Текст книги "Фактор Ясеня (СИ)"

Автор книги: Павел Кузнецов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 43 страниц)

Такая интерпретация на первый взгляд простого вопроса порядком загрузила юную снежку. Видимо, подобный взгляд был для неё внове. Семья для недавней воспитанницы казалась чем-то абстрактным, универсальным. На деле же оказывалось, что в каждой семейной ячейке есть и нечто своё, неповторимое – то, чего не встретишь ни в одной другой. Хотя вроде бы и там и там – семья…

– Хотите сказать, ваши отношения… не такие, как у других?..

– В каждой боевой семье есть скелеты в шкафу, – кивнула головой наставница. – Мне ли не знать этого – после стольких лет работы со стаями?..

Мне же слова ариалы напомнили о Кикки А’Фрай, девочке с нетрадиционными взглядами, которую самоотверженно покрывала и пыталась перевоспитать стая.

– Дело не в коте… Не только в нём, – подтвердила слова Вик Старшая. Она точно с языка сняла мои последние мысли. – Ещё во время нашего с ним боевого слаживания, на Базе, Кошак помог одной боевой семье. Наша сестра разочаровалась в жизни, какая ей представала в Республике, и увлеклась розовыми отношениями.

– А стая?.. – натуральная растерянность, охватившая юное дарование, смотрелась очень мило. Тёмно-синие глазки девочки, и без того глубокого оттенка, сделались поистине бездонными.

– Стая её покрывала. После того, как расписалась в своей неспособности переломить пагубную привычку, – пожатие плеч Милены ввергло прелестницу в ещё большую растерянность.

– Но ведь…

Тогда я резким рывком запрокинул голову республиканки назад. Заглянул в её расширившиеся глаза.

– Стая решила разделить судьбу боевой сестры. Не выпускать её пагубное увлечение за границы расположения. Понимаешь теперь всю степень самоотдачи каждого члена боевого братства?..

– Лишение памяти… – прошептала снежка, даже не обратив внимания на мой жёсткий рывок.

– Трибунал. Я стоял с ней рядом и до последнего поддерживал. Мне удалось вправить сестре мозги, но искупать её заблуждение приходится кровью. Всей стае. На переднем крае. Итак, ты готова?..

– Это… сильно, – шёпот девочки едва уловимо шевелил губы. – И у вас… тоже?

Фырканье кошек стало ей красноречивым ответом.

– У нас с этим как раз проблем нет, – Сайна вмиг развеселилась. – Даже перебор наблюдается… Или сомневаешься, что такой милый котик способен заставить сестричек не думать о неприемлемом?..

– Да нет… я не про то… не издевайся, сестра по ветви, ваши слова просто… слишком сильные. Серьёзней в разы, чем я полагала наедине с собственными мыслями… Но тем сильней и моё о вас впечатление. Вживую вы ещё органичней и притягательней, чем издали.

– Что ж, раз тебя не пугает необходимость принимать сестёр и братьев такими, какие они есть, на сегодня, пожалуй, хватит испытаний. Пойдём, – Милена протянула руку, и юная республиканка с трепетом вложила в неё свою ладонь.

Девочка поднялась на ноги. На этот раз никто не препятствовал ей в этом. Сам я лишь нежно взъерошил непослушную медную гриву – и заслужил от юного дарования, уже готового вытерпеть очередное непотребство, полный недоумения взгляд. Но ничего. Немного подумает и поймёт, что лёд в отношениях тронулся, причин сильно зажимать кандидатку в валькирии больше нет. Если глупости делать не начнёт, разумеется…

Стая вмиг утратила былую упорядоченность и гурьбой устремилась к расположенному чуть в стороне лагерю. Понятно, что никто не удосужился ради какого-то километра-двух гонять катер. Уже разворачиваясь вслед остальным, я почувствовал, как левое плечо оттянуло сильным нажатием. Бросил взгляд в ту сторону. Незнакомая метиллия неотрывно вглядывалась в меня, давя ментально ничуть не слабей, чем рукой – физически. А немного в стороне, лишь обозначая принадлежность к одной компании, в расслабленных позах замерли её сёстры.

