Текст книги "Наедине с собой (СИ)"

Автор книги: Николай Сухомозский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 38 страниц)

– Какой?

– Установить по периметру страны пулеметы. Стволами на свою территорию. И каждого, кто

направляется в Россию с мешком, класть на месте.

Вот она – «национально сознательная» демократия.

***

Смерть – венчание с Вечностью.

***

Гремучая смесь – сильный характер и слабые нервы.

***

Племянница супруги Татьяна М. едет с мужем на своем автомобиле из Макеевки в Скребеличи –

повидать родных. Пригласили и нас. Мы согласились.

В Киеве заехали к родной сестре Татьяны М. Той не оказалось дома, но ключ по предварительной

договоренности та оставила у соседей. В крохотной гостинке мы пробыли с десяток минут: племянница оставила кое-какие гостинцы да выпили чаю. А поскольку я не любитель горячих

напитков, то вышел на балкон. Там мое внимание привлекло большое зеркало. Зачем оно на

балконе?

Вернувшись в комнату, спрашиваю Татьяну:

– А зачем на балконе зеркало?

– Оно что, до сих пор там стоит?! – взорвалась неожиданно та.

– Да!

– Вот… (нецензурное слово – Авт.) зараза!

– Ты о ком? – опешил я.

– Да о ком же еще?! О ее муже!

– А что такое?

– Да отец с матерью им не только отдали свой одежный шкаф, но даже сами – зять не соизволил! –

привезли его из деревни в Киев. А этот хрен уже два года не может вставить в него зеркало – отец

тогда не успел. Так и бегает смотреть на свою рожу на балкон!

Что ж, если «лень – привычка отдыхать перед усталостью», то это надолго.

***

Жизнь в американских фильмах – кино. Наше кино – жизнь.

***

Только серости внимают мнению других. У личностей на все – свой собственный взгляд.

***

О проблемах русскоязычных на берегах Днепра, очень часто, кстати, надуманных, не говорил

разве что ленивый. Почему-то в упор не замечая, что существует и оборотная сторона

«независимой» медали: проблема этнических украинцев, вот уже на протяжении десятка лет

возвращающихся из той же РФ, как им кажется, в родные пенаты. Она, тем не менее, столь же

остра. И, небезосновательно считает автор, в правовом смысле – куда дебильнее.

Я, как и многие из тех, кто будет читать эти строки, родился в СССР. И как самокритично сей

факт ни оцениваю, собственной вины в произошедшем, тем более, без моего непосредственного

участия, не нахожу. Упрекнуть родителей? Язык не поворачивается: они ведь тоже Родину не

выбирали. На Богдана Хмельницкого, не туда, как принято теперь считать, повернувшего

чумацкого воза или Горбачева, вообще выпустившего, в чем убеждены другие, из рук вожжи, собак спустить? Так разве от этого легче станет?

Как и большинство из тех, кто по возрасту хотя бы на день старше украинской независимости, я

во времена оные был полноправным и законопослушным гражданином Советского Союза.

Закончил школу, отслужил в армии, получил образование, женился. Кстати, «ареал моего

обитания» к тому моменту строго ограничивался территорией одной из областей «нэньки» и её

столичного града.

Однако вместе с дипломом мне вручили направление на работу аж в Среднюю Азию (кто

запамятовал, напомню: она была составной частью СССР). Несколько позже семья перебралась в

Россию.

И вот грянул парад суверенитетов, резко поднявший артериальное давление у большинства

украинцев, составляющих «неслабый» процент населения от Мурманска до Камчатки. Как быть?

И тут «через горы, через расстояния» до земляков долетел проникновенный голос Леонида

Кравчука. Так, мол, и так, по-отечески разъяснял первый президент: успешно завершена

«купонизация» страны, в скором будущем – грядет ее поголовная «гривнизация». Дальше

следовал многозначительный намек в духе «кто опоздал, тот не успел», ради которого, смею

предполагать, так скоропалительно и городился весь «собственнотвердовалютный» забор. На

хрустящие купюры, кои, по замыслу «отцов-производителей», должны были заставить пойти от

зависти пятнами даже доллар, могли рассчитывать только те, кто имел вклады в системе только

что родившегося Сбербанка Украины.

