Текст книги "Черный Василек. Наекаэль (СИ)"

Автор книги: Никита Воробьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 28 страниц)

– А-А-А! – Резко раздалось рядом, Анка в шоке оцепенела и открыла закрывшиеся от раздумий глаза. Бледная как мел девушка, сидевшая перед ней застывшим взглядом пялилась на ее руки. Промедлив секунду, Анка проследовала за ним и тоже охнула. В своих руках она сжимала целую пригоршню мышат. Зверьки тихонько пикали, копошились и трогали друг друга носами. Не зная, что с ними делать, Анка ткнула ладонями в соседку. Замахав перед собой руками, та шарахнулась назад с такой силой, что рухнула со стула. Не находя себе места, Анка продолжала мотаться туда-сюда, пока обе ее ладони не попали в железную хватку.

– Поздравляю с успешной сдачей экзамена. – Насмешливо произнес бархатный голос откуда-то сверху. Тут же перестав вопить, Анка подняла голову.

– Но господин. – Выкрикнул кто-то.

– Позвольте! – Перебил он. – Фонарь стал теплее, чем был, тут не о чем спорить. Задание выполнено. – Он наклонил к ней голову и подмигнул фиолетовым глазом. Анка, слегка отойдя от шока, прошептала «Спа-спасибо», и высвободила ладони, оставив мышат спасителю. Мужчина был высоким и возрастным на вид, но осанка, гладкое волевое лицо, дорогой наряд и располагающий взгляд смеющихся фиолетовых глаз весьма успокаивали.

– Идите, девушка, я все улажу. – Ухмыльнулся он, пряча мышат в карман.

Немного послонявшись и потыкавшись туда-сюда, Анка нашла огороженную лентой с флажками площадку, в которой стояли несколько людей, один из которых призывно размахивал рукой.

– О, это вы, – растерянно произнес коренастый парень с круглым пузом, одетый в мешковатую одежду вырвиглазно-красного цвета. Он нервно посматривал Анке за спину, вгоняя этим в краску: ощущение копошащейся живности еще не успело покинуть ладони. – Мне передали особые распоряжения относительно вас, госпожа. – Он натужно улыбнулся, хотя как ни старался, это выглядело наигранно. – Сказали проводить вас к общежитиям, чтобы вы подготовились к празднику.

«Празднику?» – Анка задумалась. И правда, она понятия не имела о том, что будет дальше. Положа руку на сердце, она не контролировала ситуацию с того момента как согласилась поехать сюда несколько дней назад. Неожиданно поняв это в полной мере, девушка содрогнулась от накатившего вдруг страха. Она машинально попыталась найти что возразить, но куда идти или что делать дальше было решительно не понятно, так что, посомневавшись еще немного, она покорно опустила голову и согласилась.

– Отлично. – С явным облегчением сказал толстячок. – Тогда пройдем вместе с двумя вашими коллегами, им как раз в ту же сторону.

«Колле... кем? Калеками?» – Анка обернулась. Чуть в стороне от них, пристально глядя друг другу в глаза стояли двое. Один высокий, широкоплечий, но бледный мужчина с длинными угольно-черными волосами ниже плеч, за которыми не было видно ушей. Черты его лица были изысканными на столько, что у нее не находилось слов, чтобы их описать: прямой нос, аккуратные черты губ, не широкая челюсть и аристократичный подбородок дополняли высокий лоб и красивые большие глаза серо-голубого цвета. Одет он был... не однородно: в серую льняную рубаху с длинными рукавами, темные шоссы и сапоги, занесенные пылью, а на плечах носил плащ непонятного грязно-зеленого цвета. Анка пригляделась, и ей показалось, будто ткань переливается на солнечном свете, из-за чего силуэт черноволосого становился словно размытым. Второй же... что ж, его можно было назвать почти полной противоположностью. Анка уже видела его у ворот. На голову ниже, он выглядел как ребенок рядом со взрослым (хотя, прикинув, Анка поняла, что сама поместилась бы высокому под подмышку). Знакомые каштановые волосы лежали на голове слипшейся всклоченной массой, будто стог сена. Нос с горбинкой, глаза болотного цвета, узкий рот и мощные скулы сочетались со впавшими щеками и измазанной разводами грязи кожей. Одет он был соответственно: в рваные поноски, а на ногах в нескольких местах из-под слоя грязи проступали бинты, сделанные, судя по виду из полов его же одежды. Но несмотря на жалкую внешность, что-то было в нем такое, ни то в позе, ни то в выражении лица, что внушало... что-то. В отличии от высокого, от которого веяло разве что холодком.

