Текст книги "Повелительница Духов (СИ)"

Автор книги: Ольга Золотухина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц)

– А Судебник?! – Птенчик беспомощно метнулся к постаменту, практически тут же растеряв всякий пыл, едва полусфера Фолианта гостеприимно потянулась в его сторону распускающимися лепестками. – О-оу!.. В следующий раз приду, вот надену только зеркальные рукавицы Афины и обязательно заскочу на огонёк... А выдержишь? – взметнулись в мою сторону тёмные ресницы. Я выразительно хмыкнула, показав клыки. – Понял, – заверил смотритель и ловкими прыжками (и откуда только что берётся?) спиной вперёд начал спуск.

– Сначала ты, – Ёжик как всегда полез с контрпредложениями.

– Я сказала, вниз! – крикнула я ему в лицо. Зря это я, конечно, его мой командирский тон лишь распалял ещё больше. – Ёжик, пожалуйста, я справлюсь! Или ты хочешь, чтобы злой дядя "молокосос" нами обоими сыграл в мячик?!

Лучший друг скорчил такую физиономию, будто я ему наступила на все любимые мозоли одновременно, причём шипованными подошвами. Но следующая вспышка застала его уже в стенном проёме. Дождавшись, пока его вес не перестанет оттягивать верёвку, я метнулась к растительной сетке, закрывавшей кладку по периметру всего святилища, и крепко обмотала свой конец тянучки вокруг самой толстой ветки.

– Куда?! – надменно толкнуло меня в спину. – Я ещё не успел с тобой попрощаться, девочка!

– Тоже мне, нашёл девочку... – проворчала я, хватаясь за верёвку.

– Ты что, стала плохо слышать?! Не спеши, я добр к своим рабам и, может быть, верну тебе слух бесплатно! – странный треск обжёг мою щёку, пронёсшись мимо магическим шаром, обрубил верёвку у самого основания. Не дожидаясь повторного магического всплеска, я прыгнула к дыре, всерьёз вознамерившись нырнуть в неё головой. А потом закончился приступ. Ллог!!!..

Молокосос замолчал, что не предвещало ничего хорошего. А я, обессиленная, уселась у самой дыры, с содроганием выглядывая наружу.

– Прыгай! – закричал кто-то мне в лицо. Я в ужасе взвизгнула и отшатнулась от протянутой в дыру детской ладошки. Мальчишка лет восьми висел в воздухе на уровне второго яруса храма, по-детски болтая босыми ножками и доверчиво протягивая мне худенькую ручку.

– М-м-м-мальчик... ты э-э-это... слезай оттуда, к-кому сказала... – начала я с нравоучений.

– Прыгай, ничего не бойся! – горячо заверил шалопай, пронзая меня насквозь голубущими глазищами. – Прыгай же, сумасшедшая, пока я ещё могу удерживать время! Ну почему взрослые такие тугодумы?!

– Попрошу не обобщать! – взвилась я. – Ладно, считай, что уговорил, – лицо мальца заметно взмокло, как от невероятного напряжения. Вот ллог! Если этот шалопай – всего лишь плод больного воображения... А, была не была: всё равно внизу уже стоят Птенчик и Ёжик, так что приземлюсь на мягкое... О-о-оооо-у!!

VIII

– Что? Упустил? – вкрадчиво, без тени ехидства, поинтересовалась она. Бледная изящная ручка придерживала пышные юбки, когда её хозяйка спускалась на плиты святилища из опрометчиво оставленного без присмотра портала перемещения. А-Йелли с трудом сдержался от недовольной гримасы.

Он терпеть не мог эту взбалмошную девку, невесть как добившуюся расположения у высшего Агра. Его не впечатляли ни девически тонкая талия, которую можно было обхватить пальцами двух рук, ни роскошный глубокий вырез, даже слегка умалявший истинные достоинства владелицы платья, не бросал в дрожь и необыкновенный голос – густой и обволакивающий. Лицо девицы, как будто она – наследница престола, скрывала бархатная бабочка, что позволяло а-Йелли вполне оправданно злорадствовать по поводу её возможного уродства.