Боже, насколько тонким был этот ход! Очутившиеся на распутье люди, в конце 1991-го еще не

осознавшие до конца, что произошло, среди всеобщего бардака увидели свет кажущейся

стабильности. Случился – сам тому свидетель! – этакий славянский вариант коллективного

сумасшествия под названием «Содом и Гоморра». Чтобы позвонить на Украину (дабы у

родственников уточнить ситуацию), приходилось записываться в очередь в лучшем случае на

послезавтра. В кассах Аэрофлота, несмотря на явно не отпускной сезон, ни единого билета на

ближайшие две недели не только в города независимой, но и прилегающие к ней ближнего

зарубежья, откуда конечной цели можно было достичь уже на перекладных.

Люди везли все, до последней копейки, на историческую родину. Те, кто по тем или иным

причинам, не имел возможности дорваться до «идеологически выдержанной» сберкассы, на

полном серьезе считались потерпевшими жизненное фиаско (хотя впоследствии вышло с

точностью наоборот). Сколько миллиардов тогда еще имевших хождение практически по всей

территории бывшего СССР рублей удалось в одночасье аккумулировать Украине, одному богу

известно. Подпитка экономике (экономике ли?) оказалась колоссальной.

Был в рядах «слепо поверивших» и ваш покорный слуга. А поскольку капитал и его владелец

порознь долго существовать не могут, мы спустя небольшое время решили воссоединиться с

кровью и потом заработанным. Увы, рублями вклады почему-то не возвращали. А с худосочного

купона в условиях галопирующей инфляции, как и с коварного Леонида Макаровича, взятки

оказались гладки. Иными словами, лукавый «кульбит» всенародно избранного вверг в пучину

нищеты миллионы не самых бедных сограждан, продолжающих вкалывать в климатически не

самых благоприятных регионах РФ.

Нас в очередной раз нагло обманули. И кто? Президент! Разве заслуживал он после этого хоть

капли уважения?

Не стану вспоминать «мелочей», пусть и крайне обидных, из разряда «Я вас туда не посылал» (как

будто невдомек чинушам, чем во времена СССР грозил отказ от распределения, да и с какой стати

отказываться от интересной работы?). Ладно! Что, кроме спеси, за душой у клерка?

Ан нет, оказалось, что не только в далекой стороне, но и на исторической родине такие, как я, –

изгои.

На момент принятия Декларации о независимости граждане Украины штамповались, как сосиски.

Будь ты хоть «гордый финн», хоть «друг степей калмык», значения не имело. Как и место

жительства. Лишь бы прописка была украинской. Заветный штамп теоретически не составляло

труда поставить буквально за минуту до оглашения исторического документа – и вот он: новый

гражданин новой державы.

Парадокс, но факт: чтобы получить гражданство таким, как я (кстати, никогда себя даже во сне

туркменом или эстонцем не считающим), нужно пройти семь кругов независимого от здравого

смысла бюрократического ада. Вот примерная схема обращения «подпорченного» москалями

украинца в правоверные украинцы. Вносишь кругленькую сумму – подаешь кипу документов

(каждый бланк – за отдельную плату) в районный ОВИР. Оттуда их пересылают в областной.

Потом рассматривает комиссия при президенте. И, наконец, «апофигей» события: высочайшее

соизволение. Растягивается «удовольствие» примерно на год. Да, чуть не забыл: параллельно

вышеописанной процедуре соискатель гражданства должен доказать, что он в энном колене –

«истинный» и сдать экзамен на знание государственного языка.

Мне могут, ссылаясь на древних мудрецов, возразить: мол, закон суров, но это закон. Если бы так!

Как только заволновались, узнав о подобных «строгостях», украинцы, добывающие газ и нефть по

неблизким сибирским весям, им тут же вышло послабление: при любом раскладе они остаются

«чистопородными». Как же, «нэнька» задыхается без энергоносителей, какие тут могут быть

счеты?

Я же в ближайшее время, судя по всему, смогу «достать из широких штанин» разве что фигу.

