Текст книги "Кракле"

Автор книги: Оливия Карент

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 29 страниц)

25

Как только Лора появилась в гостиной, Алек, стоявший у камина, немедленно повернулся к ней и, с трудом скрывая свое недовольство, холодно спросил:

– Так что же происходит в моем доме? И как часто?

Лора пожала плечами и бесстрастно ответила:

– Ничего ОСОБЕННОГО, – подчеркнула она, – не происходит. Тем более, «часто». Сегодняшний случай – единственный. ПОКА, – снова выделила Лора, – единственный.

Алек удивленно вскинул брови, глубоко засунул руки в карманы брюк и с сарказмом уточнил:

– То есть, вы считаете нормальным устраивать… вечеринки в моем доме?

– «Вечеринки»?.. О, нет! – беззаботно улыбнулась Лора. – Устраивать их в вашем доме – удовольствие ниже среднего. По этому поводу можете не беспокоиться, господин Редфорд. Что касается сегодняшнего случая… Я готова извиниться за те неудобства, что были вам доставлены. Просто я не знала, что все то время, что нахожусь в вашем доме, я должна быть в полной изоляции, не поддерживая с внешним миром никакой связи.

– Какая там «изоляция»? Кто говорит об этом? – вспылил Алек. – Я хочу, чтобы вы поняли только одно: мой дом – не проходной двор для всех и каждого!

– Олимпия и Джордж – не «каждые»!!! – возмутилась Лора. – Они…

– Мне это безразлично! – резко перебил ее Алек. – Я хочу, чтобы впредь инциденты, подобные сегодняшнему, были категорически исключены. Надеюсь, вы правильно понимаете мои требования. И дискуссия по этому вопросу прекращается. Подавайте ужин, Лора.

Она исподлобья внимательно посмотрела на него, молча развернулась и вышла.

Алек отправился мыть руки и переодеваться. Внутри него кипели противоречивые чувства, многим из которых объяснения он не находил. Ясно осознавалось только то чувство раздражения, которое появилось, когда он, войдя в гостиную, увидел Лору, сидящую на коленях этого Джорджа! Именно это, а не Олимпия с коньяком, до глубины души потрясло Алека. Он честно признал, что ему было чертовски неприятно наблюдать за тем, как ласково и непринужденно общались Лора и Джордж. А ведь совершенно очевидно, что у этого Джорджа вполне однозначные отношения с Олимпией. Хотелось бы знать, за каким дьяволом ему понадобилась еще и Лора!!! Седина уже в волосах, а туда же… Эдакий плейбой! Любимец женщин!.. Подумал бы своей головой о Лоре! Она же молоденькая совсем. Хотя ей тоже не мешало бы быть поосмотрительней! То ярко окрашенный раскрасавец-«павлин» какой-то! Теперь вот престарелый герой-любовник!.. Нет, ну надо же быть такой дурой! Останавливать свой выбор черт знает на ком!!!

В столовой Алек появился, доведя себя размышлениями до крайней точки кипения. Даже превосходный ужин не улучшил его настроения.

Когда Лора ушла, и он остался один, то еще долго не мог успокоиться и уснуть, одолеваемый мрачными раздумьями…

26

Самым удивительным оказалось то, что заблуждение Алека продолжилось из-за его же собственной предвзятости и отсутствия обычного элементарного любопытства.

Вскоре после поразивших Алека событий, произошедших в его доме, он присутствовал на одном званом ужине. Там же были Джордж и Олимпия. Увидев их, Алек помрачнел и весь вечер вел себя отстранено, практически не участвуя в общей беседе и не общаясь ни с кем из присутствующих. Потом не выдержал и заговорил с одним из своих хороших знакомых, осторожно переведя беседу на интересующую его, Алека, тему.

– А! – воскликнул тот. – Олимпия Картер! Как же! Знаком! Она – довольно известная писательница. Человек очень своеобразный! Впрочем, как и большинство творческих личностей. И потрясающая собеседница. Интересен и ее муж Джордж. Он – математик, занимается какими-то глобальными фундаментальными исследованиями. Говорят, Джордж – крупный специалист. Очень и очень умен. Пара они – поразительная! Их взаимная любовь – общеизвестна. Они вместе, наверное, больше четверти века, а влюблены друг в друга, как молодожены в медовый месяц! Хотя и по складу характеров, и по темпераменту, и по манере поведения – абсолютные противоположности. Но всегда и везде вместе. Они обожают друг друга!..

