Текст книги "Заповедник возможностей (СИ)"

Автор книги: Ольга Моисеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 35 страниц)

Глава 6

– Да ну! На хрен! Не хочу обезьяной, я даже не знаю, как она выглядит, – размахивая руками, яростно протестовала Майя. – Лучше уж Жучкой!

– Можно подумать, ты знаешь, как выглядит Жучка! – возмутился Денис. – Да и не годится она для фокусника.

– Это почему же?

– Потому что у Жучки нет таких ловких рук, как у обезьянки, она не сможет ассистировать!

– Ну, что-то же у неё есть? Чем Жучка еду берёт?

– Пастью она берёт, пастью! Понятно? И всё! Хватит спорить, это самое яркое моё воспоминание из времён детдома, и если мы действительно хотим поразить детей так же, как маленького меня, то делаем, как я говорю. К тому же обезьяна выглядит очень похоже на паривчика. Акулов тебя под него... это... маскировал. Ну, когда помирать собирался и Сагонину в ксенопарк тебя отправил, помнишь?

– Да что я могу помнить, если он меня до уровня животного опустил? Откуда я знаю, как выглядела? Что я, по-твоему, в зеркальном вольере жила? А хоть бы и в зеркальном – я всё равно ничего тогда не соображала!

– Ладно, баг-задораг, чёрт с тобой! Попробую показать.

– Как?

– На себе, как же ещё! Сама моё воображение хвалила, вот и смотри... – Денис сосредоточился, стараясь не упустить ни одной, с детства врезавшейся в память детали.

– Ой, какая миленькая! – воскликнула Майя, с восторгом разглядывая существо, в которое он превратился. – А давай ты так и останешься, а? Давай наоборот: ты будешь обезьянкой, а я фокусником?

– Нет уж! – отрезала обезьянка суровым мужским голосом. – Ты ментально сильнее – тебе и конфеты раздавать.

– Если будет кому, – вздохнула Майя.

– И если мы вообще выживем, – мрачно добавил Денис, возвращая себе облик человека.

– Чёрт! – тряхнула головой Майя. – Я ведь когда предлагала – шутила просто, а ты – всерьёз! Ты и правда думаешь, нам удастся всё это проделать?

– Ну, если нам удастся так поразить маленьких неочей...

– И если командуют действительно они, а не взрослые Младшие. Но мы ведь так и не знаем этого наверняка! Что, если ты ошибаешься? Весь наш план... чёрт, да это же просто какое-то зыбкое сумасбродство! Ну да, мы видели, что все сознания связаны, но кто там главный? Не определишь, сколько не прыгай... мы только скользим по поверхности, а вглубь...

– А вглубь попадём, когда в ментальное поле выйдем, – прервал Денис паническое выступление Майи. – Вот тогда всё сразу и узнаем! – Он усмехнулся.

– Мы можем погибнуть, – Майя посмотрела Денису в глаза. – И это не смешно.

– Да, – посерьёзнев, согласился Денис. – Не смешно. Но там, – Он махнул рукой в сторону домов, – гораздо больше людей, которые погибнут, если мы не попытаемся. И отец, скорее всего, тоже! Куда ещё, кроме как к неочам, он мог с травмами и потерянной памятью деться, а?

Майя опустила глаза и неохотно кивнула.

– А дзеттоиды? – продолжал нажимать Денис. – Знаешь, сколько их погибнет, когда "Русский орёл" или прибывшие с Земли силы долбанут по Дзетте с орбиты?.. А твой Альфа? – он зря, что ли, снова и снова продлевает себе агонию?

– Ладно! – Майя нахмурилась. – Надо быстрее готовить конфеты и фейерверк!

* * *

Перемещаться по безмолвному, словно вымершему, городу со слепыми окнами было жутковато, но, когда Денис представлял себе, что будет, когда они "взорвут" ментальное поле изнутри, внезапно появившись прямо в сознании неочей, становилось ещё страшнее. Они с Майей собирались сделать то, что ещё никто никогда не делал и вряд ли когда-нибудь сделает: настолько уникальным был предоставленный Альфой шанс. "Мама!" В памяти Дениса всплыли глаза и голос лежавшего на земле Мохнатого, умершего, воскрешённого Майей и теперь снова, уже сознательно умирающего, продлевая и растягивая агонию, чтобы помочь Матери-Королеве роя. Преданность и воля, достойные уважения и восхищения...

Он, конечно, не выживет! – вдруг осенило Дениса. Майя верит, что, вернувшись, сможет спасти Альфу, но этого не случится – Денис не понимал, откуда у него взялась такая уверенность, но какая разница? Он это просто знал! Ясновидение, чутьё или просто в голове сложилась логическая мозаика из знаний, фактов и факторов, часть которых сидит где-то в глубинах памяти и сейчас даже не осознаётся, – не важно, суть от этого не меняется.

"Наш выход в ментал убьёт Альфу!" – хотел было выкрикнуть поражённый внезапным озарением Денис, но слова замерли у него на языке. Нет. Не станет он ничего говорить. Зачем? Что бы ни ждало Альфу, это не повод менять план, так что незачем смущать Майю, она нужна ему спокойной и собранной. Пусть работает. А Альфа... Альфа пусть продолжает проявлять силу духа и героизм... пока не умрёт. С пользой для общего дела. В конце концов, его ведь всё равно уничтожили бы, как и всех вышедших из-под контроля ЧДФ. Тех самых ЧДФ, которые убивали штурмовую группу, пытали учёных станции, пускали трупы сотрудников службы безопасности Дзетты на протеин... Денис представил себе все эти ужасы, пытаясь воспылать к Альфе ненавистью, но отчего-то не вышло, напротив, в голову ввинтилась непрошеная мысль, что ЧДФ не родились сами по себе – их создали люди. Такими, какие есть. Люди создали и вырастили ЧДФ убийцами, потому что сами ненавидят и хотят убить других людей...

– О чём думаешь?

– Да так... – промычал Денис, искоса взглянув на спутницу. – Думаю, далеко ли ещё до центральной площади.

– Да, похоже, почти пришли, – Майя показала вперёд, где уже открывалось большое свободное пространство.

Если её и покоробило неуклюжее вранье Дениса, то вида она не показала, продолжая целеустремлённо шагать рядом, легко таща за верёвочку громадную пушку с уже заправленным фейерверком – здесь, как и во сне, законы физики реального мира отступали под напором фантазии, поэтому их с Майей возможности ограничивались только силой воображения.

Площадь была огромной и такой идеально круглой, что Дениса вдруг одолели сомнения в правильности собственных выводов. Он остановился и огляделся вокруг: чётко организованная структура улиц, ровные ряды домов, круглая площадь... – разве у детей может быть в голове такой порядок?.. Может, – строго сказал он самому себе, прогоняя неуместные колебания. У этих – может. Неочи ведь не обычные малыши, не человеческие... да что там – нечеловеческие! Они, если разобраться, вообще никакие не дети – всего лишь похожи на них своим поведением, жадностью до новых игрушек и впечатлений.

– Не знаю, откуда лучше фейерверк запускать, – сказала Майя и, оставив пушку на въезде, пошла на середину площади.

– Да откуда хочешь, – пожал плечами Денис, следуя за ней. – Тут всё от тебя зависит, могла бы и вовсе без пушки обойтись.

– Ну... могла бы, конечно, прямо в воздухе зажечь, только с пушкой сил меньше надо. Тут, вообще, чем больше реальный мир напоминает, тем проще... почему-то.

– Наверное, потому что с нуля выдумывать труднее, чем слегка усовершенствовать готовое.

– Ничего себе слегка! – возмутилась Майя. – Да я эти заряды еле тяну, мозги аж пульсируют!

– Меня тоже конфеты жутко давят, – сознался Денис, открывая пристёгнутую к поясу мешок-сумку.

– Так зачем же ты держишь их полностью воплощёнными? – удивилась Майя, глядя на круглые, сверкавшие золотыми обёртками конфеты.

– Так... а как же?

– О-о-о, ну ты даёшь! Эдак никакой энергии не хватит, пока до конфет дело дойдёт! Сбавь обороты-то, братец, ты чего?.. Во-от, вот! Другое дело, – удовлетворённо забормотала она, глядя, как выцветают фантики. – Да ещё отпусти, ещё! Пусть еле виднеются, чуть обозначь да и хватит... Э! Куда снова нагнал?

– Да посмотреть хочу, быстро ли восстановить...

– Ну?

– Нормально, – кивнул Денис, снова превращая конфеты в почти невидимые фантомы. – Да, так и правда легче, вообще не чувствуется... почти.

– Ох, братец, и всему-то тебя учить надо! Хорошо, хоть база уже есть, не зря мы с Аркуловым ещё в управлении тебя надрессировали.

– Дрессируют дзеттоидов, – зло буркнул Денис, тут же пожалев о собственной грубости.

– И зверей, – улыбнулась Майя, похоже, совсем не обидевшись. – А теперь ещё и неочей попробуем.

* * *

Фейерверк таял в небе и окрашенные яркими бликами стены домов быстро выцветали.

– Э-ге-ге-й, народ! – перекрикивая ещё не затихший до конца гул, громко воззвал невысокий, пухлый, румяный, в смешной шляпе и с весёлым огоньком в добрых глазах фокусник. – Есть ли тут зрители? Где вы? Спешите на представление! Спешите туда, где салют! Марта, залп! – скомандовал он сидевшей на плече мартышке.

Сорвав с головы фокусника шляпу, обезьянка Марта взмахнула ею в воздухе, потом с силой нахлобучила обратно – стоявшая в устье самой широкой улицы пушка грохнула, и небо над площадью вновь расцвело огнями.

По домам заскользили отсветы, но на этот раз, вместо того, чтобы постепенно угаснуть, они вдруг засверкали ещё ярче, рождая на стенах целые радуги насыщенных красок.

– Проглотили! – вздрогнув, пролепетала Майя Денису прямо в ухо. – Они проглотили наживку! У нас получается!

– Вижу, – чуть слышно ответил он и кашлянул – во рту вдруг как-то сразу пересохло. – Главное, чтобы и нас заодно не проглотили.

– Так ты ж зови! – жарко зашептала Майя. – Зови ещё, бросай посылы, пока рты открыты! У меня всего на один раз осталось.

– Ну, где же народ?! Где вы? – выкрикнул фокусник. – Нам нужны зрители! Спешите, пока распускается в небе третий фейерверк, иначе вы нас больше не увидите!

В домах захлопали двери, на улицу робко ступили первые люди, и Денис чуть не задохнулся от восторга и прилива адреналина – неочи принимали игру!

– Марта – салют! – заорал он во всю мощь лёгких. – Собирайся, народ, пока не угас последний огонёк в небе! Нет зрителей – нет представления!

Люди вышли из подъездов и потянулись к площади, на лицах плясали отблески цветных огней. Фокусник хлопнул в ладоши, обезьянка сорвалась с его плеча и подбежала к стоявшему в стороне кованому, украшенному золотым узором сундучку. Откинутая крышка ослепительно сверкнула, рассыпая по площади весёлых солнечных зайчиков. Люди ускорили шаг, быстро занимая места вокруг фокусника, зайчики прыгали по их лицам, зажигая улыбки.

– Марта, шары!

Обезьянка вытащила из сундучка три, размером с бильярдные, шара – жёлтый, зелёный и красный, и по очереди кинула хозяину. Фокусник поймал их и стал жонглировать.

– Ещё! – скомандовал он.

Обезьянка достала из сундучка синий шар и бросила хозяину – тот поймал, не переставая жонглировать.

– Марта, ещё!.. Ещё!

Обезьянка один за другим кидала разноцветные шары, а фокусник их ловил, жонглируя всё большим и большим количеством.

– Ещё! Ещё! Марта, ещё! – громко поддакивали собравшиеся в круг зрители, заставляя обезьянку снова и снова лезть в сундук.

Фокусник принимал шары и встраивал их в общий поток, пока его плотность и скорость жонглирования не выросли настолько, что шары стали неразличимы, превратившись в высоченную, переливавшуюся яркими красками дугу.

– Радуга! – крикнул фокусник, и дуга вдруг оторвалась от его рук и, устремившись вверх, раскрылась на всё небо огромной, семицветной аркой.

Публика громко ахнула, на секунду замерев от восторга, а потом взорвалась бешеными аплодисментами.

Денис кланялся, внимательно разглядывая зрителей: знакомые всё лица. В памяти всплывали не образы оставшихся на борту "Зубра" марионеток, а изученные ещё на Земле изображения из профайлов. И это было вполне объяснимо: несчастные, потерявшие собственную личность бывшие зомби с потухшими глазами очень мало походили на этих жизнерадостных, улыбавшихся празднику людей.

– Марта, ход! – скомандовал фокусник.

Обезьянка вновь метнулась к сундучку и, вытащив оттуда что-то узкое и такое длинное, что никак не могло там помещаться, поволокла хозяину. Забрав у обезьянки странные палки, фокусник поставил их вертикально и крикнул:

– Алееей-ап!

Высоко подпрыгнув, обезьянка проделала в воздухе замысловатый кульбит, а когда приземлилась, все сразу поняли, что палки – это ходули, и яростно зааплодировали.

– Марта, фото!

Достав из кармашка платьица очки, обезьянка нацепила их на нос и, уморительно быстро переступая ходулями, побежала к зрителям.

– Улыбайтесь! – призвал фокусник. – Все фото Марта сразу же пересылает Радуге – она собирает улыбки, и за каждую обещает сладкий подарок! – Он махнул рукой вверх и по разноцветной арке пробежали искры. – Видите? Она говорит: чем больше разных улыбок, тем больше подарков будет в конце представления!

Ловко перемещаясь на ходулях, обезьянка останавливалась напротив каждого, показывала пальцем на свои очки и, строя забавные рожицы, скалила зубы, призывая улыбаться. Зрители хохотали, глядя, как вспыхивает в очках Марты белый огонёк.

Вспышка огонька означала, что обрасоз найден, и тогда горевшая у Дениса на краю поля зрения ярко-красная точка на полсекунды становилась жёлтой, показывая, что связь с ираспом Борткова установлена и копирование запущено.

Привлечённые обещанием подарков и увлёкшиеся игрой неочи стали выпускать на площадь новых зрителей – здесь уже появился и Бета, и все старшие ЧДФ, и незнакомые странные лица – Младших, как догадался Денис – с вроде бы правильными, но какими-то чужими чертами. Тела у Младших были стройные и гибкие, а вместо волос головы покрывала пористая коричневая кора.

Не забывая поглядывать на мигавшую красную точку, Денис с энтузиазмом продолжил представление, чтобы публика не скучала. Ловкость рук, превращения, полёты, жонглирование, иллюзии... – он и сам не ожидал, что потрясшее его в детстве благотворительное выступление фокусника способно породить такой мощный разворот фантазии – благо здесь, на ментальных просторах, физические законы реального мира не могли помешать снизошедшему на него вдохновению. Фокусы следовали один за другим, но данных было много и, хотя Майя уже закончила "фотографировать", часть запущенных процессов ещё ждала очереди на исполнение, и через теллакум в ирасп Борткова текли и текли терабайты информации...

Пока всё шло по плану, беспокоило только одно: отсутствие Аркулова.

* * *

Вовлечённость неочей в игру дошла до крайней точки: в толпе появились ещё несколько незнакомых Денису, одинаковых лиц. Это явно были проекции-ярлыки самих неочей, причём выглядели они как дети лет двенадцати.

– Марта, ход! – громко потребовали дети, и обезьянке пришлось снова доставать ходули.

– Алей-ап! – крикнул Денис.

Проделав вызвавший у новых зрителей взрыв хохота кульбит, Марта взгромоздилась на палки.

– Марта, фото!

– Осторожнее, – понизив голос до едва слышного шёпота, предупредил Денис и, быстро проверив, как идёт перекачка обрасозов – оставалась ещё примерно четверть – продолжил представление.

– Не волнуйся, братец, я понарошку, – тихо заверила Майя и, нацепив очки, побежала к зрителям.

И вот тут, вдруг, прямо из воздуха, возле сцены появился Аркулов, так что жонглировавший горящими факелами Денис от неожиданности чуть не уронил их себе на голову. Оказавшись как раз напротив бежавшей вдоль ряда обезьянки, Аркулов широко улыбнулся, призывая Марту фотографировать, что она и сделала, не забыв скорчить забавную рожицу. Краем глаза проследив, как данные Аркулова встали в очередь на перекачку, Денис облегчённо выдохнул: личность отца была последним инфокетом, который нельзя было потерять, а значит, осталось совсем немного и можно начинать раздачу конфет.

"Отсняв" Аркулова, Майя переместилась к стоявшему неподалёку неочу и, сделав вид, что фотографирует, двинулась дальше, но не тут-то было: неоч вытянул руку и, схватив обезьянку, потянул её назад.

– Марта, фото!

Майя остановилась и повернулась к нему лицом. В очках вспыхнула имитация белого огонька передачи, на взгляд Дениса, не отличимая от истинного сигнала, однако неоч не отстал:

– Не так, не так, не так! – скороговоркой произнёс он, удерживая обезьянку.

Стало ясно, что неоч, вместо того, чтобы смотреть представление, крайне внимательно наблюдал за съёмкой Аркулова и теперь то ли видит подделку, то ли просто чувствует, что его обманывают: ведь одно дело отправлять в игру ярлыки-проекции, пусть и подчинённых, но всё же чужих сознаний, и совсем другое – участвовать самому. Майя оскалилась, строя рожи, и попыталась, маскируя движения под невинные обезьяньи ужимки, вырваться из рук неоча, но тот и не думал её отпускать, явно намереваясь добиться своего законного права на съёмку.

Продолжавшего жонглировать Дениса пробил холодный пот: "фото" неоча было не просто дополнительным обрасозом (что уже, учитывая имеющееся превышение безвредного для мозга майора лимита, было крайне нежелательно) – оно имело колоссальный объём, гораздо больший, чем вся до того закаченная информация! Ведь помимо слитого сознания всех пятерых неочей, инфокет содержал ещё и все обрасозы сотрудников Дзетты, а также подчинённые сознания Старших и Младших ЧДФ, что грозило Борткову жутчайшими проблемами с головой и необратимыми повреждениями мозга. А уж к чему может привести "фото" неочей, закаченное целых пять раз! – страшно было даже представить.

– Смертельный номер! – вскричал Денис, стараясь отвлечь на себя внимание, но зрители даже не взглянули в его сторону, разом развернувшись к Майе.

Секунда, и вокруг неё плотно сомкнулось живое кольцо, десятки рук ухватили за передние и задние лапы, не давая шевельнуться. Толпа притиснула неоча к обезьянке вплотную, он взял её за горло и сдавил, глядя прямо в очки.

– Марта, фото!

– Пусти, – еле слышно прохрипела она, прежде чем язык вывалился наружу и посинел, а глаза стали вылезать из орбит.

Небо над площадью резко потемнело, пламя от факелов зловещими отблесками легло на лица неочей, мигом превратив их весёлые улыбки в злые гримасы, а потом ярко блеснул белый огонёк – на этот раз настоящий.

Неоч отпустил шею обезьянки, и она, хрипя и кашляя, стала жадно хватать воздух ртом.

– Марта, фото! Марта, фото! – снова, с радостными улыбками, как ни в чём не бывало вопили пролезшие сквозь толпу неочи.

Снова блеснул огонёк, затем ещё раз, а потом все, видно, расслабились и обезьянка сумела вырваться. Оттолкнувшись от ходулей, она дикими, невероятными прыжками рванула к Денису. Он глянул на мигавшую красную точку: все личности сотрудников станции благополучно ушли в канал, и началось копирование обрасоза Аркулова, за которым уже строились в очередь чудовищные объёмы трёх инфокетов неочей.

– Дорогие зрители! – заорал Денис, подбросив горящие факелы вверх.

Радуга ярко вспыхнула, осветив площадь живым, разноцветным огнём. Бросившиеся в погоню за обезьянкой неочи остановились, задрав головы вверх, Марта добежала до фокусника и забралась ему на плечо.

– Нашей Радуге-дуге очень понравилась публика, и поэтому она прямо сейчас дарит конфеты! Всем без исключения! – Денис открыл притороченную к поясу сумку и, вытащив одну из конфет, поднял её над головой, сверкнув золотой обёрткой. Лоб и затылок сразу запульсировали от напряжения. – Подходите по одному! Больше не надо фотографироваться, просто получайте конфеты!

Он бросил угощение одному из двух оставшихся без фото неочей – один уже очнулся от вызванного живым светом ступора и метнулся вперёд, протягивая руки к обезьянке.

– Что ты делаешь?! – всё ещё тяжело дыша, прошептала Майя Денису в ухо.

– Аркулов уже копируется, – так же тихо ответил он, сосредоточенно удерживая конфеты воплощёнными до максимума. – Зальётся до того, как подействует яд.

– А инфа неочей?

– Не успеют...

Схвативший конфету неоч сорвал обёртку и жадно запихал сладкий шарик в рот, извозив шоколадом губы, совсем как обычный, наивный ребёнок, столь жаждавший сладостей и развлечений, что никакой самый мощный слитый интеллект не смог противостоять обману увлекательной игры. Дениса передёрнуло: если бы ему ещё месяц назад сказали, что он способен так жестоко дурить и подло травить детей, он бы счёл говорившего сумасшедшим.

Но сейчас Денис именно это и делал, потому что под тающей шоколадной глазурью, сотканной из удовольствия, таилась острая начинка-лезвие – посылы, секущие ткань телепатического обмена. Принцип действия был таким же, как при запуске начальной фазы ментального захвата, придуманного и отработанного ещё на Земле, в управлении контрразведки, но остановить его неочи уже не могли, потому что проглоченное "лезвие" действовало не снаружи, а изнутри, и чтобы его достать, им потребовалось бы "располосовать" самих себя.

Мрачно усмехнувшись, Денис кинул конфету следующему неочу, решительно отбрасывая интеллигентские сопли, внезапно потёкшие от приравнивания зреющих в мешках ЧДФ к нормальным, человеческим детям, только потому, что организмы неочей ещё не доросли до полного размера. Глупейший подход, исходящий из самого простого и общего признака, а ведь дьявол-то, как известно, в деталях...

– Что-то не так! – вдруг испуганно прошептала Майя. – Посмотри на Аркулова...

Продолжая бросать конфеты, Денис глянул на мигавшую красную точку и ахнул – к Борткову прошла только малая часть инфокета отца, остальное почему-то так и продолжало висеть на входе, хотя канал оставался открытым. Денис перевёл взгляд на самого Аркулова, точнее, на его выведенную на площадь ярлык-проекцию – она мелко дёргалась, то ли двоясь, то ли троясь, или даже четверясь... Копии не отходили далеко, лишь слегка смещаясь в стороны, тут же возвращаясь обратно и снова отделяясь. Что это? Что происходит?! – только и успел ужаснуться Денис перед тем, как мощно напиравшие сзади колоссальные объёмы данных "столкнули с дороги" забуксовавший обрасоз, и в телаккум устремился первый инфокет неочей.

– Нет! – Денис схватился за голову. – Майор... Чёрт, да что же это?!

– Они тёмные! – вскричала Майя.

– Что?

– Слои! Тёмные слои, видишь?!

Денис посмотрел на отцовскую ярлык-проекцию – она перестала дёргаться и застыла – лицо Аркулова выглядело, словно тёмно-серая маска.

– Потеря памяти, повреждения мозга! – продолжала Майя. – Часть обрасоза скрыта, вот почему всё застряло!