– Генрик. – Коротко произнес низкий, и совершенно неожиданно склонился в поклоне. – Анка покривилась: в душе девушка была уверена, он врет.

– Вэлдрин. – С запозданием произнес в ответ второй и легко улыбнулся.

По дороге шли молча. Анка хотела было влезть и тоже представиться, но атмосфера как-то не располагала, а потом разговор не завязался. Толстяк так вообще ушел в свои мысли, и просто топал вперед как заведенный. Вся их троица была какой-то странной. Хотя, положа руку на сердце, лишь один здесь превращал предметы в мышей. Девушка поежилась. С другой стороны, разве не странно жаловаться на СТРАННОСТЬ в ВОЛШЕБНОЙ школе? Подумав так, она еще пару раз вздохнула и успокоилась, сконцентрировавшись на осмотре окрестностей. Внутренняя часть замка была не то, чтобы очень большой: одна крупная башня в центре, площадь со фонтаном перед ней, несколько небольших башенок по бокам, и высокие здания вдоль стен. «Запутаться довольно трудно» – решила она, но подумав еще немного поняла, что родная деревня поместилась бы в этих стенах целиком и с лишком, а величественные здания не шокировали ее только потому, что девушка уже устала удивляться сегодня. Деревья и виляющие тропинки старательно пытались увести их не туда. «Что ж, любая дорога выглядит так, пока не пройдешь по ней пару раз» – решила девушка, так что и к этому Анка отнеслась философски. И только она сконцентрировалась на запоминании пути, как проводник неожиданно остановился.

– Ну вот, пришли.

Девушка недоверчиво оглянулась: пейзаж нисколько не изменялся последние несколько минут. Она сделала шаг вперед, отодвинула куст. И чуть не врезавшись в дверь, оторопело обернулась.

– Это ваше место проживания, э-э, госпожа. Кхм-кхм. – Он прочистил горло, и занес руку над дверью. Только собрался постучать, как та сама распахнулась.

– Да-да. – Раздался высокий ангельский голос изнутри. Анка подалась вперед, желая разглядеть человека, стоящего в темноте проема.

– Я это, по распоряжению Марны, вам ее родственницу, значит, привел. – Затараторил парень явно смущаясь. Никакой возможности заглянуть внутрь у Анки не было, так что она обернулась и увидела стоящую поодаль парочку, до того спокойный Вэлдрин явно сверлил проем взглядом, а у Генрика на лице явно читалось выражение шока. От любопытства у девушки начался почти ощутимый зуд.

– Ой как интересно, ну давай ее сюда. – Прозвучало в ответ, и из-за двери пригласительно вытянулась тонкая ручка.

– Она, э-э, вон там. – Проводник махнул рукой в сторону Анки. – Вы там помогите ей, Марна просила.

– Ра-зу-ме-ет-ся! – По слогам пропел в ответ голос, и Анка, не выдержав, протиснулась вперед. Тут же на ее запястьях сжались холодные узкие ладони.

Уже готовая утонуть в глубинах темного коридора, она услышала из-за спины ровный голос.

– Как тебя зовут?

– Анка. – Слегка растерянно ответила девушка.

– Вэлдрин. – Улыбнулся в ответ мужчина.

– Генрик. – Помедлив, добавил парень и слегка кивнул.

«Тук-тук-тук-тук» – стучали по узким каменным ступеням винтовой лестницы деревянные башмачки бегущей вверх девушки. Было довольно темно, так что у Анка не получалось разглядеть ее целиком, но даже того, что удавалось, хватало. Миниатюрная бархатная ладонь сжимала ее руку, волосы бегуньи спускались до колен и развивались мягкой пушистой волной на ходу. Анку начинала есть зависть.

