Текст книги "Тайна лотоса (СИ)"
Автор книги: Ольга Горышина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 29 страниц)
Сусанна поспешила спрятать глаза в мерцающий на столе фонарик. «Next time» прозвучало настолько многообещающе, что она непроизвольно прикоснулась к «глазу Гора», и тут же поняла, что только зря привлекла взгляд каирца к своей груди. Ничего, Суслик, пусть этот идиот думает, что ты в его руках. Или хотя бы твоя нога!
– Чай мы выпьем в другом месте, и ты увидишь настоящую жемчужину Каира, которой местные девицы в подмётки не годятся.
Сусанна боялась глядеть ему в лицо, потому смотрела на пальцы, катающие по столу вилку, но и они нагоняли жуткие мысли, и даже нога на его коленях начала подёргиваться. Наверное, если бы он покупал её, то дал бы взглянуть хотя бы на цену в меню, чтобы она знала, сколько стоит в его глазах. Или он посчитал, что достаточно оценить качество публики. Ничего, Суслик, ты утрёшь ему нос. Нога отдохнёт, пусть и у него на коленях, и ты добежишь до отеля, как спринтер. Главное, не пить. И ничего, Суслик, что на тебя все пялятся. Уж лучше из-за ноги, чем из-за придурошного крика в музее!
Сусанна уставилась на пустую сцену в центре террасы, надеясь, что на ней так и не появятся танцовщицы. Не хотелось, чтобы он стал сравнивать её с ними, и тут уж, право, без разницы, в чью пользу будет сравнение. Она одевалась в музей, а не на свидание. И, кажется, даже толком не расчесала волосы! Но для него это не имело значения.
Вода в реке начала темнеть. Терраса наполнялась народом, и из-за голосов посетителей ещё недавно громкая музыка стала совсем тихой, или под пристальным взглядом каирца Сусанна просто перестала различать звуки. Мысли о «другом месте» будоражили не только мозг, но именно мозг пытался сообразить, как поставить крест на этом небезопасном знакомстве. Пока отель находится в пешей доступности, надо извиниться и уйти. Если он затащит её в машину, всё пропало.
На тарелке, которую официант с улыбкой придвинул Сусанне, в оранжевой смеси выделялись бугорки зелёного горошка и вздутости белка. О, боже! Почему она раньше ничего не читала о кухне Магриба! Как это можно съесть?! Подняв глаза на Резу, вилка которого уже погрузилась в содержимое тарелки, она поняла, что всё же можно, вооружившись столовыми приборами.
– Это оджа с зелёным горошком, – сообщил он.
Сусанна благодарно улыбнулась – будто его объяснения что-то дали! Однако блюдо оказалось довольно вкусным, если не считать остроты. Сусанна вдруг поняла, что ненавидит перец. Но на сегодня это её единственная еда, и если запить всё водой, то она не воспламенится изнутри. Суслик, что ты несёшь…
– Возьми мою воду!
Сусанна подняла голову от тарелки и поняла, что на дне её стакана осталось всего две капли, а его стакан был едва тронут. Нет, в ней не взыграла брезгливость. Ей не понравился взгляд – будто каирец испытывал её – прикоснётся ли она губами к стеклу, которого касались его губы… Она прикоснётся! Ей плевать! Обратный отсчёт последних минут уже пошёл! И тут фоновая музыка изменилась, если её вообще можно было расслышать за аплодисментами. Зато разговоры сразу смолкли. Знойная восточная красавица, сошедшая со страниц «Тысячи и одной ночи», под ровный звон бубнов начала проделывать невероятные телодвижения. Сусанна непроизвольно передёрнула плечами – и возможно не только ими. Музыка и два стакана воды заставляли ёрзать в кресле. Она принялась шарить взглядом по ресторанчику в поисках заветного знака, но заметила лишь яркую итальянку, появившуюся из дальнего тёмного угла. Скорее всего туалет следует искать именно там. Сусанна дёрнула ногу и только тогда обнаружила, что одна за столиком. Неужто она так увлеклась танцем, что Реза смог не только незаметно исчезнуть, но и аккуратно переложить её ногу на соседний стул, где лежала дурацкая сумка.
– Становится холодно.