– М– да?.. – с сомнением усмехнулся Алек. – Мне так не кажется!

– Брось! Ты их просто плохо знаешь! – горячо возразил собеседник. Их взаимоотношения очень трогательны и милы, а взаимная любовь – предмет всеобщей зависти.

– Они бездетны? – бесстрастно уточнил Алек.

Ответом ему был заливистый хохот.

– Ох, Алек!.. Конечно, нет!.. У них есть сын. Он – чертовски талантливый переводчик. Чертовски талантливый!!! А его поэтические переводы, по-моему, дважды удостаивались престижнейших премий. Он – легендарная личность! И в большей степени, не из-за своих заслуг высококлассного переводчика, они неоспоримы, а из-за личных качеств. Вообрази, Алек, этот 25-летний красивый умный парень – патологический домосед. Двинуться с места для него – все равно, что для меня или тебя прямо сейчас пробежать марафонскую дистанцию! Олимпия всегда шутит, что сын своей ленью похож на маэстро Россини, потому что он, как и великий композитор, целыми днями лежит на диване, а уронив рукописный лист… правда, чаще им используется все же диктофон или компьютер!.. ни за что не даст себе труда поднять его. Сын тут же сделает новый перевод. Это кажется ему гораздо проще, чем совершить малейшее телодвижение!!! Россини поступал в свое время так же. Разница только в том, что один занимался сочинением музыки, а другой делает переводы. Как видишь, Алек, история имеет особенность повторяться. Ха– ха-ха!..

Алек рассмеялся вместе с собеседником, а тот, успокоившись, продолжил:

– А еще у них есть дочь. Но у нее какие-то проблемы, насколько я знаю. Она давно нигде не появляется и…

Но Алек не дослушал и равнодушно махнул рукой:

– Можешь не продолжать! Все понятно. Любовные девичьи разочарования, личные неурядицы…

– Наверное, так! – усмехнулся собеседник и согласно кивнул головой. Оба переключились на обсуждение другой темы.

Вот так и получилось, что этот разговор не внес никакой ясности в вопрос о том, кем в действительности были Олимпия, Джордж и Лора друг другу. Так уж нелепо сложилось, что в беседе ни разу не была упомянута их общая фамилия – Хендрикс, а только псевдоним Олимпии, известный по ее романам.

27

Как-то вечером, возвращаясь домой, Алек заметил остановившийся около ворот его особняка знакомый ярко-красный автомобиль, из которого быстро выскочил тот впечатляющий красавец, которого Алек «про себя» называл «павлином».

На этот раз «павлин» был одет в бирюзового цвета комбинезон и нежно-салатовую прозрачную рубашку, небрежно расстегнутую на груди. На ногах «красавчика» Алек разглядел темно-бирюзовые туфли с салатовой отделкой. Роскошные черные волосы были перевязаны такой же темно-бирюзовой лентой.

Лимузин Алека остановился рядом с воротами как раз в тот момент, когда вышедшая из дома Лора стремительно пробежала по дорожке и бросилась на шею своему неотразимому красавцу-«павлину».

– Антуан! Лорелея! – одновременно воскликнули они, не замечая ничего и никого вокруг.

Алек, выйдя из машины, какое-то время молча наблюдал пылкую встречу, затем бесстрастно произнес:

– Добрый вечер.

Лора, услышав это приветствие, мгновенно замерла в объятьях своего ослепительного приятеля. Тот с невозмутимым видом осторожно опустил ее на землю и спокойно откликнулся:

– Добрый вечер.

– Добрый вечер, господин Редфорд! – поспешно добавила Лора, плотно приникнув плечом к груди своего сногсшибательного «павлина», будто ища в нем тем самым надежную защиту и поддержку. – Я… все приготовила… немного неуверенно продолжила она. – И ухожу… Уже четверть девятого… – как бы оправдываясь, сообщила Лора, с благодарностью взглянув на своего приятеля, крепко обнявшего ее за плечи.