– Два наверх, один на право, запоминай! – Крикнула незнакомка не оборачиваясь. – У-у-ух как интересненько-о. – Мелодично раздалось следом.

Лестница была крутой, а ступени высоковаты, так что она внутренне молилась о том, чтобы жить ей пришлось как можно ближе к первому этажу.

– Простите, а куда мы бежим? – Сбивчиво поинтересовалась она, изо всех сил сдерживая дыхание. Помнится, последний раз так бегала от отца, когда забыла закрыть курятник после того, как покормила его обитателей лет пять назад.

– Сейчас я покажу, где ты будешь жить. – Жизнерадостно раздалось в ответ.

– М-мгхв. – Раздосадовано простонала Анка.

– Чего говоришь? – Девушка слегка обернулась.

– Ничего. – Обреченно пискнула она.

– И-и-и, пришли. – Победоносно произнесла незнакомка. Немного постояла, ожидая ответа, и, не дождавшись, обернулась. Не заметив попутчицу, девушка опустила голову, проследив взглядом линию своей руки, две сжатые ладони... и полу мертвое тело, чуть ли не на четвереньках выползающее в коридор.

– Все? – Хрипло выдохнула Анка, сдувая волосы с лица.

– Осталось повернуть направо, – задумчиво ответила она, – я же говорила.

В сомнамбулическом состоянии, с трудом переставляя ватные ноги, Анка шла, понукаемая новой знакомой. Одна мысль о том, что по этой пыточной лестнице придется еще и спускаться вниз, отбивала желание жить. В следующий раз, когда ей начнут рассказывать про любящего Бога, она ткнет умника в лицо фактом существования винтовых лестниц. Если у Господа была бы хоть капля любви к своим детям, он бы ни за что не позволил такому появиться на свет.

– А теперь вот сюда. – Сказала беловолосая, и затолкала Анку внутрь какого-то дверного проема за тяжелую дубовую дверь.

Первым что Анка почувствовала была влага, вторым – жар. Принюхавшись, она начала медленно приходить в себя, осознавая, где находится. Мокро, тепло, пахнет травами. Двух мнений быть не может – баня.

– Вон там шкафы, – проводница ткнула пальчиком в сторону одной из стен, – раздевайся пока, я принесу одежду, которую Марна велела передать.

– Э-э чего? – Переспросила Анка, но в ответ услышала только…

– Жди вон там, за любой ширмой. – И громкий хлопок дверью.

Растеряно, девушка повертела головой. Она стояла в широком (размером с их деревенским домом) помещении. Вдоль правой и левой стен расположились ряды врезанных в серый пористый камень ниш, в которые, видимо, можно было убрать свои вещи. От дверей к ним тянулись длинные тяжелые скамьи из незнакомого ей пахучего дерева, все еще издающего аромат смолы, а от стены напротив отходили параллельные ширмы, достаточно длинные и высокие, чтобы за ними скрыться. Анка прошла за одну из них. Вдоль всей противоположной двери стены шел желоб, по которому непрерывно текла едва журчащая вода, над которой поднимались тоненькие струйки пара. Вплотную к стене между ширмами стояли купели, так же выдолбленные из серого камня. От потока горячей воды к ним отходили желобки по меньше, постоянно наполняя емкости горячей водой, а на другой стене располагался полукруглый вырез, из которого вода вытекала наружу, и еще дальше – в решетку на полу. Ну и дивно выглядела эта система. Анка не могла вообразить, как воду поднимают на высоту крепостной стены, нагревают, собирают назад и все это без перерыва. Не иначе и тут не обошлось без магии.

Ноги тем временем продолжали ныть, а вид горячей воды казалось лишь усиливал это. Вот так ушедшая недавно девушка и обнаружила Анку, бродящую вдоль стенки взад-вперед в нерешительности.

– Ну и чего ты? Я же сказала, забирайся. – Сказала она и положила на скамью стопку сухой одежды, которую держала в руках. – Давай-давай, не пристало принцессам являться на бал неухоженными.

– Э-эм. – Пробормотала Анка и красноречиво покосилась на дверь.

