Текст книги "Дневники св. Николая Японского. Том ΙI"

Автор книги: Николай (Иван) Святитель Японский (Касаткин)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 71 страниц)

5. Иоанн Танака, тридцати лет, сизоку, бывший учитель, – не приходит больше по лени.

6. Пармен Хироно, двадцати пяти лет, сизоку, – ныне без службы и беден, почему больше и ослабел.

7. Петр Накасима, двадцати восьми лет, сизоку, служит на правительственной службе, за 10 ри от Нагоя; когда бывает здесь, никогда не приходит в Церковь; жена его – дочь бонзы из Хонгвандзи.

Первые проповедывали здесь христианство, в 1873 году, Даниил Кангета и Григорий Миямото. Но плодом их проповеди ныне состоит здесь только один христианин – Павел Кондо, шестидесяти пяти лет, крещенный в 1877 году от о. Павла Савабе в Оказаки. Потом в 1877 году Владимир Мураками (из Оказаки), находясь здесь, просил проповедника для Нагоя, вследствие чего поручено было Павлу Цуда, тогда состоявшему в Оказаки, попробовать проповедывать и в Нагоя. Плодом его проповеди был Лука Судзуки с женой, крещенные о. Евфимием на пути его в Оосака в 1878 году.

Собором 1878 года Павел Цуда назначен проповедником для Нагоя; но так как у него слушателей не являлось, то ему велено было вернуться в Тоокёо. Однако Владимир Мураками и Лука Судзуки упросили оставить его еще на некоторое время здесь, и с этого времени мало–помалу оказался успех проповеди. К Собору 1879 года о. Павлом Сато было крещено 9 человек. Собором 1879 года Павел Цуда также назначен был сюда, и успех продолжался.

Собором 1880 года вместо Цуда назначен Павел Окамура, состоящий здесь и доселе. Тем же Собором в помощники к нему назначен был Стефан Кондо, но в начале 1881 года он вернулся в Тоокёо по болезни. Пришел потом из Оказаки Иеремия Сибата на помощь, но в пятом месяце тоже вернулся. Наконец, Собором 1881 года сюда дан в помощники Яков Мацуда, трудящийся здесь и доселе.

В настоящее время у Павла Окамура проповедь ведется в трех местах:

1. В Квайдо, где он и сам с женой живет (платя 3 1/2 ены в месяц, что недорого, так как дом превосходный и в центре города); до обеда он всегда дома, и язычники, видя вывеску, иногда заходят спросить о Вере; в настоящее время в неделю два раза приходят 2–3 медицинских ученика из больницы; более определенных слушателей нет.

2. У сицудзи Петра Такаги по понедельникам и четвергам, вечером в восемь часов; из слушавших здесь двое недавно приняли крещение; еще есть один постоянный слушатель, и 1–2 приходят случайно.

3. У помощника сицудзи – Стефана Кавамура, по вторникам и пятницам с девяти часов вечера; из слушавших один крестился; ныне приходят христиане и несколько язычников, но неопределенно.

Ходит, кроме того, к Симеону Курокава говорить для его семейства. – Имеется в виду и еще собрать несколько слушателей.

Яков Мацуда живет в Апута–эки, пригороде Нагоя, не меньше 1 1/2 ри от Квайдо, с 7 000 домов. Проповедь у него в следующих местах:

1. В квартире у него по воскресеньям, понедельникам и четвергам, с восьми часов вечера; из слушавших трое крестились; теперь ходит тайно слушать один молодой человек, мать которого не любит христианства; других теперь нет, ибо земледельцы в настоящее время заняты очень; если из язычников никто не пришел, то толкуется Священное Писание для домашних, так как дом, где живет Мацуда, христианский, от него же наученный Вере.

2. Тоже в Ацута у Марка Мориока, по средам и пятницам вечером с восьми часов; теперь новых 3 слушателя.

3. У Луки Халси; теперь на время, впрочем, здесь нет проповеди, так как бывшие здесь слушатели ходят к Марку Мориока, а новых еще не обнаружилось.

