Текст книги "Прощай, Эдем! Книга 2: Деннис"
Автор книги: Патриция Хилсбург
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 26 страниц)
Бернар осмотрелся. Это заведение – с довольно обшарпанными стенами, с шатающимися столиками и скрипящими стульями – было довольно типичным в своей категории: забегаловка, превращавшаяся по вечерам «в ночной клуб», пользовалась популярностью у проституток и их типичных клиентов – таксистов, мелких клерков, мелкооптовых продавцов из соседних магазинчиков.
Время было довольно раннее – что-то около четырех часов дня, и по этой причине посетителей было немного. По причине малочисленности клиентов небольшая сцена, на которой по вечерам девушки демонстрировали сеансы стриптиза, была пуста.
Бернар решил, что если даже сегодня он не найдет никакой стоящей информации, то придет сюда и завтра; дело, которое он расследовал, было настолько важным, что репортер «Обнаженной правды» был согласен потратить на него сколько угодно времени.
Дверь раскрылась, и в зал вошла молодая девушка, брюнетка, внешность которой воскрешала в памяти героинь латиноамериканских телесериалов. Прическа, косметика и особенно одежда не оставляли сомнений, что это – проститутка.
Оставив бокал с недопитым пивом, Бернар поднялся и, подойдя к вошедшей, весело подмигнул.
– Ну, как твои дела, малышка?
Девушка, не отвечая, подошла к стойке и, взяв джин-тонику, отвернулась.
– Не хочешь со мной разговаривать? – не отставал Бернар.
Обернувшись, девушка произнесла:
– Оставь меня в покое…
– А почему? – продолжил Бернар. Он был уверен, что это знакомство может быть полезным для его расследования. – Почему я должен оставить тебя в покое? Я сегодня свободен, хотел бы весело провести время… Хотел бы, чтобы все вокруг улыбались… Ты такая грустная, – он осторожно погладил ее по голове – просто плакать хочется, глядя на тебя… Может быть, – он сделал жест рукой в сторону своего столика, может быть, составишь мне компанию на этот вечер?
Девушка послушно поднялась и уселась за столик Бернара. Тот, глядя на нее, ожидал, что она скажет хоть что-нибудь в ответ. Однако девушка продолжала молча тянуть свой джин-тоник.
Бернар участливо посмотрел на нее.
– Я вижу, у тебя какие-то серьезные неприятности? Могу ли я помочь?
Девушка подняла голову.
– Боюсь, что нет…
Бернар, обнадеженный тем, что собеседница все-таки заговорила, удвоил натиск:
– А все-таки…
Допив джин-тоник, девушка поднялась и направилась к стойке – за следующей порцией. По всему ее виду было заметно, что она собирается напиться как следует.
Бернар опередил ее – быстро вскочив со своего места, он первым подбежал к стойке. Когда похожая на латиноамериканку девушка попыталась расплатиться, Бернар только заулыбался.
– Не стоит… Я пригласил, следовательно, я угощаю… Иди, сядь, поговорим…
Девушка молча проследовала к столику.
– Могу ли я тебе хоть чем-нибудь помочь? – вновь начал репортер.
Та слабо махнула рукой.
– Едва ли…
Бернар понял, что теперь лучше всего – замолчать, дождавшись, пока собеседница выпьет и у нее развяжется язык. После нескольких маршрутов к стойке бара и обратно за джин-тоником девушка, подняв голову, недоуменно посмотрела на Бернара.
– А ты кто такой?
Бернар непринужденно улыбнулся.
– Твой друг.
Девушка продолжала непонимающе смотреть на соседа за столиком.
– А откуда ты тут взялся?
Продолжая все так же улыбаться, Бернар ответил:
– А я тебя пригласил сюда…
Девушка подняла брови.
– Действительно?
Бернар поспешил заверить, что он ни в коем случае не обманывает собеседницу.
– Конечно… А ты что, не помнишь? Я за тобой давно наблюдаю…
Девушка, вызывающе перебив его, спросила:
– Наблюдаешь? Вот как? Вынюхиваешь, высматриваешь? Ну, и каковы результаты?
– Мне кажется, – начал Бернар, – мне кажется, что тебя гложет какая-то мысль…
– А хоть бы и так, – огрызнулась девушка, – хоть бы и так… Тебе-то что?
