Текст книги "Наедине с собой (СИ)"

Автор книги: Николай Сухомозский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 38 страниц)

сунул руку в карман. Увы, портмоне там не было. Хотел сунуть ноги в сапожки и… не обнаружил

и их. Внутри все оборвалось: зимой, пусть и туркменской, добираться с вокзала босиком –

перспектива не из самых приятных. К счастью, обувь обнаружилась: ее закрывал сползший с

полки матрас.

Когда я поделился «радостной» новостью с работниками МВД, то заметил, что к этой информации

они отнеслись несколько скептически. В смысле, безоговорочно в нее не поверили. Впрочем, я их

понимал: им ли не знать ловкачей, которые под таким вот предлогом одалживаются у попутчиков.

Поэтому просить у них в долг не стал, хотя в Чарджоу ехал впервые в жизни. Кстати, в одном из

боковых карманов я обнаружил четыре монеты по 20 копеек, так что совсем без денег не был.

Ребят из МВД, само собой, встречали из областного управления.

– Ты сейчас куда? – спросил меня майор.

– Да в обком!

– Тогда садись, подвезем!

Подхожу к главному зданию областного центра. И чувствую – здесь что-то не то: ни машин, ни

охраны, ни прилично одетого народа. Шляются люди, похожие на грузчиков. Спрашиваю, это ли

обком партии?

– С вчерашнего дня – нет! – радостно так отвечают.

– Как это? – опешил я.

– А строители новогодний подарок подготовили – новое здание.

– И где оно находится?

– Да удобным местом не назовешь – на самой окраине города. Но по проекту Чарджоу именно в ту

сторону будет застраиваться, так что начальство уже переехало на передовые позиции. А мы вот

остатки мебели перевозим.

Настроение мое подупало. Что делать? Узнаю, где находится редакция «Чарджоуской правды». К

счастью, недалеко. Иду туда: чтобы позвонить нашему собкору. Прихожу, звоню. Никто нет

отвечает. Ребята из местной газеты говорят, что он сегодня уехал в Ашхабад. Круг замкнулся? Но

ведь не выполнить задание я не могу. Узнаю у местных журналистов координаты

домостроительного комбината, каким транспортом туда добираться. По дороге покупаю два

беляша (со вчерашнего дня ничего не ел), ровно наполовину уменьшив сумму оставшегося

капитала, и отправляюсь собирать материал для… праздничного репортажа.

Слава богу, хоть с этим оказалось все в порядке. У меня никто не требовал удостоверения – его

ведь тоже утащили. Везде повозили, все показали и даже накормили. Расставаясь, я попросил

подбросить меня снова к редакции: у кого, как не у коллег, искать поддержки? В этот раз

рассказал им правду и попросил одолжить от четверного до сорока рублей. Мне их вскоре

вручили, взяв из партийных взносов. Теперь оставалось организовать ночлег. Попасть в гостиницу

без брони да еще без каких-либо документов (Чарджоу – город приграничный) – нечего было и

надеяться. Поэтому я позвонил из редакции в обком к заведующему отделом строительства.

Ответственный секретарь издания подтвердила в трубку, что на проводе – не какой-то

проходимец, а журналист из республиканской партийной газеты, попавший в такую вот

неприятную ситуацию. Я, в свою очередь, попросил его позвонить в гостиницу, чтобы меня

поселили по обкомовской брони. Он пообещал. У меня, что называется, гора свалилась с плеч: материал, по сути, взят (осталось получить комментарии), место ночевки определено, в кармане

деньги, в том числе, и на обратный билет. Так что я со спокойно душой провел пару часов в

небесполезных беседах с коллегами.

Уже вечером подтянулся в гостиницу. Занимаю место у стойки. Подходит очередь. Называю

фамилию, ссылаясь на обкомовскую бронь. Увы, таковой… не оказывается. Просьба проверить

еще раз успехом не увенчивается: того, чего нет в природе, не найти. Как быть? Можно было бы

попытаться сунуть администратору барашка в бумажке, упросить ее поселить всего до утра. Да

ведь у меня нет никакого документа. А без него, в припограничье нечего рассчитывать на

полукриминальную услугу: а ну, как я впоследствии окажусь шпионом?

