Текст книги "Фактор Ясеня (СИ)"

Автор книги: Павел Кузнецов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 43 страниц)

Такие вот перспективы у Ясеня, Леон. Если не накалять, Псион пойдёт на уступки. Облажались – придётся платить. Поэтому меня и интересует, как на стратегический расклад способна повлиять Республика. Сможет ли она при выборе Ясенем конфликта с Псионом обеспечить стратегическую победу? Грубо говоря, что Ясень получит от расширения конфликта с Псионом, от той волны, которую я вполне могу поднять в Конфедерации? Ведь без участия Республики мы с лихвой хлебнём горя, потеряем всё, достигнутое за столетия и столетия плотной интеграции в Конфедерацию!

– Я понимаю ваши резоны. Поэтому не буду говорить, а лучше покажу, – на столе возле окна тут же возникла голограмма, изображающая сектор космоса между Республикой и Псионом. Размашистыми жестами я выделил на ней области с россыпью искусственных тел. – Это – три ударных флота Республики на границе с Псионом. Более пяти тысяч только крупнотоннажных кораблей. Десятки миллионов высококлассных бойцов, постоянно обновляемых по принципу ротации. Только профессионалы; стаи, дополнительно усиленные мечницами; чудовищная энергетическая мощь, невиданная доселе нигде в Галактике.

– Я… никогда не видела ударного флота Республики. И… никто в Конфедерации не видел. Обычно Республике хватает нескольких сотен вымпелов для захвата очередного Планетарного образования… – голос Королевы дрожал от еле сдерживаемого волнения. – Значит, Псион постоянно под прицелом? Но они чего-то ждут?

– Начала моей миссии на Псио, – пожал плечами, лишь констатируя факт. – Думаю, так или иначе проблема псионцев в галактике будет решена. Не уверен, что быстро, но в средней перспективе. Вы же можете пойти к этому решению, так сказать, со своей стороны. Это-то и позволяет мне говорить, что с большой степенью вероятности Верховные ко мне прислушаются.

– Насколько твоё слово в разговоре с Верховными… весомо? – опять эта невероятная женщина зрила в корень. Она умудрилась вычленить из сказанного самою суть!

– Если касается Псиона – то достаточно.

– Только Псиона, или?.. – всё это Королева произносила уже в движении. Мои слова про Псион порядком её взбудоражили, даже возбудили. Милослава стремительно подхватилась. Быстрой пружинистой походкой прошлась ко мне навстречу… И вдруг оказалась за спиной. Возложила ладони на спинку кресла. Чуть подалась вперёд, нависая. Да уж! Когда женщина оказывается со спины, за стулом или креслом, в которых я сижу, возможны только две реакции: ощущение угрозы или возбуждение. И, скажем так, угрозы я сейчас не ощущал.

– Ты с ними спал? – огорошила Королева в самое ухо.

– С кем? – с ошеломлением вопрошал я.

Нет, говорила она негромко. Но тут важно, что именно она говорила, и вот это-то как раз прозвучало громом среди ясного неба.

– С другими Высшими? Сколько их у тебя было?

– Достаточно, – вынужден был выдавить из себя, чтобы не пуститься в пространные россказни или, того хуже, послать Её Величество куда подальше.

– Ты не подумай, мальчик, я не из праздного любопытства. Постель – это другой уровень доверия, общения. Она помогает открыться и лучше понять друг друга, – только сейчас заметил, что Королева вновь изменила позу. Её ладони легли мне на плечи, и говорила она теперь от самого уха, сильно наклонившись. Чарующий голос с бархатистыми тонами волновал – не мог не волновать. – Что чувствуешь?

– Возбуждение, – честно ответил, даже не пытаясь мудрить. Хотела правды – пусть получает её всю.

– Вот видишь, Яра? Оказывается, и твоя старуха-мать ещё способна волновать мужчин!

– Вы не старуха, Ваше Величество. Старухой женщину делает её собственное восприятие. Вы же… отлично чувствуете свою власть над мужчиной, а посему…

– А посему?..

– Способны дать фору любой молодке. Особенно для ценителя.