Голос раздался за спиной, и тут же на плечи Сусанны лёг тёплый плед. Она подскочила, чуть не опрокинув пустой стакан. Реза поймал падающий плед.
– Я не хотел тебя напугать.
– Извините, сэр, – Сусанна выдохнула и решила, что садиться за стол уже не стоит. – Мне надо в туалет.
Реза указал на тот самый тёмный угол и сложил в руках плед, будто собирался дожидаться её возвращения стоя. Она не ограничилась мытьём рук, поняв, что дезодорант не выдержал мумий. Хорошо ещё она выбрала кофту без рукавов. Теперь пригладить волосы и чётко сказать заготовленную фразу. За дверью туалета гремели аплодисменты, и в проходе она столкнулась со звенящей монетами танцовщицей. На смену ей шла другая. Конвейер!
– Можем идти, – Реза продолжал стоять у столика, словно хищник, боящийся упустить жертву. Плед снова укрыл плечи Сусанны. Откуда он его взял? – Я заплатил за него. Теперь он твой, – ответил каирец на прочитанный в её глазах вопрос.
Сусанна глянула на лежащие на столе деньги, но по количеству купюр не смогла оценить цену ужина. Быть может, он в иные места просто не ходит…
– Я хотела бы теперь вернуться в отель, – под его взглядом язык переставал слушаться, и она, как заика, набирала воздух после каждого слова.
– Выпьем чая, и я отвезу тебя в отель. Это не возьмёт много времени. Моя машина за углом.
И он крепко сжал её руку. Суслик, вырывайся сейчас, когда вокруг европейцы! Только язык прилип к гортани, но глаза, они говорили на понятном всем языке.
– Послушай, девочка, – Реза почти нагнулся к её лицу, чтобы их никто не слышал. – Я не давал тебе повода не доверять мне. Я не знаю, о чём думали твои родители, отправляя в Египет одну. Я не знаю, где был твой так называемый брат, когда тебе понадобилась помощь, и как ты вообще оказалась на улице одна. Я могу купить любую из этих девиц. Мне не нужна для этого ты. Я всего-навсего пытаюсь проявить заботу. Если тебе настолько противно моё общество, то я провожу тебя в отель, и ты можешь уткнуться в долбанный планшет, – Сусанна чуть не присвистнула, услышав из его уст «f-word». – Но если ты способна выдержать меня ещё два часа, я предлагаю посетить место, которого нет в туристических проспектах. Так ты идёшь?
Сусанна лихорадочно закивала.
– Это не то, что вы подумали, – голос звенел от злости на себя и на него. – Вы до смерти напугали меня в музее, сэр.
– Я уже извинился. Могу извиниться ещё раз, если это потушит в твоих глазах страх. Я не маньяк и не ожившая мумия. Я пытаюсь скрасить твоё одиночество. Попытайся сделать то же с моим. Не порть мне вечер.
Сусанна закивала. Реза схватил сумку и направился к выходу. Официант сказал что-то по-арабски, и Сусанна, почувствовав спиной долгие взгляды посетителей, крепче сжала на груди края пледа. С реки веяло прохладой. Реза сбавил шаг, вспомнив про ногу, которую продержал на коленях весь ужин.
– Почему вы постоянно держите меня за руку?
– Это показатель доверия у египтян, – улыбнулся Реза, ослабив хватку.
– Мне кажется, здесь не принято прикасаться к незнакомым женщинам.
Реза улыбнулся, и огонь его улыбки поджёг Сусанне уши. Зачем только она сказала это!
– Постараюсь перефразировать свой ответ. Это было принято в Кемете. А то, как арабы относятся к женщинам, меня раздражает не меньше твоего.
И что она должна сказать на это арабу? Но Реза не ждал ответа.
– Я не араб. Если забыть подаренные матерью глаза, во мне мало что есть от Востока. Впрочем, от европейца тоже – столько всего намешано – английская, французская… Сам шайтан не разберёт, какая кровь. Но я не мусульманин, ни на йоту я не признаю их религию, как, впрочем, и религию христиан… Отец как-то не удосужился взрастить в моей душе бога, потому как сам в него не верил. Но в мою порядочность можешь верить. Я сын джентльмена и никогда не воспользуюсь неопытностью девочки. На этом разговор закончим.