Алек почувствовал, что они стоят перед ним сплоченным единым монолитом. Он выдержал длительную паузу, затем, вдруг приняв решение, неожиданно предложил:

– А может быть, поужинаем вместе? – и, заметив неподдельное изумление, отразившееся на лице Лоры, добавил: – Кстати, Лора, почему бы вам не познакомить меня с вашим… другом? И все-таки не поужинать всем вместе? Или вы, Лора… избегаете моего общества? – Алек пристально вглядывался в ее донельзя растерянное лицо.

– Н– нет… Что вы, господин Редфорд! Почему «избегаю»? Нет, конечно! Я… мы… – взволнованно и сумбурно начала говорить Лора. Потом подняла лицо, вопросительно посмотрела на Энтони и, уловив его ответ, уже более спокойно сказала: – Мы с удовольствием принимаем ваше приглашение, господин Редфорд. Позвольте вам представить моего друга Энтони Деверо. Антуан, это мой хозяин – Александр Редфорд.

Алеку показалось, что Лора как-то по-особому выделила слово «хозяин», подчеркнув тем самым разницу между собой и своим другом Энтони с одной стороны и им, Алеком, с другой.

– Рад знакомству, господин Редфорд, – спокойно, с достоинством, произнес Энтони и слегка поклонился.

– Взаимно, господин Деверо, – так же невозмутимо и вежливо отозвался Алек и, выбросив руку в сторону своего особняка, радушно пригласил: – Прошу!

28

Алек вряд ли мог разумно объяснить сам себе, отчего вдруг поступал сейчас подобным образом. Но в то же время ясно отдавал себе отчет в том, что во многом на этот шаг его подтолкнуло желание узнать поближе этого неотразимого «павлина». Зачем ему, Алеку, это было нужно – оставалось загадкой. Но перебороть себя и свое желание он не смог. И в результате сегодняшним вечером за общим столом оказались он сам, Лора и этот ее экстравагантный Деверо.

Все трое чувствовали себя не совсем уверенно. Чтобы немного разрядить напряженность обстановки, Алек, на правах хозяина, предложил что-нибудь выпить.

– Я думаю, – сказал он, – что Лоре понравится мирабель[5]5
  мирабель – французское белое бренди


[Закрыть]. А вот вам, господин Деверо… Или можно называть вас Энтони?

– Буду рад! – коротко откликнулся тот.

– Ну что ж! Я тоже буду рад, если вы будете называть меня Александром,

– и дождавшись, когда Энтони согласно кивнул, продолжил: – Так вот… Вам, Энтони, я предложил бы выпить за компанию со мной… на ваш выбор… шхедам[6]6
  шхедам – голландский джин, плимут – английский джин


[Закрыть] или плимут. Или что-то другое? Что бы вы хотели, Энтони?

Энтони безразлично пожал плечами и, улыбнувшись, ответил:

– В общем-то, я равнодушен к спиртному. И особой разницы между джинами не нахожу. Так что, полагаюсь на ваш вкус, Александр.

– Хорошо. Тогда начнем с плимута, – невозмутимо согласился Алек. – И можете не волноваться! Мой шофер доставит вас, куда пожелаете.

За плимутом последовал шхедам, затем абсент, кюммель, джулеп…[7]7
  абсент – водка, настоянная на полыне и мяте, кюммель – тминная водка, джулеп – виски с мятой


[Закрыть]

Лора вдруг догадалась, что Редфорд почему-то стремился напоить Энтони. Она забеспокоилась. Но быстро обменявшись с Энтони взглядами, поняла, что тот вполне контролирует ситуацию, и не так просто будет довести его до расслабленного хмельного состояния. Редфорд явно не предполагал, что Энтони окажется столь стойким и крепким к воздействию алкоголя.

Но все же спиртное немало поспособствовало раскрепощению собеседников, как ни казалось им, что они все четко осознают и держат себя «в руках».

– Честно говоря, – произнес Алек, – я не предполагал, что проведу сегодняшний вечер в компании. Лора, как выяснилось, справляется успешно не только с обязанностями поварихи. Круг ее знакомых весьма обширен! И все считают своим долгом непременно навестить ее, так сказать, при исполнении служебных обязанностей. И не только здесь, в моем доме. Но и в моем офисе тоже. Да-да! Не удивляйтесь! На вас, Энтони, я обратил внимание еще тогда. И это вполне объяснимо. Думаю, вы не обидитесь, если я откровенно признаюсь, что ваши наряды…

Энтони добродушно засмеялся и согласно кивнул:

– О, Александр! Вы не первый, кто это говорит. Так что, какие могут быть обиды?.. Что касается моих, как вы сказали, «нарядов», то кто-то же должен пропагандировать новейшие изыскания модельеров! Почему не я? Не так ли?

