Текст книги "Переворот.ru (СИ)"

Автор книги: Олег Маркеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 36 страниц)

Смерил взглядом вошедшего Ибрагима.

Максимов отметил, как на долю секунды расширились зрачки израильтянина, и по лицу скользнула презрительная гримаса.

«Семит семита опознает даже под маской», – не без удовольствия отметил Максимов.

– Это мой помощник. Он запишет ваш разговор на цифровую видеокамеру. Файл мы пошлём в штаб-квартиру «Моссад», в ваш МИД и на телевидение.

Барон громко засопел. Лицо налилось багровой краской.

– Обещаю, никакого показательного насилия. Запись нужна, чтобы создать почву для переговоров. От вас пять часов не было никакой информации. Правительство и родственники, наверняка, уже не знают, что и думать. Вы скажете, что живы и, если хотите, можете перечислить поимённо всех, находящихся в заложниках. Вы их помните, или придётся составить список?

Барон с трудом сглотнул.

– Я помню всех.

– Вот и отлично. Если вас спросят, кто мы, скажите, что мы назвались Армией Махди[85]85
  – отряды шиитского сопротивления, действующие в Ираке. Изначально Армия Махди (Jaish-i-Mahdi) представляла собой группу семинаристов, численностью до 500 человек, после падения режима Хусейна взявших на себя обеспечение безопасности, контроль за раздачей гуманитарной помощи и защиту от мародёров населения района Садр-Сити (шиитский пригород Багдада). Постепенно отряд вырос до десятка тысяч человек, а лидер Армии Махди – имам Муктада ас-Садр стал влиятельным лицом в шиитском сопротивлении. Под его руководством весной 2004 года началось восстание против присутствия оккупационных сил на территории Ирака. Боевые действия с разной степенью интенсивности длились с апрель по август, после чего отряды Армии Махди заключили вооружённое перемирие. Имам Муктада ас-Садр неоднократно заявлял, что Армия Махди создана для защиты ислама и его отряды готовы выступить на защиту любой исламской страны, оказавшейся жертвой агрессии.


[Закрыть].

– Армия Махди?

Зрачки израильтянина дрогнули влево. Он ещё раз хотел смазать взглядом араба, стоявшего за спиной.

– Вас что-то не устраивает?

– Нет, все в порядке. – Барон пожал плечами. – В конце концов, это ваше дело, как называться.

* * *

Оперативная обстановка

Сайт радиостанции «Эхо Москвы» www.echo.msk.ru

Стенограмма прямого эфира.

Ведущий. Семнадцать часов, пятнадцать минут в Москве. Всем, кто слушает нас на частоте 91.2 FM или находится на нашем сайте www.echo.msk.ru. Мы прерываем передачу для экстренного сообщения.

На наш редакционный телефон позвонил атташе по вопросам культуры посольства Израиля господин Моше Барон, находящийся среди заложников. Мы гарантируем, что это действительно господин Барон. У нас была возможность удостовериться в этом. Моше Барон неоднократно был гостем нашей студии и дружит со многими сотрудниками редакции.

Жизнь заложников для нас важнее параграфов закона. Поэтому мы решили дать разговор с Моше БарОном в прямой эфир.

Моше, друг мой, ты слышишь меня? Ты в прямом эфире.

М. Барон. – Спасибо, Матвей. Я говорю из захваченного террористами посольства Израиля. Только что была предпринята попытка штурма. Но она захлебнулась. Во дворе посольства стоит трейлер. Как говорят террористы, в кузове находятся бочки с химикатами, которые при горении дадут соединение синильной кислоты. Террористы угрожают взорвать фугас при следующей попытке штурма. Пусть те, кто планирует операцию по нашему освобождению, учтут это.

Ведущий. – У вас есть жертвы?

М. Барон. – Слава Богу, нет. Все живы. Пока живы. Я хочу зачитать список заложников. Их родные и близкие должны знать…

Ведущий. – Конечно, Моше! Читайте! Все вопросы после.

* * *

17:20 (в.м.)

Странник

Максимов положил трубку на рычаги, дал знак Ибрагиму выйти.

Включил запись на перемотку, развернул к себе пластинку ЖСК-дисплея.

Барон старательно вытер мокрое лицо платком. Шумно выдохнул.

– Что дальше? – спросил он.

– Будем ждать.

– Чего? Вы же понимаете, штурма не избежать! Даже наши ведут переговоры, пока есть шанс спасти заложников. А русские…

– А русские тупо готовятся к штурму, – отозвался Максимов.