– Просто я хочу тебе помочь…
– Все только и делают, что хотят мне помочь, – голос девушки звучал очень агрессивно. – Все только и заняты, что лезут в мою жизнь… И этот негодяй Чарлтон, и эта старая свинья Элеонора Лафарг…
При упоминании о своей матушке Бернар едва не свалился со стула – он ожидал от собеседницы всего чего угодно, но только не этого.
– Кто, кто ты сказала? – переспросил он, не веря свои ушам.
Девушка подняла на него глаза.
– Лафарг. Элеонора Лафарг, – повторила она по слогам. – А ты что, знаешь ее?
Придя в себя, Бернар произнес:
– Да, конечно…
– Откуда?
Бернар сразу же понял, что проститутка наверняка снимает одну из квартир, принадлежащих матушке. Зная склочный характер матери, он ничуть не удивился, услыхав из уст незнакомой девушки столь нелестные характеристики в ее адрес.
– Когда-то снимал у нее квартиру, – спокойно ответил Бернар. – Ох, и натерпелся же я! – поняв, что надо не упускать момент, он продолжил: – А ты, как я понял, тоже снимаешь у нее квартиру?
Девушка кивнула.
– Да.
Сходив к стойке бара, Бернар принес еще один джин-тоник.
– В таком случае, – весело сказал он, – в таком случае, мы с тобой друзья по несчастью… Давай выпьем по этому поводу…
Спустя полчаса Бернар знал о своей собеседнице абсолютно все: и то, что ее зовут Анетта Финн, и то, что ее отец, Герберт Финн, уверен, что его единственная дочь учится в каком-то университете, и даже то, как крупно повезло ее лучшей подруге Мартине Липтон – подумать только, она теперь работает на самого Денниса Харпера.
Мартина Липтон не раз утверждала, что Анетте нельзя много пить – от излишнего употребления джин-тоника она становилась очень болтливой, настолько болтливой, что утром, проснувшись с тяжелой свинцовой головой, она с ужасом вспоминала, что и кому о своей и не только своей жизни рассказывала…
Бернар узнал и причину столь тягостного настроения своей новой случайной знакомой – его матушка, Элеонора, явившись в отсутствие квартирантки с полицейскими, опечатала квартиру – все вещи, разумеется, остались там. Представившись журналистом одной провинциальной газеты (по понятным соображениям Бернар не рассказал Анетте ни о том, что он – сын ненавистной квартирной хозяйки, ни о своем расследовании), молодой репортер, почему-то проникнувшись к девушке чувством сострадания, предложил переночевать у себя… Он поспешил заверить Анетту, что не является извращенцем, садистом и что ни в коем случае не станет делать того, чего девушка не захочет делать сама. Конечно же, кроме одного лишь сострадания, Бернаром Лафаргом руководили и несколько иные мотивы – он небезосновательно ожидал, что Анетта, проникнувшись к нему доверием, и дальше расскажет что-нибудь небезынтересное о своих превратностях и злоключениях, а главное – о прошлом своей лучшей подруги.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Фил Якобс необычайно доволен расторопностью нового компаньона. – Его соображения на этот счет. – Визит Рудди Чарлтона. – Ссора Чарлтона и Якобса. – Смерть Чарлтона. – Бернар Лафарг выполняет одно очень щекотливое поручение своего шефа. – Анетта Финн и Бернар Лафарг: новый поворот событий. – Элеонора Лафарг гораздо хуже, чем думала Анетта. – Подвенечное платье.
Сидя за столом своего редакционного кабинета, мистер Якобс еще и еще раз прослушивал аудиозаписи, сделанные Бернаром. Особенно его привлекла запись беседы с Анеттой Финн.
Щелкнув кнопкой диктофона, он поднял глаза на репортера – тот сидел напротив.
– Не могу поверить, – медленно произнес Якобс, – просто уму непостижимо…
Бернар молча улыбался.
Якобс продолжал:
– Просто уму непостижимо, что ты столько успел за какие-то сутки…
Продолжая улыбаться, Бернар пожал плечами – мол, что сделаешь, если успел.
– Значит эту проститутку, лучшую подругу нашей подопечной, даже, скорее, подругу нашего подопечного, – поправился Якобс, – ты откопал в той самой забегаловке?..
