Текст книги "Намбату"
Автор книги: Оксана Стадник
сообщить о нарушении
Текущая страница: 31 (всего у книги 35 страниц)
– А… зачем? – бессмертный, поборов смущение, все же рискнул взглянуть на разврат под своим боком и заинтересовался.
– Мы же не хотим привлекать к себе лишнее внимание, – молодой калливардец был неосмотрителен и подошел слишком близко к входу в переулок.
Он очень удивился, когда оттуда вдруг появилась рука и быстро утащила его за собой.
– Ладно, сойдет, – решил вельможа, натягивая поверх своей рубашки длинный, обильно украшенный золотой вышивкой алый камзол с расширявшимися книзу рукавами, широкими манжетами цвета слоновой кости и такими же лацканами. Вельможа рассчитывал, что на его брюки, лишь узкая полоска которых проглядывалась между сапогами и нарядным верхом, никто не обратит внимания. Лишать оглушенное и аккуратно уложенное возле стены тело еще и штанов ему не хотелось. Тем более, снимать свои: во-первых, призрачные могли исчезнуть в любой момент, оставив герцога в неудобном положении, во-вторых, он банально брезговал.
– Осталось вас приодеть, – юноша подошел к ученому и оттянул мантию в сторону, чтоб оценить его скрытое бесформенным балахоном телосложение. – На что вы там уставились?
Ральдерик проследил за взглядом спутника.
– А. Как ни стыдно! В вашем возрасте о душе надо думать, а не об этом.
– Да-да, – не стал возражать старик, не торопясь, тем не менее, скромно отворачиваться.
– Ну, я примерно понял, – гендевец, не особо настаивавший на возвращении старца на путь нравственности, вернулся к своему наблюдательному пункту и стал разглядывать людей в поисках будущего «донора» одежды.
Через некоторое время они уже пробирались сквозь толпу, совершенно не выделяясь из нее. Ученому было непривычно в обтягивавших костлявые ноги чулках и объемных атласных шортах. Берет с длинным пером, вечно свисавшим и щекотавшим ему ухо, так вообще раздражал. А рубашка с жабо настолько пышным и длинным, что в ней, наверное, невозможно было сидеть за обеденным столом, потому что то банально закрывало бы собой всю тарелку, вызывала сплошное недоумение. Макела Вантазий подозревал, что герцог ему за что-то мстил, подобрав именно такой костюм. Подмышкой он нес свою аккуратно сложенную мантию – больше ее девать всё равно было некуда.
– Я всё равно думаю, что мы поступили некрасиво, – ныл он.
– Успокойтесь, – дворянин скользил сквозь поток праздновавших людей, старательно выглядывая потерянных товарищей. – Им всё равно. Они умерли давным-давно.
– Так это еще хуже! Обирать мертвых!..
– Ой, да заткнитесь, а!
Внезапно юноша почувствовал, что в его ногу что-то вцепилось. Лишь громадным усилием воли ему удалось побороть порыв выхватить меч и рубануть, не глядя.
– А. Это ты, – Ральдерик порадовался, что не последовал ему, когда на его плечо забрался слегка растерянный, испуганный и потрепанный Шун.
– Ты хоть представляешь, сколько раз мне наступили на хвост за последние несколько минут? – спросил кот, указывая на творившееся на улице безобразие.
– Ну, при желании могу, – заверил его гендевец. – Где Филара?
– Не знаю, мы потерялись в толпе, – зверь поежился. – Эта штука меня бесит. Она то появляется, то исчезает. То в одном месте, то в другом. Причем независимо от времени.
– То есть, это началось не после захода? – уточнил дворянин, не обращая внимания на какую-то чуть ли не виснувшую на нем девушку.
– Оно сразу было.
– Кого-нибудь из наших видел? – вельможа продолжал оглядывать праздновавший вокруг народ.
– Видел, – Шун помрачнел. – Гудрона. Но его зацепило, кажется. Он меня не узнал.
– Я-я-ясно, – судя по тону, с которым это было сказано, плохо придется любому, кто посмеет не признать его обладателя. – Где он?
– Тут, – кот мотнул головой в сторону одного из особняков.
