Текст книги "Прощай, Эдем! Книга 2: Деннис"
Автор книги: Патриция Хилсбург
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 26 страниц)
Наконец в конце сквера показалась знакомая фигурка.
Вскочив со скамейки, Мартина бросилась в ее сторону. Разумеется, Анетта, увидав подругу в совершенно новом, неожиданным обличье, страшно удивилась. Она, чмокнув Марту в щеку, принялась рассматривать ее гардероб…
– И это все – твое?.. – произнесла Финн, едва вздохи и охи по поводу туалетов Мартины окончились.
– Да, – не без гордости ответила та.
Анетта восхищенно почмокала языком.
– Да… Ты в этом костюме – просто совершенно другой человек… Я смотрю, ты и прическу изменила… Класс, просто слов нет, класс, настоящая леди…
Мартина согласно покачала головой – это был уже не первый случай за сегодня, когда ее называли «настоящей леди». Эти слова необычайно льстили самолюбию девушки…
– Интересно, а что это за одежки? – не унималась Анетта.
– От Пьера Кардена, – произнесла Мартина как можно небрежней. – Они там в салоне занимались со мной несколько часов… Кстати, мне не сразу повезло, – девушка пересказала Анетте утреннее приключение в салоне магазина «Бенеттон», – однако я не жалею… Все-таки Пьер Карден – это звучит!..
Выслушав рассказ Марты о том, как была проучена заносчивая управляющая, она пришла в неописуемый восторг.
– А ты молодец, – воскликнула Анетта, – значит, заставила принести их все, что было на складе, посмотрела, посмотрела, а потом высказала свое фи по этому поводу? Да еще и ту старую вешалку обругала… Нет, очень даже неплохо… В твоем стиле. Узнаю Мартину Липтон!.. А главное – они и пикнуть не посмели… Вот что значит иметь большие деньги и выглядеть как настоящая леди!..
Мартина слегка вздохнула.
– Деньги… Да, большие деньги – это замечательно, – произнесла она. – Только вот их у меня как не было, так, наверное, и не будет никогда… Впрочем, – она с улыбкой посмотрела на подругу, – впрочем, большие деньги, хотя и здорово облегчают жизнь, но все-таки это – не самое главное… Правда?
Анетта кивнула в ответ.
– Я тоже так считаю…
Марта взяла подругу под руку.
– Ну что, пройдемся в какой-нибудь кафетерий?
Та охотно согласилась.
– Да, пожалуй… Заодно расскажешь мне о своей необыкновенной истории… Только, – Анетта виновата посмотрела на подругу, – только, понимаешь вот, у меня – ни цента в кармане…
Мартина заулыбалась.
– Ерунда, – она, расстегнув ридикюль, вытащила оттуда стодолларовую бумажку, – я сейчас страшно богатая, так что с удовольствием проставлю. Ну что – пошли?..
Спустя десять минут подруги сидели за столиком одного из кафетериев и в ожидании кофе болтали.
– Значит, так и сказал – купи себе чего-нибудь, что сочтешь нужным? – с явным недоверием в голосе спросила Анетта, выслушав рассказ Мартины.
– Да, так и сказал.
– И ты уверена, что он не потребует своих денег обратно?
Марта пожала плечами.
– По-моему – нет.
Финн внимательно посмотрела на нее.
– Ты всерьез?
На языке Анетты эта фраза означала – «ты что, совсем ненормальная?..»
К столику подошел официант с подносом.
– Ваш кофе…
Мартина кивнула в ответ:
– Спасибо, – она положила на стол банкноту, – а почему ты меня об этом спрашиваешь?
Этот вопрос был адресован Марте.
– Ну, – замялась та, – мне как-то не верится, что в наше время мужчины способны просто так, бескорыстно делать такие дорогие подарки…
– Тем не менее…
– Послушай, – произнесла Анетта, – послушай… Может быть, этому твоему фраеру что-то от тебя надо? Может быть, он тебя просто подкупает?
Мартина с сомнением покачала головой.
– Не думаю… Да, не скрою, у меня тоже появлялись такие мысли… Нет, ну что может быть надо мультимиллионеру от такой девушки, как я?
