Текст книги "Неизвестная блокада"

Автор книги: Никита Ломагин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 76 страниц)

8. Дело М.С. Бакшис: мина замедленного действия?

Как ленинградцы усвоили «уроки блокады»? Попытались ли они на тайных выборах подтвердить те сомнения, которые возникли у них в тяжелейшие месяцы 1941—1942 гг. относительно режима или же «простили» тех руководителей партии и правительства, кто был отчасти повинен в смерти и страдания сотен тысяч людей, подчиняясь старому правилу, что победителей не судят?

Военные месяцы 1941—1942 гг., высветившие основные черты ленинградского руководства в период блокады, а также режима в целом, оказали серьезное воздействие как на власть в целом, так и на ее отдельных представителей. Блокада способствовала появлению диссидентов в стенах Смольного и других властных структурах города (армии, прокуратуре, среди руководителей предприятий). Спектр диссидентских настроений в последние месяцы войны был достаточно широк – от критики отдельных лиц и мероприятий, проводимых властью, до неприятия режима в целом. Не случайно, что эти явления имели место, прежде всего, во властных структурах,  где была возможность получения всесторонней информации о положении не только в городе, но и в стране в целом.

События, которые служат основой для интерпретации сущности настроений в рассматриваемый период, – это выборы в Верховный Совет, проведение государственных займов, суды над военными преступниками и др. Наряду с высказываниями во славу Сталина и советской политической системы УНКВД ЛО были отмечены заявления, квалифицировавшиеся как «дискредитация советской демократии, Сталинской конституции и избирательной системы». Внимательное же прочтение сводок УНКВД наводит на мысль о том, что далеко не все смирились с существовавшим режимом, высказывались различные альтернативы существующей системе руководства. По крайней мере, идея реализации демократии через сосуществование различных политических партий, достаточно отчетлива в ряде приводимых ниже цитат. Характерно, что в зафиксированных агентурой суждениях, не было никакого упоминания о пережитом в годы войны, о накопленной обиде на «власть» и т.п. Однако, критика режима дана очень убедительно и полно. Война не перевоспитала его противников, напротив, выкристаллизовала сомнения и особенно в районах Ленобласти, находившихся во власти немцев, способствовала возникновению там целого слоя «инакомыслящих».

Однако у каждого был свой путь. Помощник областного прокурора И.О.Перельман, всю войну проработавший в Военной прокуратуре, непосредственно участвовал в контроле за деятельностью одного из райотделов НКВД Ленинграда, присутствовал при допросах лиц, обвинявшихся в совершении, в числе прочего, и контрреволюционных преступлений и, в конце концов, сам стал одним из обличителей советской политической системы. Наверное, подследственные оказывали влияние и на правоохранительные органы, со временем «распропагандируя» их. Перельман, назначенный в конце войны на должность помощника областного прокурора, вынес суровый приговор декларативности сталинской конституции:

«Наша Конституция такая, как она написана и утверждена, – самая демократическая конституция в мире. Это так. Но в том-то и дело, что написана она, как и многие другие наши постановления и законы, исключительно для обмана народа.

«Право на труд». Это фраза для дураков из-за границы. Разве у нас есть право на труд? У нас человек обязан работать даром, и он не может не работать под страхом тюрьмы, а ему говорят – ты осуществляешь высокое право на труд... Ни один пункт Конституции о свободах не выполняется. Где свобода собраний, печати, где она? Вы можете свободно говорить только то, что вам приказано....

Человек не желает работать на этом заводе, не желает покупать заем, не желает хвалить нашего руководителя и т.д., а его заставляют не только это делать, но еще требуют, чтобы он всех уверял, что он хочет это делать».

В связи с этим заявлением Перельмана УНКГБ готовило его арест⁹⁹. Естественно, что информация о подобных случаях (Перельман и др.) передавалась в Москву, давая еще один повод Кремлю усомниться в лояльности Ленинграда. Более того, имелись факты и прямых выпадов сотрудников аппарата Смольного против Сталина. В январе 1945 г. начальник УНКГБ ЛО с грифом «совершенно секретно, лично» направил А.А. Кузнецову справку на сотрудника Особого сектора Лен. ОК и ГК ВКП(б) Марию Степановну Бакшис. В документе сообщалось, что «в процессе разработки антисоветской националистической группы литовцев было отмечено, что от участников этой группы систематически исходили разного рода антисоветские провокационные слухи о якобы предстоящей смене руководства ВКП(б) и советского правительства, подпольном «брожении» в партии и т. п.

Дальнейшей разработкой было установлено, что участников этой группы периодически посещает работающая в Смольном Бакшис М.С., которая и является источником ряда провокационных слухов, распространяемых участниками группы.

О высказываемых Бакшис взглядах, враждебных к руководству ВКП(б) и советского правительства, наша агентура сообщает:

«... Бакшис считает, что благодаря неправильному руководству «тотального властелина» (здесь и далее выделено нами – Н.Л.), «всесоюзного самодержца», который ни в ком больше не вселяет доверия, кроме скрытой ненависти и страха, страна ввергнута в непростительную войну...

Бакшис обвиняет его в азиатском подходе к людям и и государству, в отсутствии чувства меры и такта, в чрезмерном самолюбовании и невиданном в мире самообожествлении, в искажении темпов коллективизации и индустриализации, давших якобы плачевные результаты и в полном нарушении программы партии, ее устава и учения Владимира Ильича...

Бакшис полагает, что если еще и сохранились какие-то возможности для спасения партии и советской системы, то они заключаются в скорейшей смене высшего руководства и всей внешней и внутренней политики страны».

Бакшис отрицательно отзывалась и о Красной Армии, заявляя:

«... Бойцы новых наборов сражаются плохо – воевать вообще не хотят. Они недовольны правительством, ввергшим их в такую страшную войну. Они недовольны командирами, в минуту опасности первыми удирающими с фронта. Они погибают молчаливо сотнями тысяч, а между тем погибать им в сущности не за что и защищать нечего, кроме голодного существования в колхозе, без личного будущего и без уверенности в завтрашнем дне».

Бакшис утверждает также, что ВКП(б) находится в периоде перерождения, которое, как она заявляет, началось давно... со смерти Ленина. В этой связи Бакшис говорила:

«... Наша партия, как Ленинская партия, видимо, перестала существовать. Название только сохранилось. А теперь надо ожидать, что и гимн наш переменят по приказу «Лица».

В одной из бесед, говоря о популярности С.М. Кирова, Бакшис сказала:

«... А Вы верите, что его убили именно все эти троцкисты, зиновьевцы, бухаринцы и как там еще их называли»¹⁰⁰.

Это был сильный удар по хозяевам Смольного. Оказалось, что в течение всей блокады важнейшую информацию они доверяли человеку, который был последовательным критиком Сталина, обвиняя того в предательстве дела Ленина, перерождении партии, совершении преступлений против своего народа и убийстве Кирова. Личное послание Кубаткина Кузнецову было, по сути, миной замедленного действия, поскольку информация о настроениях в Смольном могла уйти в Москву и без ведома Кубаткина, что происходило неоднократно в период блокады, поскольку сотрудники соответствующих подразделений имели право в экстренных случаях сноситься со своим московским начальством непосредственно, т.е. минуя начальника УНКВД. Сам же Кубаткин вряд ли был заинтересован в информировании наркома, ибо именно его ведомство просмотрело врага. Таким образом, все ленинградское руководство (за исключением военных) оказалось в одной лодке. Оставалось лишь ждать и надеяться.

Вскоре после окончания войны Кубаткину было направлено спецсообщение об антисоветских высказываниях со стороны «некоторых членов ВКП(б)», которые во многом перекликаются с критическим отношением к режиму со стороны Бакшис¹⁰¹. Примечательно, что этот документ был адресован не секретарям ОК и ГК партии, а руководителю Управления НКГБ.