– Ценителя чего именно? – опять провокация, провокация в каждом слове, жесте и интонации. У меня натурально стояло уже всё, что только могло стоять.

– Ваше Величество! Молодая женщина, безусловно, притягательна. Но чем именно? Молодостью! То есть не тем, что зависит от неё, а тем, что ей подарила сама природа! Тогда как зрелая женщина… Которая знает себе цену, имеет жизненный опыт, мудрость прожитых лет и тонкий ум… Такая женщина только и может обеспечить мужчине тылы. Или выступить ударным клинком, а тылы оставить прикрывать мужчине. Поэтому ваше слово, Моя Королева, весомо. Это не простая музыкальная трель соловья. Вы надёжны. На вас можно положиться во всём. Вы на первое место поставите рассудок. Даже если и случится что-то неприятное, сможете найти компромисс. Так зачем вы себя принижаете?

– Слышала, дочь? Слова не мальчика – но мужа! Ты даже не представляешь, как мне не хватало такого мужчины в бытность моей молодости! Любой влиятельной женщине нужен мужчина – решительный, готовый брать на себя ответственность, с мозгами, и при всём при том надёжный, который не станет вилять хвостом, даже если придётся погибнуть, но не согнуться…

– Мама!.. – реплика Ярославы родилась, когда Королева, совершенно не тушуясь, приобняла меня сзади, устремляя ладони к животу. Её щека прижалась к моей щеке, да и ладошки времени зря не теряли. Гибкие пальчики принялись продавливать пресс, изучая структуру мышечного корсета. Весьма профессионально изучая!

– А он у тебя сильный, дочка… Я тебе говорю совершенно серьёзно: мне нужен этот мужчина. Если ты по малолетней дурости его не удержишь, это постараюсь сделать я, – взгляд, которым Милослава встретила взметнувшуюся из кресла дочь, прожигал своей убийственной прямотой.

И этот взгляд несколько отрезвил Ярославу, пригвоздил её к месту. А Королева с улыбкой, всем своим видом излучая сытое довольство, прошлась к окну. Здесь она извлекла из шкафа бутыль вина и, что-то напевая себе под нос, принялась сворачивать ей вакуумную пробку. На маленький прозрачный столик, любезно появившийся из пола прямо под окном, легли три бокала. Только после этого Милослава подняла взгляд на нас. Весь её облик больше подошёл бы кошке, только что вкусившей запретной сметаны.

– Ну, долго я вас буду ждать?

Одним движением я оказался на ногах. Сместился за кресло принцессы. Яра сидела потерянная, словно и не слышала приглашения. Лишь когда принялся массировать её плечики, девочка немного оттаяла, накрыла мою ладонь своей.

– У меня внизу живота всё горит. Мама умеет провоцировать! – в голосе обычно уверенной в себе девчонки ощущалась растерянность. – Но такой решительной и откровенной я её ещё не видела…

– Не каждый день дочь улетает с мужчиной на край галактики, Яра. Считай – в место, служащее для прочей Конфедерации именем нарицательным. Вертеп. Обитель зла. Олицетворение угрозы. То есть место максимально опасное. Вот мать и пытается настроить нас друг на друга и на бой. Соблазняет, заинтересовывает, привязывает – через себя к тебе. Так что зря ты жалуешься, у тебя отличная мама! Она стоит того, чтобы единственно ради её спокойствия не дать тебя в обиду – даже если пошлёшь меня, кошака драного, к моим кошкам!

Девочка заулыбалась. От недавней растерянности не осталось и следа. Принцесса решительно поднялась, подхватила мою руку – и увлекла к окну, где Королева, пригубив вино, вовсю делала вид, что просто смотрит вдаль. При нашем появлении она стремительно развернулась навстречу. Молчаливый жест, одними глазами, прозрачно намекнул на бокалы. Нас не пришлось приглашать дважды. Вино оказалось в руках, а взгляды – в немом вопросе устремились на Милославу.

– Предлагаю этот тост за успех переговоров Леона, – не замедлила среагировать та. – От него сейчас зависит ваша общая судьба… Дочь, это так волнительно! Учись ценить эти мгновения – когда мужчина берёт на себя ответственность, а ты с замиранием сердца ждёшь, что из этого выйдет. И постоянный вопрос в глубине души: ну не дура ли я? Зачем доверять, если можно сделать самой? Нельзя! Кому-то довериться всё равно придётся, и лучше, если это будет тот, кому самой природой завещано доверяться.