– Да…
– Удивляюсь: как это тебе удается так быстро входить в доверие к людям… Нет, это просто удивительно… – Фил отодвинул диктофон. – Значит я не ошибся в тебе, сделав своим компаньоном…
Бернар сдержанно поблагодарил:
– Спасибо…
Фил внимательно посмотрел на репортера.
– Ну, и что ты теперь собираешься предпринять?.. Если, конечно не секрет…
Бернар положил репортерский диктофон в сумку.
– Нет, не секрет…
– Что же?..
– Во-первых, – Лафарг принялся загибать пальцы, – во-первых, я хотел бы поговорить с этой Анеттой еще. Мне кажется она сможет сообщить много интересного о частной жизни своей подруги…
– А во-вторых?..
– Во-вторых – я хотел бы на несколько дней съездить в Сидней…
Последнее сообщение вызвало у издателя «Обнаженной правды» немалое удивление.
– В Сидней? – Переспросил он. – Но для чего тебе это надо?..
Бернар прищурился.
– Вам не кажется странным, – осторожно начал он, – что этот Деннис, наследник многомиллионного состояния, вот уже столько времени не появляется у себя дома – кажется, он называется Эдем…
Фил пожал плечами.
– Мало ли у него может быть причин, – сказал Якобс. – Может быть, дела требуют, чтобы он был именно тут, в Мельбурне…
– Харпер – человек масштабный, – сказал в ответ Бернар. – А масштабность в бизнесе требует, чтобы человек не засиживался долго на одном месте… – вытащив из кармана сигареты, он неспешно закурил. – Это еще не все, – произнес репортер, глубоко затягиваясь.
Взгляд Фила Якобса стал очень серьезным.
– Что-то еще? – быстро спросил он.
– Да…
– Что же?..
Выпустив из легких струйку сизого дыма, Бернар произнес:
– Я проверил телефонные счета за междугородние переговоры…
Фил перебил собеседника:
– Счета? – Переспросил он. – А при чем тут телефонные счета?..
– Кажется – мелочь, – пояснил Бернар, – однако в таком важном деле мелочей быть не может.
– А как это тебе удалось?..
Бернар самодовольно улыбнулся.
– Проще простого. Представился служащим с телефонной станции, показал соответствующие документы – вы ведь наверняка знаете, для меня это не проблема… Состроил глазки девушке-портье, пококетничал с ней…
– Так что же показывают эти счета?..
– За все время, которое Деннис, наш клиент, проживает в отеле «Маджестик», он ни разу не позвонил в Сидней…
– Мало ли, – поморщился Фил, – мало ли у Денниса может быть причин на этот счет…
– Так вот – мне кажется, что было бы неплохо узнать об этих причинах.
– А что это может быть?..
Бернар пожал плечами.
– Пока не могу сказать ничего определенного. Я не думаю, чтобы Харпер был настолько занят, чтобы не позвонить домой. Скорее всего, у него какие-то серьезные проблемы с родственниками.
– Ну и что?
– Было бы небезынтересно о них узнать, – закончил Лафарг.
После этих слов наступила довольно долгая пауза; Фил Якобс пытался просчитать, насколько эффективным может быть план Лафарга. Бернар же, в свою очередь, молча курил.
– А ты молодец, – наконец-то оценил босс способности своего репортера. – Неплохо придумано. Разносторонний подход.
Бернар, докурив сигарету, затушил и скромно улыбнулся.
– Ваша школа, мистер Якобс, – произнес он, – всем этим я обязан исключительно вам.
Якобс, удовлетворенно потерев руки, подмигнул лучшему репортеру своего издания.
– Ну, что ж, действуй… Я думаю, у нас все получится…
Лафарг вскоре ушел – спустя несколько минут Фил, стоя у окна, наблюдал, как «ниссан» Бернара, описав плавный полукруг, выехал со стоянки.
Усевшись за свой редакционный стол, Якобс погрузился в размышления.
«И все-таки не зря я поставил на этого Лафарга, – подумал он, – для него это – отличная возможность выбиться в люди… Если он не начнет позволять себе лишнего, все должно получится так, как я задумал.»
Солнечные лучи, бившие редактору «Обнаженной правды» в глаза, мешали размышлениям. Поднявшись, Якобс подошел к окну и наглухо зашторил его.
