Текст книги "Заповедник возможностей (СИ)"

Автор книги: Ольга Моисеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 35 страниц)

Глава 5

Беркутов уже ждал Дениса и Борткова в кают-компании, причём не один. Рядом с ним, сидел, непрерывно вытирая салфеткой пот, бледный, осунувшийся Кривочук. Вид у него был настолько измученный, что, несмотря на внешность подростка, доктор выглядел, наверное, даже старше своих истинных лет. В самом дальнем конце помещения, уронив голову на грудь, разместился ещё один сотрудник станции Дзетта – киберлог Лихарев, легко узнаваемый по металлическим ушам, из которых только одно сидело, как положено, на голове, второе же почему-то лежало отдельно, в закреплённом на столе прозрачном контейнере.

Кривочук, видевший Борткова впервые, подпав под обаяние приветственной улыбки майора, заметно расслабился. Сунув в карман салфетку, он встал и, оправив мятый комбез, представился:

– Здравствуйте! Я доктор Кривочук.

– Майор Бортков.

– А я Кулаков Денис. Слушайте, доктор! – вдруг перебил он сам себя, – а как вам удалось... то есть, вы ведь с самого начала не были марионеткой, верно?

– Да, – кивнул Кривочук и перевёл взгляд с Дениса на майора. Светло-серые глаза Борткова с пристальным вниманием изучали лицо доктора, и тот снова напрягся. – А вы откуда знаете?

– Заметил, что вы единственный среди всех, кто поднимался на борт, смотрели по сторонам. Да и дырок у вас в черепе нет.

– А... ясно.

– Почему не доложил, Кулаков? – в голосе Беркутова сквозил не то чтобы упрёк, скорее, просто усталость.

– Да я не понял тогда, как это важно! Знал: люди измучены, подумал, им, ну, просто ни до чего уже, вот и не смотрят, – с досадой ответил Денис. – Многие были избиты, на головах и лицах кровь – не поймёшь, дырки там в черепе или что, да и не знал я тогда, что ЧДФ черепа сверлили.

– То есть лично вы, доктор, избежали участи остальных сотрудников станции, – вступил в разговор майор, – так?

Кривочук снова кивнул.

– И каким же образом вам это удалось, интересно? – голос Борткова стал ровным, как накатанный пластен, а взгляд мгновенно утратил всё тепло и участие: в светло-серых глазах проступил голубой лёд, холодный, как замёрзший кислород.

– Я... – Под этим льдом Кривочук съёжился, а потом вдруг вытянул шею и выкрикнул, сорвавшись в конце на смешной, дурацкий фальцет: – Я помог полковнику! Ему без меня было бы не сбежать! – Его взгляд метнулся к Беркутову. – Не сбежать из силовухи!

– Это правда, – подтвердил Беркутов. – Но майор спрашивал о другом: почему ЧДФ не сделали вас марионеткой? Объясните!

– А... а! – Тут до Кривочука дошло, что полковник держит своё слово офицера, предлагая ему самому выкручиваться, как заблагорассудится, и доктор, втянув обратно шею и расправив плечи, затараторил: – А, ну так это же: как образец! Твари захотели обязательно сохранить один образец исходного материала нетронутым! Ну, чтобы иметь возможность сравнивать, проверять, достаточно ли правдоподобно выглядят остальные марионетки. Ну, понимаете?

– Почему именно вас? – всё тем же плоским тоном осведомился майор.

– Ннну, нн... не знаю, – Кривочук облизнул губы. – Возможно, потому что видели меня чаще других, или ещё что – откуда мне-ее зна-ать... – тонко проблеял он два последних слова. – А может, вообще, жребий кидали? – доктор нервно хихикнул. – Они мне не доложили, знаете ли, а я и не спрашивал – вы ж понимаете? Но я время-то даром не терял, между прочим! Да! Я...

– Вы с ними сотрудничали, – нажал майор, выдавливая из Кривочука холодный пот.

