Текст книги "Намбату"
Автор книги: Оксана Стадник
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 35 страниц)
– Спасибо великой мне за своевременное вмешательство! – сказала Эрлада, мысленно добавив, что будь оно таковым на самом деле, знака бы вообще не было.
– Не думал, что так соскучаюсь по этому шуту карликовому, – произнес герцог с горькой усмешкой. – Но я давно никого не хотел увидеть так сильно, как его в данный момент. И еще. У меня есть маленькая просьба. Если я когда-нибудь хотя бы заикнусь, что счастлив участвовать в этом турнире, стукните меня чем-нибудь тяжелым, пожалуйста!
10
Возможно, Ральдерик обладал некоторыми навыками телепатии и умением транслировать свои желания в мировое информационное пространство. Может быть, это было обычным совпадением, или чем-то еще. Но стоило путникам немного отъехать от Сейрожа, как их взглядам предстала небольшая сутулая фигурка в шутовском колпаке, сидевшая на обочине дороги у небольшого костерка.
Наблюдатель держал в руке палку с нанизанной на нее крысой, и, казалось, был полностью поглощен процессом приготовления последней на открытом огне. Пока что он добился лишь того, что шерсть на шкуре обгорела, и в воздухе ощутимо воняло паленой…ээээ… крысой.
Шут старательно делал вид, что прибытие всадников оставалось для него тайной. Те в свою очередь молча смотрели на копошившегося уродца и думали. Гендевец, многократно мысленно убивавший наблюдателя всеми возможными способами, которые подсказывала ему бурная фантазия, уже давно распрощался с надеждой добраться до него в жизни. Кидаться пустыми неосуществимыми угрозами ему претило, поэтому он просто сидел верхом на Мерзавце с мрачным, гордым и высокомерным видом и ждал, когда шуту надоест ломать комедию. Остальные негласно решили в разговор не вмешиваться, и предоставили герцогу полное право поступать так, как он сочтет нужным. Шун бы, конечно, высказался, но стоявшая вонь жженой шерсти вызывала у него головную боль и стойкое желание спрятать нос куда-нибудь, где ничем не пахнет, и отбивала всякое желание говорить.
– Ты живой, – не оборачиваясь, произнес уродец, когда убедился, что никакой интересной реакции не последует.
– Это было несложно, – уже привычно ответил Ральдерик.
– Интересно.
Наблюдатель, наконец, соизволил развернуться к собеседнику и окинул его оценивающим взглядом.
– Я думал, ты захочешь поговорить, – сказал он, снова не дождавшись угроз расправы и проклятий.
– Как ты догадался?! – наигранно удивился дворянин.
– Так и будешь сидеть верхом? – шут задумчиво откусил от полусырой крысы часть спины и захрустел позвоночником с обломками тонких ребер.
Людям при виде этого зрелища стало нехорошо. Посомневавшись пару секунд, они спрыгнули на землю. Спутников гендевца не особо смущало, что их игнорируют.
– Моё отличие от остальных игроков…
– Да? – выжидающе уставился на собеседника наблюдатель.
– В чем оно состоит?
– У тебя появились мысли по этому поводу?
– Они не видят других людей.
– Так, – согласно кивнул уродец.
– Для чего это нужно?
– Что-нибудь еще? – не ответил на вопрос наблюдатель.
– Они счастливы участвовать в Намбату.
– Присаживайся, – шут похлопал землю возле себя.
Ральдерик с сомнением посмотрел на пыльную дорогу, куда ему предлагалось сесть. Собеседник терпеливо ждал. Менее привередливые Филара с Эрладой и Гудроном послушно устроились с другой стороны костра. Наблюдатель бросил на них беглый взгляд, будто впервые замечая. Герцог нехотя последовал их примеру.
– Я объясню, – шут порылся в кармане и извлек из него кресло-качалку. Посмотрел на обалдевшие лица присутствовавших и, довольный собой, вскарабкался на сиденье.
Слова «Да неужели?!», просившиеся с губ гендевца до этого, заблудились по дороге и были забыты.
