Текст книги "Прощай, Эдем! Книга 2: Деннис"
Автор книги: Патриция Хилсбург
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 26 страниц)
– Как ты догадался, что я пришла к тебе именно что-то просить?
Дядя Джордж самодовольно заухмылялся.
– Нет ничего проще… Люди, как правило, обращаются к родственникам за помощью только в трех случаях…
Наконец придя в себя, Анетта живо заинтересовалась дядиным пониманием мотиваций поступков просящих родственников:
– Каких же?
Дядя Джордж принялся загибать пальцы.
– Во-первых, – начал он, – во-первых, из-за каких-нибудь болезней… Сперва я так и подумал, но, глядя на тебя, вижу, что цвет лица у тебя здоровый, и тут вроде бы все в порядке… Тогда я решил, что заболел твой отец, Герберт Финн. – При упоминании об отце Анетты, который, как небезосновательно считал дядя Джордж, свел на тот свет его сестру, лицо его скривилось. – Я позвонил твоему папе – у него вроде бы на этот счет тоже все в порядке – он только сильно обижается на тебя за то, что ты ему долго не звонила…
Окончательно поняв, что от дяди Джорджа помощи ждать не стоит, девушка, посмотрев собеседнику прямо в глаза, спросила:
– А во-вторых?
Дядя Джордж загнул следующий палец.
– Во-вторых, из-за каких-нибудь служебных неприятностей. Ты еще не работаешь, и поэтому у тебя, возможно, какие-то проблемы в университете…
При этих словах Анетта едва заметно ухмыльнулась.
«Знал бы только он, какие университеты мне пришлось пройти за последний год», – подумала она.
– …в университете… Но сегодня по телефону ты сказала, что у тебя все в порядке – конспекты, лекции, библиотека. Проблемы личного плана я начисто отвергаю – одета ты настолько скромно, что заставляешь меня усомниться в том, что ты в свои года с кем-то встречаешься…
– Что ты, дядя Джордж, я слишком занята для этого! – воскликнула Анетта.
Это была сущая правда – Анетта действительно была настолько занята, что думать о личной жизни у нее не было никакой возможности.
– Значит, и тут у тебя все нормально…
Анетта вопросительно посмотрела на Баггса.
– А что еще?
Дядя Джордж вновь заулыбался.
– Знаешь, родственники еще обращаются по материальным соображениям, – мистер Баггс загнул третий палец. – Итак: здоровье и служебные неприятности целиком и полностью отпадают, значит, решение самое банальное – деньги…
Анетта слегка вздохнула – этот вздох только укрепил мистера Баггса в его правоте.
– Значит, я не ошибся, – произнес он, – причина твоего появления может быть только одна: деньги. Не так ли?
Девушка наклонила голову, ожидая, что скажет дядя Джордж дальше.
– Так вот – я еще раз повторюсь – нет, никогда, ни за что!
– Но почему? – воскликнула Анетта, пораженная на этот раз не столько проницательностью дяди Джорджа, сколько его категоричностью. – Почему?
– Понимаешь ли, – начал объяснение дядя Джордж, – понимаешь, я, конечно, могу дать тебе немного денег, мне не составит это большого труда…
Анетта с последней надеждой посмотрела на собеседника.
– Так что же тебе мешает сделать это, дядя Джордж? – спросила она.
– Да, могу, – продолжал тот, – однако я не буду этого делать, и для твоей же пользы… Понимаешь, – голос мистера Баггса приобрел нравоучительные интонации, – понимаешь ли, дорогая племянница, ничто так не развращает людей, как подаяние… – заметив, что племянница хочет перебить его, мистер Баггс поспешил продолжить: – Да, Анетта, давай называть вещи своими именами… Если человек, трудясь в поте лица – хотя бы как я – если он за свое отношение к работе получает адекватную сумму – это плата за труд. Если же он живет в ожидании того, что его будут содержать просто так, это – подачка. Да, именно подачка, – мистер Баггс причмокнул губами – так понравилось ему это собственное определение, – а, получив одну подачку, такой человек начинает думать, что проще всего – не работать, а клянчить. Ты понимаешь мою мысль, дорогая племянница?
Анетта молча кивнула.