4. В Нагоя, по вторникам, с восьми часов вечера, в доме одного язычника (бывшего бонзы), который сам, впрочем, не расположен слушать, но уступил убеждениям своего приятеля – христианина – дать у себя место для проповеди; туда ходит один новый, истинно желающий слушать; бывает и еще 2–3. Мацуда хотел ходить два раза в неделю, но хозяин едва и на раз согласился.

Общественная молитва бывает каждую субботу с восьми часов вечера; собирается больше 20 человек, – и каждое воскресенье с десяти часов утра; собираются 14–15 человек, – обыкновенно не тех, что были вчера, а попеременно. Проповедь в субботу говорится на текст из Апостольских Посланий, в воскресенье – на дневное Евангелие. Поют четыре человека (и неплохо, как я сегодня слышал; Маедако не способен учить пению).

Сицудзи четыре человека: Илия Миясита, Петр Гакаги, Иосиф Втамура и Петр Сибаяма.

Избираются раз в год пред Тоокейским Собором. Ныне видно только что произведено избрание; выбраны прежние, но к ним присоединено четыре помощника.

Казначеями служат Илия Миясита и Иосиф Втамура. Церковные деньги следующие:

(Цунагу моцу)

1. Ификин, – неприкосновенные. Заведено Павлом Цуда, с шестого месяца 1880 года, собирать с юуси (желающих) в каждое воскресенье по 1 сен. Доселе собрано 18 ен; положены на проценты.

2. Кенкин, – кружечные; устроена кружка с 1879 года; вынуто доселе 7 1/2 ен; тоже хранятся.

3. Риндзи–кин; собирается с юуси по мере открывающихся нужд: на киоты, мебель в Квайдо, занавес, [облачение] для священника и тому подобное. До сих пор собрано и израсходовано больше 70 ен.

4. На покупку земли для кладбища собрано по подписке 43 ены 20 сен; земли будет куплено в скором времени.

В окрестностях Нагоя в настоящее время нет проповеди, но, если приложить старание, то слушатели найдутся везде. Например, Мацуда пробовал в деревне Даигимура, 20 чё от Ацута–эки; слушатели были, только теперь не время для земледельцев (в этой деревне живет неприходящий в Церковь Симеон Като).

Нужно начинать отсюда проповедь в провинции Неё, в городе Цу, бывшем Дзеока. Там служит чиновником молодой человек отсюда Иоанн Мива и зовет туда проповедника; слушатели прямо есть: его старший брат, тоже чиновник, и еще некто служащий при больнице; найдутся и другие. Отсюда до Цу хотя 20 ри, но сообщение очень удобное по морю на небольших пароходах, ходящих между Нагоя и Цу.

Нужно также отсюда начинать в Оогаки (город, бывший на пути от Маибара в Нагоя); нравы там хорошие, мало испорченные; найдется, кому похлопотать для проповедника.

Православные христиане в Нагоя – больше из чеопин, чем из сизоку.

Катихизатор отсюда вышел только один: Яков Асай, служащий в Хариномаци.

Из учеников Семинарии отсюда – Павел Морита, здесь есть его тетка – язычница.

В настоящее время здесь учеников ни для Катихизаторской школы, ни для Семинарии, к сожалению, нет. Сизоку–де, кто подельный, все заняты другими делами, или разбрелись отсюда искать занятий в других местах.

Нагоя – по важности положения своего в ряду бывших удельных княжеств и по огромности народонаселения, сама была центром, к которому тяготели окрестности на далекое расстояние, и была самостоятельна как относительно Кёото и Оосака, так и Едо, но по роскоши и другим чертам нравов больше походила на Оосака, чем на другие места. Отсюда и доселе сильны здесь как буддийское суеверие, так и сопутствующая ему распущенность нравов. Здесь – 338 тера и 61 мия, что достаточно свидетельствует, как силен еще здесь буддизм, особенно верховодят бонзы Монтосиу – Хингаси Хонгвандзи. Впрочем, грубого насилия христианству здесь не причиняют, а только душевно ненавидят, злословят и слушать не хотят. Павел Окамура рассказывает, что к нему часто приходят переодетые бонзы расспрашивать о христианстве, но потом пользуются полученными сведениями лишь для того, чтобы извращать их и делать пищей злословия.

