Текст книги "Междуглушь"
Автор книги: Нил Шустерман
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 24 страниц)
ЧАСТЬ ПЯТАЯ
Откровения скинджекеров
В своей книге «Советы послесветам», в главе 5, названной «То, чего ты не помнишь, не может нанести тебе вреда», Мэри Хайтауэр пишет:
«Память в Междумире – престранная вещь. Сознание послесвета похоже на ящик с игрушками в детской комнате. Если вынуть из ящика драгоценное воспоминание, лелеять и вечно нянчиться с ним, то велики шансы на то, что оно никогда больше не попадёт в ящик. Поэтому единственным способом сохранить в Междумире память о чём-то значительном – это никогда о нём не вспоминать».
Глава 25
В логове Женщины-кошки
Наблюдения Мэри по части воспоминаний не годились для скинджекеров. В отличие от Ника Алли не забыла свою фамилию.
Джонсон.
Понятно, что с такой распространённой фамилией найти её близких в Мемфисе станет очень трудной задачей. Имена родителей Алли были Адам и Андреа, потому-то они и выбрали имя для своей дочери тоже на А. В телефонном каталоге Мемфиса значились десять Адамов, две Андреа и больше сотни А. Джонсонов. Алли уже узнала, что оба их мобильных номера больше не существуют, значит, придётся вселяться в кого-нибудь и начать звонить всем Джонсонам подряд.
Одно было ясно – без скинджекинга не обойтись. Алли не знала – а вдруг «гравитация родного дома» действует и здесь, в Мемфисе? Рисковать не хотелось. Ведь может же статься, что когда она найдёт новый дом своей семьи и увидит, что их жизнь идёт вперёд без неё, почва под её ногами точно так же обратится в зыбучий песок, как если бы она стояла на родимом пороге?
Кроме того, была и ещё одна веская причина прибегнуть к скинджекингу. Междумирный ветер. Необъяснимый, таинственный, сводящий с ума. Не ветер – ураган, дующий от Миссисипи, и чувствовать его могли только послесветы. За пять миль от Мемфиса, в том месте, где она попрощалась с Милосом и остальными, это был лишь лёгкий бриз, но ближе к реке ветер набирал силу. А поскольку Мемфис лежит непосредственно на восточном берегу Миссисипи, от ветра не было никакого спасу.
Алли вселилась в какого-то туриста, направлявшегося к реке – ей нужно было выяснить, что же это творится. Изнутри тушки всё выглядело абсолютно нормальным – река как река... Но тут Алли сделала ошибку, счистившись с туриста прямо здесь, на берегу. Ураган ударил её, засвистел в ушах, смешал мысли... Она попыталась устоять, но ветер оторвал её от земли и понёс по воздуху. Алли кувырком пролетела сквозь одно здание, потом другое, потом ещё через несколько, пока, наконец, не оказалась достаточно далеко от берега и смогла удержаться на ногах. В этом городе – и не только в этом, а, кажется, везде на восточном берегу великой реки единственным способом противостоять ветру был скинджекинг.
Таким образом, чтобы успешно сделать дела в Мемфисе, придётся почти всё время сидеть в чужой плоти. Это будет непросто – Алли никогда не оставалась в тушках надолго. Её самым длинным пребыванием в теле носителя оставалась поездка в Мемфис на машине, когда они с Милосом, Лосярой и Хомяком захватили целую семью. Она заняла всего пару часов, и тем не менее, счищаясь со своей тушки, Алли обнаружила, что это так же трудно сделать, как пытаться вылезти из гидрокостюма, который мал тебе на пару размеров.
Для её целей – найти и вступить в контакт с родными – потребуется очень специфический носитель. Как выбрать? Критериев, которым должна удовлетворять тушка, было так много, что Алли вынуждена была сделать мысленный список.
Итак:
1) Это должен быть кто-то, кого её родители без опаски пустили бы в дом.
Если вселиться в работника службы доставки, как она это сделала у своего старого дома в Нью-Джерси, ничего особенно хорошего не выйдет. С таким «хозяином» все встречи будут короткими, деловыми, и дальше порога его не пустят. А Алли было необходимо не только добиться, чтобы ей открыли дверь, но и чтобы пропустили внутрь.