– А вот я и не знаю, – произнесла Анетта и твердо посмотрела в глаза своей подруги, – наверное, все-таки что-то надо… Я где-то читала, что богатые люди – самые скупые… Один миллионер даже поставил у себя дома телефон-автомат, чтобы гости не разорили его бесплатными звонками… Представляешь – телефон-автомат специально для гостей?
Марта сдержанно улыбнулась.
– Ну, мне кажется, этот Деннис – не из таких… От него за милю веет порядочностью и, я бы сказала, надежностью… Мне нечего бояться…
– Ты действительно так думаешь или только хочешь, чтобы так было на самом деле?
– Да, Анетта, я действительно думаю так. Я в этом уверена. Я ведь неплохо разбираюсь в людях – ты ведь знаешь…
Анетта усмехнулась.
– Да, будучи «девочкой на одну ночь», действительно можно научиться всему – в том числе, и разбираться в людях… Только, мне кажется, ни в чем никогда нельзя быть окончательно уверенным… Даже в себе…
Мартина покачала головой.
– Ну, тут ты не совсем права… В себе-то как раз я уверена…
Анетта вопросительно посмотрела на подругу.
– А в своем будущем?
– То есть?..
Финн заложила ногу за ногу.
– Неужели ты не понимаешь, что такая жизнь, – она кивнула на Марту, точнее, даже не на нее, а на ее наряд, который, видимо, и был для Анетты воплощением «такой жизни», – неужели ты не можешь понять, что все это не может длиться вечно? Когда-нибудь это закончится…
Марта сразу же согласилась:
– Ну да, конечно…
– И тебе вновь придется вернуться на панель, ты опять станешь ковриком, о который все будут вытирать ноги… Вновь станешь сливной ямой для общественной похоти…
– Да, этот Харпер нанял меня только на одну неделю…
– Не знаю, я, может быть, и не вправе судить… Твоя теперешняя жизнь в сравнении с предыдущей – рай, или, – Анетта, вспомнив недавний разговор с подругой, криво усмехнулась, – Эдем… Подумай, что тебя ждет после изгнания из Эдема.
– Как минимум несколько месяцев отменного безделья, – в тон подруге произнесла Марта. – Не понимаю, что ты находишь в этом дурного…
Подруги на какое-то время замолчали. Минут пять они пили свой кофе и размышляли – каждая о своем. Наконец Марта сказала:
– Знаешь, Анетта, мне просто очень повезло в жизни в тот вечер…
Анетта согласно наклонила голову.
– Не сомневаюсь…
– И мне кажется, ты просто мне завидуешь…
Взгляд Финн стал чрезвычайно холоден и жесток.
– Не говори так, – медленно произнесла она. – Не говори так… Ты же знаешь, что ты – лучшая моя подруга, знаешь, как я люблю тебя… Я должна просчитывать за тебя все возможные ситуации – коли ты сама не можешь этого сделать…
Мартина отодвинула чашку.
– Ну, и что же ты просчитала?
– Хотя бы то, что тебе не следует так серьезно воспринимать себя в новом качестве, не следует надолго вживаться в этот образ «благородной леди»… Надо знать свое место в жизни…
При этих словах у Марты заблестели глаза – настолько взволновали ее последние слова Анетты.
– Ты говоришь – надо знать свое место в жизни? Ну, и какое же это место? Место грязной шлюхи, место сточной ямы для общественной похоти, как ты только что сказала? Анетта, дорогая, я всегда знала свое место в жизни… И я не скажу, что быть проституткой – хуже всего на свете. Во всяком случае, есть множество иных занятий – в том числе и тех, которые многие люди считают достойными и благородными, но которые на самом деле ничем не лучше… Я бы ни за что на свете не согласилась бы поменяться местами…
Анетта с сомнением покачала головой.
– Ты обманываешь…
– Но почему ты…
Анетта настойчиво перебила Марту:
– Ты обманываешь, и прежде всего – обманываешь саму себя… Ты только хорошо умеешь говорить, ты находишь тысячи доводов в свою пользу, но это только для одного самооправдания…
В ответ на это Марта спокойно заметила:
– Я ни перед кем не виновата – мне нечего искать оправдания…
– И все-таки, – попыталась резюмировать Анетта, – подумай над моими словами. Ты взобралась слишком, слишком высоко… А чем выше взбираешься, тем больнее потом падать… Подумай о себе, что произойдет, когда весь этот рай закончится, когда ты будешь изгнана из Эдема…
Марта, по-видимому, впечатлилась словами Анетты – она, покачав головой, после непродолжительной паузы тихо сказала:
– Хорошо, подумаю…
Подруги вышли на улицу.
