Текст книги "Черный Василек. Наекаэль (СИ)"

Автор книги: Никита Воробьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 28 страниц)

– Рейнальд, это ты? – Вдруг раздалось из толпы. – Подожди! – Охотник чуть сгорбился и зашагал с удвоенной силой, делая вид, что ничего не слышал. Не помогло. Будто проходя сквозь людей, к Рейнальду подбежал невысокий мужчина со стрижкой под горшок, блестящим лицом и сальными волосами. Он нетерпеливо переваливался с ноги на ногу, сжимая в руках тяжелую на вид коробку. – Слава Богу я тебя заметил. – Радостно затараторил он. – Я ждал здесь каждый день после того, как Папа сказал, что ты зайдешь к нам, все время выглядывал тебя в толпе. – Несмотря на значительный возраст, его голос был как будто детским.

– Извини, Данила, я тороплюсь. – Отрезал охотник и отвернулся.

– Нет! – Вскрикнул мужчина. Но тут же хихикнул и взял себя в руки. – Мы трудились над этим два года, ты не можешь так уйти. – Он взмахнул рукой, и Охотник перевел взгляд в направлении этого движения. Там, в десяти шагах, стояли, всматриваясь щенячьими глазами в их диалог еще четверо ученых. Рейнальд вздохнул.

– Ладно, давай быстрее, что там у тебя?

– О, спасибо! Сейчас-сейчас. – Замельтешил он, перехватывая коробку, и открывая крышку. – Ты же все еще луком пользуешься?

– Когда приходится. – Ответил Охотник. Он не привык говорить о делах Ордена, но именно эти люди занимались их оснащением, так что секретничать, когда речь шла об инструментах, было бессмысленно. Они и правда использовали короткие луки, когда задание предполагало стрельбу. Они легкие и быстро стреляют. Рейнальд предпочитал это оружие новомодным ручным арбалетам.

– Вот, смотри, специально для тебя, экспериментальный образец, венец инженерной мысли! В остальном мире такое лет двести еще не появится. – Мужчину буквально разрывало от гордости. Охотник согнулся, заглядывая в коробку.

– Что это? – Коротко бросил он. Восторг ученого мгновенно сменился обидой, но он быстро успокоился.

– Пистоли с заводным механизмом, мы доработали терочный, и убрали все недостатки. Больше не надо зажигать фитиль, осечек почти не бывает, а благодаря конструкции, их можно спрятать. – Охотник придирчиво осмотрел две деревянные рукояти, с прикрепленными к ним железными трубками и сделал шаг прочь.

– Не интересует, спасибо. – Коротко бросил он.

– Да стой ты! – Вскрикнул ученый, попытался схватить Рейнальда за руку, но чуть не выронил ящик. – Подожди еще немного. – Охотник вздохнул и обернулся. – Вот смотри, тут все как тебе нравится, – он достал из ящика мешок, – тут пули. – Он с трудом вытащил из него крупный шарик. – Эта простая, литое железо. Пробивает стальную кирасу с двадцати шагов. – Охотник скептически хмыкнул. Ему доводилось стрелять из пищалей, и если в то, что пробить доспех она сможет, он еще мог поверить, то в то, что из нее можно хоть на сколько-то предсказуемо прицелиться – нет, а в миниатюрной версии и подавно. Да и вряд ли это поможет, скажем, против толстого листа железа. Он перевел взгляд на пару мужиков, тащивших куда-то латы. Дойдя до центра помещения, они принялись надевать их на манекены из дерева и соломы. Ученый продолжил. – А вот тут, – он достал небольшой сверток из другого мешочка, – шрапнель. Знаешь, что это? – Охотник кивнул, из пушек стрелять ему тоже приходилось, так что о шрапнели он знал не понаслышке. – Хорошо, тут внутри одна порция, рвешь ткань и засыпаешь. Броню пробить не выйдет, но если попадешь в не защищенное место, то эффект будет фатальным! Такое попадание не пережить, господин Рейнальд. – Охотник скептически молчал. Теряя уверенность, ученый продолжил. – А дальше все предельно просто, на крышке коробки даже инструкция приводится: в третьем мешке порох в порционных свертках, открываешь один, высыпаешь, выбираешь снаряд, заряжаешь его и взводишь механизм. Наводишь на цель и стреляешь. – Он радостно посмотрел на Охотника. – Сможешь брать дистанционное оружие в поле, стреляет в дождь, убойный эффект поражает! Берешь?