– Конечно, – усмехнулся Алек. – Но мне кажется, что стремление всегда шагать в ногу с модой – бесперспективно.

– Безусловно! – доброжелательно улыбнулся Энтони. – Ведь еще Оскар Уайльд[8]8
  Оскар Уайльд, 1854–1900, английский писатель


[Закрыть] сказал, что «Нет ничего опаснее, чем быть модным. Все модное очень быстро выходит из моды». И я с ним, в общем-то, согласен.

– И тем не менее… – многозначительно и немного иронично произнес Алек.

Энтони развел руками.

– Александр, не судите меня слишком строго. Вспомните Бернарда Шоу и его слова о том, что «Неинтересно вешать человека, если тот ничего не имеет против»!

Все трое дружно рассмеялись. Алек быстро наполнил бокалы. Когда они опустели, Энтони неожиданно и очень серьезно заявил:

– А что касается Лоры… Мне показалось, что вы, Александр, говорили о ней несколько… двусмысленно и даже зло.

– Антуан… пожалуйста… – тихо попросила Лора, умоляюще посмотрев на Энтони.

Тот положил кисти рук на стол прямо перед собой и упрямо качнул головой.

– Извини, Лорелея, но я хотел бы продолжить, – он внимательно и все так же серьезно посмотрел в глаза Алека. – Вы, Александр… и это понятно… относитесь к Лоре, как хозяин к своей прислуге. И поэтому, должен заметить, позволяете себе многое… Лора вам ответить тем же не может. А я могу. Потому что никак от вас, в отличие от нее, не завишу. Да, Александр, вы правы! У Лоры есть друзья. И друзья настоящие. Что же касается лично меня… Я Лорелею люблю. Очень люблю. И обижать ее не позволю никому! И вам, Александр, в том числе. А еще вот что… Мне почему-то показалось… – Энтони вдруг замолчал, затем бросил взгляд на Лору и вновь перевел его на Алека. – Терпеть не могу давать советы!.. И все же… Подумайте, Александр, над словами Томаса Фуллера, – и многозначительно завершил: – «Когда горит душа, искры летят изо рта».

Энтони проницательно вглядывался в лицо Алека, как будто стараясь убедиться, что тот понял то, что он хотел донести. Но Алек сидел с бесстрастным видом. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Внезапно он рассмеялся и, повернувшись к Лоре, иронично произнес:

– А что же вы, Лора, молчите? Неужели на вас не произвело никакого впечатления столь пылкое публичное признание в любви? Или для вас это привычно?

– Нет, непривычно, – спокойно возразила она и мило улыбнулась. Признание Антуана в любви мне было слышать приятно. Очень приятно! – Лора посмотрела на Энтони сияющим лучистым взглядом и ласково сказала: – И я люблю тебя, Антуан.

– Кажется, я здесь лишний… – тихо, с нескрываемым сарказмом в голосе, произнес Алек. Он едва сдерживал себя, пораженный до глубины души открытостью и нежностью их чувств.

– Нет, Александр! – усмехнулся Энтони. – Нам с Лорелеей ни вы и никто другой помехой быть не может. И поэтому вы – совсем не лишний. Просто я без лукавства высказал то, что думаю. Извините, если я был излишне прям и откровенен. Но мне показалось, вы именно этого добивались. И потом… Вы сами виноваты, предложив такое огромное количество разнообразных напитков. А алкоголь, увы, не способствует сдержанности чувств и… языка! – Энтони весело засмеялся и добавил: – И вот еще что я хочу сказать в свое оправдание. Я всего лишь на пути к совершенству. Пока у меня не получается в полной мере следовать мудрому изречению Саади: «Великое искусство быть приятным в разговоре – это вести его так, чтобы другие были довольны собою».

– У меня это тоже не получается! – честно признал Алек.

– Увы, и у меня тоже! – быстро добавила Лора.