Впрочем, говорить уже было некогда. Они подошли к открытому блестящему «бумеру». Сусанна подняла глаза на добротный многоквартирный дом с огромными окнами и балкончиками, выходящими к реке.
– Вы здесь живёте, сэр?
– Нет, я живу на другом берегу. Здесь просто удобно парковаться, когда надо попасть в музей. И я люблю пешие прогулки. Когда, впрочем, нет этой дурацкой сумки. Хотя, если бы не она, я бы приехал на мотоцикле, и ты уж точно не села бы на него… Но это провидение, я уже сказал. И… – Реза невинно приложил палец к губам Сусанны. – Ничего не говори про мою машину, даже если она тебе нравится. Иначе ещё в аварию попадём.
Сусанна проводила взглядом удаляющийся палец, поймав себя на мысли, что Реза всё делает левой рукой – левша, что ли… Вот потому и в голове у него всё перевёрнуто! Ведь он серьёзно верит в сглаз.
Реза распахнул дверцу и, когда Сусанна села в кресло, попросил поставить в ноги сумку.
– Ехать не далеко, – добавил он, когда она поджала ноги. – И я не хочу поднимать верх. Мне нравится прохлада, которую дарит Нил. Но ты укройся пледом.
Только машина достаточно быстро свернула с набережной и затерялась в дебрях города, всё дальше и дальше удаляясь от отеля. Сусанна пыталась гнать от себя злые мысли, пока Реза задавал абсолютно ненужные вопросы про её семью, школу, Петербург… И в итоге вновь спросил, что она делает в Каире одна? Тогда Сусанна рассказала про неожиданную болезнь сестры.
– Я должен по-джентльменски сказать, что мне очень жаль твою сестру, но тогда я солгу, – губы сложились в ту же противную улыбку. – Я воспользовался пустым местом в самолёте и познакомился с тобой. Разве болезнь твоей сестры очень большая плата за это?
Сусанна решила промолчать. Любая фраза сейчас будет истолкована превратно. Суслик, кажется, ты обидела его, и очень сильно. А он действительно отложил дела, если они у него были, чтобы позаботиться о совершенно незнакомой ему девице. Пусть это ему ничего не стоит в плане денег, но он мог бы этого не делать, жалея своё время. Настоящий джентльмен, шайтан его возьми…
Сусанна украдкой скосила на него глаза. Реза действительно похож если не на англичанина, уж слишком смугл, то на француза уж точно. А глаза, если подвести краской, сойдут за глаза Гора. Восточная развязность только сбивает с толку, но, когда живёшь в египетском обществе, любая европейская кровь закипит. И английский у него идеальный – теперь понятно, отчего. Он его родной. Возможно, Суслик, это самый интересный день твоей поездки. Всяко лучше, чем сидеть за одним столом с Мариной!
Глава 7
Здание, в котором расположилось кафе, выглядело старым и обшарпанным, и всё же было на голову выше тех домов, в окружении которых они бросили машину. Именно бросили, потому что Реза даже не потрудился выровнять колёса. В подобном месте не то что сумку, плед оставлять страшно, но Сусанна промолчала, решив, как было велено, довериться каирскому джентльмену. Согревшись под пледом, она теперь с радостью ловила кожей отголоски бриза. Город то ли засыпал, то ли просыпался. Или вернее начинал жить иной жизнью. В домах гасли окна, потому что те, кто весело проводит вечер, давно переместились в иные четыре стены.
Ковры и добротные плетёные кресла прикрывали ветхость стен странного заведения. Ему действительно не нашлось места в туристических гидах, и потому среди посетителей не затесалось ни одного европейца и, конечно же, ни одной женщины. Мужчины сидели в креслах у стен, держа у ног кальяны. Глаза полузакрыты, арабская речь течёт тихо, размеренно, и их фразы так же длинны, как и их кафтаны.
Лишь бубен бьётся здесь пойманной птицей, и бризом с Великой Реки стонет флейта. Движения танцовщицы быстры и непринуждённы. На лице, чуть прикрытом тонкой вуалькой, совершенно отрешённое выражение. Веки опущены, и только огромные золотые круги в ушах отражают пламя светильников, заменяя девице искрящийся взгляд.