Королева говорила ещё много чего. И про неблагодарную и грязную суть политики, и про своё трепетное к дочери отношение – вряд ли кто-то ещё столь сильно обнажит перед ней суть мирового закулисья. Прошлась и по нашим отношениям. Вот только всё это блекло по сравнению с тем, что уже случилось. Мы с Ярославой, едва покинув кабинет правительницы, переглянулись. Метнули друг на друга голодные взгляды и… с жадностью набросились друг на друга.

С рычанием, стонами, грубыми сжатиями сорвали друг с друга одежду, и уже через десяток секунд представляли собой кокон плотно переплетённых тел. Волосы принцессы оказались буквально везде, они облепили нас желтоватой паутиной, делая образ кокона ещё более полным. Ни я, ни Яра не желали сдерживаться. Но и отступать не желали. Движения одного тут же встречали столь же яростные движения другого.

Напористая, бескомпромиссная не игра даже – борьба – началась с первой же минуты нашей импульсивной близости. Уверен, кто-нибудь менее подготовленный мог бы и проиграть крепко сбитой, искушённой в сексе и борьбе принцессе. Её так и подмывало навалиться сверху, оседлать, стреножить, заставить двигаться, что тот породистый скакун. Но вместо этого чертовка вновь и вновь оказывалась повержена, пленена сталью рук, задавлена беснующимся на ней мужским телом. Рывок – и вот сильные руки разворачивают её спиной. Блондинка упирается, даже кусается, но всё тщетно – в следующее мгновение она уже со стоном прогибается, вытягиваясь струной. Девочке хорошо. Она хочет и одновременно не хочет подчиняться. Хочет так и лежать, принимая меня и мои ритмичные движения – и хочет навалиться, подминая под себя такое желанное тело, хочет спеленать своего мужчину и навязать ему свою игру. Не выходит. И от этого Ярославе делается мучительно хорошо.

«Да!» – стонет она, упираясь локоточками в упругое покрытие кровати. Начинает подниматься… и тут же сильные руки вздёргивают её выше, собирают в кучу и ставят теперь уже не только на локти, но и на колени. «Нет! Не так!» – пытается что-то доказать девчонка, но в опытных и сильных руках на неё лишь раз за разом накатывает ещё большее ощущение беспомощности. Желание становится нестерпимым, раскалённой иглой прошивает сознание, и Яра, мучимая страстью, прокусывает плотную ткань матраца, ногтями рвёт упругое полотно. Мгновение – и вся она прогибается, подаваясь навстречу таким нужным сейчас движениям.

Не знаю, сколько продолжалось это безумие. Пожалуй, даже кошки далеко не каждый день устраивали столь импульсивную игру. Под конец мы завалились, и так и остались лежать: Яра – подо мной, погребённая всей массой моего тренированного тела, я – на принцессе, каждой клеточкой ощущая шелковистость её кожи, упругость развитых мышц и… волосы. Пшеничное море везде, в каждом закутке распалённого тела. Даже во рту. Невероятно! Оказывается, я основательно так отвык от волос, не покорённых силой республиканских полей!

– О космос, Леон!.. Ты просто… Ну как можно столько!.. И так!.. – простонала Ярослава откуда-то снизу.

Голос вышел сдавленным и глухим. Пришлось выпустить даму на оперативный простор. Но ей даже в голову не пришло отыграться – хотя принцесса и имела для этого неплохие шансы. Вместо этого попыталась встать… и замерла немного враскорячку.

– Слушай, ну ты и… Кошак! – с ноткой удивления изрекла девочка. – Словно неопытную девчонку, право слово!

– Просто кое-кто слишком увлёкся заменителями…

Признаюсь, в отличие от подруги, я всё ещё горел желанием, которое и не думало никуда уходить. Напротив, казалось, что близость с объектом вожделения лишь распалила его ещё более. Но с Ярославы, в самом деле, на сегодня хватит. Так можно и до давно забытых земных проблем с противоположным полом доиграться… Вся надежда была на кошек.

