Текст книги "Неизвестная блокада"

Автор книги: Никита Ломагин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 76 страниц)

²⁰⁹Приложение (СД и НКВД), документ № 36.

²¹⁰РНБ. Ф.163. Д.311. Л.58.

²¹¹Немецкая служба безопасности отметила некоторые изменения в официальной советской пропаганде – появление новых лозунгов – «Смерть немецким оккупантам» и «Мы отдаем наши жизни за нашу Родину».

²¹²РНБ. Ф.1015. Д.57. Лл.158, 162.

²¹³В дневнике М. Курбанова есть характерная запись, сделанная А.П. Боткиной, женой известного медика С.С. Боткина, дочерью создателя Третьяковской галереи П.М. Третьякова: «Помните ли, Михаил Михайлович, все, что мы переживали в течение сорока лет, <...> слушая Глазунова и Вагнера, Баха и Равеля; а иногда сидя друг против друга и беседуя, когда Вы с блестящими глазами и подчеркивающими все слова движениями пальцев, говорили – в 1898 г. – о красотах Раймонды, а в 1939 г. – о Турбиных <...> Помните ли? Конечно, да. И я тоже». – РНБ. Ф.406. Оп. 1. Д. 62 (Курбанов Михаил Михайлович. Биографический альбом). Л.102.

²¹⁴РНБ. Ф.163. Д.311. Л.74.

²¹⁵Архив УФСБ ЛО. Ф.21/12. Оп.2. П.н.44. Д.3. Л.38б.

²¹⁶Там же. Д.4. Л.72.

²¹⁷Приложение (СД и НКВД), документы №№ 57, 60 и др.

²¹⁸Ломагин Н.А. Ленинградская эпопея. С.234.

²¹⁹Архив УФСБ ЛО. Ф.21/12. Оп.2 Д.12. Л.99. Приговор Военного Трибунала за убийство с целью использовать в пищу труп был один – расстрел. – Ленинград в осаде. С. 421—422.

²²⁰Архив УФСБ ЛО. Ф.21/12. Оп.2. – Д.4. Л.82.

²²¹Там же. Д.4. Л.70—73.

²²²ЦГАИПД. Ф.4. Оп.3. Д.355. Л.115.

²²³Архив УФСБ ЛО. Ф.21/12. Оп.2 Д.4. Л.76.

²²⁴Ломагин Н.А. Ленинградская эпопея. С.233.

²²⁵Архив УФСБ ЛО. Ф.21/12. Оп.2. П.н.31. Д.5. Л.146.

²²⁶Ломагин Н.А. Ленинградская эпопея. С.234.

²²⁷Приложение (СД и НКВД), документ № 39.

²²⁸Ломагин Н.А. Борьба Коммунистической партии с фашистской пропагандой в период битвы за Ленинград (1941—январь 1944 гг.) На материалах Ленинградской партийной организации, политорганов Ленфронта и Краснознаменного Балтийского Флота. Рукопись канд. дисс. (для служебного пользования). Л., ЛГУ, 1989. С.131—132.

²²⁹Архив УФСБ ЛО. Ф.21/12. Оп.2. Д.12.Л.114.

²³⁰Там же. Л.79.

²³¹Там же. Л.115—116.

²³²Там же. Л.116.

²³³Там же. Л.117—118.

²³⁴Приложение (СД и НКВД), документ № 64.

²³⁵Архив УФСБ ЛО. Ф.21/12. Оп.2. П.н.38. Т.1. Д.10. Л.81.

²³⁶РНБ. Ф.1015. Д.57. Л.169об.

²³⁷ЦГАИПД СПб. Ф.415. Оп.2. Д.257. Л.3.

²³⁸Там же.

²³⁹Там же. Ф.5. Оп.3. Д.124. Л.9—10.

²⁴⁰Там же. Л.10.

²⁴¹РНБ. Ф.1015. Д.57. Л.170об., 172.

²⁴²Архив УФСБ ЛО. Ф.21/12. Оп.2..Д.12.Л.124.

²⁴³Там же. Л.137.

²⁴⁴Там же. Л.138.

²⁴⁵Там же. Л.119.

²⁴⁶Там же.Л.138—139. Приложение (СД и НКВД), документ № 64.

²⁴⁷Ломагин Н. А. Ленинградская эпопея. С.235.

²⁴⁸Архив УФСБ ЛО. Ф.21/12. Оп.2. Д.10.Л.149.