Все трое посмотрели друг на друга и засмеялись.

Вскоре Алек проводил Энтони и Лору, которых, как он и обещал, повез на автомобиле Энтони его личный шофер. Сам же Алек с озадаченным видом долго и задумчиво смотрел вслед отъехавшей ярко-красной машине.

Этот Лорин «павлин» оказался не так прост. И очень не глуп. Хотя отношения Энтони Деверо и Лоры были довольно своеобразны и до конца непонятны. Что-то было не так… Но что?..

Ответа Алек пока не находил.

29

Открыв дверь, Джон Баррет впустил в дом Лору, с таинственным видом приложил палец к губам и быстро потянул ее за собой на кухню. Лора, озадаченная его странным поведением, послушно двинулась за ним, не произнося ни слова.

Джон служил дворецким в доме Алека. Баррету было за семьдесят. Он мог бы давно оставить службу. Но с семьей Редфордов его связывало не одно десятилетие, и Джон считал своим долгом оставаться при Редфорде-младшем. Тем более, и Баррет знал об этом, его присутствие в доме устраивало как самого Алека, так и его родителей, уверенных в надежной опеке и заботе, которой окружал Джон своего молодого хозяина. Конечно, силы и здоровье были уже не те, что прежде: Баррет быстро уставал, часто отдыхал, подремывая в кресле. Но в целом со своими обязанностями справлялся по-прежнему безупречно. Дом Баррет, будучи уже несколько лет вдовцом, покидал крайне редко. Чаще всего тогда, когда отправлялся навестить собственных детей и внуков.

К появлению Лоры Джон поначалу отнесся настороженно, как и ко всякому новому лицу. Затем, внимательно наблюдая за ней, стал постепенно проявлять по отношению к Лоре теплоту и дружелюбие, взяв, в конце концов, молоденькую повариху под свое покровительство. Баррет решительно пресекал любые намеки горничных, которые, безусловно, не могли удержаться от того, чтобы не посплетничать и не пофантазировать о взаимоотношениях Лоры и хозяина, господина Редфорда.

Поэтому-то сегодня Баррет и поспешил сам встретить Лору, чтобы незамедлительно ввести ее в курс дела, поскольку в доме произошли изменения.

Когда они оказались на кухне, плотно закрыв за собой дверь, Лора встревожено посмотрела на дворецкого.

– Баррет, – по его настоянию она называла его именно так, – что случилось?

Он бросил на дверь взгляд и многозначительным полушепотом произнес:

– Она вернулась.

– Кто?.. – так же, шепотом, уточнила Лора, во все глаза глядя на Баррета.

Тот вновь посмотрел на дверь, потом на Лору и выдохнул:

– Агнесса… Агнесса Гилберт… – с долей иронии и сарказма добавил Джон.

– Да– а?.. – протянула Лора.

Она уже была наслышана об этой госпоже Гилберт – домоправительнице господина Редфорда. Между Агнессой и Барретом, как он сам доверительно сообщил Лоре, шла многолетняя необъявленная война. Эта Гилберт 50-летняя старая дева, по утверждению дворецкого, имела несносный придирчивый нрав. Хотя, честно признавал Джон, работу свою она выполняла безупречно, добиваясь во всем соблюдения идеального порядка. Это высоко ценили хозяева, и Агнесса, несмотря на свой вздорный и неуживчивый характер, почти два десятилетия уверенно правила домом Редфордов.

Лора знала, что Агнесса уезжала на какое-то время ухаживать за одной из своих престарелых тетушек. В этот период Лора и приступила к обязанностям поварихи. Исходя из рассказов Баррета, Лоре ничего приятного от встречи и знакомства с грозной домоправительницей ждать не приходилось.

– Тетушку Агнесса похоронила и теперь пребывает в трауре, – продолжал Баррет. – Хотя, – чуть насмешливо добавил он, – глубокое горе госпожи Гилберт необъяснимо. Видела она эту свою престарелую родственницу едва ли десяток раз за всю жизнь. И тетка она ей не родная, а так… седьмая вода на киселе. И в завещании Агнессе не оставила ни гроша!.. Видать, такая же зловредная! Это у них, наверное, семейное! – с сарказмом заключил Джон, едко ухмыльнувшись.

