную глубину, разбрасывая вокруг каменное крошево и собственные обломки. А в небе уже вспухало, стремительно разрастаясь, вырываясь из плена магнитных ловушек, ожерелье плазменных мин. Вскоре слепая рукотворная стихия накатилась на нас, погребая под десятками кубометров поражающего вещества. В отличие от напалма, плазма имела свойство не течь, но расширяться, превращая в расплав всё, к чему прикасалась. В мгновение ока мы оказались на единственном стабильном островке, посреди бушующего каменного моря и столь же остервенелого, сверзившегося с запредельных высот неба.

Лита, до того безмятежная и даже насмешливая, сразу утратила свой напускной шарм. Её симпатичная мордашка стала не просто серьёзной – под её глазами проступили невидимые до того тёмные круги, а линия губ превратилась в трещину в сероватом камне. Да уж, это тебе не виртуальный тренажёр… Здесь самая настоящая земля плавится под ногами, превращаясь в лаву, а небо… это голубое в красноту вечернее небо, одержимое закатом… рушится вниз, щерясь в слепом оскале.

Спиной я отчётливо ощутил, как рыжая жмётся ко мне, ища спасения в единственном целом и стабильном, что сохранилось вокруг – в мечнике. В мужчине. Как мало им надо, республиканкам, чтобы обратиться к истокам… С другой стороны, точно так же и кот будет жаться к мечнице-кошке… Нет, как же всё у них сложно в этой поставившей с ног на голову всё звёздное мироздание Республике!.. Экзоскелет между тем сообщил о критической нагрузке в задней полусфере. Пришлось чуть отставить ногу, чтобы дать юной кошке вжаться сильней.

Но всё когда-нибудь заканчивается, закончилась и эта вселенская карусель. Завершился наш персональный армагеддон, созданный и направляемый человеком.

– Готова?.. – спросил я, чувствуя, как девочка отлипает, медленно приходя в себя.

– Да… – сглотнула рыжая, и тише, почти на грани слышимости, добавила: – Как жутко…

Насмехаться над республиканкой мне показалось неуместным. Нет смысла тешить собственное самолюбие и оскорблять доверившуюся мне женщину в лучших чувствах. В остальном же – достаточно молчаливой поддержки и лёгкого одобрения. Всё же она молодец… ни словом не показала своего шока. Никаких истерик или драм. При столь сильной нагрузке на психику, девочка поразительно стойко пережила удар.

Вокруг по-прежнему плескалось, медленно стягиваясь в жутких пульсациях, коричнево-алое море. По всем нормативам после удара такой силы следовало выждать хотя бы несколько минут, но у нас не было этого времени. Следовало немедленно двигаться дальше, чтобы быть в расчётной точке следующего «сеанса связи» в назначенное время. Пришлось прыгать, подруливая ранцами. Поля, чтобы не сбивали импульс, пришлось временно погасить.

Следующие десять часов слились в сплошное месиво из сеансов связи, серебристой пелены энергий и ало-коричневой вакханалии плазменных ударов. Девочка крепилась как могла, но новое для неё ощущение лишало юную республиканку почвы под ногами. Нет, вовсе не страх подтачивал скрепы её воли. Ощущение бессилия перед слепой стихией. Столько лет готовить себя, не щадить ни тела, ни духа, чтобы в результате предстать… жалкой песчинкой на волне бушующего моря. Жуткое ощущение. А для юной, неопытной в делах житейских девчонки и вовсе запредельное. И пелена. Совершенно несерьёзная прозрачная плёнка, отделяющая от плюющегося огнём и металлом неба. Лита не чувствовала сокрытую в энергии тела запредельную мощь, способную поспорить с самим светилом – зато в деталях могла наблюдать всё, что творилось за условной преградой. Кожей ощущала запредельный жар, ногами – утробный рокот земли, её дрожь, от которых не могла предохранить никакая пелена. Вмиг утратить ощущение надёжности привычного бытия, чувство превосходства над сверстницами, оказаться в полной зависимости от мечника, да ещё и мужчины – вот подлинное испытание, оказавшееся для девочки страшнее войны как таковой…

После очередного удара Лита прижалась ко мне и не хотела больше отлипать. Всю её била дрожь, зубовный скрежет резал по слуху. Тело сводило нервной судорогой. Даже надёжная композитная броня не способна была скрыть граничащее с истерикой отчаяние. Я просто физически не мог оставить её в таком состоянии.

– Идти сможешь?.. Тут недалеко.

– Да… Я…

– Ничего не говори. Чуть-чуть уже осталось.

Используя гравитационные ранцы – обоих наших бронескафов – я смог отлететь немного в сторону. Нашарил сенсорами укромную ложбину – почти без зелени, зато достаточно глубокую, чтобы скрыть наши телодвижения даже от самого дотошного наблюдателя. Горные склоны уже давно остались позади, сейчас вокруг властвовало нечто, напоминающее каменистую пустыню, с редкими вкраплениями то ли деревьев, то ли кустарника.

Да, мы могли потерять драгоценное время. Но здесь и сейчас куда важнее было душевное здоровье моей спутницы, и без того продержавшейся удивительно много в этой бесчеловечной вакханалии слепых загоризонтных ударов. Наверное, она всё же ждала более человечной реакции – всякие там подразделения десанта, красочные заходы боевых машин на посадку, возможно даже тяжёлая техника. Поэтому безжалостная, бесчеловечная загоризонтная бомбардировка арт-установками оказалась для неё последней каплей. Нет, к такой жути виртуал её не готовил.

В маленькой для брони складке местности пришлось усаживать экзоскелеты на землю. Вокруг прыснул рой маскирующих дронов – из тех, что умудрились уцелеть после всех сегодняшних перипетий. И только после этого, нарушая все мыслимые протоколы безопасности, мы со снежкой покинули броню. Удивительно хрупкое тельце тут же оказалось в моих объятиях. Я крепко обнял юную республиканку, притиснул к себе что есть мочи. Принялся гладить несгибаемую проволоку волос. Ткнулся носом в самое ушко.