Текст книги "Прощай, Эдем! Книга 2: Деннис"
Автор книги: Патриция Хилсбург
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 26 страниц)
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Деннис Харпер решительно отказывает Филу Якобсу в выкупе. – Негодование Якобса. – Самая скандальная публикация за всю историю австралийской печати. – Деннис Харпер – герой дня. – Мистер Джордж Баггс предлагает Деннису свои юридические услуги. – Отказ Денниса. – Его мотивировки, почему на газеты никогда нельзя подавать в суд. – Исчезновение Бернара Лафарга. – Полицейский следователь Джон Старлинг. – Заключение судебных экспертов. – О чем может рассказать ковровая дорожка. – Разоблачения, сделанные Бернаром Лафаргом. – Куда исчезла Марта Липтон?
Мартина была совершенно права, утверждая, что Якобс не звонит только потому, что считает, будто бы это может деморализовать противника – в данном случае Лафарга. Точно так и паук не сразу накидывается на жертву, запутавшуюся в паутине – он ждет, пока та обессилит, пытаясь выбраться…
Однако звонок последовал на следующее утро. Манера разговора, которую выбрал Якобс, была очень развязна – Деннис, который поднял трубку, понял это и по интонациям издателя и главного редактора «Обнаженной правды», и по манерам.
– Привет! – развязно-фамильярно поздоровался Якобс. – Ну, как спалось, мистер Харпер? Надеюсь, кошмары не мучали?
Харпер с трудом подавил в себе желание наговорить этому мерзавцу пожеланий и взаимных приветствий, которые используют обычно докеры Сиднеевского порта.
– Доброе утро, – произнес он сухо.
– Ну, как дела? – словно издеваясь, спросил Фил Якобс.
Деннис все также сухо ответил:
– Благодарю…
– Значит, у вас все превосходно, – в трубке послышалось хихиканье, – ну, в таком случае я очень, очень рад…
– Я тоже…
Не теряя времени, Якобс решил сразу же перейти к главному.
– Ну, когда я смогу получить с вас деньги? – спросил он. – В обмен на предоставленную вам информацию о вашей же частной жизни?
Этот разговор был телефонный, и тут Фил решил не стесняться в выражениях.
– Никогда, – хладнокровно ответил Деннис. – Никогда – повторил он по слогам.
Якобсу показалось, что он ослышался или неправильно понял своего абонента.
– То есть, – несмело начал он, – то есть, вы хотите сказать, что никогда не купите то… – он сделал небольшую паузу, – то, о чем мы говорили с вами вчера?
Деннис был категоричен.
– Нет. Не куплю.
До Якобса только теперь начал доходить смысл сказанного.
– Как? – воскликнул он – в его голосе звучало скорее удивление, чем негодование, – как? Я не ослышался? Вы понимаете, что говорите? Вы понимаете, чем это может закончится для вас, мистер Харпер?..
– Понимаю, – ответил Деннис. – Прекрасно понимаю. Я понимаю, что очень ошибался вчера, при разговоре с вами, старый негодяй…
Деннис был подчеркнуто корректен, он все время обращался к собеседнику исключительно на «вы»; при этом фраза «старый негодяй» прозвучала еще более издевательски.
– … да, я ошибался, вступив с вами вчера в эти постыдные для меня переговоры, – продолжал Харпер, – мне следовало вести себя несколько иначе…
Из трубки послышалось:
– Что?..
Деннис продолжал:
– Мне надо была вести с вами так, как вы того заслужили, а именно – пойти в хороший оружейный магазин, выбрать бич из гиппопотамовой кожи, самый большой, какой бы там только нашелся, и отхлестать вас, уважаемый мистер Якобс…
– Значит…
Деннис перебил Фила довольно резко:
– Значит, никаких разговоров с вами я вести не буду. Я буду вам чрезвычайно признателен, мистер Якобс, если вы забудете этот телефон и никогда больше не станете меня тревожить своими идиотскими предложениями. Повторяю: ни в какие игры, вроде той, что вы предложили мне, я играть больше не собираюсь…
После этих слов Деннис положил трубку.