– Ты что, тоже поселяешься? – трогает кто-то меня за плечо.

Оборачиваюсь: в этом городе ведь впервые, не знаю никого. Позади – улыбающаяся пара: майор с

капитаншей. Естественно, в сопровождении местного полковника. Приехали заселяться.

Делать нечего – объясняю свою нелепую ситуацию. И снова мне кажется, что процент недоверия у

моих попутчиков растет. А у меня надежда в столь позднее время – только на них. Наконец они, пошептавшись, решаются: полковник просит администратора поселить по их броне и под его

ответственность. Я премного благодарен, о чем и спешу им сообщить.

Утром добираюсь в новое здание обкома, иду к секретарю по промышленности и транспорту. Во-

первых, чтобы получить комментарий по строительным делам и, во-вторых, чтобы он дал команду

в аэропорт отправить меня без документов (ехать назад снова поездом у меня нет ни малейшего

желания!). Он верит мне на слово, что тот, кем называюсь (я предлагал набрать по «вертушке»

моего главного редактора. Который подтвердил бы, что я есть я). При мне куда-то звонит, просит

отправить (звучит моя фамилия) ближайшим рейсом в Ашхабад. Говорит, к кому там обратиться.

Записываю комментарий и отправляюсь в аэропорт.

Дверь в кабинет с вышеуказанной мне фамилией закрыта. Нервно жду. Время, как назло, идет

очень быстро. А моей палочки-выручалочки все нет. Уже объявляют посадку. Я – в легкой панике.

Оставаться еще в Чарджоу – никакого желания. Оно одно – быстрее бы отсюда убраться. Наконец

имярек появляется. Я называю ему свою фамилию и вижу, что. Ничего не понимающий взгляд.

– Вам из обкома от Сапожкова звонили!

– Никто мне не звонил! Впервые слышу, что кого-то нужно отправить без документов!

Я готов взорвать не только обком, но и весь город! Ведь самолет вот-вот взлетит. Да и вообще в

нем сможет не оказаться места – не посадят же меня на колени к пилоту.

– Давайте звонить секретарю! – говорю я. – Только, пожалуйста, побыстрее.

Набираем номер – трубку никто не поднимает.

– Вы знаете номер первого секретаря? Давайте набирать его. У меня праздничный репортаж, я не

имею права сорвать выход новогоднего номер, – начинаю откровенно давить на психику я. И трюк

срабатывает.

– Не нужно беспокоить первого! Я вас и так посажу.

Уже через десять минут я смотрел на Чарджоу с высоты птичьего полета. Мысленно проливая

слезу по своим 200 рэ.

Да, свой репортаж я назвал «10000 счастливых улыбок» (столько человек в областном центре

справили в 1980 году новоселье). А сдавая его в секретариат, грустно заметил:

– 10000 улыбок минус одна!

– Какая одна? – переспросила заместитель ответственного секретаря.

– Не какая, а чья. Так вот, моя – пояснил я.

И это было правдой: праздничный репортаж настроения мне не добавил.

1981 год

У нас сейчас поступают так: один «проявляет» инициативу и ее, не откладывая дела в долгий

ящик, тут же навязывают другим. Называется это «всенародным движением».

***

Оказывается, в годы первой мировой войны Тухачевский (в ту пору – поручик царской армии), находясь в германском плену, несколько недель сидел водной камере с капитаном французской

армии Шарлем де Голлем (в ту пору – капитаном).

***

Мода – таран, с той лишь разницей, что сокрушает он не крепостные стены, а традиции и

привычки людей.

***

Взгляд – словно темный луч в царстве света.

***

Сегодня на глаза попалась заметка «Отцовская выучка» из «Правды» (4. 02). Речь в ней идет о

шестикласснике, который случайно заметил на рельсе трещину и предупредил об этом

железнодорожников. Движение остановили, рельс заменили, подростку объявили благодарность.