– Нет! Просто кое-кому явно мало одной женщины… Знаешь, я теперь по-другому смотрю на твоих валькирий. Даже рада, что они в следующий раз подстрахуют и… завершат начатое.

– Не надо приплетать в наши отношения кошек, – поморщился, прекрасно понимая, чем это чревато. – Ты мне и интересна за эту непохожесть на них.

– Ладно, езжай уже… Тебе ведь ещё переговоры вести. Извини, провожать до Парадного Подъезда не буду – боюсь, я даже до двери своих апартаментов теперь не скоро доберусь…

Катер мне подали к самому входу, тут подруга не обманула. И всю дорогу я промаялся, думая, когда же наконец встречусь с валькириями. Они рисовались мне единственным спасением после соблазнительных игр Королевы и чувственных – её дочери. Вот только на месте ожидал облом. В смысле, кошки только смотрели – сочувственно так, обещающе, – а на попытки приласкать отвечали слаженными групповыми спаррингами. Скоротечными – по причине того, что я не был настроен биться, а потому просто выходил из боя. И ведь ни одна не объяснила причину подобного отношения! Хотя… догадываюсь. Они ведь знали, с кем именно я буду общаться. Проявляли через это уважение к Верховной. Вот чертовки! Поэтому до капитанского кокона я добрался в состоянии запредельного возбуждения. Когда же на вызов откликнулась Диана Андреевна Велеславская в своём республиканском обличье… Её образ просто поплыл перед глазами, выбивая остатки мыслей. Почти прозрачные покровы, не скрывающие ничего, лишь подчёркивающие совершенство тела зрелой женщины, стали очередным за сегодня испытанием.

– Ди… – выдавил я, с пару секунд впитывая взглядом соблазнительный образ.

– Леон… – в том же тоне отвечала дама, однако её глаза лучились иронией. Повернувшись куда-то за кадр, Верховная коротко проговорила: – Позже продолжим. Я приглашу.

И снова на меня воззрились эти всепонимающие глаза прожжённой республиканской ведьмы. По вопросительно заломленной брови было понятно, что интерес её отнюдь не праздный, ей действительно хочется понять, чем вызван мой неурочный звонок через пол-Галактики.

– Ты по делу, или просто хотел меня увидеть?.. – голос с глубокими бархатистыми тонами едва не подбросил меня из кокона. Брюнетка и не думала щадить мою психику! Будто специально провоцировала!

– Ди, я сейчас с ума по тебе сойду! Ты словно сошедший с небес образ – аж светящаяся аура вокруг тела… Аура желания.

– Ну-ну, милый, что ты!.. – проворковала в ответ республиканская бестия. – Может, тебе кошек пригласить? Они, пока мы будем говорить, сняли бы напряжение… или… знаешь, а ведь Валери приготовила там такой чудесный подарок для своего любимого… А ну-ка, Валери, спеленай его, чертовка! Нечего ему передо мной крутиться, как уж на сковородке! И управление мне передай… Вот так-то лучше!

Вот так! Даже яхта мне изменила. Отдалась в руки Верховной – с какой-то даже мстительной радостью во взоре интерактивного рыжего образа. Зато как меня накрыло в следующее мгновение! Тело сдавило в паутине вполне ощутимых щупалец – живо напомнив первое моё появление на мостике. Только вместо Ведьмы тогда была Милена. А ситуация меж тем развивалась по нарастающей. Казалось, странные отростки доставали уже до каждого нерва, ввинчиваясь, пленяя всё сильней. Я забился в каком-то пульсирующем трансе, словно бабочка, нанизанная на булавку… на тысячу булавок одновременно.

Диана что-то говорила. И каждое её слово заканчивалось разрядкой. Меня выгибало, складывало, вытягивало. Зато через несколько минут пришло долгожданное облегчение. Голова прояснилась. Я даже стал воспринимать слова.

– Ну что, милый, немного легче стало? Скажи мне, пожалуйста, почему после девяти валькирий ты ещё так остро на меня реагируешь?

– Они знали, с кем я иду разговаривать.