«Во всяком случае, теперь у меня огромное преимущество перед Чарлтоном, – продолжал размышлять Фил. – Во всяком случае, информация, которой владею я, значительно конкретней. Чарлтону не следовало соваться не в свое дело – пусть бы лучше продолжал торговать своим мясом и маслом… Что ни говори, информация и все, связанное с ней – очень тонкая субстанция…»
В дверях неожиданно задергалась ручка замка – Якобс всегда закрывался у себя в кабинете. После этого послышался негромкий, но настойчивый стук.
Фил раздраженно проворчал:
– Кто там еще? Я занят…
Из-за двери послышалось:
– Открой… Это я, Рудди.
Поднявшись со стула, Якобс неспешно подошел к двери и открыл ее. Увидев Чарлтона, он попытался изобразить на своем лице доброжелательность.
– А, Рудди?.. Ну, заходи. Чем ты меня на этот раз порадуешь?..
Захлопнув за собой дверь, Чарлтон, едва кивнув в ответ, прошел к столу и уселся на стул, развязно заложив ногу за ногу.
Наблюдая за своим другом детства, Якобс с неприязнью подумал: «Он ведет себя так, будто бы хозяин – он, а не я. Видимо, считает, что все вокруг обязаны ему по гроб жизни…»
Вынув из кармана брелок с часами, Чарлтон рассеянно повертел его в руке.
– Какие новости, спрашиваешь?.. – Переспросил он. – Неутешительные…
Тон у Чарлтона – во всяком случае, так показалось Филу, был вызывающе наглый.
Захлопнув дверь, Якобс уселся напротив – на свое привычное место.
– Неутешительные?..
«А что у тебя может быть утешительного, старый дурак, – думал Фил, вглядываясь в самодовольное лицо Рудди. – Торговал бы он своей говядиной…»
– Почему же?..
Чарлтон положил брелок на стол.
– Недавно я случайно встретил одну девку – подругу этой Липтон, Пытался ее расколоть, обещал кучу денег за кое-какую информацию…
Фила это сообщение несколько озадачило.
«Ну-ка, ну-ка», – подумал он.
Подавшись корпусом вперед, в сторону Чарлтона, Фил спросил:
– Ну, и что эта девка?..
– Обругала меня последними словами… Подумать только, – поморщился он, будто бы глотнул уксуса, – какая-то проститутка позволила себе накричать на меня…
Якобс покачал головой с притворным соболезнованием.
– Ай-яй-яй… Обругала, говоришь?.. Это все от того, что ты не умеешь как следует ладить с людьми…
– То есть – как это я не умею ла…
Совершенно неожиданно для Рудди Якобс перебил его:
– Кстати, а ты не можешь сказать, как зовут эту подругу твоей… м-м-м… – Якобс понимающе заулыбался, – ну, теперешней секретарши Мартины Липтон?..
Чарлтон пожал плечами.
– А тебе это для чего?..
– И все-таки, – не отставал Якобс, – скажи мне, как ее зовут?..
– Ну, допустим, ее имя – Анетта Финн, – ответил Рудди.
«Все правильно, – подумал Якобс, – все правильно, все сходится… Наверное, в той грязной забегаловке Бернару просто здорово повезло… как это он умудрился не только найти нужного человека за какие-то несколько часов, но и выудить из этой девки максимум необходимой информации?..»
Подняв глаза на Якобса, Рудди Чарлтон повторил свой вопрос:
– Так почему ты меня обо всем этом спрашиваешь, Фил?..
Ни слова не отвечая, Якобс подошел к сейфу и, открыв его, вынул несколько портативных аудиокассет. Вытащив дежурную кассету из телефона-автоответчика, он вставил свою и, не глядя на Рудди, нажал на клавишу воспроизведения.