Можно, конечно, умиляться. Но…

А что бы случилось, если бы школьник трещины не заметил? Не исключено, крушение, гибель

людей. Почему же в заметке – ни строчки о тех, кто несет ответственность за состояние пути? И

уж, если хвалить шестиклассника, что он заслужил, то следует написать и о тех, кому объявили не

благодарность, а выговор. Впрочем, скорее всего. Ничего никому не объявляли…

***

Сами того не ведая, поляки помогли советским людям. Дело в том, что продолжительные

забастовки в соседней стране неожиданно оказали отрезвляющее воздействие на руководителей

СССР. Оно и понятно: положение с продовольствием в стране тоже не ахти, а, значит, рабочий

класс по примеру поляков может в один прекрасный момент предъявить справедливые претензии.

И, как по мановению волшебной палочки (читай: Кремля), все газеты затрубили в унисон

затрубили об улучшении жизни народа. С такими повестками прошли пленумы партийных

организаций большинства крупных городов, поднимали этот вопрос (впервые за долгое время) и

на съезде КПСС. Припекло, ничего не скажешь.

Остается только посмотреть, насколько быстро будут (и будут ли вообще?) слова претворяться в

дела.

***

Чем дольше живу на свете, тем больше убеждаюсь в мысли, что принцип «человек человеку –

волк» гуманнее принципа «человек человеку – друг, товарищ и брат».

Ведь исповедуя «звериную» философию, с младых ногтей знаешь, что ближнего надо опасаться.

Врасплох тебя не застанут.

Если же растешь, с молоком матери впитывая понятия «дружбы, товарищества и братства», а

потом сталкиваешься с теми же волками, только в овечьих шкурах, что происходит? Правильно, зубы вонзают тебе в затылок, но уже не в открытом бою, а исподтишка, сзади. Не говорите только, что впадаю в крайности. Подобными волками в овечьих шкурах мир буквально кишит.

***

Любая однопартийная система – современный образчик средневековой монархии. Те же обычаи, те же нравы…

***

Социализм наших дней – уже не социализм. Это что-то среднее между монархией и анархией.

***

Только страх, основанный на неотвратимости наказания, способен держать наших людей в

«рамках». Гуманизм, как ни печально, попросту развращает их.

***

Жить так, как я хочу, я не могу. А так, как могу, – не хочу.

***

Не имей сто рублей, а имей сто друзей. С тугими кошельками.

***

Не мечи перед свиньями бисер, сало от этого в цене не поднимется.

***

Журналист может одно из двух: писать правду или чепуху. Я, как и большинство, выбрал

последнее.

***

Прочел в «Правде» статью ученого о жизни трудящихся США. Свой рассказ для пущей

убедительности автор иллюстрирует таким примером. Официантка Д. Занята только 4 часа в день

и получает за это сущую безделицу – 16 долларов. Причем, подчеркивает многозначительно

ученый муж, половина суммы уходит на налоги и квартплату. Да и легкий завтрак (булочка с

сосиской плюс стакан кофе) стоит доллар. Дескать, впору в петлю лезть.

Позволю себе не согласиться с вышеприведенными доводами и даже некоторым образом

поспорить с ними. Для сравнения возьмем труд двух официанток: американской и советской. С

первой все ясно: за полудневной заработок она может съесть 8 вышеупомянутых завтраков. А что

же наша?

Ее средний дневной заработок составляет (100 руб.: 24 рабочих дня = 4 руб. 16 коп.).

Следовательно, полставки составят 2 руб. 08 коп. Минус подоходный налог (20 коп.), квартплата

(15 коп.). Итого на руки 1 руб. 73 коп.

Булочка, сосиска и стакан кофе (не в ресторане) у нас стоят примерно 50 коп. Иными словами, на

полудневной заработок советская официантка сможет съесть (1.73 руб.: 0,5 руб.) чуть больше трех

завтраков. Или в два с лишним раза меньше, чем «несчастная» штатовская коллега. Так кому жить

хорошо?

Странно, что в такой солидной газете не заметили подобного ляпсуса. В результате на вдумчивого

читателя окажет прямо противоположное воздействие. С чем журналистов «Правды» и

поздравляю.

***

Политика – изощреннейшая из спекуляций.

***

В массово-политическом воздействии нуждаются слепые умом. Люди мыслящие в любой

ситуации разберутся сами.