– А стоила ли птичка того, чтобы её ловить? Или ты всерьёз проникся заданием Лазурита и решил положить жизнь за поручения первослужителя Керста?

– Тебя какой ллог сюда привёл? – не пытался скрывать охватившего его раздражения недавний "малолетний выскочка". – Не служебное рвение – это точно.

– Какой ты злой, смотри, как бы я обиделась и не ушла...

– Было бы неплохо... – себе под нос заметил юноша, на что девица фыркнула и повернулась к порталу.

– Что ж, так и быть. Лазурит при личной встрече передаст тебе то, что поручил сказать мне...

– Хватит изображать из себя дуру! – а-Йелли перехватил тонкое запястье (какое оно было хрупкое: сожмёшь немного пальцы – и оно искрошится в мелкий песок!) и вплотную придвинул наперсницу высшего Агра к себе. Проклятый капюшон: каким бы резким не было движение, он ещё ни разу не слетал на прекрасные плечи! И если бы не живая аура, источаемая безукоризненными локонами, змеящимися по сторонам груди, к злорадным домыслам мага добавился бы ещё один: об искусственной причёске, к которой капюшон и прилеплялся намертво. Ох, какая бы картина была: лысая уродка с дешёвыми накладными лохмами!.. – Я столько раз говорил тебе, что играть со мной небезопасно...

– Лазурит именно это и просил передать, – ненавистная посланница понизила голос до полушёпота, и а-Йелли даже сквозь капюшон почувствовал пристальный взгляд, которым его изучали. – Он считает, что ты слишком силён, чтобы кричать об этом в каждой захудалой коморке храма.

– Ему не понравился мой опыт с неприкаянными духами? – скривились тонкие губы.

– О, наоборот, это было невероятное по красоте зрелище, как и всякое, устраиваемое твоим мастерством, – шутливый поклон головой. – Но он просил напомнить тебе о нечистоте рядов поклонников Близнецов. Власти не оставляют без внимания маленький островок – практически единственный оплот служения некогда величайшим Богам. Как бы следующее твоё представление не состоялось в застенках хранов...

– Я должен сам поговорить с Лазуритом! – презрительно оттолкнув девицу в сторону, юный маг решительно направился к порталу. Ему безумно захотелось оставить беспомощную наперсницу здесь, в святилище, пусть своим ходом выбирается из храма, а потом и с острова.

– Как хочешь, маленький маг, но в таком случае тебе придётся дождаться следующей церемонии, чтобы увидеть его. Сейчас ему не до чересчур самостоятельных юношей, есть дела и поважнее. А, впрочем, с твоим юношеским пылом, ты можешь и подождать дозволения на личную встречу в коридоре перед дверьми...

– У меня есть предложение куда аппетитнее, чем твоё, – а-Йелли слегка повернул голову, так чтобы была видна его дружелюбная улыбка. – Почему бы тебе самой не подождать освобождения высшего Агра для меня? А, чтобы тебе не было так скучно, я мог бы помочь тебе... превратив в статую!

Резкий поворот, взмах руками – и вот уже перед молодым магом мастерски исполненное изваяние из лазурита (привет высшему Агру!). "Эх, жаль, что ты не успела принять какую-нибудь соответствующую случаю позу", – мысленно вздохнул а-Йелли, задумчиво оглядывая дело рук своих. Впрочем, он и не собирался никому хвастаться достижениями в искусстве ваяния статуй: всё же Лазурит слишком дорожит наперсницей, чтобы лишать его удовольствия созерцать её жизненную активность. Как только молодой маг вместе с замолкшей наконец прелестницей окажется в особняке, девицу придётся оживить. А что делать...

* * *

– Пропустите меня, прошу вас, я немедленно должен сообщить властителю очень важную весть!

– Тебе назначено? – в который раз бесстрастно интересовался рыжеволосый хран. И неизменно на беспомощный взгляд посланца Гильдии отвечал: – В таком случае, жди. Секретарь властителя каждый час осведомляется, не появилось ли новых дел, необходимых для личного участия его светлейшества.