Реза не глядит на сцену. Сусанна чувствует его взгляд на своих губах. Она не раскрыла рот от восхищения, ей просто нечем дышать. Над головами висит тяжёлое дурманное облако. И взгляды… Нынче как бы ни колыхнулся живот девицы, как бы упруго ни взметнулись шелка юбки, внимание мужчин всецело отдано Сусанне.
Шаркающей походкой подошёл старый официант, в длинной одежде трудно отличимый от посетителей. На круглом подносе, болтавшемся на трёх цепочках, чудом не расплескались две чашки. Он опустил обе перед Резой, и тот уже сам придвинул одну Сусанне, воспалённые ноздри которой уловили мятный аромат. Дым ровной струйкой поднимался к дурманному облаку, и Сусанна не рискнула сделать обжигающий глоток, хотя и мечтала избавиться от противной сухости во рту.
Красноречивость Резы пропала, лишь они заняли один из трёх пустующих столиков, почти прижатый к возвышению, на котором крутилась танцовщица, и только чудом её шарф не опускался каирцу на лоб. Реза будто глотнул дурману, хотя и не притрагивался к кальяну. Сусанна с радостью бы приняла такую же вальяжную позу, но не в праве была и на минуту потерять контроль над ситуацией. Зачем только он приволок её сюда. Она не мужчина, чтобы любоваться чужими женскими формами. Они могут вызвать лишь зависть, и, похоже, она уже начала её испытывать. А вот что ищет на её лице Реза, оставалось загадкой. Нынешний туманный взгляд ставил под сомнение сказанное им на террасе цивильного ресторана. Или там он был порядочным европейцем, а здесь в нём разыгралась материнская кровь? Разгадка этой метаморфозы может дорого ей обойтись. Надо быть начеку!
– Салям.
Бубны не смолкли, но на сцене уже кружилась другая девица, едва старше Сусанны, и ей хлопали и улюлюкивали гораздо охотнее, чем той, что подсела сейчас к их столику на самый край кресла, в котором покоилась сумка.
Взгляд Резы не просветлел и не оторвался от лица Сусанны. В знак приветствия он лишь едва пошевелил пальцами левой руки, которой медленно крутил в центре крохотного столика светильник.
– Сельма. Сусанна.
Она даже вздрогнула от чёткости произнесения своего имени. Сусанна была на все сто уверена, что Реза так и не запомнил его, раз ни разу не обратился к ней по имени.
Сельма качнула серьгами и едва заметно улыбнулась Сусанне. От этой улыбки мурашки побежали по спине. Девица, по виду едва ли старше сестры, изучала её формы, как недавно сама Сусанна разглядывала её тело. Танцовщица явно осталась довольна своим превосходством. А Реза продолжал безучастно гонять между чашками светильник. Голос его звучал размеренно. Откуда-то даже появился едва приметный акцент, добавив речи восточного колорита.
– Сусанна – моя гостья из Санкт-Петербурга. Я рассказывал тебе про планируемую поездку. А это моя… – Реза намеренно сделал паузу, и Сусанна отметила, что твёрдым стал не только рот, но и взгляд. Он испытывает её. Но к чему? Какое ей, право, дело до его любовниц… – Ученица, – закончил Реза с лёгкой улыбкой.
– Он учил меня читать и писать, – добавила Сельма так зло, что её акцент стал невыносимо гортанным. – На арабском и на английском, – зачем-то уточнила она.
Реза смерил её злым взглядом, и танцовщица тут же опустила подведённые глаза в чашку Сусанны, и та в свой черёд поспешила сделать глоток, пока арабка не добавила к мяте яда восточной ревности.
– Он хороший учитель, – пробубнила Сельма, и в тот же миг словно восклицательным знаком на стол упал приподнятый Резой светильник.
– Я не нуждаюсь в твоих рекомендациях, женщина. И я не разрешал тебе садиться на этот стул. Разве не видишь, что он занят?
Сельма подскочила, как ошпаренная, и Сусанна от души пожалела танцовщицу. Куда подевалось пресловутое европейское уважение к женщине? Пусть и той, что торгует своим телом.
– Это оно?! – Сельма ахнула так громко, что у соседней стены даже опустили кальяны.
