Текст книги "Между строк (ЛП)"

Автор книги: Оливия Хейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 26 страниц)

Глава 43

Шарлотта

Эйден поворачивается, чтобы поцеловать меня в шею. Я чувствую себя расслабленной и гордой собой. Он только что рассказал мне то, о чем я могу написать целую главу. Конечно, мне нужно будет задать уточняющие вопросы, но все же...

– М-м-м, – говорит Эйден. – Я чувствую, как ты сияешь от торжества.

Я запускаю руку ему в волосы. Мне нравится, когда они такие растрепанные.

– Теперь все наши интервью будут проходить в таком же духе?

– Мне следует сказать «нет», иначе ты вытащишь из меня все.

Его руки обнимают меня за талию, медленно поднимая ткань моей майки.

– На какие вопросы ты можешь ответить?

Я усмехаюсь.

– Мной не так-то легко манипулировать.

Он отстраняется и приподнимает бровь.

– О? Спорим?

Раздается громкий звук. Звонок в дверь. Эйден стонет и зарывается лицом мне между грудей.

– Нет, – бормочет он.

Я нежно провожу ногтями по его голове.

– Ты кого-то ждешь?

– Нет. По крайней мере, не так рано. Но, похоже, она все равно здесь и войдет сама, если я не открою через четыре секунды.

Я выпрямляюсь.

– Мэнди?

– Она самая.

Он отпускает меня с новым стоном и падает на кровать, проводя рукой по лицу.

– Мне нужен душ, прежде чем я смогу с ней поговорить.

Я сползаю с кровати. Меньше всего мне хочется, чтобы сестра Эйдена застала меня в постели с братом. Для нее я все еще просто его мемуарист. Тот, кто бередит старые раны.

– Мне нужно одеться.

– Да, – говорит он и не предпринимает попытки встать с кровати.

Я шлепаю его по ноге.

– Давай! Тащи свою задницу в душ!

Он усмехается и скатывается с моей кровати, поправляя одежду. Он аккуратно застегивает молнию на брюках и смотрит на меня с наигранной серьезностью.

– Если спустишься первой, скажи ей, что я скоро выйду.

– Не могу ей этого сказать! Я дам ей знать, что ты, возможно, еще не проснулся.

Он смотрит на часы, и его лицо грустнее.

– Уже больше девяти.

– Иди. Иди!

Он распахивает дверь как раз в тот момент, когда по дому разносится очередной громкий звонок.

Я спешу собраться. Мне требуется несколько минут, чтобы почистить зубы, заплести косу и переодеться. Я быстро брызгаюсь духами и останавливаюсь у зеркала.

В последний раз, когда я видела Мэнди, она была гламурной. В богемном, нарочито беззаботном стиле. Она из тех женщин, которые могут позволить себе дорогостоящие лазерные косметические процедуры, но при этом с удовольствием носят джинсы-оверсайз и ходят без макияжа в одних только дизайнерских солнцезащитных очках. Как и Фрэнки Свон из «Настоящей домохозяйки», чьи мемуары я написала. Я знаю этот типаж.

Я не выгляжу плохо. Но выгляжу обычно и немного устало. Придется спускаться. В книге Эйдена отсутствует точка зрения Мэнди, и я твердо решила с ней поговорить.

Я спускаюсь вниз. Звонок в дверь прекратился, но, судя по предыдущему комментарию Эйдена, это может означать, что его сестра сама вошла.

Я нахожу ее за большим кухонным островом. У нее в волосах много мелированных прядей, которых я не заметила в прошлый раз, и она выглядит более загорелой, чем раньше. Она начинает говорить, не оборачиваясь:

– Это на тебя не похоже – спать так долго. Ты не болен?

– Извини, кажется, он еще не встал. По крайней мере, дверь в его спальню была закрыта.

Я худший лжец на свете.

– Привет, Мэнди.

Она поворачивается ко мне лицом. Ее глаза, слишком проницательные и слишком похожие на глаза Эйдена, оглядывают меня с ног до головы.

