Текст книги "Между строк (ЛП)"

Автор книги: Оливия Хейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 26 страниц)

Глава 22

Шарлотта

Делать то, что делает Эйден в течение всего лишь одного дня, должно быть легко.

Но это не так.

Все начинается в тренажерном зале. Я одета в старую майку с логотипом штата Айдахо и легинсы, в которых я бегаю. Я ещ не пробовала бегать по холмам Бель-Эйра. Мне следовало бы, но дороги здесь имеют резкие повороты, а машины мчатся на высокой скорости. К тому же, почти каждый день жарко как в аду. И я еще не нашла, где находятся специальные беговые дорожки.

Честно говоря, все это лишь отговорки. Но они все равно работают.

Я наблюдаю, как Эйден загружает веса на штангу, которую я видела у него в руках уже несколько раз. Один. Потом два. Три блина. Нагрузка почти такая же, как когда он делает жим лежа.

– Ладно, я знаю, мы договорились, что я буду делать то же, что и ты, но я не буду поднимать такую тяжесть.

Эйден отступает назад и внимательно смотрит на штангу. Как будто он думает о том, чтобы добавить еще блинов.

– Ты даже не слушаешь, – говорю я. – Ты просто продолжаешь увеличивать вес. Ты видел мои руки? Они не такие, как твои. Я не состою из одних мышц.

Он даже слегка улыбается в ответ.

– Верно. А хотела бы?

Я на мгновение задумываюсь.

– Не особо. Но, судя по тому, как ты тренируешься, ты явно хочешь. Я хочу выглядеть как кинозвезда, а не как владелец кинокомпании.

– Моя компания снимает очень мало фильмов.

– Очень мало не значит никаких.

Я делаю несколько шагов ближе и смотрю на устрашающую штангу.

– Ладно. Давай сделаем это. И почему новости не включены? Я Эйден Хартман. Мне нужно быть в курсе последних новостей в любое время. Особенно когда я работаю над своим и без того идеальным телом.

Я сажусь на скамью. Слова льются из меня быстрее, чем обычно, отчасти это из-за нервов. Я давно не поднимала тяжести.

Не знаю, смогу ли я это сделать.

Уж точно не с ним, стоящим над моей душой. Со всеми его 190 сантиметрами роста, загорелой кожей и широкими плечами. Он не напрягает мышцы. Даже не скрещивает руки на груди, а они все равно кажутся широкими.

Раздражает.

Я ложусь на скамью и тянусь, чтобы взяться за штангу. Он подходит сзади и занимает позицию, как будто собирается подстраховать меня.

Боже. У него никогда не было подстраховщика.

– Я не перегрузил, – говорит он ровным голосом. – Ты можешь сделать восемь повторений. Потом остановись, если хочешь. Но я знаю, что после этого ты сможешь сделать еще восемь.

– Ты знаешь, да?

– Я знаю. Давай.

Я делаю восемь жимов. Он дает мне немного отдохнуть, и потом каким-то образом я делаю еще восемь. К тому времени, когда я заканчиваю, моя грудь горит. Это определенно намного тяжелее, чем я обычно поднимаю, и он наблюдал за всем этим.

Он заставляет меня пройти остальную часть своей обычной программы. Некоторые веса составляют половину его нагрузки, большинство – всего треть. Осознание того, как быстро я устаю, заставляет меня смириться. К концу тренировки я вся в поту, я не задала ни одного вопроса, который мне нужен для его книги, а Эйден едва запыхался. Несмотря на то, что он делал большинство упражнений рядом со мной.

Я сижу на полу, сгорбившись, после того как сделала последний присед.

– Почему, – спрашиваю я, протягивая руку к бутылке с водой, – ты делаешь это каждое утро?

Он продолжает упражнения на сгибание рук.

– Я и не делаю. Только четыре раза в неделю.

Я закатываю глаза.

– Конечно. Только четыре раза в неделю. Почему?

– А почему нет? Почему ты читаешь книги или пишешь в свободное время?