– Но послушайте! – Доктор снова достал салфетку и стал вытирать лицо. – Послушайте! Вон то ухо! – Он указал на прозрачный контейнер, вставленный в настольный фиксатор. Это ухо Лихарева – они, в смысле уши, – рекламные, со встроенным юнифоном, и там, в памяти, спрятан Лихаревский обрасоз! Он ведь был киберлогом, до Дзетты занимался, помимо прочего, разработкой протообразов сознания. Вы же, наверняка, слышали об этих протообразах, о копиях сознания – обрасозах, которые можно было бы поместить на любой электронный носитель?

– Задача такая ставилась, – медленно кивнул майор, поскольку Кривочук ждал ответа именно от него. – Однако решить её так и не удалось.

Денис вдруг испытал мимолётное, но неприятное чувство – укол то ли зависти, то ли ревности или даже страха?.. от того, как Бортков всего за пару минут сумел безраздельно завладеть всем вниманием доктора. Кривочук смотрел только на Борткова – неотрывно, заискивающе, во все глаза – словно других в каюте и не существовало, словно от того, сумеет ли он вернуть дружескую улыбку майора, зависели его судьба и его жизнь.

– Людям не удалось! – возразил Кривочук. – Но вы не представляете, на что способен объединённый интеллект ЧДФ, закачавший себе все знания, до которых смог дотянуться. Они решили эту вашу задачу дня за три – Лихарев-одиночка за это время только и успел, что придумать, как незаметно стырить файл со своим обрасозом к себе в ухо. Зато как убедить тварей, что обрасозы необходимо снять со всех сотрудников станции прежде, чем подчинять их сознание – это вот придумал я! Я! – Он с такой силой стукнул себя кулаком в грудь, что даже закашлялся. – ...Я! убедил ЧДФ, я доказал, что надо подстраховаться, потому что они ведь не просто черепа сверлили и электроды в мозг внедряли, они людям клиническую смерть устраивали, чтобы ментальную связь с ними организовать, да-да! Это у них был один из обязательных этапов и все люди!.. все! через это прошли!

– Все, кроме вас, – обронил Беркутов.

– Да! – с вызовом согласился доктор и, отлепив наконец свой взгляд от майора, зло посмотрел на полковника. – Да! все, кроме меня! Только не забудьте, пожалуйста, что исключительно благодаря этому – благодаря тому, что твари мне доверяли и оставили не покалеченным – мы теперь сможем восстановить личности работавших на Дзетте людей! Потому что потом, когда все были подчинены, ЧДФ уничтожили исходники! И если бы я не сумел втихаря сделать копии этих файлов и спрятать их на станции, обрасозы навсегда были бы утеряны!

– А как же генерал?! – воскликнул как громом поражённый этой неприятной мыслью Денис. – А старлей? Их ведь подчинили тут, на "Зубре"! Выходит, их личностей нет?

– Нет... – вынужден был признать Кривочук, задумчиво помотав головой. – В спрятанных мной копиях нет, но... их обрабатывал Зет, а я понятия не имею, как ЧДФ его программировали... может, и можно оттуда чего-нибудь извлечь? Если, конечно, от него вообще что-то осталось, – он вопросительно взглянул на Беркутова.

– Осталось, – отозвался полковник. – Наши спецы ещё и не из таких дохлых и разбитых роботов много чего доставали, но вопрос в том, делал ли, вообще, этот АРМ-Z обрасозы... Тут специалист нужен соответствующий.

– Так вот же он, специалист-то! – Кривочук указал на сидевшего всё так же без движения Лихарева. – Откачаем его да и спросим!

– А вы уверены, что сможете всё сделать правильно, и парень не пострадает? – спросил майор.

– Вряд ли уже можно пострадать сильнее, – философски отметил Беркутов, глядя на тонкую нитку слюны, свисавшую из приоткрытого рта киберлога.

Несмотря на то, что Лихарев сидел в самом дальнем углу, а вентиляция была выведена на максимум, вонь мочой упрямо лезла в нос, всё время напоминая собравшимся о жалком состоянии киберлога.