Из распахнутых настежь дверей лилась мелодичная музыка, отличная от той буйной, что наяривали на улице разудалые карнавальные музыканты. Видимо, публика там собралась поприличней. Даже по меркам Калливарда. У входа стояли подтянутые лакеи в ливреях, мраморную лестницу высокого крыльца устилала ковровая дорожка.
– Сейчас разберемся, – герцог обернулся к ученому, чтоб обнаружить, что тот уже активно заигрывал с какой-то вежливо хихикавшей барышней с неприлично глубоким декольте. – Идемте, Макела Вантазий, – поволок он его за локоть к указанному дому, грубо стряхивая с себя руки нескромной домогательницы. – Вспомните о своем почтенном возрасте.
– Ну я только чуть-чуть! – спотыкавшийся ученый с тоской бросил за спину сожалеющий взгляд.
– Она умерла несколько столетий назад, – напомнил дворянин, прокладывая себе путь к освещенному массивными бронзовыми подсвечниками крыльцу. – Даже если у вас такие предпочтения, я бы всё равно посоветовал подыскать труп посвежее.
Лакеи у входа хотели было что-то сказать незваному гостю с котом на плече и печальным стариком на буксире, но тот умел одаривать такими взглядами, что сразу хотелось пойти и где-нибудь повеситься от осознания собственного ничтожества. Оставив морально раздавленных, так и не успевших ничего возразить, слуг на лестнице, гендевец вошел в просторный светлый бальный зал.
В углу играл оркестр, пары неспешно кружись в вальсе. Публика здесь, действительно, явно была поблагороднее, чем снаружи. Чопорные официанты разносили на подносах фужеры с шампанским, вдоль стен стояли люди в точно такой же форме, что и надолго лишившиеся уверенности в себе встречавшие гостей у входа. Всюду горели свечи. Где-то в глубине зала виднелся огромный, застеленный белоснежной скатертью стол, где громоздились горы-горы свежих фруктов и всякие закуски. Длинные полупрозрачные шторы были перехвачены по бокам от окон нарядными завязками, чтоб ничто не мешало гостям любоваться видами ночного города.
– Так. Где он? – Ральдерик принялся оглядываться по сторонам, пытаясь найти друга. – Ну Маке-е-ела Ванта-а-азий! – с осуждением протянул он, выбивая из рук ученого бокал шампанского. Звон разбитого хрусталя потонул в звуках вальса и остался никем не замечен. – Вам лишь бы только жрать! И когда вы только успели?! Что в руке?
– Ничего, – глухо пробормотал старик.
– Где вы конфеты-то уже нашли?! – дворянин раздраженно вытряхнул из ладони печального спутника шоколадные кругляши. – Как ребенок, в самом деле! Глаз да глаз нужен! Вам сколько лет?! Неужели за всё это время так себя контролировать и не научились?! Выплюньте то, что уже в рот засунули!
– Нет! – пытался сопротивляться гений науки, пока под заинтересованные взгляды окружающих, юноша старался разжать ему челюсть, сдавливая щеки большим и указательным пальцами.
В результате молодость и напор победили старость и опыт. Обслюнявленная сладость выпала изо рта ученого и укатилась куда-то под ноги танцевавшим.
– Вы знаете, какой эффект призрачная пища оказывает на организм?! – шипел гендевец на обиженно вытиравшего губы старика. – Лично я – нет! Поэтому предпочитаю не рисковать…
Послышался шлепок тел об мрамор, женский визг и мужская ругань – кто-то таки поскользнулся на мокрой конфете.
– Вон! – наконец, кот нашел в толпе знакомое лицо.
Ральдерик посмотрел в указанном направлении. Товарищ танцевал с какой-то глупого вида барышней. Черный камзол с темно-синей отделкой идеально сидел по фигуре, лента цвета индиго перехватывала длинные кудрявые волосы, аккуратное белое жабо с крупной сапфировой брошью выглядывало поверх лацканов. Что на нем было надето ниже не получалось разглядеть из-за мельтешения юбок и чужих ног.