– Нет. – Бросил он, и отвернулся. Оружие, которое стреляет один раз за бой, при этом не пойми как, его не прельщало, да и ученый явно преувеличивал.

– Стой! Подожди! – Закричал Данила вслед, но бесполезно. Ученый тяжело задышал, глаза забегали по сторонам, и тут. Он схватил заряженный пистолет, вскинул его, и…

«Ба-ам!» – громыхнуло за спиной Рейнальда. Он машинально дернулся в сторону, приседая на корточки и выхватывая длинный нож из-за пояса. В помещении повисла мертвая тишина. Охотник проследил за взглядами толпы. Оставшийся позади Данила стоял, сжимая в руке пистолет, направленный в стену, у которой находилось то, что еще недавно было манекеном в броне. В доспехе зияла широкая дыра, а из спины торчали вывернутые лепестки стали и обломки деревянного основания, сено, лежавшее до того на полу, медленно опускалось на пол. Шокированные мужики рассматривали все что осталось от их работы.

– ДА-А-А-НИ-И-ЛА-А! – Завопил один из них, оклемавшийся быстрее. – УБЬЮ! – И рванулся сквозь оглушённых людей к ученому. Данила же неловко развернулся в сторону и попытался ретироваться, но мужик настигал его семимильными скачками. – А-А-Р. – Зарычал он, замахиваясь кулаком, но вдруг напоролся на выставленную вперед ладонь. Данила так же замер, схваченный за ворот рубахи.

– О! Ты вернулся! – Радостно залепетал ученый.

– Да, я передумал. – Ответил охотник, отпуская его. Освободившейся рукой он вытащил из ладони Данилы пистолет, бросил его в ящик, элегантным движением захлопнул его, и вынул из руки ученого.

– Спасибо, спасибо! Ты не пожалеешь. – Продолжил радоваться ученый, утирая рукой слезы. Охотник улыбнулся ему и кивнул.

– Простите за задержку. – Учтиво добавил Рейнальд, убирая ладонь с груди грузчика. Глаза ученого округлились. – Советую вам не мешкать. – Сказал он, указывая взглядом на убегающего ученого. Пару секунд мужик хлопал глазами, но потом на его лице отразилось понимание, и он рванулся следом.

Когда Охотник подошел к нужному помещению в конце зала, жизнь в Мастерской вернулась в привычное русло.

– Папа сказал все готово. – Сказал Рейнальд, закрыв за собой дверь. В одном из нескольких помещений, ответвленных от основной Мастерской факелы и свечи всегда сияли так ярко, будто царил день. Кабинет начальника был лишен каких-либо запахов начисто. Деревянные стеллажи, забитые книгами и ящичками с бумагами, заслоняли собой боковые стены, а гигантский, обитый сталью сейф – заднюю. В центре комнаты расположился и сам хозяин кабинета, сидевший за массивным столом, перекрывающим почти весь проход.

– Как заказывал. – Грубо бросил в ответ смуглый мужчина с жесткой седой бородой. Охотник бывал здесь ни раз, и казалось, что начальник Мастерской не прибывал в хорошем расположении духа никогда в жизни. Господин Дерек занимался самыми сложными поручениями, контролируя их исполнение лично. Развернувшись на стуле, он повозился с сейфовой дверью, и, под дребезг металла, распахнул створки, доставая на свет увесистый сверток. Вернувшись назад, он сдвинул в сторону бумаги и письменные принадлежности, и уложил ношу на стол. – Мы покрыли его благословленным серебром от яблока до кончика лезвия, выгравировали тексты молитв, и отдали в монастырь, где самые праведные монахи над ним молились. – Охотник замер, а потом с благоговением потянул вперед руку. Сверток состоял, по-видимому, из коровьей шкуры мехом внутрь, и был перетянут ремнями. Под настороженным взглядом Дерека, он со щелчком расцепил крепежи, и принялся разворачивать его.

