Текст книги "Междуглушь"
Автор книги: Нил Шустерман
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 24 страниц)
– А если нет?
– Тогда я расскажу Мэри, откуда берутся все эти новенькие.
Джил отвернулась, злобно сжав губы в щёлку.
– Хорошо. Но не воображай, что я стану подчиняться твоим приказам! – заявила она.
Однако Милос знал, что она никуда не денется.
* * *
Он оставил её в состоянии, близком к кипению, и вернулся к Мэри – та хотела ввести его в курс дел. Поначалу она вела себя сдержанно, но Милос чувствовал – ей необходимо кому-то высказаться – кому-то, кто выслушал бы её и понял. Вот он и слушал, и находил всё, о чём она говорила, завораживающим. Наверно, она это ощутила, потому что вскоре чуть расслабилась и рассказала не только о делах в Чикаго, но и о своих дальнейших замыслах.
– Как хорошо, когда есть кто-то, готовый выслушать тебя! – сказала она. – Кто-то, с кем я могу быть на равных...
Милос окинул променад цепким взглядом. Это место так много говорило о Мэри! Безупречно, безукоризненно. Повсюду произведения искусства и предметы обстановки, без сомнения, добавленные сюда хозяйкой. Променад был так же элегантен, как сама Мэри. Здесь помещалось и значительное собрание книг, и не только принадлежащих её перу. Одна из книг лежала в кресле, Милос с любопытством поднял её. Книга была раскрыта на странице с фотографией подвесного моста во время сборки. На титульном листе значилось: «История гражданского строительства».
– Странноватое у тебя хобби, – заметил Милос.
Мэри забрала у него книгу и положила на столик.
– Каждая книга может чему-либо научить нас, – сказала она, – и почерпнутое важное знание в нужный момент может стать очень сильным оружием в твоих руках.
Она жестом пригласила Милоса присесть. Тот не преминул воспользоваться приглашением и вальяжно развалился на плюшевом диване. Мэри устроилась напротив.
– А теперь, если ты не возражаешь, – произнесла она, – я бы хотела послушать о твоих странствиях.
– Что бы тебе хотелось узнать?
– Твой друг Лосяра упомянул о вашей встрече с Алли-Изгнанницей. Не мог бы ты рассказать подробнее?
– Забудь про Алли, – ответил он. – Когда я в последний раз видел её, она направлялась домой. Ей сейчас не до тебя. Поверь, с её стороны тебе ничего не грозит.
Мэри нервно передёрнула плечами:
– А разве я говорила о какой-либо угрозе ?
– Нет, – признал Милос. – Но она дружит с Шоколадным Огром, а он ведь угроза, да?
Мэри заинтересованно наклонилась вперёд – пожалуй, немного слишком заинтересованно.
– Она говорила о нём? Ну хоть что-нибудь?
Милос пожал плечами.
– Говорила. Совсем чуть-чуть. Она не видела его много лет – с того самого дня на молу. Ты, кажется, тоже там была?
– Я надеюсь, ты понимаешь, что Огра необходимо остановить?
– Остановить? Зачем его останавливать?
– Затем! Его надо призвать на суд!
– А судьи кто? [27]27
Нет, Шустерман вряд ли читал Грибоедова, у него вопрос Милоса сформулирован иначе, проще. Это моя, переводчицкая шутка. Но ведь Милос-то русский, так что... ;)
[Закрыть]– вопросил Милос. – Уж не ты ли?
В ответ она привела цитату из собственной книги:
– «В мире, где нет Закона, мы обязаны освещать дорогу правде нашим собственным светом и вершить справедливость по велению собственной души».
– Ага, значит, ты всё-таки считаешь себяего судьей.
– Да я сама, своими глазами наблюдала жестокости, которые он творил! – воскликнула Мэри. – Он послал сотни беззащитных детей прямо в свет. Он бы всех нас туда отправил, будь его воля!
Милос вдруг прозрел. Оказалось, что он читает в душе Мэри так же легко, как если бы это была одна из её книг. Во всяком случае в том, что касается Шоколадного Огра. Произнося свою следующую фразу, Милос постарался сдержать улыбку:
– А он знает, что ты в него влюблена?
Она метнула в него обжигающий взгляд, словно отбивая внезапное нападение:
– Я вижу, тебе на меня наговорили, а ты и поверил! Алли-Изгнанница постаралась, я полагаю?