Барон невольно посмотрел в окно. Жалюзи были плотно закрыты. В окна билось эхо бушующего в районе побоища. Судя по уровню ора, автоматные очереди только раззадорили толпу. Боевые действия распались на отдельные очаги, но накал только возрос. Время от времени глухо хлопали разрывы бутылок с зажигательной смесью.

– Что там происходит?

– Молодёжь лимонствует.

– Кошмар! – выдохнул Барон.

– И не говорите.

Максимов включил воспроизведение.

«Так, Ибрагиша постарался. В кадре только Барон и угол кабинета. Отражающие поверхности, тени… Да, все нормально, нас не видно. Чистенькая запись».

– Что вы будете делать с записью?

– Как обещал, пошлю вашему начальству. И выложу в Интернете.

Барон ещё раз промокнул лицо. Потряс браслетом на кисти.

– Слушайте, оно вам надо?

Максимов выключил видеокамеру.

– Предлагаете выйти отсюда на цыпочках, пока есть возможность?

– Ну все-таки… – Барон пожал плечами.

«Мысль соблазнительная… Но не раньше, чем обстановка не прояснится окончательно», – подумал Максимов.

Мимо двери, шкрябая по полу, протащили что-то громоздкое и тяжёлое.

– Это питание для заложников. Из расчёта на три дня. Постарайтесь экономить.

– Невероятно! – Барон всплеснул руками. – Вы нам вина для шабата не припасли?

Максимов улыбнулся, показав, что оценил иронию. Погладил тёплый бок автомата.

– Моше, займитесь лекарствами. И попрощайтесь со своими.

Краска медленно схлынула с лица израильтянина. Он очень старался больше ни чем не выдать свой страх.

«Молодец, хорошо держится», – оценил Максимов. Он досчитал до пяти, дольше давить было опасно.

– Вас будут содержать отдельно от всех. Вы слишком много видели. Обычная мера предосторожности, не более того.

Барон покусал нижнюю губу.

– Да, да, понимаю.

– Можете идти.

Барон встал. Подволакивая отёкшие ноги, направился к двери. За распахнутой дверью его уже ждал боевик.

– Моше, минутку! – окликнул его Максимов.

Поворачиваясь, израильтянин впился взглядом в автомат на столе. Ствол был направлен в сторону окна. Рука Максимова лежала в десяти сантиметрах от цевья.

– У вас красивая дочь, господин атташе.

Максимов развернул фотографию в настольной рамке.

У израильтянина не нашлось сил на игру. Он обречённо кивнул.

Глава двадцать шестая
Агнцы и козлища

17:22 (в.м.)

Старые львы

По чёрному экрану сначала пошла рябь. Потом появилась заставка. Темно-синее море и стальной клин крейсера, таранящего волну. Первые аккорды «Варяга» прокатились по комнате, как удары штормового прибоя о скалы. Мерно и неукротимо.

– Ого! – вырвалось у Решетникова.

– По всем каналам? – быстро спросил Салин, пересаживаясь так, чтобы лучше видеть экран.

Решетников защёлкал клавишами на пульте. По все каналам крейсер «Варяг», неудержимо и торжественно, шёл навстречу своей судьбе. От военного марша мурашки бежали по коже.

– Сильно сделано, – покачал головой Решетников.

Картинка замерла, музыка оборвалась на самой высокой ноте. В полной тишине метроном продолжал отбивать ритм ударов сердца.

Накатом, приближаясь откуда-то издалека, как бывает только во сне, возник женский голос.

– Крейсер «Варяг». Из двенадцати орудий главного калибра уничтожены восемь. Из двенадцати семидесятипятимиллиметровых орудий осталось в строю пять. Пушки калибра сорок семь миллиметров уничтожены полностью. Две трубы и матча сорваны. На верхней палубе тридцать три матроса убиты, ранено сто двадцать. Японская эскадра потеряла два миноносца, три крейсера выведены из строя, на флагмане – крейсере «Асама» – пожар.

Труба, высоко и чисто, пропела:

«Наверх, вы, товарищи все по местам.

Последний парад наступает.

Врагу не сдаётся наш гордый «Варяг».

Пощады никто не желает…»

– Говорит станция «Варяг». Мы принимаем бой, – ровно, без всякой аффектации, как говорят только в последнюю минуту, когда все уже решено, произнесла невидимая женщина.

И вновь, теперь затухая, печально, словно отпевая павших, пропела труба:

«Наверх, вы, товарищи все по местам…»

– Говорит станция «Варяг». Мы принимаем бой за вашу свободу.

Картинка ожила. И во всю мощь духового оркестра ухнул «Варяг».