– Матерь Божья. – Прошептал Рейнальд, открывая свету полуторный меч. Лезвие в три пальца толщиной было сплошь залито застывшим серебром, поверх которого мелкими буквами тянулись тексты писания. Единственным украшением клинка была перекладина, выкованная умелыми кузнецами в виде двух переплетающихся терновых ветвей, а граненое яблоко в виде пирамиды без верха, разделялось на четыре лепестка с глубокой расселиной между ними. – Черный Василек. – Благоговейно добавил он. Начальник напрягся. Трудно было описать, насколько неправильно и не к месту смотрелось серебро, оставившее потеки, которые не вышло отполировать. Будто что-то, уже бывшее идеальным попытались зажать в пошлые, прямолинейные рамки. Но Охотник понимал, что затягивание момента чревато последствиями, и поспешил вернуть меч назад.

– Спасибо. – Сказал он, и начал заворачивать сверток.

– Подожди. – Резко оборвал его Дерек. Охотник замер. – Напомни-ка, где ты его взял.

– В горящем терновом кусте, – хладнокровно сказал Рейнальд, – я услышал глас Божий, что вверял мне это оружие. Он говорил, что с ним я сокрушу его врагов.

– Я уже слышал эту сказку, парень. А теперь скажи правду. – Рявкнул он, отодвигая меч в сторону.

– У вас есть повод мне не доверять? – С нажимом в голосе произнес Рейнальд. – Или, может, вы не верите в чудо?

– Мы потеряли троих людей, пока вели с ним работы. – Сквозь зубы заговорил начальник. – Первый, кто взял его в руки, тотчас лишился рассудка, и до сих пор пускает слюни в лечебнице, рассказывая о том, что фея лезет к нему в голову, а у двух других отнялись правые руки, и их до сих пор мучают головные боли, которые ничем не остановить. Что ты к нам притащил?

– Разве я не предупреждал, господин, что что-то плохое может случиться, если кто-то другой дерзнет коснуться меча? – Тихо заговорил Охотник. – Не кажется ли вам, что божественное оружие предназначено лишь тому, кто его нашел?

– Так давай, докажи, что все, сказанное тобою, правда. Возьмись за рукоять, Рейналььд, и продержи подольше. Или может мне лучше вызвать сюда инквизицию? – Охотник мысленно выругался. Он предполагал такой исход, но надеялся, что до него не дойдет. Помявшись мгновение, он медленно потянул руку к клинку. – И не вздумай молиться! Увижу светящиеся глаза, сразу позову охрану. – Рейнальд выругался еще раз. Отключение чувств благословением было его основным планом.

– Что тут происходит? – Из-за спины вдруг раздался властный голос. – О, так ты уже получил, о чем просил. – Охотник молча кивнул. В какой момент в помещении оказался Папа Римский, для него осталось загадкой. Неужели настолько сфокусировался на мече? – Тогда собирайся, и выходи. Мне нужно поговорить с Дереком лично. – С нажимом добавил сановник. – Снаружи ждет послушник, скажешь ему, что еще нужно собрать. Меч и другие вещи тоже отдай, он сложит все вместе. – Произнес он, кивая на заплечный мешок и ящик в руках охотника. Тот, не теряя времени, принялся скручивать сверток.

– Подождите, ваше Святейшество, мне необходимо…

– Дерек. – Резко прервал его Папа. – Скажи, Охотники имеют право запрашивать доработки своих инструментов?

– Да, но…

– Он сделал запрос? – Начальник резко кивнул. – Ты выполнил его? – Тот молча опустил взгляд. – Тогда сиди и делай свою работу. У нашего гостя дела, которые больше нельзя откладывать. – Отчеканил он. – Господа! – Добавил он, и указал Рейнальду на дверь.

– Сейчас вы отправитесь к воротам, господин, там вас будет ждать повозка. – Тараторил слуга, следуя за Охотником по коридору. Заплечный мешок, ящик с пистолетами и меч явно были для него непосильной ношей.