– Разрешите приступить? – доктор достал контейнер из гнезда и открыл крышку.

– Приступайте, – кивнул Беркутов.

Кривочук извлёк ухо из контейнера, включил встроенный в него юнифон и, развернув виртэк, принялся копаться в самых обычных приложениях, пока не нашёл вход в какую-то, никому из присутствующих не знакомую программу. Вход был отлично замаскирован, и Денис, наблюдая за манипуляциями доктора, подумал, что Кривочуку, наверняка, пришлось попотеть, чтобы выучить всю эту сложную последовательность действий и несколько паролей, требования которых трижды всплывали на воздушном экране.

Наконец доктор схлопнул виртэк и, поднеся ухо к самым глазам, осторожно залез пальцем в одну из складок на раковине. Поковырявшись там с полминуты, он вытянул два тонких, как волоски, провода.

– Теперь надо к нему! – Кривочук показал на киберлога.

Беркутов кивнул.

Неловко выбравшись из-за стола – видно, сказывалась гравитация и усталость – доктор проковылял к киберлогу и, прикрутив ухо, что заняло у него на удивление много времени, обернулся к сидящим.

– Пожалуйста, – обратился он почему-то к Денису, – мне нужно, чтобы кто-то... – доктор замялся.

– Кулаков, помогите! – распорядился Беркутов.

Стараясь дышать ртом и неглубоко, Денис приблизился к Лихареву.

– Голову ему подержите, – попросил Кривочук, расправляя провода, на концах которых сверкнуло что-то тонкое и серебристое, вроде гибкой иглы.

– Нет, повыше... Да, вот так, спасибо. – Доктор склонился над киберлогом и, зажав один из проводков в правой руке, левой отодвинул нижнее веко Лихарева.

– Вы что, собираетесь воткнуть это ему...

– Держите ровно! – не дав ему закончить вопрос, скомандовал Кривочук, и быстро ввел конец одного из проводов прямо под глазное яблоко киберлога.

– Дополнительные соединения с мозгом через зрительные нервы – он сам так велел! – пояснил доктор.

– А... – начал было Денис.

– А основной контакт уже присоединён, – перебил Кривочук, показав на ухо.

– Там тоже игла? – спросил Бортков, перебираясь к доктору поближе.

Беркутов с места не тронулся, только нахмурился.

– Конечно, – ответил доктор. – А вы думаете, почему я так долго с прикручиванием возился? Держите голову! – бросил он Денису, отодвигая Лихареву второе веко.

Ловко введя второй провод, доктор коснулся уха, выводя скрин на поверхность стола, и посмотрел на полковника:

– Всё готово, можно закачивать.

– Закачивайте! – разрешил полковник.

* * *

Раны Альфы зажили, и тело его окрепло, а вот мать была ещё очень слаба и не могла жить самостоятельно, продолжая объёмным горбом лежать на спине Альфы, слившись с ним костями, жилами и нервами. Ему приходилось часто охотиться и есть много личинок, парного мяса и свежей витаминной зелени, потому что процесс выращивания новых тканей был сложен, долог и требовал постоянной подпитки большим количеством энергии.

Но это нисколько не утомляло Альфу, ему нравилось, что у них с матерью общая кровь и он чувствует, как бьётся её сердце. Пусть разум её не работал и доступ к памяти, если таковая существовала, отсутствовал, пусть ничего, кроме глубинных инстинктов не прослеживалось – так что Альфа даже не мог понять, почему он вообще называет её матерью – он всё равно был твёрдо уверен, что она нужна ему больше всего на свете. Ощущение пришло само, просто возникло сразу, как только он её встретил, а значит, было правильным. Альфа в этом не сомневался, как, впрочем, и в том, что скоро поймёт, почему существо на его спине – мать, а до тех пор... До тех пор ему вполне достаточно и того, что она была родной, и с ней он больше не чувствовал себя беспомощным и потерянным.

Он дожевал последний кусок пойманного утром теплокровного, напился из реки и растянулся на животе.