– Привет, Шарлотта. Я надеялась, что ты тоже будешь дома.

– Да?

– Да.

Ее лицо смягчается легкой улыбкой.

– Я хотела спросить... Я знаю, что ты хотела поговорить со мной. Для книги.

Мне нужно держаться молодцом.

– Да, но только если тебе удобно. Хочешь что-нибудь выпить?

Я прохожу мимо нее к огромному холодильнику и беру апельсиновый сок.

– Помни, что ты определяешь правила.

– Хорошо. Например, будешь ли ты меня цитировать напрямую?

– Если хочешь, твои слова могут быть использованы просто как фоновая информация.

– Значит, упоминания моего имени в книге не будет?

Я наливаю себе большой стакан апельсинового сока и, увидев ее кивок, наливаю ей второй.

– Ага. Это поможет мне писать главы, но никому не нужно знать, что информация исходит от тебя. Ты же знаешь, что Эйден будет полностью контролировать рукопись. Уверена, он позволит тебе ее прочитать. Можешь попросить удалить все, что тебе не понравится.

Она постукивает аккуратными ногтями с красным лаком по мраморной стойке. Сегодня на ней надета облегающая майка и свободные белые джинсы. Волосы распущены, и на лице, как я подозреваю, тот самый макияж «без макияжа», которого так трудно добиться нам, простым смертным.

– Хорошо. Мне нравится. Потому что я... ну, я думала.

– Да?

Она хмурит брови.

– Это может быть к лучшему. А может, и нет. Но... это может быть шансом для Эйдена получить хоть какое-то оправдание.

Я киваю.

– Да, это возможность рассказать свою историю. В каком-то смысле и твою историю.

– Ненавижу, как СМИ...

Она слегка качает головой.

– Это так больно, понимаешь?

Даже представить себе не могу. Твоего отца тащат в наручниках, ты каждый день видишь его в зале суда, ты втянута в дело, которое получило такую широкую огласку, что в свое время у него появился отдельный хэштег в Твиттере.

– Да. Люди воспринимают это как развлечение, но для тебя... это твоя жизнь. Это твоя семья.

Мой голос звучит яростно. Мэнди снова стучит пальцами по мрамору.

– Да. Именно! Это бесит. Общественность так много всего неправильно поняла!

– Что именно?

Она открывает рот, но тут же качает головой с улыбкой.

– Я знаю, что ты делаешь. Ты уже берешь у меня интервью.

– Я только знакомлюсь с тобой.

– Ага.

Она кладет большой бумажный пакет на кухонный стол.

– Я надеялась, что ты будешь здесь, потому что... я, вообще-то, хочу пригласить тебя кое-куда сегодня вечером.

– О?

– Да. Это немного эгоистично.

Ее улыбка становится обаятельной.

– Я совладелица одной компании, и сегодня вечером мы запускаем нашу новую линейку.

– Правда?

– Да, на вечеринке в Хиллз. Список гостей строго ограничен, и никаких мобильных телефонов.

Мне нравится, как это звучит.

– Что за компания?

Ее улыбка становится шире.

– Думаю, ты поймешь, когда придешь на вечеринку. Это не слишком самонадеянно с моей стороны? Мне просто нравится идея бросить тебе вызов.

Я смеюсь.

– Честно говоря, ты сейчас очень похожа на своего брата.

– Правда?

– Да. Он обожает игры и никогда не согласится ответить на вопросы интервью, если не получит что-то взамен.

Как только эти слова слетают с моих губ, я чувствую, как жар приливает к щекам.

Как оргазм.

Я делаю большой глоток холодного сока и стараюсь выглядеть невинно.

Мэнди начинает смеяться.

– Ну, мы же выросли в одной семье. Он тоже придет сегодня вечером. Я его уговорила.

– Будет весело.

– Да. И я подумала, может быть, ты захочешь написать об этом небольшую статью?

Она смотрит на меня широко раскрытыми глазами, и я понимаю, что мной манипулируют. Но я также понимаю, что это может быть полезно для интервью.