Он делает еще одно сгибание. Его темные волосы влажные на висках, и теперь на его высоких скулах появляется румянец. Наконец он тоже выглядит хотя бы немного измотанным.

– Это хорошо для меня. Ум остается острым, когда тело здорово.

– Еще один аспект, который ты любишь контролировать? Ты знаешь, что не можешь контролировать поступки других людей, поэтому так рьяно пытаешься контролировать свои? – спрашиваю я.

Эта черта довольно распространена среди людей, которые совершают великие, по-настоящему удивительные поступки. Они часто требуют личных жертв как от самих себя, так и от окружающих.

Они обычно являются контрол-фриками.

Губы Эйдена дергаются.

– Хммм. Ты тянешь время, Хаос. Заверши последний подход, и тогда мы действительно закончим.

Я снова начинаю медленные, мучительные приседания. Все мое тело как будто в огне.

– Ты упустил свое призвание, – говорю я между тяжелыми вздохами. – Очевидно, тебе стоило стать личным тренером.

Он берет аккуратно сложенное полотенце и проводит им по лицу. Вытирает пот, которого почти нет. Только легкий блеск, который почему-то делает его еще более привлекательным.

– Действительно жаль. Еще два, и мы закончим.

– Закончим, – бормочу я. – Твой день только начался.

На его лице расцветает настоящая улыбка. Она такая широкая и искренняя, что преображает его черты, превращая его из пугающего красивого мужчины в обычного симпатичного парня.

– Я даже не знаю, что мне нравится больше, Хаос. Когда ты веселая и позитивная или когда ты ворчишь. Давай же. Нам нужно поторопиться, если мы хотим все успеть.

Он протягивает руку и поднимает меня на ноги.

– А как насчет завтрака? – спрашиваю я.

– В холодильнике должны быть готовые коктейли. Мы выпьем их по дороге.

Я могу выпить только половину своего, сидя на пассажирском сиденье его огромного джипа. На вкус он напоминает смесь протеинового порошка и овощей. Эйден допивает свой еще до того, как мы пересекаем бульвар Сансет.

Он держит руль только одной рукой. Рукав его пиджака немного задрался, демонстрируя массивные часы на его запястье.

– Знаешь, – говорю я, – если мы действительно хотим сделать все правильно, то за рулем должна быть я.

– Хорошая попытка.

– Это же неотъемлемая часть твоей жизни.

– Хочешь прокатиться, Хаос? Можем сделать это после работы.

Я играю с подолом платья.

– Как это будет сегодня? Я буду притворяться тобой по телефону? Отвечать на электронные письма, как ты, или отдавать приказы Эрику?

– Я не отдаю приказы Эрику.

– Нет, в этом ты прав, на самом деле, – говорю я, – он отдает приказы тебе.

Эйден смеется.

Я наклоняю голову, глядя на его профиль. Морщинка между его бровями полностью разгладилась.

– Ты сегодня в хорошем настроении.

Его глаза на мгновение скользят к моим, а потом снова возвращаются на дорогу.

– Да. Полагаю, что да.

– Мучить меня в тренажерном зале поднимает тебе настроение? Не знаю, что это о тебе говорит, но ладно.

Он снова смеется.

– Пей свой коктейль, Хаос.

Я смотрю на густое содержимое.

– Думаю, я бы предпочла коктейль с большим количеством клубники, бананов и без протеина.

– Конечно, ты так думаешь. Мы все так думаем. Но этот полезнее.

– Ты машина? Или человек?

Он качает головой, но его улыбка остается на месте. Даже когда мы вливаемся в поток машин, пробивающийся через Вествуд, направляясь к перекрестку с бульваром Уилшир. До его офиса в Калвер-Сити осталось всего несколько кварталов.

– Ты же хотела прожить день как я.

– У меня предчувствие, что я об этом пожалею.

– Думаешь, я буду с тобой строг?

Я сердито смотрю на него. Он видит это краем глаза, и его губы снова изгибаются в улыбке.

– Да.