Пардон, суверенную дулю…

***

Что ты на меня смотришь, будто таксист, у которого требуют сдачу?!

***

Решились на улучшение жилищных условий, благо главный редактор «Вечерней Макеевки», в

которой я продолжаю работать, учитывая, что приобретенная ею для меня квартира оказалась, по

сути, непригодной для жилья, компенсировала ее стоимость деньгами. Добавили своих и начали

подыскивать подходящий вариант, естественно, первым делом, дав объявления. О различных

вариантах – хуже и лучше – говорить не буду. Но вот об одном рассказать нужно.

В один из дней в редакции раздается телефонный звонок (домашнего у нас не было) и к телефону

приглашают «Николая», то бишь, меня. И предлагают трехкомнатную квартиру. Отвечаю:

– В объявлении указана «двушка» потому, что большую мы просто не потянем.

Следует интригующее предложение:

– А если мы продадим на полторы-две тысячи долларов дешевле сложившейся средней цены?

Пообещал подумать. Мне пообещали перезвонить.

Минут через пятнадцать ко мне подходит жена (она тоже работала в редакции) и говорит:

– Мне только что звонили и предлагали 3-комнатную квартиру… по цене двухкомнатной.

Судя по всему, продавцы не подозревали (номера телефонов-то – разные), что «продают» близким

людям.

– Ну и что ты ответила?

– Попросила, чтобы через полчаса перезвонили.

Ситуация, кончено, подозрительная. Но мало ли людей оказываются в положении, когда время

дороже денег. Приходим к выводу, что нужно посмотреть. А там видно будет.

Продавцами оказались двое молодых парней, которые, как они тут же объясняли, помогают

продать квартиру матери с сыном, которые очутились в долгах. Чтобы расплатиться сними, они и

расстаются с недвижимостью, а сами уезжают куда-то в деревню. Что ж, такой вариант возможен.

Едем смотреть жилье.

Уже перед подъездом ребята заговорщицки нас просят:

– Только о цене с ними не обсуждайте. У нас тут, как вы понимаете, есть свой «интерес», а вам

какая разница, сколько мы возьмем за посредничество. Во всяком случае, предложенная нами

сумма их вполне устраивает.

На том и порешили. Посмотрели квартиру. Она была ничего. Договорились с посредниками

встретиться или созвониться на завтра. Разъехались. И через несколько остановок (маскировка!), нарушив данное слово, вернулись с супругой назад. Когда вошли в квартиру, первый вопрос, который задали, естественно, был:

– Сколько ребята вам обещают за нее дать?

Хозяева долго мялись: их тоже попросили держать вопрос в тайне, но, в конце концов, сдались:

– Семь с половиною тысяч долларов США!

Нам с женой все стало ясно.

– А за сколько предложили вам? – сподобилась, наконец, на вопрос женщина.

И чуть не грохнулась в обморок, услышав правдивый ответ:

– За пять!

– А разве так может быть? Они что, свои станут докладывать? Так нелогично это…

В ходе дальнейших разговоров, что честная и простая до ужаса семья, решив переехать на новое

место жительства, вывесила на столбе объявление о продаже квартиры. Первыми пришли эти двое

парней и сказали, что они берутся в кратчайший срок и на условиях хозяев реализовать их

недвижимость. Для этого и нужно только-то дать им генеральную доверенность. Что люди

неискушенные и сделали.

А жулики тут же решили спихнуть квартиру за любые деньги и положить деньги в карман.

Истинным хозяевам, убежден, не досталось бы и копейки. Да они и не знали бы, что их «двушка»

уже продана. Просто в один прекрасный день к ним на порог явились бы новые владельцы и…

попросили очистить помещение. Что-либо доказать даже в суде не удалось бы – генеральная

доверенность выдана в здравом уме и твердой памяти. А то, что они не знали, что тем самым

подписывают себе едва не смертный приговор, в расчет не принимается: незнание закона, как

известно…

– Что же нам делать? – был последний вопрос матери с сыном.

– Немедленно аннулировать лицензию!

