Текст книги "Грозы и звёзды (ЛП)"

Автор книги: Оливия Вильденштейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)

– Так про какой остров ты думала?

Почему никто не шёл? Может, где-то случился ещё один пожар? Может быть, я недостаточно громко выла?

– Карибы? Таити?

Она не ответила.

Я коснулась её щеки.

– Лори?

Она зашлась громким кашлем. Я попыталась помочь ей сесть, но так сильно дрожала, что ни мои руки, ни пальцы никак не могли обхватить её тело.

Я убрала волосы со своих холодных мокрых глаз, как вдруг из ее открытого рта прямо на снег брызнула кровь.

– Помогите! – зарычала я, схватив её руку и сжав. – Оставайся со мной. Лори?

Тишина.

Страх сковал мои внутренности, как вдруг раздался звон металла. Ворота! Кто-то наконец-то пришёл!

– Помощь близко. Просто оставайся со мной.

Тишина. В ответ я услышала ужасную, пугающую тишину.

Я коснулась двумя дрожащими пальцами её шеи, пытаясь проверить пульс, но не смогла удержать их на месте. Пальцы продолжали соскальзывать с её холодной кожи. Я поднесла костяшки пальцев к её раскрытому рту и молилась о том, чтобы почувствовать хотя бы слабое дыхание.

– Никки!

Я подняла глаза и, прищурившись, посмотрела в темноту, испещрённую снежинками. Я увидела двух человек, бежавших ко мне. У одного из них были тёмные волосы, доходившие до плеч, а у другого – золотые кудри.

– О, Боже, – прошептала Сара.

Из меня вырвался всхлип.

– Я н-не чувствую пульс. Я… Я…

– Ты ранена?

Лукас упал на колени.

– Нет.

Слезы потекли из моих глаз, превратившись в горячие потоки на моих ледяных щеках.

– Она… она мертва?

Он убрал мою руку от шеи Лори, а затем потрогал бледную кожу её длинной шеи. Он не кивнул, но его скорбное выражение подтвердило мои подозрения.

Из меня вырвались рыдания. И ещё больше слёз. Я начала вытирать их тыльной частью своей руки, не заботясь о том, что её кровь была заражена серебром.

Она была мертва.

Лори была мертва.

– Мне с-следовало… с-следовало…

Привести помощь. Завыть громче. Начать долбиться в окно сторожа на воротах.

– Я попросила её п-перевоплотиться.

Я зажала рот рукой, когда поняла, что из-за этого пули могли изменить положение и попасть ей в сердце.

Я была не только ни на что не годной, но ещё и глупой.

Моё горло сжалось, а потом разжалось и выпустило новую порцию рыданий.

Сара сняла с себя куртку и накинула её на мои сгорбленные плечи, а потом её рот задвигался, и она начала произносить какие-то слова, но у меня в ушах жужжало, поэтому я пропустила всё, что она сказала.

Я откинулась на пятки, и положила ослабевшие руки, сжатые в кулаки на свои покрасневшие ноги.

– Выстрел. Он р-раздался словно из н-ниоткуда.

Вокруг было столько крови. У меня под ногтями. На моих ладонях. Вокруг костяшек моих пальцев.

Мне сдавило грудь, когда еще больше слёз потекли по моим щекам и начали стекать с моего подбородка, оставляя мелкие дырочки на красном снегу, на котором я стояла на согнутых ногах.

– Почему вы оказались здесь одни? – голос Лукаса достиг моих ушей, пробившись сквозь тишину, заполнившую мою голову.

– П-пожар. В бункере.

– Лукас, нам надо отвести её в помещение. Её кожа синеет.

Сара взяла мою руку и начала растирать её своими руками, пытаясь передать тепло моим онемевшим пальцам.

Я понимала, насколько глупым было её проявление доброты, учитывая, что я не могла замерзнуть.

Сквозь падающий снег мы заметили чёрную точку, которая становилась всё больше и чётче, пока не превратилась в зверя с сияющими янтарными глазами, который был единственным, что я могла теперь видеть. Мой Альфа отодвинул в сторону руки Сары, а затем начал дуть обжигающим воздухом на мою обнажённую кожу.

«Здесь есть твоя кровь?»

У меня заболела голова от громкости его голоса, а потом она заболела ещё сильнее, когда я покачала головой.