Дядя Джордж продолжал:
– Это развращает людей… Выйди в город, посмотри, сколько совершенно здоровых, дееспособных людей клянчит милостыню… И знаешь, кто виноват в этом?
– Кто?
Мистер Баггс поднял вверх указательный палец, будто бы желая указать на что-то невидимое, но очень и очень важное.
– В этом прежде всего виноваты те, кто первые подали милостыню…
«Он рассуждает точно так, как Рудди Чарлтон, – подумала Анетта. – Интересно, а дядя Джордж хоть один раз в жизни пользовался услугами проституток? Наверное, да… Мне кажется, что он из породы типичных ханжей…»
– Да, – продолжал дядя Джордж, – именно они, потому что они развратили этих здоровых, дееспособных людей… Понимаешь? Именно они дали им понять, что проще всего просто так вот сидеть, положив перед собой шляпу, и провожать взглядами прохожих…
Анетта вспомнила, что она хотела попроситься хоть какое-то время пожить у дяди.
– Хорошо, – прервала она монолог мистера Баггса. – Дядя Джордж, я целиком и полностью согласна с вами… Целиком и полностью… – Анетта соображала, в какой форме лучше всего высказать дяде Джорджу свою просьбу. – Дядя Джордж…
Тот заулыбался.
– Что-то еще?
Анетта замялась.
– Да…
– Интересно… Какие еще могут быть мотивы для посещения родного дяди… – мистер Баггс, поднявшись со стула, принялся расхаживать по кабинету. – Интересно бы узнать.
Анетта внезапно выпалила:
– Мне негде жить…
Дядя Джордж нахмурился.
– Вот как? А где же ты жила до сего времени, позволь полюбопытствовать?
Девушка при этом вопросе заметно стушевалась – ей и в голову не могло прийти, что дядю Джорджа это может заинтересовать.
– Понимаешь… – Анетта лихорадочно соображала, какая именно ложь в данной ситуации прозвучит наиболее убедительно, – впрочем, она достаточно неплохо знала своего дядю, чтобы понять, как трудно того обмануть. – Понимаешь, дядя Джордж… Мы с одной подругой снимали квартиру – на двоих…
Дядя Джордж вскользь поинтересовался:
– Что за подруга?
Пока Анетта размышляла, в качестве кого лучше представить подругу, дядя Джордж неожиданно сам пришел на помощь:
– Впрочем, можешь и не рассказывать, я и так все о ней знаю…
Анетта со страхом посмотрела на дядю – его проницательность настолько поразила девушку, что она и не удивилась бы, скажи дядя Джордж «я знаю, что она такая же проститутка, как и ты».
– Я все о ней знаю, – весело продолжал мистер Баггс. – Наверное, твоя однокурсница? Такая же скромная девушка, как и ты? Тоже, небось, из провинции, приехала в Мельбурн, чтобы не жить на ферме у отца-овцевода… Так или нет?
Девушка поспешила согласиться:
– Так, так.
Дядя Джордж вновь уселся на свое место напротив племянницы.
– Ну, и какие же у тебя сложности? Наверное, вы поссорились и не можете дальше жить с ней в одной квартире, а снимать только на себя ты не в состоянии, поэтому и решила попросить некоторое время пожить тут, в моем доме.
– Совершенно верно, – поспешила согласиться Анетта, – вы, дядя Джордж, необыкновенно проницательный человек, просто слов нету…
Мистер Баггс улыбнулся – похвала его способностей из уст племянницы явно льстила его самолюбию.
– Да не такой уж я и проницательный, – скромно произнес он, – это тебе только кажется…
– Я бы ни за что не догадалась…
– Просто я достаточно хорошо разбираюсь в людях, – резюмировал дядя Джордж. – У меня профессия такая. И ты, Анетта, когда закончишь свой университет и проработаешь столько же юристом, сколько и я, тоже овладеешь этим навыком… – он внимательно посмотрел на племянницу. – Кстати, ты мне так и не ответила, в каком именно университете ты учишься?
Анетта поспешила перевести разговор на другую тему – впрочем, сделала она это настолько неуклюже, что дядя Джордж заметил про себя, что что-то тут не так.
– Дядя Джордж, ты совершенно правильно угадал, я действительно хочу хоть какое-то время пожить в твоем доме, – произнесла Анетта, – мне сейчас не по карману снимать квартиру одной… – она внимательно посмотрела на дядю, ожидая, что тот ответит.