– Надо признать, он у нас смотрится, – дворянин оценивающе склонил голову на бок и сложил руки на груди, одобрительно оглядывая внешний вид друга. – Теперь точно знаем, как на свадьбу его наряжать. Общение со мной всё-таки не прошло для него даром. А Филара, случайно, не тут? А то я бы посмотрел на нее в таком платье…
Юноша почувствовал, как на щеку ему многозначительно опустилась кошачья лапа, и решил, что безопасней будет тему не продолжать.
– А я, признаться, был уверен, что он не умеет танцевать, – буркнул вельможа, направляясь к кузнецу и волоча за собой несопротивлявшегося ученого. – Пропустите… Пропустите… Осторожней… Сам такой!
Путь герцога по залу отмечался вскриками столкнутых дам, сбившимися с ритма парами и негодующе бормотавшими мужчинами, слишком степенными и чопорными для того, чтобы гневно орать, получив острым локтем в бок.
– А вы в курсе, что он женат? – обратился вельможа к партнерше друга, вцепляясь тому в плечи и мешая танцевать. – И, если его супруга узнает, что здесь происходит, то ваш труп, моя дорогая, не смогут опознать даже ближайшие родственники!
Девушка глупо хлопала огромными голубыми глазами и пыталась осмыслить сказанное.
– Брысь отсюда! – перевел герцог, решив, что предыдущая конструкция предложения была слишком сложна для ее мозга.
– Что вы себе позволяете?! – с достоинством возмутился иролец, стряхивая с себя руки дворянина. – Немедленно извинитесь перед дамой, не то…
– Вот пошли и обсудим это где-нибудь в другом месте! – Ральдерик, не слушая возражений, схватил Гудрона за локоть и потащил его в сторону ближайшей двери.
Юноша недоуменно моргал, беспокойно оглядывался на оставленную, так и не сообразившую, что происходит, партнершу, косился на старика в сползшем на глаза берете со свисавшим до подбородка пером, которого гендевец волок за собой во второй руке, на сердитого рыжего кота и… недоумевал.
– Отлично, это подойдет! – с третьей попытки дворянин нашел свободную комнату и втолкнул туда своих вынужденных спутников.
Дверь из зала вела в коридор, из которого можно было попасть в несколько разных помещений. Одно из тех, куда они прежде совались, было занято пившими хозяйское шампанское слугами, а второе – уединившейся парочкой. Здесь же не было ничего, кроме пары швабр, ведра и какой-то завешенной белыми тряпками мебели.
– Итак, а теперь будем разбираться, – герцог демонстративно захлопнул дверь и сложил руки на груди.
– Вы кто? – вскинул бровь кузнец.
Происходившее его немного забавляло.
– Считай меня своим лучшим другом! – вельможа уселся на подлокотник скрытого простыней кресла. – Представь, что мы делили один кусок хлеба, вместе мокли под дождем, сражались спина к спине с полчищами разных тварей… Нет, это я преувеличил. Просто с разными тварями. Без полчищ. Приходили друг другу на выручку в трудную минуту… Надо отдать должное, что ты – чаще. Нда. Ну и всё такое. Продолжение додумай сам.
– Интересно, – иролец усмехнулся и, скопировав позу собеседника, устроился на противоположном кресле. – Это какая-то игра? Иначе чего ради я должен…
– Как угодно. Игра – так игра! – пожал плечами Ральдерик.
– А мифическая супруга, которая у меня, якобы, есть, это…
– А вот о ней я бы предпочел не говорить, потому что мне жизнь дорога.
– Даже так?!
– Да. Именно так.
– Ладно, это, конечно, всё очень весело, – Гудрон раздраженно потер переносицу. – Но либо вы мне объясняете, что происходит, либо я ухожу. Меня ждет дама.
– Происходит то, что некий идиот умудрился вляпаться в призрака времени и места. Не знаю почему, но он принял его реальность и увяз в ней. Нацепил образ этакого благородного дворянчика, хотя, не буду отрицать, он ему идет. Забыл себя, меня и даже его, – гендевец широким жестом указал на сидевшего на полу и вздрогнувшего от неожиданности кота. – Хотя сам заверял его однажды, что никому не позволит причинить ему вред!..