Через несколько дней хозяева квартиры пришли к нам с предложением купить ее у них. За $7, 5

тыс. Мы, естественно, отказались: во-первых, она столько не стоила, а, во-вторых, если

посредники увидят нас там, они поймут из-за кого сорвалась их махинация. И наверняка

попробуют отомстить. А оно нам надо?

***

Есть хочется, аж смех берет

***

Это бессовестная ложь, что в социализме не было ничего хорошего. Как наглая ложь и то, что в

капитализме нет ничего плохого. Зато чистой воды правда то, что наши горе-реформаторы взяли

самое худшее из социализма и капитализма и соединили.

Хотя могли сделать наоборот и построить действительно цивилизованное общество. А не

зэковскую зону, что они с азартом делают.

***

В отличие от незаряженного ружья, висящего в первом акте на стене, собака, особенно

бойцовской породы, всегда «заряжена» и готова выстрелить. Значит, она – оружие (мне лично все

едино, от чего я умру: от пули или клыков). Почему, в таком случае, псину, в отличие от

двустволки, может держать каждый – даже хронический пациент психдиспансера?

***

Нынешние правила игры – игра без правил.

***

Воистину мы слепы умом! Независимо от строя, в котором живем. Похоже, это у нас

генетическое.

Сколько дифирамбов капитализму! Иногда кажется, он – просто синоним коммунизма. А любое

слово критики или даже малейшего сомнения тут же возводится едва не в ранг измены Родине.

Полноте, медоречивые братцы! Ведь капитализм – это не только те полтора десятка

благополучных стран, которые вы неизменно называете. (15 процентов населения вырабатывает

80 процентов мирового ВВП!). Но это и Гаити, и Колумбия, и Гондурас, и Мексика, и… еще более

двухсот государств. И как они живут? В каждой ли успешно построен «шведский социализм»?

(Кстати, если уж вести речь о Швеции, то надо хотя бы знать сколь огромны там фонды

общественного потребления). Или царит жуткая нищета и правовой беспредел? Молчат, как

будто набили рот центами, наши «правдоискатели»!

А не верите мне, почитайте почитаемых вами Тараса Шевченко, Ивана Франка, Карпенко-Карого, Павла Грабовского и других писателей из числа не москалей и евреев, а «истинных украинцев».

Впрочем, зачем это вам? Ведь только идиот станет пилить сук, на который или уже взгромоздился, или пытается влезть.

***

Тяга к неизведанному у людей в крови. Иначе чем объяснить их неуемное стремление

подглядывать в замочную скважину?

***

СПИД – еще цветочки. Ягодки человечество ждут впереди. Почему? Да потому, что установить

факт появления страшного заболевания у африканской обезьяны, не значит ровным счетом

ничего. А почему синдром приобретенного иммунодефицита появился именно на «черном

континенте» и именно у человекоподобного примата? То-то же… Не знает никто. И, судя по

всему, сим вопросом не интересуется.

Между тем, может оказаться (и, скорее всего, окажется), что ларчик (или ящик Пандоры) открывается весьма просто. Где-то на другом конце земного шара, вследствие деятельности

человека, исчез какой-то маленький-маленький вредитель (в нашем понимании)

сельскохозяйственных культур. А ими питалась представители другой формы жизни, и им вне

оставалось ничего иного, как в срочном порядке изменить свои гастрономические вкусы.

Вследствие чего почти незаметно изменилась, простите за натурализм, структура их скелета или

мускулов. Склевав оные птички полетели в Африку, где смачно покакали. На этом удобрении

выросла пальма, листья которой употребили в пищу те самые обезьяны. А мог бы и какой-нибудь

абориген. Круг замкнулся.

А поскольку мы вмешиваемся в природу ежечасно и ежесекундно, то расплата неизменно придет.

И не только в виде СПИДа. Ждать осталось не долго.

***

Не испытывает разочарований лишь тот, кто никогда не рискует. Ибо сама жизнь для него –

сплошное разочарование.

***

Современные города с их неизменными «высотками» напоминают… библиотеки. Дома – это

этажерки. С квартирами-полками. Одни из них забиты книгами-людьми под завязку. Другие –

заполнены едва наполовину. Третьи вообще зияют глазницами пустот.