***

Для одних «Красная книга» – талмуд, который необходимо свято чтить, для других – всего-

навсего ежедневное меню.

***

Время – деньги. Черт побери, если у меня нет последнего, буду дорожить хотя бы первым!

***

Средствам массовой информации верить ни в коем случае нельзя. В них 10 процентов правды и 90

– демагогии.

***

Только взяли, отстояв огромную очередь, билеты на самолет (за 15 дней), чтобы лететь в отпуск, а

ночью получаем телеграмму: скончался мой отец. Не без помощи руководства редакции

проездные документы удалось обменять. Так что тем же днем мы уже были на месте.

Траурное действо описывать смысла нет – все похороны, как две капли воды, похожи одни на

другие.

А вот следующий малоприятный нюанс хочу отметить. Из дома во время траурной церемонии, когда двери и калитка настежь, пропала электробритва, несколько десятков платочков, приготовленных именно на такой случай, и даже кое-что из припасов, хранящихся в погребе. И

это в райцентре, где пару десятков лет назад, уходя из дому, не всегда даже вешали замок.

***

Воспитывает пример, а не морализаторство.

***

Раньше на женщину смотрели, как на образ, с которого нужно писать картины. Теперь же

прикидывают, как она впишется в интерьер спальни. И хорошо еще, что не ближайшего

придорожного куста.

***

Итак, мой отец покончил жизнь самоубийством. Сделал он это на заводе во время рабочей смены.

Я ему не судья. Да и судить-то за что?! Во-первых, каждый человек волен распоряжаться своей

жизнью. А, во-вторых, еще неизвестно самоубийство – это слабость или сила? Впрочем, для моего

отца однозначно – сила. Ведь он, сделав петлю, надел ее тиски, закрепленные на верстаке – то

есть, на высоте человеческого торса. И, став на колени, затянул удавку. Это какую же силу воли

нужно иметь, чтобы, подчинившись инстинкту самосохранения, не подняться!

Но я – о другом. Отец всю жизнь хотел узнать вкус коньяка. Очень уж жаждал отведать напитка

министров, секретарей райкомов партии и прочих великих людей. Все грозился неизвестно кому:

– Вот дадут получку, и я не пожалею денег – возьму бутылку трехзвездочного!

И что же. По утверждению очевидцев (трагедия, как я уже написал, случилась прямо в цехе), он

пошел в магазин, купил – наконец-то! – пузырь коньяка и выпил граммов четыреста. Естественно, никто ни о чем не подозревал. Разве что удивились: никогда на работе лишнего не позволял, а

тут…

А он зашел в слесарную и…

***

Бесчеловечный… гуманизм.

***

Прежде чем научиться писать, нужно научиться думать. Но прежде чем научиться думать, нужно

научиться... скрывать свои мысли.

***

Публикуя объявление о повышении цен на некоторые розничные товары, в том числе, на вино-

водочные изделия, Госкомитет цен СССР уточняет: «учитывая пожелания трудящихся». Чтобы

они берегли здоровье и меньше пили.

Лукавит государство! Разве оно заинтересовано (в отличие от матерей, жен и детей забулдыг) в

том, чтобы люди меньше употребляли? Чем станет оно затыкать огромнейшую прореху в

бюджете. Это, с одной стороны.

С другой, если народ, в самом деле, станет меньше пить, куда он денет освободившиеся средства?

На что можно их потратить в условиях тотального дефицита?! И это может иметь неприятные для

властей последствия.

Так что лучше всего под крокодиловы слезы правительства и дальше утопать в море спиртного. И

трудящиеся «при деле», и наверху спокойнее.

***

Сегодня (15.09) опубликовано официальное сообщение о погашении облигаций займа 1950 года.

Преподносится это, как беспокойство о благосостоянии людей. Демагогия высшей пробы! Какое

беспокойство? О чем речь? Вы взяли в ДОЛГ, а теперь его возвращаете. Обычно в таких

ситуациях благодарят кредитора, а не наоборот.

И, второе, за тридцать прошедших лет курс рубля значительно упал. Так что по ЗАКОНУ займ

нужно было проиндексировать, чего не произошло. Короче говоря, взяли у моей матери 100 руб., вернули 75 руб., да еще и требуют, чтобы она их благодарил.