– В который раз повторяю вам: я – посланец Гильдии! – бедняга фейр истекал потом, был на гране нервного срыва и едва не рвал некогда безупречно уложенные волосы. Мохнатый шурш, паривший над плечом молодца, устал негодующе шипеть и пристроился на макушке посланца магов, не спеша, впрочем, складывать кожистые крылья.

– Значит, ты такой посланец, – вмешался доселе молчавший хран, беловолосый, – раз высший маг Гильдии, мудрый а-Джастан, не снабдил тебя свитком, дарующим проникновение сквозь любые преграды.

– Но это... это... это бесчестно! – в отчаянии вскричал посланец и поник головой, чуть не уронив шурша.

А-Джастану действительно было мало дела до рядовых посланцев, являющихся, к тому же, всего лишь живыми придатками к шуршам. Мохнатый дух был отправлен магами непосредственно к ногам властителя с письмом от Гильдии, содержащем сугубо конфиденциальную информацию. Задача же бедняги фейра состояла в сопровождении шурша и, в зависимости от пожелания властителя, разъяснения возникших вопросов. Кто же знал, что дворцовая магия продвинулась вперёд настолько, чтобы поставить мощнейшие пространственные барьеры! Такие, что маленького шурша на полном ходу выбросило из портала, разве что абсолютно не к тем ногам, у которых ему предполагалось очутиться. Естественно, письмо, пусть даже оно было изготовлено и запечатано виднейшими магами Гильдии, не выдержало резкой смены пространств и в мгновение ока рассыпалось в прах. Получив немедленный сигнал, посланец всего за несколько минут преодолел расстояние до кабинета властителя, где его служебный пыл и был остужён холодностью хранов, недвижимыми статуями застывших у порога в помещение.

Конечно же, если бы не приглушённое освещение ночными светляками; не обилие портретов светлейших предков властителя, сурово взиравших на простого посланца из своих мраморных рам; не обречённость, вызываемая равнодушием хранов... В общем, обладай посланник свежей головой и чистым сознанием, он бы без труда сопоставил окружающую обстановку со звёздным небом и усиленными пространственными барьерами и понял бы, что его светлейшество слишком занят в настоящее время очередной пассией (а, возможно, и несколькими одновременно). Данное же обстоятельство говорит исключительно об одном: пусть хоть вся Гильдия перессорится и передерётся за влияние или, напротив, вся скопом разгромит город в пьяном дебоше, храны, поставленные у дверей, ни за что не побеспокоят властителя. Что уж говорить о маленьком незначительном посланце, невразумительно что-то лепечущем о некоей вести особой важности...

– Вы просто обязаны пропустить меня к властителю, – фейр медленно поднял почерневшие ресницы на хранов, – потому что в противном случае я вынужден буду обратиться в Гильдию.

– Странно, что такой важный вестник, как ты, не сделал этого раньше, – меланхолично откликнулся рыжий.

– Ах, так?! – отчаяние настолько захватило душу посланника, что он позабыл о всяком страхе – естественном спутнике встречи любого обитателя Цветны с представителем государственной охранки. – Так держитесь же крепче за свои места у дверей в кабинет властителя! Как бы в следующий раз вам не приветствовать ночь стоя за воротами замка!

Ответом пылкой речи бедняги была лишь односторонняя ухмылка (у посланника уже начало создаваться впечатление, что эти двое составляли единое целое, причём рыжий был голосом, а беловолосый – скудными эмоциями). Мол, вперёд и с Гимном Лютикам! Встретимся за воротами... Посланец перехватил воспарившего над макушкой шурша, бережно посадил его на плечо и поспешно повернулся к ближайшему окну – будущему порталу связи с Гильдией. Только сейчас ему стало понятно, какую глупость сморозил. Вряд ли а-Джастан снизойдёт до личного отклика на жалобу нерадивого вестника, а те, кто снизойдут, скорее всего, вечным магическим огнём не одарят. Как бы не вышло совсем наоборот...