– А, это. – Девушка задумалась. – Знаешь тебе же все равно здесь жить, так что привыкай, другого у вас не будет. – Она присмотрелась к Анке и поняла, что ответ ее не удовлетворил. – Ладно, сейчас там все равно никого. В не учебное время это здание всегда пустует. – Она еще немного подождала и заговорщицки подмигнула. – Ла-адно, на первый раз. Считай подарок для адаптации. – Сказала она и щелкнула пальцами. Входная дверь зашуршала, и медленно въехала внутрь дверного проема, слившись со стеной в сплошную преграду. Анка ошарашено вздохнула. – Меня можешь не стесняться, я даже не человек, а дух, – девушка застенчиво хихикнула, – точнее, русалка.

– Так что, знакомиться будем? – Доверительный голос русалки успокаивал. Он журчал в унисон с водой, текущей по каменном желобам создавая впечатление того, что они были пол жизни знакомы. Анка лежала по горло в горячей воде, и всеми силами старалась не уснуть. Долгий переезд, мышата, напряжение, стресс, мышата, пробежка по лестнице, и... грядущая встреча с бабушкой, о которой она стала задумываться, отдалялись сильнее с каждым движением русалочьих ладоней, которыми она втирала ей в волосы мыльный раствор, от которого кожу начинало немного щипать, одновременно покрывая холодком. Но как же оно пахло!

– Я Анка, – ответила девушка, щурясь от удовольствия. Она хотела сказать что-то еще, но передумала, помолчала еще немного, и, положив руку на каменный бортик купели, продолжила, – больше мне сказать толком нечего. Родилась и жила в деревне. Говорили, что моя бабушка могучая ведьма и важный человек. – Она помедлила. – Но я ее сама не знаю, да и разговаривали о ней у нас не так часто, и то… – Анка поморщилась, – шепотом. Среди жителей она никогда не была легендой, скорее сказкой… такой, знаешь, – она приоткрыла один глаз, – злой и страшной, ее именем пугали непослушных детей. – Русалка широко улыбнулась в ответ. – Хотя, как ни старалась, так и не выяснила, что такого она наделала.

– А сама-то? – Полюбопытствовала собеседница. – Просто так сюда не попадают. – Серьезно добавила она и принялась смывать пену, зачерпывая воду ладонями.

– А, это. – Анка поежилась от залившей лицо воды. – Зажарила молнией медведя, который пытался сожрать подругу. – Она попыталась сказать это максимально спокойным тоном, но в ответ раздался смешок.

– А гордости-то. – Усмехнулась девушка в ответ, нацепила на руку мочалку, и тычками усадила надувшуюся Анку в вертикальное положение. – Ну заслужила, не спорю. – Русалка плеснула водой ей в лицо, разряжая атмосферу. Анка фыркнула, но не смогла обижаться дальше, плеснула в ответ и засмеялась. – Ладно, моя очередь. – Улыбнувшись, продолжила собеседница. Капли воды на кукольном лице вообще не мешали ей, даже наоборот, переливались на свету как драгоценные камни. – Зовут меня Ариана, сюда попала место случайно. – Она скорчила рожицу и сделала руками жест, будто выпуская из пальцев молнии. – Ничего такого не было. Пару лет назад в море, где я жила плыл корабль, на борту которого находилась могучая ведьма и прекрасный волшебник. – Она мечтательно подняла большие глаза, не прекращая движений мочалки. – У него были неотразимые фиолетовые глаза и обворожительная улыбка. – Ариана томно вздохнула. – Ну как я могла не последовать за ними? – Поинтересовалась она. – Знаешь, наши ближайшие родственники – это келпи, а подальше – сильфаны – изначальные духи воды. Они крошечные и почти лишены разума, но могут принимать множество форм водных обитателей, а еще перемещаться по каплям воды, если их силой не удерживают. – Она мечтательно провела ладонью по воздуху. – Поистине потрясающая способность находиться где и когда угодно. Келпи ограничены связями воды: они не могут переместиться в пруд или чашку, но разума у них больше, как у животных. Играют с нами, привыкают и могут верно служить, а еще контролируют небольшие водные потоки. Двигаться, правда, могут тоже только в них, но не прикованы к размерам. Они могут просочиться через ручеек размером с игольное ушко, лишь бы вода бежала. – Она откинулась чуть назад, разминая спину. – А мы, мы можем перемещаться в подводных реках, родниках и озерах, но только если русло позволяет телу поместиться. Но и сил у нас значительно больше. К примеру, эту воду наверх поднимаю и грею я. – Ариана провела ладонью, и вода в желобе потянулась за ней волной, изогнулась и замерла ледяной фигурой красивой девочки, отдаленно напоминающей Анку, а потом опять растаяла и вернулась в желоб.