– Он так говорил? – расчувствовался Шун. – Правда? Когда?
Кузнец свалился с подлокотника на сиденье и неверяще уставился на говорящее животное.
– Ты маленький совсем был…
– Мне только что показалось, что…
– Кот разговаривал? – заботливо уточнил герцог, наблюдая за шокированным юношей.
– Да…
– Не показалось! – сварливо буркнул рыжий зверь. – Кстати, он забыл добавить, что этот идиот и есть ты!
– А. Я понял. Вы – чревовещатель! – «осенило» ирольца.
– Нда, всё сложнее, чем я думал, – вздохнул Ральдерик.
Макела Вантазий унылой фигурой слонялся по помещению, не зная, чем себя занять.
– Из всего, что вы мне тут наговорили, я понял только одно. Меня назвали идиотом.
– Дважды, – отозвался ученый.
– А ранее вы оскорбили мою даму…
– Она не твоя, – погрозил пальцем гендевец. – Она посторонняя. Но, если тебе так хочется драться, то я к твоим услугам.
– Значит, вы принимаете мой вызов?
– Дуэль? Да ради бога! – хохотнул дворянин. – Тогда, я как вызываемая сторона, определяю условия. Ита-а-ак, – герцог задумался. – Как говорится, конспирация превыше всего. Мы же не хотим тебя дискредитировать в глазах бомонда. Никогда себе не прощу, что ты станешь persona non grata в будуарах и на светских раутах, в случае, если этот карамболь дойдет до ушей благородного общества…
Вельможа говорил долго. Он использовал длинные, сложные, непонятные слова и выражения типа «синекура» и «когнитивныё диссонанс». Значение некоторых из них он сам точно не знал, а в существовании некоторой части даже не вполне был уверен.
Взгляд его собеседника и потенциального противника расфокусировался уже на третьем предложении. В своем нормальном состоянии иролец уже давно должен был начать доставать всех окружающих вопросами «Что это значит?» Ральдерик хотел достучаться до него хотя бы с этой стороны: вряд ли время-местник мог проникнуть в его личность настолько глубоко, чтоб вложить ему в голову знания о смысле слов, с которыми юноша никогда прежде не сталкивался. Если научиться танцевать можно, увидев, как это делают окружающие, то понять «эмпирический», не имея для этого никакой базы, – дело практически гиблое. А человек, которым в данный момент считал себя кузнец, был обязан знать хотя бы половину всех этих терминов, поскольку теоретически должен был получить образование примерно соответствующее тому, каким мог похвастаться герцог, уже просто бессистемно называвший все приходившие в голову пугающие неподготовленное сознание слова.
Так что несчастный Гудрон находился в глубоком ступоре. В голове у него шла смертельная битва «хитрый старый призрак против банальной безграмотности». Первый был силен, изворотлив и напорист, он манил перспективами блистательного будущего молодого богатого дворянина, для достижения которого нужно было всего лишь соответствующе ответить не замолкавшему собеседнику и, собственно, разобрать, что он тут наговорил, потому что теоретически где-то тут должны были прозвучать условия предстоявшей дуэли. Вторая ничего не предлагала, ничего не сулила, а просто тупо не понимала ни слова.
– … абсцисса конвертации ликвидной канифоли конденсируется посредством… – вдохновенно вещал Ральдерик с таким лицом, будто речь его была наполнена глубоким смыслом – связывать слова в нормальные фразы у него уже не получалось.
Ученый сидел с отсутствующим видом. Все эти выражения не упоминались в книжках, что он прочел с момента возвращения к жизни, поэтому даже и не пытался вникнуть, чем и сохранил свой разум.
– Стой! – взмолился кузнец, хватаясь за голову. – Да заткнись ты!
Дворянин послушно замолчал. Его собеседник зажмурился и мучительно наморщил лоб, пытаясь унять гул и жжение в мозгу. «Да что ты ко мне привязался?! – огрызалась безграмотность. – НУ НЕ ПОНИМАЮ Я! Тебе по слогам повторить?! НЕ-ПО-НИ-МА-Ю!!!» Призрак раздраженно сплюнул и в ярости удалился, громко хлопнув дверью на прощание.