– Пулевое ранение в грудь, – Лукас кивнул на грудь Лори. – Я не чувствую запаха серебра.

Не то, чтобы это имело значение, учитывая, что Лори была невосприимчива к серебру. Но это не значит, что она была также невосприимчива к остановке сердца.

Густая шерсть Лиама исчезла у него в порах. Он превратился в человека. Его лицо было преисполнено ярости, когда он прошёлся рукой по моему подбородку, а потом по моей шее.

– Стреляли с дальнего расстояния, – сказал Лукас. – Никки не заметила откуда был произведён выстрел.

– Я с-сказала, чтобы она перевоплотилась. Она у-умерла из-за т-того, что я…

– Не смей винить себя, чёрт побери.

– Но я сказала, чтобы она…

– Она умерла не потому что перевоплотилась; она перевоплотилась, потому что умерла, – сказал Лиам, чтобы убедить меня, но было уже неважно, убедил он меня или нет, была ли я виновата или нет.

Лори умерла, пока я сидела тут и выворачивала свой желудок.

Мои зубы так сильно стучали, что этот звук, должно быть, слышали все боулдеровцы, даже те, кто всё ещё находились за горой.

– Прочешите местность, откуда был сделан выстрел, – приказал Лиам.

– Ч-что если у-убийца всё ещё там?

– Тогда я поймаю его, – голубые глаза Лукаса сверкнули, и он разделся.

Прежде чем он перевоплотился, Сара подошла к нему, схватила за шею и притянула к себе его голову.

– Будь осторожен. Я не собираюсь растить ребёнка одна.

Когда она поцеловала его, я отвернулась, но затем вспомнила про Шторма. Они же должны были смотреть за ним.

Наверное, я произнесла его имя вслух, потому что, когда Лукас был уже в волчьем обличье, Сара повернулась ко мне.

– Он с Амандой.

Появились ещё люди – кто-то был в человеческом обличье, кто-то в волчьем.

До того, как я успела проверить, были ли среди них Нэйт или мои родители, Лиам поднял меня на руки. Я не стала протестовать, потому что мои ноги были одновременно твёрдыми, как карамель, и в то же время желеобразными. Я сомневалась, что смогла бы сейчас идти. Я прижалась щекой к его твердой груди и закрыла глаза.

Спустя несколько минут мучительной тишины он зарычал.

– Я не могу, мать его поверить, что Мэтт отпустил вас одних. Я дал ему задание. Одно, мать его, задание.

Я приподняла веки.

– Он не виноват. Там был пожар…

– Я знаю об этом долбаном пожаре!

– Нэйт попросил его посторожить Бейю.

– Я отдаю приказы, а не твой брат. И мне по барабану на Бейю. Эта пуля предназначалась для Лори, но если бы стрелок… – он содрогнулся. – Если бы он промазал, или если бы ты увидела его…

Он резко перестал говорить, но на этот раз не содрогнулся.

– Это могла быть женщина.

Взгляд, который он направил на меня, мог бы заставить меня улыбнуться, если бы не тело, лежавшее в метре от нас.

Я коснулась его челюсти, твёрдой, точно гранит.

– Посмотри на меня. Я в порядке.

Как и всё остальное лицо, его глаза не стали мягче ни на йоту.

Я сглотнула.

– Кто устроил пожар?

– Мы пока не знаем, но подозреваем, что это кто-то из стаи.

Каждый стук его сердца ударял теперь мне в щёку.

– Бейя в порядке?

– Да.

– Думаешь, пожар и, – я облизала губы, – то, что случилось с Лори связано между собой?

– Да.

Лиам толкнул дверь, и я поняла, что это была дверь, ведущая в дом моих родителей. Не включая свет, он поднялся по лестнице, а затем ворвался в мою ванную, отделанную розовой плиткой. С нежностью, которая не соответствовала его резким движениям, он опустил меня в ванную, вставил пробку, повернул ручку, и из крана вырвалась струя воды.

Он взял мои руки, осмотрел пальцы, которые опухли и были фиолетового оттенка, затем прошёлся взглядом по всему моему телу. Он выдавил мыло на свои ладони и начал натирать мою кожу. Ложбинка между его бровями углубилась, по мере того, как он продолжал вспенивать мыло.