Милос понимал, что сейчас он должен сыграть очень-очень тонко.
– Нет, она ни при чём, я просто догадался. Но поверь мне, – серьёзно проговорил он, – я знаю, что это такое – любить кого-то, кто предал тебя. И я знаю, как трудно забыть эту любовь. Но в конце концов с этим приходится как-то справляться.
Они смотрели друг другу прямо в глаза, и их безмолвный разговор был гораздо важнее того, чего они не произнесли вслух.
Мэри отвела взгляд первой. На столике рядом с ней лежала книга. Та самая, про строительство. Она подняла её и задумалась, поглаживая ладонью обложку, как будто хотела вызвать джинна.
– Мне понадобятся услуги скинджекеров. Для них будет масса работы. Важной работы. Мне нужен кто-то, кому я могла бы доверить ответственное дело.
– В таком случае, – сказал Милос, – я охотно предлагаю свои услуги.
* * *
Настал уже поздний вечер, когда Милос ушёл от Мэри, проведя в её обществе много часов. Он был совершенно покорён ею. Мэри обладала всеми достоинствами, какие Милос только мог себе вообразить. Ум у неё был так же остёр, как и у Джил, но без преступных наклонностей; моральные принципы – столь же высоки, как и у Алли, но отсутствовала та наивность, что заставляла Алли оставаться верной этому жалкому Майки МакГиллу. Милос признавал за собой слабость – он был влюбчив, а влюбившись, становился слепым и глухим к недостаткам своих возлюбленных. Но наконец-то он встретил девушку, достойную его внимания!
Ему удалось ослабить её защиту, но чтобы разбудить в ней ответные чувства, понадобится станцевать совсем другого типа танец, чем тот, в котором он был мастер, – танец, в котором все его движения будут чёткими, а мотивы – прозрачными. Мэри высоко ценила честность и прямоту. Она их получит.
Милос ясно осознавал: у него нет иного выхода, кроме как покорить её. Ему, собственно, некуда было деваться, потому что он уже был от неё без ума; и единственным способом выдержать могучую стихию по имени Мэри Хайтауэр было обеспечить её взаимность.
«Ах если бы Мэри была скинджекером! – помечтал он. – Но что поделать, нельзя получить всё сразу». К тому же, обладай она способностью к вселению в тела живых, ей не понадобился бы Милос. Так что, наверно, всё к лучшему.
А он был ей очень нужен – она сама сказала. Правда, у понятия «нужен» много разных степеней. Сердце Милоса уже не раз бывало разбито, но сейчас всё будет по-другому. Он ещё не знает как, но уж он постарается стать для Мэри всем, чего бы ей хотелось, сделаться необходимым, как воздух для живущих. И таким же постоянным и надёжным, как сам Междумир.
ЧАСТЬ ЧЕТВЁРТАЯ
Тропой Шоколадного Воина
В своей последней книге «От того, чего не знаешь, наверняка сильно пострадаешь [28]28
Парафраз пословицы «От того, чего не знаешь, душой и телом не пострадаешь», которой оправдывают «белую ложь».
[Закрыть]» Мэри Хайтауэр пишет:
«Будет неправдой утверждать, что в Междумире нет места болезням и инфекциям. Да, у нас нет плоти, но семена нашей судьбы взрастают в наших душах. То, что было маленьким, станет большим. То, что раньше было незначительным, со временем поглотит нас целиком. Это как рак, только разъедающий не бренное тело, а душу. Я расцениваю его как воздаяние за неправедные дела и извращённое мышление. Ярчайший пример тому – Шоколадный Огр, ибо чьё мышление можно назвать более извращённым и чьи деяния – более неправедными, чем его?»
Глава 20
Как украсть поезд
В старом железнодорожном депо города Чаттануги, штат Теннесси, сегодня собралось огромное облако местных послесветов – поглазеть на небывалое зрелище. Давненько у них не случалось ничего такого увлекательного! Всё началось с того, что прибыл Шоколадный Огр и по городу разнёсся слух, что он собирается провернуть какой-то из ряда вон выходящий фокус.
Группа из десятка послесветов под предводительством самого Огра взяла верёвку и обвязала её вокруг талии парнишки в форме солдата Конфедерации.
Ясное дело, парнишкой-конфедератом была Цинния.