Раньше я делала и куда более странные вещи, чтобы получить «точку входа» в жизнь своего героя.

– Я постараюсь, да. Где это можно опубликовать?

– В интернете, – говорит она, как будто это все объясняет.

Ее лицо снова сияет улыбкой.

– Ты очень талантливый писатель, по крайней мере, так говорит мой брат. Я бы с удовольствием прочитал несколько твоих черновиков.

– Могу показать. Мы могли бы встретиться за обедом завтра или послезавтра, – предлагаю я. – Тогда ты сможешь посмотреть статью, которую я напишу о запуске продукта твоей компании, и прочитать несколько глав о твоем брате. И мы могли бы пообщаться.

Мэнди смотрит на меня через кухонный остров. Она понимает подоплеку этого предложение так же ясно, как и я. Но затем кивает.

– Да. Так и сделаем. Я забронирую нам столик.

– Может, поработаем здесь? Я закажу еду, и мы посидим на веранде Эйдена.

Я дружелюбно улыбаюсь ей.

– Меньше шума и отвлекающих факторов. Мы сможем лучше сосредоточиться.

– Ладно, это логично. Но, – говорит она и тычет пальцем в мою сторону, – не становись отшельником, как Эйден.

– Отшельником?

– Он почти похоронил себя в четырех стенах с тех пор, как ему пришлось возглавить «Титан Медиа»: не выходит из дома, не встречается с друзьями, почти не ездит к маме в Соному.

– Мэнди, – раздается глубокий голос.

Эйден входит на кухню. Его волосы влажные, он снова в рубашке на пуговицах и брюках. Но он не успел побриться, поэтому на его подбородке как будто лежит тень.

Я отвожу взгляд, иначе на моем лице отразится воспоминание о том, что произошло меньше часа назад.

– Не забивай голову Шарлотте ложью, – говорит он.

– Это не ложь. У тебя нет никакой социальной жизни!

Эйден качает головой и подходит к ней.

– Я работаю.

– Баланс, Эйден. Во всем должен быть баланс.

Но она улыбается, говоря это, и у меня складывается впечатление, что этот разговор они вели уже много раз.

Судя по его лицу, он тоже устал от этого. Меня это не удивляет. Он так усердно работает не просто так, а чтобы восстановить то, что чуть не разрушил их отец. Я понимаю, что Эйден злится на сестру за то, что она этого не замечает. Или, может быть, просто за то, что она вообще не обращает на это внимания.

Я наливаю ему стакан сока. Он принимает его, тепло посмотрев на меня.

– Ты ведь придешь сегодня вечером, да? – спрашивает его Мэнди.

– Насчет этого, – говорит он.

Мэнди в мгновение ока превращается из гламурной жизнерадостной блондинки в раздраженную младшую сестру.

– Только не говори, что не придешь. Ты обещал.

Усталость отражается в каждой клеточке его тела. Я чувствую это, стоя напротив. Хоть на день я хотела бы дать ему возможность быть самим собой. Чтобы никто не тянул его в миллион направлений – на собеседования, на деловые встречи, на светские мероприятия.

Даже я.

– Пожалуйста, приезжай, хотя бы на час или два. Там будут несколько моих одиноких друзей, и они приведут своих одиноких друзей.

– Мэнди, – говорит он. – Мне будет странно находиться там.

– Конечно, нет. Я пригласила Шарлотту, и она согласилась! Она собирается написать об этом статью.

Взгляд Эйдена скользит к моему лицу.

– Ты идешь?

– Да.

Его глаза темнеют, а затем он снова смотрит на сестру.

– У Шарлотты и так достаточно дел, чтобы еще и статью о твоем стартапе писать.

– Я ее не заставляла!

– Я не чувствую никакого принуждения.

Эйден проводит рукой по волосам, снова взъерошивая их. Теперь они выглядят еще лучше.

– Черт. Ладно. Я пойду сегодня вечером, но, Шарлотта...