1982 год

Лучше быть обладателем убогих мышц, чем убогих извилин.

***

Юрий Ваньят опубликовал в «Труде» заметку о футбольном матче. Вот ее две заключительные

фразы. «При счете 1:0 Дасаев парировал пенальти… НЕ УКРАСИЛ (выделено мной – Н.С.) игру

И поступок Ярцева, ударившего ленинградца Игнатовича».

Как говорится, язык мой – враг мой.

***

Незаконно рожденный – это отнюдь не неестественно рожденный. Так почему тогда столько

шума, сплетен, многозначительных намеков?! Ординарнейшее, в общем-то, событие: на земле

появился еще один человек.

***

Кто-нибудь может мне объяснить, почему за каламбур автор непременно должен извиниться? Что

за такая идиотская мода и кто положил ей начало?

***

Твоими бы устами, да мед в дефиците!

***

С Петром меня свела судьба в Бекдаше. Он – слесарь-наладчик высокой квалификации в составе

бригады из моей родной Украины что-то «творил» на комбинате «Карабогазсульфат». Я туда

прилетел в командировку за материалом на производственную тему. Познакомились в

единственной на весь поселок гостинице. Как никак земляки: встречу обмыли подобающим

образом (у меня и на обратный билет на самолет не осталось).

Петр был еще молодым, но напрочь седым. На мой вопрос «Отчего так поседел?» (все-таки

этичнее, чем «Ты меня уважаешь?») ответил интригующе:

– Посмотрел бы я на тебя, если бы ты в своих руках подержал черта! Небось, и хрен облысел бы. Я

пристал с нетрезвыми расспросами. Земляк после недолгих уговоров согласился расск4азать свою

историю.

…Где-то лет в 16 он влюбился в красавицу из соседнего села. Не удивительно, что каждый

свободный час парень проводил там. Тем летом и одноклассник присмотрел в селе дивчину.

Стали ходит на свидания вместе.

В тот злополучный вечер ребята договорились, распрощавшись с кралями, живущими в разных

концах села, встретится на его околице, у местного кладбища, дабы, как это было уже не раз, отправиться домой. Назначили и время: 3 часа ночи.

И, надо же, в тот же день в селе случилось еще два события, к кавалерам никакого отношения не

имеющих, но повлиявших в дальнейшем на их судьбу.

Событие первое. В селе, где жили девушки, умер заслуженный ветеран. Как водится, известили

родных, назначили дату скорбного действа. В последний момент от сына, который добирался на

похорон с неблизкой Магаданщины, пришла телеграмма: дескать, вылет из Москвы

задерживается, но меня обязательно дождитесь. Воля самого близкого покойному человека –

закон. И хотя могила уже была выкопана и за обычаем ее на ночь пустой оставляют никак нельзя, в данном случае решено было «поступиться принципами».

Событие второе. В этот же день у одной из старушек домой с пастбища не вернулся козленок.

Вернемся, однако, непосредственно к нашему герою. Случилось так, что товарищ Петра что-то не

поделил с невестой, и та, осерчав, ушла домой задолго до обусловленных 3 часов. Таким образом, парень пришел к кладбищу едва не нас раньше, чем договаривались. Чтобы чем-нибудь себя

занять, решил вырезать прут. Сделал несколько шагов и… провалился сквозь землю. Немного

придя в себя, понял, что попал в самую настоящую свежевыкопанную могилу. Случай, согласитесь, малоприятный, но не смертельный. Даже если учесть, что, несмотря на все попытки, выбраться наверх жениху не удалось.

Но больше всего парень напугался, когда услышал, что рядом что-то зашевелилось. Перевел

дыхание лишь тогда, когда услышал блеяние.

Тем временем к кладбищу подрулил запыхавшийся Петр (он, в отличите от товарища, еще и

задержался). Другана на условленном месте не увидел. Неужели не дождался и ушел? На всякий

случай позвал. И услышал ответ. Но что странно: голос раздался как будто из-под земли. В

половине четвертого ночи на кладбище, согласитесь, и смелому станет зябко.