– Спокойно, женщина! – голос Резы остался тих, но стал стальным. – Это оно, и потому не стоит так кричать.
Сельма наклонилась к Резе и почти присела ему на колени, как раз туда, где ещё час назад лежала больная нога Сусанны. Суслик, с какой стати ты ревнуешь? И как можно ревновать к подобной особе? Она садится на колени ко всем. За это ей и платят.
– Отыщи свободный стул, женщина, пока твой брат не пристрелил меня.
Голос Резы продолжал звучать размеренно и тихо, но действовал на девицу подобно плётке. Сильно накрашенные ресницы дёрнулись, и Сусанна удивилась, как с них на румяные щёки не посыпалась тушь. Сельма осталась стоять, и Реза придвинул к себе кресло с сумкой.
– Сусанна, подойди тоже.
Первым порывом было подскочить на манер Сельмы, и Сусанна с трудом заставила себя подняться медленно и проплыть к каирцу, оттеснив танцовщицу. Вернее та сама подвинулась, потому что пока Сусанна изображала из себя паву, Реза с опозданием добавил «please».
– Lucky girl, – процедила сквозь зубы Сельма.
– Shut up you woman! – теперь уже закричал Реза. – Watch your language!
Бедная танцовщица зажмурилась, но Реза бросил поднятый светильник на стол. Однако по реакции Сельмы Сусанна поняла, что он бывало и запускал им в неё, когда та не выполняла приказы с первого раза. Сумасшедший! Какой к шайтану англичанин!
– There is no such a thing like an evil eye in English… – пролепетала несчастная на ставшим почти арабским английском, приседая у ног Резы то ли от страха, то ли для того, чтобы лучше рассмотреть сумку, молния которой скрылась под его растопыренными пальцами. Реза смерил Сусанну таким же противным взглядом, но в обращённом к танцовщице голосе уже не осталось и следа гнева:
– Ты слишком много говорила, женщина. Твоё время танцевать. – Сельма с тоской взглянула на сумку. – Мы дождёмся тебя.
Сусанна решила вернуться к своему креслу, но Реза поймал её за запястье. Не твёрдо, как прежде, а даже немного нежно.
– Сядь, пожалуйста, подле меня, – Реза перегнулся через стол, чтобы переложить сумку на прежнее место Сусанны. – Пожалуйста, – повторил он, действительно вкладывая в слова просьбу, – Сусанне ничего не оставалось, как занять место сумки, раз та заняла её. Завладев её ледяными пальцами, Реза склонился к спрятанному за волосами уху: – Я никогда не спал с Сельмой и не потому, что боюсь её брата. Хотя я действительно его боюсь, – добавил он со смешком. – А потому что она мне не нравится. Я не люблю арабских женщин. Своей пассивностью они заставляют европейца чувствовать себя животным, если ты понимаешь, о чём я говорю? – Сусанна кивнула, чтобы только он прекратил подобный разговор и перестал наглаживать ей пальцы. – Эта девочка слишком много пережила, и я просто пожалел её, не требуя ничего в замен и не обещая ничего большего. Только Сельме не хватает ума понять этого. Так что не обращай внимания на её ревность, – Реза поднял их сцепленные пальцы к музейной подвеске, и та скользнула между ладонями. – Однако Сельма прекрасно танцует, ведь так? И ты не жалеешь, что променяла на меня свой долбанный планшет?
Сусанна кивнула, и в этот раз «f-word» в его устах прозвучало шутливо. Что правда, то правда, тело Сельмы создано для танцев и, наверное, для чего-то ещё… Сусанна с тревогой следила за пальцами Резы. Они отпустили «глаз Гора» и теперь тянули её руку к его губам.
– Почему у тебя такие ледяные пальцы?
Слова каирца были едва различимы, потому что губами он продолжал касаться костяшек её пальцев. Ледяные? Потому что мурашкам не хватает места на спине! Если он передышал дурмана, то она пока остаётся в трезвом уме. Пока, в трезвом… Сусанна потянула руку, но Реза не отпустил её пальцев, даже когда за его спиной выросла Сельма. Ему, видимо, доставляло удовольствие злить её, но танцовщица молчала, памятуя, небось, светильник.