– Убавь звук, – севшим голосом попросил Салин.

Решетников навёл пульт, снизил громкость до минимума. Оглянулся.

– Что и тебя проняло, дружище? – осклабился Решетников.

Салин прикрыв веки, стал массировал переносицу.

– Как, сучье племя, работают, как работают! – продолжил восхищаться Решетников. – Это тебе не «голосуй или проиграешь». Такая музыка любого до задницы проберёт. И какой дурак тогда, в августе, «Лебединое озеро» крутил? Во, что надо было! Красиво и доходчиво. А мы, что народу показывали? Как один педераст в белом трико по сцене тридцать тощих блядей гоняет. Кто ж в здравом уме под такое извращение за родину умирать пойдёт? Нет, молодцы! Ну как работают, сволочи, а! Мощно, героично, патриотично и претензией на историческую преемственность. Сволочи, а молодцы!

– Час такой музыки, и народ начнёт строить баррикады, – сухо произнёс Салин.

– Не дай Бог! – Решетников перекрестился пультом.

На кофейном столике нервно заверещал зуммер интеркома. Салин с трудом перегнулся, нажал кнопку:

– Владислав, что там у тебя ещё?

– Виктор Николаевич, «Таран». Как поняли меня?

– Да… Я понял.

Кодовый сигнал «Таран» означал силовое вторжение на объект. «Маски-шоу» стали привычной нормой выяснения отношения в политике и бизнесе. Настолько привычной, что в каждой уважающей себя фирме существовал план действий на случай визита людей в масках и с оружием.

Решетников медведем заворочался в кресле.

– Только не говори, что ты нечто подобное ожидал, – проворчал он.

Салин нарочито замедленными движениями достал из кармана пузырёк с лекарством, вытряс на ладонь несколько крохотных белых шариков, отправил в рот.

Отрицательно покачал головой.

– Нет, не ожидал. Но не удивлён. – Он покатал языком шарики. Поморщившись, проглотил. – Не удивлён, потому что знаю, с кем имеем дело.

Решетников шёпотом выматерился.

* * *

17:23 (в.м.)

Серый Ангел

За спиной Злобина стоял начальник службы безопасности Фонда. Подтянутый, поджарый, собранный, как бойцовый пёс, ждущий команды «фас». Злобин чувствовал на затылке холодок от его целящегося взгляда. Был совершенно уверен, что верный пёс бросится, стоит хозяину пошевелить пальцем.

А хозяин демонстрировал радушие. Хотя в глазах, спрятавшихся за дымчатыми стёклами элегантных очков, плавали льдинки.

– Андрей Ильич, какими судьбами? – Салин первым протянул руку.

– Служба, Виктор Николаевич.

Он почувствовал, как в его ладони чуть дрогнули вялые пальцы Салина.

– Все надзираете за законностью?

Зондаж был тонкий, в духе старой школы. Злобин решил ответить в том же стиле:

– Прокуратура – она, с ещё со времён Петра Первого, царёво око.

– Угу. – Салин понимающе кивнул.

– А стрельцы царёвы у нас на подворье – это вам по статусу теперь полагается? – встрял Решетников, в свою очередь протягивая руку Злобину.

– Они обеспечат вашу охрану. В здание не войдут, не беспокойтесь. Их задача – взять под контроль периметр.

– Только и всего? – умело сыграл удивление Салин.

Последовал едва заметный кивок, и стоявший за спиной Злобина человек беззвучно вышел из зала.

Злобин по очереди осмотрел Салина и Решетникова. Со времени их последней встречи оба ничуть не изменились. Словно законсервировались во времени и во власти.

Он не стал посвящать Игоря Дмитриевича во все перипетии своих отношений с этими людьми. Посчитал, что правильнее будет вообще не упоминать о них. Слишком редкими, непредсказуемыми и недоступными для понимания непосвящённым были они. Салин и Решетников так и остались для него персонами весьма загадочными. Безусловно, они были силой и представляли силу. Мощную, но не спешащую себя выказывать. Один черт знает, в какие глубинные пласты и в какие высоты пирамиды власти уходили нити, которые держали в руках эти двое. Именно поэтому Злобин предпочёл не афишировать даже сам факт знакомства с двумя ветеранами тайной войны. Но в одном он мог поклясться, что ни разу не р а б о т а л на них.

Возможно, два матёрых интригана когда-то использовали его «в тёмную» или, действуя в рамках служебных обязанностей, он невольно действовал в русле их интересов, но напрямую, по приказу – такого не было. Он отдавал себе отчёт, что, была бы нужда, они нашли способ сделать его «своим» и «ручным», но, очевидно, их вполне устраивала независимая линия Злобина[86]86
  – подробнее можно прочитать в романе Олега Маркеева «Цена посвящения».