– Давай не устраивать из этого никаких дурацких шоу, – внушал ей Ник. – Просто делай дело – и всё.
– Так ведь оно уже так и так шоу, – возразила Цин, – значит, лучше выдоить из него всё, что можно.
Цин сосредоточилась и проникла своей эктодёрской рукой из Междумира в живой мир. Для неё это было так же легко, как сунуть руку в воду. Толпа дружно ахнула. Затем, не вынимая руки из образовавшегося маленького портала, Цин ухватилась за покрытый ржавчиной сцепной буфер пассажирского вагона – живомирного вагона. Сцепка защёлкнулась на её запястье, словно медвежий капкан. Они остановили свой выбор на старом «Амтраке» [29]29
«Амтрак» – самая большая в США железнодорожная компания.
[Закрыть], потому что другого отцепленного пассажирского вагона им найти не удалось.
Как только Цин убедилась, что её рука прочно держится в сцепном устройстве, она повернулась к команде:
– Ну вот, вы знаете, что делать. Раз, два, три – давай!
Остальная десятка послесветов принялись тянуть за канат, которым Цин была обвязана вокруг пояса. Ник только смотрел, не принимая участия: всё, за что он в последнее время брался, становилось слишком скользким – невозможно удержать.
Канатная команда напрягла мышцы – они тянули Цин изо всех своих сил, а поскольку её рука так и оставалась зажатой в сцепном устройстве, то девочка оторвалась от земли и зависла в воздухе. Живое тело не вынесло бы такого обращения, оно разорвалось бы пополам, но послесвету такое не грозило. Цин напряглась, и одинокий вагон медленно пришёл в движение. Самое трудное было позади. Как только вагон покатился, маленькая дыра в пространстве между мирами, в которую проходила только рука Цин, начала растягиваться, точно резина, пока весь вагон не прошёл сквозь портал – из живого мира в Междумир.
Толпа не смогла сдержать восторга, наблюдая, как туманный, неясный вагон мало-помалу обретал чёткость очертаний, засиял старым хромом, а на его боках проступили пятна ржавчины и красочные граффити.
Как только вагон проскользнул в Междумир, портал схлопнулся. Команда перетягивателей бросила канат и рассыпалась в стороны, а вагон продолжал катиться по боковой ветке – которая в живом мире больше не существовала – по направлению к хвосту поезда-призрака.
– Во здорово! – жалобно воскликнула Цин, прицепленная к движущемуся вагону. – Я что, так и буду здесь висеть, пока меня опять не расплющит об сцепку?
Ник улыбнулся и крикнул:
– Это же самое смешное, Цин! – Однако бросился ей на выручку.
Он больше не мог бегать так быстро, как раньше – шоколад натекал ему на ноги, делая их тяжёлыми – но, к счастью, вагон катился не так уж быстро. Ник нагнал его, вскочил на буфер и использовал свою левую руку в качестве маслёнки, смазав сцепку жирным шоколадом. Цин высвободила свою руку в самую последнюю секунду, и оба отскочили в сторону как раз в тот момент, когда вагон стукнулся о хвостовой буфер поезда-призрака. Состав содрогнулся по всей длине, до самого локомотива. Новоявленный пассажирский вагон стал частью старого поезда, и Чарли в кабине машиниста отсалютовал этому событию гудком. Толпа зевак-послесветов разразилась радостными возгласами.
– Ну, каково это – быть героем? – спросил Ник у Цин.
– Я всё равно скучаю по моему космическому кораблю, сэр.
Но Ник видел: восторженное поклонение толпы ей приятно куда больше, чем изоляция и одиночество, в котором она жила столько лет.
Их поезд, поначалу состоявший, помимо локомотива, из двух вагонов, теперь насчитывал девять. Таков был результат усилий и искусства Цин за последние несколько недель. Исчезновения вагонов не остались незамеченными для живого мира – хотя Ник узнал об этом чисто случайно.
Джонни-О пытался научить Цин читать и с этой целью заставлял её вырывать из живого мира разные газеты и журналы. Джонни-О, лишившийся никотиновой подпитки, был самым раздражительным в мире учителем, а Цин – самой неблагодарной в мире ученицей. Каждый день они собирались вместе для урока, который в основном заключался во взаимных оскорблениях словом – вот и вся учёба. Однако на следующий день они опять встречались, чтобы начать всё сначала. Однажды Джонни-О принёс Нику номер «Уорлд Уикли Геральд» – жёлтой газетёнки с сомнительными материалами:
– Почитай-ка вот это.