²⁴⁹Там же. Д.10. Л.147.

²⁵⁰В воспоминаниях сына Л. Берии есть упоминание о том, что «Комитет общественного спасения» был придуман НКВД на случай взятия города немцами. Подтвердить или опровергнуть это мы не можем, но тот факт, что один из «организаторов» «Комитета» профессор Н.С.Кошляков после войны был близок с семьей Берии, дает основание предположить, что в городе могла быть агентура, с которой работали сотрудники центрального аппарата, а не местные органы госбезопасности. После смерти Сталина, «члены группы», осужденные в 1942 г. по ст. 58 как «участники контрреволюционной организации, ориентированной на поражение СССР в войне с фашистской Германией» были реабилитированы. – Ленинград в осаде. С.599.

²⁵¹Архив УФСБ ЛО. Ф.21/12. Оп.2. Д.4. Л.101—113.

²⁵²Приложение (СД и НКВД), документ № 39.

²⁵³Соотношение активных противников режима, расстрелянных по приговорам ВТ, к смертности в городе зимой 1941—1942 гг. колебалось в пределах от 1:200 до 1:1000.

²⁵⁴Архив УФСБ. Ф.21/12. Оп.2. Д.4.Л.118.

²⁵⁵Ленинградская эпопея. С.235—236.

²⁵⁶За период с 1 января по 15 февраля 1942 г. «за контреволюционные преступления» в Ленинграде было арестовано 958 человек», что составляло в среднем около 20 человек в день, т.е. столько же, сколько приходилось в среднем на январские дни. – Архив УФСБ ЛО. Ф21/12. Оп.2. П.н.11. Т.1. Д.4. Л.95.

²⁵⁷За первую половину марта «за контрреволюционную деятельность» было арестовано 240 человек. – Там же. Л.97.

²⁵⁸Роберт Диркс, проанализировав реакцию населения в двух десятках случаев массового голода в XIX-XX вв., согласившись с тем, что эмоциальное состояние людей в период голода всегда нестабильно, пришел к выводу, что для всех были характерны три последовательно сменявшие друга друга типа поведения: тревога, сопровождающаяся сверхактивной деятельностью и взаимопомощью. В этой период нарастает вероятность политического протеста и даже революции; сопротивление, характерными чертами которого является стремление не тратить энергию, эрозия социальных связей, «атомизации» общества, нарастание эгоизма и конфликтов, наконец, апатия. Для последнего типа характерны не только прекращение борьбы с режимом (этого может и не быть вообще), но и, прежде всего, прекращение усилий по поддержанию своих ближайших родственников. – Robert Dirks. Social Responces During Severe Food Shortages and Famine. Current Antropology, Volume 21, Issue 1 (Feb.,1980). P.23—32.

²⁵⁹Архив УФСБ ЛО. Ф.21/12. Оп.2. П.н.38. Т.1. Д.10 Л.83, 89, 91, 92. Там же. П.н.11. Т.1. Д.4. Л.88.

²⁶⁰Там же. Л.88.

²⁶¹Там же. Л.91—93.

²⁶²Там же. Л.92. В апреле 1942 г. СПО УНКВД направил в Москву спецсообщение, в котором говорилось о намерении организовать митинг ученых, «являвшийся одной из форм подрывной деятельности участников существующей в Ленинграде фашистской организации». Л. Берия поставил в известность об этом А.А.Жданова. В результате расследования было обнаружено, что агентура СПО спровоцировала отдельных представителей ленинградской интеллигенции на антисоветские высказывания, в результате чего были произведены аресты ряда театральных и научных работников города. Партком УНКВД и бюро Дзержинского РК ВКП(б) 12 мая и 17 июня 1942 г. соответственно рассмотрели на своих заседаниях этот факт и вынесли взыскания виновным. – ЦГАИПД СПб. Ф.408. Оп.2. Д.184. Л.41,45.

²⁶³Ломагин Н.А. Ленинградская эпопея. С. 237.

²⁶⁴ЦГАИПД СПб. Ф.5. Оп.3. Д.124. Л.21, 22, 25, 27.

²⁶⁵Приложение (СД и НКВД), документ № 40.

²⁶⁶Три члена ВКП(б) были арестованы за то, что «среди своего окружения подвергали контрреволюционной критике политику партии и правительства в области обороны, клеветали на Красную Армию, высказывали пораженческие настроения». – Архив УФСБ ЛО. Ф.21/12. Оп.2. П.н.11. Т.1. Д.4. Л.89.