Фил был абсолютно уверен, что Деннис ни за что, ни при каких обстоятельствах не откажет ему. Кроме того, вчера, как ему казалось, Деннис не слишком-то и колебался относительно его предложения. Однако решительный, категоричный отказ Харпера не укладывался в голове – как, почему он решил пойти на это?..
Положив трубку на рычаг телефонного аппарата, Фил минут десять сидел, соображая, как ему поступить дальше.
Естественным порывом Якобса было набрать номер «Маджестика» и еще раз повторить свои условия. Однако Фил все-таки неплохо знал людей уровня Денниса Харпера он понял, что тот ни за что не пойдет на попятную.
– Черт бы его побрал, – выругался Якобс – ругательство, вне всякого сомнения, адресовывалось недавнему собеседнику. – Черт бы его побрал…
Поднявшись из-за стола, Якобс подошел к стене позади и, привычным движением набрав шифр встроенного в стену сейфа, резким движением открыл дверку. Вынув большую бутыль «Джонни Уокера», Якобс отвинтил металлическую пробку и, налив полстакана виски, выпил его залпом.
– Черт бы его побрал, – повторил он свое ругательство. – Никогда бы не подумал…
Закрыв сейф со спиртным, Фил уселся за свой стол и погрузился в раздумья.
Наконец он пришел к единственному правильному, на его взгляд, решению.
– Если мне не удалось сорвать с этого мерзавца деньги, – негромко произнес Фил – фраза предназначалась для самого себя, – то придется выполнить свое обещание. В конце-то концов, эта информация привлечет повышенное внимание к «Обнаженной правде» и, как следствие, повысит нашу популярность. С паршивой овцы хоть шерсти клок. – Под «паршивой овцой» Якобс, вне сомнения, имел Денниса Харпера.
Вынув из папки статью, Фил еще раз очень внимательно прочитал ее и сделал одну-единственную правку – вычеркнув авторство Бернара Лафарга, он подписал ее скромно и со вкусом – «NN».
– Ладно, – прошептал Якобс, – ладно, мы еще посмотрим, чем это закончится… Мы еще посчитаемся с тобой, мистер Харпер…
Как Якобс и предполагал, материал Бернара Лафарга о частной жизни Денниса Харпера произвел эффект разорвавшейся бомбы – номер «Обнаженной правды» с этим материалом был раскуплен буквально за полчаса – Якобсу пришлось позвонить в типографию и сделать заказ на дополнительный тираж.
Деннис Харпер – как, впрочем, и все Харперы, – был достаточно заметной фигурой не только в Мельбурне, но и во всей Австралии. Рассказ о его адюльтере с проституткой, которая впоследствии помогла Деннису замести следы убийства (во всяком случае, именно так поняли практически все, кто прочитал этот материал) вызвал небывалый интерес.
Статья обсуждалась и цитировалась практически везде – в автобусах, кафе, парикмахерских, в офисах, просто на улицах…
Да, Деннис Харпер был очень заметной фигурой, чтобы такой скандальный материал о его частной жизни прошел незамеченным.
В то утро в номере, который Харпер снимал в «Маджестике», телефон буквально не умолкал – звонили знакомые, полузнакомые и вовсе незнакомые люди, утешали, возмущались, советовали, как лучше поступить Деннису в сложившейся ситуации… Эти звонки настолько надоели ему, что он отключил телефон. Деннис с тревогой ожидал появления в своем номере полицейского следователя, который занимался расследованием убийства Рудди Чарлтона – по логике событий, он обязательно должен был появиться. Однако следователь почему-то не приходил – то ли не находил статью в бульварной газетке достаточным основанием для визита, то ли вовсе не читал газет уровня «Обнаженной правды»…
Сидя в кресле, Деннис растерянно просматривал – вот уже в который раз!.. этот материал. Однако вскоре это занятие ему окончательно надоело, и он отложил номер газеты. В этот момент дверь раскрылась, и в комнату вошел мистер Баггс.
Взяв газету, он брезгливо повертел ее в руках и положил на прежнее место. Ты теперь чуть ли не национальный герой, – с грустной улыбкой заметил Джордж. – Везде только и повторяют твое имя…
Деннис пожал плечами.
– Знаешь, есть одна очень хорошая американская поговорка…
– Какая же?