– Что вообще всё это значит?! – иролец поднял на товарища обалдевшие глаза. – Ты сам-то хоть знаешь?!
Нарядная черно-синяя одежда рассеялась, сменившись обычным походным костюмом, заляпанным травяным соком и землей, потерявшим первоначальный цвет на солнце и под дождем.
– Большую часть, – с облегчением улыбнулся гендевец. – Надеюсь, теперь ты меня узнал?
– Ага. Типа того.
– И меня? – уточнил кот.
Кузнец кивнул.
– Как ты умудрился попасться?! – убедившись, что друг вернулся, Ральдерик принялся выплескивать на него свое раздражение и гнев. – Ты же вроде не дурак! КАК можно было здесь!..
– Я и сам не понял, – прервал его Гудрон, догадываясь, что это могло растянуться надолго.
– А жена твоя где? – неожиданно быстро успокоился вельможа.
– Не знаю.
– Вы тоже потерялись в толпе? – предположил Шун.
– Нет, мы с ней разделились. Я зашел в этот дом, а она отправилась осматривать соседний. Тут и появилась эта штука.
– Ясно. Тогда пойдем сейчас туда…
Гендевец замолчал и о чем-то задумался.
– … Что? – иролец недоуменно уставился на оглядывавшего его друга.
– Нет, так не пойдет. Твой внешний вид, – дворянин махнул рукой на одежду товарища. – Никуда не годится!
– А?
Через несколько минут кузнец уже на ходу поправлял воротник темно-зеленого камзола.
– Я, правда, не совсем уверен, что нам стоило так поступать… – поделился он сомнениями.
Предыдущий хозяин костюма, от которого опять же взяли только верхнюю часть, оглушенный, мирно лежал за диваном, заботливо накрытый снятой с кресла простыней.
– Он давно умер, ему всё равно, – Ральдерик рванул на себя дверь в бальный зал. – А вот нам лучше к себе внимание не привлекать. Следи за Макелой Вантазием. Как бы он тут не остался…
Ученый недовольно засопел.
Выбраться на улицу удалось без проблем.
– А всё-таки, – поинтересовался Гудрон, сбегая по мраморному крыльцу. – То, что мы вырядились в призрачную одежду, на нас никак не скажется?
– Надеюсь, что нет, – герцог пожал плечами, неторопливо шагая вниз по ступенькам. – Она же не сама на нас появилась, как на тебе тогда, – мы ее надели поверх своей. Заметь, не вместо, а поверх! Это маскировка, а не переход на сторону врага.
– Ну, я даже как-то не знаю, – засомневался черноволосый юноша. – Насколько я помню, время-местник всегда знает, когда, где и кто у него посторонний, разве нет?
– Давай не будем об этом думать. И так проблем хватает. Еще из-за этого я не переживал…
– Надо найти Филару! – заявил всё еще сидевший на дворянском плече кот.
– Вот именно! Надо поймать этих двух и уйти из Калливарда. Не хочу здесь находиться…
– Вон тот особняк! – указал кузнец на другой дом через улицу.
Внезапно яркая и праздничная толпа исчезла. Музыка, смех и звуки беспечных разговоров сменились воплями боли и ужаса, грохотом, пугающим воинственным ором и лязгом оружия. Людей теперь было не меньше, чем прежде, вот только выглядели они совершенно иначе. Перепуганные, растрепанные, раненые или перепачканные чужой кровью, они отчаянно метались по городу. Также появились новые действующие лица, в которых без труда можно было узнать соседей-варваров. Под ноги удивленно замерших товарищей упал труп одного из защитников Калливарда. Верещала избитая, уволакиваемая в подворотню женщина. Двери особняка, из которого путники только что вышли, подвергались яростному штурму. Похоже, их забаррикадировали изнутри, однако вряд ли бы это сильно помогло оборонявшимся, если вспомнить, сколько в доме было больших высоких окон, сквозь которые не так уж и сложно попасть внутрь. Раздался звук бьющегося стекла – захватчики уже тоже это поняли.