Внизу раздались голоса. И затем мама показалась в дверном проеме. Её волосы запутались, а глаза были красными и блестели.

Её губы начали дрожать. Она сжала их, а затем сделала глубокий вдох.

– Я пойду, оденусь. Сейчас вернусь.

Я притянула колени к груди, а Лиам спустил ванную, включил душ и начал поливать мою сгорбленную спину, чтобы я не замерзла. Когда грязная вода ушла, он вставил пробку на место и одной рукой нанёс шампунь на мои волосы. Я положила щёку на колени и уставилась на этого мужчину, у которого определённо были более важные дела, чем отмывание моего тела от чужой крови. Не то, чтобы я не была благодарна за его тихую помощь.

Я была безумно благодарна.

И несказанно тронута.

Я почти пожелала, чтобы он прекратил и ушёл, потому что, как я могла теперь не влюбиться в него по уши?

Мама вернулась, когда он уже расчёсывал пальцами мои длинные волосы, стараясь распутать многочисленные колтуны. Мне был нужен кондиционер. Весь, что был.

– Давай я, Лиам.

Она положила ладонь на его плечо со шрамом.

– Иди.

Когда он этого не сделал, она высвободила душевую лейку из его руки, костяшки на которой побелели. Он медленно встал, его глаза были остекленевшие и расфокусированные.

– Спасибо, что вымыл меня.

Я попыталась улыбнуться. Мне удалось выдавить лёгкую улыбку.

Он резко кивнул, затем провёл мокрой рукой по своим хаотично лежащим волосам и попятился. А затем развернулся и исчез.

Я встретилась взглядом с мамиными глазами и плотина, которую я выстроила вокруг себя, прорвалась, выпустив наружу накопившееся напряжение.

– Ох, мама, – мой голос дрогнул. – Мама.

Она повесила лейку душа, затем наклонилась и обхватила меня руками за плечи.

– Ты промокнешь, – прохрипела я.

– Думаешь, меня это волнует? Всё, что имеет для меня значение, это то, что ты дышишь. Что ты в безопасности. О, дорогая…

Она зарыдала, уткнувшись мне в шею.

– Когда мы с твоим папой услышали выстрел, а Нэйт сказал, что ты ушла домой с Лори…

Все её тело тряслось.

Я обхватила маму руками за спину, промочив её футболку.

– Лори хотела сегодня уехать, – прошептала я.

И она это сделала, только вот ей не удалось добраться до острова.

Я подняла глаза к окну в крыше и закрыла свои опухшие глаза; я почувствовала, как луна светит мне на лицо сквозь снежную бурю.

Я надеялась, что Ликаон перенесёт её на остров.

Даже если этот остров был на небе.

ГЛАВА 48

Я проснулась там же, где уснула – на диване в гостиной. Моя голова лежала у мамы на коленях. Все мои четыре брата, папа и Эйделин были здесь, и расположились в беспорядочном порядке, кто на ковре, а кто на кресле.

Мы разговаривали почти всю ночь, так как все мы были слишком возбуждены, чтобы спать, но мы также слишком устали, чтобы добраться до кроватей. Хотя, если по-честному, то нас заставила остаться в гостиной не усталость, а внутренняя потребность друг в друге, потребность следить за дыханием и сердцебиением друг друга.

Какое-то мгновение я смотрела на лица людей, которых любила.

На Найла, рот которого приоткрылся, а руки были заведены за голову.

На Нолана, который подложил обе руки под щёку.

На Нэша, который уткнулся носом в макушку Эйдлин.

На Нэйта, храп которого мог пробудить медведя из спячки.

На папу, запрокинувшего голову на диванную подушку, которую он делил вместе с мамой.

И на маму, голова которой прислонилась к папиной голове, а рука лежала на моём плече.

Это была моя маленькая стая. Какая же я была счастливая.

Я никогда не воспринимала каждого из них как должное, и никогда бы не стала этого делать. Особенно после прошлой ночи. Если бы эта пуля попала в кого-то из них…

Я содрогнулась, чем разбудила маму. Следом с ворчанием проснулся папа. А затем все остальные Фримонты начали зевать и потягиваться.

Только Найл пробыл в отключке ещё пару минут. Нэшу пришлось бросить кусочком оставшейся тортильи в моего младшего брата, после чего тот резко проснулся и заворчал:

– Какого чёрта, чувак?