– Когда у людей нет настоящих героев, они принимаются их выдумывать, – закончил Харпер. – Точно так же и тут…
Мистер Баггс уселся напротив.
– Ну, ты себя явно недооцениваешь, Деннис… Кстати, многие тебя одобряют…
Харпер равнодушно заметил:
– Меня это совершенно не интересует, Джордж. Одобряют меня люди или порицают – это исключительно их проблемы.
– И все-таки, – продолжил Джордж, – и все-таки ситуация не такая страшная, как может показаться на первый взгляд. Ну, подумаешь – какая-то бульварная газетка написала…
Мистер Баггс всегда судил о людях только по себе – ему сейчас почему-то казалось, что Деннис страшно расстроился из-за этой публикации в «Обнаженной правде».
Деннис пожал плечами.
– А разве по мне можно сказать, что я расстроился? Я что – в петлю лезу или, может быть, стреляюсь?
– Этого еще не хватало…
Взяв газетку, Деннис еще раз пробежал глазами статью о самом себе и, протянув газету своему адвокату, заметил:
– Кстати, некоторые моменты написаны очень даже интересно… И вообще – я нахожу, что это достаточно забавно… Мало кто из моих знакомых может похвастаться, что о нем пишут в таком плане…
«Он говорит так только потому, что очень расстроен», – решил Джордж.
Деннис продолжал:
– Должен сказать, что этот Бернар Лафарг – действительно неплохой репортер… Во всяком случае, что касается стиля…
Мистер Баггс вздохнул.
– Правда, его несомненные таланты в данном случае были направлены в совершенно иное русло…
При этой реплике Деннис только поморщился.
– Джордж, прошу тебя, только не надо сейчас разглагольствовать о старых, как мир, истинах: если бы злые гении стали добрыми, на Земле наступил бы настоящий рай…
– Но ведь это – действительно правда, – возразил мистер Баггс, – истина ничуть не меняется от того, старая она или новая… Мне кажется, что старые истины вернее новых – они выдержали проверку временем…
– Ладно, Джордж, все в порядке, – сказал Харпер. – Ты видишь, что я не слишком-то и расстроен… То есть, хочу сказать тебе, что я не расстроен совсем. А вообще, как справедливо заметил один мой хороший знакомый, быть богатым и известным – очень тяжело… Потому что все время находишься в самом центре внимания… Постой, – принялся вспоминать Деннис, – от кого же я это слышал?
Мистер Баггс мягко улыбнулся.
– Я говорил тебе об этом недели две назад, – напомнил он Харперу, – на следующий день или же через день после того, как ты познакомился с Мартиной… Кстати, а какова ее реакция на этот пасквиль?
Деннис слегка улыбнулся.
– Такая, какая и должна быть…
– То есть?
– Понимаешь, Джордж, – начал свое объяснение Харпер, – при всех замечательных качествах Марты, при всех самых серьезных и глубоких чувствах, которые я к ней испытываю… Нет, не надо улыбаться, – произнес Деннис, заметив на лице Джорджа легкую усмешку, – это не тема для шуток. Так вот, при всем при этом Марта – настоящий провинциал. Я имею в виду положительный смысл этого слова, то есть то, что люди, родившиеся и выросшие не в больших городах, а в глубинке, воспринимают все совершенно иначе, чем мы… Они во многом – как дети. Понимаешь, у Марты, как и у всякого провинциала, есть какой-то священный трепет, какое-то непонятное мне благоговение перед любым печатным словом…
– Значит, она расстроена?
Деннис ответил как-то очень уклончиво:
– Да, насколько я понял, ей все это не очень нравится…
Джордж улыбнулся.
– Я ее понимаю… Значит, это свидетельствует о том, что она действительно к тебе неравнодушна…
– Не сомневался в этом ни на минуту, – ответил Деннис.
– Тем лучше для нее, – сказал Джордж, но Харпер тут же поправил адвоката:
– Тем лучше для нас…
Убедившись, что Деннис воспринял статью о себе довольно безболезненно – во всяком случае, его манера разговаривать и внешний вид, довольно бодрый, свидетельствовали об этом, – Джордж решил незаметно перейти к более серьезным вещам.