– Я уже говорил, что Намбату не ограничивается вызовами, – издалека начал наблюдатель, меланхолично раскачиваясь. – Билет состоит из нескольких частей. Каждая из них играет свою роль. У тебя же есть только ядро. Основной элемент. Этого достаточно, чтоб войти в Намбату и привлечь вызов. И всё.
Мужчина отбросил палку с недоеденной крысой в сторону и достал леденец.
– Ты заметил, что нормальные участники со временем перестают видеть людей, – продолжил он, задумчиво чавкая конфетой. – Чего ты не понял, так это того, что те в свою очередь тоже с какого-то момента начинают не замечать игроков. Помнишь, я говорил, что Намбату касается только тех, кто в ней задействован? Обыватели не должны пострадать. В идеале они даже не должны ее заметить. Поэтому после начала игры реальность чуть-чуть отслаивается. Участники уходят на этот тонкий, недолговечный слой, недоступный простым людям. Они больше не принадлежат обычному миру. Эти две реальности очень тесно связаны и отличаются лишь тем, что обитающий в них народ почти никогда не пересекается. Всё остальное – то же самое. Предметы, животные, местность, погода… Они одновременно находятся и там, и тут. Исключения есть. Видишь ли, было бы неприятно, если б игроки умирали не от своего вызова, но от голода не по своей вине, а из-за недостатков правил игры. Поэтому те, кто может им помочь с решением бытовых проблем, тоже находятся в обоих слоях. Торговцы, работники постоялых дворов и трактиров, оружейники… Еще есть ты. Твой билет слаб. Он не может полностью утянуть тебя в Намбату. Но ты к ней привязан. Поэтому ты одновременно находишься и там, и там. Тебя видят как участники, так и просто люди.
Наблюдатель замолчал и принялся с удвоенной силой раскачиваться на своем кресле. Шун спрыгнул с Герани и присоединился к ожидавшим продолжения объяснений людям.
– У тебя есть помощники, – шут потянулся в карман за следующим леденцом. – Они не участвуют в турнире, поэтому в случае твоей гибели мгновенно исчезнут из мира игры и вернутся в реальность. Можешь не волноваться, для них Намбату на этом закончится. Если они передумают тебе помогать и просто уйдут, произойдет то же самое. Но пока ты жив и вы вместе, на них распространяются те же условия, что и на тебя. Не в смысле вызова. В смысле того, что они тоже видны в обоих слоях реальности. Вопросы есть?
– Что происходит с участниками после смерти? – тут же спросила Филара.
– После окончания турнира второй слой исчезает, – наблюдатель девушку проигнорировал. – Всё, что было в нем, возвращается в оставшийся. И чаще всего остается там. С началом новой игры оно не уходит на вновь появившееся отслоение.
– Вы не будете мне отвечать, – констатировала волшебница. – Не хотите или не имеете права. Потому что это важно, да?
– У билета есть еще одна забавная функция, – снова не отреагировал на нее шут, раскачиваясь в своем кресле на обочине. – Ты ее заметил. Ты сказал, что игроки счастливы. Да. Это так. Людьми обычно несложно управлять. Особенно, если они напуганы. Но всё равно это достаточно утомительно. У них могут возникать всякие вопросы, на которые нужно правильно отвечать, чтоб они делали то, что нужно, а не глупости. Ты можешь мне не верить, но в Намбату обязательно должны быть победители. Хотя бы ничтожная часть игроков должна дойти до конца. Поэтому крайне нежелательна ситуация, когда участники массово совершают самоубийства от отчаяния. Понимаешь?
– Кажется, да, – отозвалась Эрлада.
– Поэтому билет подчиняет сознание носителя, – наблюдателя немного раздражало, что в разговор влезают посторонние люди. – Как наркотик. Никаких тревог, никаких ненужных мыслей. Лишь бесконечное счастье участвовать в Намбату и фанатичное стремление дойти до конца.
– Это ужасно, – Филара поежилась.
– Отнюдь, – уродец остановил кресло. – Это гуманно.
– У тебя интересные представления о гуманизме, – нервно фыркнул Ральдерик.