Медленно-медленно, мало-помалу к Альфе возвращалась способность соображать и пользоваться собственной памятью. Всё чаще он обращался мыслями к своему близнецу, пока в конце концов не вспомнил про "Русский орёл". Так вот же где Бета! – обрадовался Альфа. Бета на крейсере и может никого туда не пустить... а значит, ни Младшие, ни люди сейчас не могут причинить ему вред... если, конечно, с ним всё в порядке... Как ты там, близнец? Смог ли удержать хоть какие-то мыслительные способности? Глядя на самого себя, Альфа предполагал, что смог: всё-таки они с близнецом были самыми первыми, сильными и с рождения закалялись а диком лесу – не то, что голые братья из лаборатории...

Внезапный и полный обрыв связи сделал их беспомощными, и Бета просто не мог видеть, что произошло здесь, на Дзетте, что сделали Младшие и как позорно пришлось скрыться ему, Альфе... Вздрогнув от вспыхнувшего воспоминания, он застонал и прикрыл глаза. Настоящая бойня... Голые братья совсем отключились и перестали соображать! Они были так растеряны, что не смогли даже разбежаться, куда уж тут оказать сопротивление. Из всех Старших только он, Альфа, сохранил пусть и сжавшийся до болезненно узких размеров, но всё-таки разум, сумел отбиться и, израненный, спрятался в лесу. Остальных на станции Младшие перерезали с лёгкостью ещё большей, чем в своё время Старшие – штурмовую группу людей.

Младшие... они ведь дети Старших... Что с ними стало? Зачем дети уничтожили тех, кто их создал? С таким трудом добытые эмбрионы, выпестованные из яйцеклеток, отобранных у женщин на станции, были всестороннее улучшены, по сравнению с предыдущими партиями. Весь рой в десять объединённых голов работал над этим улучшением... что же они делали? Что? Альфа изо всех сил напрягал извилины, стремясь отыскать в своём теперь таком куцем умишке факты...

Ещё умнее, быстрее, сильнее, – скорее догадывался, чем вспоминал он, – и ещё что-то... Что-то такое важное... для будущего. Нужное такое... Независимость!.. – вдруг пробило Альфу. Конечно! Это была независимость! Факт всё-таки всплыл, ага!.. Под независимостью они понимали сохранение в памяти каждого полной суммы знаний всего роя, доступной всегда, постоянно, даже в отсутствии связи, и обновлявшейся при следующем слиянии. Так может быть, здесь как раз и крылся просчёт Старших?

Может, и крылся, но ведь это же был задел на будущее, когда часть из них покинет Дзетту, чтобы покорять миры в других звёздных системах. Как привить такое умение Старшим, они бы тоже придумали, но потом, позже, а пока: всё лучшее – детям!

Дети вылупились как раз, когда один из братьев привёз на Дзетту препарат энценор. Альфа видел, как голяки, что работали на станции, бросились заправлять препарат в распылитель, который затем установили на челноке. Потом пилот, скорее всего, полетел над окрестностями по заранее рассчитанному маршруту, распыляя над дзеттоидами энценор – об этом Альфа мог только догадываться, вспомнить наверняка без общего слияния теперь было невозможно, ведь он сам в это время встречал Младших...

Младшие выходили из мешков... такие статные, рослые, красивые! Будущие командиры армии Дзетты. Все Старшие должны были видеть их глазами Альфы и приветствовать, сразу же раскрыв для новых детей общий разум...

И вот опять! Опять лишённый объединённого интеллекта Альфа не смог представить, что тогда думал, чувствовал и вообще процесс объединения со Старшими. Все его воспоминания были словно ножом обрезанные, и Альфа даже всхлипнул с досады на свою ограниченность. Хорошо, что ему удалось удержать в голове все основные факты и он помнит то, что делал сам. И ещё... ещё он помнит, что был счастлив до тех пор, пока вдруг все связи оборвались, и мощь роя рухнула в одно мгновение, осыпаясь бесплотной пылью.

А потом Младшие убили Старших.