Заголовок на второй странице кричал: «ЮЖНАЯ ТИХООКЕАНСКАЯ ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНАЯ КОМПАНИЯ ПРЕДЪЯВЛЯЕТ ИСК ПАРАЛЛЕЛЬНОЙ ВСЕЛЕННОЙ!» В статье рассказывалось о необъяснимых исчезновениях вагонов из депо «Южной Тихоокеанской» и о том, что компания собирается взять дело расследования тайны в свои руки. Но поскольку статья на соседней странице называлась «РЕБЁНОК ПРИШЕЛЬЦЕВ ПОЖИРАЕТ ЗОНУ 51!», Ник не стал особенно волноваться. К тому же, в живом мире было достаточно куда более крупных проблем, чтобы заморачиваться несколькими пропавшими вагонами. Да и в Междумире хватало своих забот.
Уже довольно долгое время Ник не получал никаких новостей о Мэри Хайтауэр, и это его беспокоило – что она затевает? Будь её воля, она бы всех послесветов задушила в своих любящих объятиях! Нет сомнений – она трудится вовсю, чтобы так и случилось. Её надо остановить любой ценой, и у Ника уже имелся план на этот счёт.
В этом плане огромная роль отводилась Циннии.
С того времени, как Ник выковырял воительницу из корабля на мысе Канаверал, прошло больше месяца.
– Да на кой я вам нужна! – ныла она, когда они втроём – Ник, Цин и Джонни-О – пробирались по лесам Флориды обратно к поезду. – А теперь, когда вы взорвали весь мой арсенал, я и сама себе не нужна!
Чарли ждал их в поезде; мальчик был более чем счастлив не высовывать носа из кабины машиниста, лишь бы избежать любых контактов с эктодёром. А вот Джонни-О как раз наоборот: он продолжал дразнить Цин до тех пор, пока та в запале не вырывала у него ту или иную анатомическую деталь, грозя скормить её Кудзу; после чего шалопай должен был гоняться за девчонкой, чтобы вернуть свою драгоценную часть на место. Поскольку Джонни-О проделывал этот трюк очень часто, Ник пришёл к выводу, что тому это попросту нравится.
Их первым серьёзным испытанием была Атланта – Ник понимал, что им совершенно необходимо добиться там успеха, иначе с дальнейшими планами можно распроститься.
Когда много недель назад они вновь вкатились на подземную станцию в Атланте, к ним опять привалила толпа послесветов с бейсбольными битами и кирпичами, но теперь грозное оружие было лишь так, для видимости: обитателей Атланты одолевало любопытство, воевать с пришельцами им вовсе не хотелось. По округе распространился слух, что Шоколадный Огр отправился искать Зака-Потрошителя, и поэтому, скорее всего, назад не вернётся. А он взял и вернулся! Свершившийся факт вознёс Ника на невероятную высоту: в глазах здешних послесветов он стал Супермонстром. Каждому хотелось узнать, что же он обнаружил во флоридской Междуглуши.
Ник пока что не собирался представлять им Цин – для этого требовалась некоторая подготовка. Но Цин, у которой со здравым смыслом была напряжёнка, представилась сама ещё до того, как поезд полностью остановился. Стоило ей только глянуть на местных ребятишек, как она выставила голову в окно и заорала:
– Эй вы! Только попробуйте бросаться кирпичами, вот не сойти с этого места – повырываю у вас такое, про что вы даже не знаете! Только попробуйте! – И чтобы не бросать слов на ветер, она вырвала у стоящего рядом Джонни-О его воспоминание о селезёнке и высунула свою добычу за окно.
– Эй, не вздумай уронить, ты, уродина проклятая! – завопил Джонни-О.
Поскольку Джонни-О понятия не имел, как выглядит селезёнка, в его памяти этот орган больше всего напоминал краковскую колбасу. Несмотря на это, зрелище потрясло толпу. Послесветы побросали оружие и кинулись кто куда с криками: «Это Зак-Потрошитель! Это Зак-Потрошитель!»
Джонни-О оттащил воительницу от окна, забрал краковскую селезёнку – но остановить панику было уже невозможно.