Да, девчонки явно только что прибыли на планету. В отличие от тех же внешников, десантницы шли налегке. Их личные вещи находились во всё прибывающих гравитационных контейнерах. Да и какие могут быть вещи у валькирии? Привычное оружие, с которым каждый профессионал срастается, не терпя замен? Броня, также настроенная под конкретного обладателя? Всё это сложно назвать личными вещами. Файлы Памяти? Программы? Они вполне умещаются в инте. Вот и стояли сёстры налегке, ожидая выгрузки внушительных контейнеров с привычными им смертоносными «игрушками».

Удивительно, но я сразу узнал этот взгляд – именно он сопровождал наше с Литой воссоединение. Похоже, девочка имела что-то против моего «неподобающего» поведения… Наивная! Было бы из-за чего дёргаться! Я ведь и сам его не одобрял… правда, из несколько иных соображений.

– Мне показалось, или ты был недостаточно учтив с этой милой девчушкой, так спешащей обрести семью?.. – протянула после недолгого взаимного разглядывания пепельноволосая.

– Признаюсь, в первый момент мне тоже так показалось, валькирия.

– А потом?.. – подыграла моей инсинуации кошка.

– Потом я почувствовал девочку в своём захвате и успокоился. Настоящую республиканку каким-то жалким вывихом не проймёшь, а эта пигалица – уже вполне готова к взрослой жизни.

– Не буду спорить, я и сама посчитала её готовой… – протянула бестия, аккуратно, но настойчиво разворачивая меня к себе. – Вот только это не оправдывает тебя, мужчину, в моих глазах. Волосы, намотанные на кулак, так уж точно были лишним…

– Веришь, нет, но я с куда большим удовольствием подхватил бы её на руки… Вот только волосы на кулак всё равно бы намотал: без фанатизма, всего лишь чтобы насладиться их сопротивлением… и почувствовать девчонку в своих когтях.

На последней фразе я обнял метиллию за талию и притянул к себе. Она и не думала возражать. Напротив, прижалась крепко-крепко, выпустила коготок и начала чесать мне за ушком. Натуральная кошачья идиллия, если бы не общее ощущение надвигающейся бури.

– Не буду говорить про когти, про потребность ощутить будущую кошку… всю… в своих когтях. Это правильно и даже похвально, – уловив в словах собеседницы намёк, мои когти покинули свои пазы и, мягко раздвинув ягодичные мышцы, плотно впились метиллии между ножек. – Но… волосы – это явный перебор.

– Ничего не могу с собой поделать, обожаю это ощущение тугих прядей в ладони…

– Со своими кошками делай, что хочешь. Они уже сложившиеся женщины. Но мелкую – не смей! – контраст рыка с предыдущим мурчанием получился сильным, однако не пробрал: я ждал чего-то подобного.

– Кошка, ты меня не знаешь. Я в последнюю очередь стану ломать свою будущую сестру – скорее сам постараюсь найти компромисс, помогу обрести то, чего ей недостаёт. Но… правильные реакции ей не помешают. Сразу. Пусть привыкает, – мои слова тоже были произнесены тоном, далёким от мурчания. Хотя и не рычащим – всего лишь уверенная констатация.

– Значит, правильные реакции, говоришь… Интересно, чему ты её ещё такому научить собрался?.. А главное – с чего вообще взял, что вправе запускать когти настолько глубоко?.. – кошка печатала слова. Ой, тяжело же с ней придётся! Неужели мне довелось встретить очередную Миру? Но и я уже не тот, что в самом начале. Смогу найти управу и на такую.

– Ещё ни одна кошка не жаловалась на мою науку, – буднично пожал плечами и активизировал когти у девочки между ног.