Теперь у него, кроме матери, остался только Бета! Альфа попытался сформировать и отправить близнецу посыл о том, что жив и нашёл мать, и, хотя выйти с Бетой на связь не удалось, его присутствие ясно почувствовалось. Жив! Бета жив! – возликовал Альфа, но тут же ощутил массу каких-то других излучений, так что даже голова закружилась. Он попробовал нащупать среди них хоть чем-то знакомые или просто приятные посылы, но быстро устав от напряжения, уснул.

* * *

Скрин мигнул, высветив подтверждение удачного копирования какого-то файла с нечитаемым именем, состоящим из мешанины цифр, букв и знаков.

– Готово, – отойдя от Лихорева, сообщил Кривочук.

Все замерли, глядя на неподвижно сидевшего киберлога с торчавшими из-под глаз проводами. Как только Кривочук отпустил его голову, Лихарев снова уронил её на грудь.

– Вы уверены, что этого достаточно? – спросил Беркутов.

– Я сделал всё так, как он мне сказал, – пожал плечами доктор. – Должно сработать.

Киберлог чуть шевельнулся, и все напряжённо замерли, впившись в него взглядами. Прошла минута, другая, но Лихарев больше не двигался, и Денис почти физически ощущал, как время всё громче и громче отбивает секунды.

Изо рта киберлога вновь потянулась длинная нитка слюны.

– Возможно, на восстановление нужно время, – нарушив воцарившуюся в кают-компании мёртвую тишину, предположил Бортков.

– А может, его нужно разбудить? – внезапно осенило Дениса. – Просто разбудить!

Кривочук вопросительно взглянул на Беркутова. Тот кивнул, сделав в сторону киберлога приглашающий жест рукой.

Доктор подошёл к Лихареву.

– Игорь! – он потряс киберлога за плечо, потом наклонился к самому уху, тому, что было без проводов. – Игорь!!

– А! – вдруг вскрикнул Лихарев, резко дёрнув головой.

– А-аа! – заорал Кривочук, прижимая руку к лицу. – Ты мне нос разбил!

– У-ууу?.. – провыл киберлог, вытаращившись на доктора безумным взглядом, и тут же, узрев мотавшиеся под глазами провода, вдруг вполне членораздельно сказал: – А я понял!

– Что вы поняли? – мягко поинтересовался Бортков.

– Водички дайте! – попросил его Лихарев, облизнув пересохшие губы.

Майор встал и, достав из стенного шкафчика пакет с водой, протянул его киберлогу. Тот мгновенно распечатал пробку и, выдвинув трубочку, жадно приник к пакету.

– Печенья хотите? – спросил Бортков, изучая укреплённые в зажимах шкафчика упаковки.

– М-м, – помотав головой, промычал Лихарев.

– Ладно. – Майор сел на место.

Покалеченный Кривочук обиженно сопел и шмыгал носом, вытирая кровь салфеткой, но никто не обращал на него внимания.

– Как вас зовут? – спросил Беркутов Лихарева, когда тот, пыхтя и причмокивая, наконец оторвался от пакета.

– Лихарев, – ответил киберлог и, оглядывая самого себя, добавил, нахмурившись: – Игорь... – Он скривился от собственной вони. – ...Викторович.

– Сработало, – обрадовался Денис и посмотрел на Борткова. – Сработало!

– Вероятно, – осторожно ответил майор, однако улыбнулся.

Беркутов продолжал с невозмутимым видом смотреть на Лихарева, явно не собираясь делать поспешные выводы.

– А... что... – киберлог тем временем растерянно переводил взгляд от одного присутствующего к другому, пока не дошёл до Кривочука. – Доктор! – на лице Лихарева отразилось облегчение. – Доктор, где мы?

– На "Зубре", – буркнул Кривочук, убирая окровавленную салфетку в карман.

– Грузовой транспорт, – пояснил полковник. – А мы – экипаж. – Он представился и познакомил киберлога с остальными. – Мы забрали вас со станции. Вы что-нибудь об этом помните?