Он снова смотрит на меня и делает глубокий вдох.

– Ты даже не представляешь, на какую вечеринку только что подписалась.

Мэнди толкает бумажный пакет в мою сторону.

– Дресс-код – нижнее белье. Я принесла тебе несколько отличных нарядов из нашей последней коллекции, на случай если у тебя нет ничего подходящего.

Ее улыбка такая широкая, что ослепляет, как солнце.

– Не терпится увидеть тебя там!

Глава 44

Эйден

Я прихожу на вечеринку Мэнди позже, чем планировалось. Весь день мы провели с Эриком и моим главным операционным директором Синтией, прорабатывая стратегию взаимодействия с прессой, чтобы минимизировать ущерб от налогового расследования.

– Убедись, что биограф включит эти беспочвенные обвинения в книгу, – сказала мне Синтия, склонившись над ноутбуком во время быстрого обеда. – Сделай это частью истории, как будто эти кровожадные мерзавцы никак не перестают нас преследовать с надуманной критикой.

Хорошая идея.

Все больше и больше я начинаю понимать, что публикация этих мемуаров может быть на самом деле... выгодной. Мучительной. Но выгодной.

Компания Мэнди арендовала большой особняк высоко в горах для презентации. Сплошные прямые углы и белые оштукатуренные стены. Водитель высаживает меня у ворот и исчезает на узкой, извилистой дороге. Подходя к зданию, я слышу доносящуюся изнутри музыку.

Шарлотта уже должна быть там. Я написал ей ранее, и она сказала, что ее подвезут сюда.

Охрана стоит по обе стороны от входа. Я называю свое имя, и мне машут рукой, что я могу пройти после того, как я отдам телефон. Мне, черт возьми, не нравится с ним расставаться. Но таковы правила мероприятия: главное, безопасность и секретность. Приходится поверить, что все процедуры соблюдены, и мой телефон не украдут или не взломают.

В заведении густо пахнет благовониями и чем-то еще, каким-то тяжелым парфюмом. Я прохожу мимо группы женщин на высоких каблуках, в нижнем белье и с длинными волнистыми волосами.

Мэнди и ее деловые партнеры оторвались по полной.

Могу только представить, что скажет об этом месте Шарлотта.

Входя в главную гостиную, я замечаю официанта в длинном шелковом халате с подносом напитков. Как ни парадоксально, он здесь самый одетый. Он и я, потому что я все еще в костюме с работы.

Я узнаю кучу людей. Некоторые из круга друзей Мэнди, другие – известные в узких кругах личности. Одна-две селебрити. Кажется, Мэнди и ее партнер отлично подготовились.

Но я нигде не вижу женщину ростом чуть ниже 160 см, с подтянутой фигурой и длинными светло-каштановыми локонами, ниспадающими на плечи. Никаких голубых глаз, сверкающих восторгом.

Я выхожу на улицу. Из пульта диджея, установленного у бассейна, доносятся нежные звуки. Несколько человек плещутся в воде. Бассейн украшают гигантские надувные аттракционы. Я подзываю официанта и беру напиток с подноса. Похоже на мартини, и я осушаю половину залпом.

Именно тогда я вижу ее.

Она стоит на другой стороне бассейна, спиной ко мне. Длинные ноги в туфлях на каблуках и с ремешками, похожие на те, что она купила для премьеры фильма. Ее бесконечные ноги совершенно голые. До самых бедер, где их целует подол платья. Если его можно так назвать. Скорее, это нижнее белье – практически прозрачное, отделанное кружевом. Оно расширяется от ее узкой талии, а его верхняя часть скорее напоминает бюстгальтер с тонкими бретельками, облегающими ее обнаженные плечи.

Я застываю не в силах оторвать взгляд от нее. Шарлотта в образе кремового пирожного. Дразняще-сладкое лакомство в черном кружеве.

Я двигаюсь прежде, чем успеваю осознать, что я намерен делать. На пути оказывается группа болтающих друг с другом парней, и я проталкиваюсь мимо них, едва замечая их недоуменное раздражение.