Мистер Баггс вновь отрицательно покачал головой.
– Нет, нет и еще раз нет…
Анетта воскликнула:
– Но почему?
Закинув ногу за ногу, мистер Баггс назидательно произнес:
– А все по той же причине, дорогая Анетта – я не хочу, чтобы ты выросла иждивенкой…
– Но хоть на какое-то время! – воскликнула Анетта, вспомнив подробности недавней беседы с миссис Элеонорой Лафарг. – Я же не хочу поселиться у тебя на всю жизнь!
– Этого еще не хватало! – улыбнулся мистер Джордж Баггс.
– Вот я и говорю, что…
Дядюшка тут же поспешил перебить свою племянницу:
– Нет, нет и еще раз нет, и не проси меня об этом… У тебя теперь нет возможности снимать квартиру? Я в это просто не могу поверить! – воскликнул дядя Джордж. – Ты рассорилась со своей подругой? В таком случае – помиритесь, ничего страшного… Ей, в свою очередь, тоже не по карману одной снимать квартиру… Я думаю, что только ради этого можно пойти на такой компромисс. А если ты уж так хочешь жить одна, то наймись на какую-нибудь работу.
Анетта едва не проговорилась: «А я уже работаю», но в самый последний момент осеклась.
Дядя Джордж продолжал свои нравоучения:
– Да, поступи на работу… Я думаю, тебе этого будет вполне достаточно платить только за квартиру… Да, вот еще что хотел спросить – а на какие средства ты живешь? Я понимаю, – мистер Баггс поправил запонку на манжете рубашки, – что этот вопрос не слишком-то корректен, но, с другой стороны, ты пришла просить у меня материальной поддержки, и мне хотелось бы знать… Кроме того, мне далеко небезразлично, за счет чего существует моя единственная племянница.
Стараясь не смотреть дяде в глаза, Анетта тихо произнесла:
– Так… – девушка замялась, не зная, что и сказать, – так, случаются мелкие приработки…
– Какие именно? – поинтересовался дядя Джордж, глядя на племянницу.
Девушка засмущалась.
– Ну, как тебе сказать…
– Что-нибудь такое… – дядя Джордж щелкнул пальцами – что-нибудь такое, о чем бы тебе не хотелось говорить – я правильно понял?
Анетта опустила взгляд.
Дядя Джордж продолжал настаивать:
– И все-таки я хотел бы узнать, каким образом ты существуешь…
– Ну, понимаешь, – начала Анетта, – то там, то здесь, на подхвате…
Взгляд мистера Баггса стал необыкновенно суровым.
– Что значит – на подхвате?
Анетта почувствовала легкое внутреннее раздражение – этот допрос начинал ей надоедать.
– Дядя, я же не спрашиваю, чем занимаешься ты, – произнесла она.
Мистер Баггс неожиданно улыбнулся.
– А я не делаю секрета из своих занятий – спрашивай, я с удовольствием тебе отвечу…
Желая увильнуть от довольно-таки скользкой темы, Анетта сделала вид, будто бы ей необычайно интересно знать, чем именно занимается ее дядя:
– И чем же?
– Хорошо, – кивнул тот, – я скажу тебе. Но и ты ответишь, каким образом ты существовала все это время… Договорились?
Анетта согласно наклонила голову – она прекрасно поняла, что пока дядя Джордж будет распространяться о своей замечательной работе, она успеет сочинить что-нибудь правдоподобное.
– Сейчас, – произнес мистер Баггс, – сейчас я работаю с одним очень уважаемым бизнесменом…
Анетта тут же перебила его:
– Но, кажется, раньше ты преподавал в каком-то частном университете?
– Да, действительно, – согласился дядя Джордж, – действительно, раньше я преподавал в Национальной академии права, только это не частный университет, а государственный…
– А почему ты оттуда ушел?
Мистер Баггс заулыбался.
– Потому что он государственный. Меня не удовлетворяло жалование. А потом, – он вновь улыбнулся, – ты ведь, как студента, наверняка хорошо знаешь, как тяжело работать с вашей, – он сделал ударение на этом слове, – с вашей аудиторией…
– А что это за бизнесмен? – от нечего делать, только, чтобы поддержать разговор, поинтересовалась девушка. Она задавала подобные вопросы только ради того, чтобы хоть как-то оттянуть время, необходимое ей для того, чтобы придумать себе источник существования. – Кто он такой?