Зачитанный до дыр, растрепанный, с какими-то пятнами суперпопулярный томик, разительно

напоминает даму легкого поведения. А это – ТОм-Матрена. Его с первого захода даже читатель с

опытом не одолеет. Дальше, в грязно-коричневом переплете, – сплошная заумь, помноженная на

скучный шаблон. Эта книга – старая дева. К ней, судя по неразрезанным страницам и их

девственной чистоте, так никто никогда и не прикасался.

А как же разделение по половому признаку? Существует и оно. Мужчины – это словари. В

трудную минуту без такой книги не обойтись. А в остальное время – кому они нужны?!

***

По капле выдавливал душу из раба.

***

Соломенное вдовство: муж глубоко и бесповоротно ушел в себя.

***

Граждане реформируемой дилетантами Украины могут метать вверх чепчики (или бомбы?):

национальный доход страны в 1994 году составил аж 43,9 процента по отношению к 1990 (не

самому благоприятному вследствие аналогичных горбачевских реформ).

Киев. На круги своя (1996-2010)

1996 год

Второго июня, ровно через двадцать лет после отъезда, мы с женой вернулись в Киев. Поезд

прибыл на вокзал в восемь часов утра. На девять у меня была запланирована встреча с

работодателем – генеральным директором предприятия «Киев-Пресс» С. Романюком,

собравшимся издавать украинский выпуск «Комсомольской правды». Время отсевалось в обрез, поэтому я, нисколько не смущаясь, за дверью переодел штаны, напялив на себя выходные. И, оставив супругу, сторожить четыре чемодана, оправился на деловое рандеву. Беседа закончилась

быстро, ибо все было обговорено заранее. На вопрос, что я буду сейчас делать, я ответил, что

поеду на вокзал к жене.

– А она что, ждет там? – удивился Романюк.

– Как и положено супруге декабриста!

– Тогда возьми машину и хотя бы вещи перевези сюда.

Спустя каких-то сорок минут наши чемоданы уже стояли в офисе на метро «Арсенальная». Над

моей женой сразу же взяла шефство коммерческий директор Татьяна Николаевна и вскоре я

услышал ее голос:

– Ваша супруга любезно согласилась помочь мне на складе. Мы где-то через часик-другой

вернемся!

«Перебирать харчами» на новом месте работы, тем более, если не успел даже оформиться, как то

не с руки. Уходя, жена обратилась ко мне:

– Я оставляю сумку тут столе. Смотри за нею в оба!

Я пообещал, что именно так и поступлю. Оно и не удивительно: в сумке лежало 12 тысяч

долларов – все то, что имели для покупки в столице жилья.

Спустя полчаса Романюк предложил:

– Ну что, выйдем пивка по баночке выпьем?

Во-первых, отказывать шефу, у которого работаешь меньше двух часов, было бы нелепо. Во-

вторых, жара стояла такая, что о пиве я мечтал с железнодорожного вокзала. Короче говоря, ни

малейшего сопротивления с моей стороны Романюк не встретил.

Само собой, за первой баночкой последовала вторая. Когда мы вернулись в офис, первым, что я

увидел, было бледное, как мел, лицо жены.

– Сумочка у тебя?!

Я почувствовал, как внутри все и без пива холодеет. Глянул на стол: сумочки там не было. Первая

мысль: «Все, крах! В третий раз нам не подняться».

К счастью, все, благодаря супруге, история закончилась благополучно. Вот ее рассказ: «Мы на

складе как ни в чем ни бывало сортировали книги и журналы и вдруг меня изнутри как огнем

обожгло: «Они точно пойдут пить пиво и о сумочке Николай и не вспомнит». Извинившись, я

побежала назад в офис. Прибегаю: так и есть – двери нараспашку, вас и в помине нет. Но сумочка, слава богу, еще на месте. Однако успокоительное мне пришлось выпить».

То, что деньги не пропали, действительно чудо. Ведь дверь из-за жары была открыта в проходной

подъезд. Загляни, протяни руку и 12 тысяч баксов твои.