²⁶⁷РНБ. Ф.1015. Д.57. Л.177—177об.

²⁶⁸Там же. Ф.1035. Д.1. (Дневник 1942 г. Ч.1. Ленинград – Ессентуки. 1 февраля – 30 апреля 1942 г). Л. 2.

²⁶⁹Там же. Ф.1015. Д.57. Л.177об, 180 об.

²⁷⁰Там же. Л.181.

²⁷¹Там же. Ф.1035. Д.1. Л.7об.

²⁷²ЦГАИПД Спб. Ф.5. Оп.3. Д.124. Л.35.

²⁷³Приложение (СД и НКВД), документ № 66.

²⁷⁴Архив УФСБ ЛО. Ф.21/12. Оп.2. П.н.38. Т.1. Д.10. Л.97.

²⁷⁵Там же. П.н.19. Д.12. Л.188.

²⁷⁶Там же. Л.191; см. также Приложение, документ 67.

²⁷⁷Там же. Ф.21/12. Оп.2. П.н.11. Т.1. Д.4. Л.95.

²⁷⁸Там же. П.н.9. Д.12. Л.167—169.

²⁷⁹РНБ. Ф.163. Д.311.Тетрадь 2. Л.17.

²⁸⁰Там же. Ф.1035. Д.1. Л.10—10об.

²⁸¹Там же. Л.26об.

²⁸²В 1945 г. кандидатура А.И. Груздева рассматривалась в качестве возможного свидетеля на Нюрнбергском процессе, но была отведена. – Приложение (политический контроль), документ № 34.

²⁸³Там же, документ № 67 .

²⁸⁴См. Приложение № 3.

²⁸⁵Там же, документ № 43.

²⁸⁶Там же, документ № 43.

²⁸⁷Архив УФСБ ЛО. Ф.21/12. Оп.2. П.н.19. Д.12. 244.

²⁸⁸Ленинград в осаде. С.453.

²⁸⁹Архив УФСБ ЛО. Ф.21/12. Оп.2. П.н.19. Д.12. Л.221—222.

²⁹⁰Там же. Л.206.

²⁹¹Архив УФСБ ЛО. Ф.21/12. Оп.2. П.н.19. Д.12. Л.135 об.

²⁹²Там же. Л.104, 135об., 215, 255.

²⁹³Там же. Л.220 об., 281.

²⁹⁴Там же. Л.281.

²⁹⁵Там же. Л. 104, 106, 112, 117, 133, 226 231.

²⁹⁶Там же. Л.111—112, 117об., 119.

²⁹⁷РНБ. Ф. 1035. Д.1. Л.19.

²⁹⁸РНБ. Ф.1035. Д.1. Л.29—29об.

²⁹⁹Там же. Л.41.

³⁰⁰Приложение (СД и НКВД), документ № 68.

³⁰¹Там же, документ № 69.

³⁰²Там же.

³⁰³Там же, документ № 70.

³⁰⁴Приложение (СД и НКВД), документ № 71.

³⁰⁵ЦГАИПД СПб. Ф.5. Оп.3. Д.124. Л.54.

³⁰⁶ЦГАИПД СПб. Ф.415. Оп.2. Д.257. Л.25.

³⁰⁷РНБ. Ф.1015. Д.58. Л.2.

³⁰⁸Приложение (СД и НКВД)), документ № 44.

³⁰⁹Там же, документ № 72.

³¹⁰Приложение (настроения), документ № 3.

³¹¹Там же, документ № 4.

³¹²Приложение (СД и НКВД), документ № 74.

³¹³Там же.

³¹⁴Там же, документ № 76.

³¹⁵РНБ. Ф.1015. Д.58. Л.2, 31—33. Приложение (СД и НКВД), документ № 79.

³¹⁶РНБ. Ф.1015. Д.58. Л.33, 81. Приложение (СД и НКВД), документ № 75.

³¹⁷ЦГАИПД СПб. Ф. 415. Оп.2. Д.257. Л.57.

³¹⁸Там же. Л.63—64, 86.

³¹⁹Приложение (настроения), документы №№ 5—7.

³²⁰ЦГАИПД СПб. Ф.25. Оп.10. Д.324. Л.4об.

³²¹Там же. Л.137.

³²²Там же. Л.78, 113, 128.