– Ты куда теперь? – спросила Анетта.
Марта посмотрела на часы.
– Надо бы в «Маджестик», к Деннису. Ты все-таки не забывай, – она улыбнулась, – я на работе, мне за нее деньги платят…
– Кстати, – воскликнула Анетта. – Кстати, сегодня рано утром приходила хозяйка. А я, дура, забыла, что у нас такие отношения и спросонья ей открыла…
– Ну и что?..
Анетта тяжело вздохнула.
– Обещает затаскать по судам, если до завтрашнего дня не расплатимся. Кричала, брызжа слюной, обзывала нас с тобой последними словами… – девушка нехорошо выругалась. – Если бы только ты слышала… Так вот к чему я: может быть, дашь мне несколько долларов, иначе нам конец…
Мартина с готовностью полезла в сумочку и протянула пять стодолларовых бумажки.
– Пока – все, – сказала она. – У меня осталось долларов триста, они могут понадобиться… Не могу понять, куда деньги деваются – ведь еще сегодня утром была целая тысяча…
Анетта взяла деньги.
– Привыкаешь к сладкой жизни, – нравоучительным тоном произнесла она. – Нет, вы только послушайте ее, – произнесла она, неизвестно к кому обращаясь, – только послушайте: известная миллионерша Мартина Липтон жалуется, что не знает, куда расходятся деньги…
Девушки подошли к автобусной остановке.
– Ну, я на автобус, – кивнула на прощание Анетта. – Наша машина опять сломалась, а чиниться – нету ни времени, ни денег… Пока!..
– Пока…
В конце улицы показался автобус.
– Мартина, подумай все-таки над моими словами!.. – произнесла Анетта перед тем, как сесть в автобус. – Подумай и сделай правильные выводы. Я ведь тебе зла не желаю…
Деннис, сидя в глубоком кожаном кресле, в который раз выслушивал наставления Баггса.
– Ты должен наконец понять, чего хочешь от жизни… Только не надо говорить, что для тебя главное – жить так, как только один ты считаешь нужным…
Деннис мягко перебил его:
– По-моему, наш разговор начался с этой девушки-проститутки…
– Да, и о ней тебе следовало бы подумать тоже, Деннис…
Харпер вздохнул.
– А я уже подумал.
– Ну и что же?..
– Мне нужна красивая женщина на эту неделю – у меня множество различных мероприятий, куда один я просто не могу отправляться… А ей, насколько ты понимаешь, нужны деньги… Я дал ей оклад на неделю…
Баггс исподлобья посмотрел на своего постоянного клиента.
– Интересно, сколько же ты ей заплатил – если, конечно, не секрет…
– А для чего это тебе?
– Просто хочу знать, отличается ли оплата работы юриста от оплаты подобных услуг…
– Не волнуйся, гораздо меньше, чем тебе… Ну, а на следующей неделе я отправлюсь в Сидней – ты же сам знаешь, у меня множество неотложных дел, притом мое присутствие – обязательно…
– А эта твоя… дама для сопровождения?.. – спросил Баггс.
– Ну, а она останется тут…
– Надеюсь, у тебя достаточно ума, чтобы не брать ее с собой?..
Харпер успокаивающе заулыбался.
– Конечно, конечно… Она останется тут. Деньги, которые она получит – для нее более чем достаточные, чтобы относительно сносно существовать хотя бы месяца два, надеюсь… И все-таки, Джордж, мне кажется, ты не совсем прав…
– В чем?
– Да я все об этой Мартине…
– А что тебе, собственно, не понравилось?