От греха подальше супруга зашила их мне внутрь плавок. Так что, когда я шел по городу, некоторые дамы очень и очень обращали внимание на мою буквально трескающуюся ширинку.

***

Лишь одним стрессом первые сутки возвращения в Киев не обошлись. Поскольку нам не было где

ночевать, а отель не могли позволить из материальных соображений, нам оставили ключи от

офиса – здесь стоял шикарный раскладной диван. Пока изучали газеты в поисках наиболее

дешевых квартир, пока ужинали, пока смотрели телевизор, время подошло к полуночи. Выключив

свет, улеглись. Прошло не более сорока минут, как в дверь… позвонили. Ночью, в офис?! Не

иначе ворюги – решили мы с супругой, не зная как поступить дальше. Между тем снаружи

раздалось требовательное:

– Откройте!

– Кто там? – подал я, наконец, голос.

– Служба охраны! Кто вы такие?! Откройте дверь!

Что делать? Какая служба охраны и что ей здесь в столь позднее время делать?

– Нам руководство разрешило в офисе переночевать, – говорю сквозь дверь. – Поэтому мы никому

не откроем. Вдруг вы бандиты?

– А вдруг бандиты вы? – отвечают. – А мы за сохранность несем полную ответственность.

Поэтому или открывайте, или мы разбиваем окно и бросаем внутрь гранату со слезоточивым

газом.

Вот это, б…, ночевка!

– Хорошо, – предлагаю я. – Только дайте мне пару минут, чтобы позвонить домой кому-нибудь из

руководства «Киев-пресса». Мужики с той стороны двери милостиво согласились. Я поднял с

постели коммерческого директора. Та, поразмыслив, сказала, что таки да: на охрану офис не

сдали. И ребята оттуда запросто могли подъехать, дабы узнать, в чем дело.

– Ты спроси у них фамилию их шефа. Если назовут…, что делать, открывай! Хоть какая-то

гарантия, что это не налетчики.

«Обмен паролями» тут же состоялся. Я, наконец, открыл дверь. Крепкие парни, проверив наши

документы, захотели еще переговорить и с коммерческим директором. Пришлось поднимать ее с

постели во второй раз. В конце концов, бдительные охранники удалились, а мы легли спать. Но, сами понимаете, какой сон после таких переживаний?

***

Снег – перхоть небес.

***

Если смерть избавление, зачем появляться на свет?

***

Владимир – сын материных соседей Волыков – развелся с женой: та оказалась гулящей. На

радостях та продала приличный дом в приличном месте и на вырученные деньги …купила

подержанный «Москвич». А поскольку водительских прав никогда не имела, наняла водителя, который чуть больше полгода обслуживал «барыню».

Дальше? А дальше кончились деньги и вдобавок «Москвич» развалился. Иными словами, дом был

и выхлопным дымом уплыл.

***

Существует только одна чужбина – та, куда каждый из нас последует после смерти.

***

Лук – ракетная установка прошлого.

***

Жизнь для меня дорога, как для подавляющего большинства, вовсе не как процесс. Поэтому и

смерти, обрывающей этот процесс, я не боюсь. Мне страшно лишь одно: я не буду ничего знать о

событиях, которые произойдут на Земле после того, как меня не станет.

Гипотетически я бы согласился разделить отпущенный мне срок на энное количество более

мелких отрезков, в кои мой разум мог бы пробуждаться, дабы успеть осознать, что же изменилось

в мире. А между ними – что ж! – пусть царствует небытие.

***

Мой товарищ и однокурсник по совместительству Виталий Довгич вернулся из турне по США. За

океаном кандидата филологических наук, в первую очередь, интересовали не система подсветки

памятника Свободы или архитектура Капитолия, а то, как в «цитадели империализма»

организован вузовский учебный процесс. А меня – при встрече – как всегда, что-нибудь из разряда

на грани курьезов. И вот что услышал.

Йельский университет. Вузовская библиотека. В ней – приятная неожиданность! – отдел

украинистики! Его возглавляет …профессор Гольдман. Который украинского языка не знает (В.

Довгич беседовал со «славистом» на английском).