– В твоем билете нет и этой части, – шут тряхнул головой, бубенчики звякнули. – Твое сознание в неприкосновенности. Ты смотришь на происходящее без розовых очков, что мы даруем остальным игрокам. Я не знаю, жалеть тебе или завидовать. Радоваться или горевать. Выбирай сам. Это не имеет значения. Ничего не меняет. Просто тебе психологически будет сложнее вести игру, чем другим участникам. Они-то счастливы.
– Это всё? Чего еще не хватает в моем знаке?
– Не скажу, – наблюдатель снова раскачал свое кресло.
– Что ждет победителя? – на всякий случай поинтересовался кузнец без надежды на ответ.
– Не скажу. Это секрет.
– Как искать того, кто начал Намбату? – задала вопрос Эрлада.
– Кстати да, – присоединился к ней супруг. – Ты в прошлый раз ушел, ничего не сказав.
Волшебница надеялась, что наблюдатель не знал о том, что они починили шарик и изменили его функцию. Ведь до этого он обещал дать какие-то подсказки. Они и сейчас не были бы лишними.
Шут задумался.
– Уже поздно, – сказал он, наконец. – Это я хотел сказать в тот раз. Не получилось. Не буду ворошить прошлое. Нет, так нет. Вы и так неплохо идете.
– Ну знаете ли! – возмутилась вежливая Филара, упорно обращавшаяся на «вы» ко всем малознакомым людям, даже которым все остальные «ты» кали. – Это уже ни в какие ворота не лезет! У меня такое чувство, что вы специально делаете всё, чтобы Ральдерик не дошел!
Наблюдатель на это никак не среагировал.
– Другие вопросы или пожелания есть? – поинтересовался он.
– Вы все равно не ответите, – буркнула себе под нос блондинка.
– Прыгни со скалы, – попросила Эрлада.
– Неблагодарная у меня работа, – горестно вздохнул наблюдатель, слезая на землю и убирая кресло-качалку в карман. – Ну, раз так, тогда я пошел.
Человечек сделал книксен и исчез.
– А! – Шун подал голос впервые за всё это время. – Я понял, на кого он похож! Филара, помнишь того недоросля, у которого мы чуть мешок не купили? Одно лицо!
– Ты преувеличиваешь, – махнула рукой девушка. – Что-то общее есть, ты прав. Но они достаточно сильно различаются.
– Да чем различаются-то?! – кот отстраненно наблюдал за тем, как люди поднимаются на ноги и направляются к своим лошадям. – Маленькие, страшненькие, одеты смешно. Практически братья.
– Кайвард говорил, что в прошлый раз наблюдатели тоже выглядели почти одинаково, – припомнила Эрлада, забираясь на Каштана.
– Но если мы при следующей встрече спросим об этом шута, он нам ничего не скажет, – последовал примеру жены кузнец. – Кто-нибудь хочет поспорить?
– А смысл? Ты выиграешь.
Путники поехали дальше, встреча с наблюдателем не была таким уж знаменательным событием, ради которого стоило задерживаться дольше необходимого.
– Интересно, – задумчиво протянула Филара через некоторое время.
– Что именно? – покосился на нее Ральдерик.
– Вы обратили внимание? Он сказал, что после окончания Намбату, когда этот второй слой исчезает, всё из него появляется в нормальной реальности. Взять, к примеру, того же Кайварда. Его теперь видно, и он тоже замечает окружающих. А еще наблюдатель сказал, «и чаще всего там остается» с началом новой игры. «Чаще всего»… Значит, есть исключения?
– Он тебе всё равно ничего не ответит, – вздохнул иролец.
– Я знаю, – кивнула девушка. – Он не реагирует на вопросы о важном.
– Не обязательно, – возразил юноша. – Иногда он говорит «не скажу» или «секрет».
– Он мне не понравился, – подал голос кот.
– Я подозреваю, что с тобой солидарны все, кто с ним сталкивался, – мрачно усмехнулся гендевец.