Однако отступать было поздно. Заметно подуспокоившийся фейр оглянулся назад, будто надеялся на внезапное исчезновение хранов, желательно вместе с пространственным барьером. А, обнаружив суровых госслужащих на тех же местах, многозначительно покачал головой и состроил таинственную физиономию. "Ллог, что же делать?! – мысленно взвыл посланник, намеренно замедляя шаг. Ещё секунда – и храны наверняка пошло заржут ему в спину, наплевав на своё неизменное равнодушие. – С меня Риекон три шкуры спустит! И это в лучшем случае, просто как с нерадивого мелкого работника... Эй!"

– Эй! – зеркальным отражением озвучило его мысли существо, мгновение назад столкнувшееся с беднягой на полной скорости. Закалённый многочисленными тычками, которыми всего год назад награждали младшего служащего при Гильдии за каждым поворотом бесчисленных коридоров, посланник устоял. Зато его "противник"... вернее, "противница"... Что?!!

Узрев приземлившуюся прямо на мягкую точку эссу, фейр едва не лишился скудных остатков ума.

– Лло-о-о-ог... – простонал посланник, заранее предчувствуя щадяще-быстрый, но такой нежеланный переход в Заоблачье в ближайшие секунды. Ситуация складывалась хуже некуда: не хватало ему ещё сломать что-нибудь самой дочери властителя накануне свадьбы последней!

– Ваше пресветлие, прошу вас, – рыжий не удостоил посланника и бранным словом, склонился перед девушкой. Фейр бросил взгляд через плечо: оставшийся в одиночестве беловолосый встал у стыка дверей в кабинет, умудряясь выражать стройной высокой фигурой символ мирового мужества. У него, бедняги, никогда так не получалось... и, судя по ухмылке храна, никогда и не получится...

– Ничего страшного, Граб, я не вполне ушиблась, – кашлянула, чтобы не рассмеяться, будущая наследница престола соседнего государства. – Скорее этому нерасторопному юноше стоило огромных усилий не упасть на меня сверху. За что ему безмерно благодарна. Вы слышите, – она щёлкнула пальцами перед самым носом посланника, – я вам должна!

– Ва... ва... ваше пре... пре... пресве... ве... ве...

– Минуту назад он и не думал заикаться, ваше пресветлие, – сдал его с потрохами рыжий.

– Значит, как я и говорила, столкновение не прошло для него даром. "Ваше пресветлие" меня называют! – тяжко вздохнув, возвысила вторая превласта голос. Беднягу фейра трясло всё сильнее, и помощь дочери властителя весьма действенно стукнула его по темечку. Посланник упал на колено, низко склоняясь перед девушкой, как того требовала всё та же проклятая традиция, что два года назад по стопам дедов и прадедов толкнувшая его на службу в Гильдию. И чего ради, спрашивается? Всё равно никто из его семьи ни разу не добивался на этом поприще значимых результатов!

– Похоже, легче спросить у вас, – превласта сцепила руки впереди, обращаясь к храну. – Граб, что этот многословный молодой человек в такой час делает у кабинета властителя? Причём, кажется, шёл он уже в обратную сторону. Только не говори, что его отвергли, оскорбив в лучших чувствах?

– Это посланник из Гильдии, ваше пресветлие. С "важной вестью".

– Что за пренебрежительный тон? С такой любезностью к нам в замок вообще перестанут ходить, – дочь властителя мельком оглядела ещё больше скорчившуюся фигуру посланника и задержала взгляд на забавном мохнатом шурше. Несмотря на то что цветочные духи давно перестали использоваться в правящих семьях как переносчики писем, первая превласта имела живейшее представление об их назначении. В отличие от вестника магов, она обладала ясным умом и быстро сообразила, в чём тут дело. Как бы то ни было, надо что-то делать. Если уж объявила во всеуслышание, что должна кому-то, обязательства вынуждена исполнять. Следовательно, как бы властитель не был занят, а принять посланника Гильдии ему придётся. Пусть он выставит хоть десять хранов! Вот ллог, снова придётся строить из себя недалёкую девицу!

– Так почему же вы держите самого посланника от Гильдии у порога в кабинет? Граб? Вы вынуждаете меня жаловаться на вас руководству охраны правопорядка! – так, пора изобразить раздражение: – Что за произвол? Кто дал вам право решать за властителя?! Молодой человек, идёмте! – девушка решительно шагнула вперёд – если бы Граб вовремя не отступил в сторону, быть бы на этот раз ему сбитым с ног. Посланник, не веря своим ушам и счастью, едва ли не на четвереньках бросился за милостивой эссой, уже в пути приняв вертикальное положение.