Мистер Баггс показал в ослепительной улыбке свои прекрасные фарфоровые зубы – видимо, одно только напоминание об этой работе доставляло ему огромное, ни с чем не сравнимое удовольствие.
– Ты вряд ли его знаешь, – произнес он, – а, впрочем, может быть, даже и знаешь… Это мистер Деннис Харпер. Слыхала? Очень обаятельный молодой человек, настоящий джентльмен, прекрасно ведет все свои дела. Я бы сказал – настоящий гений биржи.
При упоминании одного только имени патрона Мартины Липтон Анетта едва не свалилась со стула. Заметно побледнев, она переспросила:
– Как, как ты сказал?
Мистер Баггс с явным недоумением посмотрел на племянницу.
– Мистер Деннис Харпер, – произнес он, глядя на Анетту, – а почему ты так этим интересуешься? Ты что, знаешь этого молодого человека?
Анетта, взяв себя в руки, тихо произнесла:
– Нет, то есть – да.
– Так нет или да?
– Да… Как-то недавно я встречала это имя в какой-то газете…
– Вполне возможно, – согласился дядя Джордж, – теперь все о нем только и говорят. Он настолько бесподобен и неподражаем в бизнесе, что, мне кажется, его манеру вести дела надо бы изучать в обязательном порядке на всех экономических факультетах.
Теперь тема «средства к существованию» не казалась Анетте столь скользкой, как разговор о покровителе и работодателе ее лучшей подруги. Тем более, она уже придумала, какая именно ложь прозвучит для дяди Джорджа наиболее убедительно.
– А теперь, надеюсь, ты все-таки скажешь мне, чем ты живешь?
Стараясь казаться как можно спокойней, девушка произнесла:
– Постоянной работы у меня нет… Иногда я торгую от одного универмага на распродажах, – она посмотрела на дядю, стараясь понять, насколько того удовлетворила это объяснение. – Получается, правда, не очень много, но мне хватает… Правда, не настолько, чтобы снимать квартиру, – добавила она поспешно.
Мистер Баггс, по всей видимости, удовлетворился этим объяснением.
– Что ж, не самая плохая работа, – произнес он, – главное, чтобы у тебя оставалось время на учебу… – он сделал небольшую паузу, ожидая, что ответит ему племянница.
Анетта доверительно понизила голос – она настолько вошла в роль, что решила играть ее до конца. Кроме этого, девушка решила, зная въедливость и проницательность дяди, на всякий случай подстраховать себя от ненужных вопросов:
– Только прошу тебя, дядя Джордж, – произнесла она, – прошу, никому об этом не рассказывай…
Дядя Джордж удивленно поднял брови.
– Но почему? Почему? Всякая работа почетна! – воскликнул он.
– Понимаешь, – начала Анетта столь же доверительно, – дело в том… Ну, в общем, у нас на курсе такая работа считается позорной… Наемный неквалифицированный труд, всякий норовит тебя за что-нибудь ущипнуть… Приходится целый день стоять за прилавком, улыбаясь разным идиотам… Я специально выбираю такие районы, где меня не знают. Надеюсь, это останется между нами, не так ли?
– Конечно, конечно, – поспешил заверить ее мистер Баггс, – как ты того пожелаешь… А то, что я тебе сегодня отказал в твоей просьбе – не обижайся. Ты еще сама будешь меня за это благодарить, когда вырастешь… Ты еще не раз скажешь: «Как замечательно поступил мой дядя, когда отказал мне в поддержке, именно благодаря ему я стала хорошим человеком и порядочным гражданином своей страны!»
Поблагодарив дядю, Анетта поспешила домой.
– Заходи еще, – напутствовал ее на прощание мистер Баггс.
– Непременно зайду, – пообещала Анетта.
По дороге домой Анетта зашла в кафе, где на последние деньги (те, что дала ей Мартина, пришлось отдать ненасытной хозяйке – миссис Лафарг) заказала себе чашечку кофе.
Проблемы так и оставались нерешенными – во-первых, надо было что-то делать с квартирой – скандал с квартирной хозяйкой предстоял затяжной и упорный, Анетта в этом ни на минуту не сомневалась, а во-вторых, у девушки совершенно закончились деньги.