Из динамика автоответчика послышалось:
– Она живет у этого красавчика. Денниса Харпера вот уже дней пять… Нет, ты только знаешь, какие деньги она теперь получает?.. – после этих слов послышался нетрезвый смешок. – Никогда не догадаешься… Нет, я это тебе говорю не потому, что завидую – Марта моя самая лучшая подруга, кроме всего прочего, этот человек буквально спас меня – в свое время я довольно сильно подсела на наркотики… Я говорю об этом только потому, что очень люблю Мартину, потому, что рада за нее… Ты даже и представить себе не можешь, какая тяжелая у нее была жизнь до этой встречи… Марта выросла в идиотской семье. Представляешь, ее папочка начал приставать к ней, когда Марте едва исполнилось четырнадцать. О, это был настоящий подонок, он заставлял свою дочь заучивать целые куски из статей Кропоткина и Бакунина. Нет, – за этим словом вновь послышался легкий смешок – судя по нетвердым интонациям и какому-то напряжению в голосе, говорившая, вне всякого сомнения была пьяна, – только представь себе: все дети смотрят диснеевские мультики, а бедная девочка заучивает наизусть какую-то гадость… А еще у нее были три знакомых полицейских, Марта дала им такие клички: Свобода, Равенство, Братство… Они часто забирали ее папашу в полицейский участок…»
Якобс щелкнул клавишей автоответчика.
– Узнаешь, кому принадлежит этот голос?.. – Со скрытой издевкой в голосе спросил он, хитровато глядя на собеседника.
Тот напряженно слушал этот полупьяный монолог.
Фил, вытянув ноги под столом, вновь повторил свой вопрос:
– Ну, так ты узнал, кто это только что так интересно рассказывал?..
Медленно подняв взгляд на издателя «Обнаженной правды», Чарлтон медленно произнес:
– Да…
Вид у Рудди был совершенно растерянный – конечно же, он прекрасно знал голос Анетты Финн.
Продолжая хитро смотреть на собеседника, Якобс поинтересовался:
– И тебя не интересует, каким образом мне удалось заполучить аудиозапись этого монолога?..
– Каким образом тебе удалось заполучить аудиозапись этого монолога?.. – каким-то деревянным голосом спросил Рудди.
Самодовольно улыбаясь, Якобс продолжал:
– Она сама мне обо всем рассказала… ха-ха-ха!.. – неожиданно рассмеялся он. – Да, взяла вот так, и рассказала…
Чарлтон прекрасно знал Якобса, чтобы догадаться, что он, вне всякого сомнения, врет. Кроме того, знание характера Анетты также не позволяло поверить в правдивость слов Фила.
Исподлобья посмотрев на издателя бульварного листка, Рудди произнес:
– Рассказала?.. Сама?.. Что-то не верится.
Вынув из автоответчика кассету, Фил потряс ее перед самым носом собеседника.
– Однако, факты, дорогой Рудик, упрямая вещь…
Чарлтон протянул руку за кассетой, но Якобс мягким движением отстранил ее.
– Обожди, обожди, зачем так торопиться… – поднявшись, он прошел к стене, в которую был вделан сейф и спрятал кассету там. – Для чего она тебе понадобилась, Рудик?..
Тот, недовольно повертев головой, произнес:
– То есть – как это для чего?.. Я, может быть, хотел бы прослушать ее целиком…
– А для чего тебе слушать ее целиком?.. – в голосе Якобса звучала ничем не прикрытая ирония. – Скажи, для чего?.. Разве тебе недостаточно одного только факта, что у меня есть…
– У тебя?.. – Резко перебил его Чарлтон. – У нас. – Поправил он собеседника.
Якобс покачал головой.
– У меня, у меня…
Предчувствуя что-то недоброе, Рудди слегка приподнялся со стула.
– Почему это у тебя, Фил? Мы ведь, кажется, договорились действовать вместе… Половина – моя, половина – моя, не так ли?
Продолжая все так же улыбаться, Якобс согласно кивнул.
– Да, действительно…
– Так в чем же дело?..
Поняв, что если и выкладывать Чарлтону свои соображения по этому вопросу, то лучше всего сделать это сейчас, Якобс произнес:
– Ты знаешь, Рудди, мне очень неприятно обо всем этом говорить…
Он мельком взглянул на Чарлтона – тот сделался белым.
Смакуя и растягивая каждое слово – а Якобс действительно получал от этого разговора ни с чем не сравнимое удовольствие – он продолжал:
– Да, Рудди, знаешь, как-то не очень приятно говорить тебе обо всем этом… Но я, хорошенько все взвесив, пришел к выводу, что могу прекрасно справиться с Деннисом Харпером и без твоей квалифицированной помощи. Понимаешь мою мысль?..
Рудди был явно не готов к такому резкому повороту событий.
– Что, что?.. – Переспросил он.