³²³Там же. Ф.408. Оп.2. Д.162. Л.66.

³²⁴Приложение (СД и НКВД), документ № 78.

³²⁵Приложение (настроения), документ № 8.

³²⁶Архив УФСБ ЛО. Ф.21/12. Оп.2. П.н.19. Д.12. Л.261, 317.

³²⁷РНБ. Ф.1015. Д.58. Л.91—92.

³²⁸Там же. Л.93.

³²⁹Приложение (настроения), документ № 9.

³³⁰Там же, документ № 11.

³³¹Там же, документ № 10.

³³²Там же, документ № 13.

³³³Приложение (настроения), документ № 12.

³³⁴Приложение (СД и НКВД), документ № 45.

³³⁵Там же, документ № 46.

³³⁶Там же, документ № 47.

³³⁷ЦГАИПД Спб. Ф.415. Оп.2. Д. 257. Л. 157, 172.

³³⁸Приложение (СД и НКВД), документы №№ 84—87.

³³⁹В беседе с английским послом А.К.Керром 26 июля 1943 г. В.М. Молотов заявил, что «комитет «Свободная Германия» – пропагандистский комитет. Наши разведчики считают, что этот комитет полезен с точки зрения увеличения врагов Гитлера в германском народе. Мы же считаем, что чем больше будет врагов у Гитлера, тем полезнее будет для союзников». – СССР и германский вопрос. 1941—1949: Документы из Архива внешней политики Российской Федерации. В 2-х тт. – Т.1. 22 июня 1941 г. – 8 мая 1945 г./ Сост. Г.П.Кынин и Й. Лауфер. – М.: Междунар.отношения, 1996. С.227.

³⁴⁰РНБ. Д.59. Л. 109, 117, 122.

³⁴¹В течение января – августа 1943 г. заявления о том, что нужен мир «пускай даже ценой уступок», «мир на любых условиях», «скорейший мир». – ЦГАИПД СПб. Ф.417. Оп.3. Д.196. Л.5—6.

³⁴²В одном из спецсообщений УНКВД указывалось, что успех под Сталинградом вызвал спад интереса к действиям союзников. – Приложение (настроения), документ № 14.

³⁴³ЦГАИПД СПб. Ф.417. Оп.3. Д.535. Л.13, 39.

³⁴⁴Там же. Ф.5. Оп.3. Д.238. Л.6.

³⁴⁵РНБ. Ф.1015. Д.58. Лл. 174—175.

³⁴⁶ЦГАИПД СПб. Ф.417. Оп.3. Д.535. Л.42. В 1944—1945 гг. под воздействием очевидцев оккупации, прибывших в Ленинград, настроения в связи с политикой немцев (главным образом, в сравнении с положением в самом городе) неоднократно менялись.

³⁴⁷РНБ. Ф. 1015. 58. Л.9.

³⁴⁸Там же. Д.59. Л.47—48.

³⁴⁹Там же. Л. 6—7.

³⁵⁰Там же.Д.59. Л.179.

³⁵¹ЦГАИПД СПБ. Ф.4. Оп.3. Д.632. Л.11. См. также Приложение (настроения), документ № 2.

³⁵²ЦГАИПД СПб. Ф.5. Оп.3. Д.238. Л.72об.—73.

³⁵³Там же. Д.158—162. Л.77.

³⁵⁴Архив УФСБ ЛО. Ф.21/12. Оп.2.П.н.31. Д.5. Л.61—62. См. также Приложение (настроения), документ № 15.

³⁵⁵ЦГАИПД СПб. Ф.5. Оп.3. Д.238. Л.91.

³⁵⁶Архив УФСБ ЛО. Ф.21/12. Оп.2. П.н.31. Д.5. Л.2—4.

³⁵⁷Там же. Л.9—10

³⁵⁸ЦГАИПД СПб. Ф.417. Оп.3. Д.196. Л.9—11.

³⁵⁹Архив УФСБ ЛО. Ф.21/12. Оп.2. П.н.31. Д.5. Л.25.

³⁶⁰Там же. Л.76

³⁶¹Приложение (настроения), документ № 21.

³⁶²Там же, документы №№18—20.

³⁶³РНБ. Ф.1015. Д.59. Л.153—154.

³⁶⁴ЦГАИПД СПб. Ф.415. Оп.2. Д.1125. Л.8.

³⁶⁵Там же. Ф.1816. Оп.3. Д.234. Л.5.