– Но мне с госпожой Гилберт вряд ли придется часто встречаться, ведь… – с надеждой в голосе заговорила Лора.

Но Баррет перебил ее, безнадежно махнув рукой:

– И не рассчитывай, девочка. Агнесса во все сует свой нос! Куда надо и не надо! Так что будь готова ко всему. И не унывай. Если что– скажи мне. Уж я-то сумею защитить тебя и поставить на место эту медузу Горгону. Не беспокойся. А в крайнем случае, обратимся к хозяину.

– Ой! Только не к господину Редфорду! – испуганно воскликнула Лора. – Баррет, дорогой, я думаю, мы с вами и вдвоем справимся с любыми проблемами.

– Да в общем-то, конечно, – степенно согласился Джон и расправил плечи.

Лора благодарно обняла старика и нежно поцеловала в щеку. Баррет ушел, а Лора переоделась и принялась готовить ужин.

30

Спустя некоторое время, Лора, увлеченная работой, почувствовала чей-то пристальный взгляд и повернула голову. В дверях кухни стояла незнакомая высокая дама и оценивающе смотрела на нее. Лора сразу догадалась, что перед ней – Агнесса Гилберт. Загадочная грозная домоправительница. Как отметила Лора, Агнесса держалась чрезвычайно прямо и величественно, даже высокомерно. Она была крайне нехороша собой: крупные неправильные черты лица, пренебрежительно-надменное выражение которого еще больше подчеркивало и усиливало их непривлекательность; взгляд холодных бесцветных глаз заставил Лору обледенеть за одну секунду.

– Добрый вечер, – без какой-либо определенной интонации в голосе произнесла Агнесса.

– Добрый вечер, – тихо откликнулась Лора и почему-то вдруг смутилась.

– Меня зовут Агнесса Гилберт. Я – домоправительница, – последовало бесстрастное сообщение.

Взгляд Агнессы стал вопросительным, и Лора быстро представилась:

– А я – Лора. Лора Хендрикс. Повариха.

– Я это знаю, – Агнесса немного помолчала и, оглядев кухню, строго и укоризненно произнесла: – Вам следует прилагать побольше усердия. Раньше здесь было гораздо чище.

Лора мгновенно напряглась, вскинула голову и быстро возразила:

– Но я не занимаюсь уборкой. Это не входит в мои обязанности. Я только готовлю. И все! – заметив, что Агнесса скептически осматривает разложенные по всей кухне продукты, разделочные доски, сковородки, соусники, кастрюльки и прочее, незамедлительно пояснила: – То, что вы видите это неизбежная составляющая обычного рабочего процесса. Думаю, вас это не должно удивлять, если вы когда-нибудь занимались приготовлением пищи, – с едва заметным сарказмом в голосе завершила Лора.

Госпожа Гилберт криво усмехнулась и надменно парировала:

– Главное, чтобы этот… безалаберный процесс в итоге дал хороший результат. А на этот счет у меня появились сомнения.

Агнесса вновь окинула кухню скептическим пренебрежительным взглядом, развернулась и ушла.

Лора вздохнула. Кажется, знакомство получилось не очень удачным. Какая все же пренеприятная особа эта Гилберт! Впрочем, чему тут удивляться? Ясно, что Редфорды подобрали домоправительницу под стать себе! Эта Агнесса в высокомерии и надменности ничуть не уступает господину Редфорду. Ничуть!!! Ну да ладно… Подумаешь!.. У нее, Лоры, тоже есть определенное положение в этом доме. Особое. Потому что со своими обязанностями поварихи она, Лора, справляется на славу! Редфорду безумно нравится все, что она готовит. Все! Без исключения! И она, Лора, знает это совершенно точно. Потому что господин Редфорд неудержимо устремляется домой и практически не пропускает ни одного ужина. И это основной и главный показатель. Раньше… а об этом сообщил Лоре Баррет… подобного не было. Следовательно, ее, Лоры, кулинарные усилия и старания господин Редфорд оценивает очень высоко. А вот эта Агнесса явно переоценивает свое влияние и авторитет. Если по милости этой Гилберт она, Лора, решит уйти от Редфорда, то это еще бо-о-о-ольшой вопрос, на чьей стороне выступит хозяин. Впрочем, и вопроса тут никакого нет. Она, Лора, может спокойно работать, потому что Агнесса и сама не дура, чтобы не понять очевидное: господина Редфорда вполне устраивает повариха. И менять ее в его планы не входит.