– Ау! – на всякий случай крикнул еще раз.

– Что разаукался? Я здесь! – прозвучал знакомый. Но снова как-то глухо.

Петр сделал несколько шагов в направлении звука.

– Ты где?

– Где, где, – послышалось сердитое. – В могиле!

– Хватит шутить дурацкие шутки!

– А я и не шучу вовсе! Могилу, гад, выкопали и на ночь открытой оставили. Вот я в нее нечаянно

и угодил. Подай руку, я вылезу да пойдем, наконец, домой! Надоело здесь тебя ждать!

Петр подошел к могиле.

– Встань на колена и подай руку! – попросил «пленник». – Яму вырыли едва не до воды.

Петр нагнулся и протянул руку. И наткнулся… на рога и шерсть (товарищ первым делом решил

подать ему козленка).

Пришел в себя Петр лишь утром. Лежал на соседском сеннике. Как туда попал, без стремянки, не

понимает и поныне.

Товарища же вместе с козленком освободили из могилы рыбаки, спешившие попасть на утренний

клев.

Вот той ночью юноша и поседел. За ним и прозвище тут же закрепилось – Седой.

Любимая вскорости вышла замуж за другого. А он уехал из села подальше и с тех пор шатается по

свету.

Вот такую жуткую «житейскую историю» поведал мне земляк на заливе Кара-Богаз под жуткое

завывание ветра.

***

А что если ледниковый период – предусмотренное Природой обязательное событие, спасающее

все живое от нехватки воды? Ведь, по сути, разрабатываемый американцами проект доставки

айсбергов к берегам страны и есть попытка искусственным путем организовать мини-ледниковый

период.

***

Лучше повесить нос на квинту, чем хомут на шею.

***

До чего же тесен мир! В отпуске, конечно же, не могли не побывать в Киеве. Идем по Крещатику.

Слышим возглас:

– О, привет!

Поворачиваемся. Перед нами – мой однокурсник Толик Терещенко.

В городе – два с половиною миллиона населения плюс приезжие. Мы могли быть в отпуске в

другом месяце. Могли идти по центральной площади столицы в другой день. Могли в этот, но

тремя минутами раньше или позже. И, надо же, повстречались.

Но это еще не все. Пообщавшись с Анатолием, садимся в троллейбус и едем на центральный

автовокзал. На площади Толстого я чувствую, что некая дама уже минут пять не сводит с меня

глаз. Бросаю на нее взгляд и я. Кажется, что где-то когда-то видел. Скорее всего, учились вместе в

университете или жили в одном общежитии. Но как теперь вспомнить?

Между тем дама, наконец, осмеливается и говорит:

– Извините, вы случайно не в Туркмении живете?

– Да! – более чем удивленно отвечаю я.

– Вы меня, конечно, не узнали?!

– Извините, нет! Хотя лицо ваше мне знакомо.

– А Чарджоу помните? Когда вас в поезде обокрали?

Ну, как же! Теперь я ее вспомнил. Наталья Ициксон, ответственный секретарь тамошней

областной газеты, которая из партийных взносов одолжила мне денег на гостиницу, еду и

обратный билет. Плохо, что не узнал своей спасительницы, но ведь виделись мы всего лишь раз в

жизни. Благодарим ее еще раз – уже вместе с супругой.

И разъезжаемся в разные стороны, не переставая удивляться. Где Чарджоу, где Пирятин, в

который направлялись, где площадь Льва Толстого, а мы оказались в одно время в одной точке. В

масштабах страны – микроскопической. Вот это попадание!

Австралопитеки, кроманьонцы – предки человека? Не обязательно. А вдруг они – отдельная ветвь

развития, исчезнувшая в ходе эволюции?

***

Нет порока в родном отечестве?

***

Каждый стремится к богатству. Но как все относительно. Представим себе ситуацию после

глобальной катастрофы на Земле (вселенский мор, столкновение с кометой или крупным

астероидом). На планете остался в живых один человек.

Выйдя на улицу, видит: нигде никого. Ни соседей, ни прохожих, вообще – и души. Хочется есть.

