Текст книги "Заповедник возможностей (СИ)"

Автор книги: Ольга Моисеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 35 страниц)

– Вон, на тумбочке.

– Включай и звони матери.

– Зачем?!

– Попроси домой приехать.

– С какого перепуга?

– Я не знаю, сам придумай что-нибудь. Давай!

– Ну для чего вам это? – заканючил парень, скривившись как маленький ребёнок, готовый разразиться слезами. – Почему вы меня мучаете?

– Чтобы тебя снова на крышу не понесло! У меня, знаешь ли, нет никого желания сидеть тут всю ночь – тебя караулить, чтоб не сверзился. Давай, давай, а не то я сам ей сейчас позвоню! – пригрозил Денис, касаясь обруча на шее.

– Не надо. – Илья активировал свой юнифон, выставил "только звук" и включил громкую связь.

– Мама! Мне плохо, голова... – Парень вдруг и в самом деле заплакал.

– Сынок, Илюшенька, что...

– Голова снова распухла! – он всхлипнул. – И сердце жмёт... как тогда...

– О Господи, Илья, а ты лекарство выпил, не забыл?

– Нет, мама...

Вранье – понял Денис, – вместо Ильи лекарство давно уже принимает утилизатор.

– Ложись на кровать, я сейчас приеду! Ложись, как тебе доктор показывал, помнишь? Лицом вниз, ноги выше головы – подушку подложи! И дыши, дыши медленно, я уже бегу! – Мария отключилась.

– Хорошо, – одобрил Денис. – Теперь я за тебя спокоен. Пока.

– До свидания. – Илья шмыгнул носом.

Денис зашагал было прочь, но, не дойдя до забора, вдруг развернулся и побежал назад.

– Илья!

Закрывавший окно парень снова растворил створку.

– Ну чего ещё?

– Слушай, ты говорил, чувствуешь между людьми общее, так?

– Ну, что-то вроде.

– А ты можешь сравнить запах Аркулова, – Денис показал оттопыренным большим пальцем на соседний коттедж у себя за спиной, – с моим? – Он ткнул себе в грудь. – Сравнить и сказать, есть ли между нами что-то... помимо общей игры... связь какая-нибудь... особая?

Илья задумался.

– Ну? – спустя пару минут не выдержал Денис.

– Может, и есть, – пожал плечами Илья. – Может, и есть у вас что-то родственное, но наверняка сказать не могу – я не точно помню запах Аркулова, потому что с ним постоянно что-то происходило.

– В каком смысле?

– Не знаю, что-то в организме.

– А-а, так это болезнь! – понял Денис. – Его же в больницу забирали, ты видел, наверное?

– Это была не болезнь, – уверенно возразил Илья. – Это другое... какой-то процесс! Не разрушение, как при болезни, а переделка, перестройка...

– Перестройка организма?

– Ну... я не могу нормально объяснить, трудно очень слова подобрать... Что-то в нём... что-то в нём... менялось. Не болело, не ухудшалось, а просто менялось, вот!

– Ладно, спасибо. – Денис протянул руку.

Чуть помедлив, парень ответил пожатием.

– Спасибо, Илья, – ещё раз поблагодарил Денис и улыбнулся. – Ты мне очень помог.

– А ты? – вдруг повысил голос парень, лицо его скривилось.

– Что я? – не понял Денис, улыбка сразу погасла.

– Что сделал ты? – Илья нахмурился, губы сжались в тонкую линию. – Ты же меня подставил! Обещал матери не говорить, а сам... Меня теперь снова потащат в клинику, начнут мучить, ё-оооо!.. ни шагу не дадут сделать без присмотра! И всё из-за тебя!

– Хватит истерить, – спокойно сказал Денис. – Никто тебя не подставлял. Я тебе что сказал? Придумай что угодно, лишь бы мать домой приехала. Я разве заставлял говорить, что у тебя голова распухла?

– А я не знал, что ещё сказать! – выкрикнул Илья. – Ты...

– Тихо, не ори! – оборвал его Денис. – Кажется, мобиль едет.

Они оба прислушались.

– Наверняка, это твоя мать уже примчалась, живо дуй в свою комнату и ложись в кровать!

– Это и есть моя комната, – буркнул Илья и захлопнул окно.