Успокаивая и подбадривая себя таким образом, Лора заканчивала приготовление ужина, когда на пороге кухни вновь появилась Агнесса Гилберт.

– Только что звонил господин Редфорд, – холодно сообщила она. – Он предупредил, что немного задержится. Господин Редфорд просил вас не уходить и обязательно дождаться его.

– Дождаться?.. – Лора удивленно вскинула вверх брови. – Это еще зачем?

Агнесса бесстрастно повела плечом и, едва заметно усмехнувшись, произнесла:

– Это мне неизвестно. Распоряжения хозяина никогда не подлежали обсуждению в этом доме. Они безоговорочно выполняются и все.

– Безоговорочно? – опять переспросила возмущенная Лора. – А как я буду добираться домой? Об этом господин Редфорд подумал?

– Насколько мне известно, – медленно заговорила Агнесса, испытующе глядя прямо в глаза Лоры, – вам выделена отдельная комната в доме господина Редфорда.

Это было, действительно, так. Алек распорядился обустроить специально для Лоры одну из гостевых комнат. Он посчитал, что это вполне разумно и логично. Ведь по выходным Лоре приходилось готовить не только ужины, но завтраки и обеды. Она вынуждена была рано приезжать, а затем поздно возвращаться домой. Но Лора ни разу не воспользовалась предложением господина Редфорда, считая его заботу излишней.

– Но я закончила свою работу! И не собираюсь ночевать неизвестно где! Не собираюсь!!! – гневно заявила Лора и сняла фартук, как будто подчеркивая тем самым свой решительный протест.

– Я не уполномочена обсуждать этот вопрос, – невозмутимо возразила Агнесса и неторопливо, с достоинством, удалилась.

Лора опустилась на стул, постучала сжатым кулачком по колену, затем встала, направилась к телефону, позвонила домой, предупредила о том, что задержится, прошла в библиотеку, взяла одну из книг, вернулась на кухню и принялась читать…

Когда часы показали четверть двенадцатого ночи, книга давно была отложена в сторону, а Лора нервно металась по кухне, не находя себе от негодования места.

Услышав голос вернувшегося, наконец, Редфорда, она резко затормозила, остановив свой бег, посередине кухни, с яростью взирая на дверной проем.

Через несколько секунд в нем выросла высокая фигура хозяина.

– Ум– м!.. – восхищенно протянул Алек. – Как вкусно пахнет!.. Здравствуйте, Лора.

– Здравствуйте… – сквозь зубы, неприязненно бросила она и отвернулась, не в силах справиться с душившим ее гневом.

– Лора, – с виноватой улыбкой заговорил Алек, догадываясь о ее чувствах. – Я немного задержался, приехал несколько позже, чем планировал, и должен извиниться за опоздание. Простите меня, Лора, и, пожалуйста, поскорее накормите. Я ужасно голоден! Ничего не ел целый день, потому что знал, что дома меня ждет великолепный ужин, приготовленный замечательным поваром! – игриво завершил он.

От его слов, произнесенных безответственным легкомысленным тоном, внутри Лоры все закипело. От обиды за проявленное к ней неуважение и пренебрежительное отношение на глаза навернулись слезы, спазм сдавил горло. Поэтому Лора упорно молчала, так и не повернув к господину Редфорду головы.

А Алек вдруг подошел почти вплотную к Лоре и все в той же шутливой манере продолжил:

– Ло-ра… посмотри на меня! Я же извинился! Давай не будем ссориться! Ло-ра…

Она вдруг вскинула голову и прямо посмотрела в его глаза.

– Ну что же это такое!.. – мнимо горестно вздохнул Алек, старательно пряча улыбку. – Щечки порозовели от возмущения… Глазки гневно сверкают… Губки поджаты… Ах-ах-ах!.. Какой же я нехороший!

Он стоял так близко, что Лора явственно почувствовала запах алкоголя. Она внимательно посмотрела на Редфорда, стараясь успокоиться, потому что поняла, что тот находится под изрядным хмельком, и любые возражения с ее стороны – бесполезны и бессмысленны.