Живые растерялись и не сразу заметили, что бессовестно отобранная у местных жителей одежда исчезла, и они остались в своей. Ученый, стоя в одних трусах и радуясь, что не позволил выбросить свою мантию, не поместившуюся под рубашку и шорты, в переулке, принялся спешно ее натягивать. Мертвые были заняты своими делами и не очень обращали внимание на трех странных людей и кота, внезапно оказавшихся посреди боя.
– Их что, два? – потрясенно бормотал Гудрон, пока Ральдерик волок своих спутников вперед по улице в поисках относительно безопасного места, пока ими не заинтересовались воюющие стороны. – Раз одежда исчезла, значит, она не принадлежит этому призраку, да? Она не может существовать на его территории, да? Как думаете, время-местников два?..
– Мне в данный момент наплевать, – буркнул гендевец, сворачивая на боковую улицу, чтоб уклониться от наступавшего с одной стороны народного ополчения и бежавшей ему навстречу толпы захватчиков. – Два три, десять… Предыдущий мне больше нравился.
– Что будем делать? – поинтересовался кот, беспокойно оглядываясь в поисках Филары. – Мы же не можем сражаться со всеми ними?!
– Кстати, что такое «карамболь»? – мысли ирольца, судя по всему, разбрелись по углам.
22
Призраков времени и места в Калливарде действительно было два. По сути своей время-местники – эгоистичные твари, не терпящие соседства и стремящиеся к полному подчинению занимаемой территории. Поэтому в городе между ними постоянно шла упорная непрерывная война. Эта парочка билась за каждую улицу, за каждый дом, за каждую комнату. Призраки давили друг на друга, толкались, пихались, пытались вклиниться и занять место в тылу врага. Один и тот же кусок мостовой мог переходить из рук в руки до сотни раз за день. На поле боя вспыхивали очаги праздника, в центре банкетного зала вдруг мог появиться участок с разрубленным трупом. Иногда доходило до того, что в одном углу помещения юная девушка играла на рояле гаммы, не обращая внимания на то, что в другом в это время какой-то волосатый дикого вида мужик насиловал ее внучку. Подобные пересечения незаметны изнутри реальности духа, она воспринимается цельной и всеобъемлющей. Зато если бы кто-нибудь мог посмотреть со стороны, то он бы в полной мере оценил мозаику действительностей, мигающую и дрейфующую.
Именно этим и занималась Эрлада. Пока юноши думали, как безопасно попасть в дом, где она могла находиться, так, чтоб избежать столкновений, как с защитниками, так и с захватчиками города, девушка сидела под большой статуей орла на крыше какого-то дворца, сильно уступавшего в размерах и роскоши Лданрису, но превосходившего значительную часть своих соседей. Волшебница чувствовала себя гораздо уютней и спокойней под защитой расправленных каменных крыльев. Она наблюдала за тем, что происходило на улицах, обхватив колени и уткнувшись в них подбородком. Иногда кусок мостовой или дом выныривали в обычную серую реальность сегодняшнего дня, но достаточно быстро их снова заглатывал один из время-местников. Сверху Калливард напоминал лоскутное одеяло – рваные пятна яви трех времен возникали и исчезали, перемещались и сливались, разделялись или просто оставались неизменными какое-то время. Драконья дочка не могла видеть, что происходило внутри: даже для нее призраки выглядели туманными завесами. Она лишь точно знала, где начинался один, и где заканчивался другой. Пелена праздника отдавала желтизной, а в дымчатом одеяле завоевания явственно сквозили красные тона.
Девушка обернулась и посмотрела на Лданрис – единственное место, полностью находившееся в сегодняшнем дне. За всё время, что она наблюдала, ни один из духов не посмел прикоснуться ни к самому дворцу, ни к лежавшей перед ним огромной площади. Потом подняла голову – чтоб увидеть огромную клубящуюся воронку Намбату уже даже не приходилось щуриться и сосредоточиваться. Она давила, угнетала и подавляла. Притупляла чувства. Это из-за нее Эрлада сразу не заметила присутствие время-местников. Всё-таки не стоило разделяться с мужем. Где его теперь искать? Волшебница считала, что он был жив и здоров, поскольку свято верила, что почувствовала бы, если б с ним что-нибудь случилось. Драконья дочка вздохнула. Можно было пойти и уничтожить сердца призраков. Где их искать, она догадывалась, поскольку не так много было в городе мест, где ни разу не сменился дух-хозяин. Красноватое пятно возле останков казармы да желтое, накрывавшее небольшой храм неизвестно какой религии. Или не связываться? Девушка задумалась. Взгляд ее упорно возвращался к Лданрису. Волшебница была почти уверена, что рано или поздно все ее спутники туда стянутся. Потому что хвост воронки начинался именно там.