Мама покачала головой, но улыбнулась, не переставая расчёсывать рукой мои длинные волосы.

Папа сжал переносицу.

– Сколько сейчас времени?

Нэйт проверил свой телефон.

– Восемь.

Он прижал руки к своим опухшим покрасневшим глазам.

– Мне надо проверить Бейю.

Когда он приехал домой вчера ночью, его лицо было пепельного оттенка, а глаза яркими и блестящими из-за шока, но не из-за слёз, из чего я сделала вывод, что он плакал уже после того, как я заснула.

Мама с папой обменялись взглядами и, вероятно, парой слов.

– Похороны сегодня утром, Нэйт, – сказала она, наконец. – Ты можешь увидеть её после того, как отдашь дань уважения Лори.

Мой брат вздрогнул. Я сомневалась, что мама пыталась упрекнуть его. А может быть и пыталась. В любом случае, в том, что Лори пристрелили, была отчасти и вина Бейи.

Раньше я думала, что мама простила Бейю и, может быть, так оно и было до вчерашней ночи. Пока амбиции одной женщины не разрушили жизнь другой.

Словно почувствовав, что мы встали, Лиам проговорил у нас в головах:

«Боулдеровцы, я жду вас всех на кладбище через час. Для тех помешанных, которые захотят использовать похороны, чтобы пробраться в бункер, сообщаю: вы будете сильно разочарованы тем, что вы там найдёте».

Взгляд Нэйта переместился на Нэша.

– Её перевезли?

– Да. Прошлой ночью.

– Куда?

Нэш пожал плечами.

– Не знаю.

– Я собираюсь в «Запруду», надо подготовить к поминкам еду, приготовленную для вчерашнего вечера, – сказал папа маме, когда я направилась в сторону лестницы.

Большой пир, который должен был состояться в честь полнолуния, превратился в поминки по павшему оборотню.

– Встретимся на кладбище.

Когда она обвила его руками за талию и поцеловала, я отвернулась.

– Фу, лучше уединитесь, – сказал Найл.

Я улыбнулась, а мои другие братья ухмыльнулись. Но моя радость улетучилась, когда я стала подниматься по лестнице, потому что мой натруженный сустав словно прирос к голени и бедру. У меня выступил холодный пот, но я продолжала идти сквозь боль. Оказавшись в спальне, я сменила пижамный топ на чёрную кофту с длинными рукавами, а леггинсы на джинсы-стретч, после чего села и несколько минут массировала ногу, пытаясь расслабить сухожилия и разогреть мышцы. Я потеряла счёт времени, и вскоре мама постучала в мою дверь.

Взглянув на мои руки, обхватившие колено, она сжала губы и проследовала в мою ванную. Она вернулась с четырьмя белыми таблетками и стаканом воды. Я проглотила противовоспалительное средство, после чего встала и отошла к шкафу, чтобы взять тёмно-серую флисовую кофту, которая когда-то принадлежала Найлу. Она поглотила меня целиком, но также окутала теплом и мягкостью, которые были мне нужны, чтобы пережить этот день.

Мама предложила мне взять её под руку, после чего мы спустились по лестнице и пошли к двери. Снег больше не шёл, но кристаллики льда сверкали на тонких ветках берёз и звенели каждый раз, когда ветер сгибал ветви, подчиняя их своей воле.

Несмотря на то, что кладбище было всего лишь в получасе ходьбы, мама настояла на том, чтобы мы поехали на машине. Она явно сделала это ради меня, хотя и объяснила это тем, что ей надо было помочь папе забрать кое-какие вещи из «Запруды».

Температура внутри мини-фургона была ещё ниже, чем снаружи. Машина покатилась вниз по дороге, зашуршав по вчерашнему снегу, покрывшемуся ледяной коркой. Мы начали проезжать мимо других оборотней, которые направлялись в сторону кладбища, и даже подобрали нескольких из них с собой – мам с укутанными малышами и беременными животами, и более пожилых оборотней с их хрупкими тазобедренными костями.

Завязался разговор о том, кем был стрелявший. Я решила, что это было неизбежно, тем более что подозреваемый так и не был найден. Но опять же Лукас и Лиам узнали о том, кто напал на девушку в лесу раньше всех остальных, поэтому они могли уже знать, кто был убийцей, и собирались разоблачить его на кладбище.