Около Мацуда бонзы завели коосяку и всегда невыносимо хулят христианство и запрещают слушать его, что, впрочем, по словам Мацуда, приводит к совершенно противоположным результатам, – возбужденное любопытство, напротив, побуждает приходить спрашивать о христианстве.

Но вообще постепенный успех здесь христианства, с помощью Божиего, несомненен, хотя он и будет медлен. Потому и с будущего Собора здесь непременно нужно два катихизатора.

О продаже православных книг сицудзи столковались здесь с одним из главных книгопродавцов на большой улице. На днях ожидается из Тоокёо запас книг.

Из инославных в Нагоя есть только методисты; живет постоянно ихний проповедник с женой, по временам же приходит американский Бала (Ballah), или кто другой из их секты; обращенных человек 15–16; дальше туго идет; проповедник постоянно жалуется нашим на неимение слушателей. – Другие приходят, но, не находя слушателей, возвращаются; так недавно было с пресвитерианским проповедником. Говорят о христианстве здесь еще путешествующие для продажи христианских протестантских книг.

1/19 июня 1882. Понедельник.

Нагоя.

Как обыкновенно, попросили остаться еще на день, чтобы сказать проповедь и язычникам, для чего удобен вечер. Утром сделали с Павлом Окамура визиты: старику Павлу Кондо, первому, по времени, здешнему христианину, сизоку, промышляющему ныне со старухой разведением кур, – сицудзи: Петру Сибаяма – фотографу, Иосифу Втамураа – чайному торговцу, Илие Миясита – фотографу на большой улице, работающему превосходно и живущему, по–видимому, очень достаточно; он и Петр Сибаяма, по словам Окамура, самые усердные радетели о Церкви. – Квайдо здесь в центре города, месте весьма удобном, но христиане странно рассеяны по всему городу в одиночку – на таком большом пространстве, что катихизатор находит возможным этим извинять неаккуратное хождение христиан в Церковь, – «далеко–де». С восьми до десяти часов мы едва успели побыть в четырех означенных домах, хотя нигде не останавливались больше пяти минут.

В десять часов приехавши в Квайдо, застали собравшихся братьев и сестер, с которыми и помолились, отслуживши обедню, после которой было поучение, продолжавшееся до двенадцати часов. Катихизатор угостил скромным обедом, вслед за которым отправились осматривать дворец бывшего князя Овари и знаменитый здешний Тенсюдай, с которого, как на ладони, виден весь город и окрестности на далекое пространство. Крепость занимает расположенное здесь войско; видеть ее с дворцом и Тенсюдай можно не иначе, как с разрешения главного военного начальника, но он охотно дозволяет осмотр всем иностранцам. Так и для меня Илья Миясита выхлопотал разрешение. Центр бывшей крепости, окруженный последним рвом, содержится в отличнейшем порядке. Во дворце – главное военное управление (местное), которым и занято немало княжеских великолепных покоев; прочие покои показываются посетителям; там мы видели тора–но ма и другие – все разнообразно изукрашенные и раззолоченные комнаты с дивной резьбой и штучными расписными потолками. Отсюда прошли на башню (Фенсюдай). Построена она знаменитым строителем крепости в Кумамото Катоо Киемаса и действительно составляет удивительное архитектурное и в тоже время практически полезное (в военном отношении) произведение. Она имеет 5 этажей; так обширна, что полк солдат, достаточно снабженный военной амуницией, легко поместится в ней. Внутри вся состоит из таких огромных столбов дерева хиноки, что ей, кажется, и веку не будет; крыши все покрыты толстыми медными листами, а коньки (две рыбы) – толстыми золотыми листами и блестят на солнце, как огненные. Одна рыба была на выставках в Тоокёо и даже а Австрии; после чего опять поставлена на прежнее место, а вдобавок – обе рыбы покрыты металлическими сетками, чтобы птицы не засиживали их. С башни полюбовались на город, тянущийся непрерывною полосою по направлению к селению Ацута, которое незаметно сливается с ним; жилье сизоку обхватывают город со всех сторон и далеко разбрасываются кругом. Но такой скученности деревень вокруг города, какую я видел около Окаяма, здесь нет.