За окнами машины Лос-Анджелес только просыпается. На улицах уже есть автомобили, но маленькие магазины, мимо которых мы проезжаем, еще закрыты. Торговый центр все еще темный.

Он заезжает на парковку «Титан Медиа» и занимает место, зарезервированное для него прямо у входных дверей. Я следую за ним в здание. Этаж руководства все еще темный. Он включает свет.

Я прохожу мимо него в офис. Что заставляет человека так усердно работать? Я пытаюсь это понять, но вряд ли действительно в этом преуспела. Это стремление восстановить семейную компанию, даже если для этого ему приходится жертвовать своим свободным временем, здоровьем и счастьем?

Хотя он, вероятно, не видит в этом ничего особенного.

В своем большом кабинете он направляется прямо к запасному стулу на другой стороне стола. Он поднимает его и переставляет рядом со своим.

– Кстати, я шутила, – говорю я. – О том, что буду отвечать на электронные письма вместо тебя.

– Хммм.

Он уже сел в свое кресло и включил компьютер.

– Уже слишком поздно. Я отнесся к тебе серьезно. А теперь иди сюда, Хаос, и начинай работать.

Я беру свой блокнот и подхожу к его экрану.

– Ты уверен?

– Да. Если ты сегодня будешь за мной следить, то давай сделаем это как следует, – говорит он.

Затем он качает головой, и на его лице появляется печальное выражение.

– Это унизительно, Хаос... Я вдруг осознал, что люди, с которыми ты работала раньше, устраивали тебе экскурсии по Аляске и приглашали на Мировой турнир по покеру.

Мои глаза медленно расширяются.

– О нет! Ты чувствуешь конкуренцию.

– Конечно. Так что да, мы будем работать в офисе. Примерно полдня.

– А что мы будем делать потом?

Его улыбка становится шире.

– Сегодня вечером премьера фильма, и ты идешь со мной.

Глава 23

Шарлотта

– Вот план на сегодняшний вечер, – говорит Эрик.

Он уже прислал мне программу, но теперь он просматривает ее вместе со мной, как будто я его босс.

Я устала и разбита. Я старалась оставаться бодрой на всех встречах, которые у Эйдена шли одна за другой. Он сдержал свое слово и включил меня во все свои дела. Думаю, он слегка перестарался.

– Хорошо, – говорю я. – И эта премьера фильма «Эхо». Верно?

– Да, – отвечает Эрик.

Его слегка хмурое выражение лица дает понять, что я недостаточно внимательна. Эйден сидит по другую сторону стола. Ему в то же самое время дают инструкции, но его взгляд прикован ко мне.

– «Эхо» – это продолжение научно-фантастического блокбастера, вышедшего два года назад, – добавляет Эйден. – Сегодня состоится мировая премьера.

Я помню первый фильм. Мои родители его обожали. Мне он показался интересным, но слишком затянутым. Как бы то ни было, это абсолютно грандиозное событие!

– Как ты достал билеты в такой короткий срок?

– Они у меня были уже давно.

Я прищуриваюсь, глядя на него.

– Ты запланировал это, когда предложил мне сегодня пожить как ты.

Он поднимает бровь.

– Не похоже на меня.

– Звучит вполне в твоем духе.

Эрик несколько раз смотрит то на меня, то на него, а затем вздыхает.

– Мистер Хартман оставит здесь свою машину, чтобы ее отогнали к его дому. Джо отвезет вас обоих сегодня вечером. Сначала на Родео-Драйв, где я назначил две встречи для мисс Грей...

– Родео-Драйв?

Эйден скрестил руки на груди.

– Да. Мы купим тебе платье.

– У меня есть платье...

– Ты так сказала и в прошлый раз, – говорит он.

Ярко-красный румянец заливает мои щеки. Чертова молния. Да, я так сказала и в прошлый раз, и это не принесло мне большого успеха.

– Хорошо. Пойдем купим платье.

Эйден улыбается.

– И туфли.

– Я не знала, что ты такой шопоголик, – говорю я.

Затем я осознаю, что Эрик здесь, и мои слова могут показаться грубыми.