[Закрыть].

– Мне поручено принять у вас материалы.

Салин с Решетниковым переглянулись.

– Так вы, того и глядишь, Малютой Скуратовым[87]87
  – видный деятель опричнины.


[Закрыть] станете! – хохотнул Решетников.

Салин отступил на полшага назад, вежливо взял Злобина под локоток и повёл в дальний конец зала, к рабочему столу.

– Материальчики мы вам дадим. Если честно, спешности в них никакой. Поэтому я задержу вас буквально на десять минут. Вы не против?

– Если только на десять.

– Вот и отлично.

Салин указал Злобину на его кресло. Сам сел за стол. Решетников расположился спиной к окну. Злобин оказался в перекрестье их взглядов, с лицом, подставленным под свет из окна.

Салин снял очки, неторопливо стал протирать стекла. Решетников, умилительно улыбаясь, не спускал со Злобина взгляда.

– У вас здесь тихо, – первым начал игру Злобин.

– А нам особо паниковать не о чем, – сразу же подхватил Решетников. – Должности у нас плёвые, зато не выборные. Сами себя назначили. Организация общественная, но все свои. Это там, у вас, уверен, как в дурдоме при пожаре. Угадал?

– Я бы не сказал. Рабочая обстановка.

– Неужели уже виноватого нашли? – удивился Решетников.

– Дубравин, – коротко ответил Злобин.

Салин водрузил на нос очки. Решетников сразу же откинулся в кресле, словно уступая очередь партнёру.

– Андрей Ильич, мы внимательно следили за вашей карьерой. Не стану скрывать, столь бурный рост не может показаться подозрительным. – Он помедлил, считывая реакцию собеседника. – Подозрительно для тех, кто не знает вас лично. Даже в самой коррумпированной системе всегда высок спрос на честных профессионалов. Этим все и объясняется. Во всяком случае, для нас.

– Отрадно слышать. Но вы меня задержали не для того, чтобы комплиментами завалить.

– Безусловно. – Салин покосился на Решетникова. Тот ответил едва заметным утвердительным кивком. – Не берусь судить, как сложатся обстоятельства в ближайшем будущем и как будет развиваться ваша карьера в подобных обстоятельствах, но мы заинтересованы в том, чтобы иметь на контакте… На контакте, а не в обойме, вы понимаете меня? Прекрасно. Мы заинтересованы в вашей компетенции в некоторых проблемах, которые, скажем так, могут быть причиной пересечения ваших служебных обязанностей с нашей Организацией.

– Иными словами, я сейчас услышу то, что должен забыть и вспоминать только тогда, когда вы появитесь на моем горизонте?

– Нет, Андрей Ильич. Вы это должны будете держать в голове постоянно. И сверять каждый свой шаг с этой информацией. Так делают все, кто… Кто, так или иначе, причастен к принятию решений, структурирующих будущее. А оно, как вам известно, отнюдь не радужное. Нас ждёт не Светлое будущее, а мрак нового Средневековья.

– Перспектива не ахти, но лучше, чем каменный век на ядерной помойке, – со смешком вставил Решетников.

Салин покатал на столе авторучку. Она замерла, указав острием на Злобина.

– Андрей Ильич, сейчас вы услышите то, что до конца дней сделает вас несчастным. Нас ждёт коммунизм.

Злобин, худшие часы в своей жизни, проведший на партсобраниях и на лекциях «Университета марксизма-ленинизма», едва не рассмеялся в голос.

– Да, это так, – в ответ ему слабо улыбнулся Салин. – Цивилизация не придумала иного способа минимумом средств обеспечивать максимум трудовых усилий масс. «От каждого по способностям, каждому по потребностям», ещё не забыли? Это так эффективно. Если установить минимум потребностей и использовать по максимуму человеческий материал. Думаете, столкнувшись с хаосом, цивилизация станет изобретать нечто новое? Нет, поверьте. Как всегда бывает, откатиться к хорошо знакомому старому. Система работает, как показал опыт СССР перед и после Второй мировой.

– А что показал опыт СССР восьмидесятых? – не без иронии спросил Злобин.