Сошедши с башни, отправились в Ацута на кладбище, чтобы отслужить панихиду по о. Павлу Таде, здесь погребенном. Когда подходили к кладбищу, к нам присоединился христианин из Оказаки, присланный навстречу мне. Это – за 10–то ри! Не мог воздержаться, чтобы довольно резко не заметить, что такая пустая трата времени по–пустому мне вовсе не лестна; гораздо лучше, если бы христианин занимался своим делом, сидя дома, так как сегодня – день рабочий; завтра тоже рабочий, и эти два дня для чего он употребил? Мне гораздо приятнее было бы видеть, что христиане шесть дней в неделю усердно трудятся, посвящая труд свой Богу, а воскресенье все ходят в Церковь, давая истинный отдых своей душе, да и утомленному телу; теперь же – вон везде приходится укорять христиан, что они в воскресенье мало ходят в Церковь, а отчего мало? Некогда, говорят; стало быть шесть дней работали лениво или проводили праздно; употребление времени навстречу мне – за 10 ри, по–моему, один из видов праздности; достаточно было бы встретить у своего Квайдо или в нем.

Отслуживши панихиду, я дал наставление бывшим здесь катихизаторам и сицудзи – непременно перенести о. Павла Таде на христианское кладбище, лишь только они купят землю для того, в настоящее время они именно хлопочут о покупке, и не раз уж сторговывались, но лишь только узнают продающие, что земля под кладбище – отказывают. Христиане бывшего прихода о. Павла сложились ему на памятник, который теперь и делается.

С кладбища зашли к Якову Мацуда, помещающемуся в Ацута у христиан; больше решительно никуда не пускают, по нелюбви к христианству. – Дальше на обратном пути посетили сицудзи Петра Такаги и христианина Алексея Ватари, дочь которого за Окамура. Заехали дорогой взглянуть на огромный храм Монто – ветви Хингаси Хонгвандзи, по величине, должно быть следующий за главными их храмами в Кёото; проезжая, видели также подобие Тоокейского Кваннона, что в Асакуса; и увеселительные места кругом – совершенно как в Асакуса, только все в меньших размерах; здесь же, на самом бойком угле, один из наших христиан, тоже фотограф, приютился со своей лавочкой. – Видно, что Нагоя разом подражает и Сайкео (храмами), и Тоокёо (увеселениями, также школами) и по возможности совмещает их в себе.

Вернулись из города в другую гостиницу, не ту, в которой вчера поместили христиане – «де самая лучшая в городе»; Роман нажаловался, что ему не давали спать (действительно, отвратительный шум и крик – больше пьяных голосов и хохот девок был слышен кругом до третьего часа), и христиане нашли на этот раз и вправду должно быть одну из лучших, даже с комнатами наподобие европейских, где мы и поместились. Вместо восьми часов, объявленных для проповеди, позвали в девять, да и то слушателей собралось мало, больше ученики да купцы; оттого и проповедь вышла довольно бесцветная – как–то неохотно говорится, когда – или мало слушают, или не уверен, понимают требы, или нет. Впрочем, действия благодати не зависят от характера нашего говорения: по окончании проповеди тут же некоторые спрашивали у катихизатора, когда к нему приходить еще слушать; может, [?] то и благодать Божия коснулась души.

По окончании проповеди долго еще была беседа с братиями и сестрами; убеждал их, между прочим, думать уже о постройке храма; дал и от себя на храм 25 ен и на кладбище 25 ен с условием, чтобы о. Павел Таде перенесен был на христианское кладбище. Убеждал еще послать представителя на Собор, чего они не хотят – «нет–де средств на дорогу». Из катихизаторов останется здесь во время Собора Яков Мацуда, ибо проповедь нельзя совсем прервать; обещан ему потом отпуск для отдыха к отцу в Вакаяма. По уходе о. Павла Окамура на Собор, Мацуда поместится в Квайдо.

8/20 июня 1882. Вторник.

Оказаки.