Все тем же ровным голосом Фил повторил:
– Я говорю – могу прекрасно управиться с Харпером и без тебя…
Резко вскочив из-за стола, Чарлтон принялся судорожно хватать ртом воздух – словно рыба, выброшенная на берег. Все, все, что он, Рудди Чарлтон, так тонко, так мастерски задумал, рушилось на глазах: освоение заброшенных золотоносных приисков, красивая жизнь, почет, уважение, слава – все блага, которые могут дать только большие деньги… И все благодаря какому-то мелкому проходимцу, жулику, который украл блестящую идею и теперь хочет получить эти блага вместо их законного хозяина. Из-за этого пройдохи Якобса…
Чарлтон быстро взял себя в руки – поняв, что дело безнадежно проиграно, он решил выторговать у Фила хоть что-нибудь для себя.
– Но, Фил, – произнес он пересохшими от волнения губами, – Фил… Нельзя же так… Мы ведь с тобой друзья, Фил… Я всегда очень хорошо к тебе относился, ты должен помнить это. – Голос Чарлтона срывался от волнения. – Неужели ты действительно можешь поступить так со мной, неужели у тебя хватит совести не поделиться хоть чем-то со своим старым другом, которого ты знаешь вот уже столько лет…
Якобс наблюдал за терзаниями Чарлтона с нескрываемым удовольствием. Состроив сочувственную гримасу, он деланно-участливым тоном произнес:
– Рудик, не волнуйся… Да на тебе просто лица нет. В нашем с тобой возрасте нельзя так волноваться – это вредно для здоровья… Может быть, дать тебе какого-нибудь успокоительного?..
На Чарлтона действительно страшно было смотреть – лицо его сделалось из белого каким-то мертвенно-серым.
– Рудик, – продолжал издеваться Якобс, – все нормально, не волнуйся… – с этими словами он полез в шуфляду письменного стола и действительно вынул оттуда пузырек с какими-то лекарствами – судя по этикетке, успокоительными. – Вот, возьми… Это драже, прекрасно успокаивает в самых критических ситуациях. – Он принялся отвинчивать крышку пузырька. – Сейчас ты успокоишься, я вызову тебе такси – в таком состоянии ни в коем случае нельзя садиться за руль…
Глядя перед собой в какую-то точку в пространстве, Чарлтон тихо произнес:
– Фил… – это слово больше походило на глухой стон.
Якобс изогнувшись, посмотрел на Чарлтона.
– Хочешь успокоительного?..
– Фил… – снова простонал Чарлтон. – Фил, как ты можешь так поступать со мной?.. Неужели ты ничего мне не дашь?..
Притворно вздохнув, Якобс начал так:
– Понимаешь, Рудик, я очень, очень ценю твои дружеские чувства по отношению ко мне… Очень ценю. Я чрезвычайно благодарен тебе за то, что ты подкинул мне эту замечательную идею с Деннисом Харпером. Да, шантаж – дело благородное, и кому, как не мне, это знать. Однако, – интонации Якобса приобрели известную твердость, – однако, Рудди, ты должен понимать, что есть вещи значительно более ценные, чем дружба… Да, ты должен понимать это, ты же сам бизнесмен. А что ценится превыше дружбы? – Задал сам себе вопрос Фил и тут же ответил на него: – А превыше дружбы ценятся деньги. Особенно такие, какие можно ожидать от этого Харпера. Более того, Рудди, мне кажется, ты зря волнуешься: денег у нас еще нет, так что мы начинаем делить шкуру неубитого медведя… Понимаешь? Мы делим воздух, делим то, чего нет… И не понимаю – чего ты так вдруг разволновался?
Неожиданно Чарлтон резким движением схватился за грудь.
– Сердце… – чуть слышно простонал он.
В тот момент Якобс почему-то решил, что его старый товарищ симулирует – он очень давно знал Чарлтона и мог дать голову на отсечение, что Чарлтон способен и не на такое. Покачав головой с нескрываемым, каким-то шутовским притворством, Якобс произнес:
– Я же говорю тебе – возьми вот это, – он указал на стоявшую на столе склянку с успокоительным. – Рудик, не будь таким глупым, не надо беспокоится по пустякам.