– А кстати… о губках! Они очень и очень… притягательны… чувственны… мне так кажется… – медленно и проникновенно произнес Алек и убежденно продолжил: – Нет! Не кажется! Это точно. У меня есть некоторый опыт. И я не ошибаюсь. О, нет! Не ошибаюсь!..

Алек внезапно обнял Лору, притянул к себе и пылко зашептал, приблизив свое лицо к ее виску:

– Ты необыкновенно привлекательная девушка, Лора!.. И ты знаешь, что хороша собой… И я это знаю… Ты не можешь не нравиться мужчинам!.. И мне… тоже… Послушай, Лора!.. – он почти касался ее кожи губами. – Не уезжай! Останься со мной сегодня!.. Оста… Ой!!!

Алек громко вскрикнул, потому что Лора изо всех сил пребольно стукнула его крепко сжатым кулачком в грудь. Он инстинктивно разжал руки, и Лора стремительно отскочила за стол, испепеляя Алека взглядом, полным ярости и негодования.

Он потер ладонью ушиб и вдруг насмешливо улыбнулся.

– Кажется, я несколько расслабился и потерял надлежащую бдительность. Находиться достаточно близко к вам – огромный риск! Знаю по опыту. Только на этот раз вы, Лора, несколько превысили, на мой взгляд, допустимые меры самообороны. Можно подумать, я уже воспользовался правом, которое вами может быть отдано только супругу, или против вашей воли успел лишить вас девственности! А я всего лишь предлагал…

– Это исключено!!! – прервала его категорическим восклицанием возмущенная до крайней степени его словами Лора.

Алек вскинул вверх брови и иронично уточнил:

– Исключено ЧТО? Лишить девственности или претендовать на права мужа?.. – поскольку Лора молчала, он насмешливо продолжил: – М– да… И как только в мою голову могла прийти бредовая мысль о девственности?!! Это в наше-то время свободных взглядов и раскрепощенных нравов? Тем более, о вас, Лора. С вашей привлекательной внешностью… в вашем возрасте… имеющей ослепительно красивого поклонника… с его страстными и пылкими признаниями в любви. Безусловно, мои слова о девственности были несколько… гм… неуместны. Девственность, без сомнения, исключена. Ну а о правах супруга и говорить не стоит! Хотя бы по той простой причине, что вопрос о женитьбе лично для меня неактуален. Менять что-либо в своей жизни я пока не намерен. Исходя из всего вышеизложенного, вам, Лора, я, в общем-то, предлагал третий вариант. Провести вместе сегодняшнюю ночь. Всего-навсего. И черт возьми, мы оба об этом не пожалели бы! Но вы затеяли нелепую драку! Ваше неуместное рукоприкладство испортило все!

– Это не я, а вы… вы все испортили! Вы!!! – горячо, потеряв сдержанность, возразила Лора. – Неужели вы этого не понимаете?!! Да после всего того, что произошло сейчас между нами, я ни секунды не останусь в вашем доме! Ни секунды!!!

С этими словами Лора устремилась к выходу, но Алек быстро схватил ее за руку и, крепко сжимая, притянул к себе. Он приблизил свое лицо к лицу Лоры и угрожающим полушепотом уточнил:

– Не останешься?!! Ты уверена?.. Останешься, дорогая Лора. Останешься!

– Алек обнял ее свободной рукой за талию и продолжил: – Я всегда добиваюсь того, чего хочу. Всегда. Меня устраивает моя повариха. То есть ты. И в ближайшем обозримом будущем ты ею и останешься. Я понятно объясняю?

– Отпустите! – сделала отчаянную попытку вырваться из его объятий Лора. Ее, чем дальше, тем больше и сильнее начало охватывать знакомое чувство панического ужаса, справляться с которым становилось все труднее. – Вы ведете себя… безобразно!!! Недопустимо!!! Отпустите!!!

– Нет! – жестко отрезал Алек. – Сначала откажись от своего опрометчивого заявления!

– Ни за что!!! Вы… вы… – Лора билась в его руках, словно пойманная в силки птица.

– Господин Редфорд, – неожиданно раздался от порога кухни низкий размеренный голос. – Вы уже вернулись?

Лора замерла, а Алек мгновенно разжал руки. Повернувшись, он невозмутимо согласился: