Текст книги "Заповедник возможностей (СИ)"

Автор книги: Ольга Моисеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 35 страниц)

Глава 6

...Шорох и плеск, плеск и шорох, они так долго бродили по краю сознания, внедряясь в тёмные, порождённые болью видения, что, когда Аркулов открыл глаза, он ещё долго не мог понять, что очнулся, продолжая бессмысленно таращиться на рвущие предрассветный туман потоки воды, занавесом падавшие прямо за выходом из пещеры...

Только спустя минут десять, когда стало капельку светлее, до Аркулова дошло, что всё это – не сон, а сам он – не в своей комнате на станции, а "в поле", в одной из пещер, куда можно попасть из большого оврага возле реки.

Как же это так получилось? – озадачился Аркулов и попытался встать, но боль раскалённой иглой пронизала позвоночник, чуть не заставив мир утонуть в черноте. Но Аркулов сумел удержаться в сознании и, упав назад, невидящим взглядом уставился в пространство, дожидаясь, пока станет полегче. Господи, да что же это?! Почему так больно?..

Он прикрыл глаза, и в памяти всплыли яркие сполохи молний и мелькание тёмного неба сквозь согнутые над самым лицом стволы деревьев и елозившие по коже, а частенько и прямо по глазам, полосы травы... Вспомнил, как глухая чернота боли, накатывая тяжёлой волной, то и дело гасила сознание, но оно возвращалось вновь и вновь, вызванное из пустоты то яростным раскатом грома, то чьими-то толчками, рывками и неосторожным обращением... как спину царапали корни и камни, в груди пекло, а всё тело ныло, словно по нему проехал вездеход.

Кто-то тащил его сюда...

Шхах! – вспомнил Аркулов. Последние несколько недель он учил этого зверя общаться и думать, так что, возможно, Шхах притащил его в пещеру...

Осторожно приподнявшись, Аркулов действительно увидел возле стены свернувшееся калачиком тёмное, довольно крупное животное, только это был вовсе не Шхах. Уже вполне различимое в сером свете только наступавшего утра, животное мирно спало неподалёку и не очень-то походило на обычных, обитавших в этих местах дзеттоидов, подобных Шхаху. Судя по комплекции, странный зверь вполне мог приволочь его сюда... Но как? Зачем? Почему Аркулов оказался один ночью в лесу во время грозы, да ещё без сознания? Что его покалечило? И главное: почему никто со станции его не ищет?

Аркулов протянул руку к юнифону, чтобы связаться с руководством, но вместо укреплённого на шее устройства пальцы вдруг нащупали крепления для гермошлема. Что?! Он с изумлением оглядел самого себя: ну точно! Он был в скафандре!

О Боже! Это просто невероятно... Аркулов лёг обратно на землю, гадая, зачем вместо обычного рабочего костюма ему могла понадобиться такая защита и куда делись гермошлем с юнифоном. Но мысли не выстраивались, путались, накатила тошнота. Сотрясение мозга – отстранённо подумал Аркулов, закрывая глаза.

Очень хотелось отдохнуть, и он с готовностью провалился в чёрное забытьё.

Сколько оно длилось, Аркулов не знал, но когда очнулся, было светло. Из тёмноты и спокойствия беспамятства его вырвал шум, который, нарастая и растекаясь, таранил голову, бился в виски, стучался в сознание, всё сильнее и сильнее, пока не заставил Аркулова вывалиться в реальность.

Он открыл глаза и охнул, встретившись с осмысленным, но нечеловеческим взглядом склонившегося над ним существа.

"Управитель! Управитель тут!" – стучало у него в мозгу, обдавая волнами чужой радости. Буханье продиралось сквозь адский шум, поднятый, казалось, всеми существами на свете. Животные шёпоты разных вариаций и громкости перемежались с незнакомым клёкотом и ещё слабо-слабо, но ощущался смутно знакомый призыв человека... Человека?! – где-то с краю сознания удивился Аркулов, но мысль тут же ушла под напором ментальной активности глядевшего на него существа.

"Управитель вернулся!" – бухнуло в голове, а потом мозг Аркулова притушил таранившие голову шумы и легко настроился на нужную волну. Как и когда успел он научиться столь ловко управляться со своей только открытой телепатической способностью, которую ещё недавно называл "хренью", – Аркулов не понимал, однако с успехом воспользовался ею по максимуму, проникнув в память существа, совсем не умевшего ни защищаться, ни контролировать свои ментальные посылы.

Первым и самым поразительным открытием Аркулова стало то, что он – "старый Управитель", давно исчезнувший со станции, и вот теперь вдруг вернувшийся назад. Сколько именно он отсутствовал, понять было затруднительно, существо не знало о человеческом календаре и единицах измерения времени, но, судя по нечёткости воспоминаний и обильным наслоениям более свежих впечатлений и образов, срок был приличный: возможно, полгода (!), а то и больше...

Где же он находился все эти месяцы?! Ответа не было, эта часть жизни просто исчезла из осознания Аркулова – важная, далеко не рутинная, а весьма насыщенная событиями часть! – он это не просто предполагал, он это точно чувствовал. Невидимый груз сложных решений, опасных действий и неожиданных перемен лежал где-то в мозгу мёртвым, недоступным грузом и давил на него почти физически, заставляя вновь и вновь рыться в сознании сидящего рядом зверя, пытаясь понять, что случилось.

Информация о месте, где жило существо, его кличке и "Управителях" с едой, игрушками, иглами и всем остальным, не оставляла сомнений в том, что в пещере находится одна из подопытных земных обезьян. Тихоня – да, ну конечно! Аркулов помнил его, сам ставил эксперименты с участием этого животного, вот только выглядело оно тогда совсем по-другому, нормально выглядело... а теперь...

Как? Как и когда мог обычный лопоухий шимпанзе с карими глазами, морщинистой мордочкой, забавными повадками и послушным нравом превратиться в это огромное мускулистое существо, чуть ли не вдвое больше и сильнее, а главное, умнее... Почему и откуда у него вдруг взялись ярко-жёлтые глаза, идеально ровная, более густая, но короткая шерсть, удлиненная шея, и вытянутая вперёд, уже мало похожая на обезьянью, морда?

Обрывочные, размытые в кашу препаратами, наркозом и непониманием воспоминания об уколах и проводимых на станции процедурах, не давали ясной картины, но, работая пищей для размышлений, помогли интеллекту Аркулова выстроить логическую цепочку и быстро прийти к выводу, что "обезьяна", которую он видит, – результат смешения генома шимпанзе и дзеттоида. Это подтверждали и способность Тихони к ментальной связи, и образы того, как, бегая по лесу, он становился сильнее и проворнее.

Значит, за то время, пока "старый Управитель" отсутствовал на станции, "новые" уже сумели обогатить геном обезьяны дзет-фактором – идея, которая возникла сразу же, как только учёные открыли полиморфизм генов дзеттоидов, и с тех пор неизменно витавшая в воздухе...

Пока Аркулов напряжённо соображал, бесцеремонно исследуя память Тихони, дзетт-шимпанзе тихо сидел рядом, уставившись растерянным взглядом в лицо Управителя, словно тот его загипнотизировал.

Это говорило, с одной стороны, о неопытности Тихони, видимо, только-только открывшего в себе способность к телепатии, а с другой – о многократно возросших возможностях самого Аркулова. Это был уровень, как минимум, на порядок превышавший тот, что был во время занятий с Шхахом... уровень, заставлявший предполагать чуть ли не физиологические изменения мозга!

Так вот, значит, чем он занимался всё это время: развивал и укреплял свои телепатические способности. Но где? Ответа на этот вопрос в голове у Тихони не было... Зато там были образы обломков большой серебристой штуки... вездеход? Да нет, какой, нахрен, вездеход, если из обломков торчала голова Аркулова в гермошлеме! Космический летательный аппарат – вот что это! Челнок. Он покидал планету и потерпел крушение, рухнув в лес. Нет, стоп, минуточку! Как же тогда "старый управитель", давно исчезнувший со станции? Уж такой эксперимент, как соединение генома дзеттоида и земной обезьяны, вряд ли мог проводиться без ведущего ксенобиолога... если только тот ещё раньше не покинул планету. Это подтверждалось и тем, что Шхах до сих пор не прибежал сюда пообщаться... Отовсюду улавливалась масса ментальных излучений, и пока было не время с ними разбираться, но Шхах! Он так любил учиться, всегда находился на связи, а теперь... зверя словно и нет вовсе... Выходит, Аркулов и правда давно тут, на планете, не появлялся. А значит, упавший челнок не уходил на орбиту, а наоборот, спускался на Дзетту. Да, всё сходится: по какой-то причине Аркулов надолго покинул станцию, и вот теперь возвращался... Но ведь...

Но ведь не один же он был в челноке?! Где, чёрт подери, пилот, где остальные пассажиры? Развернулась картинка, как Тихоня освобождает гермошлем и снимает его. А люди?.. Люди... должен же был дзет-шимп видеть кого-то ещё!.. нет... странно! Ни живых, ни тел! Как же всё это странно! Надо пойти в лес и немедленно найти это место. Аркулов попытался подняться и, охнув от кинжального прострела в груди и шее, тут же забыл о боли, потрясённый другим, гораздо более страшным открытием: он не мог встать! Задохнувшись от ужаса, Аркулов ощупал свои ноги. Они ничего не чувствовали! Тело ниже пояса было парализовано.

* * *

Сегодня Альфу посетило озарение: он наконец понял, почему называет сросшееся с ним существо матерью!

Утром он вдруг осознал, что носит на спине не просто мать, а Королеву роя, которая вернулась, чтобы спасти своих детей и сделать Дзетту независимой и процветающей планетой, населённой великим народом. Откуда она вернулась и почему вообще покидала Дзетту, пока оставалось не ясным: пострадавший разум Королевы-матери только начинал восстанавливаться, но и того, что проникло в голову Альфы, оказалось достаточно, чтобы его прямо-таки распёрло от гордости и собственной важности. Ещё бы! Ведь сейчас именно он был главным организмом, питающим и лечащим Королеву, то есть фактически – он был "матерью" Матери!

Альфа сумел найти и выходить саму Королеву, так что именно ему новый рой будет обязан жизнью!

Пока, конечно, никакого нового роя ещё не существовало, но Альфа ни капли не сомневался, что он скоро появится, а иначе зачем было Старшим распылять энценор? Мы же хотели объединить всех дзеттоидов – это тоже дошло до Альфы только недавно – каким же всё-таки глупым он был без слияния с другими, с каким трудом вспоминал факты и как медленно соображал... ну да ничего! Когда Королева полностью поправится, она поможет ему преодолеть этот жуткий затык в мозгах, да она уже помогает!

Телепатическое общение улучшилось, чужие излучения, в которых ещё вчера он не мог разобрать ровным счётом ничего, сегодня сделались яснее, поделившись на потоки.

Первый из них, самый шумный и бестолковый, исходил от животных-дзеттоидов. Энценор должен был облегчить установление с ними связи, чтобы подчинить и потом использовать как солдат, когда армия Дзетты двинется осваивать другие миры, но всё сложилось не так, как планировалось – кто-то или что-то – Альфа пока не мог понять природу этого странного явления – так напугало животных, что они бежали от контакта, отвергая любые попытки соединения.

Второй поток был значительно уже, зато отлично организован и управлялся кем-то неизвестным Альфе. Подключиться к этому излучению тоже не удавалось, но, возможно, оно окажется знакомым матери, а если и нет, то Альфу это не слишком беспокоило: второй поток, так же как и первый, – был нейтральным и невредным, но вот третий...

Третий являлся настоящей проблемой! Он нёс в себе такую откровенную агрессию, что исследовать его значило подвергать себя, мать, а теперь и Бету серьёзной опасности.

Бета! – Альфе наконец-то удалось установить с ним настоящую связь и точно узнать, что близнец всё ещё на крейсере, живой и не утративший мыслительных способностей! Это было бы ещё одной прекрасной новостью за сегодня, если б не удар со стороны этого третьего агрессивного излучения. С Бетой был помощник, и он тоже соединился с Альфой, как и ещё двое Старших-голяков, запертых людьми на другом корабле, однако как только близнецы установили настоящую сеть и, обменявшись информацией, возродили общий разум, на них тут же было совершено нападение. Атака оказалась такой мощной, яростной и внезапной, что Альфа едва сумел защитить только себя, не успев помочь ни Бете, ни голякам. Но если насчёт Беты он мог надеяться, что близнец справится с ситуацией и отобьётся, то насчёт голяков питать какие-либо иллюзии было попросту глупо. С открытыми каналами и ещё не восстановленным рассудком, Старшие не имели никаких шансов уклониться. Агрессоры их мгновенно и полностью подчинили, а каков был итог этого порабощения, Альфа предсказать даже и не пытался – слишком страшно от этого становилось...

Боялся он теперь и выходить на связь с Бетой, потому что не был уверен, что у него достанет сил отразить ещё одну такую бешеную атаку... Кого? Нападавшие не сочли нужным представиться, но Альфа и так догадывался, кто они – для этого вовсе не надо блистать умственными способностями, достаточно вспомнить, что случилось на станции...

Младшие! Конечно, это были они.

Молодые, жестокие, нахрапистые и, благодаря стараниям Старших, независимые, они быстро построили свою мощную сеть и теперь желали уничтожить или подчинить всех, кто от них отличался.

Альфа вспомнил, как они с близнецом Бетой разорвали плохо раскрывшийся ростовой мешок и вытащили оттуда полубрата. Воспоминание резануло по нервам, так, что даже мать на спине вздрогнула. Альфа мотнул головой, не понимая, зачем ему нужно видеть этот, казалось бы, давно забытый эпизод, но мысли не захотели менять направление. Они с Бетой вскрыли полубрату шею и выпили его кровь... ну и что? – всё равно он был плохим... недоделанным... Таким же слабым и недоразвитым, как Старшие после обрыва связи! – внезапно родившаяся мысль была не менее резкой, чем воспоминание. Дети убили своих создателей, потому что создатели тоже так делали: устраняли слабых... ненужных, тех, кто мог тормозить развитие остальных. Мы сами заложили это в детей, значит мы и виноваты, что Младшие захотели нас истребить.

От напряжённого размышления у Альфы разболелась голова, и пришлось идти к реке и умываться. Это принесло облегчение, и тогда Альфа набрал воздуха и осторожно, чтобы не замочить сидевшую на спине мать, окунул голову в воду. Прохладные струи приятно гладили затылок, унося все неприятные мысли прочь.

* * *

В ментальном поле что-то произошло, и это что-то было неожиданным и опасным. Действия Ильи здорово ударили по всем участникам телепатического общения, полностью разрушили их устоявшиеся связи, однако за то время, пока восстанавливалась способность Дениса появляться и действовать в ментальном поле, среди "руин" успело вырасти нечто совершенно новое.

И вот сейчас, во время одной из бесконечных попыток закрепиться в ментальном поле и наладить с отцом двустороннюю связь, Денис внезапно осознал, что наконец-то количество перешло в качество – ему удалось совершить прорыв и почувствовать сразу три узловых компонента, которые можно было считать центрами рождения сетей.

Однако бурная радость от этого открытия быстро сменилась тревожным ощущением, что в ментальном поле появился и хозяйничает кто-то новый и очень опасный, раскинувший самую прочную и недоступную для чужаков сеть. Причём, в отличие от Дениса, Майи и Аркулова, которые могли только прятаться от других, уходя в "норы", инициаторы нового образования умели держаться закрытыми от любого постороннего вмешательства, нисколько при этом не скрываясь, чем до глубины души поразили Дениса, до того и не подозревавшего, что подобное вообще возможно. Получалось, что эти новые игроки на ментальном поле не просто сильны, но находятся на ином, недоступном для остальных уровне.

Другие две сети казались знакомыми: в одной чувствовалась схожесть с Майиными лёгкими, тугими и прозрачными коридорами, но схожесть весьма отдалённая, тонувшая в тяжёлых, плотных завихрениях, наполненных характерным для ЧДФ клёкотом. Во второй вроде бы виделись мягкие, густые волны Аркулова, но опять-таки вперемешку с шумным излучением, напоминавшим бестолковые ментальные выплески низших животных Дзетты. Тем не менее Денис сразу же поверил, что инициатор и сердце этой второй сети – отец и что, если сильно постараться, то, наверняка, с ним удастся связаться так, как это делалось раньше.

Воодушевлённый своим умозаключением, Денис снова бросился в ментальное поле и тут же ощутил неожиданный всплеск активности третьей сети. Всплеск был мощным, агрессивным и, хотя целился не в Дениса, по-настоящему пугал своей силой и целенаправленностью. Он походил на длинное, мускулистое щупальце, рванувшееся из глубин ментального океана, чтобы в щепки размолотить только-только отстроенный заново, ещё шаткий кораблик одной из сетей. К счастью, это не была сеть отца, но то, как "щупальце" беспрепятственно вонзилось в клубившийся клёкот ЧДФ, заставило Дениса мгновенно вывалиться в реальный мир и вызвать мостик.

– Слушаю тебя, Кулаков, – откликнулся Беркутов.

– Полковник, вы давно проверяли запертых ЧДФ?

– Два часа назад, а в чём дело?

– Мне наконец удалось полноценно выйти в ментальное поле и я обнаружил, что телепатические связи между ЧДФ почти восстановлены, но не это главное! В ментальном поле появилась новая активность, новая сеть... я не могу понять, кто за ней стоит, но, похоже, она только что атаковала ЧДФ!

– И чем это нам грозит?

– Я... – Денис замялся, не зная как описать свои ощущения. – Честно говоря, представления не имею, но не сомневаюсь, что их надо немедленно проверить. Я почувствовал растущую агрессию, и это... это очень серьёзно, полковник, поверьте!

– Хорошо, я направлю туда Борткова.

– Пусть будет осторожен! Чёрт знает, что там теперь в их головах творится.

– Что у тебя в машинном зале? Проблемы есть?

– Нет! Тормозим по плану, всё в штатном режиме.

– Тогда тоже следуй к третьему кубрику.

Денис поспешил к выходу из инженерного отсека, на ходу проверяя пистолет, доставшийся ему после разоружения ЧДФ. Борткову Беркутов выдал штурмовую винтовку, вторую – оставил себе.

С майором он столкнулся на входе в твиндек, где располагались кубрики.

– Полковник приказал тебя дождаться, – негромко сообщил майор. – Говорит, ты думаешь, твари снова стали опасны.

– Да. Скорее всего.

– Надо было прикончить их сразу, пока ничего не соображали, правильно Лихарев говорил.

– Вот сейчас и разберёмся, – философски заметил Денис. – Давай ты тихо откроешь дверь, а я буду наготове. – Он снял пистолет с предохранителя.

– Нет! – безапелляционным тоном возразил Бортков. – Наоборот: это ты осторожно откроешь дверь и уйдёшь в сторону. Остальное сделаю я.

– Это ещё почему? – прошипел Денис.

– Потому что я лучше стреляю, – с обезоруживающей, как всегда, улыбкой ответил Бортков.

Не найдя возражений, Денис осторожно двинулся к третьему кубрику, майор бесшумно следовал за ним. Добравшись до нужной двери, Денис приложил к ней ухо, потом выпрямился и помотал головой. Бортков занял позицию напротив и кивнул, нацелив винтовку на дверь.

Аккуратно отомкнув замок, Денис нажал кнопку и отпрянул, прижавшись к стене с пистолетом наготове. С тихим шорохом дверь мягко скользнула в паз, но из кубрика никто не выпрыгнул. В мёртвой тишине майор, не опуская винтовки, быстро вошёл внутрь, Денис ринулся за ним. То, что он увидел, заставило его с открытым ртом замереть на месте.

– Пистолет опусти, – посоветовал стоявший у противоположной переборки майор.

– ...О чёрт! – только и смог вымолвить Денис, убирая оружие.

* * *

Аркулов долго размышлял над считанными у дзетт-шимпа образами Бешеных: кто они такие и как оказались на станции? И чем больше он думал, выдвигая и отвергая самые разнообразные предположения, тем явственнее понимал, что известная бритва Оккамы оставляет ему только один вариант: Бешеные – это ничто иное, как генетические модифицированные люди – логичное продолжение работы над шимпанзе, плод которой топтался неподалёку, вылавливая в траве "тушканчиков". Тот, кто создал дзетт-шимпа, вряд ли после столь впечатляющего результата мог остановиться и не создать дзетт-человека. Аркулов бы, например, не смог. И у него, кстати, тоже ведь плавали уже идеи насчёт эксперимента с возможностями дзеттоидов, правда, подход предполагался совершенно другой... но сейчас это неважно, главное, что он нашёл бы способ сделать то, что задумал, и никакая морально-этическая ерунда не смогла бы ему помешать... Однако она явно помешала бы тем, кто организовал и возглавлял эту научную станцию, а значит, она перешла в руки совсем иных лиц из других ведомств... Может быть, именно потому Аркулову и пришлось покинуть Дзетту? Но тогда зачем он вернулся? И что же, чёрт подери, произошло тут, пока он отсутствовал, если дзетт-люди теперь свободно разгуливают по станции, разрывая на части подопытных обезьян? Ответа на этот вопрос в голове Тихони не было, так что искать его Аркулову придётся самостоятельно.

Для начала он решил исследовать ментальную сеть Бешеных, но это оказалось сложно и опасно. Дзетт-люди были необычайно сплоченны и сильны, они мгновенно чувствовали вмешательство и не столько защищались, сколько сразу же наносили удар, пытаясь подчинить чужака, полностью подавив его волю.

И вправду Бешеные, думал Аркулов, долго "бродя вокруг да около", прежде чем решиться снова попробовать подключиться к их сети. Но "хождения" эти не помогли: он так и не сумел подобраться незамеченным. Атака последовала незамедлительно, заставив его закрыться и отступить. Сидевший рядом Тихоня обхватил голову руками и с воем покатился по земле. "Опять попался, дуралей", – вздохнул Аркулов, привычно вдвигаясь в разум Тихони и уже отработанным приёмом отсекая нападение.

Дзет-шимп сразу успокоился и, благодарно хрюкнув, протянул Управителю тельце "тушканчика" (прыгунка – так про него думал Тихоня) с уже откушенной головой.

"Нет, спасибо, дай лучше круголу".

Тихоня вскочил и, отыскав в сложенных возле стены запасах густую зелёную "бороду", усеянную тугими белыми спороносными мешочками, принёс её Аркулову.

"Молодец", – похвалил тот и, положив в рот сразу несколько спелых "луковок", раздавил их зубами, глотая терпкий, солоноватый сок, а спустя пару минут по телу словно побежали разряды, щекоча каждый нерв. Казалось, из позвоночника вылезают внутрь мышц тонкие червячки и, извиваясь, ползут к периферии. Ощущение было не из приятных, особенно ближе к нижней части туловища, ведь, пока "шейные червячки" быстро сменяли друг друга, успешно добегая до кончиков пальцев рук, поясничные, вместо того, чтобы проникнуть в ноги, буксовали на месте, накатываясь друг на друга и создавая жаркую толкотню. Спустя пять минут в спине уже бушевало адское пламя, но Аркулов терпел, веря, что с каждой волной "червячков" он, хоть и микроскопическими шажками, но всё же приближается к выздоровлению.