– Дэвид Холлис был метким стрелком, когда служил в армии, – сказала Коринн Голдебрг, одна из самых старых оборотней в поселении. – Как и его отец.

– Томми сказал, что Дэвид и его жена бежали рядом с ними, когда раздался выстрел, – вставила всё ещё беременная Рен.

Я оторвала голову от своих пальцев.

– А что насчёт Камиллы и Гранта?

– Камилла была со своими друзьями, – сказала Коринн. – А Грант находится за пределами штата. Точнее находился. Его, вероятно, призвали назад из-за похорон.

Точно. Дэвид отправил его нарыть информацию о Лори.

Мама вздохнула и остановилась у каменной стены, сделанной из плоских камней. Каждый житель поселения хотя бы раз в жизни приносил сюда камень. Это был своего рода мемориал.

– К сожалению, слишком много кто из наших людей умеет хорошо обращаться с оружием.

Печальная ирония этой ситуации заключалась в том, что именно Кассандра Морган заставила нас научиться обращаться с оружием. Она хотела, чтобы мы могли защитить себя на случай, если бы люди взбунтовались против нас. Она была убеждена, что рано или поздно это случится, и что о нашем существовании узнают и повесят мишени на наши спины.

Я была не настолько наивна, чтобы думать, что этого не могло произойти, но была довольно оптимистично настроена и надеялась, что даже если бы это случилось, большинство людей приняло бы нас.

Сотни оборотней уже собрались на кладбище, и ещё больше шло по извилистой тропинке, которая проходила за фруктовым садом, пасекой и курятниками. Поселение не могло полностью снабжать себя, хотя это была мечта Аларика. Именно благодаря нашему старому Альфе у нас появились куры и ульи. Я вдруг осознала, что никогда не спрашивала Лиама о том, хотел ли он сделать поселение полностью автономным.

Мысли о Лиаме заставили меня начать искать его глазами. Учитывая его рост и властный вид, это заняло немного времени. Большинство оборотней-мужчин были высокими, но лишь у немногих была такая невероятная аура. Отчасти это было связано с его должностью в стае, но отчасти – непосредственно с личностью этого мужчины.

Когда я приблизилась к месту под руку с мамой, Лиам, стоявший по другую сторону от глубокой ямы, встретился со мной взглядом. Фиолетовые полумесяцы окрасили кожу под его глазами, а щёки выглядели так, словно кто-то взял стамеску и отсёк часть кожи.

Мама сжала мою руку, которой я держалась за неё, после чего отпустила её. Я не знала, пыталась ли она так сказать мне, чтобы я подошла к Лиаму, но я решила остаться рядом с ней. Не то, чтобы я не хотела пойти к нему, но я не знала, хотел ли он, чтобы я стояла рядом с ним на людях.

Когда Лукас наклонился и прошептал что-то на ухо Лиаму, я перевела внимание на бледно-голубое флисовое одеяло, которым была обернута детская переноска, а затем ниже на простыню, которой было укрыто тело Лори. И хотя запах смерти с примесью меди и серы висел в воздухе, на белой хлопковой ткани не было крови.

Вчерашний выстрел снова прозвучал у меня в ушах. Я снова услышала её резкий вздох и свои крики. Я закрыла глаза и так сильно содрогнулась, что маме пришлось обхватить меня рукой за талию. Я положила щеку ей на плечо и сосредоточилась на своём дыхании, пока мой пульс не успокоился, а мысли не прояснились.

Когда я, наконец, заставила свои веки подняться, толпа уплотнилась, и хотя я никогда не страдала клаустрофобией, мне неожиданно стало нечем дышать.

«Никки?» – лоб Лиама тревожно нахмурился.

Я потрогала горло, в надежде, что это объяснит ему, как я себя чувствовала, и отошла от мамы. Заметив Нэйта, стоявшего вместе с близнецами и Эйделин рядом с надгробиями наших бабушки и дедушки по линии мамы, я захромала в их сторону.

На Нэйте были тёмные очки-авиаторы, которые делали его похожим на копа, кем он и являлся, хотя он надел их, чтобы скрыть от всех лицо горевавшего мужчины, в которого его превратила эта смерть. Я обхватила его руками за талию, и оглядела мириады сухих глаз. Несмотря на то, как она умерла, большинство боулдеровцев не печалились из-за смерти Лори.