Денис метнулся за дом и замер возле дерева, стараясь слиться со стволом на случай, если Мария выглянет в окно. Хотя до того ли ей сейчас, чтобы смотреть в окна да и вообще по сторонам. Его припаркованный мобиль она, скорее всего, даже не заметила.

Из-за дома раздавался шум мотора и скрип въездных ворот. Потом шум стих, и в ночной тишине послышались торопливые шаги, а следом – негромкий стук входной двери.

Сверху раздался шорох, и Денис почувствовал, как по голове что-то движется. Вздрогнув, он резко запустил руку в волосы и схватил что-то ломкое, рассыпающееся. Это оказались сухие скрюченные листья. Природа, баг-задораг, осень! А он и забыл, что существует такая штука, как листопад... Даже мысли такой не возникло – вот что значит жить в городе! Денис задрал голову: дерево уже почти облетело, только несколько листьев ещё висело на самой макушке, а чуть правее насмешливо глядела рассеченная тонкими чёрными ветвями луна. Светит, подлая, лучше люма! Ну да ладно, Мария сейчас в комнате, кудахчет над своим сыночком, на улицу таращиться не станет. Отряхнув волосы, Денис покинул своё укрытие. Прокравшись вдоль разделявшего участки забора, он перебрался через ограду на улицу и быстро побежал к мобилю.

Глава 2

– А наш борщ ещё остался?

– Угу. – Аркулов поставил перед Майей миску и положил рядом ложку.

– А его ещё можно есть? – Девочка отодвинулась от стола и стала интенсивно болтать ногами, наблюдая за мелькающими ступнями.

– Конечно. Борщ едят целую неделю, он с каждым днём всё лучше настаивается и потому становится ещё вкуснее. Но сперва эвопрод. – Аркулов придвинул Майю к столу и вручил ей ложку.

– А я хочу борщ! – Майя стукнула ложкой по столу.

– Получишь, когда съешь это! – Аркулов показал на миску.

– Это сопли, они противные! – заявила Майя и стала стучать ложкой по столу, выкрикивая: – Хочу борщ! Хочу борщ! Хочу борщ!

– Прекрати! – Аркулов поймал её руку. – Ты что, не слышишь меня? Или не видишь? – Он отпустил её руку и взял за плечи, разворачивая к себе. – А ну-ка посмотри!

Она замотала головой и снова стала лупить ложкой по столу.

– Знаешь, что-то с тобой слишком много возни, мне надоело! – как можно резче сказал Аркулов и, отвернувшись, быстро отошёл от стола.

Стук прекратился.

– Да, – уверенным тоном продолжил Аркулов, открывая холодильник. – Я оставлю тебя здесь! – Он достал кастрюлю с борщом и поставил её на плиту. – А сам полечу на Тэтатерру. Один!

Расчёт оказался верным. Майя выскочила из-за стола и подбежала к нему.

– Папа! – Девочка попыталась развернуть его к себе, но он упёрся, стараясь сохранить псевдозлость, чтобы Майя помучилась сомнениями. – Папа, наклонись, я хочу посмотреть!

"Я предлагал тебе смотреть, но ты отказалась! За это останешься здесь, маленькая пожирательница крыс! – накручивал себя Аркулов, стараясь не терять накала. – Останешься здесь, раз не умеешь себя вести! А я улечу один!"

Сзади раздался то ли стон, то ли рык, Аркулова развернуло и ударило о плиту с такой силой, что кастрюля подпрыгнула, расплескав борщ. Он и пикнуть не успел, как оказался прижатым спиной к холодильнику, а Майя уже сидела у него на груди, обхватив ногами за талию, руками за голову, маленькие горячие ладони прижаты к его вискам.

– Ты притворялся! Ты притворялся! – Майя отпустила его виски и обняла за шею, прижимаясь всем телом. – Ты не бросишь меня, я точно разглядела!

– А что ещё ты разглядела? – Аркулов улыбнулся, гладя её по голове.

– Что ты устал меня держать и боишься уронить! – засмеялась Майя.

– Ну, ты далеко не пушинка, это да, – признался Аркулов, помогая ей слезть на пол. – Но я больше боюсь другого.

– Что я могу не долететь до Тэтатерры?

– Да. Поэтому ты должна принимать эвопрод, пока у нас ещё есть время.