– Ваше пресветлие, вы сами понимаете... – нахмурился беловолосый при приближении превласты.

– Отчего же, очень даже понимаю! – несмотря на рост по сравнению с храном, упёршая руки в бока девушка сейчас показалась вестнику Гильдии воплощением Богини Лагримы в пылу отстаивания интересов своих любимцев – исконных жителей Цветны. Слегка раскрасневшиеся щёки, сильно подведённые глаза, казавшиеся огромными на смуглом личике, подкрашенные нежным розовым тоном губки – прелестница и впрямь казалась высшим существом. Тем более, она только что практически спасла его жизнь и готова была, судя по всему, сделать куда больше...

– Я понимаю, что два доблестных воина – благородных радетеля за государственную справедливость – не дозволяют свершиться положенному! Вас здесь – повторяю! – двое! Один из вас мог остаться у дверей, чего хватило бы с лихвой для несения службы на страже покоя его светлейшества! Другой же вполне в состоянии был навестить эсса государственного секретаря, дабы тот не спал, пока другие работают, а по регламенту доложил властителю о важном посланнике из самой Гильдии!

– Но... ваше пре...

– Я что, не так выразилась?! Не на том языке?! – повышая голос, превласта умело скрывала намеренность этого поступка: ни к чему хранам (не говоря о замученном в конец вестнике) знать об истинной цели поднятого шума. Девушка всего-то хотела, чтобы отец наконец-то сам вышел из кабинета, пусть раздражённый, пусть вытянутый из сладких объятий нежных ручек, зато получил бы личную возможность поучаствовать в споре! – Я задала вопрос, доблестные храны! Вы разучились выполнять приказы?!!

– Сестрица!.. Сестрица!.. – раздалось из коридора, приведшего вторую превласту к кабинету властителя. – Сестрица, погоди ругаться – я уже почти добежала!

– Ллог... – сквозь зубы простонала девушка, сжимая кулаки: не узнать голос старшей сестрички было просто невозможно. На лицах растерявших в единую ночь всё равнодушие хранов отразились сходные с испытываемыми превластой чувства: о недалёкости наследницы престола по всему государству ходили легенды. В правдивости которых государственная охранка имела честь убеждаться регулярно на собственном опыте.

Один посланник (молодой человек впервые очутился по поручению во дворце властителя, и свалившейся на него в одночасье информации о жизни высших лиц правительства хватило бы на целую книгу воспоминаний) застыл, со всё возрастающим интересом наблюдая за развитием событий. Бедняге и в голову не могло прийти, с какой стати минуту назад скандалившие превласта и храны вдруг дружно задержали дыхание и понимающе переглянулись. "О, Пресветлая Лагрима! Не хватало мне ещё угодить в круг заговорщиков!.. – беспомощный взгляд фейра метнулся к превласте: – Да нет, разве способна эта девушка замышлять нечто против... – он посмотрел на похолодевших хранов: – Нет, эти точно могут... Ой-ёй..."

– Так... я пойду? – робко осведомился вестник, сжимая пискнувшего было шурша в ладонях. Благородное собрание откликнулось молчанием. Ну, а молчание, как поговаривают люди...

На деле же не успел посланник и шагу ступить в направлении возможного отступления, как высокая платформа туфелек её пресветлия метко пригвоздила к полу краешек фейрского плаща. Вестник лишь язык прикусил, дёрнувшись назад, а в следующее мгновение ему было всё равно.

Приоткрытые двери широко распахнулись, выпустив из полутьмы смежного коридора фигуру с длинными спутанными прядями иссиня-чёрных волос, резко контрастировавших с белизной ночного парчового халата. Лицо девушки по обычаю закрывала голубых тонов бабочка, идеально оттенявшая смуглый цвет кожи. "Всё, конец, – повесил голову вестник. – Это наследница престола". Его безвольные пальцы разжались, и окрылённый свободой шурш повис над макушкой фейра.