Наш герой отправляется в магазин, привычно проверив карманы: есть ли наличность? И вдруг

осознает: деньги ему отныне не нужны. Ибо он – единственный владелец «фабрик и заводов, контор и пароходов» города. Что там города – земного шара.

Движимый чувством алчности, «последний герой» начинает запасаться всем подряд: едой, одеждой, драгоценностями. Он уже богаче Креза! А радости – нет. Нет чувства «глубокого

удовлетворения». Удивительно: владеет всем, а как бы чего-то… не хватает. И после долгих

раздумий, человека осеняет. Нет никого, кто бы позавидовал его богатству. Мелочь, а досадно!

С другой стороны, оказывается, во все времена и столетия люди дорожили вовсе не золотом и

табунами лошадей, не количеством рабов и земли, а всего-навсего мнением других на сей счет.

***

В рассказе «Личная жизнь» М. Зощенко пишет: «Я купил себе пальто на РЫНКЕ С ШИРОКИМИ

РУКАВАМИ».

***

13 ноября. Меня вызывают в райком партии: говорят – внеплановое собрание партийно-

хозяйственного актива. Приезжаю. В зале – полно народа, в основном, естественно, руководители.

Появляется первый секретарь Коршунов. И сообщает, как великую тайну, что уже третий день как

умер Брежнев. Только сейчас получена об этом шифрограмма из ЦК КПСС. Завтра информация

появится в газетах. А уже через полтора часа об этом объявят по радио и ТВ.

Ну, думаю, сейчас приду в редакцию и огорошу новостью коллектив. Ан, оказывается, нет. Никто

из райкома на свои рабочие места пока не вернется. Первый секретарь зачитывает список мест, где

может наблюдаться массовое скопление людей (аэропорт, железнодорожный вокзал, учебные

заведения и т. д.), а также фамилии присутствующих в зале. Зачем? Мы должны туда отправляться

немедленно и вести разъяснительную работу, чтобы не было… паники.

Я так и не понял, из-за чего эта самая паника должна возникать? Ну, умер человек, так уже

немолодым был. Да, и сели честно, поднадоел народу своей шамкающей старостью уже изрядно.

А тут – паника. Не знаю, кто как, а я лично с облегчением вздохнул.

***

Мы, не мусульмане, живем совсем не так, как в этих краях принято. Хорошим знакомым об этом

говорят в лицо, ничего не скрывая. Самая расхожая фраза, по сути, уже ставшая крылатой, следующая:

– Главное наше отличие в том, что мы исповедуем принцип «Сам живи и дай жить другому», а вы

– «И сам жить не буду, и другому не дам».

Разница, действительно, сумасшедшая. Но что она означает?

А то, что, устроившись, к примеру, на работу, мусульманин (да и еврей – тут они не отличаются!) считает своей священной обязанностью притащить сюда как можно больше родственников и

друзей, при этом практически не взирая на их квалификацию. Успех или неуспех конторы – дело

десятое. Главное, чтобы своим было тепло и сыто.

Второй нюанс. Чтобы не сделал свой, его всегда нужно безоговорочно поддерживать. Даже если

он совершил тяжкое преступление.

Третье. Если ты видишь, что другой нагло ворует или занимается другой противоправной

деятельность (например, торгует наркотиками), «продать» его – лучше застрелиться. Ведь ты ему

должен «давать жить», а каким способом он кует свое благосостояние – не твое собачье дело.

Таких «в-пятых», «сотых» и в «тысячных» – нескончаемая вереница.

Для «своих» такая мораль – прелесть. А для государства? Ведь подобная мораль, как, на мой

взгляд, по сути – бандитская.

***

Очень многое в подлунном мире создано, что называется, по уму. Взять хотя фауну и флору.

Первые вдыхают кислород, а выдыхают углекислый газ. Который как раз и «вдыхают»

представители фауны, возвращая в атмосферу кислород. Прямо-таки вечный двигатель.

Однако допустила природа в ходе эволюции или изначально и существенные недоработки. Ибо

если бы она шла по тому же суперпути, что приведен выше, то населила бы Землю существами, основой питания которых были бы… экскременты. Представляете себе, что за жизнь на планете

бы воцарилась?! Не было бы никакой нужды развивать сельское хозяйство: «кругооборот пищи»

обеспечивал бы нашей цивилизации безбедное существование отныне и присно и во веки веков.