Или неблагодарными. В Эйдене есть что-то, что заставляет меня постоянно спорить с ним.

– Извини. Спасибо, это очень мило с твоей стороны.

Улыбка Эйдена становится шире, как будто он знает, что я говорю это, играя на публику.

– Не за что, Шарлотта.

На другой стороне стола Эрик снова смотрит в свои заметки.

– Хорошо. Салон по соседству тоже забронирован. Я назначил вам телефонную встречу на то же время. Вы хотели получить последнюю информацию о безопасности вашей сестры.

Он кивает.

– Хорошо.

– Затем машина отвезет вас в «Долби Титр». Я четко дал понять, что ни один из вас не покажется на красной ковровой дорожке.

Эти слова настолько нелепы, что мне почти хочется смеяться. Но это же его жизнь, не так ли? Он ходит на такие мероприятия. Потому что в его сфере важно быть на виду.

Я же, напротив, столько лет старалась не привлекать к себе внимания.

– Мы не задержимся надолго, – говорит Эйден.

Как будто читает мои мысли.

– Мы посмотрим фильм, поговорим с некоторыми известными людьми, а потом уйдем. Мне просто нужно появиться на публике.

– Нет-нет, это звучит...

Удивительно. Нереально. Что-то, что происходит с другими людьми.

– Весело.

Его губы снова искривляются.

– Хорошо.

Магазины на Родео-драйв легендарны. Как и их цены. Именно поэтому я никогда не покупала ни одной вещи от дизайнеров, чьи имена украшают эту улицу и прилегающие к ней кварталы.

Мы находимся в центре Беверли-Хиллз, и люди, которые проходят мимо нас, либо потрясающе красивы, либо туристы. Кажется, что промежуточного варианта не существует. Никаких жителей города, вышедших на прогулку. Никаких обычных людей, заглянувших в роскошный бутик, чтобы сделать покупку.

Пальмы, высаженные вдоль улицы, огромные и настолько прямые, что создается впечатление, будто это инженерное чудо, а не живые растения.

Джо находит место для парковки возле магазина, который я слишком хорошо знаю. Над ним висит всем известное имя.

– Здесь? – спрашиваю я.

Мой голос звучит высоко.

– Мы идем туда, чтобы купить платье?

Эйден закрывает за мной дверь машины.

– Да. Или ты хочешь пойти в другое место?

Как будто этот магазин недостаточно хорош и не соответствует моим стандартам.

– Нет, – тихо отвечаю я. – Это... подойдет.

– Отлично.

– Это не то, чем ты обычно занимаешься в течение дня.

Но потом мою голову посещает внезапная мысль, мои шаги замедляются. Эрик сделал бронирование слишком быстро.

– Или, может, это и есть то, чем ты занимаешься. Ты... Ты часто приводишь сюда девушек перед тем, как выйти с ними в свет?

С такой тактикой он смог бы произвести впечатление на половину страны.

Он открывает для меня тяжелую стеклянную дверь.

– Ты снова задумываешься о моих привычках в отношениях, Хаос?

– Нет.

– Да, задумываешься.

Он подходит ко мне, наклоняет голову, так что его рот оказывается прямо у моего уха.

– Я уже делал такие вещи раньше.

У меня сжимается желудок, и гламурная обстановка вокруг нас кажется немного не к месту. О. Значит, это обычное дело. Я не успеваю сдержать небольшой вздох.

Он понижает голос.

– С моей мамой, когда я был слишком мал, чтобы сбежать. Иногда с Мэнди, когда она тащит меня с собой. Ни с кем больше, Хаос.

Я смотрю на него. Он внимательно наблюдает за мной. Он видел мое разочарование и вспышку ревности. Видел все. Я прищуриваюсь, глядя на него.

– Эйден...

– Мистер Хартман и мисс Грей!

К нам подходит красиво одетая женщина. За ней идут еще два помощника. Один несет поднос с шампанским и водой.

– Добро пожаловать, добро пожаловать! Давайте начнем примерку. Премьера фильма уже скоро. Верно?

Эйден кладет руку мне на поясницу.