³⁶⁶Там же. Ф.417. Оп.4. Д.75. Л.1—1об.

³⁶⁷Там же. Л.7—7об.

³⁶⁸Там же. Оп.3. Д.265. Л.24—25.

³⁶⁹Там же. Л.29.

³⁷⁰Архив УФСБ ЛО. Ф.21/12. Оп.2. П.н.31. Д.5. Л.134.

³⁷¹ЦГАИПД СПб. Ф.417. Оп.3. Д.265. Л.156—156об.

³⁷²Чему свидетели мы были...Переписка бывших царских дипломатов 1934-1940. Сборник документов в двух книгах. Ред. коллегия Е.М.Примаков и др. Книга вторая:1938-1940. Москва: Гея, 1998. С.588-589.

³⁷³Архив УФСБ ЛО. Ф.21/12.Оп.2. П.н.47. Д.5. Л.240.

³⁷⁴ЦГАИПД СПб. Ф.413. Оп.3. Д.46. Л.93—94. В конце марта 1944 г. рубрика «вражеская агитация» в информационных сводках райкомов партии содержала отдельные высказывания, анекдоты и т. д. Передача английских песен по радио интерпретировалась как шаг, «дабы не  обидеть союзников», а «незавершенность вопроса с Финляндией» – как зависимость от союзников, и прежде всего США. Имели место рассказы о хорошей жизни на оккупированной немцами территории.

³⁷⁵Там же. Ф.417. Оп.4. Д.75. Л.26.

³⁷⁶ЦГАИПД СПб. Ф.413. Оп.3. Д.1777. Л.19.

³⁷⁷Архив УФСБ ЛО. Ф.21/12. Оп.2. П.н.47. Д.5. Л.229.

³⁷⁸ЦГАИПД СПб. Ф.415. Оп.2. Д.1127. Л.10.

³⁷⁹ЦГАИПД СПб. Ф.413. Оп.3. Д.1777. Л.29.

³⁸⁰Там же. Ф.417. Оп.4. Д.75. Л.26.

³⁸¹Сводки на уровне районов составлялись с периодичностью в две недели. Их особенностью было то, что все мало-мальски отличающиеся от официальной линии высказывания членов партии фиксировались и направлялись в Смольный. В этом проявлялась боязнь руководителей среднего звена малейших проявлений нелояльности в районе. О самых незначительных событиях «на всякий случай» сразу же сообщалось в ГК. Например, 25 марта в ГК сообщалось о «вражеской вылазке» на фабрике «Большевичка», выразившейся в срыве объявления открытого партсобрания по вопросу о революционной бдительности. – ЦГАИПД СПб. Ф.413. Оп.3. Д.1777. Л.21.

³⁸²ЦГАИПД СПб. Ф.413. Оп.3. Д.46. Л.8, 11об., 25.

³⁸³Архив УФСБ ЛО. Ф.21/12. Оп.2. П.н.47. Д.5. Л.227.

³⁸⁴ЦГАИПД СПб. Ф.409. Оп.3. Д.1806. Л.5, 25.

³⁸⁵Там же. Ф.413. Оп.3. Д.46. Л.33.

³⁸⁶Приложение (настроения), документы №№ 22—26.

³⁸⁷Архив УФСБ ЛО. Ф.21/12. Оп.2. П.н.47. Д.5. Л.228.

³⁸⁸ЦГАИПД СПб. Ф.417. Оп.4. Д.75. Л.115.

³⁸⁹Приложение (настроения), документы №№ 27—28.

³⁹⁰ЦГАИПД СПб. Ф.417. Оп.4. Д.75. Л.6, 39.

³⁹¹Там же. Л.7.

³⁹²Там же. Ф.417. Оп.4. Д.75. Л.26.

³⁹³Там же. Л.62.

³⁹⁴Там же. Л.128.

³⁹⁵Там же. Д.16. Л.16.

³⁹⁶Архив УФСБ ЛО. Ф.21/12. Оп.2. П.н.47. Д.5. Л.174.

³⁹⁷Там же. П.н.57.Д.5.Л.35—36.

³⁹⁸Там же. Л.36.

³⁹⁹Там же. Л.37—38.

⁴⁰⁰Там же. Л.167—170.

⁴⁰¹Приложение (настроения), документ № 29.

⁴⁰²Архив УФСБ ЛО. Ф.21/12. Оп.2. П.н. 57. Д.5. Л.181—182.