Да, чуть не забыл сделать оговорку для особо брезгливых: у моих «существ наоборот» на

«выходе» продукты были бы точно такие, как собранные с полей или добытых на фермах. Даже

лучше – стерильной чистоты и с прекрасными ароматами. Природе ведь все равно, какую

программу задавать.

1983 год

Вы не поверите, но в ЦК КПТ состоялось заседание на тему «Надо работать, а не заседать» (в

свете постановления ЦК КПСС по колхозу «Федоровский» Кустанайской области).

***

В одной из статей «Литературной газеты» (№1) прочел о том, что ученые до сих пор не могут

объяснить, почему «существует многовековое постоянство общего объема воды в океане». В свою

очередь, академик И. Петрянов, насколько я знаю, придерживается точки зрения, что вода имеет

память.

А что если именно здесь зарыта (или утоплена?) собака? Итак, вода – по сути, живое существо. И

чтобы оставаться здоровым, организм, как и любой другой, должен пребывать в стабильном

состоянии. В данном случае речь идет об объеме, который должен поддерживаться на строго

определенном уровне (как, допустим, количество крови у человека).

***

Государство на 300 процентов повысило цены на кофе. Объяснение до ломоты просто: оные

взлетели на мировом рынке.

Так-то оно так. Однако уверен, государство никогда не снизит сложившиеся розничные цены в

случае, если страны-экспортеры их снизят. Иными словами, игра постоянно идет в одни ворота –

потребителя.

***

Большинству известна строфа из популярной песни:

Я, Земля, я своих провожаю питомцев,

Сыновей, дочерей.

Долетайте до самого Солнца

И домой возвращайтесь скорей.

Между тем здравый смысл подсказывает: «до самого Солнца» могут полететь только…

самоубийцы. О каком же «возвращении домой», в таком случае, идет речь?

***

В жизни зачастую, как в футболе: один стремится играть, другой – не дать играть другому.

***

«Комсомольская правда» отвечает на вопрос читателя из Петрозаводска В. Магульского «Как

изменилась структура расходов советской семьи за последние десятилетия?». Цитирую: «Расходы

на питание в 1940 г. составляли 53,8 процента, а в 1981 г. – 31,4. …Таким образом, мы стали

меньшую часть своей зарплаты тратить на питание, а большую часть – на то, чтобы модно

одеваться, на обстановку в доме и т. д.».

На первый взгляд, «благосостояние советских людей растет». Однако я хочу возразить

«Комсомолке».

Действительно, на еду тратим меньше трети заработанного, а купить в магазинах даже на эти

«гроши» …нечего. Чему же тогда умиляться, товарищи пропагандисты?

***

В споре не только рождается истина, но и приобретаются знания.

***

Построение социализма – марафонский забег без царя в голове.

***

Согласно теории панспермии, жизнь на Землю занесена кометами – этакими разносчиками

зародышей-«сперматов». «Хвостатые чудовища», по мнению ученых, повинны и в пандемиях тех

или иных болезней.

Но, если это так, не являются ли они искусственными объектами? Отправляя в просторы

Вселенной «начиненные» органическими молекулами «кометы», они, таким образом, пытаются

сеять» жизнь, то бишь, выступают в роли бога. Предопределяя орбиты своим посланницам, высокоразвитая цивилизация (или цивилизации) выбирает такие, чтобы они пересекались со

звездными системами, имеющими планеты. Тысячи «рейсов», в конце концов, приводят к тому, что на одном из «шариков» происходит не только посев, но и развитие жизни.

А пандемии? Метод и проб и ошибок всегда чреват неудачами. Просто «высеяли» не то. Или не

туда. Как определить со стопроцентной уверенностью, если между оратаем и полем – многие

триллионы километров?

Вывод: в самом деле, не исключено, что мы вами высажены, словно огурцы на грядке.

1984 год

Во время командировки в Бахарден обратил внимание на лозунг, вывешенный у здания местного

быткомбината: «ВСЛЕД за нашей партией идем к коммунизму ленинским путем!» (Обычно пишут