Только пройдя сквозь толпу, я понимаю, что она с кем-то болтает. С мужчиной. Я отчетливо вижу его лицо, и, черт возьми, это Логан Эдвардс. Как и на прошлой неделе. Тогда он тоже был слишком заинтересован ею. Я допиваю вторую половину мартини. Между мной и Шарлоттой нет никаких официальных связей. Эти два ее чертовых правила регулируют все между нами.

Это хорошие правила. Разумные правила. Очень прагматичные, очень полезные.

Отношения требуют времени. Они легко могут выйти мне боком. Нет ничего хуже предательства. Мне ли не знать. Так что это очень хорошие правила. Как здорово, что Шарлотта их установила.

Даже если мне хочется нарушать их каждый раз, когда я ее вижу.

Я подхожу к ней. Логан первым ловит мой взгляд и широко улыбается.

– Привет, чувак. Так и думал, что ты здесь.

Я стою к Шарлотте ближе, чем просто друг, и протягиваю ему руку для пожатия.

– Привет. Рад, что ты пришел. Я знаю, это много значит для Мэнди.

Он слегка пожимает плечами.

– Классная вечеринка. Я получил подарочный пакет.

Он держит в руках фиолетовую шелковую сумку, и его лицо напоминает мне ребенка в кондитерской. Это тот самый обаятельный мальчишеский взгляд, благодаря которому он так многого добился в кино. С его щек не сходит румянец – то ли от алкоголя, то ли от восторга от вечеринки «без телефонов».

Несколько лет назад все было иначе. Теперь же комната преображается, когда он туда входит. Прохожие оборачиваются. Я знаю, каково это, пусть и в меньшем масштабе, и сочувствовал бы ему в обычный вечер. Если бы он не болтал с Шарлоттой.

Снова.

Я смотрю на Хаос и почти теряю сознание.

Верх на ней почти прозрачный. Соски твердые и торчат сквозь тонкую, полупрозрачную ткань этого так называемого платья.

Она улыбается мне. Веснушки усеивают нос, а верхняя часть плеч немного покраснела. Она загорела.

– Привет, Эйден, – говорит она.

В руках у нее свой пакет с подарками и недопитый бокал шампанского.

В висках начинает биться тупая пульсация. Желание притянуть ее к себе настолько непреодолимо, что мне приходится сжать руку в кулак.

Ревность – незнакомое мне чувство.

Не помню, когда в последний раз испытывал ее рядом с кем-то, кроме Шарлотты. Это иррационально. Как и большинство эмоций, она бесполезна.

Но от нее чертовски сложно избавиться.

– Логан мне рассказывал...

Шарлотту прерывает группа людей, присоединяющихся к нам. Среди них деловая партнерша Мэнди, и она тут же кладет ладонь Логану на руку.

Это шанс сбежать.

Я обнимаю Шарлотту за талию.

– Мы скоро вернемся. Надо раздобыть ей еще выпивки, – говорю я всем и увожу Шарлотту от бассейна.

– Мой стакан наполовину полон, – говорит она мне. – Или ты предпочитаешь думать, что он наполовину пуст?

– Очень забавно.

Я оглядываюсь, но никто не смотрит на ее грудь.

– Что ты надела, Хаос?

– Видимо, это что-то из новой коллекции, – говорит она. – Твоя сестра подарила мне платье.

– Оно прозрачное.

– Знаю. Разве это не безумие? – смеется она. – Но на мне есть нижнее белье.

Впереди есть тихий закуток подальше от суеты вечеринки. Я веду ее туда.

– Ты выставила на показ сиськи.

– Какие сиськи? – спрашивает она и снова хихикает. – У меня их почти нет. Все в порядке, Эйден.

Она отстраняется и кружится передо мной. Юбка разлетается, высоко задираясь. Я вижу ее пышные ягодицы и стринги под ними.

– Тебе нравится?

Внутри меня словно бушует лесной пожар, и я не могу отвести от нее взгляд.