Размазывая пальцем по донышку кофейной чашечки гущу, Анетта размышляла:
«Деньги, конечно, всем хороши, но у них есть одно скверное свойство – они очень быстро заканчиваются… И чем больше денег, тем быстрее это происходит…»
– Привет! – неожиданно услышала она над самым ухом знакомый голос.
Подняв голову, Анетта увидала улыбающееся лицо Рудди Чарлтона.
– Привет… – растерянно ответила она.
После недавней сцены с бывшим любовником своей подруги Анетта никак не ожидала, что он так вот запросто подойдет к ней и поздоровается. Чарлтон был очень самолюбив и до чрезвычайности обидчив – обозвав его нехорошими словами, можно было со стопроцентной вероятностью быть уверенной, что он больше не подойдет к Анетте никогда и ни под каким предлогом.
Усевшись за столик рядом с девушкой, Рудди, посмотрев на Анетту, весело спросил:
– Ну, как твои дела?
Та пожала плечами.
– Ничего. А почему тебя это так интересует? – она недоуменно смотрела на мистера Чарлтона.
Тот заулыбался – улыбка вышла очень неискренней, и Анетта отметила про себя эту деталь.
– А почему меня это не должно интересовать? – ответил бывший любовник Мартины Липтон вопросом на вопрос. – Я ведь тебя, кажется, неплохо знаю. Ты – лучшая подруга Мартины, которую я люблю, как родную. По-моему, это нормально.
– Что – нормально? – не поняла Анетта.
– Ну, интересоваться, как идут у тебя дела?
Так же, как и дядя Джордж, Анетта неплохо разбиралась в людях – правда, в отличие от мистера Баггса, в силу специфики иного рода деятельности. Она сразу же поняла, что Рудди будет ее о чем-то просить.
Анетта мгновенно приняла решение – использовать это обстоятельство для поправки своей финансовой несостоятельности.
– Мои дела неплохо, – ответила она.
Рудди улыбнулся.
– Я рад за тебя.
Анетта сухо поблагодарила:
– Спасибо.
Мистер Чарлтон, поудобней расположившись на стуле, осторожно начал:
– Кстати, а когда вы в последний раз виделись с Мартиной?
Анетта пожала плечами.
– Не помню… Кажется, позавчера, – она в упор посмотрела на собеседника. – А для чего ты это у меня спрашиваешь?
– Понимаешь, – начал Чарлтон, – я хотел с ней встретиться и поговорить…
Чарлтон внимательно всматривался в лицо мисс Финн, пытаясь понять, известно ли ей что-нибудь о последнем разговоре с Деннисом Харпером.
– Поговорить? – переспросила Анетта. – А о чем, если не секрет? Ты что, опять хочешь предложить поступить на содержание?
Мистер Чарлтон несколько обиделся – или, во всяком случае, попытался всем своим видом продемонстрировать, что обиделся.
– Нет, я не об этом…
– Тогда – о чем же?
Вопрос завис в воздухе – Рудди явно не был готов к ответу.
– Ну, понимаешь, – начал он не очень уверенно, – мало ли о чем…
Анетта, поняв, что если Чарлтона и следует о чем-то просить, то только теперь, в эту минуту, и начала довольно отдаленно:
– Во время нашего последнего разговора я повела себя не совсем корректно… – она посмотрела на собеседника, ожидая его реакции.
Мистер Чарлтон, в свою очередь, выжидательно молчал.
– Я несколько погорячилась, – произнесла Анетта.
Рудди махнул рукой.
– А-а-а, ерунда, – произнес он, – сущие пустяки. Чего только не случается между старыми друзьями… Мы ведь с тобой друзья, не правда ли?
После этих слов Анетта поняла, что она для чего-то очень и очень нужна этому проходимцу.
«Интересно бы знать, для чего именно?» – подумала девушка.
Рудди как бы между делом поинтересовался:
– Тебе, кажется, нужны деньги?
Стараясь казаться как можно более непринужденной, Анетта заметила:
– Да вообще-то не очень… А ты что, можешь предложить мне взаймы?
Мистер Чарлтон отвратительно улыбнулся.