– Отлично! – простонал Ник. – Почему бы тебе не вырвать свой собственный мозг и не вставить на место другой – нормально работающий?
Цин, однако, не смутилась.
– Небось орёшь на меня, потому что на твой шоколад им накласть, а на меня – нет!
– Пора бы тебе начать меня слушаться! – сказал Ник, наставив ей в лицо палец, который она, конечно же, немедленно откусила.
– Извиняюсь, сэр, – сказала она с ехидной усмешкой, – но мне показалось, что ваша рука – точь-в-точь как шоколадный пасхальный кролик.
Джонни-О загоготал, и Ник, нахмурившись, уставился на него.
– Правда! – покатывался Джонни-О. – Действительно! Иногда похожа!
Ник решил прибегнуть к другим мерам воздействия.
– Боец! Ваше поведение недостойно сержанта Шоколадной Бригады!
– Сержанта? – озадачилась Цин. – Я думала, я рядовой.
– Больше нет. – Он поднял руку и намалевал шоколадный шеврон на её рукаве. – Теперь вы сержант, и я ожидаю от вас соответствующего поведения!
– Есть, сэр! – восторженно рявкнула Цин.
– И если вы будете следовать приказам и стараться выполнять вашу работу наилучшим образом, то, возможно, дорастёте до лейтенанта!
– Есть, сэр! Каковы будут приказания, сэр?
Ник был прав – похоже, управиться с Цин легче, если не грозить ей всяческими карами, а удостоить её доверием и ответственностью.
– Приказ такой: ничего не делать до тех пор, пока я не скажу!
– Ага, удачи! – хрюкнул Джонни-О и спросил, какое же тогда у неготеперь звание. Ник ответил, что он офицер, ответственный за особые операции. Джонни-О остался доволен свыше меры.
Через пять минут, как и ожидал Ник, появился Исайя – парень, верховодящий в Атланте – и, ни на секунду не задержавшись, влетел в поезд.
– Что за чёрт здесь происходит? – накинулся он на наших друзей прямо с порога.
Его неожиданное вторжение и угрожающий тон испугали Кудзу, и пёс залился лаем, спрятавшись за спину Циннии. Ник хотел было услать её куда-нибудь, но потом перерешил: лучше держать девчонку на виду. Вместо этого он предложил Джонни-О прогуляться к Чарли:
– Кто знает, может, ему сейчас очень кстати какая-нибудь особая операция.
Джонни-О ушёл, бросив на Исайю пылающий взгляд.
Теперь их уже не было трое против одного, но напряжение не ослабло ни на йоту.
Исайя посмотрел на Цин, потом перевёл глаза обратно на Ника. Ник видел, что парень испуган, но старается спрятать страх за гневом.
– Забирай это отродье и проваливай из Атланты! – потребовал Исайя. – Сейчас же!
– Это кто тут отродье, а? – зарычала Цин.
Ник крепко сжал её плечо не-шоколадной рукой.
– Помни, что я тебе приказал, – еле шевеля губами, сказал он.
Цин прикусила язык – в буквальном смысле, как будто для того, чтобы он не пошёл болтать самостоятельно, его необходимо было зажать между зубами.
Только тут до Ника дошло, что Цин – двоякое неудобство. Он, Ник, привёз в Атланту не только «Зака-Потрошителя» – он притащил солдата армии конфедератов в город, где заправлял парень, который при жизни, скорее всего, тянул тягостную лямку раба.
– Её зовут Цинния, – сказал Ник Исайе, – и от неё тебе вреда не будет.
– Ты хочешь сказать, что это девчонка?
Цинния чуть не взорвалась, но продолжала держать язык за... нет, в зубах.
– Она эктодёр, и она здесь затем, чтобы помочь всем нам.
– Мне плевать, что она там за «дёр» такой! Мне не нужно помощи от того, кто носит серую форму!
Больше у Циннии выдержки не хватило, она выступила вперёд. Ник попытался её задержать, но она стряхнула с себя его руку. Военная дисциплина пошла побоку.
– Я не шибко много чего помню про свою жизнь, – сказала она, – но знаю, что пошла в солдаты не для того, чтобы защищать рабство. Я сделала это, чтобы защитить свою семью! И я бы сняла эту форму, если бы могла, да только это такой же дохлый номер, как твои ободранные штаны и верёвка на поясе. Мы застряли здесь в том, в чём были, но не с тем, чеммы были!