– Она ведь тоже человек – во всяком случае, ничем не хуже большинства моих знакомых… Ты знаешь, мне приходилось встречать женщин, стоящих куда более высоко на общественной лестнице, и бывших в то же время… куда хуже…
– Деннис, я никак не могу понять – а почему именно она? Скажи, чем она тебя так подкупила? Чем так понравилась…
– Не могу этого сказать… Я и сам не знаю. Во всяком случае, для той роли, которую я ей отвожу, она годится…
– Что ж, Деннис, твое дело… Только постарайся, чтобы ваше странное, я бы сказал, знакомство не затянулось дольше, чем на неделю… Подумай, что скажут об этом твоя мать и сестра Сарра, когда узнают… Если тебя не интересует мнение общественности…
Деннис с полуулыбкой согласно склонил голову.
– Хорошо, постараюсь…
Баггс направился к двери. Уже взявшись за дверную ручку, он обернулся.
– Да, и вот что еще…
– Ты что-то забыл?
Адвокат откашлялся.
– Ты недавно сказал, что на этой девушке не написано, чем она занимается.
Деннис с улыбкой продолжил:
– А ты утверждаешь обратное…
– Да…
– Ну и что же?
– Мне кажется, тебе следовало бы провести с ней небольшую лекцию о хороших манерах. Немножко обтесать ее. Понимаешь?
Деннис покачал головой.
– Да. Вот тут я с тобой совершенно согласен, Джордж…
Тот улыбнулся.
– Ну, спасибо хоть на этом…
Когда Марта вошла в номер Денниса, первое, что ей бросилось в глаза – огромная коробка с надписью «Пьер Карден».
– Что это? – удивленно, но с затаенной надеждой в голосе спросила она.
Стоя у зеркала, Деннис – на нем был классического покроя фрак – внимательно осматривал себя.
– Это – тебе, – кивнул он отражению Мартины, не оборачиваясь к ней самой. – Это тебе…
– А что там?
Осмотрев себя, Деннис удовлетворенно обернулся к Мартине.
– Вечерний туалет…
– Вечерний?
– Да. Сегодня мы отправляемся в Веллингтон. На целый вечер.
– А откуда ты знаешь, какой именно размер платья мне нужен? – удивилась Марта.
Харпер сдержанно заулыбался.
– Я-то не знаю… Но не далее, чем сегодня, ты делала покупку в салоне от Пьера Кардена. Все твои данные занесены в специальный компьютер, и теперь достаточно только позвонить и заказать по каталогу нужную тебе вещь…
– А для чего мне в Веллингтоне вечернее платье?
– Для того же, для чего мне фрак. Знаешь, я только что говорил с мистером Баггсом – он утверждает, что находит у тебя некоторый недостаток… э-э-э… Я сказал бы, недостаток общей культуры. Знаешь, ты как алмаз – пока он не попадет в руки гранильщиков, обдирщиков – это просто красивая стекляшка.
Марта вопросительно посмотрела на Денниса.
– Что ты хочешь этим сказать?
– То, что тебя следует немного облагородить…
– Для этого обязательно отправляться в Новую Зеландию?
Деннис развел руками – мол, что поделаешь, если надо, то придется отправиться.
Лицо Марты сделалось очень серьезным.
– А что мы будем там делать?
– Не поверишь, – улыбнулся Деннис. – Ни за что не поверишь…
– Ну, не тяни, говори…
– Мы пойдем в Оперу…
Марта имела довольно-таки смутное представление об академическом музыкальном искусстве – она почему-то все время путала оперу с балетом.
– Мы полетим черт знает куда, чтобы смотреть на какие-то танцы?
Деннис прервал ее мягким жестом.
– Ну, тут ты явно неправа…
– Почему?
– Во-первых, ты путаешь оперу с балетом… Во-вторых, Новая Зеландия – это совсем рядом. Ну, а в-третьих, я думаю, тебе это понравится…
– Что понравится?
– «Травиата». В Веллингтоне как раз гастролирует труппа знаменитого миланского театра «Ла Скала». Почему-то в Австралию они не заехали…
Марта с удивлением посмотрела на Харпера.
– Вот как? А что такое «Травиата»?
Деннис оставил этот вопрос без внимания.
– Ладно, иди одевайся. Потом расскажу. А я сейчас свяжусь с аэродромом и зафрахтую небольшой самолет…
ГЛАВА ПЯТАЯ
Некоторые рассуждения Денниса о завсегдатаях оперных спектаклей. – «Травиата» – Неожиданная для Денниса реакция девушки. – Беседа Денниса и Марты в самолете на обратном пути.