– Да, конечно, сколько угодно, – ответил он, опуская руку во внутренний карман пиджака за кошельком, – мы ведь с тобой друзья, не правда ли?
Анетта хмыкнула.
– Если тебе так хочется иметь меня другом… Что ж, твое дело.
Достав кошелек, Рудди вынул стодолларовую бумажку – Анетта наклонила голову, чтобы скрыть блеск глаз – и положил ее на стол перед девушкой.
– Бери, не стесняйся… Отдашь, когда сможешь, – произнес он небрежно.
Анетта, взяв банкноту со стола, спрятала ее в сумочку.
– Спасибо, – медленно произнесла она, прикидывая в уме, как будет дальше развиваться этот разговор.
«Несомненно, речь пойдет о Мартине, – подумала она, – интересно, почему Мартина его так внезапно заинтересовала?»
Анетта не ошиблась. Продолжая улыбаться, мистер Чарлтон спросил:
– Значит, ты не порываешь контактов со своей подругой?
– Нет, – ответила мисс Финн, – а почему, собственно, я должна порывать с ней?
Мистер Чарлтон захихикал.
– Понимаешь ли, – начал он, – по моим наблюдениям девушки – самые завистливые люди в мире. Я имею в виду таких, как ты и Мартина…
Анетта недоуменно спросила:
– А чему, собственно, я должна завидовать? Я только рада, что…
Рудди нетерпеливо перебил собеседницу:
– И я тоже, поверь, всей душой рад, я просто счастлив, что у нашей дорогой Мартины все настолько удачно складывается.
– А при чем же тут зависть?
Мистер Чарлтон вздохнул.
– Ну, согласись, ты ведь тоже могла очутиться на ее месте… Это ведь – просто слепая игра случая… Неужели ты думаешь, что ты менее достойная девушка, чем Мартина Липтон?
«Куда это, интересно, он клонит? – подумала Анетта с недоумением, – чего он хочет от меня, этот тип? Чего добивается?»
Мистер Чарлтон продолжал:
– Я просто уверен, что ты справилась бы с этой работой не хуже, а может быть – даже и лучше, чем твоя лучшая подруга…
Анетта, не отвечая, продолжала прикидывать в уме цель этого поворота беседы.
– Ты очень красива, очень обаятельна, ты совсем даже неглупая девушка.
«Вот подонок, – подумала Анетта с отвращением, – просто ничтожество…»
– Да, – ответила она наконец, – я ведь проститутка, и в моей работе обаятельность, красота и ум необходимы так же, как и в какой-то другой… Может быть, даже больше, чем в другой…
Чарлтон продолжал юлить:
– Меня просто поражает, как это ты, при всех своих замечательных качествах, до сих пор не сделала себе карьеры…
Анетта прервала его довольно резко – теперь, получив вожделенные деньги, она прекрасно понимала, что церемониться с этим гнусным типом нет смысла:
– Ладно, мне надоели твои глупые комплименты, Чарлтон, – произнесла она развязным тоном. – Короче: выкладывай, чего тебе от меня надобно…
Лицо мистера Чарлтона приобрело необычайно серьезное выражение.
– Знаешь, Анетта, – начал он, нисколько не обидевшись, – я хотел бы тебе кое-что предложить…
– Это предложение, наверное, будет иметь отношение к моей подруге?
Мистер Чарлтон согласно кивнул головой.
– Совершенно верно. Я вижу, – он улыбнулся, – что ты действительно неглупый человек. Я наверняка в тебе не ошибся.
– Короче…
– Я хотел бы предложить тебе очень хорошо заработать…
Анетта непонимающе уставилась на собеседника, пытаясь понять связь между Мартиной Липтон и словами «я хотел бы предложить тебе очень хорошо заработать».
– И как же?
Неожиданно мистер Чарлтон поинтересовался:
– Анетта, ты читаешь газеты?
Этот вопрос поверг девушку еще в большее недоумение.
– Ну, допустим, – произнесла она, – допустим, я их читаю… Ну и что с того?
Мистер Чарлтон продолжал настаивать:
– А какие именно газеты ты читаешь?
Анетта недоуменно передернула плечами.
– А какое отношение это имеет к нашей беседе и к твоему предложению «очень хорошо заработать»? – спросила она.
Мистер Чарлтон заговорщески понизил голос.