– Только то, что цивилизация в целом ещё не готова применить наш опыт. Мы себе и миру запудрили мозги «коммунизмом завлабов». Этим сказочками про то, что в будущем люди будут заниматься ни к чему не обязывающем научным трудом, а в «библиотечные дни» летать по турпоездкам на Луну. – Салин поморщился. – А отрыгнулись эта научная фантастика ублюдочным «капитализмом завлабов». Сейчас мы переживаем «эпоху Штирлицев». Ещё одна сказочка из восьмидесятых годов. На это раз про кристально чистого и стерильно честного разведчика. Эдакого декабриста из Первого Главного управления КГБ[88]88
  – данное управление КГБ СССР, наряду с Главным разведывательным управлением ГШ МО СССР и Международным отделом ЦК КПСС, осуществляло внешнюю разведку. Ныне преобразовано в отдельное ведомство – Службу внешней разведки РФ.


[Закрыть]. В результате имеем чекистов, строящих демократию. Только потому, что им не хватило стальной воли откатиться в сталинизм.

– «Откат»? – удивился Злобин. – Но мне казалось, что речь идёт о «технологиях прорыва»! Или они миф, как ваше светлое коммунистическое будущее?

Решетников крякнул в кулак, а Салин укоризненно покачал головой.

– Андрей Ильич, Андрей Ильич, ну нельзя же быть таким наивным и верить в этикетку на упаковке! Это же как «виагра». Пишут, что для улучшения потенции, а на самом деле – от импотенции, – пояснил Решетников. – Формула препарата не меняется, а мужикам приятнее.

– Примерно так… – Салин спрятал улыбку. – Мы имели в виду прорыв через хаос к стабильности. В восьмидесятых годах стало очевидно, что цивилизация вошла в полосу системного кризиса. А тут ещё этот чёртов прогноз Конца Света! В общем, в узких кругах было принято решение накапливать технологии и знания, а не сражаться за государственные суверенитеты. Для Катастрофы наши границы – линии на песке. У кого не хватило ума этого понять, тот до сих пор играет в песочнице патриотизма. Возрождает, возвеличивает и надувает могуществом государство, которое существует только в его воображении.

– А на самом деле не существует ничего?

– Существует семь миллиардов человек, которых надо чем-то занять и регулярно кормить. Иначе они опять заберутся на пальмы и начнут жрать друг друга, – вне очереди ответил Решетников.

– Ну, Катастрофа чуть уменьшит количество едоков, – поправил его Салин. – Но принцип останется неизменным: заставлять работать, кормить, учить и развлекать. Все в рамках разумного минимума, но на высоком технологическом уровне. Что требует средств и, увы, жертв. Ресурсы и сейчас ограничены, а дальше начнётся дефицит всего и вся. Что будет после Катастрофы, гадать не берусь. Но явно не изобилие. Получается, на «развитую демократию» средств не хватит. Простите, только на коммунизм. Говорю это не как кондовый коммунист с опытом работы в секретной структуре партии, а как реалист, не чуждый любви к здравому смыслу и жизненному комфорту. Нет и не будет другого способа народом управлять и правящих в узде держать. Только индустриальный коммунизм сталинского толка.

Злобину вспомнились толпы на улицах. Контуженные, какие-то смазанные лица, блуждающие, расширенные глаза, перекошенные рты, готовые исторгать проклятия, вой или молитвы. Без разницы. Лишь бы не держать в себе страх и отчаяние. И ещё особую, потом воняющую ауру насилия, витающую над густой массой тел.

И вспомнилась кондиционированная прохлада подземного рая для избранных. Поводырей этой неизвестно куда бредущей толпы. Они перегрызутся за право обитать в мраморе и морёном дубе, хрустале и фарфоре, золоте и сверхпрочной стали. Выживут сильнейшие и подлейшие из них. И победители просто из желания выжить примутся управлять теми, чья задача строить, рожать и умирать во имя жизни и во славу своих вождей.

– Я не идеалист, Виктор Николаевич, – глухим голосом произнёс Злобин. – Жизнь научила меж двух зол выбирать. Не помню, кто сказал, что Добро получается путём умаления Зла. Верно сказано. Вот всю жизнь, получается, этим и занимался. И сейчас я с тем человеком, кто послал меня к вам, только по одной причине. Лучше выдавливать Зло по капле, чем разом осчастливить всех.

Салин подался вперёд и заговорщицким шёпотом прошелестел:

– Вы не ошиблись в выборе шефа. «Контора» выдвинула его в преемники.

– Что? – Злобин словно очнулся.

– А с чего бы он так резко начал рулить в отсутствии законно избранного правителя? – Салин плавно откинулся в кресле. – Да, да… Тест на профпригодность.

Злобин потёр лоб.

– Ох, устал я от ваших хитро скрученных загогулин!