Таким образом, с 1944 г. стала прослеживаться тенденция фиксирования антисоветских настроений в партийной среде отдельно от общих настроений и накапливания этой информации на Литейном. Такое положение вещей, вероятно, возникло не случайно. То ли в партии в период войны действительно назрел кризис, и органы госбезопасности реагировали на него, то ли НКГБ решил перехватить инициативу в структуре органов управления, создав очередной «центр». Возможно, что существовал «заказ» на подобную информацию из Москвы (Сталин или Берия) для проведения партийной «чистки» в связи с глубокими изменениями, которые произошли внутри советской элиты и значительным ростом влияния региональных лидеров и военных. Наличие компрометирующего материала об антисоветски настроенных членах партии могло быть использовано против тех, кто своевременно их не выявил или, хуже того, «потворствовал» или «покровительствовал» им.

Большая часть зафиксированных высказываний характеризовалась как «враждебное отношение к существующему строю» (9 случаев), хотя и в других отмеченных агентурой заявлениях в той или иной степени это «враждебное отношение» было весьма четко выражено. Спектр этих настроений был очень широк – от констатации общего недовольства существующим положением вещей и необходимости возвращения к «ленинским традициям», до сравнения советской системы с американской демократией и предположением, что ситуация может измениться как изнутри, так и под воздействием внешних факторов.

В целом приведенные УНКГБ высказывания весьма красноречивы. Они, безусловно, верно отразили настроения значительной части общества. Для многих появились новые объекты для преклонения – Америка и Англия¹⁰². Власть должна была быстро реагировать на эти факты, дистанцируясь от своих союзников. Продолжение тесных отношений с демократиями могло породить соответствующие ожидания и еще более подорвать доверие народа к советской власти.

«Я вынес твердое убеждение, что абсолютно все население Советского Союза в той или иной степени недовольно советской властью. В массах назрел вопрос, что борьба с большевизмом есть закономерная необходимость ...» (зав. кафедрой марксизма-ленинизма Театрального института И.А. Власов).

«Что за безобразная система нашего правительства, везде чувствуется эта система, говорящая о низости жизни. Вот посмотришь на нашу дикую систему и сравнишь ее с американской, так надо сказать, что там люди живут и над ними никто не издевается, сами себе хозяева, их личность неприкосновенна.

Если эта система не изменится, то так жить нельзя – или умирать или бежать от этого мира. Надо ломать все, надо, чтобы народ понял, что может быть значительно лучший мир, с лучшими условиями жизни и тогда сам народ изменит систему...» (главный металлург завода N181 Р.Г.Либерман).

«Порядков у нас нет, управлять государством не умеют. Идейных коммунистов у нас тоже нет, остались одни шкурники. Чтобы дать возможность крестьянству жить хорошо, надо распустить колхозы и дать ему полную свободу.

Вообще у нас в стране нужно все перевернуть и начать жить по-новому. Для этого нам нужен «новый Ленин», который бы смог взяться за это дело» (рабочий 2-й ГЭС И.Е.Емельянов).

«Я знаю много людей, которые жутко недовольны, но все молчат, все боятся, так как у нас расправляются не стесняясь. Мы в основном должны надеяться на вмешательство извне, потому что США и Англия при их могуществе не будут долго нас терпеть, они либо постараются уничтожить этот порядок, либо нас совершенно изолируют» (зам. начальника Ленгорпромстроя Л.Г. Юзбашев).

«Россия вся голодает и нищенствует. На Урале по несколько месяцев люди не получают зарплату, колхозы работают лишь для выполнения госпоставок. Россия не имеет сапог, не имеет тряпки прикрыть тело....»¹⁰³

Вскоре после окончания войны блокадная и «окопная правда» дополнились «правдой заграничных походов». Возвращавшиеся из Европы домой военнослужащие, встречаясь с горькими реалиями советской действительности, были не только источником разнообразной информации, но и неизбежных в таких случаях сравнений и обобщений, которые в большинстве случаев были не в пользу существующего режима. Они оказывали воздействие на самые широкие слои населения, включая и членов партии:

«Демобилизованные из Красной Армии, бывшие в ... Германии, Чехословакии, Прибалтике, возвратились в Россию недовольными, т.к. человек, поживший за границей, вряд ли теперь слепо будет верить в советскую «зажиточность» и эти люди еще «сделают погоду», т. к. в их руках есть материал, чтобы опровергнуть «правду» советской жизни» (директор Кузнечного рынка Н.Г. Михеев).