– Готов заплатить за твои мысли, – дыхание Нэйта растрепало мелкие волоски, выбившиеся из моего хвоста.

– Кто из находящихся здесь людей вообще переживает о том, что её больше нет?

Эйделин вздохнула.

– Многие.

– Ты переживаешь?

Эйдс резко вдохнула.

– Конечно, переживаю. Никто не заслуживает того, чтобы быть убитым. Даже она. Вообще-то, я беру свои слова назад; её брат и мать определенно этого заслуживали.

«Боулдеровцы. Я бы хотел пожелать вам доброго утра, но оно не доброе. Прошлой ночью в нашей стае был совершен немыслимый акт ненависти. Мы можем перевоплощаться в животных, но мы не животные. И всё же кто-то, вероятно, человек, стоящий сейчас рядом с вами, забыл об этом и убил одного из нас. Многих из вас не поразил уход Лори Морган, но все вы должны поразиться и негодовать из-за того, как закончилась её жизнь.

Мне стыдно стоять здесь сегодня. Стыдно за ваше отвратительное чувство презрения по отношению к женщине, которая, несмотря на все свои особенности, ни разу не использовала их, чтобы причинить боль членам своей стаи или людям. Лори Морган не заслуживала вашей ненависти, так же, как она не заслуживала того, чтобы ей выстрелили в сердце.

И после того, как вы отдадите ей дань уважения – а вы отдадите дань уважения нашей падшей сестре – каждый боулдеровец, владеющий огнестрельным оружием, отправится домой и принесёт его мне. Я хочу, чтобы вы все принесли его в «Запруду» на поминки.

Боулдеровцы, мы волки. У нас есть когти и клыки. Нам не нужны ружья».

Люди зашевелились и продолжили шевелиться даже после того, как Лиам пригрозил изгнать тех владельцев оружия, которые откажутся его сдать.

Наконец пришло время бросать комья земли на тело Лори и просить о том, чтобы её дух беспрепятственно вернулся в то место, которое нас всех породило.

Когда члены стаи встали в очередь, я осталась с Нэйтом.

– Могу я тебя кое о чём спросить?

– О чём угодно, Шишечка.

– Когда вы с Лори были вместе?

Нэйт вздохнул, и хотя линзы его очков были тёмными, я заметила, как его ресницы дрогнули.

– У нас с ней была связь где-то за месяц до того, как я начал встречаться с Бейей.

– Значит, ты никогда не изменял Бейе?

Он резко взглянул на меня.

– Нет. Никогда.

Это было глупо, но я была рада слышать, что Нэйт поддерживал ценности, в которых нас вырастили.

– Хорошо.

Я взяла его под руку, и мы подошли к месту последнего пристанища Лори. Я выставила кулак над ямой, разжала пальцы и понаблюдала за тем, как комочки земли начали падать на растущую земляную кучу. Сглотнув, я подняла взгляд и встретилась глазами с Лиамом. Я сделала шаг назад и обошла могилу.

– Привет.

Я слабо улыбнулась ему, но он не ответил мне улыбкой. Уголки его губ были опущены вниз и застыли в этом положении.

Я заметила движение под небесно-голубой флисовой тканью, после чего полоска кожи появилась между одеялом и шерстяной шапкой, натянутой так низко, что почти касалась каштановых ресниц Шторма. Он начал извиваться и упираться ладошками в грудь своего папы.

– Похоже, ему не нравится сидеть спиной.

– Кому ты рассказываешь, – Лиам коснулся ладонью переноски. – Он начал колотить меня с тех пор, как проснулся.

– Хочешь, подержу его?

Его взгляд опустился на моё колено, и моё сердце глухо застучало.

– Лиам? – Риз сделала знак рукой, чтобы он подошёл.

Прежде чем отправиться туда, где она стояла с Эйвери, он сказал:

– Я бы не отказался от помощи, когда мы доберёмся до «Запруды».

– Конечно.

Я почти уже захромала в ту сторону, но подождала ещё минуту, решив погреться на солнце и дать теплу растопить тьму сегодняшней ночи.

Если бы не было снегопада, смогла бы я разглядеть убийцу? И если бы я его разглядела, стал бы он убивать меня, чтобы замести следы?

– Привет, Никки.

Я распахнула веки и увидела Гранта, который провёл рукой по своим коротким светлым волосам.

– Ты вернулся.

– Да. Вернулся как можно скорее.

Он ещё раз провёл рукой по своей стрижке-ежику.

– Ждёшь не дождёшься, чтобы отпраздновать вместе с семейством?

Его ладонь застыла в воздухе.

– Это сейчас не очень уместно.

– Что именно? – я сделала шаг вперёд и ткнула его пальцем в грудь. – Ты ведь счастлив, что её больше нет.

– Я испытал облегчение, но я не счастлив.

Грант схватил меня за запястье.

Я вырвала у него свою руку, и она по инерции прилетела мне по лицу. Отлично, Никки. Оправившись от шока после того, как я ударила саму себя, я начала делать глубокие вдохи, чтобы успокоиться, но мне это не помогло.

Вместо этого мое сердце забилось ещё сильнее, потому что… Я сделала ещё один вдох. Помимо знакомого запаха Гранта я уловила следы чего-то ещё. Чего-то резкого, сладкого, с привкусом дыма. Он, что, пил? Его семья была категорически против употребления алкоголя.

Я сделала ещё шаг вперед, чтобы понять, пахло ли его дыхание так же.

– Ты слышал, что я бежала вместе с ней, когда всё произошло?

– Слышал. Папа мне рассказал, и я…

Он почесал недельную щетину на своём подбородке.

– Мне жаль, Ник. Даже не представляю, как тебе, наверное, было страшно.

Его дыхание не пахло алкоголем. Этот запах был на его коже. Он опустил руки, и запах стал слабее.

– Кто мог сотворить такое?

Я заставила свой голос прозвучать визгливо, и выдавила из себя слёзы, хотя на самом деле мне хотелось кричать. Потребовать у него объяснений тому, почему его руки пахли медицинским спиртом. А ещё бензином и огнём.

Я схватила его ладони и положила их на свои щёки, словно искала утешения в его прикосновении.

Большими пальцами он стёр слёзы с моих щёк.

– Мне жаль, что ты была там, Никки. Мне чертовски жаль.

Я закрыла глаза.

Скоро ему придётся пожалеть ещё больше.

ГЛАВА 49

– Кникнак, на пару слов.

Я вздохнула, изобразив недовольство, вызванное вмешательством Лукаса, хотя была более чем рада. Я вытерла глаза.

– Увидимся в «Запруде»?

Я нацепила на лицо улыбку, которая была абсолютно искусственной.

Кадык Гранта дёрнулся, как вдруг меня поразило множество мелких деталей. Идеальный овал его лица, плечи с выступающими ключицами и надутыми бицепсами, светлые волосы на его предплечьях, которые были такими густыми, что скрывали плеяды веснушек, рассыпанных по его рукам.

Но больше всего меня поразило то, как от его присутствия у меня мороз бежал по коже.

Я захромала в сторону Лукаса.

– Что такое?

– Чего ты, мать его, пытаешься добиться? – прошипел он, посмотрев поверх моего плеча на Гранта.

– Пыталась найти утешение в объятиях старого друга. У тебя с этим какие-то проблемы?

– У меня проблемы с тем, кого ты выбираешь себе в приятели.

– Ты теперь будешь решать, с кем мне дружить?

Его брови сдвинулись вместе.

– Ты сейчас ведешь себя очень странно.

– Я в шоке Лукас. Дай мне отойти.

Я сделала всё, чтобы казаться раздражённой из-за того, что он вмешивался в мои дела.

– Но если ты очень хочешь обсудить моё странное поведение, можем сделать это в твоей машине по пути в закусочную.

Они вскинул брови, и я понадеялась, что он меня понял.

– Мы как раз собирались уезжать, и можем тебя подвезти.

Несс подошла к нам рука об руку с Августом. Её золотые волосы были собраны в высокий небрежный пучок на голове.

Несмотря на то, что я хотела поговорить с Лукасом, я неохотно приняла её предложение, чтобы не устраивать сцену и, прихрамывая, направилась вместе с ними к их голубому пикапу. Я даже попыталась выровнять свою походку, но учитывая моё бешено стучащее сердце и жуткую нервозность, я была совершенно неспособна контролировать свои конечности.