– А как же магия... дверей? – Поинтересовалась Анка через плечо.

– Это? – Русалка усмехнулась. – Ну тут дело, во-первых, в том, где мы находимся. Это место одно из тех, которое называют «не добрым». Знаешь, в каждой деревне говорят о таких. – Ариана прокрутила кистью. – Ну я-то в деревнях не была, но Марна рассказывала. Всякие низины, исходящие туманом, в котором пропадают путники, слышала? – Анка отрицательно покачала головой, заставляя русалку порозоветь. – Ну ладно, подробнее тебе об этом на занятиях расскажут, но если коротко, то эти места – точки прорыва другого мира в наш. Оттуда поступает уйма энергии, и это усиливает наши необычные способности. – Сказала она, экспрессивно взмахнув рукой, от чего пена попала Анке в глаз. – А второе – это сам замок. – Убрав пену пальчиком, продолжила русалка. – Вампирские замки это не просто груда камней, это живой организм, который верно служит хозяину. Твоя бабушка изучает эту связь и научилась как-то влиять на нее, – русалка застенчиво подала плечами, – например, назначила меня хозяином этой комнаты, так что я могу делать с ней что угодно: замок мне подчинится.

– Вампирский замок? – Анка удивилась. – Не слышала о них. – Девушка изо всех сил пыталась сохранить лицо.

– О, тогда тебе нужно поскорее встретиться с Марной. – Ариана хихикнула. – Вы с ней похожи: она тоже старается казаться серьезной, но только разговор заходит об этой громадине, ее уже не остановить. Сказать по правде, она просто одержима вампирами и их… архитектурой. – Возвращаясь к предыдущей части, – русалка встряхнулась и продолжила мочалить Анку с удвоенной силой, – когда я проследовала за кораблем, то в итоге оказалась прямиком у фонтана на площади. Там которого никого не было. След мужчины обрывался здесь, а я зашла слишком далеко, чтобы поворачивать назад. – Она немного грустно вздохнула. – В общем, на корабле плавали Завулон с Марной, ее я тут и встретила. Мы с твоей бабушкой заключили договор: человеческое тело в обмен на службу. Знаешь, только хаотичные ведьмы как… вы с ней, – она немного виновато улыбнулась, – способны на такое. – Она провела руками, очерчивая контуры своего тела. – Менять реальность. Так я и стала здесь служанкой. Живу и выполняю разные поручения, помогаю ученикам, грею и направляю воду, мою полы... ну ты понимаешь.

– И это все в обмен на... на что? – Удивленно спросила Анка.

– О, когда увидишь его, сама поймешь. – Мечтательно протянула Ариана. Анка непонятливо тряхнула головой. – Завулон. Архимаг с фиолетовыми глазами. – Раздосадовано пробормотала она.

– А-а-а, – она наконец поняла, что именно ему отдала мышей, – и что он сказал тебе?

– Ну, он великий маг, а я дух, – будничным тоном пробормотала Ариана, – так что он даже не повернулся в мою сторону ни разу.

– Серьезно? И ты ничего с этим не сделаешь?

– Ах, ты ничего не понимаешь. – Драматично ответила Ариана, подняв руку ко лбу. Постояла так, а потом рассмеялась. Анка неодобрительно покачала головой. Она вспомнила лица парней, которые провожали ее до сюда, и попыталась представить себе, о чем думает мужчина, которого не в силах сломить даже чары Арианы. – На самом деле есть одна большая проблема. – Неожиданно очень серьезно произнесла она. – Знаешь, что такое проклятие русалки? – Анка отрицательно покачала головой. Ариана махнула рукой. – Тогда не бери в голову.

Следующий час Анка подвергалась тому, что русалка называла «приведение в порядок». После купания та стала доставать из своих закромов разнообразные банки и баночки, щетки и щеточки, ножницы разных размеров, еще несколько ножей и гребень из ракушки. Ариана объясняла, что и для чего нужно, как это используют и к чему приводит. По началу Анка даже вслушивалась, пыталась понять и решить, нужно ей то или иное средство, или нет, но скоро сдалась, и разрешила делать с собой все, что русалка посчитает нужным. Стало страшно, когда она взялась за ножницы, и смелым движением укоротила волосы девушки на добрых пол локотя. Но, во-первых, вопить и спорить было уже поздно, а во-вторых, оставлять все в таком виде было бы еще хуже, так что она постаралась не думать об этом. Когда Ариана наконец закончила, то устало выдохнула и окинула Анку довольным взглядом.

– Ну вот, другое дело. – Сказала она, и Анка замерла в напряжении. – Осталась самая малость! – Добавила она, и отвернулась, а девушка едва не застонала. Ариана покопалась, укладывая свои приспособления, и вернулась со свертком одежды. – Поднимай руки, я помогу одеться.

Анка окинула скептическим взглядом собеседницу.

– Да с тебя вода ручьями бежит, одежду сушить пора, а я даже надеть ее не успела.

– Ой, точно. – Пробормотала русалка, и щелкнула пальцами. Ее изящное белое платье было мокрым насквозь, а красивые волосы слиплись в сплошную массу (что на удивление ничуть их не испортило), но вот прошла секунда, и вся влага собралась под ее босыми ногами. «Вот это полезная способность», – пространно подумала Анка: «Не то, что превращение всего подряд в мышей или пепел», – вторил ворчливый голос в голове.

Повозившись немного с завязками и застежками, русалка еще раз удовлетворенно хмыкнула, и куда-то убежала, а вернулась с большим овальным блюдом, начищенным до блеска, в руках. Почти такое же стояло в комнате мамы, это Анка помнила точно, работа отца приносила некоторые не доступные простым крестьянам плоды, так что объяснять, как взаимодействовать с зеркалом ей не пришлось. Приглядевшись, Анка не сдержалась и ахнула. Внешний вид разительно отличался от того, что она привыкла видеть до этого. Пышные черные волосы до плеч прекрасно очерчивали овал лица, глаза стали казаться больше и красивее, а кожа выглядела на столько чистой и гладкой, будто в жизни она никогда не пачкалась, даже ногти были как будто украшением аккуратных пальцев. Длинное темно-зеленое платье до пола сверху прикрывал атласный фартук с кармашком, а довершался образ деревянными башмаками, оббитыми изнутри чем-то мягким. Во всем этом великолепии Анка выглядела… она не знала как кто. Княжна? Принцесса? Очевидно было что старая одежда рядом с этой, мягко говоря, меркла. Неужели здесь всем такую дают? Она, должно быть, стоит уйму денег...

– Ну я рада, что тебе нравится. – Ариана широко улыбалась, с трудом удерживая в руках тяжеленную посудину со всеми приспособлениями. А теперь беги на праздник, я пока все постираю и приберусь.

Поблагодарив несколько раз русалку, узнав, куда и как пройти, и взяв с нее обещание поболтать как-нибудь в другой обстановке, Анка покинула помещение и, забыв о тяжестях жизни и боли в ногах, побежала вниз по лестнице.