– Да зачем мне есть эти сопли? От них я буду не такой сильной. – Девочка села за стол.

– Ну и что? Зачем нам твоя физическая сила, если ты станешь неуправляемой? Мы должны как можно лучше подготовиться до того, как сядем на корабль, чтобы во время полёта ты оставалась максимально стабильной!

– Но я и так стабильна! Вижу тебя прекрасно! – сказала Майя, с тоской глядя в миску.

– Я же объяснял тебе, что во время гипердрайва ты не сможешь меня видеть, потому что шлем не даст.

– Да почему? Я вижу тебя через любые стены.

– Но не через ГД-шлем, он очень специальный, экранирует абсолютно все виды полей и излучений, понимаешь?

Майя взяла ложку и, зачерпнув из миски полужидкую массу розоватого цвета, отправила её в рот.

– Ты боишься не только за меня, – проглотив эвопрод, сказала она, – но и за себя. Ты ведь тоже можешь не долететь, правда?

– Правда, – признал Аркулов.

– Стабилизироваться не хочешь? – Девочка зачерпнула из миски и протянула ложку Аркулову.

Он рассмеялся.

– Не знал, что ты умеешь шутить!

* * *

– Привет, Валет!

– Здорово, Кулак, ты как?

– Да ничо, норм, а ты?

– Готовлюсь к завтрему, надеюсь, ты не забыл, придёшь?

– Да уж самоса!

– Ага, жду.

– Слушай, Борь, ты помнишь, я просил тебя больницу найти, куда одного чела – Аркулов фамилия – забирали?

– Ну?

– А ты можешь его пробить?

– Что именно ты хочешь выяснить?

– Да всё, что есть за кадром официальных сведений... где он в молодые годы обретался... и да! ещё про то, как он на Дзетте был.

– Дзетта?.. Это экзопланета что ли, да? Чё-то я про неё ничего не помню – она под чьей директорией?

– Да под нашей, Борь, под Российской, в том-то и дело! А не помнишь ты, потому что инфу о Дзетте очень быстро засекретили.

– И ты хочешь, чтобы я поколол их тазик?

– Твоя прозорливость меня восхищает! Но способность колоть тазики восхищает ещё сильней! Без неё я в сети статьи только двух-, трёхлетней давности нашёл, да и те – определения из энциклопедий и словарей. Кроме того, что планета находится в системе звезды Око, и что там очень нестабильный климат, выяснить ничего не удалось.

– Ну ладно, попробую.

– Попробуй, Борь, мне очень надо.

– ...Это из-за этого твоего Аркулова, да? Потому что он там был?

– Правильно понимаешь. Мне нужно всё про него узнать... и разыскать его нужно. Аркулов Константин Григорьевич.

– Чё-то он тебе совсем котёл запарил, в чём дело-то? По работе?

– Да сначала было по работе, а теперь это уже личное. Настолько личное, ты не поверишь, что такое вообще бывает, мне самому не верится.

– Ох, какие же мы сегодня загадочные, баг-задораг!

– Только сегодня, Борь, клянусь! – Денис рассмеялся. – Завтра я всё тебе расскажу, а сейчас...

– Ну что, идём? – раздался чуть в отдалении женский голос.

– О, а кто это там? – заинтересовался Валента, пытаясь рассмотреть, что происходит позади Дениса, стоявшего у окна, спиной к двери.

– Это Катя. – Денису страшно захотелось перейти на "только звук внутри", но, не желая обижать девушку, он сдержался и, повернувшись, подмигнул Кате. – Мы сейчас на Луку Паппалардо идём!

– Ого! У тебя что, наконец-то появилась постоянная девушка? – От любопытства длинное веснушчатое лицо Бори вытянулось ещё сильнее.

– Типа того, – согласился Денис: слабая надежда, что Катя закроет дверь и подождёт его снаружи, конечно же, не оправдалась.

– Ну, наконец-то! Не прошло и трёх лет.

– Да почти четырёх, – уточнил Денис.

Валента усмехнулся, подняв рыжую бровь.

– Катя, здравствуйте, – приветствовал он подошедшую к виртэку девушку, пригладив свои рыжие кудри, отчего они только ещё хуже встали дыбом, сделавшись похожими на языки пламени.

– Добрый вечер, – еле сдерживая смех, ответила Катя.