Вид у Исайи был по-прежнему грозный, но он ничего не ответил, лишь ждал: может, у неё ещё что есть сказать в свою защиту? К удивлению Ника, нашлось.
– Я вот что те скажу, – продолжала Цин. – В Междумире не должно быть проблем с цветом кожи, потому что у послесветов кожи вапще нет, если уж на то пошло, понял?
Исайя кивнул.
– Отлично сказано. А я могу и ещё лучше. Дай-ка руку.
Цинния протянула ему руку, и Исайя вытянул свою рядом.
– Видишь? – сказал он. – Светится одинаково.
– Точно!
– Всегда помни об этом, – сказал Исайя, – и тогда я, быть может, не прогоню тебя из города.
– Годится, – ответила Цин.
Теперь, когда был установлен мир, Исайя обернулся к Нику.
– Так что – вы опять просто проедете через город, или тебе всё-таки чего-то от нас надо?
Вот когда началась настоящая работа!
Глава 21
Воровать – не наживать
Перетянуть послесветов Атланты на свою сторону было делом деликатным и таким же кропотливым, как... ну, скажем, производство шоколада: перегреешь – пригорит, переохладишь – пойдёт комками. С неохотного разрешения Исайи Ник представил Цин всем послесветам Атланты, которых насчитывалось почти четыре сотни. Опять они заполнили подземные улицы – на этот раз без оружия.
Ник терпеливо ожидал, пока все соберутся. Цин тоже ждала, но нетерпеливо. Джонни-О и Чарли обеспечивали безопасность, не подпуская любопытствующих слишком близко.
– А вдруг заварушка – можно мне тогда разбить пару-тройку бошек? – поинтересовался Джонни-О у Ника.
– Никаких «бошек»!
– Какой же ты зану-уда, – проныл Джонни-О.
Когда все были в сборе, Исайя спросил у Ника:
– Как мне тебя представить: просто как Ника, или как Николаса, или, может, как Шоколадного Огра?
Первым побуждением Ника было назваться просто Ником, но... Если Мэри везде знали как Небесную Ведьму, то разве эти ребята воспримут его всерьёз, если он для них будет просто «Ник»?
– Давай как Огра, – сказал он Исайе. Мэри придумала это обидное прозвище, чтобы очернить его. Ну что ж, настало время обратить оскорбление себе на пользу.
Исайя поднял руку. Через несколько мгновений гомон толпы стих.
– Привет всем, – сказал он неофициальным, но всё же властным тоном. – Тут у нас в гостях Шоколадный Огр – ну, думаю, вы все знаете. Я с ним потолковал, он парень что надо. Он хочет поговорить с вами, так что слушайте внимательно. Да не вздумайте его разозлить, а то он превратит вас в шоколадную стружку или в ещё там что похуже.
Ник дважды прокашлялся. Он волновался, а когда он волновался, его горло забивалось шоколадом.
– Послесветы Атланты! – начал он. – Я пришёл предложить вам дружбу... и в знак этого хочу представить вам Циннию-Потрошительницу!
– Циннию? – спросил кто-то из толпы. – Эт чё – цветок такой, чё ли?
– Заткни варежку! – рявкнула Цин.
Ник продолжал, не обращая внимания:
– Я знаю, вы много чего плохого слышали о эктодёрах, так же как много чего плохого слышали обо мне. Ну вот, я здесь, чтобы доказать вам, что это не так. Потрошительница не станет ни у кого из вас вырывать кишки...
– А могла бы, если б захотела, – буркнула Цин, и Кудзу поддержал её лаем и рычанием.
– Да, могла бы, – сказал Ник, осадив её хмурым взглядом. – Но наша Цин использует свой дар только для добрых дел. – Ник сделал паузу, чтобы все переварили эту мысль, а затем продолжал: – Мы знаем, что в Междумир переходит не так уж много вещей, а те, что переходят, становятся добычей искателей, которые за них сдирают сотню шкур. Так вот: забудьте об искателях, потому что если вам что-то надо, эктодёр достанет это для вас!
Ник чувствовал себя участником дешёвого рекламного ролика, ну, да ладно, главное – внимание толпы было обеспечено. Он взглянул на Исайю – тот стоял, скрестив руки на груди. Спектакль его, кажется, пока особо не впечатлил.
– Мне нужен доброволец, – объявил Ник.