Поднявшись из-за стола, Чарлтон, как лунатик, вышел и пошел прямо на Якобса. Он тяжело дышал, и Филу почему-то показалось, что сейчас Рудди кинется на него. Инстинктивно отступив несколько шагов назад, Якобс замахал руками.
– Рудди, Рудди, сядь на место, что ты делаешь, Рудик!.. Сейчас же сядь…
Сделав еще шаг, Чарлтон буквально рухнул на Фила, вцепившись мертвой хваткой в горло издателя «Обнаженной правды».
– Помогите!.. – Прохрипел испуганный Якобс. – Помогите, душат!..
Фил изо всей силы отпихнул от себя Чарлтона – тот упал спиной назад. Падая, он задел угол стола – раздался неприятный хруст…
Оправившись от пережитого испуга, Якобс подошел к неподвижно лежавшему на ковровой дорожке Чарлтону. Из виска его давнего друга сочилась тонкая струйка густой, почти черной крови – видимо, при падении Чарлтон ударился виском об угол стола.
– Рудди, – тихо прошептал Якобс, – Рудди… Вставай, прекрати придуриваться… Рудди, вставай, я тебе говорю…
Рудди не отвечал. Он лежал посреди кабинета, в нелепой позе раскинув руки.
– Рудди…
Якобс, наклонившись к груди Чарлтона, расстегнул пуговицы рубашки и приложил ухо. Сердце Чарлтона не билось. Не надо было быть врачом, чтобы определить, что мистер Чарлтон мертв.
Медленно поднявшись с корточек, Якобс уселся на краешек стула. Все произошло так мгновенно, что он никак не мог поверить, что Рудди действительно мертв. Посидев так несколько минут, Якобс наконец стал осознавать весь ужас своего положения: в его кабинете, на полу – труп с разбитым виском… Якобс, рывком поднявшись, подошел к зеркалу, висевшему на стене. Да, так и есть – на шее его набухали кровью две багровые царапины, оставленные пальцами друга детства. Якобс внимательно вычитывал корректуру «Обнаженной правды», в том числе и разделы полицейской хроники, и поэтому прекрасно знал цену этим царапинам. Еще одна улика… Да, это – настоящая невыкрутка. Никто и никогда не поверит, что он, Фил Якобс, не виноват в смерти мистера Чарлтона.
Наконец, мысли Якобса несколько упорядочились, и он принялся размышлять, что следует предпринять в данной ситуации.
Неожиданно его размышления прервал стук в дверь. «Черт, – подумал Фил, – кого это еще несет?»
Стараясь придать своему тону будничное выражение, Фил произнес:
– Я занят!
Однако стук повторился.
– Я занят, черт бы вас всех подрал!.. – Срывающимся голосом заорал Фил. – Кто там еще?
Из-за двери послышалось:
– Это я, Бернар Лафарг. Мистер Якобс, откройте, у меня к вам один неотложный вопрос.
Фил всегда отличался быстротой сообразительности. Он понял, что никогда и ни за что не расхлебает эту историю сам, никогда не выйдет из этой истории чистым… Поднявшись со стула, он подошел к двери и приоткрыл ее.
– Входи…
Бернар, заметив лежащего на полу незнакомого джентльмена, вопросительно посмотрел на своего начальника.
– Что это?..
Стараясь не смотреть на труп мистера Чарлтона, Якобс ответил:
– Это один посетитель… Пришел ко мне, чтобы сообщить кое-какие интересные вещи, разволновался, стало плохо с сердцем…
Нагнувшись к трупу, Бернар сразу же обратил внимание на разбитый висок посетителя.
– С сердцем?..
Стараясь вложить в свой голос как можно больше сочувствия, Якобс произнес:
– Да…
Бернар так откровенно смотрел на следы крови, что Филу пришлось объясниться:
– Понимаешь, падая, он задел виском вот этот угол стола, – Якобс указал на угол, явившийся причиной смерти Чарлтона. – Такая нелепая смерть…
Поднявшись с корточек, Бернар внимательным, изучающим взглядом посмотрел на босса. Взгляд его задержался на багровых царапинах на шее Фила.
– Упал на угол?.. – Переспросил он, стараясь скрыть недоверие, скользившее в его голосе, – задел виском угол стола?..