Только сейчас заметил, что вокруг стало тесно от зрительниц. Мои сёстры, услышав по коммуникатору завуалированную перепалку, решили вернуться. А с ними – и ничего не понимающая Лита. Стая моей новой знакомицы тоже подтянулась поближе. Валькирии буквально кайфовали от ощущения разлившейся вокруг страсти пополам с угрозой. Всё же метиллии я явно пришёлся по вкусу, и её напористость была лишь следствием её убеждений, следствием принципиальности – что не могло отменить взаимного влечения. В другой ситуации мы бы уже трахались…

– Какие у тебя… острые коготки. Хочу проверить их остроту… в другой ситуации, – укус за мочку уха вогнал меня в какой-то сексуальный транс. – Если они так же хороши в бою… и ты сможешь меня заломать, как ту пигалицу… я, пожалуй… сделаю тебе минет. Небось тоже часть твоей любимой науки?.. А?

– Нет. Не часть. Это дело сугубо индивидуального выбора, – не поддержал игру оппонентки. – Ну а в случае проигрыша?..

– Я придумаю тебе наказание… Можешь не сомневаться…

– Нет, мне нужна определённость. Надо понимать, насколько выкладываться. И если решишь забрать меня в стаю… на время… мой ответ: нет. Не забывай, я мечник, основная боевая единица подразделения, а мы не на уютной Базе. Здесь передний край, девочка.

– Я действительно думала о чём-то подобном… Прости. Пусть будет три часа в моей стае… Без ущерба боевому потенциалу стаи.

– Согласен.

– И ещё двенадцать – когда всё закончится, при условии, что мы выживем. И окажемся по базам. Там ты подключишься к капсуле удовольствия… где я встречу тебя в своей локации. Без права выхода… О!.. Уже боишься? – усмехнулась чертовка, когда я вздрогнул при упоминании этой волнительной жути. – Правильно делаешь! Там пощады не жди… У меня хорошее воображение.

– Не сомневаюсь, кошка. Республиканки страшные противницы… в виртуальной игре. Некоторые аспекты воображения развиты у вас бесподобно. Но я согласен и на это. Кстати, если выиграю – три часа на твоей территории остаются. Так какие будут правила?

– Нет, ты не боишься, – серьёзно изрекла валькирия, с секунду подумав. – Предвкушаешь. Что ж, так даже лучше. А правил никаких не будет. Либо ты меня заламываешь… или ставишь в какую иную безвыходную ситуацию… либо я тебя.

– Хорошо. Заламывать нужно вот так?.. – я аккуратно, неспешно провёл захват. Пришлось даже убрать когти с промежности боевой сестры – в надежде вновь сюда вернуться. Со временем.

Кошка позволила довести болевой до нужной степени исполнения, выдавив в его «высшей» точке сакраментальное: «Да».

– Ну что ж, я выполнил твоё условие, – без тени улыбки в голосе заметил я, не спеша отпускать метиллию. – Заломал.

Столпившиеся вокруг валькирии грохнули. Это были не их обычные фырки – кое-кто аж согнулся, держась за живот. Опешившая оппонентка, которую я поспешил выпустить из захвата, недоумённо озиралась по сторонам, тихо шалея от случившегося. К ней тут же подошла Мисель и дружески хлопнула по плечу:

– А представляешь, каково нам с ним жить – постоянно?

– Да, но…

– Девочка, – вкрадчиво начала Викера, тоже подошёдшая и положившая руку на её другое плечо. – Я слышала твоё условие. Он его выполнил. Да, немного схитрил… Но что ты ожидала от без пяти минут Высшего?..

– Высшего?.. – на метиллию было больно смотреть, и я поспешил вновь сграбастать её в объятия. Зарылся в тугие пепельные прядки. Шумно задышал над ухом. Чертовка ответила волной возбуждения. Ни секунды не сомневаясь, я открыл ей имплант. Кошка приняла это буднично, как нечто само собой разумеющееся, тут же ответив лёгким касанием – скорее обозначив, что взяла контроль, чем желая продемонстрировать собственнические рефлексы.

– А, так вы же только-только прилетели… – Мисель лучилась напускным сочувствием. – Ещё не в курсе, что будете нести службу в одной группе стай с… Мечом Республики…

– Не переживай ты так, милая, – промурчал на ушко совсем потерявшейся метиллии. – Я не хочу, чтобы ты делала это, не попробовав меня в полной мере. Для такой игры мы сначала должны изучить друг друга. Не находишь?..