Здешняя местность знаменита в японской истории тем, что самые крупные личности последних веков – родом отсюда. В одном ри от Нагоя на запад находится деревня Накамура (домов 60), в которой родились: Тайко Хидеёси и Катоо Киёмаса, последний также от крестьянина. В Оказаки родился Токугава Иеясу. Нобунага также из здешних мест. Сегодня в 5 ри от Нагоя проезжали местность, покрытую невысокими холмами; с одного из них, как снег на голову, спустился Нобунага с маленьким своим войском на погруженный в сон огромный стан Имагава Есимото; на месте, где стояла палатка Есимото и где ему отрублена голова, стоит надгробный памятник ему. Здесь ярко загорелась звезда Нобунага, к сожалению, так рано померкшая в Хонноодзи.

В 5 1/2 ри от Нагоя река с превосходным мостом – сакай баси – разделяет провинцию Овари от Микава. – В 6 ри и 20 чё от Нагоя, в Цириуэки, встретили христиане из селения Сингехара, почему мы остановились здесь, отпустили дзинрикися и отправились пешком посетить христиан.

Сингехара–мура от Нагоя около 7 ри, от Оказаки 3 1/2 ри, от Цириуэки, вправо по проселку 1 ри (до дома Петра Амано, дом же Владимира Мураками чё в 15). Земля здесь вновь разрабатываемая; она дана была после войны в Гоиссин князю из Фукусима, лишенному княжества за участие в войне против Императора. Князь продает ее по частям; желающие покупают и возделывают. Ныне здесь, в Сингехара, уже домов 200, разбросанных для удобства в земледелии и разведении чайных плантаций. Христианских домов здесь 2, христиан 13 человек. Дом Владимира Мураками, в котором: он, жена Агния и дети: Евгения, Марина и Павел; дом Петра Амано, где: он, жена Сусанна и дети: Николай, Моисей, Василий и Юлия. Еще: Тит Инагаки и Матфей Томита, служившие у Мураками.

Владимир Мураками с семьей, родом из Оказаки, сизоку, – там и крещены; ныне Мураками почти всегда в отлучке по торговым делам, полевыми же работами занята жена. Петр Амано с семьей родом из Нагоя, сизоку; слушал учение от Павла Цуда и крещен о. Павлом Сато в Нагоя, семья же научена уже по переселении сюда (5 лет назад) Иоанном Онгивара и Иеремией Сибата и крещена от о. Тимофея Хариу.

Ныне Петр Сасагава иногда приходит в Сингехара, останавливаясь прежде в доме Мураками, теперь у Амано; проводил здесь вечер, поучая христиан же; новых слушателей в настоящее время нет никого, и в продолжении года с Собора крещения не было.

В доме Петра Амано мы отслужили молебен. Икона – маленькая, домашняя, как–то неуютно ей на большом пространстве серой степы. Обещался прислать икону побольше и лампадку к ней.

Дрожащие в небе жаворонки своею милою звонкою песнею провожали нас на пути в Сингехара и обратно, заставляя забывать усталость и жару. В Цириу пообедали, в третьем часу уже были в Оказаки, проехав в него из Яханги–эки по мосту Яханги, знаменитому тем, что на нем когда–то Хидееси, будучи еще оборванным нищим мальчишкой, выругал разбойника Хацисука, проходившего с своей бандой по мосту и задевшего ногой спавшего тут Хидееси. «Мост общий, тебе разве тесно, что мне не даешь места? Ты кто такой? Разбойник и больше ничего!». После он сам служил в шайке этого разбойника, а еще долго спустя уже разбойник Хацисука служил Хидееси, но уже не атаманом банды, а генералом в победоносном войске, за что Хацисука награжден уделом и сделан князем провинции Ава на Сикоку, где Токусима была его резиденцией. Въезжая в Оказаки, проехали мимо обложенного камнем колодца «убуюиси», из которого взята была вода для обмытая новорожденного маленького князя Иеясу, будущего родоначальника Сеогунской династии.

Братия встретили на мосту Яханги–баси, другие ждали в церковном доме. Переодевшись, тотчас же отслужили вечерню – с поучением, после чего катихизатор, сицудзи и прочие братия рассказали о состоянии Церкви.