Август открыл мне дверь и предложил руку. Я посмотрела в сторону, где стоял Лиам вместе с Риз и Эйвери, и заметила, что его веки лихорадочно подёргиваются. Я опустила взгляд, чтобы он не смог выдать мои мысли. Последнее, что мне было надо, это спугнуть Гранта, который мог обо всём догадаться. Хотя, если бы он сбежал, это бы сыграло мне на руку, только подтвердив его вину.

Как только Август отъехал с парковочного места, я сдвинулась на середину сидения и наклонилась вперёд.

– Не могли бы вы высадить меня у дома Лиама и потом попросить Лукаса заскочить туда?

Несс посмотрела на Августа, затем на меня, радужка одного из её глаз была такой белой по сравнению с яркой радужкой другого глаза.

– Как думаешь, он взял с собой телефон?

– Почему нет?

Август повернул руль и начал огибать фруктовый сад, после чего поехал вдоль холма, на котором уже пестрели новые коттеджи.

Несс достала телефон из своей куртки и набрала сообщение. Через мгновение она развернулась на сидении ко мне лицом.

– Он будет через десять минут. С Лиамом.

Это прозвучало, как предупреждение.

Я заткнула непослушную прядь за ухо.

– Это не то, что ты думаешь.

– Надеюсь, что нет, потому что мне не нравится то, что я думаю.

Август успокаивающе сжал руку Несс.

– Он и так уже много пережил, Никки. И всё ещё переживает. Ему не нужны эти игры разума.

Я сжала губы вместе. Я была немного раздражена тем, что девушка, разбившая ему сердце, отчитывала меня.

– Хорошо, что я не люблю игры разума, – сказала я в итоге.

После этого я не проронила ни слова, пока мы не доехали до коттеджа. Прежде чем захлопнуть дверцу машины, я поблагодарила их за то, что они подбросили меня.

Я направилась внутрь и прошла на кухню, решив налить стакан воды. Насытившись, я сполоснула стакан и поставила его сушиться, после чего вернулась в гостиную. Входная дверь распахнулась, впустив внутрь поток холодного воздуха.

Несс стояла в проеме двери и тянула вверх и вниз собачку молнии на своём чёрном пуховике.

– Просто пришла извиниться. То, что я сказала в машине, было неуместно.

Ага. Это действительно было неуместно, ведь она меня даже не знала. Почти. Так же, как и я не знала её. Мы знали друг о друге. Вот и всё. Может быть, когда-нибудь между нами возникло бы доверие, завязанное на обоюдной любви к Лиаму.

– Послушай, Несс, я знаю, что ты переживаешь о нашем Альфе. Так же, как и я. И хотя мы с ним не вместе-вместе, я не стала бы использовать другого парня, чтобы вывести его на эмоции. Это не мой стиль.

– Я и не думала, что ты это делала. А что значит, вы не вместе?

– Мы просто друзья.

Я решила умолчать про секс.

Дверь резко распахнулась, чуть не ударив Несс, которая успела податься вперёд, благодаря хорошим рефлексам.

Внутрь вошёл Лукас. Его лицо было почти таким же ярко-красным, как и глаза.

– Надеюсь, у тебя есть охрененное объяснение тому, почему ты устроила это маленькое шоу, Кникнак.

Лиам зашёл внутрь за своим Бетой. Каждый его шаг был твёрдым, каждое движение выверенным. Он на автомате расстегнул переноску Шторма, опустил своего сына на пол, а затем высвободился из переноски. Костяшки его пальцев были белыми из-за того, как сильно он сжимал голубую ткань.

Шторм начал издавать лёгкие радостные звуки, но они очень быстро стихли из-за напряжения, повисшего в комнате.

Я поманила Лукаса пальцем.

– Подойди сюда и понюхай мое лицо.

– Тебе стоит поработать над тем, как оскорблять людей, потому что это капец как странно.

Я закатила глаза.

– Это не оскорбление. Мне нужно, чтобы ты использовал свой обонятельный орган.

Его брови сдвинулись вместе, но, по крайней мере, он подошёл на шаг ближе. Я жестом указала на свои щёки. Он наклонился и медленно втянул носом воздух, после чего развернул моё лицо и понюхал его с другой стороны.

– Мать твою, – пробормотал он. – Маленький кусок дерьма!

– Значит, ты тоже это чувствуешь? Мне не почудилось?