– Тебе не обязательно…

– Не говори больше ничего, – я прижал пальчик к её губам, действительно заставляя замолчать на полуслове. – Когти – это наша жизнь. Попробуем друг друга. Уверен, после этого ты взглянешь на произошедшее под совсем иным углом… И с собой, и с этой пигалицей… Кстати, спасибо, что взяла на себя заботу о ней. Я сам такой же: стая для меня – единственная семья.

Наблюдая нашу короткую пикировку со стороны, Лита не удержалась от вопроса, буквально повиснув на руке у Старшей.

– Милена, а что, тут действительно где-то служит Меч Республики? И какое отношение к нему имеет ваш кот? Они знакомы?

Старшая даже отвечать на такую непосредственность не стала. Лишь повернулась, смерила мелкую тяжёлым взглядом, и отвернулась вновь. Только пробормотала что-то вроде: «Служит, куда он теперь денется…»

Мы же с валькирией, резко закончив лобызаться, столь же резко разорвали дистанцию. До последнего удерживающие девочку за плечи Викера и Мисель споро прянули в стороны – едва первые взмахи когтей возвестили о переходе игры в новую фазу. Вторая сшибка… третья… На четвёртой брызнула кровь и сёстры отпрянули ещё дальше, так как свободного пространства нам стало не хватать. Новые сшибки… В какой-то момент метиллия не стала отпрыгивать после удара. Получив ещё пару глубоких порезов, она предпочла провести встречную атаку. Опять полетела кровь – моя и её. Когти замельтешили с запредельной скоростью, сливаясь в какое-то подобие лопастей винтового самолёта. Тут были уже не удары – стремительные серии. В одной плоскости, в другой; блокирующие сшибки; резкие уклонения… И вдруг в один момент картинка побоища резко остановилась. Будто кто-то всемогущий, играя в «Море волнуется раз…», остановил игру.

– Чувствуешь, котик? – расплылась в довольной улыбке бестия. И я действительно ощутил впившуюся в яйца щепоть из когтей.

– Шея, – бросил в ответ. Кошка повела шеей, но я предостерегающе качнул головой. Движение замерло, так толком и не начавшись. – Сонная артерия. Ты должна чувствовать.

– И здесь обыграл… – горько усмехнулась девчонка, хотя в чернючих глазах плясали бесенята. Она ничуть не жалела, убирая когти. – Что ж, такого милого котика не грех и приласкать…

Дочерь звёзд в мгновение оказалась на коленях. Упрямо зыркнула на меня своими бездонными глазищами, и принялась деловито расстёгивать магнитную застёжку комбинезона. Под задорное фырканье плотно сомкнувших строй валькирий обеих стай. Я же, совершенно не опасаясь агрессии, мягко пропустил пальцы левой руки в роскошные пепельные пряди. И девочка даже не обратила на это внимания, посчитав частью игры. Правая же ладонь участливо накрыла пораненную щеку, с которой, мерно отсчитывая секунды, стекали густые капельки крови. Пальцем провёл по ранке. Следом за рукой на щёку просыпались искры энергий, поле пригладило шелковистую кожу, стирая всё лишнее, резким вздохом прижигая неприятный порез. Валькирия от неожиданности вздрогнула. Но, быстро уловив суть, лишь потёрлась щекой о ластящуюся руку. Коротко приникла губками к костяшке указательного пальца. Вновь зыркнула на меня снизу вверх и, больше не теряя ни секунды, обхватила ротиком жаждущую ласки плоть.

Чтобы не закричать, пришлось впиться в её волосы, а вторую ладонь перенести на плечо, стискивая уже его. Девочка явно не собиралась уклоняться от обещания, подошла к вопросу со всем возможным тщанием и огоньком. Вполне верилось теперь, что воображение у кошки – выше всяких похвал! Не забыла она и про имплант. Физические ощущения очень тонко дополнились наведёнными, метиллия резко превратилась в единый и неделимый инструмент удовольствия – беспощадный и методичный, – так что очень быстро меня накрыло столь глубокой разрядкой, что я не сдержался, застонал, весь выгибаясь навстречу подруге.