– Кстати, насколько сильно повредит этот пасквиль твоей репутации в деловых кругах? – поинтересовался он.
Деннис пожал плечами.
– Не знаю… Хотя… – вытащив сигареты, он взял одну и, щелкнув зажигалкой с золотой монограммой «Д.Х.», неторопливо закурил. – Хотя, Джордж, мне кажется, что умные люди не обратят на эту статью никакого внимания.
– Вот как? – осведомился Джордж. – Ты действительно так считаешь?
Деннис выпустил из легких струйку сизоватого полупрозрачного дыма.
– Да. Понимаешь, в бизнесе все происходит почти так же, как и в повседневной жизни…
– То есть…
– То есть… – или тебе целиком доверяют, – пояснил Деннис, – или тебе не доверяют вовсе… Я, кстати, именно поэтому никогда не понимал выражений вроде «окончательно доверившись», «частично утратил доверие»… Тут не может быть никаких полутонов… Во всяком случае, я сужу о людях именно так. Вот, например, тому же Бернару Лафаргу, как ни странно, я доверяю целиком и полностью… И Марте, и ее подруге Анетте…
– А мне…
– Ну конечно!.. – воскликнул Харпер. – Тебе, Джордж, я тоже доверяю… Как самому себе.
Выслушав монолог Денниса о том, как понимает он понятие доверия, Баггс напомнил:
– Ты, кажется, начал говорить о бизнесе – как может тебе все это повредить…
– А я и говорю об этом, – возразил Деннис. – Просто я несколько отвлекся…
Джордж поудобней расположился в кресле и с мягкой улыбкой посмотрев на Денниса Харпера, негромко произнес:
– Я слушаю…
– Так вот – если люди, с которыми я работал, мои постоянные партнеры доверяют мне в бизнесе, значит, они ни за что не поверят в весь этот бред – о том, что я убил Чарлтона, – пояснил Деннис. – Они для этого достаточно хорошо меня знают…
– А те, кто не знает? – напомнил собеседнику мистер Баггс.
– Мне достаточно тех, с кем я работаю постоянно, – произнес Деннис.
Докурив сигарету, он затушил окурок и, оставив его в пепельнице, резюмировал:
– Так что волноваться нет никаких причин. В своих делах я не понесу никаких ощутимых потерь…
Поняв, что словесный поток Денниса совершенно иссяк, Джордж решил перейти к главному вопросу – к тому, ради чего, собственно, он и приехал на встречу с Деннисом.
– Я все-таки твой юрист, я твой личный адвокат, – начал он.
Деннис заулыбался.
– Спасибо, что напомнил…
Мистер Баггс, откашлявшись, продолжил более серьезным тоном:
– И, как твой адвокат, я хотел бы тебе кое-что предложить…
Деннис только отмахнулся.
– Что-нибудь, связанное с судом?
– Именно так…
– Что – хочешь предложить мне судиться с этой бульварной газеткой?
Джордж посмотрел на Денниса очень внимательно – по тону последнего было совершенно понятно, что Харпер не собирается этого делать.
– Ты не хочешь?
Деннис равнодушно передернул плечами.
– Судиться?
– Да.
Вздохнув, Харпер произнес:
– Нет, не хочу…
– Но почему?
Обернувшись к адвокату, Деннис произнес более серьезно, чем раньше:
– Не вижу никакой пользы…
Джордж удивленно поднял брови.
– Ты действительно так считаешь, или тебе просто лень начинать? Деннис, оставь это дело мне, я ведь твой адвокат и не хочу получать деньги, ничего не делая…
– Нет, не стоит…
– Ты боишься проиграть процесс? – не отставал Джордж.
– Я одинаково боюсь и проиграть, и выиграть этот процесс – если только я соглашусь его начать, – пояснил Харпер.
Мистер Баггс так и не понял смысла этой фразы.
– Ты не хочешь начинать это дело?
Деннис покачал головой.
– Нет.
– Послушай, я никак не могу понять причину твоего отказа, – вновь начал Баггс. – Всем этим заниматься буду только я один… Тебе и пальцем не придется пошевелить. Тем более, Деннис, ты будешь истцом, а этот грязный пройдоха Якобс – ответчиком… К тому же, и я в этом ни на йоту не сомневаюсь, моральный перевес на нашей, то есть, на твоей стороне… Или ты не доверяешь мне как юристу?