***
– Ну пожа-а-алуйста! – просила демона Филара, тоже сидя на крыше в другом конце города. – Я же знаю, что ты это можешь!
– С какой стати я должен тащить тебя на соседний дом?! – огрызался тот. – Спустись вниз, да пешком дойди!
– Я не хочу заходить в время-местников, – волшебница тоскливо уставилась на затянутую густым туманом улицу. В отличие от Эрлады она их не различала и воспринимала как единое целое. О том, что их два, ей пришлось убедиться опытным путем. – А не делая этого, передвигаться можно только поверху: они не поднимаются выше чердаков. Большая часть крыш не захвачена.
– Ишь ты, фифа какая! – Крылышками никогда особо не отличался стремлением помочь ближнему своему. – Я тебя сюда гнал? Нет! Ты по своей воле сунулась в этот гадюшник! Сидела бы себе снаружи, горя не знала…
– Ну, Мдумлюкзаваралакр! Ну, миленький! Я должна была! Кому-то всё равно пришлось бы зайти в город, без этого никак. Не мне, так другим. А Ральдерик бы стал спорить и запрещать…
– Ну так пусть другие бы и шли… Что ей надо?
Появившаяся Вальдя пыталась схватить демона, но ее ладонь упорно сквозь него проваливалась. Раздраженно понаблюдав за потугами сопевшей от напряжения девочки, Бяк-Бяк обернулся к создательнице.
– Она что, больная? – мелкий бес опасливо перепорхнул на другое плечо, подальше от заинтересовавшегося им ребенка. – Не подпускай ее ко мне.
– Тогда ты меня донесешь до соседней крыши? – девушка попыталась шантажировать «детище».
– Нет уж, – Крылышками был непреклонен. – Сначала до той, потом до следующей и так до тех пор, пока тут крыши не кончатся! У меня, знаешь ли, не так много душ, чтоб на всякую ерунду их тратить…
– Ты всё-таки купил несколько? – удивилась волшебница.
– Конечно, – важно нахохлился демон, сияя гордостью. За спиной его вдруг начал развеваться плащ, чей цвет из-за темноты разобрать не представлялось возможным. – Причем у меня даже парочка человеческих есть! И это не считая зверей, птиц и одной рыбы!
– С тобой заключил сделку человек?! – не поверила блондинка. – И не один? Что ты для него мог сделать?!
– Завалил навозом дом его тещи от подвала до чердака. Он был очень доволен.
***
– Ты же не собирался заходить в город! – кузнец спешно пригнулся.
У него над головой что-то просвистело и с грохотом врезалось в стену. Оборачиваться и проверять, что это было, не хватало ни времени, ни желания. Юноши бежали по разнесенной улице, обходя мертвецов и стонавших раненых. Ученый старался от них не отставать. Зрелища крови, смерти и насилия, казалось, совершенно его не задевали. За более чем просто очень долгую жизнь он видел подобное не раз и не два. И в некоторых случаях всё было куда страшнее, кровавей и омерзительней.
– Пришлось, – буркнул Ральдерик, резко тормозя и прижимаясь к стене, жестом веля спутникам сделать то же самое.
Мимо пробежала вооруженная, чем попало, толпа, не заметив скрытых в темноте незнакомцев. Сейчас в другом конце города предпринимались попытки возвести баррикаду, так что, возможно, эти люди спешили туда. Герцог не думал, что это хоть чем-то улучшит положение осаждаемых, но надеялся, что поможет живым: чем больше народа занято строительством и попытками его сорвать, тем спокойнее и пустыннее на всех остальных улицах. И тем выше шансы пройти по ним, не привлекая к себе ненужного внимания.