– Это мой друг Боря, – представил Валенту Денис.

– Приятно познакомиться, – кое-как сбив "пламя", ответил Боря.

– Мне тоже, – улыбнулась Катя и украдкой посмотрела на часы.

– Что ж, не смею вас больше задерживать, – заметив её беспокойный взгляд, поспешил откланяться Валента. – Желаю приятного вечера! – Он отключил связь.

– Тактичный парень! – одобрила его исчезновение Катя. – И давно вы знакомы?

– С детства.

– Ух ты! Друг детства, значит. Здорово! Он такой милый.

– Ага, и ещё очень умный! – ответил Денис и, взяв её под руку, вывел из кабинета. – Геноптик.

– Геноптик? Класс... А мои предки побоялись... а может, просто пожмотились... – Катя криво усмехнулась.

– Да брось! Наверняка побоялись, – успокоил её Денис. – И правильно сделали!

Они вышли из здания и направились к стоянке.

– Почему?

– Потому что ты и так прекрасна! – Денис отодвинул дверцу мобиля, приглашая Катю сесть.

– Спасибо! – рассмеялась она, забираясь внутрь и пересылая киводу адрес с концертного билета. – Но мне всё равно отчего-то кажется, что зря они не рискнули... и деньги на это у них точно были... Нереализованная возможность – это всегда обидно. Ведь я могла бы в чём-то стать намного лучше других, добиться чего-то такого, что большинству не под силу. Вот как Лука Паппалардо! Ты слышал его историю?

– Да, читал, что он родился слепым, а мать, вместо того, чтоб заняться его глазами, сделала ребёнку генную оптимизацию. Сознательно упустила шанс вырастить собственные нормальные глаза! Пересадку же можно только после совершеннолетия... Короче, взяла и обрекла его на восемнадцать лет слепоты.

– Иногда приходится чем-то жертвовать, ради будущего.

– Но точно-то ничего неизвестно! – горячо возразил Денис. – У неё не было никакой гарантии, что жертва не будет напрасной! Потому-то мало кто и решается на генную оптимизацию, что она делается фактически на авось!

– Ну, здесь не совсем на авось, – мягко возразила Катя. – Он когда родился, ужасно громко кричал, и врач сказал, ну так, в шутку: "Точно певцом будет!", но мать восприняла серьёзно и всё продала, чтобы поставить именно на эту карту. И, как видишь, не прогадала! Он действительно стал тем, кем стал, – певцом с невероятным голосом...

– А ты? Ты в детстве очень громко кричала? – спросил Денис.

– Не помню, – улыбнулась Катя. – Может быть. Слух, во всяком случае, у меня точно есть. А может, и, вообще, куча скрытых талантов присутствует, кто знает? Проявленного-то нет... – Она помолчала, глядя в окно, а потом вдруг добавила: – И друга детства у меня тоже нет.

– Да ну, – отмахнулся Денис. – Уж тут-то чему завидовать? Это ж просто последствие детдома: там проще вместе, чем по одиночке.

– Боря тоже воспитывался в детдоме?

– Ага, там мы и познакомились.

– А генопта тогда у него откуда? – удивилась Катя.

– От родителей, конечно, откуда ж ещё! Не все же попадают в детдом с младенчества. Боря к нам пришёл, когда я уже в пятом классе учился.

– У него умерли родители?

– Отец умер, а мать... она... ну, в общем, так получилось, что в то время она не могла быть с ним... Короче, пусть Боря сам расскажет, если захочет. – Денис отвернулся, глядя в окно.

Немного помолчав, Катя тихо спросила:

– А ты?

– Что я? – Денис повернулся к ней.

– Ты тоже в детдоме не сразу оказался?

– Вот я-то как раз сразу!

– С младенчества? – глядя на него во все глаза, жалостливо спросила Катя и протянула руку, чтобы погладить Дениса по щеке.

– С младенчества, – подтвердил он, грубовато перехватив её ладонь, чтобы вернуть Кате на колени.

Катя вспыхнула и потупилась.

– Подъезжаем, – посмотрев в окно, сказал Денис.

– Пункт назначения достигнут, – сообщил кибервод, паркуя мобиль на стоянке.