Деннис сделал успокаивающий жест рукой.
– Что ты, Джордж! Я очень доверяю тебе, нет, просто доверяю… Я ведь пять минут назад об этом тебе сказал…
– Тогда не понимаю – что тебя удерживает от того, чтобы доказать всем…
Харпер не дал мистеру Баггсу договорить.
– Мне полчаса назад позвонил один знакомый…
– И что же он сказал? – поинтересовался Джордж, чувствуя, что в этой затянувшейся беседе появляется какая-то развязка.
– Он сказал, что эта публикация, пожалуй, самая скандальная за всю историю австралийской прессы, – закончил Харпер.
– В своем роде – возможно, – согласился Джордж Баггс.
– Так вот, я совершенно не хочу инспирировать самый скандальный процесс за всю историю Австралии…
– Почему ты считаешь, что этот процесс будет самым скандальным?
– Потому, – принялся объяснять Деннис, – что он привлечет слишком много внимания… Гораздо больше, чем этот Якобс и его гнусная газетка того заслуживают. Понимаешь?
Джордж утвердительно покачал головой – хотя так ничего и не понял. Деннис выражался слишком общими фразами, и Джордж, профессионально привыкший к конкретным определениям и, к тому же, не любивший ничего отвлеченного, абстрактного, не умел сразу ориентироваться в подобных умозрительных понятиях.
Заметив некоторую растерянность своего адвоката, Деннис решил объясниться более конкретно.
– Дело в том, – продолжил он, – дело в том, Джордж, что «Обнаженная правда» и ей подобные газеты существуют исключительно за счет скандалов.
– Совершенно верно…
– Скандал – это та среда, в которой может развиваться и существовать бульварная пресса… Скандал – это их стихия…
Однако и это определение не было достаточным, чтобы мистер Баггс наконец-то понял, что удерживает Денниса подать на Якобса в суд за нанесение морального ущерба.
– Да, конечно же, я могу понять тебя, Джордж… Я понимаю, что ты тоже очень переживаешь по поводу всего этого дерьма…
– Для меня это тоже достаточно болезненно, – вставил мистер Баггс.
– Не сомневаюсь.
– Но я никак не могу понять – почему тебе одинаково безразличен возможный исход судебного разбирательства? – спросил Джордж.
Эти расспросы начали понемногу выводить Харпера из терпения.
– Ну как ты сам не можешь понять, что я не хочу создавать для этого проходимца Якобса лишней шумихи, скандальной атмосферы…
До Джорджа наконец-то дошло, что именно имеет в виду Харпер.
– Насколько я могу судить, ты просто не хочешь делать им рекламы?
– Вот именно!.. – воскликнул Деннис. – Именно, Джордж!..
Однако Баггс и не думал сдаваться.
– Но ведь тут задеты твои честь и достоинство, – продолжил он. – Кроме того, задеты честь и достоинство девушки, которая вскоре, насколько я понимаю, станет твоей женой…
Деннис в тон адвокату продолжил:
– И, подав в суд на газету, которая задела честь, достоинство и так далее, я еще больше вляпаюсь в грязь… И не только сам.
– Значит, ты считаешь, что в сложившейся ситуации самое лучшее – просто не замечать всего этого скандального шума?
– Именно это я и делаю…
– Но ведь скандал налицо, и, Деннис, боюсь, его последствия могут иметь самый непредсказуемый оборот… Например, твоя мать, Стефани Харпер…
Деннис тут же перебил собеседника.
– Я думал над этим все утро, – произнес он, – и пришел к выводу, что мне совершенно нечего бояться каких-то последствий… Обвинения в убийстве Чарлтона нелепы, они просто надуманы, высосаны из пальца… Мама никогда не поверит в это…
– А то, что там написано о прошлом Мартины Липтон? – спросил Джордж.
– Если нелепо одно обвинение, столь же нелепым может оказаться и другое, – совершенно спокойно парировал Харпер.