Филу стало не по себе. Этот Бернар Лафарг явно его подозревал. Впрочем Фил прекрасно понимал, что у него были для подозрений более чем веские основания…
«Если обыкновенный, правда, не самый худший репортер в какие-то несколько секунд решил, что именно я отправил на тот свет Чарлтона, то что же скажет полиция, когда все это увидит?.. – Черт, этого еще не хватало…»
Присев на краешек стула, Лафарг, не сводя с Фила взгляда, спросил, кивнув в сторону лежащего на полу тела:
– Он мертв?
Фил покачал головой.
– Боюсь, что да…
Впрочем, Бернар задал этот вопрос исключительно для проформы – он прекрасно ориентировался в подобных вещах. Репортерская работа в «Обнаженной правде» была для него неплохой школой.
– Он мертв, – тихо произнес Фил, обращаясь, скорее, не к Бернару, а к самому себе.
– Да уж, – тихо отозвался Лафарг. – Мертвее, как говорят в полиции, не бывает… – Пристально посмотрев на Якобса, он произнес: – Надо что-то делать…
Якобс вздохнул. Он, оправившись от первоначального шока, и сам прекрасно понимал, что действительно надо что-то делать. Правда, он никак не мог сообразить, что именно. Единственное, на что он надеялся – что этот вопрос возьмет на себя Бернар.
– Надо что-то предпринять, – повторил Лафарг. – Нельзя оставлять этого так…
– Что?.. – Не понял Фил.
Бернар коротко кивнул в сторону распластанного на полу тела.
– Надо прежде всего избавиться от этого…
У Фила теплилась смутная надежда на то, что полиция обязательно во всем разберется – ну не мог же он, уважаемый человек, издатель популярной газеты так вот запросто убить своего старого товарища! Однако, встретившись глазами с жестким взглядом стальных глаз Бернара Лафарга, он сразу же понял, что все будут подозревать в убийстве только его одного. Все – и эти злосчастные багровые царапины на шее, и отсутствие всяких свидетелей, и, главное – окровавленный труп – все это свидетельствовало против Фила.
Посмотрев на репортера, Якобс медленно произнес:
– Я не убивал его… Он сам…
Бернар тут же согласился – гораздо быстрее, чем требовали обстоятельства:
– Конечно, конечно… Только как это доказать полиции – ума не приложу.
– Я не убивал, – вновь повторил Якобс.
Сев напротив Фила, Бернар произнес:
– Что будем делать? Нет, вы только представьте, какой скандал – посетитель приходит к главному редактору газеты, которая, кстати, сама специализируется на освещении такого рода происшествиях – и там умирает… Причем, как непременно отметят детективы – при весьма загадочных обстоятельствах…
Глядя перед собой в какую-то пространственную точку, Якобс тихо сказал:
– Бернар, боюсь, но я ничего не смогу им доказать… Полиция не поверит мне… К тому же, там не слишком-то любят «Обнаженную правду» – мы ведь не раз издевались над их методами работы – ты ведь наверняка знаешь об этом…
Это было правдой – мельбурнская криминальная полиция давно имела большой зуб на Якобса – особенно после скандальной истории с извращенцем, проходившей в криминальных каналах под кличкой «Вампир из Южного Уэльса». Тогда все детективы буквально сбились с ног, разыскивая маньяка, а Бернар сумел не только в считанные дни разыскать его, но даже взять интервью и, как утверждал последний, подружиться…
Бернар выпрямился.
– Так, – произнес он, – во-первых, необходимо избавиться от всех улик.
– А что у нас может быть уликой?..
Бернар прищурился.
– Во-первых – труп. Но с этим немного повременим. Мистер Якобс, этот господин ни к чему не прикасался – может быть, он оставил где-нибудь отпечатки пальцев?..
Якобс слабо махнул рукой.
– Не знаю… Не помню…
Вынув из кармана чистый носовой платок, Бернар прошелся по кабинету, тщательно вытирая все предметы – стол, бар, стеллажи с книгами, подоконник, стулья.
– Так, – произнес он, – что еще… тот господин приехал на своей машине?..
Якобс безучастно пожал плечами.
– Не знаю… Наверное.
Подойдя к окну, Бернар отодвинул тяжелую портьеру и посмотрел в сторону стоянки – она располагалась как раз под окнами кабинета.
– Какая у него машина?
Якобс принялся вспоминать.
– Не помню…
– И все-таки… Мистер Якобс, вспомните, это теперь очень важно…