Денис снова посмотрел на красную точку: в канал продолжался залив инфокета неочей, а обрасоз Аркулова так и висел без движения: упёршись в недоступную для распознавания часть, транслятор ираспа не смог продолжить скачивание и просто сдвинул его в режим ожидания.

– Как? Как открыть доступ?! – взревел Денис.

– Я... я не знаю...

– Нет! Нет, ты знаешь! – Денис сорвал обезьянку с плеча и, держа прямо перед собой, тряхнул. – Ты знаешь о его мозге больше всех! Думай, как обойти закрытое!

– Никак! – Майя всхлипнула. – Нельзя просто проскочить, всё же взаимосвязано... пусти, больно!

– Значит, надо восстановить! – Денис снова тряхнул обезьянку, но хватку немного ослабил. – Открыть доступ...

Земля под ногами вздрогнула, люди, окружавшие пятачок со стоявшим в центре фокусником, покачнулись и вскрикнули.

– Конфеты! – воскликнула Майя, показывая пальцем на неочей – они больше не жевали, на измазанных шоколадом лицах застыл испуг. – Началось!

– У вас с отцом особая связь! – не обращая внимания на начинавшееся землетрясение, проорал Денис в лицо обезьянке. – Ты ведь уже спасала его в больнице...

– В больнице... – эхом повторила Майя и её глаза вдруг резко изменились, а потом в них отразилось нечто такое, что сразу наполнило Дениса надеждой.

Он опустил обезьянку с человеческими глазами на уже ходившую ходуном мостовую, и Майя приняла облик той маленькой девочки, что прибыла с отцом в управление контрразведки. Денис тоже стал собой, костюм фокусника исчез, радуга погасла – необходимости тратить на всё это силы больше не было. Проглоченные конфеты сделали своё дело: неочи схватились за животы и дико закричали, площадь рассекли трещины, люди побежали в разные стороны, но улицы вздыбились, и толпа остановилась, в ужасе глядя, как загибаются вертикально вверх тротуары.

Денис глянул на красную точку: закачка инфокета неочей резко ускорилась – стремительная потеря связей разрушила многочисленные, навязанные подчинением, надстройки, и распавшиеся на чистые исходные блоки данные полетели в ирасп напрямую, "без тормозов".

– Мы можем успеть! – проорал Денис Майе, перекрывая вой, в который постепенно перешёл крик отравленных. – Неоч почти прошёл, отец проскочит за полсе... – Он встретился с ней взглядом и осёкся.

Девочка встала на цыпочки и потянулась к Денису. Он наклонился, она поцеловала его в щёку и отстранилась – в глазах её была печаль обречённого, но в глубине зрачков всё же жило ожидание, что её остановят... Что Денис отговорит её, запретит, скажет "Нет!", "Ты не должна так рисковать!", "Бежим!", вот прямо сейчас... Но он не сказал, и её ожидание тихо растаяло.

– Пока, братец, – прошептала девочка и, развернувшись, бросилась к неподвижному, всё с той же застывшей на лице серой маской, Аркулову.

С поднявшихся вверх улиц стали падать и рассыпаться дома, заставив людей ринуться обратно на площадь. Денис испугался, что они сметут и раздавят Майю, но она легко, без страха ввинтилась в накатившую толпу и почти беспрепятственно побежала дальше – удивительно яркая по сравнению с остальными: одежда их стремительно выцветала, а лица – оплывали, теряя индивидуальные черты. Мир неочей рушился, а сами они продолжали стоять на площади и выть, пока вокруг них метались, бестолково сталкиваясь друг с другом, уже не люди, а призраки. Проскочив прямо сквозь одного из них, Майя высоко подпрыгнула и, перелетев через трещину, обняла уже почти растаявшего отца.

Неочи перестали выть и стали один за другим взрываться, разлетаясь облаками мелких красных брызг. Густой кровавый туман полностью заслонил обзор.

А потом земля под ногами разошлась, и Денис провалился в черноту разверстой бездны.