– Допивай чай, – Реза наконец вернул пальцам Сусанны свободу. – И пойдём, иначе мне придётся завалить машину пледами, чтобы согреть тебя.
Сусанна вцепилась в чашку, чувствуя, что от её лица идёт не меньший пар. Страшно представить, что он может позволить себе в машине после заявления, что отдаёт предпочтения девочкам из Европы. Но куда ей здесь деться? Сельма спалит взглядом, и никакой Гор не поможет! Мята защипала прикушенный язык, как добротная щепотка перца.
– Отведи нас к себе.
Реза уже закинул на одно плечо сумку и за локоть подтянул Сусанну к другому плечу. К себе? Туда, куда уводят её те, кому слишком приглянулся танец… Затаившаяся боль из лодыжки поднялась к коленке, и только рука Резы удерживала её в вертикальном положении. Сельма махнула рукой, указывая дорогу, закрыв шарфом и так затуманившийся взгляд Сусанны. Лилипутские шажки превратились в гигантские, с такой быстротой Реза проволок её по ставшему крохотным залу.
Сельма прикрыла дверь и даже опустила засов. Они оказались запертыми в каморке в три шага туда, в три шага обратно. С утыканных крючками стен свисали яркие наряды. Открытым оставалось лишь зеркало в резной подставке и диван, укрытый несколькими пледами, растревоженными, будто кто-то недавно из-под них вылез. Реза опустил сумку на диван и остался к ним спиной. Сельма тяжело дышала ей в ухо, и Сусанна считала секунды до того, как девица поднимет засов и выйдет, оставив её наедине с этим чудовищем.
– Come close to me, girls. I won’t take it out.
Сельма толкнула её в спину, вложив в удар скопившуюся ревность, и Сусанна осталась на ногах лишь благодаря подставленной Резой руке, но рука тут же переместилась с локтя на шею, чтобы прикрыть несчастной рот.
– Я знаю силу твоего голоса. Сейчас не время орать, девочка.
О, боже, что он намерен с ней сделать?! Что в сумке? Реза уже открыл молнию и теперь свободной рукой вытащил тёмную полосатую ткань, и Сусанна прикусила ему палец, чтобы сдержать крик то ли испуга, то ли удивления. В неровном электрическом свете единственной лампы ей подмигнула зелёным глазом кобра. Пальцы Резы ещё немного расправили платок, явив на свет больше золота. В сумке лежала корона фараонов.
– Маш-ала! – ахнула Сельма, но тут же прикрыла ладонью рот, но в этот раз Реза улыбнулся по-доброму.
– Я не стану её доставать, ты уж прости, Сельма. И радуйся, что вообще увидела её. Надеюсь, завтра я всё же верну её в хранилище, – улыбка перекатывалась с одной стороны рта к другой, будто Реза прикусывал губы, чтобы не рассмеяться.
– В хранилище? Реза… Я думала, она не настоящая… Ты…
– Ты только что назвала меня вором, женщина! – перебил её каирец и быстро закрыл сумку. – Это реплика, но мои работы ничем не отличаются от оригиналов. А для кого-то это просто слиток золота. Ничего больше. Я устал таскать это с собой и объясняться с каждым встречным.
Сельма бедром отпихнула Сусанну, и та чуть не сорвала со стены наряд, пытаясь удержаться на ногах. Тонкие руки, унизанные браслетами, скользнули по белой рубашке вверх, и Сусанна была уверена, что девица сейчас вопьётся Резе в губы, но Сельма только подтянула к себе его голову и зашептала на ухо что-то очень быстро. К чему подобные предосторожности? Неужели подумала, что русская гостья понимает арабский?
Реза кивнул и мягко снял с плеч руки девицы.
– У тебя красивое имя, Санура, – глаза Сельмы продолжали сверкать, и их победный огонь опалил Сусанне щёки, но она не стала поправлять девицу. – Так зовут его кошку. Доброй ночи.
Сельма откинула задвижку за секунду до того, как в дверь постучали. Напарница явно была недовольна её задержкой, но, увидев, что в каморке та не одна, промолчала. Реза аккуратно повесил на плечо сумку и, как прежде сильно, стиснул руку Сусанны.