– Лошади хватит. – Ответил Рейнальд.

– Конечно, господин, но Папа настоял.

– Ну? – Охотник вздохнул.

– Так вот, как подготовитесь к поездке и доберетесь дотуда, ваши вещи уже будут ждать. Ехать предстоит семь дней, дважды в день возница и лошади будут сменяться в населенных пунктах. Как доберетесь до границы Валахии, повозку поведет местный житель. С ним можете свободно говорить, он последний выживший из той деревни, будет договариваться с местными и введет вас в детали задания. Все поняли? – Охотник кивнул, и послушник тяжело выдохнул, перехватывая вещи по удобнее. – Тогда хорошей дороги, а я побежал. – Добавил он, скрываясь в другом коридоре.

Следующие несколько дней прошли для Охотника в нескончаемой тряске. Молчаливые возницы вместе с лошадьми занимали свое место и отправлялись в путь. Он не знал, был ли это приказ или предосторожность, но ни один так и не заговорил с ним. Охотник все равно не снимал с лица капюшона и полумаски. Пейзажи медленно сменялись за окном, в которое он смотрел через шторку, а уличный ветер приносил ароматы трав и шум камней, вылетающих из-под колес. Охотнику нравились затяжные поездки. Время в дороге – это то время, в которое, как ни крути, не получится заниматься серьезным делом, а потому в последние годы только в них он и мог отдохнуть. Сменяясь, извозчики приносили еду на следующие пол дня и давали Рейнальду пару минут размять ноги. Ел он в стороне, открывая лицо только убедившись, что никто не заметит.

Первый день он потратил на детальное изучение схемы устройства новоприобретенных пистолей, которые загодя достал из оружейной коробки и инструкции к ним. Механизм оказался довольно сложным и состоял из нескольких пружин, двигающих колесо, которое высекало искры на порох, соприкасаясь с кремнем на крючке. Взводилась пружина стержнем, который в одном положении служил предохранителем, а в другом ключом для взвода, подобно музыкальной шкатулке. Разобравшись с этим, он вытащил из коробки один из пистолетов, и, когда становилось совсем скучно тренировался заряжать механизм на скорость. Все остальное время он спал, прятался, когда они проезжали деревни, или смотрел в окно, погруженный в свои мысли. Это продолжалось до самой границы Валахии, когда тройка лошадей сменилась двойкой, а на место извозчика сел хромой мужик в поношенной кожаной безрукавке поверх шерстяной рубахи.

– Вы значица деревеньку отбивать отправляетесь? – Хриплым голосом заговорил он на родном языке, когда карета отдалилась от жилой зоны. Охотник промолчал. – Мне было велено все вам рассказать, так что тянуть не стану. – Продолжил он чуть погодя, шморгнув носом. – Дело так значица было: около года тому старик наш, который кладбищем заведовал, совсем стал плох. Дом его там же, на краю погоста по ту сторону от церковки, хоть и совсем обветшал. – Продолжил он, замедляясь, будто все сильнее погружаясь в воспоминания. Покачивающаяся повозка при этом производила впечатление, будто все находится в каком-то трансе. – Сначала думали, он от одиночества с головой распрощался, но потом началось такое, что отнекиваться больше никак не получалось. – Очередной порыв ветра распахнул полы безрукавки, и мужик закашлялся. – К тому, что старый богохульничал и поносил людской род все мало-помалу привыкли, но потом он начал кидаться на прохожих, пытавшихся его заткнуть. Дети на улицу выходить боялись, а кроме того, – голос возницы вдруг стал совсем хриплым, – он начал молиться какому-то богу с непроизносимым именем и говорить будто всех, кто не преклонится перед ним ждет смерть. – Мужик замолчал и некоторое время тишину нарушали только стрекот кузнечиков и стук колес повозки. – Что потом случилось я не знаю. Был я в деревне мельником. Поехал как-то в город муку продавать, – продолжил он с горечью, – а как вернулся – все. Подъезжаю к Бирсане, а там… огни не горят, на улице не души. И тишина такая… мертвая. – Он громко сплюнул на дорогу. – Я тогда сразу понял, что нельзя возвращаться, благо от домов меня река отделяла. Думал там разбойники похозяйничали, отправился опять в город, сообщил, да все без толку. Отрядили со мной мужиков, отправили дорогу показать, и те сгинули. Будто тьма сама сожрала, я и понять ничего не успел. Мой вам совет, мастер, – прохрипел он, – ночью туда даже не суйтесь, такое человеку не по зубам. – Он опять помолчал, но вскоре продолжил. – Когда вернулся в город в третий раз и сказал, что мужиков погубили, меня поколотили палками и посадили в яму. Подумали, что я людей к шустрилам подманиваю. А потом меня уже… – он задумался, подбирая слова, – ваши оттуда достали опосля моих рассказов.