Лита смотрела на разыгрывающийся на её глазах фарс, приоткрыв ротик. Нет, она вовсе не была сейчас там, с котом и кошкой – юная республиканка самым банальнейшим образом обалдела от увиденного. Если беспрецедентную наглость кота она ещё могла стерпеть, разумом понимая, что он тут в своём праве, то открывшаяся картина напрочь выбивала из колеи. Все предупреждения валькирий и Кошака, повторенные по несколько раз, вновь прошли перед её внутренним взором, переживаемые и понимаемые с совсем иной стороны. Старшие зрили в корень, куда лучше представляя разницу между воображаемой жизнью и реальным её наполнением. И всё же это было немного слишком для гордой дочери Синергии. Не такой она представляла войну…

– Старшая, а зачем они вообще сцепились, если она уже проиграла? И почему она сдалась? Ведь держала же его за яйца! Куда бы он делся из такого захвата⁈ И почему вот так, наплевав на… чувства… других⁈

Милена в этот раз даже не повернулась, увлечённая занимательным действом. Она-то как раз и была сейчас с нами, на импровизированной «дуэльной» площадке, где всё закончилось столь счастливо… для одного милого котика. Однако ариала всё же нашла в себе душевные силы отвлечься и пояснить:

– Не советую тебе, девочка, огульно судить об уровне подготовки бойцов по одному лишь их внешнему виду. И по внешней броскости повреждений. Куда важнее суть и подлинное направление удара – и, как следствие, повреждения сокрытые, внутренние или потенциальные.

Слова Ми прошли мимо сознания не воспринимающей сейчас иносказаний республиканки. Однако интерес юной снежки не пропал втуне. С другого бока к ней присоседилась Милаха. Взяла за руку. Фыркнула над самым ухом.

– Не лезь к ней, ей сейчас не до тебя. Мало того, что нужно контролировать ситуацию, так Старшая ещё и прониклась опасным обаянием нашего котика… Мало ей одного чада, на новое нарывается… А до повреждений – она права. Имплант снижает болевые ощущения в нервных центрах. Чтобы их «запустить» в полную силу, нужно иметь доступ. Так что пока эта милая кошечка резала бы ему яйца, кот бы ей артерию вскрыл. Как полагаешь, кто бы быстрей скопытился?.. То-то же! А вот почему они сцепились… Ну, нравится нашему котику плотно знакомиться с кошками перед сексуальной игрой. Мы-то привычные, все уже давно перезнакомились, а вот чужие удивляются, не понимают… А он всего лишь через это лучше узнаёт партнёршу перед постелью.

– Что узнаёт? Зачем ему знать, как хорошо она машет когтями… чтобы потом лечь под неё?..

– Ты как спросишь… – даже растерялась Эйди. – Ощущает её скорость, реакцию, пластику, какие-то ещё неопределимые на первый взгляд качества… Хотя… Нам уже всё равно, мы давно привыкли к его чудачествам. Но у тебя свежий взгляд. В самом деле: что он может узнать по её бою такого?..

Милаха основательно загрузилась. Общение с юной незашоренной республиканкой давало о себе знать, выставляя привычные вещи под новый угол обзора. Но то Мисель. Лично меня уже ничто не волновало, кроме сребровласой бестии у ног. Выполнив обещание, та мило мне улыбнулась, поднялась на ноги, попыталась обнять… и в этот момент кошку повело. Её глаза закатились, а я лишь в последний момент успел подхватить падающее тело. Прижал к груди. Почувствовал, как она отзывается, как гибкие ручки обвивают шею, как щека плотно вжимается в грудь. Сердце пронзил укол щемящей нежности. Я подхватил девчонку и, забыв обо всём, поспешил в регенераторную. Под странными взглядами вмиг переставших зубоскалить валькирий. Надо отдать должное, чувство момента было у них развито на интуитивном уровне.

Боевое крещение

Небольшая расщелина в цельном монолите горного массива больше походила на след валькирьего когтя на щеке очередной моей подруги. И так же, как удар когтистой ладони не влияет на боевой настрой валькирии, расщелина не способна была нарушить вековую уверенность горного кряжа в своих силах. Наша боевая техника смотрелась здесь даже не букашкой – бактерией… случайно занесённой в рану вместе с ударом.