2) Это должен быть человек, с которым её родителям будет вполне удобно поговорить об автокатастрофе.
Когда Алли, наконец, попадёт внутрь их нового жилища, не станет же она разговаривать о погоде и политике! Ей нужно будет узнать, как шла их жизнь после аварии, и суметь дать родителям, сестре, а возможно, и себе самой, толику душевного тепла и утешения.
3) Это должен быть человек, которого не хватились бы, если бы он несколько раз необъяснимым образом пропал.
Если Алли будет использовать чьё-то одно тело для основных операций, то это не должен быть человек, занимающий ответственную должность или обременённый множеством важных обязательств.
4) Это должен быть человек, который не обратил бы внимания на провалы во времени.
Тушка, полная подозрений – худший вид носителя. Надо выбрать кого-то, кто не замечал бы, что происходит что-то из ряда вон, или, по крайней мере, смог бы более-менее логично объяснить себе, куда подевалось пропавшее время.
Вот какое множество критериев! Неудивительно, что Алли несколько дней ни на что не могла решиться: прыгала от человека к человеку, пряталась внутри, наблюдала, подмечала, приходила к выводу, что вот, наконец, нашла то, что надо, и снова меняла мнение. Напоследок она решилась и остановилась на женщине, живущей в одиночестве, если не считать целой оравы кошек, приходящих и уходящих через кошачью дверь. Судя по наблюдениям Алли, жизнь этой женщины была проста и предсказуема: поухаживать за кошками, посмотреть телевизор, заняться вязанием да вздремнуть после обеда. Никто не беспокоил женщину, и она никого не беспокоила. Отличный, совершенный носитель для долгосрочного проекта.
Когда на следующий день женщина прилегла часика в два пополудни, чтобы немного вздремнуть, Алли влезла в неё – и работа закипела. После нескольких телефонных звонков выяснилось, что никто из Адамов и Андреа не был её родителями, так что Алли перешла к бесконечным А. Джонсонам. При мысли о том, что один из ответивших ей голосов может оказаться голосом её мамы или папы, её заимствованное сердце неслось вскачь. Однако по большей части ей отвечали автоответчики – и каждый раз она ощущала облегчение. В этот первый день Алли только тем и занималась, что звонила по телефону, но ни один из А. Джонсонов не был её родителем. Точно так же обстояло дело и с немногочисленными мемфисскими родственниками, имена которых она помнила.
После трёх часов бесполезных усилий, Алли начала сомневаться в своём предприятии. А что если те люди в Нью-Джерси ошиблись, и её родители не уехали в Мемфис? Что если её папа умер в той же аварии? Алли начала впадать в отчаяние, и взыгравшая в ней буря эмоций разбудила женщину.
Когда теряешь контроль над тушкой – это всё равно что поскользнуться на мокром льду: как ни размахивай руками и не цепляйся за воздух – устоять на ногах практически невозможно. Алли скользила как сумасшедшая. Женщина проснулась, забрала контроль над собственным телом, и чужачке пришлось срочно прятаться за мысли хозяйки – а без должной подготовки это примерно то же самое, что прятаться за занавеской. Теперь между Алли и сознанием её носителя была лишь тоненькая вуаль, и любая сильная мысль могла бы разоблачить перед хозяйкой чьё-то чужое присутствие. Поэтому Алли постаралась вообще ни о чём не думать.
– ай-ай-ай – уже полпятого долгонько я спала – ай-ай-ай – да как же я попала в кухню – а разве я оставляла телефонный каталог открытым – ай-ай-ай —
Алли знала – выбраться из женщины будет делом нелёгким, ведь она проторчала в ней добрых три часа – но оставаться в теле хозяйки ей тоже не хотелось. Она счистилась, пока женщина отвлеклась, кормя кошек. М-да, после трёх часов сидения в чужом теле сравнение с тесным гидрокостюмом уже не годилось. Скорее эта процедура напоминала срывание пластыря, которым тебя залепили с ног до головы. Неприятно для обеих. Женщина хватанула ртом воздух и откинулась на спинку кресла, приложив руку к груди. Затем, успокоившись, она прошлась по дому, проверяя, все ли замки закрыты – похоже, безотчётно ощущала, что здесь кто-то есть. А Алли-то так старалась не выдать себя!