Кругола росла в реке, и Аркулову стоило немалых трудов загнать туда боявшегося воды Тихоню. Опасаясь зайти даже по пояс, дзет-шимп долго топтался на мелководье, пытаясь оттуда дотянуться до раскинувшихся во все стороны водорослей, и чуть не упал мордой в реку, но задание всё-таки выполнил. Тихоня всегда был хорошей, доброй и послушной обезьяной, – Аркулову повезло, что именно этому дзет-шимпу, искренне любящему людей, удалось сбежать, иначе никто бы не освободил зажатые обломками затворы гермошлема, отчего скафандр стал настоящей душегубкой. Перед глазами неожиданно всплыла картинка: мигающий восклицательный знак на внутренней стороне забрала гермошлема с красной надписью, что подача кислорода отсутствует; затем всплыло ощущение тошноты и головной боли, когда Аркулов дышал тем, что оставалось в скафандре, всё больше отравляясь углекислым газом; потом вспомнилось, как, теряя сознание, он увидел внимательно глядящего на него Тихоню. Аркулов улыбнулся, радуясь этому внезапному возврату памяти – пусть краткому и в недавнее время, но всё же случившемуся! Это значит, кругола помогает, мозг приходит в себя после сотрясения и скоро он вспомнит всё! И ноги... ноги тоже восстановятся. Главное верить. И есть "луковки". Аркулов оторвал от зелёной бороды ещё пару штук и осторожно раздавил их во рту, не упустив ни капли целебного сока.

Употреблять круголу его научил Шхах – дзеттоидов эти белые водяные "луковички" бодрили, вызывая лёгкий, быстро проходящий прилив сил, и теперь, припомнив свои исследования флоры планеты и основываясь на разнице нервных систем человека и дзеттоида, Аркулов решил, что кругола поможет ему восстановить подвижность ног. Многим такое предположение показалось бы слишком неожиданным и дерзким, но оно было сродни озарению, какие случались нечасто и всегда приносили успех. Поэтому Аркулов без тени сомнения немедленно начал проверять его на себе, привычно положившись на свою научную интуицию, ведь именно она в своё время принесла ему мировую известность с оссо, мелуином и парусником.

Конечно, не мешало бы ещё раз "расспросить" про круголу (да и другие целебные растения) Шхаха, но он, к сожалению, так и не откликнулся, сколько Аркулов не пытался его вызвать. Зато при каждом выходе в ментальное поле в голову кто только не лез, причём делал это либо крайне агрессивно, либо до невозможности бестолково.

Последнее относилось по большей части к лесным дзеттоидам, общаться с которыми сейчас было труднее, чем во времена Шхаха. Звери стали заметно сообразительнее и чувствительнее к посылам, но при этом гораздо пугливее. Они боялись идти на контакт, но если установить его всё же удавалось, то животных легко было подчинить, командуя ими как заблагорассудится. Это походило на последствие какой-то всеобщей обработки, но тогда почему звери так боялись? Побочный эффект?

Стремясь разобраться в ситуации, Аркулов сумел наладить связь с местными "свинками", и теперь они постоянно бродили неподалёку, роя лесную подстилку и ожидая приказов. Эти низшие сухопутные дзеттоиды питались кореньями, росшими повсюду в изобилии, и потому в особой сообразительности не нуждались, да и излучение их было крайне размытым, не позволявшим понять кто они и где находятся, что оберегало от внимания хищников. Из-за этого добиться со "свинками" полноценного, как, например, с Тихоней или Шхахом диалога, было попросту невозможно, но кое-что интересное выяснить всё же получилось. Копаясь в их не слишком развитой памяти, Аркулов сумел обнаружить и выделить вложенный кем-то императив "Бойтесь детей Зрячего!". Странное указание, похоже, отпечаталось в мозгах "свинок" как раз в тот период, когда Аркулов тут отсутствовал, и потому, несмотря на упоминание его имени, могло означать всё что угодно. Зрячий – так звал его Шхах и другие высшие сухопутные, но что за таинственные "дети"? Может, имеются в виду те, кого Тихоня называет Бешеными? Но при чём тогда тут Аркулов? Какие же они, нахрен, дети Зрячего?! Никаких конкретных образов в головах лишённых воображения "свинок" не было, поэтому императив заставлял их бояться вообще всех, кто хотел вступить с ними в контакт. Снова и снова исследуя небогатые мозговые хранилища своих подопечных, Аркулов пришёл к выводу, что призыв, способный "выжечь указание" даже в мозгах низших, мог генерировать только умный, обученный ментальному общению зверь, находившийся в глубочайшем потрясении, в экстремальной, стрессовой ситуации...