За порогом кафе растеклась тягучая южная ночь. Свет редких фонарей не рассеивал тьму. Теперь Сусанна без страха, вернее из-за неимоверного страха, сама крепко сжала пальцы Резы, когда они свернули за угол, оставив позади шум кафе. Стало совсем темно, будто фонари нарочно сговорились попугать гостью Каира. Однако Реза шёл бодро, не оборачивался, только спокойствие через его горячие пальцы не спешило передаваться Сусанне. Впереди улица сужалась в чёрную точку, а Сусанна сколько б не глядела, не видела нужного им поворота. Ни души вокруг. Песок и тьма, казалось, поглотили даже несмолкаемый городской шум, который не так давно заполнял эти улочки.
Сюрреалистический городской пейзаж с едва подсвеченными тенями домов заставлял дрожать. Или страх вызывало молчание Резы и лежащая в сумке золотая корона. Вдали ухнула сова, заставив Сусанну и вздрогнуть, и улыбнуться. Сова в городе? Однако уханье повторилось, ещё и ещё, совсем близко. Кажется, за поворотом, который всё не желал никак открываться взору. Реза вдруг сбавил шаг, прислушался и силой потащил Сусанну в сторону в появившийся из неоткуда проулок, настолько узкий, что не хватило бы места отворить дверь, если та всё же имелась в абсолютно ровной стене.
– Shut up! – прорычал Реза шёпотом, хотя Сусанна и не думала открывать рот. Она едва поспевала за ним. Пыль из-под его ботинок поднялась до её носа, заставив закашляться.
– Я же приказал молчать!
Он остановился так резко, что она влетела в сумку, упавшую с плеча ему на грудь. Реза тут же толкнул девушку себе за спину, и тогда только Сусанна увидела в узком проходе тёмную фигуру. Шаги были тяжёлыми и вымеренными.
– Не открывай рта, – прорычал Реза и даже стал выше ростом, полностью заслонив её собой. Сусанна ухватилась за вылезший из-под ремня край рубашки и обернулась – её встретила непроглядная тьма, а впереди раздалось противное, явно специально исковерканное, «Хуллоу». Сердце Сусанны забилось сильнее. Отчего незнакомец не заговорил по-арабски… Корона. Как он узнал про неё? Сельма! Дрянь…
Реза ответил арабским приветствием, но ему продолжали отвечать по-английски, нарочно растягивая слова. Явно для неё, но почему… Какое отношение она имеет к содержимому сумки? Или эта встреча в тёмном переулке случайна? Но и тогда она не несёт ничего хорошего.
Рубашка промокла под пальцами Сусанны, но Реза будто превратился в каменную глыбу – похоже, и дышать перестал. Оно и понятно. Непонятно на сколько тысяч в его сумке золота… Незнакомец подошёл к ним почти вплотную, и Сусанна поняла, что он немногим старше её – просто засученные рукава тёмной куртки и небритость издалека придавали ему зрелости. Облокотившись о стену, он даже вытянул шею, чтобы смерить её оценивающим взглядом, от которого у Сусанны затряслись коленки. Быть может, Реза бежал от него, охраняя совсем не корону…
– Do you know Umm Quwaiq, mademoiselle?
Араб пронзил взглядом один её глаз, потому как вторым она уткнулась в складку рубашки. Реза молчал, и она хотела молчать, как было велено, но рот открылся против её воли:
– What?
– Kind of owl, – губы парня растянулись в ужасной улыбке.
Вновь ухнула сова. Вдалеке или совсем близко, Сусанна от страха не поняла, и последовавшие затем слова мозг тоже отказывался понимать.
– Когда я был маленьким, бабушка рассказывала мне про эту сову, – парень закурил и продолжил говорить, зажав сигарету в уголке рта. – Она прилетает к жилищу людей лишь за одним, – он пожевал сигарету и сплюнул почти под ноги окаменевшему Резе. – Чтобы увидеть кровь. Она может часами ждать и не улетать. Вы верите в вещие сны, мадемуазель?
Сусанна молчала, хотя парень выжидающе гонял сигарету из одного угла рта в другой.