– А что за девочка, говорившая с животными и лечившая их возложением рук? – Спросил Охотник после того, как молчание стало затягиваться.

– Девочка? – Задумчиво переспросил мужчина. – Ничего такого не знаю. Такого у нас точно не водилось. – Добавил он. – Кто это вам такое рассказал?

– Не ваше дело. – Коротко ответил Рейнальд. Ему было не привычно говорить на этом языке.

– Ну уж если бы в моей деревне кто-то со скотиной разговоры водил и врачевал, я бы знал точно. У нас вообще все про всех знали. – Горько добавил он. – Но вот те крест, слышу о такой в первый раз. – Охотник задумчиво замолчал. В отчетах не могли врать, но и на то, что мужик лгал похоже не было. И от этой нестыковки в душе Рейнальда шевельнулось мерзкое чувство, будто прикоснулся к чему-то запретному.

– Остановись подальше от Бирсана. Желательно на пустыре. – Возница пробурчал что-то в ответ, и охотник откинулся на спинку, быстро проваливаясь в дрему.

Попрощавшись, и пожелав всяческой удачи, мужик прохрипел, что до полуночи будет ждать охотника у парома на другом берегу реки, и поехал вперед, оставляя его вместе с ящиком на широкой поляне.

Дойдя до кромки леса, он бросил вещи и развернулся. Солнце еще только едва поднялось над горизонтом, но затягивать решительно не хотелось. Нет ничего хуже, чем столкнуться с вампиром ночью. Присматриваясь и раздвигая руками высокую траву, он принялся исследовать поляну в поисках чертополоха. Сначала он думал взять засушенный, но эффект отвара тем лучше, чем он свежее, а в таком деле любое преимущество на вес золота. Жужжали просыпающиеся мухи, а от деревьев доносилось пение соловья. Сколько себя помнил, он всегда испытывал проблемы с тем, чтобы заметить нужное растение, даже когда то находилось под носом, будто ягоды, грибы и прочая растительность пряталась от его взгляда. Конечно, можно было воспользоваться заговорами эльфов, но Охотник предпочитал избегать сверхъестественной помощи всеми силами. Никогда не знаешь, как тебе это аукнется.

Однажды Рейнальд слышал историю о степном народе. Говорили, будто их прекрасные девушки босиком танцевали на земле, призывая к себе травы. И чем более отвержено и яростно двигались они, отдавая себя этому танцу, тем богаче был урожай, потому что природе приятно, когда ее ублажают. Хотя местные жители обожествляли землю, и даже дали ей собственное имя, называя себя ее детьми, так что танцы эти носили скорее ритуальный характер, нежели просто дань уважения. Охотник искренне удивился, когда спросил об этом чудесном племени Араниэля. Он думал, что со степными жителями поделились знаниями эльфы, как произошло когда-то с людьми с далекого запада и востока. Но оказалось, что эльф о них вовсе не слышал. Неужто люди способны понять природу, услышать землю и жить с ней в гармонии сами? Для Рейнальда это было чушью. Он искренне боялся дикой природы, древней и неизведанной, и искренне считал, что уничтожение всего, что вызывает страх, лежит в основе самой человеческой сущности.