Ему было далеко не весело. Мысль о том, что он должен был стать одним из зомбированных, лишенных здравого рассудка фанатиков, его изрядно угнетала. Она его ужасала. Гордый потомственный воин, герцог Заренги из клана Яэворов предпочел бы смерть подобной перспективе. Жалеть или завидовать? Радоваться или горевать? Наблюдатель, должно быть, шутит! Жалеть о том, что сохранил себя? Горевать над тем, что не пускаешь пузыри от гордости, что, возможно, погибнешь не известно ради чего в какой-то совершенно бессмысленной авантюре, в которую по уши вляпался по собственной глупости? Ага, конечно!
Вообще мрачные мысли занимали всех, кроме животных. Через пару часов Филара решила, что так дольше продолжаться не может, и принялась расчехлять свой инструмент. Ральдерик с Гудроном обменялись страдающими взглядами, а Шун спешно перебрался хозяйке за спину. Эрлада была слегка заинтригована таким поведением, но скоро ее представления о музыке несколько расширились. По крайней мере, она осознала, что песни, содержащие более тридцати куплетов, явно не для нее. Решив, что достаточно подняла товарищам настроение, блондинка с чувством выполненного долга убрала свою гитаро-лиро-балалайку.
Какое-то время они ехали молча.
– Эээээ, – осторожно начал кузнец. – Ты же вроде собиралась плотно заняться музыкой? Улучшить навыки, набить руку…
– Ты думаешь, у меня было на это время? – девушка от скуки заплетала в мелкие косички ту часть гривы Герани, до которой дотягивалась. – Ежедневная борьба за существование в условиях почти полного отсутствия еды… Опять же чтение, опыты и всё такое…
– Ясно, – гендевец оставил свое мнение при себе.
Филара довольно улыбнулась. Она давно убедилась, что ничто лучше «Саги о ненависти и предательстве, а также жизни и подвигах легендарного Дгырна, воителя гномов, в эпоху героев» не отвлекает от горестных раздумий. После нее им просто не остается места в голове: там еще как минимум сутки будет крутиться припев «Сияя, словно солнце, явил он лик прекрасный, брадою окаймленный, под сень тенистых лип» (пятьдесят куплетов плюс несколько повторов в конце были тому гарантией).
Через пару часов насыщенного молчания ей стало скучно. Думая, чем бы занять себя в дороге, девушка провела руками по карманам. В одном из них что-то привлекло ее внимание. Порывшись, она извлекла на свет окисленный бронзовый браслет, снятый с руки скелета. Решив, что других дел у нее все равно нет, волшебница принялась его изучать. Ничего особенного в нем она не видела. Массивный, толстый и широкий, он был украшен какими-то изображениями. Пять разных человеческих фигур будто стояли хороводом вокруг запястья.
– Что это? – подъехала Эрлада.
– Да так, нашли в том подземелье, – отозвалась Филара.
– А почему я только сейчас об этом узнаю? Эй, к тебе этот вопрос тоже относится! – крикнула брюнетка мужу.
– … брадою окаймленный… А? Что? А. Да как-то забыли вам показать. Сначала вы обиженные были, потом из головы вылетело. А что?
– Просто интересно. Больше из головы ничего не вылетало?
– А. Ну там еще сосуд был, – вспомнила девушка. – И созвездия на потолке.
Решив, что проще будет рассказать с самого начала, она вкратце поведала всё то, что Ральдерик с Эрладой могли услышать больше недели назад, если б тогда не разозлились, узнав, что только им приходилось в подземелье туго.
– Дай посмотреть, – претендентка на саварахский престол требовательно протянула руку за браслетом. Филара послушно его ей отдала.
– Ну, что? – поинтересовалась она спустя какое-то время.
– Он литой, – кузнец внимательно посмотрел на украшение профессиональным взглядом, подводя Неветерка к Каштану. – Была форма с рельефными фигурами, туда залили расплавленную бронзу, остудили, извлекли.
– И что? – подал голос герцог. – В нем есть что-нибудь особенное?
– В смысле, кроме того, что он – один из двух предметов, положенных в могилу человека, который мог себе позволить велеть закопать с собой несметные богатства, но по какой-то причине выбрал простой браслетик и кувшин? – уточнила Эрлада.
– Не кувшин. Скорей, бутылочку, – поправила ее Филара. – Закупоренную.
– Это не принципиально.
– Красиво сделано, – Гудрон взял у супруги находку и повертел ее в руках. – Не тяп-ляп. Тонкая работа, много деталей. Возможно, вы не видите здесь ничего особенного. Но вспомните, что скелет, похоже, ужасно старый. Как думаете, сколько ему лет?
– Нууу, предположим несколько сотен, – пожала плечами блондинка.
– Знаете, я его не видел, конечно, – встрял Ральдерик. – Но вот зомби, с которыми мы пересеклись, выглядели весьма свеженькими. Не то, чтобы я в них разбирался, но, судя по стадии разложения, им от силы был годик или около того. И это в лучшем случае.
– Ты прав, ты не разбираешься в зомби, – отозвалась драконья дочка.
– Да, – согласилась с ней вторая волшебница. – Ты себе не представляешь, какие интересные вещи можно сделать с трупом. Он может где-нибудь лежать многие-многие годы, вообще не поддаваясь тлену, пока не наступят определенные условия для его активации. После этого он вновь может вернуться в это состояние. То есть фактически время на него действует только в периоды бодрствования…
– Ой, – не выдержал Шун. – Давайте вы поженитесь и будете друг другу про трупы и разложение рассказывать, ага?
– К чему я спрашиваю! – вернул разговор в свое русло иролец, пока герцог не принялся развивать тему. – Если ему сотни лет, значит, браслету столько же, если не больше. А теперь подумайте, какие тогда были доступны технологии? Вы себе хоть представляете, как сложно было сделать вещь гораздо худшего качества?
– Ой, слушай, это твои профессиональные тонкости, – отмахнулся гендевец. – Всё равно, кроме тебя в них никто здесь не разбирается…
– Ага, – мрачно добавил кот. – Здесь в трупах все разбираются. Это же куда интересней…
– Да. Некоторые вот из присутствующих вообще ни в чем не сильны, – отозвался дворянин. – Не буду показывать пальцем, все и так поняли.
Шун немного пошипел на юношу для соблюдения приличий, но придумывать остроумный ответ ему было лень, поэтому этим он и ограничился.
Вечерело. «Сияя словно солнце, явил он лик прекрасный…» уже более или менее выветрилось. Ехать в этот день дальше как-то никому не хотелось, поэтому было решено устроиться на ночлег пораньше, засветло, а время до темноты потратить на всякую ерунду. Путники нашли какой-то ручеек и разбили на его берегу лагерь. Коней распрягли и отпустили пастись. Мужчины набрали в ближайшей рощице дров и занялись костром. Эрлада потребовала у Филары, чтоб ей показали сосуд. Он был керамический, тоже покрытый какими-то выцветшими от времени рисунками. Опять же изображены были фигуры. Девушки подозревали, что те же самые, что и на первом обнаруженном в могиле предмете. Но краски сильно потускнели и местами облупились, разглядеть что-нибудь было сложно.
– Я уверена, что есть какое-нибудь обновляющее заклинание, – буркнула саварахская дворянка, подозрительно глядя на коллегу. – И ты его знаешь. Да?
Блондинка виновато кивнула.
– Может быть, мы без этого обойдемся? – жалобно просила она. – В конце концов, какая разница, что здесь изображено? Это же не важно. Просто интересно.
На Эрладу ее доводы впечатления не произвели, но Филара осталась непреклонной. Заявив, что не будет подвергать питомца ненужным мучениям, она убрала оба предмета с глаз долой. На этом разговор пока закончился.
Через какое-то время зашло солнце. Черноволосая волшебница вздрогнула и испуганно вскинула голову.
– Чёрт! Мы…
Но договаривать она не успела.
– … на территории призрака места и времени, – мрачно закончила она, констатируя очевидное.
Товарищи посмотрели вокруг себя. Они едва успели заметить мгновение, когда из земли под их ногами поднялось что-то неуловимое, парообразное и очень быстрое. Шун замер с вылизываемой в момент изменения реальности лапой и высунутым языком и опасливо скосил глаз в сторону. У остальных просто не было слов. В принципе, местность практически не изменилась. Разница заключалась в том, что здесь вот-вот должно было рассвести. Других принципиальных отличий на первый взгляд не наблюдалось.
– Аааааа… – протянул Ральдерик. – Как ты могла его не заметить? – обратился он к Эрладе. – Я вообще не понял, откуда он взялся?
– Потому что эта зараза пряталась! – гневно воскликнула девушка, злясь то ли на себя, то ли на призрака, то ли на герцога за глупые вопросы. – Эта умная, хитрая, старая сволочь скрывала свое присутствие!
– Понимаете, – принялась объяснять мало что понимавшим юношам и коту спокойная Филара. – Тот призрак времени и места, с которым мы сталкивались в прошлый раз, был совсем новым, фактически новорожденным. Он только подчинял себе кусок местности, поэтому было видно, как он ползет, занимая землю. Этот же здесь уже достаточно давно. Он полностью сформировался. Сросся с ландшафтом. На время дня он будто просачивается в почву, скрывается в глубине. На ночь же по своему желанию может выйти на поверхность. Так как всё здесь и так принадлежит ему, на это требуется буквально доля секунды.
– Ага. Понятно, – задумчиво кивнул кузнец.
– Ладно. Мне здесь уже надоело, – возвестил гендевец. – Пошли отсюда.
– Могут возникнуть проблемы, – неуверенно начала блондинка, но юноша ее уже не слушал.
Закрыв глаза, он бубнил себе под нос что-то о том, что всё вокруг неправда. Кот с ирольцем недоуменно переглянулись и с интересом принялись наблюдать за дворянином.
– Что стоите? – сердито буркнул тот, приоткрыв одно веко и заметив такой интерес к своей персоне. – Собираетесь здесь остаться? Закройте глаза и вспомните, как это место выглядит на самом деле. Филара, научи их.
Эрлада в раздражении пнула какой-то камень и слегка успокоилась. Кони стояли сбившись в кучу и недоверчиво поглядывали на розовевшее на востоке небо. Ральдерик замолчал и открыл глаза.
– Не понимаю, – нахмурился он, увидев тот же пейзаж. – Почему не получается отсюда выйти.
– Потому что это умная, хитрая, старая зараза! – огрызнулась брюнетка. – Я уже это говорила. Ты меня вообще слушал?!
– Этот призрак гораздо сильнее предыдущего, – перевела вторая волшебница. – Если он не захочет, чтоб мы отсюда ушли, у нас мало что получится.
Вельможа обдумал сказанное.
– Всегда остается вариант с уничтожением, – сказал он. – Кое-кто мне говорил, что может сделать это в любой момент.
– Здесь тоже всё не так просто, – немного смутилась Филара.
– То есть, ты не можешь его убить? – дворянин поставил вопрос ребром.
– Да нет, могу…
– Ты тоже говорила, что умеешь, – обратился к раздраженно шагавшей туда-сюда супруге Гудрон.
– Сказала же она, тут не так всё просто! – буркнула та.
– Нужно найти его «сердце», – блондинка снизошла до более развернутых объяснений. – Предмет, вокруг которого он образовался. Это может быть что угодно. Посмотрите вокруг. Здесь всё кажется реальным, хотя на самом деле это не так. Лишь что-то одно тут настоящее. Вы сможете его отличить? А теперь представьте, сколько места занимает призрак. Вы хоть представляете, какую территорию нужно обойти и сколько времени потратить на поиски? К тому же, старые, опытные и умные время-местники свое сердце обычно прячут.
– И? – поинтересовался кузнец. – Ну и что нам теперь делать?
Ральдерик обреченно вздохнул и устало закатил глаза. Потом он потер переносицу и набрал полную грудь воздуха.
– ЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЙ!!! – крикнул он без предупреждения.
Лошади испуганно фыркнули и дернулись, Шун от неожиданности подскочил на месте и инстинктивно попытался забраться как можно выше на ближайшее дерево. Остальные среагировали спокойнее: Эрлада просто проигнорировала, ее супруг удивленно посмотрел на друга, недоуменно хлопая глазами, а довольная собой Филара, вовремя разобравшаяся в поведении герцога, успела заткнуть уши.
– Я знаю, что вы меня видите и слышите!!! – продолжал юноша, рискуя сорвать голос. – И вы умираете от желания поговорить со мной!