Оказаки имеет 4600 домов, из которых сизоку 780 домов. Прежде был удельным городом князя —(фудай) – Хонда Накак – Цукаса–но таю с 5 ман коку. Хонда был один из самых приближенных слуг Иеясу.

Христиан здесь вместе с Сингехара–мура, к Собору прошлого года состояло 136 человек (в соборных протоколах по ошибке показано 137). С Собора доселе крещено 9; всех здесь крещенных: 145 человек. Но из них умерло 13.

Перешло в другие места совсем 18. Именно: в Нагоя переселилось 5 (смотри страницу 219), в Тоёхаси – 6: Исайя Миёси с семейством – всего пять человек, и Марина Кавамура, семнадцати лет, – оттуда родом, но здесь временно жившая и принявшая крещение. В провинцию Тоотоми, Китоо–гоори, Икесинден–мура перешло 4 человека: врач Давид Ниими с семейством: служит при тамошней больнице (китоо–беоин); от Фукурои 7 ри. Павел Накамура, родом из города Ханги провинции Цёосиу, племянник здешнего врача Иоанна Намбу (тоже из Цеосиу родом); ныне служит врачем при больнице в Ниигата, в провинции Эцинго. Два бывшие ученика врача Иоанна Намбу: Пантелеймон Мисава, семнадцати лет, родом из Тоёхаси, и Филипп Кадзуно, шестнадцати лет, из Цеосиу, – ныне учатся в Медицинской школе в Нагоя.

Взамен выбывших четыре чиновника, принявших крещение в Нагоя, ныне принадлежат к Оказакской Церкви; смотри выше страницу 189.

Итого налицо всех христиан в Оказаки и Сингехара: 118 человек, в 41 доме.

Но из них следующие 5 не приходят в Церковь:

1. Иоанн Суинага, тридцати шести лет, сизоку, служит чиновником в Цариу; слушал учение от Павла Цуда; но года четыре совсем не показывается между христианами.

2. Симеон Хосои, двадцати шести лет, из торговцев, дурного поведения; промотал дом и теперь бродяжит.

3 и 4. Петр Котава и жена его Мария, – из сизоку – торговцы; обратились опять в язычников; увещаний не слушают; Сасагава в дом не принимают.

5. Ия Като, двадцати семи лет, бывшая жена Феодосия Като, ушла от него; родом из Тоёхаси, но теперь где находится – неизвестно. (А Като женился себе по–язычески на другой под предлогом, что невеста–де не понимает и не принимает христианского брака; ныне и она уже крещена. Да благословит Господь их брак! Что станешь с ними делать! Долго еще, знать, христианские чувства не возьмут окончательного верха над другими. Нужно терпеть и снисходить; обойдешься строго, нежное растеньице христианства в душе и сломится. Было уже. «Подожди венчаться месяц–два, научи сначала невесту христианству, чтобы брак был Таинством, а не сделаешь этого, брак будет блудом пред лицом Церкви; ты–де христианин, – и открытым грехом заградишь себе вход в Церковь». Что ж? Человек и не ходит в Церковь и больше, и больше грязнет в тине язычества; а между тем – нельзя сказать, чтобы в нем совсем не было христианского чувства в то время, как он женится по–язычески… Припоминаются торговец фарфором в Тоокёо Иосиф Мано, Алексей Уракава, Николай Микино в Хакодате).

Начало проповеди в Оказаки положено Григорием Миямото, в двенадцатом месяце 1874, при содействии сизоку Мураками, после при крещении нареченного Владимиром. В генваре же 1875 года Миямото пришел сюда с Петром Оодадзуме, и оба они пробыли здесь до Собора. Из слушавших учение от них доселе между христианами – 8 человек: сицудзи Стефан Аояма, Иеремия Сибата и прочие, Миямото за проповедь был требован в полицию и даже вызван в Нагоя, но оправдан и, получив на дорогу казенные деньги, вернулся в Оказаки.

Собором 1875 года Матфей Кангета назначен был в Нисио, но так как там успеха не было, то он перешел в Оказаки и проповедывал до следующего Собора. В первой половине 1876 года здесь был о. Павел Савабе и крестил первых в этой Церкви: Аояма, Сибата и других. На Соборе 1876 года Матфей Кангета пришел с Стефаном Аояма уже как представителем Оказакской Церкви.