– Самое непосредственное, – кивнул он в ответ. – Сейчас узнаешь… Так ты так и не ответила мне, какие газеты ты читаешь?
– Ну, «Мельбурн трибюн», – начала Анетта, – «Ивнинг стар», журнал «Вог»… А почему тебя это так заинтересовало?
– Я говорю – не спеши, – ответил Рудди. – Скажи, а такое название – «Обнаженная правда» – тебе ни о чем не говорит?
– «Обнаженная правда»? – переспросила девушка. – Да, знаю, есть такая газета… Там обычно пишется о разных скандалах, об извращенцах, садистах, маньяках, убийствах и в том же духе… А при чем тут «Обнаженная правда»? – спросила она.
Мистер Чарлтон хитро посмотрел на свою непонятливую собеседницу.
– А вот при чем: как ты думаешь, сколько платит редакция за ценную информацию обо всех этих скандалах, извращенцах, садистах, маньяках и убийцах? – спросил Чарлтон.
Анетта начала кое-что понимать.
– То есть, ты хочешь предложить мне… – она запнулась, подбирая нужное выражение, – хочешь предложить мне, чтобы я…
Чарлтон покачал головой.
– Боюсь, ты неправильно меня поняла…
– А как я должна была тебя понять?
Видя, что намеками он ничего не добьется, Рудди решил действовать напрямую:
– Я предлагаю тебе хорошую сделку: издатель этой газеты, некто Фил Якобс, согласен выплатить целых пять тысяч долларов за информацию об интимной жизни одного человека.
Анетта в упор посмотрела на собеседника.
– Уж не о Мартине ли?
– Именно о ней! – воскликнул Рудди. – Именно! Только одно условие: информация должна быть максимально правдивой и, главное, – он запнулся, прикидывая в уме, как бы сформулировать пожелание Фила поприличней, – главное, она должна быть… м-м-м… пикантной… – это определение вполне удовлетворило Чарлтона.
– И что же я должна сообщить этому Филу? – спросила Анетта, с великим трудом подавляя в себе закипающий гнев.
– Все, что тебе известно…
Резко поднявшись, Анетта заорала на все кафе:
– Подонок! Грязный выродок! Сволочь! Ты считаешь, – она судорожным движением полезла в сумочку, висевшую на спинке стула, – ты считаешь, что я продамся тебе и твоему вонючему издателю за эти гнусные деньги?! – Анетта, достав из сумочки банкноту, швырнула ее в лицо мистеру Чарлтону. – Ты что, действительно думаешь, что я буду тут торговать своими друзьями?
Мистер Чарлтон невозмутимо поднял банкноту и положил ее в карман.
– Ты считаешь, – продолжала неистовствовать Анетта, – что я похожа на предательницу?.. Убирайся вон отсюда!.. Если я тебя еще хоть раз увижу, я тебя просто… – не закончив фразу, девушка опрометью выбежала из кафе.
Мистер Чарлтон, прищурившись, только тихо произнес ей вслед:
– Ты еще пожалеешь об этом, не раз пожалеешь… Не надо тебе было так поступать, Анетта, ох, не надо…
Прибежав домой, Анетта тут же бросилась к телефону. Набрав номер апартаментов Денниса, она неожиданно услышала из трубки:
– С вами говорит автоответчик гостиницы «Маджестик». Если вы хотите оставить какую-нибудь информацию для мистера Денниса Харпера, можете сделать это после звукового сигнала…
Автоответчик говорил приятным баритоном – Анетта сразу же узнала голос хозяина номера.
Когда в трубке прозвучал гудок, Анетта на одном дыхании произнесла:
– Мистер Харпер, скажите Мартине, чтобы она срочно связалась со мной, Анеттой Финн. Я только что виделась с отвратительным подонком Рудди Чарлтоном, боюсь, вам грозит опасность…
Бросив на рычаг трубку, Анетта в полном изнеможении повалилась на кровать – от разговоров с дядюшкой и Чарлтоном она устала настолько, что не нашла в себе сил раздеться…
Фил Якобс действительно был профессионалом своего дела – во всяком случае в способности изыскивать всякие скандальные факты и, как он сам не раз любил повторять, «делать из мусора и грязи красивое заварное пирожное», в австралийской журналистике ему не было равных.