Герцог замолчал в ожидании ответа. Его товарищи пока обдумывали последнюю фразу. Только блондинка поняла ее настоящее значение, остальные же заподозрили у дворянина обострение мании величия. А потом появилась небольшая группа людей. Несколько мужчин в мятых шлемах и нагрудных пластинах переминались с ноги на ногу и бросали в сторону живых застенчивые и неуверенные взгляды. Они не были бесплотными или прозрачными, солдаты казались совершенно обычными и живыми людьми. Ральдерик сильно сомневался, что его вопли дадут результат, поэтому тоже растерялся и не знал, что ему теперь делать с явившимися на зов духами. Кот глубже утопил когти в древесине и замер. Призраки вели себя мирно, но наличие у них оружия и элементов брони как-то повышало к ним общий уровень недоверия. Две группы какое-то время молча изучали друг друга. Потом мертвые принялись о чем-то переговариваться.
– Обождите немного, – сказал живым один из них, поворачиваясь к своим товарищам и присоединяясь к разговору.
Внешний вид у призраков был сильно потрепанный. Засаленная, испачканная кровью и чем-то еще одежда, небритость, кошмарное состояние доспехов. Некоторые из духов щеголяли старыми бинтами. Если присмотреться, можно было заметить на рукавах нашивки с каким-то гербом.
Тем временем мертвые пришли к согласию и снова повернулись к слегка растерянным путникам.
– Здравствуйте, – кивнула Филара.
– Вы что-то хотели? – осведомился гендевец, будто это не он тут только что кричал и призывал духов. – Если нет, тогда мы бы предпочли вас покинуть.
– А. Да, – согласился один из призраков, косясь на лежавший на земле музыкальный инструмент в чехле.
– Мы выпустим вас, – вступил в разговор второй, более решительный. – Клянусь, выпустим. Но у нас есть просьба.
– Ага, – Эрлада склонила на бок голову. – И что вы хотите?
– Надеюсь, ничего несбыточного, – спрыгнул с дерева Шун. – Наши возможности не безграничны.
Мертвые чуть поколебались и вытолкнули вперед одного из воинов.
– Тут вот какое дело, – начал он. – Можно я издалека начну?
– Да. Пожалуйста, – великодушно позволил Ральдерик. Его несколько успокоило обещание призраков, что их отпустят.
– Возможно, вы знаете, что сто пятьдесят шесть лет назад граф Нарвад провозгласил независимость своих владений от Савараха…
– Впервые слышу! – заявил кот.
Лица людей тоже не выражали осведомленности. Это изрядно расстроило рассказчика.
– Так вот. Это произошло, – с нажимом сказал он. – Только правивший тогда король немного обиделся и послал туда армию. И произошло сражение между людьми графа и ей.
– А. Понятно, – протянул Гудрон. – Вы в этой битве участвовали и погибли, да?
– Да, – горестно кивнули мертвые. – Только об этом никто никогда не узнал. Видите, вы даже не слышали о самом бунте графа. Правители Савараха замалчивают этот факт. Никто не должен знать, что кто-то может быть недоволен их политикой – это может подорвать их авторитет на международной арене.
– А вам-то откуда это знать? – поинтересовался гендевец. – Вы – простые солдаты. Разбираться в подобном вам не полагается.
– Граф Нарвад рассказал, – ответил молчавший ранее призрак.
– Так, – герцог присмотрелся к нашивкам на его форме. – Ты же из королевских войск! А остальные нет. Почему ты с ними? Вы же враги.
– Да какие там враги, – отмахнулся дух.
– Тот факт, что мы убили друг друга полтора века назад, – не повод для взаимной антипатии, – назидательно возвестил главный рассказчик, явно кого-то цитируя.
Видимо, бунтовавший дворянин был большим любителем поговорить и повыступать перед народом.
– Да. Теперь это уже не имеет значения, – печально согласились остальные призраки.
– И? – зевнул кот. – Что от нас-то вы хотите?
– Никто не узнал о нашей гибели, – повторил мертвый пехотинец, снова кидая взгляд на музыкальный инструмент. – Про все мало-мальски значительные сражения сложены песни, а о нас даже частушки ни одной нет!