– Сестричка... о, милый Граб, здравствуйте! – первая превласта изобразила из себя милостивую будущую государыню и с гордым видом дождалась, пока рыжий хран низко склонится перед ней. – Здравствуйте и вы, дорогой Ясень, как ваши дела?

– Д... Благодарю за интерес, ваше пресветлие, – ещё ниже согнулся беловолосый.

– Сестричка, а что же это за молодой юноша, обладатель такой любопытной зверушки, а?..

Вторая превласта совсем уже было собралась ответить что-нибудь недостойное вроде: "Где это ты, наследница, видела старого юношу?" – лишь по той причине, что о происхождении "зверушки" язвить не имело никакого смысла. Когда вышеозначенное мохнатое существо рвануло вперёд на несколько локтей, с диким визгом метя прямо в лицо опешившей от такого тёплого приёма наследницы. В скрюченных лапках шурша из ниоткуда возник искрящийся магический шар ядовитого жёлтого цвета. Первая превласта беспомощно раскрыла очаровательный ротик. Беловолосый хран решительно отодвинул в сторону младшую сестру наследницы и встал плечом к плечу с рыжим соратником. В образовавшемся бедламе такой долгожданный скрип двери в кабинет властителя остался незамеченным.

– Это что ещё за...

– Пригнитесь, ваше пресветлие, – железным голосом напутствовал первую превласту Граб.

Посланник присел, накрывая голову руками, как будто никогда ранее не присутствовал при столкновении двух магических шаров смерти (уж чего-чего, а в несчастных случаях недостатка Гильдия никогда не испытывала). Мятежный шурш так и не долетел до вожделенной цели: ещё секунда – и он взорвался в колене от первой превласты разноцветными искрами. Ясень меланхолично стряхнул невидимую пылинку с рукава и невозмутимо повернулся к всклокоченному властелину.

– Опять вы перед моим кабинетом эксперименты ставите... А если я без штанов?!

– Ваше светлейшество... – заговорил Граб, незаметно придвинувшись к посланнику Гильдии.

– Отец! – вторая превласта в тщетной попытке спасти незавидное положение вестника выступила вперёд и постаралась закрыть пышными юбками передвижение храна. – Видишь ли...

– Папа, он хотел меня убить! – очнулась наследница, немедленно безапелляционно ткнув пальцем в сторону едва живого вестника. – Папочка, это заговор! Я поняла: кто-то не хочет, чтобы у государства в скором времени появились истинные правители! Папочка, его надо пытать!

– По-моему, с него уже хватит, – хмуро заметила вторая превласта. – Молчала бы: заговор она раскрыла...

– Не волнуйся так, дитя моё, ты меня сбиваешь с мысли! – поморщился властитель. Он с сожалением осмотрел скрюченную фигуру вконец забитого посланника и устало махнул рукой. Граб с коротким поклоном схватил фейра за шиворот и растворился в воздухе.

– Оте-ец, – протянула вторая превласта, – ты его даже не выслушал. Я знаю, как умеют слушать твои храны в пыточной, боюсь, как бы это не была ваша последняя встреча.

– Что это ты заволновалась, ваше пресветлие? Шагом марш в кабинет... то есть, только не туда... Ясень! Отыщи мэтра и попроси его, чтобы усилил пространственный барьер в покоях второй превласты. А мы пока прогуляемся с её пресветлием тихим пешёчком, – властитель запер двери на ключ и подёргал за ручку, убеждаясь в надёжности замка. – Идём, – он кивнул дочери. – А ты, будущая истинная правительница, отправляйся к себе, – мельком оглянулся государь на наследницу престола, сунувшуюся было с протестом, – и потрудись, ради Богов, впредь не появляться при подданных в халате!

– Так и думала, что халат надо было снять, – поджала губки наследница престола.