– Привыкайте, Андрей Ильич, – тонко улыбнулся Салин. – Это только первый класс Высшей партийной, так сказать, школы. Кстати, вы знаете, что Башня начала вещание?

– Не-ет. И что они передают?

– Пока свой позывной – «Варяг». – Решетников ухмыльнулся и, страшно фальшивя, промычал несколько тактов. – Ну не «Интернационал» же им петь!

Салин с неудовольствием покосился на партнёра.

– Если есть минутка, Андрей Ильич, предлагаю взглянуть на новое независимое телевидение. Гусинский до такого вряд ли бы додумался.

* * *

Оперативная обстановка

Запись произведена по постановлению

ст. следователя по особо важным делам

Генеральной Прокуратуры РФ

Соболева Дмитрия Денисовича

в рамках уголовного дела № 00/494003,

возбуждённого по признакам ст. 279 УК РФ

(Вооружённый мятеж).

Стенограмма телевизионной трансляции

по Первому всероссийскому каналу

т. н. станции «Варяг»

17:31 (в.м.)

Ведущая: Вслед за полным параличом транспортной системы столицы по Москве прокатился вал массовых беспорядков.

На 17 часов местного времени столкновения радикальной молодёжи с правительственными частями в районе метро Новокузнецкая и прилегающих улицах Замоскворечья перешли в настоящие уличные бои с применением оружия.

Вы видите репортаж независимого журналиста, переданного в нашу студию по Интернету. Военные стреляют в демонстрантов. Молодёжь отвечает бутылками с зажигательной смесью и выстрелами из захваченного у милиции оружия. Есть жертвы. В Первую Градскую и Институт Склифосовского доставлено до трёх десятков раненных. Среди них многие находятся в критическом состоянии.

Ещё один очаг массовых беспорядков – Юго-запад столицы. Все началось в районе строительного рынка у Кольцевой автодороги, известного места сбора гастарбайтеров. Обычно у рынка собирается несколько тысяч человек, согласных на любую работу. Многие живут в Москве нелегально.

Около четырёх часов дня из проезжающей легковой машины неизвестные произвели несколько выстрелов из помпового ружья в сторону скопления людей. Были убиты трое и ранено несколько десятков человек. Возникла паника. Толпа хлынула на проезжую часть, полностью парализовав движение на этом участке Кольцевой автодороги. Прибывшая по тревоге группа ОМОНа, не разобравшись в ситуации, открыла предупредительный огонь в воздух. В ответ полетели камни.

Сейчас разъярённая толпа, смяв на своём пути все кордоны милиции, достигла района метро «Проспект Вернадского».

Вы видите, что происходит на площади у метро и на прилегающих улицах. В массовом побоище участвуют члены молодёжных радикальных группировок. Имеются раненые и убитые. Все усилия милиции взять ситуацию под контроль ни к чему не привели. Наш корреспондент сообщает, что со стороны метро «Университет» на захваченных автобусах к месту происшествия прорывается молодёжь, вооружённая обрезками арматуры, битами и цепями.

В Москве начались погромы мест скопления так называемых «лиц кавказской национальности». По сообщениям наших корреспондентов, разгромлены Черкизовский, Дорогомиловский и Таганские рынки.

Вы видите кадры, снятые нашим корреспондентом на Черкизовском рынке. Торговые ряды и служебные помещения разгромлены. Со слов очевидцев, в массовой драке на рынке участвовало более пятисот человек. Есть жертвы. За медицинской помощью обратилось около ста человек. Район, прилегающий к рынку, блокирован милицией.

Во многих местах возникают стихийные пикеты. Люди берутся за руки и пытаются остановить колонны машин с ОМОНом. В ответ на применение силы демонстранты вступают в стычки с милицией.

Они поют «Варяг».

Вы видите такой пикет на площади Маяковского. Я прошу режиссёра прибавить громкость, чтобы вы услышали. Они поют «Варяг»!

* * *

17:33 (в.м.)

Старые львы

Ведущая, стриженная «под мальчика» большеглазая девушка, одетая в элегантный чёрный штурмовой комбинезон, последний раз улыбнулась в камеру и стала собирать листки с текстом репортажей.

Картинку студии на экране заменила заставка. Вновь крейсер «Варяг» стал резать стального цвета буруны.

Решетников убавил звук до минимума.

В комнате отдыха повисла напряжённая тишина.