В какой-то момент, вороша траву, он наткнулся на резной лист, которым случайно уколол руку. Раздвинув колосья, он увидел желанный куст, а рядом с ним еще и еще. Сорвав один из них, он вернулся к ящику, и оставил чертополох там, набрал в лесу сухих веток и камней, соорудил на стыке поляны и леса, где не было толком ни трав, ни деревьев, небольшой костер. Откинув крышку ящика, он вытащил из него флягу из тыквы с водой и небольшой котелок, в который тут же перелил жидкость. Потом очистил растение от грязи, и, несколько раз сложив, целиком опустил в воду, закрыв сверху крышкой. Водрузив все это на огонь, Охотник вернулся к ящику и начал собираться.

Сначала пистолеты: один он привычными уже движениями зарядил простой пулей, а второй – шрапнелью. Взвел пружину, по плотнее забил порох и отложил их в сторону. Следом из ящика показался дублет из вареной кожи. На его плечах, поясе и подмышках были закреплены шнурки, а застегивался он на несколько пуговиц, которые сверху перекрывались одной из пол для надежности. Охотники добавляли высокие воротники почти ко всей своей экипировке, и этот дублет не был исключением. Рейнальду казалось, что за годы, проведенные в Ордене, он с ним уже сросся. Материал хорошо защищал от скользящих ударов, прорвать его когтями тоже было не легко, но при этом не такой тяжелый как доспехи и почти не шумит, если крадешься. Он надел его поверх своей рубахи, застегнул и спрятал пуговицы, и вновь нагнулся к ящику. Из матерчатого свертка он достал кольчугу. Двойное плетение, без рукавов, длиною по пояс. Оптимальное сочетание прочности и веса. Нацепив ее через голову, он закрепил ее шнурками дублета. Ворот то и дело упирался в подбородок. Перекинул через плечи и закрепил перевязь с пистолями. Покрутился на месте, проверяя крепления и удобства, и остался доволен. Следующими наружу показались два крюка и скоба. Все три детали имели на обратной стороне специальные упоры, продеваемые через звенья кольчуги, а передние части были выплавлены с добавлением магнитной руды. Специальная разработка ордена для ношения длинных мечей за спиной. Крюки крепились на уровне плеча так, чтобы вложить в них перекладину, а скоба на уровне пояса, чтобы продевать в нее наконечник. Оружие хорошо держалось благодаря магнетизму, при этом достать из-за спины его можно было одним движением. Хотя о скрытности при этом не могло быть и речи. Повозившись, он закрепил детали, и снял крепежи со свертка шкур. Черный Василек, Наэкаэль. Меч-побратим ужасающего клинка Вэлдрина. Гномы как-то назвали его «Ловец душ», и он оправдывал это название. Рейнальда бросало в пот всякий раз, как он вспоминал, что чувствовал, взявшись за рукоять впервые. Осторожно держа меч за лезвие, он вложил его в крепежи за спиной. «Надеюсь, мне не придется к тебе прибегать», – негромко прошептал он. Следом он закрепил на ремне поясную сумку с бомбами и ножны с длинным ножом. Окинул себя и стоянку придирчивым взглядом, и поправил штаны, заправленные в сапоги. Из пышущего паром котелка он палкой выкинул все, что осталось от травы, а густую, еле текущую жижу, перелил во флягу, которую тоже зацепил на пояс.

– С Богом. – Тихо шепнул он себе под нос, и, тяжело вздохнув, зашагал в сторону деревни.

До переправы добрался быстро, нашел привязанную лодку в кустах: видно денег на мост у крестьян не было, либо находился он в другом месте. Тихое журчание воды смешивалось с нескончаемым писком комаров и жужжанием оводов. Охотник вытолкнул лодку в воду, одним махом запрыгнул в нее и взялся за весла. Мимо проплыл по своим делам ужик, и с шорохом уполз в камыши. Солнце, отражаемое водой, жгло немилосердно, а грести в броне было неудобно, но предположить, что произойдет, когда его нога коснется другого берега было невозможно. Так что откладывать с одеванием было бы слишком рискованно. Низкие дома и землянки быстро приближались, и вскоре Рейнальд уже мог рассмотреть резьбу на ставнях. Еще немного и с глухим ударом корма плоскодонки уперлась в песок.