Девушка снова оказалась на ветру, и хотя на этот раз он был недостаточно силён, чтобы сбить с ног, всё же ему удалось дезориентировать её. Она скинджекила какого-то водителя, проезжающего по улице, а потом, когда они оказались в более людных районах города, Алли принялась сёрфить от машины к машине, пока не отдалилась от реки туда, где ветер был не таким выматывающим. Ночь она провела на малюсеньком, с баскетбольный мяч, мёртвом пятне на тротуаре; она сидела, подтянув колени к груди, и раздумывала, что же предпринять дальше.
Время шло к полуночи, когда Алли вдруг поразила одна мысль: как же невероятно глупо она действовала! Её методы расследования не шли дальше тех, что применяла Нэнси Дрю [37]37
Детектив-любитель Нэнси Дрю – главная героиня целой серии книг для детей и юношества, написанных различными авторами и издаваемыми начиная с 1930-х годов под псевдонимом Кэролин Кин.
[Закрыть], что, может, и было неплохо во времена молодости Кэтвумен [38]38
Вот тут передо мной стояла задачка – согласно традициям русского перевода, следует всячески избегать прямого перенесения терминов из чужого языка в перевод. Надо было перевести эту кличку как, скажем, Кошатница. Но дело-то в том, что Кэтвумен (Женщина-Кошка) – культовая фигура и потому известна практически всем. Да и что уж греха таить – оставила же я «скинджекинг» как есть, очень долго промучившись с этим термином и не придумав ничего лучше, чем оригинальное слово. Так что пусть уж будет Кэтвумен.
[Закрыть](так Алли прозвала свою тушку), но совершенно не годилось в наши дни. Надо быть прогрессивнее и мыслить новыми технологиями! Всё же на дворе информационная эра! Кому нужен телефон, если есть электронная почта?!
* * *
На следующий день Алли вернулась в дом Кэтвумен и выяснила, что та, оказывается, следит за техническими новшествами. В комнате для гостей у неё был лэптоп, который ловил беспроводной интернет соседа. Само собой, в закладках у неё лежали страницы типа «Американский клуб любителей вязания крючком», однако было радостно узнать, что даже безнадёжно старомодная, чудаковатая дама может что-то соображать в Интернете.
Теперь у Алли оформился план. Она подождала, пока женщина уляжется вздремнуть, влезла в неё в тот же момент, когда голова хозяйки коснулась подушки, и, не теряя ни секунды, направилась к лэптопу.
Первым делом Алли создала новый электронный адрес: [email protected]. Вопрос: с какой бы это стати Кэтвумен посылать её родителям электронное письмо? У Алли имелось великолепное решение. Кэтвумен была немного похожа на миссис Уинтек – её старую школьную учительницу. Правда, волосы не совсем того цвета и не вьются, но с этим можно управиться. Алли не сомневалась – её хозяйка вполне сойдёт за миссис Уинтек, по крайней мере, для её родителей. Она состряпала cообщение, проставила в поле «получатели» два адреса: один мамин, другой папин – и пометила: «срочно».
Мистеру и миссис Джонсон:
Я не уверена, что вы помните меня – моё имя Сара Уинтек, я была учительницей у вашей дочери Алли в четвёртом классе. Я переехала из Нью-Джерси несколько лет назад и не слышала о том, что случилось с Алли до совсем недавнего времени. Мне ужасно жаль. Выражаю вам своё искреннее соболезнование. На этой неделе я буду гостить в Мемфисе и очень бы хотела повидаться с вами.
Алли немного подумала и добавила:
У меня сохранились кое-какие приятные воспоминания о вашей дочери. Я уверена – она была бы очень рада, если бы я поделилась ими с вами.
Искренне ваша
Сара Уинтек
Теперь оставалось только ждать.
Через пять минут пришёл ответ от службы электронной почты, что адреса её отца не существует и поэтому письмо не может быть вручено адресату.