⁴⁰³Там же. Л.182.

⁴⁰⁴Там же. Л.183.

⁴⁰⁵РНБ. Отдел рукописей. Фонд 552 (Островский А.Г.). Д. 82 (Заметки Бориса Михайловича Эйхенбаума о победе над Германией, 1945 г.). Л.1—1об.

⁴⁰⁶Архив УФСБ ЛО. Ф.21/12. Оп.2. П.н. 57. Д.5. Л.218—220.

⁴⁰⁷Приложение (настроения), документ № 30.

⁴⁰⁸Большевик. Февраль 1946. № 3. С.10.

⁴⁰⁹Архив УФСБ ЛО. Ф.21/12. Оп.2. П.н.56. Д.1. Л.471.

⁴¹⁰Там же. П.н.57. Д.5. Л.471—472.

⁴¹¹Там же. Л.473—473.

⁴¹²Там же. Л.474.

⁴¹³ЦГАИПД СПб.Ф.25. Оп.10. Д.3256. Л.4об.

Глава 5. ПО ТУ СТОРОНУ: НЕМЕЦКАЯ ОККУПАЦИОННАЯ ПОЛИТИКА И НАСТРОЕНИЯ НАСЕЛЕНИЯ ОККУПИРОВАННЫХ РАЙОНОВ В ПЕРИОД БИТВЫ ЗА ЛЕНИНГРАД

В начале июля 1941 г., захватив города Остров и Псков, немецкие войска вторглись в пределы Ленинградской области. К осени 1941 г. из 72 районов области они полностью заняли 51 район и 12 районов частично. Кроме Острова и Пскова были оккупированы Новгород, Луга, Выборг, Гдов, Старая Русса, Порхов, Кингисепп, Красногвардейск (Гатчина), Пушкин, Слуцк (Павловск), Петергоф (Петродворец) и другие¹.

Оккупации территории Ленинградской области является особым явлением в истории всех оккупированных областей СССР. Ни в одном другом месте на оккупированной территории Советского Союза в течение такого длительного срока (29 месяцев) не существовало военной администрации, как под Ленинградом, нигде не было такого продолжительного опыта пропагандистской обработки населения. Вместе с тем, история немецкой оккупации районов Ленинградской области также дает примеры кратковременного нахождения мирного населения под властью Германии. Например, оккупация части Тихвинского района, Шлиссельбурга и некоторых других показательны с точки зрения выявления быстро проявившихся симпатий к немцам со стороны части населения.

Необходимость рассмотрения Ленинградской битвы не в узком, «блокадном» смысле, а в широком, с учетом развития ситуации на фронте и оккупированной территории Ленинградской области, определяется рядом факторов:

1) неразрывной связью (или, лучше сказать, взаимозависимостью) населения, защитников города и жителей оккупированных районов как друг от друга, так от общей ситуации на Ленинградском фронте;

2) информированностью (подчас далеко не полной, на уровне слухов и личных впечатлений) всех трех групп – населения города, бойцов Ленфронта и жителей оккупированной территории о положении друг друга;

3)общностью военно-политического руководства как в отношении развития ситуации в городе и на фронте, так и на занятой противником территории;

4) информационным контекстом борьбы с противником, определявшим, к примеру, бескомпромиссность действий власти в Ленинграде против любых религиозных проявлений, принявших на оккупированной территории Ленинградской области характер открытой антисоветской агитации и пропаганды.

Оккупационная политика являлась частью борьбы за Ленинград, поскольку она была призвана обеспечить безопасность военных коммуникаций и порядок в тылу группы армий «Север». С другой стороны, ленинградское руководство считало одним из важнейших ресурсов борьбы с противником усиление партизанского движения в Ленинградской области и всемерное ослабление позиций оккупантов как в прифронтовой полосе, так и в глубоком тылу.

Настроения населения оккупированной территории Ленинградской области во многом определялись развитием ситуации вокруг Ленинграда. Немецкая служба безопасности практически в каждом своем сообщении указывала на то, что население постоянно задает вопрос о Ленинграде. Приведем несколько примеров.

Из отчета о деятельности отделения СД за период с 15 по 28 февраля 1942 г.:

«...Очень многие ожидают скорого взятия Ленинграда, так как имеют там родственников. Говорят, что Ленинград скоро падет, поскольку на местные аэродромы прибыли большие подразделения полиции, которые впоследствии должны быть переброшены на север. Население считает, что эти полицейские подразделения предназначены для использования в Ленинграде и что в ближайшие недели последует большое наступление на город»².