Липкое чувство дискомфорта появилось сразу же. Проклятая жара мешала думать, высокая трава, которую не косили уже бог-весть сколько – ходить, а сам Охотник не мог отделаться от ощущения того, что за ним наблюдают. Но больше всего настораживала гробовая тишина, не оставляющая сомнений в судьбе жителей деревни. Дорога среди крестьянских жилищ тоже заросла и проглядывалась с трудом, но даже эти колосья покачивались почти бесшумно. Некоторые растения уже перекинулись на бревенчатые стены и гнилые соломенные крыши. Тут и там в воздухе летали клочки пыли. Охотник медленно продвигался к первому дому, и вдруг услышал хруст. Наклонив голову, и поворошив траву, он достал на поверхность сломанный по середине кол и деревянный крест.

– Дьявольщина. – Пробормотал он под нос. Как Рейнальд ни старался, он не смог почувствовать вони магии, что только добавляло загадочности. Плотный полог тайны пугает куда сильнее лика самой жуткой бестии.

Бросив безделушки назад, он поднял взгляд и заметил очертания церкви на горизонте. Присмотревшись, он понял, что деревянное здание с колокольней находится чуть поодаль, на возвышенности. А где церковь – там и кладбище. Охотник собрал волю в кулак, и шагнул к первому дому. Оставлять врагов за спиной нельзя.

Все окна избы были закрыты ставнями, запертыми изнутри. Охотник обошел дом вдоль стен, но не нашел ни щелей в бревнах, ни хоть какой-то отдушины, ведущей внутрь. Каменная труба тоже не выглядела как надежный метод проникновения, и он вернулся к двери. Положив ладонь на ручку, он потянул ее на себя, и с облегчением выдохнул, когда она не поддалась. Он подождал еще немного, приложив ухо к двери, но в помещении царила мертвая тишина. Охотник тряхнул головой, прогоняя образ того, как хозяин избы сейчас стоит там в такой же позе, прислушиваясь к нему. Дернув дверь на себя еще раз, но уже сильнее, он отодвинул ее достаточно, чтобы заметить засов, на который она была заперта. Вытянув из-за пояса нож, он снова налег на дверь, и поддел засов лезвием, с напряжением сбрасывая с планки. Громкий удар железа о дерево разошелся эхом по деревне, разрывая тишину. Не мешкая, Рейнальд рванул дверь на себя, отскакивая в сторону, чтобы освободить солнечным лучам проход. Отражающееся от стен эхо угасло, и тишина снова воцарилась над домами. Он осторожно шагнул через порог, держа нож наготове.

Пол и стены покрывал толстый слой пыли, кое-где доски стали подгнивать, а мох, которым были забиты щели, покрыла плесень. Увидеть что-то можно было только до первого поворота. Охотник, пройдя вдоль коридора до увиденного снаружи окна, нащупал ставню и распахнул окно.

– Твою... – Прорычал он, одергиваясь. В центре большой комнаты, прямо на обеденном столе рядом с печкой, в ряд лежали три деревянных гроба. – Мать. – Добавил он, выдохнув.

Также вдоль стены он прошелся по всем помещениям, открывая ставни, но ничего другого в глаза не бросилось, и Охотник вернулся в просторное помещение. Бормоча под нос все известные ругательства, он подошел к центральному гробу, и поддел его крышку лезвием. На деревянном дне лежал бездыханный мужчина средних лет с закрытыми глазами. Длинная борода и широкие мозоли выдавали в нем крестьянина, но выбеленная кожа и островатые черты лица создавали впечатление благородности. Все указывало на то, что перед охотником находился вампир, но, чтобы убедиться точно, нужно было еще кое-что проверить. Рейнальд клинком подтолкнул голову мужчины и повернул ее на бок, прищурился, пытаясь разглядеть укусы в собственной тени.

– Ничего. – Прошептал он, и стал поворачивать голову в другую сторону, провожая взглядом щербатое лицо с бурыми глазами.