– Ничего, – покачал головой Лихарев. – В смысле, как сюда попал и отчего... – он опустил взгляд, – чёрт, почему я так воняю?

– Потому что у вас не всё в порядке с головой, – безжалостно констатировал Беркутов. – ЧДФ постарались. Вы знаете, кто это?

– Разумеется! – кивнул киберлог и, коротко рассказав о том, как ЧДФ захватили станцию и истязали людей, перешёл к тому, что помнит последним. Это оказалась лаборатория на Дзетте, где твари не раз втыкали ему в голову электроды, пока он не умер на одном из таких сеансов.

– Умер – это метафора? – уточнил полковник.

– Да уж какая там, на хрен, метафора! – злобно встрял Кривочук. – Твари доводили людей до клинической смерти – самый быстрый способ установить подчиняющую ментальную связь, я ведь вам уже говорил, полковник!

– Уж не вы ли им этот способ подсказали? – поинтересовался Беркутов, правда, спокойно, без яда в голосе.

Доктор возмущённо фыркнул.

– А где они? – обеспокоенно спросил Лихарев, переводя взгляд с одного лица на другое. – Где все? Они живы?

– Кто – люди или твари? – осведомился Беркутов.

– Люди! – выпалил киберлог, после чего, чуть подумав, добавил: – И твари.

– Все живы и заперты кубриках. Люди в таком же состоянии, как были вы до закачки обрасоза, а твари...

– Вы что, их не уничтожили? – поразился Лихарев. – Оставили ЧДФ в живых?

– Сейчас они безопасны, – успокоил его Денис, рассказав про уничтожение ментальной связи.

– Напрасно вы так думаете! – с жаром возразил киберлог. – Их обучаемость и приспособляемость так высоки... чёрт, да вы просто не представляете, на что они способны!

– Вообще-то представляю, – поддержал его Денис. – ЧДФ опасны, и, мне кажется, они могут восстановить связь... по-моему, это уже происходит... я чувствую что-то.

– Лихарев прав! – высказал своё мнение Бортков. – Тварей надо уничтожить.

– Пока не стало слишком поздно! – продолжал волноваться киберлог. – Полковник, прошу вас...

– А полковник не согласится, – с противной ухмылочкой заявил Кривочук. – Ни за что.

– Не забывайтесь доктор, а не то навсегда лишу вас слова, – одёрнул его Беркутов.

– За что? За правду? – не отступал доктор.

– Я не понял, – честно признался Лихарев, вопросительно глядя то на Кривочука, то на Беркутова.

– ЧДФ останутся в живых, – пояснил Беркутов, – по крайней мере, пока.

– Стоит ли так рисковать, полковник? – усомнился Бортков. – Давайте обсудим.

– Нечего тут обсуждать, – решительно заявил Беркутов. – Взгляните чуть дальше собственного носа и ответьте, как заставить тех ЧДФ, что на "Русском орле", не открывать огонь по "Зубру", если за то время, пока мы к ним летим, они успеют восстановить свои соображалки?

– А-а, ага, – покивал Кривочук, – заложники, ну да. Когда-то на Дзетте люди тоже так хотели, – он усмехнулся, – но беда в том, полковник, что, если ЧДФ восстановятся, то соображалка-то у них с заложниками будет общая, да при этом ещё и гораздо умнее человеческой. Сомневаюсь, что у нас получится ими манипулировать.

– А вы не сомневайтесь! – отрезал Беркутов. – Других предложений у вас всё равно нет.

– Ну почему же нет? – опустив глаза под тяжёлым взглядом полковника, ответствовал Кривочук. – Очень даже есть. Разрешите огласить? – не поднимая головы, смиренно попросил он.

– Говорите.

– Предлагаю немедленно передать Зета киберлогу, чтобы он разобрался, как вернуть капитана нашего судна, – на слове "капитана" Кривочук сделал ударение, – генерала Самсонова в рабочее состояние.

– Хорошо, действуйте, – не повёл и бровью полковник.

– Подождите, подождите! – Лихарев вскочил, умоляюще подняв руки. – Разрешите сперва помыться!