– Да. Сомневаюсь, что у вас есть что-то столь же прекрасное, как Шарлотта, но я бы хотел, чтобы вы попробовали.

Через пятнадцать минут на вешалке в роскошных примерочных висит ослепительная коллекция платьев.

– Мне нужно только одно, – говорю я, но моя рука скользит по тканям. Некоторые из них мягкие, как шелк, другие представляют собой сложные узоры из драгоценных камней.

Эйден сидит на роскошном диване прямо у примерочных.

– Сколько у нас времени? – спрашиваю я его.

– Не беспокойся об этом.

В руке у него бокал шампанского, а длинные ноги вытянуты перед собой. Он все еще одет в коричневые брюки. Я смотрю на его наряд с легким недоумением.

– Ты в костюме с работы.

– Действительно.

Продавец отдергивает занавеску примерочной позади меня, и я вхожу внутрь.

– Ты пойдешь на премьеру в нем? – спрашиваю я.

– Нет.

В его голосе слышится веселая интонация.

– Я поеду домой и переоденусь, когда ты пойдешь в одно место по соседству.

– Какое место?

Я снимаю кардиган и платье, которое носила сегодня. Даже освещение в этом магазине потрясающее. Я хорошо выгляжу в зеркале в пол, а в примерочных это редко бывает.

Мои волосы в беспорядке, зачесаны назад в низкий хвост. Может, я смогу собрать их в балерину?

– Это салон. Там тебе сделают прическу и макияж, Хаос.

Наступает короткая пауза.

– Если ты хочешь. Но, видит бог, тебе это совершенно не нужно.

– О.

Я надеваю платье. Оно облегающее, сексуальное, с полностью открытой спиной. Оно совсем не похоже на меня. Но продавщица настояла, чтобы я его примерила.

На нем нет ценника. Как и на других платьях.

Я вспоминаю игру, в которую играла в его доме, и начинаю играть в похожую здесь. Две тысячи долларов? Три? Может, четыре, думаю я, когда вижу встроенную потайную молнию.

Салон. Несмотря на нервозность, при этой мысли во мне нарастает волнение. Я никогда не была на премьере фильма. Там будет куча людей, и, хотя все они деятели индустрии, одно можно сказать наверняка: каждый из них более известен, чем я с моими пятнадцатью минутами славы.

– Хаос.

Его голос ближе, прямо у края занавески.

– Да?

– Хочешь услышать мое мнение об этих платьях? Если нет, я сразу же поеду домой за смокингом, чтобы не застрять в пробке. В магазине уже есть данные моей карты. С нее будет оплачены все твои покупки.

Я отдергиваю занавеску.

– Нет, поезжай. Я смогу выбрать сама. Встретимся позже у салона?

Его взгляд скользит по моему телу. Его глаза расширяются. Я тоже смотрю вниз.

О, да. Это платье с самым открытым верхом, с глубоким V-образным вырезом, который исчезает между моими грудями. Оно стоит целое состояние, но представляет собой не более чем дорогой шелковый платок, оставляющий меня обнаженной сверху и стекающий на пол.

– Я не думаю, что это подходящий вариант, – говорю я.

Эйден медленно качает головой.

– Да, я тоже, – бормочет он. – Потому что я не смогу сосредоточиться, если ты будешь идти под руку со мной в этом наряде.

– Идти под руку? – спрашиваю я. – Я же должна быть твоей тенью.

Его губы изгибаются, на лице появляется греховный взгляд, от которого у меня сжимается желудок.

– Да, Хаос. Будь моей тенью. Пока ты будешь рядом со мной, я буду счастлив.

Я тянусь к занавеске. Мое сердце бьется слишком быстро, и мне это нравится.

– Возвращайся позже, когда я закончу.

– Даже пробки в Лос-Анджелесе не смогут меня остановить.

Я выбираю длинное платье янтарного цвета и пару туфель, состоящих из тонких ремешков. Платье асимметричное вверху – оно драпируется на одном плече, оставляя другое обнаженным.