– А. Понятно, – кивнула Филара. – И вы хотите, чтоб я сочинила о вас песню?
– Нууу, не обязательно вы, – переглянулись духи. – Кто угодно.
– Сагу на все времена! – воскликнул кто-то. – Чтоб люди плакали в голос, слыша ее!
У девушки загорелись глаза.
– Дааа!!! Я вам помогу!
Юноши обреченно переглянулись.
– Только я не знаю, что тогда произошло, – виновато добавила волшебница. – Вам придется мне все рассказать.
– А зачем? – пожал плечами рассказчик. – Почти все участники-то тут. Заново разыграем.
Через несколько минут путники уже стояли на каком-то возвышении, а толпы призрачных солдат сновали по полю, становясь в боевые порядки. Один из них тоже находился на холмике среди живых и руководил процессом. Обзор с этой точки открывался очень хороший, вся местность была, как на ладони.
– Эй вы! Да, я к вам обращаюсь! – кричал в сложенные рупором ладони дух, которого, как оказалось, звали Элдом. – Дирк! Не стой столбом, отодвинь свой отряд левей! Да, я знаю, что в прошлый раз вы стояли тут! А сейчас вы переместитесь, куда я вам скажу, потому что так нужно!
Одна группа солдат послушно встала в указанном месте.
Филара тем временем расчехлила свою гитару и наблюдала за процессом подготовки с неподдельным интересом. Остальным делать, в общем-то, было нечего. Ральдерик попытался выяснить, где находится сам граф, ему сказали, что тот ужасно занят, и беспокоить его нельзя. Шун лениво грыз какую-то травинку. Еще один небольшой отряд протестующих призраков отправили в засаду в лес. Их возражения, что в прошлый раз ничего такого не было, оказались проигнорированы распоряжавшимся Элдом. Гудрон с герцогом пытались отвести его в сторону и убедить, что они совершают большую ошибку, попросив девушку о песне. Оба опасались, что, услышав результат ее труда, мертвые обидятся и из вредности никуда живых не выпустят. Гендевец даже обещал прислать сюда какого-нибудь популярного барда. Но от них отмахнулись – оформление поля битвы было важнее.
Наконец приготовления были завершены. По двум сторонам поля стояли шеренги воинов, слева – королевские войска, справа – графские. Сам дворянин явился в последний момент в сверкавших доспехах и на вороном коне и триумфально встал во главе своих людей.
– Вы отлично смотритесь, граф! – крикнул ему Элд.
Тот жизнерадостно помахал закованной в броню рукой. Выражение лица было невозможно разглядеть из-за опущенного забрала. Какое-то время все стояли молча.
– Ну, и чего мы ждем? – недоуменно обратился к «барду» «театральный руководитель». – Начинайте!
– Э?! Так вы ж ничего не делаете! – воскликнула Филара. – Я должна сначала увидеть битву. Потом сочиню мотив и слова.
– Вы понимаете, что у вас на это нет времени? Если до восхода солнца вы не выйдите отсюда, то останетесь с нами навсегда! Просто описывайте происходящее.
Живые напряглись. Они совсем забыли о том, что у них было всего несколько часов на то, чтоб вернуться в реальность. Девушка беспомощно оглянулась на товарищей.
– Да пой уже, – велела ей Эрлада. – Ты же любишь.
– В начале саги обычно поется о природе, – подсказал Элд. – Да, спасибо, – взял он у подбежавшего призрака небольшую стопку исписанной бумаги. – Вот. Это для вас граф Нарвад составил список имен, географических названий и других важных вещей, которые надо упомянуть в песне.
Волшебница растерянно посмотрела на свои занятые руки.
– Давай, помогать буду, – вызвался Шун.
– Не смеши людей, – Ральдерик бросил косой взгляд на пыхавшего энтузиазмом кота, забирая листы у призрака. – Лучшее, что ты можешь сделать, это под ногами не мешаться. А ты играй уже! Я список буду держать так, чтобы ты могла его прочесть.
– Ну хорошо, – Филара смирилась с происходившим.