– М-да… Приплыли, – пробормотал он. Задумавшись, почесал пультом нос. – Карина Дымова в роли Патриции Херст[89]89
  – Патриция Херст – дочь и наследница американского газетного магната, стала культовой фигурой в конце 70-х годов, ознаменовавшихся бурным ростом международного терроризма. В 1974 году Патриция Херст в возрасте 19 лет была похищена террористической группой, называвшей себя «Симбионистской освободительной армией». Несмотря на то, что выкуп в 6 млн. долларов был уплачен, Патрицию не выпустили на свободу. Позже стало известно, что она добровольно присоединилась к террористам и под псевдонимом «Таня» участвовала в «революционной деятельности», совершая налеты на банки. Была арестована и осуждена, президент Картер своей властью смягчил приговор Патриции Херст.


[Закрыть].

В настоящее время Патриция Херст – владелица наследства в 1 млрд долларов, мать двоих детей, замужем за своим бывшим телохранителем, проживает в Коннектикуте.

– Этому должно быть рациональное объяснение! – Салин зашевелился в кресле. – Я никогда не поверю, что Карина могла связаться с террористами!

Решетников дёрнул щекой.

– С которыми дружил её отчим. Это же его идея! – Он ткнул пультом в экран. – Это ему шандарахнуло в голову, что только психологическим оружием можно нашим Ванькам втемяшить разумное, доброе и вечное.

– Тихо, тихо, тихо! – попробовал его успокоить Салин, незаметно указывая на Злобина.

– Да знает он все не хуже нас! – отмахнулся Решетников.

Салин насупился. Поверх очков бросил едкий взгляд на напарника. Но промолчал. Повернулся к Злобину.

– Дело в том, что у нас есть данные, что Карина Дымова поднялась на Башню за несколько минут до штурма.

– Интересно, что её туда привело? – спросил Злобин.

– Шило в заднице! – буркнул Решетников. Пошлёпал себя пультом по губам и добавил: – И чесотка в переднице.

– Карина могла иметь контакты с теми, кто планировал акцию? Я не имею в виду её отчима. С непосредственными исполнителями?

– Абсолютно исключено! – уверенно ответил Салин.

– А Глеба Лобова забыл? – подсказал Решетников.

– Ну, Глеб занимался исключительно, так сказать, агитационными материалами.

– Вы очень обтекаемо формулируете, Виктор Николаевич.

– Уж как привык.

– А я привык к более точным и однозначным формулировкам. – Злобин скрестил руки на груди. – Глеб Лобов готовил материалы для информационной войны.

– Да, да… К чему сейчас придираться к формулировкам! – Салин сорвал с носа очки, принялся лихорадочно полировать стекла уголком галстука. – Мы в очень трудном… Мы в катастрофическом положении! Мало того, что владелица голосующего пакета акций находится в руках террористов. Так она ещё и гарцует на экране! Я не представляю, как мы будем выкручиваться перед нашими партнёрами.

Решетников постучал себя пультом по виску.

– Что ты о друзьях думаешь? Ты о врагах подумай! Как ты это Игорю Дмитриевичу объяснишь? Думай быстрей, вон, его опричники у нас под окнами прогуливаются.

Салин тяжело засопел и достал из кармана пузырёк с лекарством.

– Карина находится на Башне, чтобы не разгуливать по улице, когда идёт трансляция, – произнёс Злобин.

Рука Салина дрогнула, из флакончика на ладонь просыпалась целая горка крохотный белых шариков.

– Простите… Простите, Андрей Ильич… Как вы сказали?

– Карина находится на Башне, чтобы не разгуливать по улице, когда идёт трансляция, – с расстановкой повторил Злобин. – Пояснить? Я проводил обыск и изъятия в агентстве Глеба Лобова. Точно помню, что в агентстве было все необходимое для компьютерного монтажа. У вас хорошие эксперты и работают они быстро. Сколько им потребуется, чтобы подтвердить или опровергнуть мою версию?

Салин с Решетниковым переглянулись.

– Ёшкин кот! – Решетников подскочил, навалился на столик, ткнул пальцем в кнопку на интеркоме:

– Владислав! Владислав, срочно сюда!!

* * *

17:50 (в.м.)

Огнепоклонник

Боевик, поймав его вопросительный взгляд, указал на лестницу, ведущую на нижний ярус смотровой галереи.

Махди, бодро мурлыча «Варяг», сбежал по ступеням.

Карина, стоявшая лицом к окну, не пошевелилась.

– Вот вы где! А я вас потерял.

Она вскинула голову и пыфкнула дымом. Затянулась. Стряхнула пепел с сигареты на пол.

Махди встал у неё за спиной.

– Карина!

– Меня нет. Я в телевизоре, Карабас-Барабас.

Махди хохотнул.