Вэлдрин

Вэлдрин придирчиво осмотрел новый наряд. Ткань кортепи с высоким воротником была приятной на ощупь, темно-зеленый цвет так же не вызывал отторжения. Когда полноватый мальчишка принес им с Генриком по свертку одежды, и сказал, что теперь они обязаны носить на территории замка только ее, он ожидал чего-то значительно хуже. Но вот остальное... с трудно скрываемым отвращением вор крепил отдельные шоссы к поясу, создавая некое подобие штанов и сокрушался. Как может кто-то всерьез опасаться людей? Нации, за тысячу с лишним лет не сумевшей изобрести штаны, которые не нужно собирать на себе как баллисту на поле боя. В чем проблема добавить к шоссам кусок ткани посередине и сшить вместе? О каком вообще прогрессе и пугающих темпах развития говорили его соплеменники? Они пришивают их к исподнему, когда не могут позволить себе пояс! Но последним ударом стала обувь. Когда из-под вороха ткани показались кожаные туфли на деревянной подошве, Вэлдрин сдался. Даже ради реликвий своего народа он был готов не на все. Молча выбросив это недоразумение назад в сверток, он принялся напяливать дешевые кожаные сапоги, которые недавно приобрел у охотника в лесу, чтобы прикинуться путником. Знал бы что так выйдет, оставил бы свою рабочую обувь и плевать на все. Толстячок смотрел с отвисшей челюстью, но парой красноречивых жестов и выражением лица, вор убедил его в том, что надевать предложенное он не намерен даже под угрозой исключения. В порыве раздражения он поднял взгляд на одевающегося рядом Рихтера, который только недавно вышел из банной комнаты, и столкнулся с таким же полным непонимания взглядом. О да, он держал в руках такие же туфли, только, в отличии от Вэлдрина сюда он пришел босиком, так что альтернативы не было. Жаль.

– Хорош рожу кривить! – Неожиданно резко оборвал молчаливый диалог толстячок. – Надевай коли дали, была бы моя воля, ты бы так в обносках и остался.

– Простите. – Нейтральным тоном ответил он, заставив вора нахмурить брови. – Я и сам не ожидал такого небывалого доверия и безосновательной щедрости в свою сторону. – Добавил он и склонился в поклоне.

Проводник пробубнил под нос пару ругательств, собрал свертки, и ушел, закрыв за собой дверь. Генрик врал. Причем не слишком стараясь. Зачем он это делал, и почему к нему вообще так относились, Вэлдрин не понимал, но сам факт ему не нравился. «Хочешь спорить – оспорь, доказать – докажи» – так он думал. Но лезть в чужой монастырь со своим уставом последнее дело, так что вор оставил мысли при себе, и двинулся в сторону начинающегося торжества.

Он шел по протоптанной дорожке вдоль развешанных на веревки красных флажков. «Праздник» и сам привлекал к себе внимание громкими криками, песнями и смехом. Когда Вэлдрин пришел, действо было в самом разгаре: у стыка западной и южной стен замка умельцы соорудили деревянные подмостки, вокруг которых, отступая на несколько шагов, начинались трибуны. На сцене кто-то танцевал, и собравшиеся вокруг зеваки хлопали им. Тонкими струйками народ поднимался и занимал свои места на скамьях трибун. Изящные искусства сельских импровизаторов не вызывали отклика в душе вора, так что он лениво зашагал, вклинившись в одну из очередей. Немного потолкавшись, он нашел место с лучшим обзором сцены и трибун.

Вэлдрин не любил тосковать по дому, но вид местных развлечений навивал легкую ностальгию. В Ииваионе никогда не было ни пышных пиров, ни фестивалей с подарками и лентами, но вряд ли что-то в остальном мире могло сравниться с песнями хоров, разносящимися под потолками и между колоннами его залов. Однажды увидев, как первородные танцуют с сильфидами, и колонии этих существ обвиваются вокруг их тел, будто отыгрывая свою партию, объединяясь в волнующуюся, извивающуюся, бурную реку образов и эмоций. Однажды увидев это, никогда не сможешь восхищаться наивностью людей, отдающихся блеклой копии, симулякру песен и танцев. Каждый сезон дома праздновали всего два дня: День Радости, в который Иива нарекла их первыми из своих детей, и День Горя, в который она навсегда их оставила. Тогда же и исполнялись легендарные песни: Обретения и Утраты. Вэлдрин не считал себя сентиментальным, но даже он ни разу не смог сдержать смеха и слез, когда слышал их мотивы. Два раза в год перворожденные собирались вместе, чтобы вспомнить жизнь своей богини, почтить ее, и помолиться о скорейшем возвращении к своим скорбящим детям. День, в который она вернется, будет назначен третьим и важнейшим праздником в году, заодно став самым значимым в истории их народа. Но за все годы, прошедшие с Переселения, Иива так ни разу не проявила им себя. Вэлдрин прикрыл глаза. Ни каждый может похвастаться знакомством с богиней, но он помнил каждую секунду, проведенную рядом с ней, помнил, как она еще ребенком нерешительно топталась рядом с ним и братьями, упрашивая взять с собой на охоту, как впервые тонула в горе потери и как сам он первым согласился пойти за ней, отринув прошлое. Помнил какова на ощупь чуть шершавая рукоять меча, который она передавала ему, когда назначала Хранителем, и как спустя считанные секунды растворялась в глубоких лесах, чтобы больше из них не вернуться. Кто-то мог тогда усомниться в ней, но точно не он. Вэлдрин помнил, какой она вернулась из Слез, ту вселенскую мудрость, что навсегда отпечаталась в ее взгляде. И вот он, потерявший все, скитавшийся множество людских жизней в изгнании подобрался вплотную к Бонхеалю, утраченному его драгоценной родней.