Пока Миска и Эйди, не покидая скорлупы, несли боевое охранение, остальные сгрудились в круге, образованном открытой бронёй. Не часто доводилось выбираться из неё на свежий воздух, но сейчас был именно такой случай. В стае кипела натуральная свара, и в полной мере хлебнуть её эмоций броня попросту не позволила бы.

– Объяснись, Милена! Зачем тащить с собой эту девчонку? Зачем ставить под удар необстрелянную юную пигалицу? У неё же нет нашей подготовки! Меня вы полгода до того натаскивали!

– Это потому, что ты – варвар. Да, удел этой малявки в воспиталище – лишь виртуальные тренажёры. Но задумывался ли ты, а так ли сильно дополненная реальность отличается от реала? Быть может, тебе напомнить капсулу удовольствий?..

– Не смей решать за меня! – рычала вслед Старшей сама виновница торжества. Глубокая синева её глаз сейчас казалась всклокоченной, представлялась взвесью мириадов звёзд в белизне глазного яблока. – Я заслужу право на посвящение, вне зависимости от твоего мнения!

– Дура, – рыкнул я, поворачиваясь к снежке. – Я о тебе же забочусь! Бросать в бой необстрелянного новичка – это одно. Но бросать в бой мелкую писюху, ещё даже не видевшую реального полигона – совершенно другое. Это просто неприемлемо! В истории моего мира не единожды бросали на убой зелёных солдатиков, едва получивших в руки оружие. Бездарная, бессмысленная смерть!

Рыжая попыталась броситься на меня, но Триша, взявшая шефство над этой крохой, легко пресекла эмоциональный выпад. Да и то ей пришлось буквально оттаскивать мелкую, не давая той кинуться и использовать вместо когтей ногти. Жест отчаяния – не больше. Уже несколько дней как снежка уяснила мои боевые кондиции и не питала иллюзий относительно своих возможностей. Однако сейчас в ней говорил не разум. Ей было наплевать на его доводы. Как и прочим моим сёстрам.

– Вы кичитесь завоеваниями Революции. Уважаете профессионализм во всём. Так ответь мне, Старшая, профессионально ли командиру посылать на убой ничего не умеющую молодую девчонку?

– Она умеет достаточно, чтобы показать свою смелость и готовность идти до конца. Большего от неё всё равно никто не ждёт, – тяжёлой артиллерией заговорила Викера.

– Где она будет её показывать?

– На острие, кот, – вторила ей Милена. – Именно она подорвёт закладку. И это не обсуждается. Твоя же задача – прикрыть её полями в опорной точке. Не раньше, чем она туда прибудет.

– Леон, в тебе сейчас говорит мужчина, привыкший защищать женщину, – примирительно начала Лай.

– Ошибаешься, рыжая! Во мне единственном из вас говорит здравый смысл! Пусть демонстрирует свою готовность где-нибудь на удалении от острия.

– Он… Он… – задохнулась в возмущении Лита. – Это моя жизнь! Как он смеет!..

– Залезь в броню, девочка. И займи позицию в боевом охранении, – не выдержала истерики Ми.

Пришлось юной республиканке, пыхтя и скрежеща зубками, подчиниться. Зато хоть немного охолонётся. Мы же все, как один, проводили взглядом сноровисто размещающуюся в броне девчонку. Пронаблюдали, как на ней сходятся бронеплиты грудины, превращая снежку в живое воплощение войны – беспощадной в равной мере ко всем, а потому бесполой.

– Смотри, кот, сделаешь только хуже. Мне её психоз в ответственный момент без надобности, – Милена была самим воплощением холодности.

– Почему тогда не сказала сразу? Зачем оттянула этот момент до начала боевого выхода?

– А что бы изменилось? Проще было поставить тебя сразу перед фактом, – даже и не думала скрывать своих намерений Старшая.

– Придётся принимать наши правила такими, какие они есть. Участие в бою нестреляной малявки – компромисс, на который готова пойти фракция, чтобы дать шанс ничего ещё не представляющей из себя республиканке сделаться кошкой. Минуя получение жизненного опыта и серьёзных достижений. Никаких других вариантов нет, и не предвидится, – Викера опять пыталась взять вескостью суждений.