Сердце Алли упало. Вернее, не её сердце, а сердце старой женщины, невидящим взором уставившейся в экран. Собственно, это мамаАлли была родом из Мемфиса, это еёродственники жили здесь. Неужели папа погиб в той аварии? Алли решила не думать больше об этом и рассматривать стакан как наполовину полный. Ведь письмо, ушедшее к маме, не вернули обратно. Хороший знак!
Алли ждала ответа, убивая время тем, что занималась всей этой мяукающей братией – кошки всё время запрыгивали на стол и требовали к себе внимания. Но вот уже скоро шесть, а ответа так и нет. Алли не могла дольше оставаться в чужом теле. Она легла в постель и счистилась с женщины; неприятная процедура, как и вчера, разбудила хозяйку. Кэтвумен подскочила на постели, опять укорила себя за то, что проспала целый день и снова проверила все замки.
* * *
На следующий день, укладываясь подремать, Кэтвумен завела будильник на час пополудни. Ничего из этого не вышло, поскольку Алли, едва успев вскочить в тушку, тут же выключила будильник.
В почтовом ящике [email protected] лежало одно-единственное сообщение.
Алли почувствовала, как в тревожном ожидании закружилась голова – разумеется, не её собственная, а её носительницы. Она сделала несколько медленных, глубоких вдохов, подождала, успокоилась...
...и открыла сообщение.
Миссис Уинтек:
Спасибо за ваше обращение. Было бы чудесно пообщаться с вами. В любое время после пяти вечера, в любой день недели, как вам будет удобно. Не согласились бы вы прийти к нам на обед? Наш адрес: Спрингдейл-стрит, 42. Пожалуйста, сообщите, нужно ли вам объяснить, как к нам доехать, и когда вас ожидать.
Искренне ваша
Андреа Джонсон.
Алли так стремительно оттолкнулась от компьютера, что едва не опрокинула стул, на котором сидела. Какая-то кошка вскочила на клавиатуру лэптопа, открыв несколько случайных окон. Одним из них оказалось окно ответа – пустое, оно лежало поверх других и ждало, когда Алли заполнит его словами.
Алли ответила своей матери, что придёт к ним сегодня вечером в половине седьмого.
После этого она вышла из дому купить краску для волос и щипцы для завивки.
Глава 26
Встреча
Дом был какой-то не такой, как надо, неподходящий для её семьи. Хотя с другой стороны, любой дом, в котором жила её семья, но не жила сама Алли, тоже показался бы ей неподходящим. Приближаясь к двери, она проверила и перепроверила свою старомодную одежду, а также новую причёску – теперь на голове у её хозяйки красовались рыжие волосы вместо чёрных с проседью. Теперь Алли и сама могла бы спутать себя со своей старой учительницей из четвёртого класса.
Алли стояла на пороге, кажется, целую вечность, то протягивая палец к звонку, то отдёргивая его, потом опять протягивая, опять отдёргивая... Наконец, она не успела вовремя отдёрнуть палец, раздался звонок...
Шаги с той стороны. Открывающаяся дверь. Знакомое лицо. Немного озабоченное, немного усталое, но Алли знала это лицо. Прошло три года – и вот Алли стоит перед своей матерью.
– Миссис Уинтек, как я рада, что вы пришли.
Алли еле удержалась, чтобы не броситься маме на шею. Нельзя выходить из роли. Она – Алли, которая притворяется Кэтвумен, которая притворяется старой школьной учительницей из Нью-Джерси.
– Пожалуйста, называйте меня Сара, – сказала Алли и ступила внутрь.
Прихожая открывалась прямо в гостиную. Здесь стояла вся их прежняя мебель с некоторыми вкраплениями новой.
– Чувствуйте себя как дома, – сказала мама. – Не откажетесь чего-нибудь выпить?
– Да, с удовольствием попила бы воды.
Мама вышла за водой, а Алли принялась за работу: она самым внимательным образом осмотрела комнату в поисках любого признака того, что её отец всё ещё живёт в этом доме, но в помещении не было ничего, что могло бы дать подсказку. К тому же Алли вообще не знала, что, собственно, искать. Здесь были его фотографии, но что с того? Её, Алли, фото тоже были здесь! На каминной полке стояла фотография выпускного класса старшей школы. Алли и в голову не приходило, что её сестра, Апрель, уже, возможно, учится в колледже. Время, остановившееся для Алли, для других продолжало свой бег.
– Я заказала китайскую еду, – сказала мама, возвращаясь из кухни с бутылкой воды. – Надеюсь, вы не в обиде – я слишком поздно возвращаюсь домой с работы, не успеваю готовить.
– Что вы, что вы, ради бога, с меня достаточно и того, что я здесь.
– Мы тоже рады, что вы пришли.
«Мы»! Мама сказала «мы»!
– Значит... ваш муж...
– Он скоро придёт. Захватит еду по дороге.
Алли почувствовала такое несказанное облегчение, что, можно сказать, не села, а упала на диван. Папа жив! Даже если в ходе своего визита она больше ничего не узнает, то одно это известие стоило всех хлопот! Хотя стоп... А что, если это новый муж? Вдруг мама снова вышла замуж? Сестра в колледже, новый дом... Да мало ли что могло произойти за три года! Она должна узнать точно.
– А... он был тяжело ранен в той аварии? Надеюсь, нет?
У Алли даже пальцы ног заныли – так она напряглась, приготовившись к самому плохому. Но мама ответила:
– Да, реабилитация была трудной, однако он выкарабкался.
Алли выдохнула – оказывается, она сидела не дыша. Она почувствовала, как вспыхнуло её лицо от облегчения. Мама приняла это за признак того, что гостья хочет пить, села напротив и налила воду из бутылки в стакан. Протягивая руку за стаканом, Алли обнаружила, что её рука – рука Кэтвумен – дрожит, поэтому ей пришлось взять стакан другой рукой.
– Должна признаться, я удивилась, получив ваше сообщение, – сказала мама.
– Как только я услышала, что вы в Мемфисе, то сразу решила войти с вами в контакт. Вы знаете, ведь Алли была одной из моих любимых учениц.
Мама тонко улыбнулась:
– Да что вы?
Алли покопалась в памяти, чтобы найти какое-нибудь примечательное событие.
– Я помню, на День матери у нас было стихотворение, которое каждый ученик должен был написать на открытке, которую сам сделал; но Алли настояла на том, чтобы написать собственное стихотворение, и что вы думаете? Половина класса пожелала использовать её стихотворение вместо того, что дала я!
Мама изумлённо воззрилась на гостью:
– У меня до сих пор хранится эта открытка! Неужели вы тоже это помните?
Собственно, Алли даже стихотворение помнила, но вовремя сообразила, что если примется его декламировать, это будет уже чересчур.
– Я же сказала – она была моей любимицей.
– А что ещё вы помните? – спросила мама. Тон, которым она задала этот вопрос, был немного странным, но в тот момент Алли не придала этому значения.
– Помню... помню, однажды она пришла в школу грустная, потому что вы утром поругались. Что-то насчёт соседского мальчика – вы не хотели, чтобы она с ним дружила. Алли так никогда и не сказала вам, но она была очень огорчена, и к тому же, вы оказались правы – выяснилось, что он и в самом деле гад.
Мама нахмурилась.
– Но ведь это случилось не в четвёртом классе...
«Ох, какая я дура! – запаниковала Алли. – Конечно, не в четвёртом!» Она чуть голову не потеряла, а рука дрожала всё больше и больше.
– Вы правы, не в четвёртом, – пролепетала она. – Но иногда Алли доверялась мне – даже через несколько лет...
Ф-фу! Вроде пронесло. Алли поднесла стакан к губам и заметила, что теперь у неё трясутся обе руки.
– С вами всё в порядке?
– Да-да, всё хорошо, не стоит беспокоиться.
И тут стакан выскользнул из её пальцев, ударился о твёрдый деревянный пол и разбился. Проклятая Кэтвумен! Алли теряла контроль. Как давно она уже сидит в чужом теле? Три часа? Четыре? Она быстро наклонилась – подобрать осколки, но уж больно сильно у неё дрожали руки.
– Ах, какая я неловкая!
– Не беспокойтесь, я сейчас всё подберу.
Теперь они обе присели на корточки, собирая разбитое стекло, и когда Алли подняла голову и взглянула на свою маму, она вдруг совершенно неожиданно для себя прошипела сквозь стиснутые зубы:
– Помогите мне – она украла моё тело!