– Да, – говорю я, – но мне не нравится, что все здесь видят так много ... тебя.

Она снова смеется. В ней есть что-то такое необычное: словно она немного пьяна или очень счастлива. Ее радость прогоняет ревность, которая сжала меня, словно тиски.

– Меня это не волнует. Здесь нет телефонов. Мне нравится это правило.

– Кто-нибудь может его нарушить.

– Не будь таким.

Она прекращает кружиться, и ее волосы снова падают мягкими волнами на обнаженные плечи. На ее губах играет улыбка.

– Такое чувство, будто я играю роль кого-то другого. Ночная Шарлотта ходит на секс-вечеринки, получает подарочные пакеты и общается с кинозвездами.

Она смотрит на небо над нами. Темно, звезд почти не видно. Но она улыбается, словно весь Млечный Путь ярко светит только для нее.

Меня бы это не удивило.

– Сегодня вечером я чувствую себя живой, Эйден.

– Ты выглядишь великолепно. Ты прекрасна.

Она смотрит на меня через плечо. Игривость все еще таится в уголке ее улыбки.

– Без комплиментов, мой дорогой сэр.

– Сколько вы выпили?

– Немного. Только шампанское.

Я сажусь на низкую кушетку напротив нее, покачивающуюся под музыку диджея. Каждая песня звучит, словно эротический ремикс оригинала. Глубокие басы, замедленные ритмы.

– Я много говорила с твоей сестрой. И с ее подругами.

Она стоит, двигая бедрами из стороны в сторону.

– Я не знала, что она руководит компанией по производству секс-игрушек.

– Технически это организация, занимающаяся вопросами женского сексуального здоровья и расширения возможностей для удовольствия.

– Точно. Извини.

Она лезет в пакет с подарками и немного там роется. Затем достает силиконовый круг и несколько раз вращает его вокруг пальца.

– Что тут у нас? Кажется, это... кольцо для члена?

– Убери это.

Она снова хихикает. Я не привык слышать от Шарлотты этот звук, и, черт возьми, он пронзает меня, как стрела.

– Ладно, ладно. Думаю, ты не заинтересован в таком...

– Давай не здесь.

Я провожу рукой по волосам.

– Это новое начинание Мэнди. Ей всегда было любопытно попробовать, но в прошлом году она... ну... решила рискнуть.

Есть что-то освобождающее в крахе доброго имени нашей семьи, сказала мне сестра. Ей больше нечего доказывать. Она могла бы просто быть Мэнди Хартман и работать в компании, занимающейся дизайном секс-игрушек.

– Это вдохновляет. Она такая смелая.

– Да, она такая.

Я откидываюсь на спинку дивана и просто смотрю на Шарлотту. Возбуждение закипает во мне от одного вида ее такой раскрепощенной и счастливой. Мы достаточно далеко от остальных, чтобы я мог вообразить, что ее прозрачное платье надето только для меня. Но ревность не ушла полностью. Она притаилась и грозится вырваться наружу. Я сбрасываю пиджак и держу его наготове, чтобы отдать Хаос, если кто-то попадется на нашем пути.

Она садится рядом со мной на диван. Верхняя часть ее плеч розовая.

– Ты загорела, – говорю я ей.

– Я сегодня бегала, – говорит она. – Мне нравится местное солнце.

Я провожу большим пальцем по покраснению.

– А ему твоя спина не очень.

– Эйден, – говорит она. – Здесь все загорели. Ты чертовски загорелый, даже если у тебя оливковый цвет лица. Это несправедливо.

– Оливковый цвет лица, – медленно повторяю я. – Что это значит?

Она закатывает глаза.

– Неважно. Завтра я нанесу больше солнцезащитного крема. Тебя это устроит?

Я наклоняюсь, чтобы поцеловать ее в плечо.

– Твоя бледная кожа прекрасна. Не дай ей изменить цвет.

От этого короткого прикосновения у нее перехватывает дыхание.