Из отчета за период с 15 апреля по 30 апреля 1942 г.:

«Очень много говорят о Ленинграде. Главный вопрос в разговорах повторяется вновь и вновь: «Когда падет Ленинград? Следует ли вообще брать город или он останется «островом» на оккупированной немцами территории?» Так, например, один крестьянин сказал следующее:

«В конце мая – начале июня Ленинград непременнно будет взят немецкими войсками, так как этот порт важен для снабжения немцев. Когда город падет, для крестьян, проживающих вблизи Ленинграда, наступит тяжелое время, так как изголодавшееся население потоком устремится через страну, чтобы получить продовольствие». Есть и другие мнения. Ленинград никогда не падет. Город превращен в неприступную крепость и находится под защитой Кронштадта. Население и армия имеют достаточно продовольствия, чтобы продержаться еще один год».³

Из отчета за период с 16 июня по 30 июня 1942 г.:

«...Гитлер должен признать, что Ленинград взять сложнее, чем всю Европу»⁴.

Из отчета за период с 29 июня по 11 июля 1942 г.:

«Слухи, источник которых не установлен: Вырица: « в Ленинграде уже революция».

Сиверская: «немцы Ленинград не могут взять, так как там есть еще запасы на 5 лет»⁵.

Из отчета за период с 13 по 26 августа 1942 г.:

«Настроение прежнее... Много разговоров о падении Ленинграда. Усилившееся движение по шоссе связывают с предстоящим штурмом города»⁶.

Из отчета за период с 13 по 26 июля 1942 г.:

«Существенных изменений в настроениях населения не произошло. В разговорах постоянно поднимается вопрос о том, когда же, наконец, падет Ленинград. Ленинград оказывает огромное воздействие на большую часть населения (многие имеют там родственников и близких»⁷.

Из отчета за период с 28 августа по 12 сентября 1942 г.:

«Активность немецких ВВС убедила население в том, что вскоре последует наступление на Ленинград. Дополнительным аргументом за это является интенсивность транспортных перевозок. Большая часть населения, живущего в Вырице, Сиверской, Корташевке, Сусанино и др. работало до войны в Ленинграде и многие уверены в том, что их материальное положение улучшится в результате падения Ленинграда. В среде русской интеллигенции полагают, что, благодаря организаторскому таланту немцев, в короткий срок удастся снова запустить многие промышленные предприятия Ленинграда и создать новые возможности для работы и заработка»⁸.

Из отчета за период с 13 по 25 сентября 1942 г.:

«Особых изменений в настроении населения не произошло. Главный вопрос по-прежнему касается судьбы Ленинграда. Если ранее надеялись, что Ленинград падет в начале или середине сентября, то теперь часть населения вновь поверила в то, что и в этом году Ленинград немцам взять не удастся. Интеллигенция, однако, говорит, что рано или поздно

Ленинград будет взят, так как попытки Красной Армии облегчить положение города до сих пор заканчивались неудачей»⁹.

Из отчета с 26 сентября по 12 октября 1942 г.:

«Отмечается, что настроение населения в Сиверской прежнее. Главный вопрос – о судьбе Ленинграда. Господствует мнение, что Ленинград ни до ни во время ближайшей зимы взять не удастся»¹⁰.

Ленинград оказывал определяющее значение как на среднесрочную, так и долгосрочную перспективу для населения оккупированных районов, особенно прифронтовой полосы. Он оставался символом прочности советского режима и лучшим доказательством того, что СССР еще способен продолжать борьбу.

Одним Ленинград внушал страх, другим – надежду. Пока Ленинград сражался, говорить о прочности немецкой власти в прифронтовой полосе было нельзя. Захват Ленинграда немцами превратил бы пригороды в глубокий тыл. Для Военного Совета Ленфронта и особенно УНКВД ЛО ситуация на оккупированной территории была неотъемлемой частью битвы за Ленинград. Одной из важнейших ее особенностей было использование опыта, полученного на оккупированной территории, в деятельности внутри города. Это, прежде всего, касалось таких вопросов, как место и роль церкви в годы войны и интерпретация понятия «антисоветская деятельность». Важно отметить, что тема оккупации очень живо обсуждалась и в Ленинграде, вызывая беспокойство власти.