XI

"...Стоило слегка коснуться затянутой зеленоватой плёнкой поверхности большим пальцем, как от образовавшейся лунки в стороны расходились многочисленные круги ряби. Длинные ветви акации клонились к самой воде, словно играли с мальками, в бесчисленном количестве шнырявшими на мелководье. Пчёлы деловито гудели, без конца пересекая косые солнечные лучи, падавшие сквозь сплетённые над прудом ветви. Этим неугомонным труженицам не сиделось посоревноваться с местными бабочками, огромными, в ладонь, и пёстрыми как знаменитые эспадские ковры. Соловьи в их канитель не вмешивались – им куда приятнее было выводить замысловатые трели над головами двух смертных, которые пристроились на разогретых за день малахитовых ступенях беседки, спускавшихся к самому пруду. И нисколько это не мешало неторопливой беседе, такой плавной и размеренной, как будто они обсуждали виды на урожай или цены на масло...

– ...а что тебе может не нравится? Ты как будто недовольна...

– А ты как будто повествуешь очередную свою сказочку, на редкость с несчастливым концом. Я же хочу знать правду! Рассказывай, как всё было! И без заунывного гудения – а то я усну. Или это и есть первоцель?

– Как тебе не стыдно, дочь? Посмотри вокруг: чудная погода... опять эти соловьи.

– Хвала ллогу, что не голуби... Да помню, помню я: постараюсь больше не ругаться!

– Сделай милость. Ну а насчёт твоего вопроса... Эх, малыш, я ведь практически не имею доступа к Гильдии. Твой дядя, отбывший в Заоблачье, периодически снабжал меня по мере возникновения интереса последними сведениями. Твоя мать бывало... Конечно же! Это именно она рассказывала мне о повелителях духов! Только вот что...

– Папа! Сделай что-нибудь со своим внезапным склерозом! И за что тебя считают чудесным врачевателем?

– За то и считают. Я родился со способностью исцелять. И я горд своим склерозом! Если бы не он – брат обязательно затащил бы меня в Гильдию! И вообще, не заговаривай мне зубы! С чего бы вдруг в тебе вызвали любопытство такие редкие магические способности, как повеление духами? Книжку, что ли, переводишь?

– Так они действительно такие редкие?.."

– Действительно. А это имеет значение? Малыш, что за вопросы?! Так то ты встречаешь отца? Ты на кого похожа, именинница? Бледная, как душник без лохмотьев... Где твой загар?!

Кажется, меня подбросило на постели как ужаленную, разве что лбом не вписалась в крышу балдахина. Хлопнувшись обратно, под обиженный скрип придавленной кровати, я принялась озираться по сторонам:

– Какой заг... кхэ-кхэ!.. какой загар? – просипела, безжалостно раздирая горло.

– Вербен-Врачеватель, неужели возраст действительно влияет на проявление в отпрыске родительских особенностей? Ты даже не помнишь, что находишься в смертном Заоблачье – на Альданском побережье!

– П... папа, это правда ты? – я прокашлялась и благодарно приняла из рук родителя стакан с прохладной водой. С частичным устранением жажды ко мне вновь вернулась способность размышлять здраво: – Папаня, ты что здесь делаешь? В последний раз ты отдыхал на курорте... н-не помню когда!

– Вот так оно всё и случается, дочь, – папа по-отечески чмокнул меня в макушку и склонился над радостно светящимся Ёжиком-младшим: – О-о, удивительная вещь: это живое существо всё ещё не усохло твоими стараниями?

– Всё включено, Ёжик позаботился. Горничные тут сердечные: не пройдут мимо погибающей морской живности. Почти каждый день устраиваем парню ванные с солёной водой, специально приносимой с берега. Так ты не ответил на мой вопрос! Неужели что-то серьёзное произошло, пока я отсыпалась?

– Пока нет. Но всё в руках Врачевателя, – папа с чисто детским восторгом посюсюкал с моим питомцем и в благостном расположении духа расположился напротив в кресле за письменным столом. – Ночью по мыслителю вызвали во дворец, прибыли с придворным магом, которым по пространственному порталу организовал перемещение прямо в покои первой превласты, – последовавший за упоминанием наследницы тяжкий вздох дал понять, что с престолонаследием у нас по-прежнему неполадки. Я сочувственно усмехнулась. – А, кстати, Эттор уже здесь? Мне для него срочное письмо от властителя.