Калливард был захвачен ночью. Большая часть факелов на стенах домой отсутствовала – их забрали как нападавшие, так и оборонявшиеся. Ветер доносил запах гари – где-то был пожар. Мрак неплохо скрывал путников от посторонних глаз, вот только идти было сложно – приходилось спотыкаться и бояться наступить на что-нибудь неприятное, что вполне не так давно могло быть частью кого-нибудь. Улочка, по которой они сейчас крались, уже пала. По сравнению с тем, что творилось в большей части города, здесь было тихо. Издалека доносились крики, вопли, грохот. В небо над крышами домов поднимался освещенный снизу пламенем столб дыма. А тут были трупы. Они лежали на мостовой или сидели вповалку у стен. Также отовсюду доносились слабые стоны. Какая-то женщина надрывно рыдала, баюкая на руках окровавленного ребенка. Двери в дома были выломаны – некоторые варвары предпочли продолжению боевых действий уже сейчас заняться снятием плодов своих тяжких трудов. Внутри билось стекло, швырялась мебель, срывались со стен ковры и картины, потрошились ящики, плакали женщины и дети.
– Скоты… – рыкнул дворянин, стараясь не отвлекаться от мысли, что их целью является поиск спутниц, а не восстановление справедливости и кара виновных.
– Это еще что, – равнодушно вздохнул Макела Вантазий. – Вот в Ейвале было гораздо хуже. Здесь хотя бы не…
– Не рассказывайте! – взмолился Шун. – Я не хочу этого знать!
– Знаешь, – позвал товарища иролец. – Сейчас ты куда бодрее и уверенней в себе, чем утром…
– Еще бы, – фыркнул герцог. – Утром у меня было несколько возможных путей, и я сомневался между ними, искал выход, думал. Вы же, сгинув в городе, поставили меня в безвыходное положение, приперли к стене, загнали в угол. Всё, что мне остается, это прилагать все усилия к тому, чтоб разобраться с той свиньей, что вы мне любезно подложили. Теперь не до сомнений. Я зол, я в ярости, мне больше некуда отступать. Поздно думать о том, как решить эту проблему, или строить логичные, предусматривающие всё планы. Нужно просто делать. И, кстати, теперь я действительно чувствую себя гораздо уверенней, чем с утра.
– Надо было раньше тебя в угол загнать…
– Сейчас ведь пешком пойдешь! – огрызнулся на кота гендевец. – Или возьмусь учить тебя плавать…
– … посредством швыряния за борт…
Ральдерик договаривал фразу, а вокруг опять все плясали и веселились. Горели огни, играла музыка, на нем снова был позаимствованный у местного жителя камзол. Юноша немного растерялся. Обернувшись назад, он не увидел своих спутников – позади него тоже был праздник.
– Кхм… – откашлялся на его плече рыжий зверь, рассеянно оглядывая толпу. – Где их искать теперь?
К счастью, искать никого не пришлось. Через пару секунд из ниоткуда появились Гудрон с ученым. Они тоже недоуменно моргали и оглядывались. Голову старика венчал берет с пером, а его мантия топорщилась на груди из-за излишне пышного жабо.
***
– Ты себе шею сломаешь, мамочка, – комментировал демон, порхая возле карабкавшейся по черепице девушки.
– Надеюсь, что нет, – глухо отозвалась та, забираясь на самый верх крыши, и неуверенным шагом, балансируя, чтоб не свалиться вниз, пошла вперед.
К счастью, луна давала достаточно света, чтоб хотя бы представлять, что находилось под ногами.
– Куда тебя черти понесли?! – Крылышками был раздражен.
– Вальдя хочет во дворец, – Филара пошатнулась, но всё же восстановила равновесие.
– И ты. Ради какой-то глупой девки. Решила разбиться насмерть?! – интонация Бяк-Бяка очень красноречиво давала понять, что он думал о своих спутницах. – Потому что та местные достопримечательности посмотреть решила?!
– Она очень уверена в своем желании попасть туда, – волшебница опустилась на колени на краю крыши и задумчиво посмотрела вниз. – Думаю, у нее есть на это веская причина.