В целом вопросы военных действий и партизанской борьбы на Ленинградском фронте достаточно исследованы. Широкое освещение получили события, связанные с преступлениями немецких войск, эсэсовских и полицейских подразделений, с экономической эксплуатацией, с принудительным трудом, с посылкой советских людей на каторжный труд в Германию, с массовым убийством партизан, военнопленных, бойцов сопротивления и заложников, с похищением культурных ценностей и т. д.¹¹

А. Даллин в своей фундаментальной работе о немецкой оккупационной политике в СССР в годы второй мировой войны¹² уже обратил внимание на основные противоречия, вытекающие из военных целей нацистов на Востоке – «завоевание жизненного пространства» – и собственно методы достижения поставленных целей. Даллин, как и многие авторы, занимающиеся данной проблематикой, пришел к выводу, что без хотя бы пассивной поддержки со стороны населения оккупированных районов СССР у немцев не было реальных перспектив надолго обеспечить господство на занятой территории и гарантировать стабильность собственного тыла.

Однако, как в советской/российской, так и в немецкой историографии мы не имеем до сих пор истории оккупации как части битвы за Ленинград. В советское время это имело идеологические причины. Изучение и изложение большого круга вопросов десятилетиями было нежелательно или же просто запрещено. И это несмотря на то, что в советских/российских, немецких и американских архивах имеется множество документов военных и гражданских органов, газет, листовок, мемуаров и т. п., на основании которых изучение истории оккупации особых трудностей представлять не должно. Однако много времени уже потеряно. Большинство очевидцев событий полувековой давности ушли из жизни.

Нашей задачей является освещение вопросов противоречивости германской оккупационной политики, механизма контроля и пропаганды, проблематики сотрудничества части русского населения с немецкой военной администрацией, оценки настроений населения на оккупированной территории Ленинградской области и как следствие этого, политики ленинградского руководства (особенно органов НКВД) в годы войны.

Восстановление картины настроений населения оккупированных районов Ленинградской области представляет собой весьма сложную задачу. В отличие от блокадного Ленинграда, мы практически не располагаем письмами и дневниками тех, кто в 1941—1943 гг. находился под властью немцев. Имеющиеся в фонде воспоминаний бывшего партархива документы при всем их значении носят мемуарный характер. Крестьянское население не имело привычки вести дневники, да и уровень грамотности не был в деревне досточно высоким, чтобы можно было ожидать каких-либо значительных по репрезентативности источников этого типа. Корреспонденция также в большинстве случаев носит лишь фрагментарный характер. Да и кому было писать? Исключением были те, кто уехал (по своей воле или по принуждению) в Германию и поддерживал переписку со своими родными и знакомыми, оставшимися на оккупированной территории. Естественно, вся эта корреспонденция подвергалась цензуре, так что о подлинных настроениях оставшихся в оккупации на основании этих источников судить очень сложно. Выявленные нами письма читателей в редакции русскоязычных газет, издававшихся немцами на оккупированной территории Северо-Запада, также представлены в архивах фрагментарно¹³. Материалы Гарвардского проекта по изучению советского общества основаны на интервью, которые были даны через 8-9 лет после начала оккупации. При этом доля тех, кто проживал на территории Ленинградской области и участвовал в проекте, ничтожна мала.

Единственными источниками, которые отражали настроения людей на протяжении всей оккупации, были сообщения немецкой службы безопасности, а также специальных групп военной разведки Красной Армии и партизан. Тем большее значение имеет обнаруженный нами в архиве Гуверовского института дневник Лидии Осиповой, прожившей три года войны в Пушкине, Павловске, Тосно, Гатчине и Риге, а затем уехавшей из СССР. Фрагменты из этого дневника публикуются в разделе «Приложения». Писался этот дневник в военное время. Л. Осипова неоднократно указывала на причины, побудившие ее вести дневник. В частности, 12 августа 1941 г. после того, как соседка пыталась подсмотреть содержание дневника, Осипова сделала следующую запись:

«Записочки эти придется теперь вести по вечерам. Запираться днем тоже вызовет подозрение, а все катьки всегда влезают без стука. А это тебе не приход с расходом, а вернейший способ вывести самих себя в расход. Писать же их ни за что не перестану. Такое счастье отдыхать за ними. И может быть будущему историку освобожденного русского народа они послужат как живой и достоверный материал»¹⁴.