Поначалу никто не решался. Но вот, наконец, послесветы вытолкнули вперёд маленькую девочку. Та себя не помнила от страха. Джонни-О проводил её к Нику. Девочка всю недолгую дорогу не отрывала глаз от громадной ручищи, вцепившейся ей в локоть.
– Не бойся, – тихо обратился к ней Ник, – всё будет хорошо. – Потом он заговорил громко, так, чтобы его услышала толпа. – Скажи мне, чего тебе очень-очень хочется? Такого, чего ты, по твоему мнению, по-настоящему заслуживаешь, но здесь, в Междумире, этого нет.
Девочка подняла на него огромные, полные надежды глаза:
– Ванильное мороженое с шоколадной помадкой!
Цин расхохоталась:
– Да помадку, считай, ты уже нашла! Вот она стоит – прямо здесь!
Засмеялись только Чарли и Джонни-О. Остальные ждали, что Ник в гневе обратит Цин в кучку шоколадной стружки. Но тот лишь обратился к Исайе:
– Где в живой Атланте мы можем найти то, что она просит?
– Знаю такое место. Пошли.
Исайя привёл их в «Мир Кока-Колы» – самый большой туристский аттракцион Атланты, настоящий храм, где собираются приверженцы могучей религии, поклоняющиеся газированному кофеинобожеству. Здесь располагается кафе, в котором подают все мыслимые и немыслимые блюда, основным ингредиентом которых является кока-кола – как, например, мороженое, плавающее в кока-коле вместо рутбира, или взбитые сливки, политые сиропом из кока-колы, и прочее в том же духе.
Толпа послесветов повалила вслед за Исайей, Ником и Цин прямо сквозь внешнюю стену кафе. В зале было битком набито живых посетителей; целая группа школьников в ярких, светящихся жёлтым жилетах взяла стойку в плотное кольцо блокады – целых четыре бармена толком не успевали отпускать мороженое и напитки.
– Сейчас вы собственными глазами увидите, как наш эктодёр уведёт у них мороженое прямо из-под носа! – воскликнул Ник, словно заправский ярмарочный зазывала. Ему это нравилось!
Все послесветы вытянули шеи. Они непрестанно перебирали ногами, чтобы не провалиться сквозь землю. Очень странное зрелище – несколько сотен голов ходят вверх-вниз, вверх-вниз...
Ник уставился на серебряную вазочку, в которой красовались три больших шарика земляничного мороженого. Бармен собирался полить их сиропом из кока-колы. Нет, как хотите, а некоторые комбинации ингредиентов надо запретить в законодательном порядке.
– Быстро, – приказал Ник Циннии. – Давай, рви, пока он его не испортил!
Цин сунула свою экторуку в живой мир и... Толпа послесветов восхищённо загудела. Одним ловким движением она схватила вазочку с мороженым и перенесла её из живого мира в неживой. Бармен не успел этого заметить, так что опрокинул всю ложку сиропа прямо на мраморную стойку. Мгновение он тупо смотрел на разлившуюся по мрамору лужу, потом перевёл взгляд на других барменов и сказал:
– Ну, что за дурацкие шутки?
– Оно просто исчезло! – сказал живой мальчуган с рыжими волосами, сидящий прямо напротив незадачливого бармена. – Из ниоткуда протянулась рука, схватила его и... всё. Оно растворилось прямо в воздухе!
– Заткнись, Ральфи [30]30
Ну, вот и наш старый знакомый – Ральфи Шерман! Если кто не знает, кто это такой, смотрите примечания к книге «Междумир» или «Громила».
[Закрыть], – одёрнул его мальчик, сидящий на соседнем стуле.
На том всё и закончилось. Бармен вздохнул и сделал новую порцию. Тайна той, что исчезла, его, похоже, не взволновала.
Цин протянула украденное мороженое девочке, которая уже облизывалась, глядя на вазочку.
– Погоди, – сказал Ник. – Сейчас...
Он занёс над вазочкой руку, сжал кисть в кулак и полил шарики мороженого обильным количеством полужидкого шоколада.
В толпе вскрикнули – одновременно с восторгом и отвращением.
– Ну вот, – удовлетворённо сказал Ник. – Мороженое с шоколадной помадкой.
Девочка и её приятели не стали дожидаться, пока им дадут ложки – не теряя ни секунды, они запустили в лакомство пальцы.