Собором 1876 года тоже Матфей Кангета назначен сюда, и пришел с семейством, как и желали того в Оказаки, обязавшись содержать семейство. Помощником Матфею назначен Василий Хариу.

Собором 1877 года определен сюда Павел Цуда, а с одиннадцатого месяца дан ему помощником Петр Кавано. С десятого месяца этого года стали определенно избираться в этой Церкви сицудзи. Во втором месяце 1878 года здесь был о. Анатолий для совершения крещений.

Собором 1878 года назначен в Оказаки Стефан Оогое. С девятого месяца сего года здесь определенно стали выбираться казначеем и советники (гию), а месячный взнос, начатый еще с Цуда, упорядочен. В десятом месяце прибыл на помощь Оогою Иоанн Онгивара.

Собором 1879 года также Оогое и Онгивара назначены для Оказаки, но с четвертого месяца 1880 года Оогое, по болезни, вернулся в Тоокёо.

Собором 1880 года назначен Петр Сасагава, состоящий здесь и доселе. В помощники ему дан был Иеремия Сибата, но он до конца 1880 года проповедывал в Сингехара и Цириу (бесполезно), а с генваря 1881 года до Собора – в Нагоя, так что Петр Сасагава всегда трудился здесь один. Иеремия, впрочем, теперь несколько помогает.

Определенными священниками для Оказаки и окрестных мест были: с 1879 год по июль 1881–го – о. Тимофей Хариу; с Собора 1881–го – о. Павел Таде, но он с 6–го генваря 1882 года заболел простудой, безуспешно лечился в Оказакском госпитале и 22 марта умер от чахотки вследствие простуды; для погребения отвезен в Нагоя, так как в Оказаки еще не кончились затруднения касательно христианского погребения. (Затруднения эти подняты бонзами по поводу христианского погребения жены Никанора Вакабаяси, умершей в одиннадцатом месяце 1880 года. Начавшаяся по этому поводу тяжба язычников с христианами кончилась в двенадцатом месяце 1881 года в пользу христиан. Но язычники, подстрекаемые бонзами [Монтосиу], во втором месяце 1882 года подали на апелляцию; до сих пор однако не видно никаких результатов сего; должно быть, так и кончится).

В настоящее время проповедь здесь производится в четырех местах:

1. В Квайдо: по воскресеньям и средам вечером с «хино куре». Собирается человек десять христиан, для которых Сасагава объясняет Священное Писание; язычников не приходит.

2. У Иоанна Намбу – врача, по вторникам и пятницам, с «хино–куре», – для семьи Намбу и двух учеников его.

3. У Николая Кодзима, по понедельникам и вторникам, четвергам и пятницам, с четырех часов, – для семьи Кодзима, еще не крещенной; иногда и другие приходят.

4. У Тимофея Накане, – объясняется Священное Писание для него с семьей.

Иеремия Сибата по вечерам ходит для проповеди в дом Якова Котама, где его слушает, между прочим, один язычник.

Общественная молитва по субботам с хино–куре, по воскресеньям – с девяти часов утра; приходят человек 40; в воскресенье несколько меньше. На проповеди – в субботу обыкновенно рассказывается Житие Святого, в воскресенье – объясняется очередное Евангелие.

Сицудзи 2: Стефан Аояма и Василий Хингуци; кроме того, есть гию (советники). Избираются раз в год – в генваре. Казначеев 2: Лука Асами и Яков Котама.

Церковные деньги следующие:

1. Гацуноо–кин [?], – по желанию и по состоянию все ежемесячно жертвуют на содержание проповедника и на церковные расходы; в месяц приходу до 5 1/2 ен.

2. Из кружки вынимается в месяц сен 30.

3. Риндзи–кин – собирается по особенным нуждам, как–то: на поправку дома, на праздничные расходы и прочее.

Запись – очень тщательная и подробная ведется в черновых тетрадях; в беловую же приходно–расходную книгу вносится – за полгода в крупных цифрах. Порядок этот заведен Павлом Цуда в 1877 году.