– Тогда… передавай им от меня искреннюю благодарность, – тон Дианы сделался деловым, с нотками участливости. – Но это значит, что ты был не с ними. Прибыл из города? С миссии?

– Да. Ты как всегда прозорлива, Ди. У меня к тебе серьёзный разговор. На Ясени всё обернулось так, как никто и помыслить не мог ещё несколькими днями ранее… – и я принялся подробно рассказывать Верховной Дальней разведки текущий расклад, а заодно и комплекс событий, к нему приведших.

Странно, но по окончании повествования подруга вовсе не выглядела удивлённой. Напротив, даже улыбнулась мне как-то светло, от всего сердца. Словно у неё тоже камень с души упал. Рисковала девочка, отпуская меня на одной лишь интуиции.

– Ну, чего-то такого и стоило ожидать. С интуицией Высшего сложно спорить. Пусть Львице наука будет. А то она порой пытается выдвигать на первое место Орден, забывая, ради чего он вообще создавался… и почему был сохранён после Второй (Сексуальной) революции.

– Спасибо, конечно, за доверие, Ди, но что я могу обещать Милославе?

– Главное, не обещай ей жениться, – с совершенно серьёзной мордахой заявила эта бестия, я же проглотил уже готовые сорваться с языка слова. – А так, можешь дать гарантии безопасности. Ясеню. При условии, что Королева начнёт топить Псион из всех калибров. Видимо, время пришло, и пусть всё идёт естественным путём… Идти против исторических процессов сложно, если вообще возможно… А что для социологии и политики естественно?..

– То, что отвечает интересам основных игроков и главной тенденции развития.

– Правильно, милый! Ситуация должна вызреть, чтобы её можно было сорвать, как спелый плод. И ни в коем случае не дать ей переспеть! Иначе она всё равно прорвётся, вот только сливки с неё снимут другие… Но поставь условие. Пусть не спешит и действует аккуратно. Растянет свою политическую операцию на пару-тройку месяцев. Как раз столько понадобится, чтобы подготовить тебя… к грядущим свершениям.

– Подготовить?.. А все эти месяцы и годы в Республике чем занимались?

– Это подготовка… иного рода. Перед любой операцией она происходит, просто обычного инструктажа в твоём случае мало. Не с такими ставками.

– Ладно. Давай ещё раз по гарантиям. И по Ярославе что?

– Что-что… встречусь я с ней. С Львицей познакомлю. С другими ключевыми Высшими. Генетическое преобразование ей проведём в ускоренном порядке. К дате «Х» она должна войти в твой гарем… или прайд. Поэтому забирай её у Милославы, без вариантов. Королеве же обещай следующее…

Я внимательно выслушал вводные. Удивительно чётко Ведьма умудрилась выстроить вполне внятную и понятную систему действий! И ведь не скажешь, что ещё несколько минут назад она и слыхом не слыхивала о новом факторе в галактической политике. Умеет же Ди маневрировать! Нет, не зря её до Верховной подняли. Она ещё на Земле показала свои выдающиеся способности к политической игре… Вот только есть одно «но».

– Подожди, Ди… Ты что-то говорила про час «Х» и гарем.

– Говорила. Подожди. Ты что, ещё не понял⁈ – вот тут Ведьма в самом деле удивилась. Наверное, впервые за сегодня. И не скажу, что это то достижение, которым можно гордиться – шокировать Высшую своей дуростью. – Нет, недаром говорят: «В чужом глазу соломинку различит, а в своём бревна не увидит».

– У меня нет гарема. Мы с кошками, конечно, шутим про прайд, но боевая семья…

– Это у тебя нет. А у любого уважающего себя лорда Псиона есть. И у тебя будет.

– Женить меня решили? За Милославу нельзя, а вот за других… кого Республика определит… вполне? Брак по расчёту? – иронично вздёрнул бровь: теперь и до меня начал доходить смысл слов великомудрой республиканки.

– Скорее, окольцовываем бывалого ходока. Кто раз за разом девок портит, а жениться не спешит, – не растерялась разведчица, задорно подмигнув. – Заметь, только на порченых тобой же и женим!

Я фыркнул – не смог сдержаться. Уж больно живую аналогию подобрала Диана. Вряд ли кто-то ещё в Республике догадался бы её привести. Но уж больно хорошо вжилась Ведьма в роль землянки – вот и оказываемся с ней раз за разом на одной волне… А вообще, тема гарема была интересной. Особенно одной его персоны, которую Ди навязывала с особой настойчивостью, и ради которой я с Верховной вообще вышел сейчас на связь.

– Да, Леон, всё так. По глазам вижу, догадался. Когда Королева поднимет бучу, ценность Ярославы возрастёт во сто крат. А тут появляешься ты, весь из себя такой красивый, с первоклассным гаремом республиканок, среди которых затесалась одна принцесса. Столько крови им попортила Королева, а у них под самым носом, почитай, её дочь – но близок локоток, да не укусишь. Они там с катушек съедут гарантированно, я их отлично знаю. Таких ошибок наделают! Просто идеальная акция по отвлечению внимания – когда оно всё будет на Королеве и Принцессе. Тебя при таком раскладе примут как придаток, гораздо легче примут, чем в другой ситуации бы приняли. Конечно, сложновато для этих дегенератов… Но они интриганы те ещё, думаю, клюнут. Так что дерзай.

Из корабельного сердца выходил, погружённый в себя, поэтому далеко не сразу заметил «отлипшую» от стены Мисель. Только когда кошка сделала пару стелящихся шагов в мою сторону, среагировал на движение. Впрочем, это ничего уже не могло изменить. Взмах руки, игривые взблески серебристых когтей, и моя одежда на животе и груди расползается в лоскуты. Мисель же с утробным рычанием запрыгивает сверху – прямо с места, как стояла.

Изящные ножки с развитыми бугорками мышц кольцом сдавили бёдра, а острые ладошки, нещадно продавливая мышцы, замерли на моих плечах. Пара движений, и рычание дикой кошки переходит в довольное урчание, я же ощущаю себя в плену отнюдь не только одних лишь женских ножек. Становится до умопомрачения хорошо; тепло и приятно. И тепло это, возникнув где-то внизу живота, расползается по всему телу, проникает в самою душу.

– Миса! Я скучал… – не желая противиться напору чертовки, наваливаюсь на неё и прижимаю к стене. А она и не думает противиться! Напротив, даже чуть отклоняется назад, утягивая нас к стене тяжестью своего тела.

– Ми неправа, – горячо шепчет метиллия в моих руках, вся подставляясь жарким ласкам. – Ни ты, ни я не должны сдерживаться. Даже ради Верховной.

Видимо, девочке глубоко в душу запало это ограничение ариалы, из-за которого я сам оказался в управляющем коконе в полуневменяемом состоянии. Оказывается, в стае у меня есть единомышленники!

– Как же ты права, кошка!.. – шепчу в самое ушко, и по телу валькирии проходит первый спазм удовольствия – сексуальный шёпот оказывается спусковым крючком для кайфа.

– Неси в ванную, там остальные… – наконец собирает в кучу своё сознание девчонка.

Так, не разлепляя объятий и продолжая ласкаться и любить друг друга, мы преодолеваем несколько сот метров, отделяющие от вожделенного помещения. А там нас уже ждут. Сайна рыжим вихрем врывается в съёжившийся до размеров сребровласой кошки мир. Срывает ошмётки одежды и принимается ласкать – когтями и губами, не делая разницы между ними. Мгновение, и мы все втроём заваливаемся в небольшой бассейн, поднимая кучу брызг. А следом уже прыгают остальные. Гибкие обнажённые тела прелестниц вспарывают воду, что тот клинок – масло. И каждая, оказавшись в воде, стремится присоединиться к нашему стонущему и рычащему клубку из тел, обильно усыпанному разноцветьем волос. Будто стая хищников, когда их более удачливый товарищ вцепляется в жертву и обездвиживает её. О да! Хищницы. Мои!..

Из стайного катера меня буквально выбросили. Не хотели отпускать. Всю дорогу жадно любили. Всю дорогу требовали ещё и ещё. А в конце… быстро помогли собраться и вытолкали наружу. Точно любовницы – своего мужчину, прибывшего домой, к благоверной. Кошки будто старались по максимуму насытиться перед грядущим длительным расставанием.

Ещё шальной от недавних ласк, я огляделся вокруг. С запозданием дошло, что даже не озаботился уточнить, где будет проходить загадочная церемония. Благо, подруги отлично владели ситуацией. Знать бы только, что теперь делать мне… Среди всех этих деревьев… Ведь вокруг раскинулся самый настоящий лес. Он шумел кронами, благоухал нотками смолы и листвы, и к его звукам и запахам мешался ни с чем не сравнимый привкус свежести. Вода. Где-то недалеко был крупный водоём – на что намекало и весьма характерное журчание.

«Кошак. Иди к воде. Она там», – пришла немного запоздалая команда от Милены. Видимо, та тоже далеко не сразу смогла прийти в себя после недавней чувственной бури.

И я пошёл. А куда ещё идти? Ведь никаких других ориентиров всё равно нет! И очень скоро вышел к озеру. Здесь язык берега буквально врывался в водную гладь, вспарывая её лезвийным полукружием. На берегу пылали костры. Возле них замерли… женщины. Около полутора десятков. Но я далеко не сразу различил их. Всё потому, что странные наряды прелестниц сливались с бушующим пламенем. Одежды были выполнены в цвет огня, и даже их формы скорее подошли бы пламени, чем человеческим облачениям. И всё же, напрягшись, можно было вычленить основу одеяний – рыжие комбинезоны, плотно обтягивающие крепко сбитые тела. Тонкая ткань ничего не скрывала, подчёркивая каждый изгиб, каждую округлость, каждый индивидуальный штришок. Даже задорно топорщащиеся сосочки! Милота нарядов могла поспорить только с их удивительной притягательностью. Овеществлённая сексуальность… и пламя. Вот только безмолвие и кажущаяся неподвижность женщин несколько диссонировали с чарующим образом.

Немного не доходя до костров обнаружилась ещё одна зрительница. Её Величество стояла, внимательно изучая странную огненную композицию, и куталась в глубокую плащ-накидку. Женщина встретила моё приближение улыбкой.

– Всё-таки отпустили тебя кошки? Дочь уверяла, что так и будет, а я не верила. Такие – могут и не пустить, – и многозначительный изучающий взгляд, требующий ответа.

– Они слишком уважают вас, Ваше Величество, чтобы не отпустить. Мы ведь уже не на отдыхе… как оказалось.

– С отдыхом действительно придётся повременить. Всем нам. Но я обещаю несколько спокойных минут, когда церемония закончится. Слышишь звуки воды?

– Да.

– Там есть одно уютное местечко… я покажу его тебе. И составлю компанию. Готов?

– Знать бы, к чему…

– К чему угодно. Ради своей союзницы и Королевы. Ради Королевского Дома Ясеня.

В словах Милославы зазвучала торжественность, он сделался сильным и требовательным. Что-то подсказывало, что церемония уже началась, и от ответа может зависеть её исход. Вот так: не просто постановка, но некий обряд, результат которого зависит от решений и действий каждого из участников. Ничто ещё не предрешено.

– На многое готов, Моя Королева, – подбирая слова, ответил максимально учтиво. Следовало оставить себе пути отхода, ведь у меня за спиной Республика и мои женщины. Абсолют тут явно невместен. Нужен тонкий баланс. И женщина поняла и оценила. Удовлетворённо кивнув, Королева будто подтвердила какие-то собственные мысли.

– Понимаю, ты не ясенец. У тебя есть свои обязательства, поэтому полной самоотдачи требовать глупо. Рада, что не бросаешься пустыми обещаниями. Поверь, это дорогого стоит! – с минуту помолчав, Милослава взяла меня под руку и продолжила проникновенно: – Я ведь тоже не могу ради тебя перешагнуть через долг. Зато всё прочее не является преградой.

– Очень точное замечание, Моя Королева. Вы как всегда – овеществлённая мудрость. Долг – единственная преграда в нашей дружбе и… в моих чувствах к вашей дочери.

– Да будет так! – громко выкрикнула Милослава.

И, отвечая на её слова, пришёл в движение весь ранее бездействующий механизм древнего таинства. Женщины на берегу сорвались в водоворот движений. Одновременно над водой разнеслись ритмичные звуки. Было не понять, откуда они берутся, каким инструментом порождены. Странные щелчки, напоминающие… чечётку! Только звук не такой острый – куда более тягучий и смазанный.

– На бёдрах девушек. Пояса, – подсказала Королева, заметив мой интерес. – Музыка рождается вместе с движением. От движения.

И действительно, то, что начало твориться вокруг костров, сложно передать славами. Подобная фантасмагория легко могла породить и не такую музыку! Танцовщицы изгибались, что те змеи. Их стройные станы струной вытягивались в самых немыслимых плоскостях. Вот прелестница отшатывается от огня – чтобы спустя мгновение едва ли не слиться с ним в единый пульсирующий горящими языками сгусток. Кажется, женщина не просто танцует, плетя единый рисунок движений – она танцует с самим пламенем. Её истинный партнёр – не другие девчонки, но сами огненные языки, то и дело вырывающиеся из гудящего горнила. Но и сами прелестницы ничуть не уступали природной стихии.

Резкий всполох огня, далеко взметнувшийся ввысь, рождал у своей партнёрши такой же длинный прыжок – прямо через костёр, в обрамлении пламенеющих языков. Оранжево-алые взблески не только не причиняли танцовщицам вреда; казалось, они ласкали своих возлюбленных партнёрш, доставляли им почти физическое наслаждение своими аккуратными, но горячими касаниями. И, подобно снующему вверх-вниз движению огненных лент, женщины высоко вскидывали стройные ножки, воздушными шпагатами рисовали подобие огненного танца. Когда же вскинутая высоко над головой ножка сплеталась с выстрелом пламенеющего языка… больше всего это походило на танец воздушных гимнасток с цветными лентами. Разве что роль последних с успехом выполняли опасные и смертоносные огненные струи.

А когда прелестницы переносились через костёр?.. Далеко вытягивая ножки, следуя им, что те лани?.. Казалось, в такие моменты они зависали в воздухе, над костром, и держались на одних лишь языках пламени, по-прежнему выстреливающих к далёкому сейчас небу из самых раскалённых недр.

И волосы. У всех – бессовестно рыжие, почти пламенеющие. Были они такими от природы или оказались подкрашены в угоду чарующему танцу – неважно. Роскошные пряди струились по телам, и если огонь стремился вверх, то эти языки опадали вниз, навстречу пламени. Впрочем иногда, в самой высокой точке прыжка, всё менялось. В этот момент волосяное безумие зависало в воздухе огненным ореолом, с падением обладательницы взметаясь ввысь.

Огонь, этот ласковый зверь, много раз лизал волосы. Те льнули к нему, сливались с ним, и, казалось, сами вспыхивали… Но нет! Так лишь казалось. Каждый раз, с замиранием сердца, я ожидал страшной развязки. Вот сейчас, ещё чуть-чуть, и роскошные пряди займутся, вспыхнут, сгорая в доли мгновения… но вместо страшного пожара я ловил всё новые и новые переливы света в волосяных росчерках, их движение в продолжение танца огня.

Со временем я начал узнавать в чарующем танце некое общее начало. То, что каждая танцовщица вела собственную уникальную партию, оказалось зрительным обманом. Если приглядеться, можно было увидеть удивительную общность рисунка танца. Мельтешение вокруг огня, манящие изгибы гибких тел – буквально взрывали движением целые группы человеческих «всполохов». Порой синхронность исполнительниц вводила в состояние, близкое гипнозу. Нет, они отнюдь не были каждая сама по себе. Просто вся концепция изначально строилась под игру пламени, в такт движениям огненных языков. И неизвестно ещё, кто под кого подстраивался – наверное в этом и крылась самая невероятная, самая фантастичная подоплёка разворачивающегося на наших глазах действа! Всполохи пламени или изгибы совершенных тел – что первично, а что вторично в этой фантасмагории?.. Женщины самим фактом собственного танца, без всяких слов, ставили этот истинно философский вопрос бытия.