Они вышли и присоединились к потоку вливавшихся в здание людей – желающих услышать вживую Луку Паппалардо было хоть отбавляй, и это несмотря на бешеную дороговизну билетов. Денис вряд ли смог бы сам на них потратиться, ему просто повезло, хотя клиентка, подарившая билеты, так не думала. Она считала, что Денис мог, используя чисто формальный подход, признать её случай не страховым. Так, в общем-то, и было бы, если не брать в расчёт, что формальный подход Денису никогда не давался. Ну не получалось у него отмахнуться от мелочей, не вписывающихся в цельную картину происшествия, и, прежде чем принять решение, он обязательно должен был во всём разобраться. Просто не мог иначе, даже если ему выгодно было, как в случае с этой клиенткой, не тратить время и силы на поиски истины: размер премии Дениса напрямую зависел от количества дел, по итогам которых "МаКстрах" мог ничего не платить. Клиентка, пыталась выразить свою благодарность неплохой суммой из полученного страхового возмещения, но Денис отказался. Деньги ему, конечно, совсем бы не помешали, но крысятничать за спиной всецело доверявшего ему Марека было уж слишком противно. В итоге клиентка прислала ему благодарственное письмо, к которому приложила два билета на концерт Луки Паппалардо.

Места находились в самой дорогой зоне, и Денис надеялся, что Катя по достоинству оценит его щедрый жест. Стоя в очереди на считывание билетов и проверку, нет ли у них запрещённых веществ и оружия, Денис прикидывал, когда попросить Катю снова пробиться к Сагонину и как бы потактичнее это сделать, а то подумает ещё, что он только из-за этого пригласил её на концерт. Хотя её талант убеждать незнакомых людей (и их электронных секретарей – вот что особенно поражает!) в необходимости общения, конечно, сыграл тут далеко не последнюю роль, но, сказать, что только из-за этого? Нет! Пусть даже Денис и не чувствует к ней ничего особенного, но Катя – славная девушка, с которой приятно провести время. Бывает, раздражает она порой, но таковы уж все женщины – тут ничего не поделаешь, в любом случае, достоинств у Кати явно больше, чем недостатков.

На подходе к дверям толпа сгустилась, Денис пропустил Катю вперёд и обнял сзади, оберегая от толкавшихся справа и слева людей. Запах духов и близость её тела будоражили, Денис улыбнулся и нежно подул на тонкие прядки волос, выпущенные из высокой причёски на шею. Катя тихонько засмеялась.

* * *

Размышляя, что бы такое придумать, чтобы убедить Сагонина не подавать иск, Денис шерстил сеть, изучая всё, что мог про него найти, и случайно наткнулся на информацию о школьном классе, где учился Лео, и тут его ждало неожиданное открытие: оказалось, что Аркулов – одноклассник Сагонина. Значит, они знакомы аж со школы – ещё один повод для Лео доверять Константину. С интересом рассмотрев общий снимок класса, Денис стал листать другие фотографии и наткнулся на такую, где Сагонин обнимал Аркулова за плечи, словно тот его лучший друг! Позы естественно расслабленные, оба улыбаются. Невероятно: плюх-ботан дружит с лидером-хулиганом?! – ведь именно такой вид был у этой парочки! За километр видно, что у них нет ничего общего, чем же тогда объясняется столь странная привязанность?.. Может, снимок сделан на спор? Или это вообще монтаж? Но зачем? Что всё это значит, и нет ли связи с тем, что происходит сейчас? Денис разыскал в базах телефоны нескольких человек из этого класса, но дозвонился только одному, судя по виду, нищему и крайне трусливому типу. Плохо одетый, с давно немытыми, жидкими, длинными патлами и вторым подбородком, он постоянно отводил взгляд и не хотел ничего говорить даже страховому следователю. У Дениса возникло подозрение, что Сагонин так лупил этого патлатого типа в детстве, что навсегда отбил охоту про себя вспоминать. Тратить ещё полдня на поиски других одноклассников ни времени, ни желания у Дениса не было, так что пришлось типа слегка простимулировать материально. Жаден он оказался не меньше, чем труслив, и, когда Денис пообещал оплатить инфу, подтвердил, что в выпускных классах школы Сагонин с Аркуловым были прямо-таки не разлей вода. Опасаясь, что патлатый врёт, лишь бы деньги получить, Денис попросил его рассказать, когда началась эта дружба и почему.