Я дважды проверяю застежку-молнию в примерочной. Она крепко держится.

Продавцы очень, очень милые. Настолько милых продавцов можно встретить только тогда, когда тратишь баснословные суммы денег. Они добавляют к покупкам маленькую сумочку, говоря, что на этом настаивал мистер Хартман.

Крохотная часть меня шепчет, что все это слишком.

Большая часть позволяет мне погрузиться в сладкую фантазию о том, что только на эту ночь я могу позволить себе этот опыт. Опыт, который я запомню навсегда.

Точно так же салон по соседству хорошо обо мне заботится. Мои волосы моют и сушат феном, пока они не становятся длинными и блестящими. И когда визажист спрашивает меня, чего я хочу, я смотрю на свое голое лицо в зеркале и думаю о своем страхе быть узнанной.

– Сделайте меня другой, – говорю я ей. – Может быть, темный макияж глаз?

Она откидывается назад и оценивает меня.

– Мы могли бы сделать смоки айс и темно-красные губы. Думаю, вам пойдет такой образ.

– Давайте сделаем так.

Когда все готово, я едва узнаю свое отражение. Благодаря каблукам я выгляжу выше, чем на самом деле, а платье заставляет меня чувствовать себя богиней. В салоне мне подали бокал шампанского, потом второй, и я снова чувствую себя Ночной Шарлоттой. Я перевоплощаюсь в другую версию себя.

Эйден ждет меня у входа в салон. Прислонившись к машине, он разговаривает по телефону. Он выглядит высоким, красивым и богатым в своем потрясающем смокинге.

И тут он замечает меня.

Он перестает говорить и медленно опускает трубку от уха. Его глаза оглядывают меня, и я купаюсь в его томном взгляде, в том, с каким неприкрытым наслаждением он задерживается на мне. Впервые с тех пор, как я его встретила, я чувствую, что подхожу ему. Как будто я могу стоять рядом с ним, когда он в смокинге, и всем вокруг будет казаться, что мы созданы друг для друга.

– Черт возьми, – говорит он.

Глава 24

Эйден

Я не могу отвести от нее взгляд.

Шарлотта выглядит потрясающе в длинном янтарном платье, которое подчеркивает ее сияющие волосы. Оно облегает ее узкую талию. Руки обнажены. И когда она делает шаг вперед, в высоком разрезе юбки мелькает ее стройная нога.

Черт возьми.

С ее волосами произошло что-то волшебное. Светло-каштановые волны блестят, ниспадая вокруг ее лица и по спине, как водопад. На губах красная помада, а на веках темные тени.

– Спасибо, – говорит она.

Голос Шарлотты возвращает меня в реальность. Она выглядит как богиня, но она все еще моя Шарлотта. Девушка, сотканная из поздних ночей на диване, из споров в моем офисе, из шуток и остроумных реплик.

Мой взгляд останавливается на ее туфлях. Они черные, на ремешках, и, черт возьми, эти каблуки. Они выглядят убийственно привлекательно.

– Ты ничего не говоришь, – тихо произносит она.

Шарлотта сжимает в руках клатч. Это хорошо. Я рад, что продавцы убедили ее полностью преобразиться. Жаль только, что я не смог уговорить ее побаловать себя и купить больше нарядов.

– Ты выглядишь...

– Это слишком, правда?

Я сокращаю расстояние между нами. Невозможно устоять. Я кладу руку ей на талию и провожу большим пальцем по шелковистому шифону.

– Хаос, ты как видение, мечта.

Она слегка улыбается. В ее глазах появляется полное надежды волнение, которое снова лишает меня дыхания.

– Правда?

– Да. Я бы поцеловал тебя прямо сейчас, если бы это не испортило твой макияж.

Ее глаза расширяются, и я понимаю, что только что сказал. Но я не беру свои слова обратно.

– О.

Ее улыбка мягкая и нежная, и она смотрит на мой смокинг.

– Тогда хорошо, что я накрасила губы.

– Хммм. Что эти люди в салоне сделали с твоими глазами?

– С моими глазами?