– А мне раньше всегда казалось, что в оперу ходят одни только профессионалы, – сказала Марта, поправляя прическу, – разумеется, утренние спектакли для детей не в счет. А тут мы с тобой – бизнесмен и «леди для светского сопровождения». Мне кажется, что кроме нас с тобой, в зале не будет ни одного бизнесмена и ни одной подруги вроде меня, которые бы пришли сюда по собственному желанию…
Деннис сдержанно заулыбался.
– Говорю то же самое. Кстати, ты ведь тоже не профессионал в музыке.
– Со мной другое дело, – не согласилась Марта, – меня пригласил ты, а мог бы пригласить и в ресторан, и просто в кафе. Я же тут не столько по своему собственному желанию, сколько по твоему…
Они сидели в шестом ряду партера. Свет в зале еще не был потушен. Музыканты уже были в оркестровой яме; кто-то играл наиболее сложные отрывки партий, кто-то настраивал инструменты. Иногда, будто бы из-под воды, бухал барабан, мелко, как под дождем, позванивали тарелки. Инструменты струнно-смычковой группы подтягивали струны, их похожие на пандусы мелодии то взмывали вверх, то резко опускались вниз. Духовые выжимали из себя до звона в подвесках канделябров скрученные спиралями звуки. Подо всем этим пульсировал всего только на двух нотах геликон. Казалось, что вместе с воздухом колышутся и стены театра, вибрируют балконы… Свет начал понемногу гаснуть. Зажглись софиты, звуки еще раз взмыли над оркестровой ямой и исчезли, оставив в пространстве на какой-то миг тяжелый бас запоздалого контрфагота. В партере зашелестели шаги, захлопали откидные сидения. Где-то в глубине хлопнула дверь. Над освещенным пультом с раскрытой партитурой показался силуэт дирижера; его появление было встречено аплодисментами. Дирижер поклонился и, повернувшись к оркестру, подхватил палочку, в абсолютной тишине поднял руки, при этом черные рукава фрака съехали, оголив тонкие белые запястья. Острие палочки прошило воздух; временно опустевшее пространство вновь приобрело чувствительность.
Деннис посмотрел на Марту. Она сидела рядом, вытянув скрещенные ноги, на ее коленях лежала маленькая сумочка дорогой кожи, прикрытая программкой. Правую руку она давно уже держала на общем для них подлокотнике кресла. Марта напряженно смотрела куда-то вперед, слушая увертюру.
Деннис никогда не умел смотреть фильмы, слушать музыку самому, ему всегда надо было все это кому-нибудь показывать. Вот и тогда он не просто слушал музыку, а вбирал в себя каждое движение, каждую реакцию Марты при перемене музыкальной темы, при малейшей модуляции, при самых едва уловимых нюансах. «Возможно, очень скоро я смогу совсем обходиться без музыки и без кинофильмов, – подумал Деннис. – Мне будет достаточно одних только реакций человека, вкусу которого я доверяю…» Неизвестно почему, но за столь короткое время знакомства Деннис начал доверять Марте.
Вскоре, однако, Деннис целиком забыл о своих размышлениях и целиком сосредоточился на опере – это была «Травиата» Джузеппе Верди. Певица, которая исполняла главную партию – Виолетты, целиком совпадала с его представлением об этой опере, хотя ее партнер, Альфред, несмотря на отличный голос, был несколько староватым для этой роли; когда звучала его партия, Деннис избегал смотреть на него и переводил взгляд в сторону бельэтажа, однако там не попадалось ничего стоящего внимания. Блестящие в полумраке лысины, изощренные прически – все это только раздражало молодого человека и мешало сосредоточиться на спектакле. По сцене синхронно двигались актеры, в глубине оркестровой ямы параллельно друг другу ходили смычки скрипок и альтов.
Деннис подтолкнул Марту в бок.
Та обернулась.
– Что-то случилось?
Деннис наклонился к ее уху.
– Ты знаешь, ты, наверное, действительно права…
– Это ты о чем?
– О том, что сюда ходят преимущественно профессионалы…
– В том смысле, что профессионалы-музыканты?
– Нет. Профессиональные меломаны… Ладно, слушай, в антракте расскажу…
Когда зажегся свет и публика стала понемногу сочиться в вестибюль, Марта обернулась к Деннису.