– Это было классе, наверное, в седьмом или восьмом?.. нет, в восьмом вроде, – припомнил тип. – У Сагона тогда был пёс. Белый. Венчик... или Генчик?.. чёрт знает, давно это было, точно уже и не скажу... Но пёс славный. Каждое утро провожал Сагона до школы и ждал, когда тот после уроков выйдет. Так что мы все этого пса знали и каждый день видели. Ну и Костик, само собой тоже. А Костик, он же всегда был плюхом, учёбой заполированным, мозг биологией морщил... или зоологией?.. чёрт знает, давно это...

– Биологией, биологией, что дальше-то? – подстегнул его Денис.

– Ну вот смотрел он на этого...

– Генчика! – поспешил вставить Денис.

– ...Генчика, смотрел на него смотрел, да и заявил однажды, что у собаки болезнь. Прокрус... или броксус?.. чёрт зна...

– Прокрус, – приземлил его Денис. – Дальше!

– Говорит: "Лечи его, Лео, от прокруса, давай ему"... – Патлатый вдруг задумался. – Так, а что он собаке давать-то сказал?..

– Да неважно это, дальше, дальше!

– Ну а чего дальше? Сгрёб Сагон воротник его рубашки в кулак, да и рванул к себе так, что тот чуть не задохнулся!

– За что? – не понял Денис. – Он же помочь вроде хотел?

– Ну, так к Сагону всегда так просто не подойти было, он и в то время уже реальными делами рулил, а углублённое изучение биологии в дела эти не входило... как и общение с плюх-ботанами.

– То есть до этого он с Аркуловым не общался?

– Только если деньгами разжиться хотел. На развитие своих проектов, так сказать.

– Аркулов давал ему деньги?

– Давал? О нет, господин страховой следователь, кто же захочет добровольно деньги отдавать? Лео сам их забирал! – Тип мелко и противно захихикал, тряся дряблыми щеками. – Да ещё и вжаривал потом, чтоб не ерепенился. Вот и в тот раз Аркулов с фингалом был, когда Лео про собаку сказал.

– И что, он, вот так, Сагоном избитый, стал его учить, что с собакой делать? – не поверил Денис.

– Ну так а я про что! Подошёл и говорит, лечи собаку от прокруса, не то хуже будет! Дело сразу после уроков было, многие эту картину видели. Лео – хвать его за грудки и говорит: "Ты чего лезешь? Отомстить решил, что я тебя на деньги облегчил, сволочь? Хочешь, чтоб пёс мой сдох?" – "Наоборот, не хочу. Он у тебя прокрусом заразился, я вижу". Тут Лео выругался и, в крепких выражениях, сказал, что, мол, враньё это и что лучший в городе ветеринар сказал совсем другое". – "Дурак твой ветеринар, пусть почитает последние выпуски журнала"... журнала... биологическое какое-то название... – Патлатый так напряг извилины, что всё лицо скрючилось.

– Короче, научный журнал, – поставил точку Денис. – Этого вполне достаточно, что Сагонин ответил?

– Сагонин... он долго так на него смотрел, а потом говорит: "Повтори лекарства". Аркулов повторил... чёрт, а какие же он лекарства-то назвал? – снова озаботился тип, но испугавшись недоброго взгляда Дениса, не стал вспоминать и продолжил: – Ну, в общем, Лео его отпустил и пообещал убить, если препараты не помогут. Но они помогли, собака выздоровела. С тех пор Сагон Аркулова никогда не трогал и всю оставшуюся часть школы они дружили... Можно мне мой гонорар?

Денис перевёл типу обещанные деньги и задумался.

Вот, значит, как! Учёный, готовый на всё ради научного поиска... Аркулов так вёл себя уже с детства. Сообщил свой диагноз Сагонину, хотя промолчать было просто, безопасно и в немалой степени справедливо. Саму собаку он, конечно, тоже жалел, но Денис чувствовал: это – не главный мотив. Для Аркулова гораздо важнее научная истина. Ему непременно надо было убедиться, что он прав, что он сделал верное заключение, даже если это связано с риском. Возможно, нечто подобное он делает и сейчас, поставив на карту всё ради своих изысканий. Каких?.. Чёрт знает!.. Точно известно только, что началось всё после Дзетты, откуда он вернулся раньше времени. Что же там было на этой Дзетте?! Что?..