Интересно, кто, при таком раскладе, руководит в университете отделом иудаистики?! Неужели

палестинец?

***

В. Ходасевич написал строки, меня буквально потрясшие:

Счастлив, кто падает вниз головой,

Мир для него хоть на миг, но другой.

Я прекрасно понимаю, что хотел сказать поэт. Но не могу отделаться от ощущения, что они также

– о наших «реформаторах». Они упивается мигом власти, а там – хоть трава не расти.

***

Присматриваем варианты покупки квартиры в Киеве. Несколько уже посмотрели – не подходят: то по размеру, то по планировке, но чаще всего, чего там греха таить, – по цене. И вот вчера

смотрели очередную. Недалеко от места работы. Дом – нетиповой, архитектура его пришлась по

душе. В квартире пол – паркетный. И запросила молодая пара сносно. Мы с женой,

переглянувшись, решили еще сбить цену. Удивительное дело, но продавцы тут же согласились.

Аппетит приходит во время еды. Я попросил у четы несколько минут, что посовещаться с

супругой в другой комнате. Те любезно согласились. Поговорив, мы пришли к выводу, что это

жилье покупаем за уже назначенную цену, но попробуем еще немного – а вдруг повезет? –

поторговаться. Так и сделали. Молодой человек, немного подумав, сказал:

– На триста условных единиц не можем! На стольник – спускаем. Но это последнее наше слово.

– Тогда бьем по рукам! – предложил я.

– По рукам ударим, когда вы внесете задаток! – ответствовал молодой человек.

– Зачем?

– Потому что желающих ее приобрести – много. А у нас – никакой гарантии, что вы не

передумаете. Потенциальные же покупатели могут, как вы понимаете, уплыть…

– Но…

– Никаких «но»! Причем задаток нужно внести немедленно.

Я уже и так насторожился. Последние же слова практически не оставили сомнений, что перед

нами жулики. А ведь так прилично выглядят.

– Сколько нужно внести? – уточнил я.

– Пятьсот баксов! – последовал ответ.

– Однако, вы, я думаю, понимаете, что таких сумм я с собою не ношу.

– А мы подвезем вас домой. Там и рассчитаетесь.

– Деньги я храню не дома, а в сейфе на работе.

– Нет проблем, подъедем и туда! Это очень далеко?

– Что вы, рядом! Я журналист, и кабинет находится в издательстве «Киевская правда».

– Мы, – вмешалась в разговор девица, – сейчас вряд ли успеем.

– Да, да! – поддержал ее парень. – Привозите лучше деньги в центр. К которому часу сможете?

– А что, в центре – ваша контора? – интересуюсь.

– Да! – утвердительно кивает головой продавец. – Возле нее мы и встретимся.

– А почему «возле», а не в ней?

– А зачем вам это?!

– Просто так, извините, давать кому-либо деньги не намерен.

– Ну и?!

– Заведете меня к вашему шефу, я с ним познакомлюсь, а заодно узнаю, серьезна ли фирма?

Покупка недвижимости – дело серьезное, оно не терпит суеты.

– А вам что, этого мало?! – занервничал вдруг молодой человек, суя мне в нос бланк договора с

печатью.

– Увы, нет! Я вам сам могу печатей наставить каких угодно. А потом ищи ветра в поле. Так что, если хотите продать, поехали в редакцию (второй раз я упирал на это слово не случайно – прессы-

то жулики еще, нет-нет, да и побаиваются) и дальше – в вашу контору. Задержки-то составит не

более сорока минут.

– Поехали! – согласилась дама.

– Нет, мы вряд ли успеем, – поправил ее напарник. – Лучше давайте поступим так: вы езжайте на

работу и ждите нашего звонка. Потом уже сами подъедете с задатком в офис.

– Хорошо!

На том и расстались. Едва авто скрылось за углом, мы направили свои стопы обратно. И начали на

площадке, где продавалась квартира, звонить во се двери. Чтобы получить хоть какую-то

информацию. Одна женщина рассказала, что жилье многие принадлежало одинокому мужчине.