Должен признать, на этот раз ей это удалось. Я проникся. Задумался. В самом деле, меня же посвятили только после совместного боя. Что я тогда собой представлял как валькирия? Да ничего! Разве что у меня были поля… Но и они не всесильны. Скорей, за моими плечами тогда стоял опыт прожитых лет, а ещё… любовь. И опять Старшая будто проникла в мои потаённые мысли, сняла с языка невысказанное суждение.

– Тебя тогда вела любовь к Ри. Её же ведёт другой стержень – желание обрести семью. Ты должен понимать, насколько это желание сильно.

– Понимаю, – буркнул, остывая.

Триша подошла сбоку и приобняла за плечи. Прижалась упругой грудью, пытаясь переключить внимание на иной предмет. Хотя, надо отдать кошкам должное, имплантом они в такой неоднозначной ситуации пользоваться не спешили. Я в ответ приобнял её за талию и действительно притянул к себе. Странное поведение метиллии показалось удивительно уместным и правильным.

– Ты не можешь не понимать. Я тоже через это проходила. Кровью заработала право войти в семью… И ты даже не представляешь, Кошак, насколько вырос в моих глазах за эту вспышку противоречия. Я… не смогла возмутиться. Привыкла, наверное. Но… меня это всё равно гложет иногда. Они ведь… далеко не все доживают до посвящения. Эта ещё неплохо подготовилась. Упёртая до жути. Наверное такой была Сайна О’Мелли – живая легенда и объект для подражания многих юных снежек.

– Не только юных, Тиш, – тряхнула головой Сайна, попытавшись сбросить налезшую на глаза чёлку. Не помогло, стало только хуже. Её жёлто-зелёные глазищи теперь напоминали две гнилушки, пронзающие своим светом ночную тьму откуда-то из-под коряги волосяного безумия.

– Да. Не только юных… – эхом отозвалась Милена. – Не думай, Кошак, что эта традиция кому-то приносит удовольствие. Посылать на убой правильных и целеустремлённых девчонок – плохая практика. Как командир я это понимаю. Рада, что и ты понимаешь… Уверена, мы вырастим из тебя достойного сына Республики. Но лишь в таких ситуациях ты сможешь выковаться и получить необходимую практику. Переоцени наши ценности, пропусти их через своё восприятие! Кто, если не ты, сможет повлиять на них… со временем? А, Меч Республики?..

– Всё проще, Кошак, – Рита, до того молчавшая, сейчас решила высказаться. А она вообще редко говорила не по делу, в пылу эмоций. – Во фракцию попадают только состоявшиеся республиканки. Имеющие за плечами свою личную Экспансию. Как станут смотреть на фракцию, если она начнёт делать для кого-то исключения? Ведь любому роду выгодно иметь своего представителя в валькириях. Это может породить целую череду пренеприятнейших последствий. Где есть одно исключение, возможно и другое. Сложно будет пересилить такой аргумент. За многими родами стоят далеко не последние во власти люди.

– Где есть одно исключение, возможно и другое… – эхом повторил я. – А такое исключение даже сложно назвать исключением – скорее форменным самоубийством, на которое способна решиться лишь отчаявшаяся малявка без роду и племени… Да уж, и не поспоришь…

– Ну что, успокоился?.. – Триша сильно сдавила мне плечи. Ткнулась носом в шею. Я на секунду прикрыл глаза, наслаждаясь её горячим дыханием. Надёжная… Моя!

– Да. Простите, если накрутил перед боем.

– Лишняя накрутка перед боем никому ещё не вредила. Нельзя расслабляться. Только этой девчонке скажи пару слов.

– Что именно?

– Не знаю… Тебе видней… – как-то даже засмущалась Триша. Видимо, вопрос был не из простых, и она здесь апеллировала к моей способности найти подход к любой женщине.

– Хорошо, попробую.