А может, Сагонин что-то знает? Ведь получается, они не просто знакомые, но и были ещё со школы хорошими друзьями! Наверняка у Лео есть мысли, где можно найти Аркулова... Не может быть, чтобы он не искал друга по своим каналам. Надо снова с ним встретиться и постараться хоть что-то выяснить, сейчас это единственная зацепка...

* * *

– Денис? Денис, ну ты, вообще, где? – Катя схватила его за руку и вытащила из потока.

На самом подходе к проверочным рамкам они вынуждены были разделиться, и потом толпа мгновенно разнесла их в разные стороны.

– Я здесь!

– Фу-у-у, я думала, уже не найду тебя, где сам зал-то?

Денис покрутил головой, потом показал вверх, на висевший в воздухе люм со стрелкой.

– Вон туда!

Они двинулись в указанном направлении. Вскоре помещение расширилось, и идти стало гораздо свободнее.

– О! – сказала Катя. – Смотри, у них тут и напольная навигация работает, я из-за толпы не заметила, думала, просто светящийся пол.

– В зал пойдём или сперва в буфет? – спросил Денис, изучая расходящиеся от подошв стрелки и надписи.

– Да ну этот буфет, ещё опоздаем! Вон синтромат, если ты голодный.

Денис посмотрел на крутившееся в воздухе над автоматом меню. Цены были такие, словно там продавались натуродукты, а не обычная синтрятина.

– Мороженое будешь? – предложил он, боясь даже представить, сколько же тогда стоит поесть в здешнем буфете. – Или, может, попить?

– Нет, спасибо, – взглянув на меню, отказалась Катя. – Пошли лучше сразу в зал, пока места займём, пока то, сё... не хочу пропустить начало!

Она оказалась права: пропускать начало не стоило, оно, как и вообще весь концерт целиком, было ошеломительно великолепным.

Когда они проходили на свои места, Денис чувствовал себя не в своей тарелке, настолько роскошно выглядели те, кто оказался рядом. Здесь, в ВИП-зоне, он был, наверное, единственным в одежде из ненатуральных волокон и без дорогого тюнинга.

– Столько бриллиантов! – прошептала ему в ухо Катя, заняв своё кресло.

– Но самый шикарный всё равно у меня! – улыбнулся Денис.

– У тебя? – Она подняла бровь.

– Да, сидит рядом, – он взял её за руку.

Свет стал меркнуть, постепенно меняя цвет.

– Начинается, – прошептала Катя.

Зал погрузился в фиолетовую тьму, и из этой тьмы стало медленно прорастать концертное действо. Переплетаясь где-то в отдалении, за пределами видимости и слышимости, свет и звуки рождали друг друга, быстро набирали силу, охватывая зрителей радостным предвкушением чего-то невероятного, сказочного, открывая невидимую, потаённую дверь в другой мир. Открыв эту дверь, свет и звуки отошли в стороны, как занавес, и зрители услышали в отдалении чистый мягкий голос. Под его вкрадчивое появление на сцене стали разворачиваться декорации: поднималось высокое голубое небо, прямо на глазах вырастали деревья, покрываясь молодой зеленью, всходили цветы, выползали из земли гибкие лианы... Сад не имел границ, он начинался на сцене и уходил в туманную даль, откуда и слышался голос. С каждой секундой приближаясь, он, не теряя чистоты, насыщался новыми красками, становился всё громче и уверенней.

Денис забыл обо всём на свете, неотрывно следуя за этим голосом, таким невыразимо прекрасным и сильным, что на глаза наворачивались слёзы. Начинаясь в самых низких октавах, голос, не теряя ласкавшей ухо мягкости, забирался на такую невероятную высоту, что у зрителей перехватывало дыхание. Голос креп и усиливался, каждый миг дразня ожиданием новых, немыслимых переливов и переходов...