Местное церковное имущество состоит из церковного дома с землей под ним. Земли всей 113 цубо, из которых 30 цубо заняты постройкой. Куплен дом с землей, совершенно новый, в седьмом месяце 1880–го года. В доме потом сделаны небольшие поправки для приспособления его к церковным нуждам. Обошлось все вместе в 600 ен, из которых 440 внесены христианами, остальные 160 ен состоят на долгу, но будут покрыты, как говорили сицудзи, в самом непродолжительном времени. На покупку дома жертвовали все – по желанию, иные ен по 50, иные по нескольку сен, но не участвовавших не было никого.

Дом – на главной улице и среди города; двухэтажный; верхний этаж приспособлен для совершения литургии, когда бывает священник; здесь же находится Св. Антиминс, мироносица, священные сосуды и облачения, – все что осталось по смерти о. Павла Таде. Антиминс и мироносица запечатаны погребавшим о. Таде о. Яковом Такая и хранятся в исправности, пока прибудет новый священник. Иконы Спасителя и Божией Матери – иконостасные здесь те, что были в Хакодатской Церкви; из новых есть Тайная Вечеря (принадлежащая к другому иконостасу); вообще снабжение иконами – достаточное, пока церковный дом будет в этом виде, без алтаря. – После богослужения комната задвигается щитами, чем закрывается престол и прочие святыни; оставшаяся свободною простая большая комната служит для катихизаций, для собраний и рассуждений христиан о церковных делах и для катихизатора; здесь же и другая небольшая комната – тоже для катихизатора.

Внизу – большое помещение, могущее в случае нужды служить аудиторией для сот двух слушателей; обыкновенно же там живет квайдо–мори; в настоящее время эту обязанность исполняет старуха Анна Оно (у которой своего дома нет), мать катихизаторского помощника Фомы Оно, который отсюда родом (и у кого, кроме матери, пет никого еще, о ком бы нужно было заботиться).

Одно неудобство церковного дома – он шумен для совершения в нем богослужения; па главной улице, как на всякой главной – почти беспрерывный гром от езды, крик возчиков, или уличных ребятишек и прочих. Христиане имеют в виду, когда соберутся со средствами, отодвинуть дом в глубь участка земли и оградить от улицы решеткой и воротами, причем я наказывал им непременно изменить несколько наружный вид здания, чтобы сделать его похожим на Церковь, для чего дать знать в Миссию, когда приступят к перестройке, чтобы оттуда получить рисунок, с которым сообразоваться.

В Оказаки и во всей провинции Микава буддизм еще довольно силен, особенно много последователей секты Монто, о силе этой секты здесь свидетельствует отлично построенная школа для воспитания бонз, имеющая 130 учеников; школа построена на местные средства, ученики также только из этой провинции. Но влияние бонз Монтосиу несколько ослабело, и они поневоле сдерживают себя после следующего случая. В 1869 году (Мейдзи 2 года) один чиновник в Оохамамура, ри 6 от Оказаки, как–то стал хвалить христианство и говорить, что–де буддизму недолго уже существовать. Узнав об этом, бонзы Монтосиу подняли парод в соседней деревне Васидзука (1 ри от Оохама); послан был из Оохамамура, где была небольшая крепостца (дзинья), один из мелких чиновников уговорить и успокоить народ, но последний убил его. Вследствие этого главный бонза местности был казнен, другие, виновные в возмущении, осуждены на каторгу, – Поэтому–то бонзы боятся поднимать народ против христианства открыто, но усердно составляют общества с условием не слушать христианского учения.

Нравы в Оказаки гораздо лучше, чем в Нагоя, но также немало распущенности. Впрочем, народ Микава еще не потерял своей репутации «честного народа», до того устоявшейся, что в Тоокёо, например, довольно назвать себя жителем провинции Микава, чтобы успокоились насчет честности, – Вместе с тем жители Микава отличаются неразвитостью, что не в пользу христианства.

В будущем в Оказаки, конечно, много надежды для христианства, и катихизатор сюда непременно нужен; одного достаточно собственно для Оказаки, но молодого здесь нельзя – не управится, и Церковь ослабеет.