Он снова прищурился, фокусируясь на шее, и тут в голове молнией сверкнуло осознание. Резким движением он сделал длинный шаг назад, и в ту же секунду в том месте, где было его горло, мелькнула бледная рука. Пригибая голову и тихо рыча, из гроба поднимался бородатый мужчина. Охотник сделал еще шаг назад, вскинул нож, и в момент, когда тварь бросилась к нему, резко отскочил в сторону. Не рассчитав спросонья силы, кровосос врезался в оконную раму, перегнулся через нее, и с диким воплем стал рассыпался в пепел, оказавшись большей частью тела на Солнце. Дергая руками и ногами, тварь пыталась вернуться в спасительную тьму, но разложение от тлетворного влияния светила протекало слишком быстро. Рейнальд тем временем переводил дыхание, облокотившись на стену и сморщившись от неприятного звука. Когда наконец какофония утихла, и от вампира не осталось и следа, он тяжело вздохнул, и решительно направился к оставшимся гробам.

Это заняло много времени. В первом же доме охотник нашел веревку, которую еще можно было использовать. Завязал на одном конце петлю, и, обматывая гробы, стал вытаскивать их из домов, а потом открывать крышки. К счастью, лежали в них упыри, которых, видимо, наплодил местный вампир. С протяжным воплем и противным шипением бестии методично сгорали в лучах Солнца одна за одной. К середине дня в обозримом пространстве не осталось домов, которые он бы не посетил. За это время Охотник успел протоптать между ними некоторое подобие улицы, заваленное, к сожалению, деревянными ящиками, наполненными прахом. Впереди остались только церковь и кладбище, находившееся от нее сбоку, в низине.

Высокое деревянное здание в два этажа, казавшееся со стороны величественным, вблизи производило обратное впечатление. Бревна стен рассохлись, ставни то валялись на земле, то висели на остатках петель, покачиваясь на ветру и противно скрипя. Звук этот смешивался с глухим перезвоном колоколов с башни, которая пошатывалась, и, казалось, в любой момент рухнет. Тяжелые двери были слегка приоткрыты. «Слишком серьезные повреждения для такого здания», – подумал Рейнальд: «Либо оно и раньше на ладан дышало, либо кто-то ломился внутрь». Он вытащил из перевязи один из пистолетов, и с силой потянул створку на себя.

Свет, пробивающийся сквозь окна и щели в стенах, заливал помещение почти полностью, и Охотник с облегчением выдохнул. В голову закралась мысль о том, что, упившись крови, вампир покинул это место, оставив за собой проклятых выродков забавы ради. Но все-таки вновь достал из-за пояса нож. Сразу с порога на полу его встречал засов, переломанный по середине. Кованые петли на двери еще держались, но по креплениям было видно, что церковь пала с боем. Сбоку лежали две перевернутые лавки, которые ставили у стен для стариков. В широком помещении летала пыль и одуряюще пахло елеем. Иконы, подставки для свечей и мебель хаотично лежали на полу. Охотник медленно шел через эту разруху, пока вдруг нога его не уперлась в что-то странное. Спешно одернув ее, и отскочив, он заметил, что под слоем пыли скрывались ручейки подсохшего масла, которое и производило этот аромат. Оглядевшись, он заметил несколько разбросанных бочек, покрытых трещинами. «Видимо, монахам было лень спускаться за елеем в погреб, и они держали его прямо в зале» – подумал он: «или же…» – Рейнальд тряхнул головой, решив не развивать эту мысль. Вскоре обнаружился и сам погреб. Охотник медленно спустился в темное помещение, готовый в любой момент принять бой, но крошечная комнатушка оказалась полностью заставлена стеллажами с бочками разной формы и размера. Решив удостовериться, он подобрал одну из них, похожую на валявшиеся выше на полу, и поднялся назад. Получше оглядев ее на свету, он откупорил крышку ножом, и елейный запах, который, казалось уже пропитал его насквозь, вновь резанул ноздри. Оставив бочку стоять у лестницы вниз, он двинулся дальше. Больше ничего подозрительного найти не удалось. На винтовую лестницу, ведущую в колокольню, он решил не подниматься, а когда подошел к алтарю, чтобы проверить помещения, скрытые за ним, его ушей коснулся странный далекий звук, напоминающий ни-то молитву, ни-то песню.