В завершении вступительной композиции, на сцене вдруг, словно прямо из сгустившегося воздуха, света и звука появился он – невысокий стройный юноша с тонкими руками и космически тёмными глазами на бледном лице. Стихла последняя нота, и зал взорвался бешеными овациями, приветствуя Луку Паппалардо. Денис вызвал кресельный зум и посмотрел сквозь появившуюся перед глазами рамку. Приближение оказалось столь мощным, что всё поле зрения занял один только нос артиста. Максимум! – поразился Денис. – Что за псих тут сидел? Он стал торопливо сбрасывать увеличение до нормального уровня, чтобы видеть всю фигуру Луки целиком. Певец улыбнулся и прервал аплодисменты, грациозно взмахнув белой как снег рукой. Он был альбиносом, но не считал нужным это корректировать. Украшательства он, видно, тоже не любил: ни блуждающих тату, ни недавно вошедшего в моду бести со змеиной (как например, у Лизы) или крокодиловой кожей, вообще никакого скин-тюнинга, только голубые линии настоящих, живых вен.

Началась новая композиция, и Денис, смахнув рамку зума, вновь обратился в слух. Хотя и посмотреть тут было на что: сады расцветали и увядали, взметались ввысь городские здания, расстилались ландшафты иных планет. Декорации менялись, трансформировались, на сцене и в воздухе, прямо над зрителями, появлялись и исчезали танцоры, с потрясающим мастерством сопровождая звук и свет великолепной пластикой движений, бэк-вокалисты искусно оттеняли и окружали голос основной партии дополнительными эмоциональными линиями.

Это был дивный мир красоты и гармонии, и весь концерт Денис страстно желал только одного: чтобы он длился и длился, чтобы никогда не заканчивался, и голос Луки Паппалардо никогда не умолкал...

* * *

Концерт ещё долго не отпускал Дениса, перед глазами снова и снова разворачивались картины, а в ушах продолжала звучать музыка и голос Луки. Катя, видно тоже находилась под впечатлением, и всю дорогу в мобиле они ехали молча.

– Зайдёшь? – спросила Катя, когда они остановились возле её дома.

Денис чуть было не отказался, продолжая витать в облаках высокого искусства, но вовремя спохватился, вспомнив, что так и не попросил её связаться с Сагониным.

– Если ты не устала.

– Шутишь?! Мне кажется, я сегодня вообще не усну! После такого...

– Да, концерт был – просто полный отвал души и мозга! – Денис вышел и открыл дверцу Кате.

– Не то слово! Я много раз слышала записи Луки, но это не идёт ни в какое сравнение с его пением вживую.

– Согласен. Я бы ещё слушал и слушал, жалко было, когда всё закончилось... Это... так... так невозможно прекрасно!

– Вот да, да, точно! – закивала Катя. – Невозможно. Невозможно прекрасно для человека, и он ещё так выглядит... этот Лука... – она замялась, подбирая определение, – словно... словно Ангел!

– Белый Ангел, – согласился Денис. – Да, есть что-то такое в его облике, хотя глаза... ты видела, какие у него глаза?

– Чёрные, да... Белый Ангел с тёмным взглядом... Или так не бывает?

– Не знаю, я в Ангелах плохо разбираюсь, – улыбнулся Денис. – Но взгляд у него – абсолютно космический.

Они подошли к двери квартиры. Катя остановилась и, повернувшись к Денису, с чувством сказала:

– Спасибо, спасибо тебе за этот вечер!

– Пожалуйста, – ответил он и потянулся к её полуоткрытым губам.

Катя ответила на поцелуй со страстью и, не отрываясь от Дениса, буквально втолкнула его в квартиру.

Всё получилось быстро и как-то дёргано, он почувствовал, что девушка не против натурального секса, но всё равно замкнул лавмод, сам толком не поняв почему, а она в ответ сделала вид, что так и правда лучше. В результате у обоих осталось чувство лёгкого неудобства, Денис скоро засобирался домой, и Катя не стала его задерживать. Подходящего момента для просьбы так и не наступило и, уже стоя в дверях, Денис вдруг стал жаловаться на проблемы с Сагониным, почти физически ощущая, насколько это не к месту и не ко времени. К счастью, Катя быстро поняла, чего он от неё хочет, и почти сразу прервав его объяснения, сама предложила помощь.

По дороге домой он снова вспоминал концерт, и одна из сцен, в которой танцоры превращались в пум и леопардов, внезапно навела его на дикую мысль относительно Аркуловской "девочки не отсюда", как назвал её сын Марии, но серьёзно обдумывать такую версию событий Денис не решился, опасаясь попасть в одну палату с Ильёй. Тем не менее мысль не исчезла и, осев где-то в глубинах сознания, осталась тихо ждать своего часа.