– А мне бабушка говорила, что в них надо верить. Представляете, мадемуазель, вчера мне приснилась эта сова. Она сидела за окном и глядела прямо на меня. Я догадался, что она хочет увидеть мою кровь, а я боюсь даже самого маленького пореза, потому так редко бреюсь, – он провёл рукой по щеке, и Сусанна почувствовала, как от страха задёргалось веко. – А сегодня я услышал её уханье и до смерти испугался. Но тут же увидел вас и сразу догадался, чью кровь она желает видеть. Но, уверен, вы, мадемуазель, как и я, смертельно боитесь крови. Потому я испугался за вас и побежал следом, чтобы предупредить. Слышите её, слышите?
Сова ухала совсем рядом. Сусанна не сводила глаз со рта парня, но рот не двигался. Если это не настоящая сова, то бандит явно не один. Она почувствовала между лопатками боль, будто к спине приставили дуло пистолета, но обернуться не посмела. Почему же Реза молчит и ничего не делает? Она сильнее сжала его рубашку, теперь полностью вытащив её из-под ремня.
– Но вы-то, сэр, слышали от бабушки про сову, так чего бежали?
– Моя бабушка умерла до моего рождения, – выдал Реза ровным голосом. – Потому мне не довелось слышать арабских сказок, да и, по правде сказать, моя бабушка не была арабкой. Мне ничего не известно про сову, как и тебе, милейший, думаю, про него.
Реза разжал пальцы, но из-за спины Сусанна не видела, что оказалось на его ладони – быть может, он пытается откупиться от бандита. Парень отвалил от стены. И тут Сусанна догадалась о намерении Резы. Сейчас он подпустит его к себе, сожмёт пальцы в кулак и засветит арабу между глаз. Суслик, как ты могла в нём усомниться!
Только ничего этого не произошло. Араб сначала протянул руку, а потом брезгливо отдёрнул пальцы.
– В мире существуют легенды куда более древние, чем сказки твоей бабушки. Для всемогущего Ра кровь фараона и кровь Капри была одинакова хороша. Гляди!
Тут Реза резко проехался рукой с сумкой по стене и, когда поднял её к глазам араба, Сусанна заметила на запястье кровь.
– Твоя сова останется довольна, увидев мою кровь или вот эту, – Реза потряс сумкой. – Она в нынешнем мире, увы, стоит намного дороже этой девушки. Бери!
Он ударил сумкой в грудь араба, и парень осел под её тяжестью.
– Что там? – наверное, именно об этом он спросил по-арабски, и Реза ответил ему что-то коротко и сразу взял окровавленной рукой руку Сусанны. Парень отступил в сторону, позволяя им пройти.
Теперь Реза не бежал, но шёл довольно быстро. Только в этот раз Сусанна задыхалась ещё сильнее, глядя, как с запястья Резы кровь перетекает на её руку. Он отдал за неё корону, глазом не моргнув. Кто мог подумать! За вторым поворотом их дожидался «бумер», от которого тут же скользнула тень и растворилась между домами. Реза распахнул дверцу и стал ждать, когда Сусанна наконец подберёт пыльную юбку – как она не наступила-то на неё!
– А теперь, – Реза повернулся к ней спиной, – дорви уже до конца мою рубашку.
Сусанна вспыхнула и обрадовалась, что он отвернулся. Она так перепугалась, представив, что этот подонок может сотворить с ней, что и на секунду не подумала, что вытаскивать из брюк чужую рубашку не очень красиво.
– Я не шучу, – голос Резы был глух, но твёрд. – Мне надо перевязать руку, а в машине нет аптечки. Рви уже!
Сусанна чуть ли не ткнулась лбом ему в спину, пытаясь справиться с добротными швами. И после нескольких безуспешных попыток наконец протянула ему белую полоску.
– Перевяжи.
Руки тряслись, но кое-как она всё же сумела забинтовать запястье и нагнулась, чтобы зубами надорвать конец импровизированного бинта.
– Решила выпить мою кровь? Потому что мозги тебя, похоже, не интересуют.
Сусанна подняла глаза на его злое лицо. В уголках опущенных губ не затерялось даже малюсенькой улыбки.
– Спасибо, – прошептала Сусанна, кляня себя за попытку говорить с бандитом. Кто знает, может, не раскрой она рта, сумка осталась бы с ними.