Якобс обладал совершенно поразительным нюхом на всякого рода скандалы – злые языки утверждали, что некоторые скандалы он сам организовывал, чтобы потом как следует раскрутить в «Обнаженной правде».
Проводив мистера Чарлтона, Фил Якобс допил вино и, закурив сигарету, задумался – с чего бы начать. Прежде всего надлежало проверить степень достоверности пересказанной Рудди истории. Мультимиллионер с безупречной, насколько всем известно, репутацией, берет на содержание третьесортную проститутку, более того – никого не стыдясь, поселяет ее с собой в номере гостиницы «Маджестик». Нужны были факты, которые бы подтвердили ситуацию.
Якобс прекрасно знал, как именно надо действовать в сложившейся ситуации: необходимо было побеседовать с гостиничной прислугой, а также с теми, кто знал мисс Липтон до ее поступления на службу к Деннису Харперу. Вторым пообещал, кстати, заняться Рудди – Фил сказал, чтобы он пообещал какой-нибудь подруге-девушке все, что угодно, за подборку компрометирующих данных.
Следующее утро Фил Якобс начал с того, что сразу же вызвал в свой кабинет самого лучшего и опытливого репортера.
Квартирная хозяйка Анетты и Марты, миссис Элеонора Лафарг, наверняка бы получила инфаркт, если бы узнала, что ее единственный сын подвизается в должности репортера бульварной газетки. Бернар Лафарг работал в «Обнаженной правде» вот уже почти год и за этот достаточно короткий срок стал настоящим мастером своего дела – во всяком случае в деле сбора информации и написания пасквилей ему не было равных. Самые скандальные, самые разоблачающие публикации в «Обнаженной правде» принадлежали его перу. Свою карьеру в газете молодой пасквилянт начал с написания статейки «Рагу из синей птицы» – о нравах браконьеров, истребляющих запретную фауну Австралии. Материал, несмотря на свой очень специфический характер, имел большой успех – тем более, что Бернар неопровержимо доказал, что одним из браконьеров является племянник тогдашнего премьер-министра. За этой публикацией последовала другая – о нравах и обычаях аборигенов-людоедов с острова Тасмания, расположенного неподалеку от юго-западного побережья Австралии, затем – острый материал о маньяке-насильнике, сбежавшем из психиатрической клиники Мельбурна и несколько месяцев терроризировавшем город. Бернар сумел не только «вычислить» обиталище маньяка, не только незаметно расспросить его о повадках и наклонностях, но и даже завести с ним самые теплые и дружественные отношения. Фил Якобс необычайно ценил профессионализм своего молодого сотрудника и особенно – способность перевоплощаться в кого угодно и где угодно буквально в считанные минуты. Бернар мог с одинаковым успехом, очень убедительно изображать мальчика-посыльного, агента спецслужбы, аборигена с одного из полинезийских островов, президента крупного банка и даже депутата австралийского парламента. В «Обнаженной правде» Бернар имел свою постоянную рубрику, которая так и называлась – «Колонка Бернара Лафарга».
И поэтому неудивительно, что для расследования и дальнейшей «раскрутки» такого важного и серьезного дела, как частная жизнь самого Денниса Харпера, Фил выбрал его.
Сидя за столом напротив своего патрона, Бернар прикидывал в уме, что ему предложат на этот раз – жесточайшее групповое изнасилование в портовом районе, о котором говорил весь Мельбурн (насильники до сих пор не были найдены) или похождения маньяка по кличке «Вампир из нового Южного Уэльса».
Улыбаясь, Фил произнес:
– Как ты думаешь, для чего я тебя вызвал? – при этих словах издатель «Обнаженной правды» хитро посмотрел на репортера.
Тот передернул плечами.
– Не знаю… Может быть, вновь что-то о насильниках и извращенцах?..
Продолжая хитро улыбаться, Фил покачал головой.
– Знаешь что, в последнее время мне пришла в голову мысль, что мы слишком мало освещаем быт и нравы высшего света…
Буквально несколько дней назад Бернар, просматривая подшивки «Обнаженной правды», сам пришел к этому выводу и незаметно подбросил фразу «о быте и нравах высшего света» своему боссу – причем так, чтобы Якобс подумал, что это его идея. Фил очень не любил, когда ему указывали и даже советовали по поводу того, чем именно надлежит заниматься.