– Так... твоя сестра, – произносит она. – Она говорила, что здесь есть одинокие женщины, с которыми она хочет тебя познакомить.

Я стону.

– Не обращай внимания.

– Она часто занимается сватовством?

– Нет, она все равно никогда не преуспеет в этом.

– Потому что у важного генерального директора «Титан Медиа» нет времени на свидания.

Ее рука ложится мне на плечо, пальцы скользят по мышце. Кажется, она не осознает, что касается меня. Она пьяна и счастлива. Моя грудь расширяется, и по ней разливается тепло.

Черт, эта женщина. Она меня прикончит.

– Не всегда. Как и у тебя.

– Как у меня, – соглашается она. – Но когда ты это делаешь... Я тут подумала. В подарочном пакете есть карточка для бинго. Я пока не разглядывала ее внимательно. Но это список позиций.

– Ты спрашиваешь меня о моих сексуальных предпочтениях, – говорю я. – Это очень навязчиво. Ты собираешься включить эту информацию в книгу?

– Конечно, нет!

Я кладу руку ей на колено.

– Конечно. Ты спрашиваешь, что меня больше всего возбуждает.

– Квартальные отчеты? Когда твоя прибыль растет?

Я закрываю глаза и притворяюсь, что дрожу.

– Не возбуждай меня, Хаос.

Ее смех сладкий. Он наполняет теплый воздух, и она тянется за своим пакетом с подарками.

– Ты такой идиот.

Она меня делает таким. Когда она рядом, никого нет, кроме нее. Так продолжается уже несколько недель. Моя рука скользит все выше по ее голому бедру.

– Меня возбуждает чужое удовольствие. Твое удовольствие.

У нее перехватывает дыхание.

– О.

– Знаешь почему?

– Нет, – шепчет она.

– Потому что ты не можешь притворяться.

Я наклоняюсь и касаюсь губами ее щеки. Я смотрю мимо нее на вечеринку и толпу людей. Никто не обращает на нас внимание.

– Некоторые женщины думают, что могут имитировать оргазмы. Но это не так. Твои оргазмы настоящие. И их нужно заслужить.

– Ого.

– Мне нравится, когда ты кончаешь, Хаос. Ничто другое не доставляет мне большего удовольствия.

Она слегка откидывается назад, широко раскрыв глаза.

– Ты ревновал. Там. Да?

– Я все еще ревную.

– Почему? Я же здесь, с тобой.

Я поднимаю руку, хватаю ее за бедро и многозначительно смотрю на прозрачные кружевные треугольники, образующие верх ее так называемого платья.

– Эта штука должна идти в комплекте с настоящим бюстгальтером.

– Бюстгалтера не было. И у других здесь более откровенные наряды, чем у меня.

Я снова смотрю на толпу. Это правда. Но она не все.

Моя рука поднимается выше, и я касаюсь нижней части ее маленькой упругой груди.

– Все видят ее.

– Это всего лишь грудь. К тому же, крошечная.

Я стону, и ее соски затвердевают, превращаясь в пики. Я поднимаю большой палец вверх и провожу по контуру одного из них сквозь нежное кружево.

– Любой может увидеть нас, – шепчет она, но не отстраняется.

– Ты заслоняешь обзор.

Я встречаю ее взгляд пронзительным взглядом.

– Не выходи и никому это не показывай.

Ее улыбка становится шире.

– Но как же я буду развлекаться на вечеринке?

– Надень пиджак.

– Это было бы немного подозрительно, не правда ли?

Она резко встает, подол платья обнимает ее голые бедра. Она хватает свою сумку с подарками.

– Я знаю, что здесь есть секс-игрушки. Может, мне просто пойти и найти кого-нибудь, с кем я смогу ими воспользоваться.

– Шарлотта, – мрачно говорю я.

Она делает еще один шаг назад, ее улыбка становится шире.

– Я сейчас развернусь. Через три, два, один...

– Не смей.

– Поймай меня, – говорит она и, танцуя, удаляется в ночь в самую гущу вечеринки.