– Они... Я... Я не нахожу слов.

Моя рука все еще лежит на ее талии, рисуя маленькие круги.

Она поднимает руку и разглаживает лацканы моего смокинга.

– Это смоки айс. Я хотела выглядеть по-другому. Не как в обычной жизни.

– Ты действительно выглядишь по-другому.

– В хорошем смысле?

– Это каверзный вопрос, – говорю я, и ее красные блестящие губы приподнимаются в улыбке, которая мне так хорошо знакома.

Мое любимое выражение ее лица.

– Ты такая же красивая с макияжем, как и без него, Хаос. Я всегда так думал.

Ее пальцы сжимают мой лацкан.

– Ты очаровашка.

– Я честен. Это разные вещи.

Я наклоняюсь и беру ее за руку. Мне всегда сильно хочется прикоснуться к ней. Сейчас это желание непреодолимо.

– Пойдем. Нам пора на премьеру. Ты затмишь всех кинозвезд.

Поездка на машине до Голливудского бульвара проходит на удивление быстро. Расстояние небольшое, но в Лос-Анджелесе оно не имеет отношения ко времени в пути. Это одно из основных правил дорожного движения мегаполиса.

Мы минуем красную ковровую дорожку и подъезжаем прямо к VIP-входу «Долби Титр». Она расположена в уединенном месте, похожем на садовую террасу, вдали от любопытных глаз прессы и публики. Я показываю приглашение мужчине у входа, и он с готовностью пропускает нас.

Шарлотта тихонько свистит рядом со мной.

– Это так легко, да? Быть Эйденом Хартманом?

Я думаю, что это совсем нелегко. Два года назад все эти люди не произнесли бы имя Хартман по доброй воле. Только благодаря тому, что мы безжалостно пробились обратно на вершину этой индустрии, я снова получил доступ к этой роскошной жизни. В Голливуде нет настоящего дружелюбия. Все это фальшивые улыбки и обмен услугами. И всегда, всегда, бесконечная игра, на кону которой стоят слава и влияние.

Но Шарлотта спросила не об этом. Поэтому я положил руку ей на поясницу и почувствовал, как она слегка задрожала от моего прикосновения.

– Иногда, – говорю я. – Когда у меня есть то, что им нужно.

– Власть, – прошептала она. – На этом и держится эта индустрия. Верно?

Я посмотрел на нее на секунду, прежде чем ответить.

– Да. Верно. Ты быстро соображаешь.

– Это часть моей работы, – сказала она с легкой улыбкой.

– Нет, – ответил я. – Я думаю, ты такая сама по себе.

Ее взгляд задерживается на моем лице. Макияж подчеркивает голубой цвет ее глаз, и я не могу отвести взгляд от их глубины.

– Эйден, – шепчет она.

Все, что она хотела сказать, тонет в лавине внезапных аплодисментов. Возбуждение прокатывается по окружающей нас толпе богачей, и я ищу среди них продюсеров, актеров и музыкантов.

Ага. Прибыли главные актеры. Они входят в VIP-зону, как герои, с широкими улыбками на лицах.

Четверо ведущих молодых звезд Голливуда.

– Вау, – выдыхает Шарлотта рядом со мной. – Не могу поверить, что я это вижу.

– Это реально. Поверь.

– Они кажутся гораздо ниже и меньше, чем я думала.

Я смеюсь.

– Да, киношники всегда такие. Но не говори им этого. Логан набрал 20 килограммов мышечной массы для этой роли.

Она поворачивается ко мне.

– Ты их не знаешь, да?

– Не всех. Но его знаю.

– Ты врешь.

Я поднимаю бровь.

– Я бы никогда не соврал тебе, Хаос. Хочешь, докажу?

В ее глазах снова появляется огонек. Мне нравится это выражение. Оно говорит мне, что она готова, что она согласна, что она хочет играть так же сильно, как и я. Я никогда не встречал никого похожего на нее.

– Если сможешь, – говорит она.