Мистер Баггс произнес несколько растерянно:
– Мне это как-то и не пришло в голову… Действительно, после того, что там написали об угрозах и всем остальном, можно усомниться даже в том, что ты – Деннис Харпер, а не кто-нибудь иной…
– Ну, вот видишь, – подхватил Деннис. – Все не так страшно…
– Правда, чтобы нелепость этого обвинения – я говорю об убийстве Чарлтона, – подтвердилась, надо, как минимум, дождаться результатов полицейского следствия, – задумчиво произнес Баггс.
– Именно это я и собираюсь делать, – ответил Деннис. – Буду ждать. Мне кажется, что в этой ситуации ждать – самое лучшее…
За то недолгое время, которое Анетта провела в доме Лафарга, она настолько сильно привыкла к нему, что всегда чувствовала – дома Бернар или нет. Чтобы с достоверностью сказать это себе, ей не надо было ни видеть его, ни даже окликать – девушка прекрасно ощущала Бернара каким-то непонятным чувством…
Проснувшись, Анетта сразу определила, что Бернара рядом нет. Это было очень странно – накануне они договорились, что весь день проведут вместе.
Быстро одевшись, Анетта прошлась по квартире. Единственное, что она смогла определить – что Бернар действительно ушел, и ушел сравнительно недавно – чайник на плите был еще теплый.
– Странно, и куда это он мог пойти в такое время, – прошептала девушка и посмотрела на настенные часы: было половина восьмого утра.
Выйдя из квартиры, она заметила, что «ниссан» Бернара, который обычно стоял под окнами, исчез.
– Значит, он надолго, – прошептала Анетта, – если бы по каким-нибудь текущим делам, то наверняка бы пошел пешком.
У Бернара после того, как он объявил о своем намерении порвать с Якобсом и действительно ушел из бульварной газетки, начались совершенно естественные проблемы с деньгами – по этой причине он старался больше ходить пешком, пользуясь автомобилем только в самых исключительных случаях.
Вернувшись домой, Анетта набрала номер «Маджестика» – она почему-то решила, что Лафарг направился к Деннису. Однако у Харпера его не было, Найдя во внутреннем кармане пиджака своего жениха старую записную книжку, девушка стала обзванивать всех подряд – большинство абонентов, недовольные слишком ранним звонком, раздраженно отвечали, что мистер Лафарг не появлялся у них вот уже несколько недель. Анетта набралась наглости и позвонила даже по телефонам, против номеров которых в блокноте стояли женские имена – несомненно, это были какие-то старые любовницы Бернара. Однако Бернара не было и у них.
Оставалась еще одна надежда – последняя. Анетта почему-то решила, что Бернар мог отправиться к своей маме, миссис Элеоноре Лафарг. Телефон своей бывшей квартирной хозяйки Анетта прекрасно помнила и без записной книжки. Стараясь изменить голос, она представилась женой какого-то друга Бернара и попросила пригласить к телефону мистера Лафарга. Знакомый скрипучий голос ответил ей, что если девушка имеет в виду мистера Поля Лафарга, то этот негодяй, который поломал хозяйке всю жизнь, давно тут не появляется, и что Элеонора не знает вообще, жив он или нет, а что касается его сына Бернара Лафарга, то этот достойный сын своего папочки ей теперь и не сын.
Анетту охватило острое беспокойство. Оно усилилось, как только девушка вспомнила фразу Бернара, значения которой она в тот момент так и не поняла – «вскоре ты сможешь убедиться, что мои слова – вовсе не пустой звук…»
«И что это он такое задумал? – с тревожным чувством подумала девушка. – Наверняка эти слова имеют какое-то отношение к скандалу с Деннисом Харпером, несомненно… Но какое?»
Мистер Баггс, несмотря на все свои замечательные качества, отличался некоторым тугодумием – или даже не столько тугодумием, сколько неприятием абстрактных умозаключений. Деннису пришлось еще минут десять объяснять ему, какие причины, кроме нежелания создавать лишнюю рекламу «Обнаженной правде», вынуждают его не подавать на Якобса в суд. Когда же наконец мистер Баггс понял все окончательно и бесповоротно, именно так, как и объяснил ему Деннис, в дверь негромко, но достаточно решительно постучали.
– Открыто!.. – воскликнул Деннис. – Прошу вас, войдите!..
Дверь открылась – на пороге стоял немолодой уже человек, в официального покроя костюме – такие обычно носят на работу средней руки государственные чиновники.
Осмотрев Денниса и Джорджа, вошедший неторопливо произнес:
– Доброе утро…
– Добрый день, – поправил его Деннис. – Уже половина первого, следовательно, уже день…
– Добрый день, – повторил вслед за Деннисом тот. – Меня зовут Джон Старлинг, я следователь из отдела криминальной полиции…
– Очень приятно, – кивнул в ответ Деннис. – Чем обязаны вашему визиту?
Пройдя в комнату, Старлинг аккуратно закрыл за собой дверь.
– Кто из вас Деннис Харпер?
Деннис приподнялся и слегка поклонился следователю.
– Это я.
Старлинг улыбнулся, как только умеют улыбаться государственные чиновники при исполнении своих служебных обязанностей.
– Значит, я к вам…
Настроение у Денниса было несколько игривое – он изобразил на лице подобие испуга, поднял на следователя глаза и произнес:
– Как, вы пришли за мной? Уже? Так быстро?
Однако Старлинг явно не был расположен к подобного рода шуткам.
– То есть…
Деннису пришлось пояснить:
– Вы хотите меня арестовать?
Старлинг махнул рукой.
– Нет, мистер Харпер, я пришел к вам по другому вопросу… Арестовать человека – это не самое главное в моей работе…
В беседу вступил Джордж – видимо, его, как юриста, вопрос, что же именно является главным в полицейской службе, интересовал более, чем что-то другое.
– А что же тогда главное?
Старлинг, обернувшись в сторону адвоката, медленно сказал:
– Главное – восстановить справедливость… Кстати, с кем имею честь?
Мистер Баггс откашлялся.
– Джордж Баггс, – представился он, протягивая руку следователю. – Я – профессиональный юрист, адвокат этого молодого человека, – кивнул он в сторону Денниса. – Если у вас какие-то вопросы…
Подойдя к креслу, Старлинг вежливо поинтересовался у Денниса:
– Могу ли я присесть?
– Да, конечно же, – поспешил сказать тот, – извините, что сам не догадался предложить вам этого первым…
Усевшись, следователь вынул из атташе-кейса сложенный вчетверо свежий номер «Обнаженной правды» и, протянув его Деннису, спросил:
– Значит, это вас тут так расписали?
Харпер улыбнулся.
– Меня…
Развернув газету, Старлинг окинул взглядом содержание той самой злополучной статьи, и, вновь сложив ее, поинтересовался:
– Ну, и что вы обо всем этом можете сказать, мистер Харпер?
Тот пожал плечами.
– Ничего…
– То есть…
Видимо, вопрос о том, что именно можно сказать об этой статье, задавался Харперу далеко не в первый раз за этот день – Харпер просто устал на него постоянно отвечать. Вздохнув, Деннис абсолютно равнодушным тоном произнес:
– Ничего… Честно говоря, меня все это очень мало занимает… Мне это просто неинтересно… Вот и мистер Баггс тоже может подтвердить…
Баггс закивал в ответ.
– Да, действительно так.
На лице Старлинга появилось некое подобие улыбки.
– Значит, вас действительно не занимает это?
Деннис поморщился.
– Нет.
Внимательно посмотрев на Харпера – словно пытаясь определить, правду ли он говорит или только шутит, Старлинг спросил:
– И вас не интересует, кто же в действительности убил этого Чарлтона?
Этот вопрос несколько насторожил Харпера, однако он все с тем же непроницаемым, равнодушным выражением лица ответил:
– Нет, не особенно… Хотя автор очень прозрачно намекает, что это убийство – дело моих рук. Если вы внимательно читали, то можете это сами уяснить…
Однако Старлинг продолжал настаивать на своем.
– Значит, не хотите узнать, кто же настоящий преступник?
Эта настойчивость следователя начала понемногу выводить Денниса из состояния душевного равновесия, в котором он пребывал все утро.