От размышлений его отвлек громкий, усиленный неизвестно чем голос, объявивший о начале серии показательных дуэлей, по итогам которой будет выбран чемпион университета. Вор усмехнулся в предвкушении. На подмостки взобрались два парня, одетых в ту же одежду что и он. По толпе зрителей пронесся шепоток: говорили, что до участия в этом турнире допускаются только ученики с боевого факультета – местной элиты. «Ну посмотрим» – решил он. Прозвучал гонг... и ничего не изменилось. Вэлдрин даже не поверил глазам и присмотрелся. Парочка стояла в свободных позах друг на против друга и не двигалась уже несколько минут, и тут усиленный голос снова закричал:

– Только посмотрите на эту великолепную реализацию многослойного щита. А теперь на ответную кумулятивную защиту. Даже не верится, что можно создать сплошную сферу так быстро. Вот они, отличники – настоящая гордость боевого факультета!

Вор стал всматриваться еще пристальнее, и скоро заметил, что двое и правда не просто так стоят без дела: у них тряслись руки, а ноги проскальзывали на досках сцены то в одну, то в другую сторону. Осознав вопли комментатора, он понял, что дуэлянты не сражаются в обычном смысле этого слова, а давят друг друга щитами, пытаясь вытолкнуть с арены, что приравнивается к техническому поражению. Для него было загадкой, почему происходит так. Боевые заклинания творить тяжелее? Это обговаривалась в условиях? Просто традиции магов? Неизвестно, но зрелище явно оставляло желать лучшего. Когда слышишь о магической дуэли представляешь себе потоки пламени, испепеляющие все вокруг, небо, разрываемое молниями, а это... «Бой» продлился еще какое-то время, после чего один из претендентов все-таки свалился со сцены, и судья объявил победу. Первый бой завершился и начался следующий. За целую серию поединков над подмостками лишь иногда летали снопы искр и редкие вспышки пламени.

Ну вот, теперь еще и людские дуэли. Дуэли были одним из священных ритуалов у него дома. Когда один из первородных был на столько уверен в своей правоте в споре, что готов был держать ответ даже перед богами, он бросал вызов тому, кого не мог переубедить словами, и, если оппоненты не приходили к согласию, на арене Боевого Танца начинали свою песнь клинки. В Ииваионе Убийства под запретом, так что, бросая вызов воин подтверждал твердость своих намерений и убеждений в стремлении доказать правоту, несмотря на риск. Дуэль заканчивалась после первой крови, что характеризовало верность дуэлянта идеалам, которые стоят выше других устремлений. Когда вступаешь на камень арены, на кону стоит все. Проигравший в лучшем случае теряет звание и голос на общественном собрании, и имеет шанс расстаться с жизнью, если оппонент окажется не осторожен и отдастся ярости боя. Наказанием за такое было изгнание, но на памяти Вэлдрина убийства на арене происходили всего несколько раз. Победитель же подтверждал свою правоту перед лицом богини и всего народа. Готовясь к этому, первородные с самых ранних лет тренировались в искусстве владения клинком и поединка. Стоило ли говорить о красоте таких сражений? Изгнание же самого вора было исключением из правил, первым в истории первородных прецедентом, когда проигравшим оказался победитель дуэли, не нарушивший при том ни одного из правил. Он поморщился. Здесь же… даже на какое-то мнимое изящество рассчитывать не приходилось.