Я снова беру ее за руку. На этот раз она без сопротивления помещается в моей ладони, ее пальцы обхватывают мои. Как будто они созданы друг для друга.

– Пойдем, – говорю я.

Через три с половиной часа Шарлотта улыбается рядом со мной. Она слегка пошатывается. От кинотеатра до места проведения вечеринки идти не так далеко, но для женщины, не привыкшей к каблукам, это целое испытание.

Я крепко обнимаю ее за талию, чтобы она не упала.

– Как только мы выйдем отсюда, – говорю я, прижимаясь к ее виску, – ты снимешь эти туфли.

Она хихикает.

– Но они такие красивые.

– Они причиняют тебе боль. Разве не так?

Она бросает на меня быстрый взгляд, а затем вздыхает.

– Да. Это так очевидно? Я хотела выглядеть классной и потрясающей в этот вечер.

Это заставляет меня улыбнуться.

– Если тебя это утешит, ты действительно выглядишь очень классной и потрясающей.

– Да, спасибо.

Она слегка прижимается ко мне.

Вокруг нас слышны разговоры. За нами. Перед нами. Толпы гостей перемещаются из кинозала на афтерпати. После премьеры была пресс-конференция с актерами, а затем и с режиссером. Шарлотта сидела на краю своего кресла. Я больше смотрел на нее, чем на фильм или интервью.

– Может, мне просто взять тебя на руки?

Я приближаюсь, как будто хочу дотянуться до нее.

Она смеется и отмахивается от моей руки.

– Ты этого не сделаешь. Не перед этими людьми!

Я никогда раньше не получал столько удовольствия от подобных мероприятий. Это всегда было работой. Нетворкингом. Ты помогаешь мне, я помогаю тебе.

Наконец мы прибываем на вечеринку. Место проведения украшено как пустынный пейзаж, чтобы воссоздать атмосферу фильма. И я должен признать, что это сделано великолепно. Большой зал, пульт ди-джея, фотозона. Все оформлено со вкусом в бежевой гамме.

Шарлотта восхищается обстановкой, стоя рядом со мной. Ее широко раскрытые глаза впитывают окружающее пространство, а широкая улыбка освещает ее лицо. Она прекрасна. Как всегда.

Но когда у нее такой взгляд...

– Спасибо, – говорит она. – Спасибо, что привел меня сюда. Я знаю, что сегодня я просто сопровождаю тебя, но... Ты мог бы решить пойти куда-нибудь еще. Например, в «Костко», чтобы сделать покупки.

Я качаю головой.

– Верно. На самом деле, это в планах на завтра.

– Уф, слава богу.

Ее улыбка становится еще шире, и она снова оглядывает людей.

– Я никогда не думала, что у меня будет возможность поговорить с Логаном Эдвардсом! Или с кем-либо из актеров. Даже просто их увидеть. Это то, что...

Ее голос внезапно замирает, глаза прикованы к чему-то в другом конце зала. Ее тело напрягается.

Инстинктивно я делаю шаг ближе к Шарлотте и смотрю в направлении ее взгляда. Но все, что я вижу, это другие люди, которые общаются между собой. Несколько человек стоят полукругом и болтают. Красивая начинающая актриса, которую я смутно узнаю. Звезда реалити-шоу, который, если я правильно помню, участвовал в нескольких шоу «Титан Медиа». Ни с кем из них я не собираюсь разговаривать сегодня вечером.

– Хаос. Что не так?

Она хватает меня за предплечья и резко поворачивает, чтобы я закрыл ей обзор.

– Черт. Я... ничего. Все в порядке.

Я откидываю с ее лица прядь волос. Она побледнела.

– Что-то не так. Что я могу сделать?

Ее глаза перемещаются с моих на что-то за моей спиной. На кого-то за моей спиной.

– Они проходят мимо, – неразборчиво бормочет она. – Мне нужно спрятаться.

На принятие решения есть всего доля секунды. Она цепляется за меня, прижимается ко мне, как будто хочет полностью исчезнуть. И если она не хочет, чтобы ее узнали...

Я прижимаю ее к себе и соединяю наши губы.