– Собственно говоря, – начал он несколько раздраженным тоном, – собственно говоря, я и так могу сказать, кто же убийца… Но это – не более, чем мои собственные домыслы, мои предположения… Точно так, как и то, что написано тут про меня – такие же домыслы и предположения…
Следующая фраза следователя прозвучала настолько неожиданно и для Денниса, и для мистера Баггса, что они на какое-то время потеряли дар речи.
– Убийца полчаса назад арестован.
Деннис просто не верил своим ушам.
– Что, что вы сказали?
Следователь Джон Старлинг повторил тем же спокойным голосом:
– Убийца арестован. Кстати, во время ареста он во всем сознался. Более того, скажу вам по секрету – один человек дал против него неоспоримые доказательства… Я хотел бы видеть адвоката, который бы согласился защищать на предстоящем суде этого преступника…
– Значит, убийца арестован? – вновь спросил Деннис. – Вы это хотели сказать? Я случайно не ослышался? Это правда?
– Да.
Внимательно посмотрев в глаза Старлингу, Деннис спросил его – впрочем, он мог и не спрашивать, потому что и без того знал, какой именно получит ответ:
– Кто же этот человек, который отправил на тот свет мистера Чарлтона?
– Его имя – Фил Якобс, – произнес Старлинг. – И это, насколько вы понимаете, тот самый человек, который, – Старлинг кивнул на свой атташе-кейс, в который сложил номер «Обнаженной правды», – который облил вас грязью…
– Вот как?
Старлинг утвердительно покачал головой.
– Да, это он.
В разговор вступил мистер Баггс.
– Послушайте, – обратился он к Старлингу, – послушайте, а каким образом вам удалось выяснить, что убийца – именно он?
Следователь сдержанно улыбнулся.
– По многим прямым и косвенным признакам. Вам это действительно интересно?
– Да…
Поставив свой атташе-кейс на пол, мистер Старлинг произнес:
– Если вы внимательно следили за расследованием этого дела…
– Простите, но я не следил за этим расследованием, – вставил Деннис. – Для меня это то же самое, что очередной телесериал наподобие «мыльных опер»…
– Очень зря… Кстати, – заметил следователь, – телесериалы также бывают достаточно интересными и поучительными. Мне даже кажется, – с улыбкой добавил он, – что сюжет этого расследования когда-нибудь будет положен в основу такого сериала…
– Да, так что же расследование? – напомнил мистер Баггс.
– Если вы помните, – Старлинг обернулся к Джорджу, – труп, найденный рабочими на стройке, был завернут в ковровую дорожку…
Джордж наморщил лоб.
– Да, действительно, припоминаю…
Старлинг продолжил свой рассказ.
– Мы обследовали ее, подвергли эту дорожку всяческим анализам… Наши эксперты пришли к выводу, что она наверняка раньше лежала в какой-то конторе…
– Ну и что же?
– Следовательно, этого Чарлтона и убили в такой конторе…
Мистер Баггс кивнул.
– Вполне логично. Не нести же из дому ковровую дорожку, чтобы завернуть в нее труп.
– Мы пришли к такому же выводу, – произнес следователь.
– И что же было дальше?
– Тогда мы стали методично обследовать все конторы, где мог бывать покойный, – продолжил Старлинг. – Однако сперва наши поиски были напрасными. В квартире покойного была обнаружена записная книжка, в которой мы нашли вложенную визитную карточку Фила Якобса, издателя и редактора того самого бульварного листка. Мы копнули этого Якобса поглубже, и тут выяснилось, что они знала друг друга очень давно, еще со школьных времен, когда жили в штате Новый Южный Уэльс. Разумеется, это навело нас на определенные подозрения. Обследовав кабинет Фила Якобса – мы делали это очень осторожно, наши ребята переоделись рабочими – мы взяли образцы микрочастиц из его рабочего кабинета… Кстати, ковровой дорожки там не оказалось, хотя уборщики в один голос утверждают, что она там была. Позже они ее опознали…
– Кого?
– Не кого, а что, – поправил Баггса следователь. – Ковровую дорожку. Ну кто еще, как не уборщик, должен помнить такие вещи?
– А дальше?
Следователь вновь улыбнулся, словно этот рассказ доставлял ему огромное, ни с чем не сравнимое удовлетворение. Впрочем, по всей видимости, так оно и было на самом деле.