– Ты хотел мне что-то рассказать?
Деннис наклонил голову в знак согласия.
– Да. Признаю свою неправоту. Может быть, выйдем в вестибюль – там есть что-то вроде буфета…
Мартина замялась.
– Не стоит…
– Почему?
– Знаешь, я как-то робею в присутствии всех этих разряженных дам, в присутствии этих мужчин во фраках… Даже не знаю, почему.
– Я заметил это. Ничего, надо учиться держать себя на людях…
Мартина хотела спросить: «Для чего учиться? Я ведь работаю на тебя только одну неделю, а потом…», но почему-то не спросила. Тем не менее, Деннис прекрасно угадал ее мысль.
– Понимаешь, я даже не о том, что это пригодится в жизни… Просто я заметил в тебе, как это ни странно звучит, множество комплексов и, признаюсь, меня это очень удивило…
Марта сложила программку вчетверо.
– Да, так ты хотел мне что-то рассказать?
– Да. Мне кажется, абсолютное большинство людей, которые посещают оперу, да и не только ее, но и всякие концерты академической музыки, абсолютно ничего не смыслят в музыке.
Марта удивленно подняла брови.
– Тогда для чего же они это делают?
– Есть несколько категорий завсегдатаев подобных концертов. Ну, во-первых, – Деннис принялся загибать пальцы руки, – во-первых, для многих посещение оперы – это своеобразная обязанность, как посещение церкви по воскресеньям. Просто на следующий день, при встрече с каким-нибудь знакомым будет неудобно сказать, что не был на «Кармен» с Лучиано Паваротти или на вечере симфоний Брамса с Гербертом фон Караяном. Просто надо отметиться. Во-вторых, посещение оперы – это отличная, очень редкая возможность продемонстрировать новый гардероб. Куда еще можно надеть шикарное вечернее платье стоимостью сто тысяч долларов, как не в оперу? Ну, а в-третьих, существует целая категория, очень немногочисленная категория оперных маньяков. Для них тот или иной музыкант – предмет культа и обожествления. Правда, оперные маньяки разбираются в музыке не лучше остальных, насколько мне рассказывали, большинство из с трудом отличает бас от баритона, однако для этих людей главное не музыка, а сама персона исполнителя. Они могут часами и взахлеб рассказывать о его личной жизни, о том, какой шикарный у него дом или автомобиль, о том, как несколько лет назад тот самый музыкант был задержан где-нибудь в Мюнхене или Неаполе за дебош…
Мартина слушала этот монолог с неослабевающим вниманием.
– Хочешь сказать, что это просто грязные сплетники? – уточнила она.
– Ну, что-то вроде того, – согласился Деннис. – Хотя и изображают из себя меломанов…
Позже Харпер не раз спрашивал себя, почему Мартина так полюбила именно оперу, а любимой стала «Травиата» Верди. Единственное объяснение этого, которое Деннис посчитал относительно достоверным, было то, что главная героиня этой мелодрамы – Виолетта – тоже была проституткой.
– «Травиата», – объяснил во время спектакля Харпер Марте, – в переводе с итальянского означает «падшая женщина».
Отвернувшись, Марта кивнула Деннису и потянулась к ридикюлю за платочком. В последнем действии когда Виолетта, снедаемая чахоткой и предательством Альфреда, скончалась, Мартина, как показалось Деннису, все время украдкой вытирала слезы. Впрочем, Харпер был слишком хорошо воспитан, чтобы не заметить этого…
Выпустив из-под колес две струйки полупрозрачного голубоватого дыма, небольшой «Дуглас» с Деннисом и Мартой коснулся взлетно-посадочной полосы одного из многочисленных частных аэродромов Мельбурна и, резко сбавив скорость, подрулил к пассажирскому терминалу – единственному на аэродроме.
Неподалеку от него Харпера и его новую сотрудницу поджидал длинный шестидверный «мерседес» черного цвета – Деннис заказал эту машину по телефону с борта «Дугласа».
Всю дорогу – а время полета из столицы Новой Зеландии в Мельбурн заняло что-то около полутора часов, – он провел в разговорах с Мартой.
– Послушай, – осторожно начал Деннис, как только самолет взмыл в вечернее небо, – послушай… Ты работаешь у меня вот уже полтора дня…
Марта насторожилась.