– Давай сюда – я передам! – упускать подобную завидную возможность было просто преступно! Зная моё преступное любопытство, папка спокойно дождался, пока я подойду, перебросил письмо из руки в руку, заставив меня прыгать как обезьянку, и, в конце концов, просто уселся на толстый свиток с государственной печатью сверху. – Ну, папка! Помни: ты портишь любимой – и, заметь, единственной к тому же! – дочери жизнь! Да ты же изверг, тебя судить пора!.. Папочка, миленький, ну дай письмо! Я его быстро прочитаю и всё прислюнявлю обратно! Честное слово!

– Как будто у тебя когда-нибудь были понятия о чести, – скептически посмотрел единственный родитель.

– Ах, так?! В таком случае берегись! – с демоническим хохотом я кинулась щекотать знаменитейшего на Цветне врачевателя. Папаня вяло отбивался, добродушно посмеиваясь, но сидел прочно.

– ...если и не проснулась, то у неё ещё всё впереди, – Ёжик по-хозяйски распахнул дверь и замер на пороге, загораживая обзор своей спутнице. – Добрый день, Кипарис, наконец-то решили отдохнуть?

– Здра... здравствуй, Эттор, – сквозь слёзы от смеха приветствовал моего лучшего друга папаня. – Рад бы отдохнуть, но, к сожалению, я к тебе по серьёзному поручению от его светлейшества, – каким-то непостижимым образом в руке отца оказалось письмо, без промедлений перекочевавшее к адресату. – Не удалось сохранить его первозданную форму, зато удалось обеспечить секретность информации.

– Догадываюсь, чего вам это стоило, – подмигнул мне Ёжик, нарочито неторопливо разламывая печать и разворачивая свиток. – А, совсем забыл, Эрмоса, проходите. Знакомьтесь, это отец вашей неугомонной постоялицы – эсс Кипарис а-Лилли, известнейший врачеватель.

– О, какая честь для нас! – очаровательно хлопнула ресницами местная соблазнительница. – Как же я могу не знать самого а-Лилли, выдающегося мастера! Добрый день, благородный эсс. Если мне позволено будет представиться, я – дочь хозяйки особняка, моё имя Эрмоса. Я немедленно лично займусь вашим устройством в ближайших апартаментах!

– Милое дитя, – отец любил подобными фразами подчёркивать свой возраст, хотя и выглядел в свои пятьдесят с лишним красавцем-мужчиной. Сильно подозреваю, что этот плут мог дать фору любому молодчику! – Вы так любезны ко мне. Но, так сложились обстоятельства, что я не могу остаться.

– Как жаль, – кокетливо повела плечиками искусительница (даже Ёжик поднял глаза, с неподдельным интересом разглядывая обмен любезностями между красавицей и... отнюдь не чудовищем!.. Лучше бы на меня посмотрел... предатель), кивнула мне с искренней улыбкой и исчезла. И остался от неё лишь поднос, ароматно дымящий травяным отваром и свежими булочками.

– М-да, новости, – протянул Ёжик, сворачивая письмо обратно в неказистую бумажку.

– Ну, дай, дай же мне сунуть свой любопытный нос в эту любопытную бумаженцию! – сорвалась я и, как ни странно, тут же получила желаемое. От такой невиданной щедрости можно было опешить.

– Держи. Оно всё равно вспыхнет через пару секунд, – рассеянно бросил лучший друг. Вскрикнув, я отшвырнула от себя безнадёжно испорченный свиток и в ожидании обещанного светопреставления схватила в объятия самое дорогое – Ёжика-младшего. – Кипарис, властитель ничего не просил передать на словах?

– Он – нет, зато вторая превласта вскользь упомянула, что счастлива была снова тебя видеть.

– Хвала Богам, что не первая. Кстати, как она? Вы как-то говорили, что шок может подействовать по-разному на сознание... Хм, что-то я слишком многого захотел... Сестрёнка, да отпусти ты бедное животное, пока он не захлебнулся, воодушевлённый неожиданно проснувшейся материнской заботы! Ты видишь, оно не загорается? Значит, я слегка перестраховался.