Мама уставилась на неё непонимающим взглядом:
– Простите, что вы сказали?
Алли снова скользила по льду. Кэтвумен не только проснулась, она всё поняла! Необходимо удержать контроль любой ценой! Алли мысленно сцепилась с хозяйкой тела, загоняя ту на задворки сознания, а вслух произнесла:
– Пожалуйста, извините. У меня бывают неожиданные приступы. Синдром Туретта, знаете ли. Иногда хуже, иногда лучше, день на день не приходится.
И тут, к счастью, раздался телефонный звонок.
– Я должна взять трубку, – с некоторой прохладцей сказала мама. – Оставьте, не трогайте стекло, я сама.
Она отошла на другой конец комнаты и взяла телефон, а Алли закрыла лицо ладонями.
«Не вмешивайтесь! – мысленно попросила она Кэтвумен. – Вы получите своё дурацкое тело обратно, только не мешайте! »
«Кто вы? Чего вы хотите от меня?»
«Не ваше дело!»
Алли снова надавила и загнала свою хозяйку глубоко вниз.
Мать говорила по телефону. Алли засунула дрожащие руки под себя и выдавила фальшивую улыбку, когда мама повернулась к ней.
– Да... понимаю... – говорила мама в телефон. – Правда?.. Не волнуйся, я с этим справлюсь... Я сказала – не волнуйся... да, знаю... я тоже.
Она положила трубку и направилась к Алли, но не села.
– Это мой муж, – сообщила она. – Он только что говорил по телефону с Сарой Уинтек, которая по-прежнему учит четвёртый класс в Кейп-Мэй, штат Нью-Джерси.
Мокрый лёд под ногами Алли стал краем ледника, сползающим в океан. Она падала, а внутри неё бесновалась Кэтвумен, требуя выпустить её на свободу.
– Я не знаю, кто вы, – холодно сказала мама, – но я прошу вас уйти.
– Я... я только... – Но что она могла сказать? Что можно сказать такого, чтобы её не приняли за полоумную? – У меня сообщение от вашей дочери!
Ненависть, появившаяся в глазах матери, была такой сильной, что Алли не в силах была смотреть в них.
– Я хочу, чтобы вы немедленно убрались из моего дома! – сказала мать.
Она не ограничилась только словами – схватила Алли за тощую руку любительницы кошек и потащила к двери. В одно мгновение Алли оказалась по другую сторону порога – сейчас её выкинут не только из этого дома, но и из жизни её родителей!
– Пожалуйста! – простонала Алли.
«Помогите!» —завопила Кэтвумен.
– Вы думаете, я ничего не знаю о таких, как вы? – сказала мама. – Втираетесь людям в доверие, говорите им то, что они хотят услышать, а потом обдираете как липку! На этот раз ошиблись, любезная – здесь у вас ничего не выйдет! Не на тех напали!
Мамина рука держалась за дверь, готовая захлопнуть её перед носом Алли. Этого нельзя допустить! Она должна сказать что-то такое, чтобы до мамы дошло!..
– Они ссорились из-за радио!
Мама застыла.
– Что вы сказали?
– Когда произошла авария, они ссорились из-за радио – он закрутил громкость, а она подкрутила её обратно. Но это была не его вина! Она хочет, чтобы вы оба знали – авария случилась не по его вине!
Выражение потрясения на лице её матери за одно мгновение сменилось сначала ужасом, а затем яростью, и голосом, полным смертельного яда, она произнесла:
– Кто бы вы ни были – чтоб вам вечно гореть в аду!
С этим словами она хлопнула дверью так, что притолока сорвалась. До ушей Алли донеслись приглушённые рыдания.
Алли бежала от этого дома, слёзы лились из её глаз, всё тело дрожало, спину ломило, боль распространилась на руки, а Кэтвумен пыталась вырваться на свободу.
Всё, всё пошло не так, как надо! Она хотела принести своим родителям утешение, а не страх!
«Пусти меня!»– орала Кэтвумен, но Алли не послушалась – вся её ярость обрушилась на тушку. Если бы эта дурёха не начала качать права, Алли бы как-нибудь вывернулась! Всё было бы иначе, если б ей не пришлось ещё и бороться с этой кошатницей за контроль над её телом!