Предсмертный ментальный крик – понял Аркулов – вот что могло обладать такой силой!.. Шхах?! Неужели – Шхах?.. Да, такое возможно: раз зверь до сих пор не объявился, значит, скорее всего, мёртв, и если он умер насильственной смертью, то вполне мог выдать такое предупреждение о своих убийцах. Версия правдоподобная, но узнать точно, кто же эти убийцы, можно только у высших сухопутных, в чьей памяти наверняка сохранились чёткие образы "детей Зрячего".

Однако привлечь высших было непросто из-за императива и новой агрессивной сети. Бешеные стремились достать всех, кто проявит хоть каплю ментальной слабости, и уже преуспели – это стало понятно во время недавней атаки. Защищая себя и катавшегося по земле дзет-шимпа, Аркулов видел разрушение других связей. Бешеные пёрли напролом, беспощадно и неукротимо, как стихийное бедствие, подчиняя всех, кто не успел спрятаться.

* * *

– Они что, это... голыми руками? – поразился Денис.

– А ты где-нибудь тут видишь оружие? – спросил Бортков, прямо по луже крови проходя к панели связи.

– У нас, – механически ответил Денис, но майор не слушал, он уже вызвал рубку и докладывал Беркутову о том, что они обнаружили в третьем кубрике.

Денис присел возле одного из ЧДФ и прощупал у него пульс – просто так, для очистки совести, – вряд ли тварь, даже при всей своей выносливости, могла быть жива с такими страшными ранами на животе. Пульса, конечно же, не было. У второго ЧДФ, лежавшего лицом вниз, голова почти отделилась от туловища, вися на куске перегрызенной шеи. Твари лежали рядом, одна навзничь, другая на животе, руки у обеих разбиты. У той, что на спине, в зубах остался кусок окровавленной плоти, видимо, вырванный из шеи второго. Переборки, койки, пол – всё вокруг было заляпано кровью.

– Вы уверены, что в кубрик никто не проникал? – донёсся голос Беркутова по громкой связи.

– Следов проникновения нет, – ответил Бортков и, увидев, что Денис завершил осмотр, спросил: – Кулаков, что скажешь?

– Да, – кивнул Денис. – Это они сами себя загрызли. Молотили друг друга кулаками и рвали зубами, пока могли шевелиться.

– Ты это имел в виду, когда говорили про растущую агрессию? – уточнил Беркутов.

– Нет, полковник, честно говоря, я думал, что кто-то агрессивно атакует их сознание с целью подчинить и использовать в своих целях... Но что они убьют сами себя? Тупо загрызут друг друга в запертом кубрике – зачем это может кому-то понадобиться? Какой смысл? Не понимаю.

– Возможно, атаковавшие и хотели от ЧДФ чего-то иного, да просто не получилось? – предположил Беркутов.

– Всё может быть, – протянул Денис, вспоминая свои ощущения в ментальном поле. – Нападение было целенаправленным, но насколько хорошо спланированным, сказать не могу. Понятно только, что те, кто это сделал, очень сильны и действуют нагло, жёстко и совершенно безжалостно.

– Ясно, – отозвался полковник. – Майор, сейчас я пришлю в кубрик Кривочука – пусть тоже осмотрит тела, а ты, Кулаков, отправляйся на своё рабочее место – до расчётной точки прибытия осталось двадцать минут ходу, нужно проконтролировать.

– Понял, – буркнул тот, хотя на самом деле в машинном зале контролировать сейчас было нечего. Да и Кривочук этот, думал Денис, направляясь к выходу, хоть и доктор, а ничего иного про мёртвых ЧДФ Беркутову всё равно не скажет...

Кривочук встретился ему в конце коридора. Мрачный, осунувшийся, с синяками под глазами и заклеенным пластырем носом, он молча кивнул, собираясь проследовать мимо, но Денис остановил его, ухватив за руку.