Подойдя к замершей «на страже» юной воительнице, я попытался всмотреться в её образ. Понятно, что до лица было не достать, но всё же… Коммуникатор услужливо вывел на сетчатку глаза миниатюрную фигурку рыжей бунтарки. Она могла сколь угодно долго стоять ко мне задом, но с техникой такой номер не пройдёт.

– Не дёргайся, кошка. Ты пойдёшь в эту вылазку. Считай, отстояла своё право выбора. Но излишне не геройствуй. Помни, что это испытание не на твои боевые кондиции, которым неоткуда взяться, а на нечто куда более существенное. Кондиции ты наработаешь. А вот умение доверять старшим сёстрам – вряд ли. Ты или готова принять чужой авторитет и поверить в него без оглядки, или… умрёшь. Возможно, не сейчас, но существенно повысишь вероятность такого исхода. Поэтому, если действительно хочешь быть в семье – ты выполнишь поставленную задачу, и сразу, не задерживаясь ни секунды, рванёшь к опорной точке. Где я смогу проявить свою заботу о будущей сестре и укрыть тебя полями. И никак иначе. Готова?

– Да, – пискнула девочка. Видимо, до последнего сомневалась, что я не устрою какую-нибудь истерику. – Я… попробую. Ты… можешь на меня рассчитывать.

– Ну вот и славно…

Не скажу, что идя к броне, я был спокоен. Но сейчас все переживали – в большей степени за эту малявку. Ну зачем такая на войне? Ну не место такой на войне! Впрочем, Республика всегда воюет. То, что очевидно дочерям Республики, далеко не всегда очевидно такому варвару, как я. Для девочки-сироты какая-то там война, стоящая на пути обретения семьи – это даже не препятствие. Не после всего, через что она прошла, чтобы эту семью обрести. Взять хотя бы меня. Остановило бы меня в её возрасте опасение оказаться в центре военного конфликта, но обрести через это собственное будущее? Аллегория почище Птицы Феникс, а если вдуматься – не более чем фарс. Если уж никакие преграды не смогли отвадить меня нынешнего от стаи – а их, этих преград, выдалось преизрядно, – что уж говорить о неразумном ещё волчонке? Там половина проблем таковыми вообще не ощущается. Так, занятное приключение или ничего не значащая мелочь. Подумаешь, война! Вот у подружки мать – из древнего рода, а чем я хуже? Я тоже такой хочу! И сделаю! А война – что война? Это Экспансия, великое служение человечеству!

Но и считать Республику, отлично осознающую своим коллективным интеллектом – в отличие от неразумной ещё малявки – её реальные шансы выжить, негуманной и бесчеловечной – в корне неверно. Для Литы и подобных ей сделали нереальное, запредельное послабление – позволили стать валькирией сразу, без наработки авторитета в какой-либо иной сфере общественной жизни. Без мирной профессии. Без принесения объединённых ресурсов рода на алтарь Экспансии. Да, валькирии – это грандиознейший социальный лифт. Служа Экспансии на передовой, республиканка получает возможность накопить огромные материальные ресурсы, создать род, родить, наконец, вне очереди! Валери стала главой рода О’Стирх благодаря своему статусу, хотя более опытных хозяйственников там хватало. С точки зрения рода, она оказалась едва ли не основной добытчицей. Но это палка о двух концах. Самая перспективная женщина в роде умерла в самом расцвете сил. Она всю жизнь нарабатывала компетенции, чтобы в один миг лишиться всего. Род О’Стирх дорого заплатил за стремительное возвышение. А если на минуту представить, что у родов появилась возможность не отправлять самых ценных своих отпрысков, не посылать на убой руководителей и патриархов рода, а отправить… целую пачку мелких, едва из воспиталища, девчонок? Они бы ещё и в очередь выстраивались, эти малявки! Дрались бы за право получить шанс стать валькирией! И какой соблазн для рода – отхватить кусок пирога Экспансии, почти ничем не рискуя. Сберегая кондиции и компетенции ради каких-то внутриреспубликанских дрязг. А то, что такой оборот вполне реален – факт. Будет одно исключение, появятся и другие. Вода камень точит, точно так же, как социальные плотины разъедает любой блат, любое исключение из правил, становящееся вскоре обыденностью для избранных.