Деннис продолжал:
– Скоро я уезжаю, и ты…
Марта оторвалась от иллюминатора и, повернувшись к Харперу, задумчиво произнесла:
– Да, я знаю, о чем ты…
Деннис чрезмерно удивился – за время их короткого знакомства и Марта, и он, Харпер, научились во многом понимать друг друга без слов. Деннис действительно хотел спросить: «Как ты собираешься дальше жить…»
Марта тяжело вздохнула.
– Деньги пока есть – во всяком случае, их вполне достаточно, чтобы на какое-то время не торчать на панели…
Деннис задумчиво покачал головой.
– Но деньги скоро кончатся…
– Да, – как-то очень безразлично согласилась Марта. – Деньги – штука хорошая, однако обладают одной неприятной особенностью – они рано или поздно кончаются…
Харпер заметил – реплика его прозвучала как-то чересчур философски:
– Рано или поздно все кончается… Не только деньги…
Марта молча кивнула.
– Так что же ты собираешься делать, когда у тебя кончатся все деньги?
Марта вновь отвернулась к иллюминатору.
– Буду опять…
В интонации девушки ясно прочитывалось: «Ты ведь знаешь, что я ничем не умею заниматься. Ты ведь это прекрасно знаешь – зачем тогда спрашиваешь?»
– Хорошо. А если эти несколько тысяч тебе куда-нибудь вложить…
Марта с удивлением посмотрела на Денниса.
– Куда?
Тот неопределенно пожал плечами.
– Ну, не знаю… Может быть, заняться какой-нибудь мелкой торговлей… Я, конечно, понимаю, что три тысячи – не тот капитал, однако можно было бы попробовать… Я мог бы дать тебе взаймы, без процентов, еще какую-то сумму… Разбогатеешь – вернешь. Ну, что ты на это можешь сказать?
– У меня это никогда не получится, – произнесла Мартина после непродолжительного молчания, – я не умею торговать – совсем не умею… Разве что собой… – после этих слов она виновато, как показалось Харперу, улыбнулась.
– Но ведь ты не можешь всю жизнь провести на панели! – продолжал настаивать Деннис. – Это теперь, пока ты еще молода и беспечна, пока ты еще красива… А когда ты станешь старой…
Мартина отвела взгляд.
– Да, на свете нет зрелища омерзительней, чем престарелая проститутка…
– Вот именно… Так что же ты собираешься делать, когда выйдешь в тираж?
Мартина неопределенно пожала плечами – она прекрасно знала, что не может ничего, кроме как продавать свою плоть, и все разговоры на тему «а что дальше?..» порождали в ней острое чувство горечи. Она не любила ни этих разговоров, ни даже мыслей на этот счет.
– Не знаю… До этого еще надо дожить, – ответила девушка уклончиво. – Я не могу, а поэтому и не хочу заранее планировать свою жизнь…
Деннис внимательно посмотрел на девушку.
– Ну, только не надо говорить – «вдруг я завтра умру» или «а если мне свалится кирпич на голову», – заметил он. – Ты просто боишься об этом думать, ты знаешь, что у тебя нет никаких перспектив, и поэтому…
Мартина взглянула на собеседника неожиданно зло – так, во всяком случае, показалось Харперу.
– Послушай… Если в мои обязанности входит еще выслушивание нотаций – так сразу и скажи… Кажется, когда ты нанимал меня на работу, мы об этом не договаривались – не так ли?
– Но ведь я пытаюсь тебе помочь…
– А для чего? – блеснула глазами Марта. – Знаешь, за свои двадцать два года мне тоже пытались помочь… Когда мой папаша, засовывая мне руку под юбку, дышал в лицо перегаром, он тоже утверждал, что пытается мне помочь… Когда полицейский сержант арестовывает меня и предлагает, чтобы…
Деннис перебил ее с мягкой улыбкой.
– Но ведь я ничего не прошу у тебя взамен… Марта, отвернувшись к иллюминатору, замолчала.
И только когда «Дуглас» коснулся взлетно-посадочной полосы, она обернула к Деннису мокрое от слез лицо.
– Извини, – Марта порывистым движением пожала руку Харпера. – Извини меня…