«Это всё твоя вина! – мысленно орала на бегу Алли. – Не могла дать мне закончить дело! Вот надо было тебе лезть, куда не просили!»
Они были сейчас на шумной улице, полной магазинов, ресторанов и автомашин. Сколько «тушек»! Как же ей опротивела эта Кэтвумен с её дряблым телом! Алли попыталась счиститься – и не смогла. Она тянулась и выкручивалась, но впечатление было такое, будто её намертво приклеили к хозяйке. Она задержалась внутри слишком надолго!
«Убирайся!»
«Я это и пытаюсь сделать!»
Боль из спины перекочевала в грудную клетку. Она настолько усилилась, что стало больно дышать. Не надо было бежать так быстро! Старое тело для этого не годилось. И вдруг Алли поразила догадка: у Кэтвумен сердечный приступ! Из-за неё, Алли! И теперь она застряла в этом немощном теле!
«Что ты со мной сделала?» —причитала женщина.
Нет, этого не должно было случиться!
Алли, пошатываясь, ввалилась в какой-то ресторан.
– что ты сделала —
«Да заткнись же! Я вытащу из этого нас обеих!»
За дверью возникло встревоженное лицо метрдотеля.
– Помогите! – прохрипела Алли – это было всё, что ей удалось выдавить из себя. – Сердце!
В ресторанах же обычно есть аптечка, ведь так?
Мэтр остолбенел, хлопая глазами, потом глянул в свою книгу со списком зарезервированных столов, как будто там было написано, что делать. От него, похоже, никакого толку.
Боль в груди Алли усиливалась с каждой секундой, вокруг смыкалась тьма... Но тут она увидела на стене электрическую розетку. Когда останавливается сердце, применяют электрошок! Алли схватила с ближайшего стола нож, подползла на коленях к стене и всадила остриё в розетку.
Удар тока выбил Алли из чужого тела. Такое впечатление, что она разлетелась на клочки, ошмётки брызнули в разные стороны, а потом собрались обратно в кучку в десятке ярдов от места вылета. Алли грохнулась на пол и тут же провалилась. Она опять послесвет, она в Междумире!
Алли вскочила и повернулась к Кэтвумен – ту уже приподняли и посадили. Выглядела её бывшая хозяйка неважно, но всё-таки не так плохо, как боялась Алли. Один из официантов щупал пульс женщины и удовлетворённо кивал. Конечно, столовый прибор в розетке – не лучший способ заставить сердце работать, но он, во всяком случае, помог.
– Она меня украла... – бормотала Кэтвумен. – Она украла меня...
– Расслабьтесь, – успокаивал официант. – С вами всё будет хорошо.
Половина посетителей уже набрали 911, и с улицы послышался вой мчащейся «скорой помощи». Алли больше нечего было здесь делать, поэтому она просёрфила через зал на улицу, прыгнула в проезжающий мимо автомобиль, потом в другой, третий, и так пока не оказалась за несколько миль от злополучного ресторана.
* * *
Казалось бы: радость от того, что Алли увиделась с мамой, должна была заглушить боль от оказанного ей приёма. Да и то верно: разве стоило ожидать иной реакции? С чего бы это маме верить незнакомой женщине, которая не только наврала о том, кто она такая, но и, похоже, знала кое-что известное только Алли? Само собой, любой на месте её мамы пришёл бы в ужас!
И всё же Алли было очень больно. Она даже позабыла, что едва не убила человека. Единственное, что имело сейчас для неё значение – это семья. Она так и не увидела отца! А ещё она знала, что корни тоски по родному дому уходят гораздо глубже – это как со скинджекингом: маленькой порции никогда не бывает достаточно. Алли жаждала вернуться домой вопреки всем доводам рассудка. Ей мало было просто находиться рядом, ей требовалось ощущать связь со своими близкими. Не надо было сюда приходить! Какую грубую ошибку она совершила!
Но поздно – ящик Пандоры открыт, и единственным способом закрыть его будет забраться внутрь и закрыть крышку, как закрывают крышку гроба.