– Ах, вот ты о чем! Ну извини… Хотя моей вины тут – мизер. Во всем виноват Глеб Лобов. Помнишь такого?

– О мёртвом либо хорошо, либо никак. О Глебе лучше никак.

– А ведь у него к тебе было чувство.

– Я тоже к нему неровно дышала. Поэтому не промахнулась.

Карина уронила сигарету под ноги, расплющила каблуком. Резко развернулась.

– Какого хрена меня без моего согласия по телевизору показывают?

– Кариночка, я же говорю, во всем виноват Глеб Лобов. За пиар-кампанию отвечал он. «Рыбу» для телепередач готовили заранее. Уж не знаю, чем он руководствовался, но для «виртуальной ведущей» он «оцифровал» тебя.

– Мой отчим был в курсе?

– Нет, клянусь! Глеб прислал рабочий материал после его смерти. Ашот Михайлович ничего не знал, клянусь. Потом ты грохнула Глеба. А кроме него у нас никто в «Силикон графикс»[90]90
  – мощный компьютер, созданный специально для обработки видео-файлов и компьютерного видео-монтажа.


[Закрыть] и прочей машинерии не разбирался. Решили ничего не менять. Видишь ли, программа так устроена, что проще оставить введённую матрицу, чем создавать новую.

– Очень по-русски!

– А что поделать? И ещё аргумент. Мы тестировали твой образ по основным целевым группам. Можешь гордиться, восемьдесят процентов мальчиков от пятнадцати до двадцати пяти – твои. Девочек в том же возрасте всего сорок, но это нормально. Ревность, сама понимаешь. Дяди от тридцати пяти до сорока пяти среднего уровня зарплаты, замри от счастья! дали сорок два процента предпочтений. Тётки и деды и те не устояли. По двадцать процентов накинули.

Карина фыркнула.

– Одели худенькую девчонку в чёрный камуфляж от Диора, как Мадонну. Макияж – смерть врагу в постели. И соски торчком. Ясно дело, народ перевозбудится.

– О том я Глебу и толковал! – подхватил Махди. – Чтобы террор стал популярным, надо привлекать не бритых отморозков, а раскрепощённых девчонок, желательно семитской внешности. На чем эсеры и большевики состоялись? Думаешь, на проповедях Карлы-Марлы? Не-а. На еврейских девушках и тургеневских барышнях. Лучшего пиара для подпольной работы придумать невозможно. За одну ночь на конспиративной квартире с фатальной красотой можно взорвать царя и себя как нефиг делать. Сама любовь к такому типу женщин есть проявление подсознательной тяги к самоубийству и мазохизму. Что от боевика-бомбиста и требуется.

– А тургеневские барышни?

– О, они же просто млели в своих девичьих постельках, представляя сильные лапы и густую гриву демона в чёрной рубахе анархиста. Дай им такого в тайное пользование, они из папиных сейфов любой секретный документ выкрадут, а у матушки из шкатулки последнюю алмазную брошку стырят «на революцию».

– Намёк на меня и Максима?

– Естественно. Он же такой таинственный.

– Завидно, что не вас любят?

– Наоборот, девочка, я рад. Поймать меня не на чем. Мне никто не оставит записки под руническим амулетиком. Никто не назначит свидание на Останкинской башне. И я не брошусь, сломя голову, к своей любви, не удосужившись проверить, не поддельная ли записка.

Карина, прищурившись, прощупала его лицо взглядом.

– А вы в самом деле Карабас-Барабас. Привыкли дёргать за ниточки. Не боитесь, что кто-то водит на ниточке вас?

– Я все свои ниточки обрезал, Карина.

– В две тысячи четвёртом году?[91]91
  – считается, что приходу имама Махди («Ведущего»), кроме общего кризиса веры и явленного торжества сатаны, будут предшествовать знаковые астрономические явления. Так, существует пророчество, что Махди явит себя миру в месяц рамадан, в котором совпадут лунное и солнечное затмения. Согласно расчётам, подобное астрономическое явление наблюдается раз в 23 года. В рамадан 2003 года произошло лунное затмение (9-го ноября) и солнечное (24-го ноября), связи с чем, хадж в январе 2004 года (1424 по мусульманскому летоисчислению) считался одной из дат ожидаемого явления Махди.


[Закрыть]

Махди согнал с лица улыбку.

– Опасно много знать, девочка.

– Ещё бы! Иначе у кукловода начнутся проблемы, а Ведущий останется без стада. Что за пастух без баранов? Нищеброд с посохом, а не пророк.

– Это ты верно подметила, девочка. Только мой жизненный опыт подсказывает: были бы бараны, а пастух найдётся.