Потом над ним за право наследования молодая семья оформила опеку. А спустя несколько

месяцев хозяин куда-то исчез. Поскольку он всю жизнь был нелюдимым, то ни у кого сей факт не

вызвал ни малейшего интереса. Правда, молодые люди как-то вскользь обронили фразу, что

купили ему дом в деревне и он там очень счастлив.

По дороге в издательство мы с женой обсасывали ситуацию и так, и эдак. И пришли к выводу, обладая столь скудными данными, можем делать выводы «фифти-фифти». Иными словами, ясен

хрен, что жребий темен.

Спустя минут пятьдесят в моем кабинете раздался звонок.

– Вы с нами только что смотрели квартиру, – произнес женский голос. – Так вот, к сожалению, пока мы добрались до офиса, ее другой брокер уже продал. Извините!

Целый день я мучился сомнениями: вдруг напрасно заподозрил молодых людей в попытке нас

нагреть? Такую квартиру за столь приемлемую цену мы потеряли.

… Вечером у нас была встреча с еще одной брокершей – та должна была показать жилье. Та

пришла с подругой. Перед тем, как идти в дом, немного поговорили. И наша брокер вдруг

говорит:

– Кстати, уже перед самым выходом в базе данных появилась свежая двухкомнатка. Не очень

далеко отсюда. Если эта не понравится, съездим посмотрим ту.

– А где? – поинтересовалась «чужой» брокер. – Не на… (и назвала адрес).

– Да! Что в вашей базе данных она тоже появилась?

– Угу!

– Странно! Ведь наши фирмы как бы конкуренты. Ну, да ладно!

– Постойте, постойте! – включился в прекратившийся было разговор я. – Дом номер такой-то, квартира такая?

– Да! – ответила наш брокер. – А вам он откуда известен?!

– Да мы ее утром уже смотрели.

– Как?! Ее буквально час назад как выставили.

Мы рассказали историю. И получили разумное заключение: квартира, несомненно, «паленая», а

нас попросту хотели «развести» на полштуки баксов. Если бы мы их дали, то «жилья» никогда бы

больше не увидели. Как и, естественно, денег.

***

Встречался с академиком Петром Толочко. Недюжинного ума человек. И, главное, не проститутка

от науки. Вот некоторые его мысли, которые показались мне наиболее интересными.

«Сильная рука Украине не помешала. К сожалению, волевое начало у нынешних политиков

сильно размыто, если не отсутствует вообще».

«Говорят о некой общей ментальности народа. Но ее нет! Есть ментальность востока, запада, юга, севера. И как бы кое-кто ни противился, факт остается фактом: сегодня национальная идея в ее

примитивной этнографическом понимании чужда даже для восточных или южных украинцев. И

значит, она не направлена на общее благо».

«Киевскую Русь надо не делить, а гордиться ею! Это же грандиозное государство от Балтийского

до Черного морей. Мы же историю дробим на хутора».

«К сожалению, для многих любить Украину стало профессией: быть патриотом – выгодно. Эти

новоявленные «павлики морозовы» обеспечивают себе более чем безбедное существование.

Причем люди, которые раньше учили меня, молодого ученого, беззаветно любить КПСС и

Советскую власть ныне с не меньшим рвением учат любить Украину и ненавидеть прошлое. Они

без всякого стеснения узурпировали право быть совестью нации.

Не сомневаюсь: изменись ситуацию на 180 градусов, эти «патриоты» опять поменяют свои

взгляды. И начнут прививать, как теперь модно говорить, электорату любовь к очередной идее. К

установленным порядкам. К новым правителям».

«Почему мы с непонятным упоением ищем причины исторических неудач в ком угодно – только

не в самих себе. То ляхи, то литовцы, то москали не давали нам жить. Но случайно ли именно с

нами это происходило? Почему именно нам преследуют исторические неудачи?».

«При не до конца взвешенной и умной политике не исключаю превращения Украины в

европейские задворки. Так что в будущее, по крайней мере, ближайшее, я смотрю без особого

оптимизма».

Сам «в тему» процитирую известного юриста Ф. Кони: «У нас нет вчерашнего дня. Оттого-то и