– Вот, значит, как... – протянул Исайя. – Шоколадный Огр, оказывается, не монстр... Он вор!
Ник не стал возражать. Он долго думал: честно это или нечестно – воровать вещи из живого мира, но наконец пришёл к выводу, что нужды Междумира должны для него стоять на первом месте.
– О Робин Гуде слышали? – спросил он и Исайю, и окружающих послесветов.
– Слышали. Забирал у богатых и отдавал бедным.
– Ну вот, – кивнул Ник, – живые – они богатые, неважно, сознают они это или нет. Как по мне, так мы тоже заслуживаем хотя бы маленькой доли того, чего нас лишили.
Исайя не выразил ни согласия, ни несогласия.
– Ну, ладно, – сказал Ник. – Кто следующий?
Почти все руки взметнулись вверх: «Я! Я! Я!»
Ник обернулся к Исайе:
– Дай мне список из десяти разумных требований, и мы посмотрим, что можно сделать.
* * *
Ник рассчитывал, что Исайя разберётся и отделит необходимое от прихоти. Он не ошибся.
– Половина из них хотела себе собаку или кошку, – сообщил Исайя, когда появился в салон-вагоне со списком.
Он глянул на Кудзу – тот был очень занят: слизывал шоколад отовсюду, куда мог дотянуться. Шоколад – яд для живой собаки, но у междумирной с ним проблем не возникало.
– Этого я и опасался, – сказал Ник. – Что ты им сказал?
– Сказал, что забирать у собак и кошек их нормальную жизнь неправильно.
– Я проделала такое только один раз, – смущённо проговорила Цин. – Владелец Кудзу лупил его почём зря. Должна же я была спасти беднягу! Ну, и вырвала его оттуда – по-другому не получалось.
Услышав своё имя, пёс подошёл к беседующим и перевернулся на спину, ожидая, чтобы ему почесали живот. Исайя подчинился.
– Бил собаку! Да тебе надо было вырвать у него сердце, раз уж ты взялась за дело!
– Я и вырва... – Но тут Цин запнулась. – Ну, почти... То есть, я бы и вырвала, но собака смотрела... Нельзя же было делать это у него на глазах! Или как?..
Кудзу мурчал, словно котёнок, пока Исайя чесал ему живот, приговаривая:
– Ах ты, собачка, собачечка...
Затем он разогнулся и протянул Нику список.
– Вот – здесь десять очень нужных вещей. Давай глянем, что она сможет сделать.
Все запросы в списке были тщательно продуманы, и хотя их выполнение заняло немалое время, всё удалось как нельзя лучше. Среди требований были: саксофон и гитара для двух ребят, которые не играли с того самого дня, когда перешли в Междумир; шестая книга Гарри Поттера – единственная из всех, по какой-то причине никак не желавшая переходить в вечность сама по себе; Библия – вообще-то они переходили постоянно, но запрос был раздобыть на португальском языке... Для девочки, у которой были кисти, но не было красок, Цин стащила целый набор акварели. Для ребятишек помладше – большую коробку с шестьюдесятью четырьмя цветными фломастерами. Мальчику, зрение которого и в Междумире оставалось таким же плохим, как и при жизни, она принесла очки. Остальные запросы касались спортивного снаряжения – того отчаянно не хватало. Ник был удивлён: Исайя не попросил ничего из еды; и, как выяснилось, у предводителя послесветов Атланты были на то свои причины.
Как только все десять просьб были выполнены, Исайя пригласил Ника на беседу с глазу на глаз. Жилище Исайи было уютным, но скромным не по чину. Он жил ничуть не лучше, чем любой из его подопечных, единственное – комната была попросторней. Здесь стояла кровать – наверняка лишь для проформы, поскольку большинство послесветов – особенно лидеры – предпочитали не спать. Из обстановки можно назвать простой кухонный стол пятидесятых годов двадцатого века, оранжевый кожаный диван, скорее всего из семидесятых, да несколько хлипких на вид стульев с круглой спинкой, из тех, какие были в моде во времена бабушки Ника. Ник сделал в уме заметку: сказать Цин, чтобы натаскала Исайе приличной мебели.
Ник присел на диван, сообразив, что убрать с кожи шоколадные пятна проще всего. Исайя расположился напротив, на одном из бабушкиных стульев.