«Нельзя осуждать русский народ, что их сделали ворами, их сначала сделали нищими. Вы посмотрите на всех нас, разве мы не нищие. Наша советская система сделала нас такими. Мы вынуждены красть. Если у человека все есть, зачем он пойдет к другому? А он пойдет потому, что у него нет и негде взять. Сколько ты не работай, все равно будешь голоден. В Америке безработый лучше обеспечен, чем наш инженер, имеющий работу».

«В Советском Союзе нет и не может быть демократии, она существует только на бумаге... Демократия возможна только там, где существуют несколько партий.

Выборы в Верховный Совет есть прямое выполнение директив партии. Избранные в состав счетной комиссии по выборам являются не избранниками народа, а заранее намеченными людьми» (работник завода им. Ленина М.А.Зубрицкий)¹⁰⁴.

Приведенные цитаты довольно точно отражают настроение населения города в тот период. Соответственно, возник крайне нежелательный для верховной власти образ Ленинграда – ореол города-героя-Мученника в СССР и за пределами страны, с одной стороны и наличие глубокого неприятия режима значительной частью его элиты и населением, – с другой.

Стремительная карьера многих выходцев из Ленинграда в послевоенное время, поставившая под угрозу стабильность положения ближайшего окружения Сталина, спровоцировала драматическое разрешение конфликта. В ходе «ленинградского дела» была проведена глубокая «стерилизация» элиты северной столицы, а собственно ленинградское население существенно «разбавили» выходцами из провинции. Пророчески прозвучали слова Сталина на предвыборном собрании избирателей Сталинского избирательного округа Москвы 9 февраля 1946 г.:

«Говорят, что победителей не судят (смех, аплодисменты), что их не следует критиковать, не следует проверять. Это неверно. Победителей можно и нужно судить (смех, аплодисменты), можно и нужно критиковать и проверять. Это полезно не только для дела, но и для самих победителей (смех, аплодисменты): меньше будет зазнайства, больше будет скромности. (Смех, аплодисменты)»¹⁰⁵.

¹Любимов А.В. Торговля и снабжение в СССР в годы Великой Отечественной войны. М.: Экономика, 1969. С.20—22.

²Микоян А.И. Так было. Размышления о минувшем. Москва: Вагриус, 1999. С.426—427. В марте 1942 г. Жданов потребовал прекратить посылку индивидуалных подарков московскими организациями в Л-д, поскольку это «вызывает нехорошие политические последствия». – Берггольц М. Ф. Указ. соч. С. 190.

³Забегая вперед, следует сказать, что даже колоссальные потери населения в период первой блокадной зимы не показались достаточным основанием для членов Военного Совета Ленинградского фронта, которые 11 марта 1942 г. приняли Постановление № 00713, не предполагавшее принудительной и обязательной эвакуации из Ленинграда. Именно об этом в своем письме от 20 мая 1942 г. заместителю начальника УНКВД ЛО Иванову напомнил заместитель военного прокурора Ленинграда Грибанов. Военная прокуратура, проверявшая заявления ряда лиц, не желавших уезжать из города, обратила внимание на недопустимость давления на граждан со стороны органов НКВД и милиции в вопросах эвакуации. – Архив УФСБ ЛО. Ф.21/12. Оп.2. П.н.44. Д.3. Л.35. 5 июля 1942 г. ситуация изменилась, когда Военный Совет принял постановление о необходимых мероприятиях по превращению Ленинграда в военный город, которое обязывало Ленгорсовет и Ленинградскую эвакуационную комиссию в период с 5 июля по 15 августа 1942 г. эвакуировать из Ленинграда до 300000 человек. – Ленинград в осаде. С.84—85.

⁴В августе – сентябре 1941 г. осадное положение в Ленинграде не вводилось. Военные и гражданские власти руководствовались Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 июня 1941 г. «О военном положении». Как отмечает А.Р.Дзенискевич, в чрезвычайных условиях осажденного Ленинграда ощущалась необходимость в специальном постановлении, определявшем возможности властей по более широкому кругу вопросов. 19 октября 1941 г., когда вермахт подошел к Москве на расстояние 100—200 км, ГКО принял постановление «О введении в городе Москве и прилегающих к городу районах осадного положения», после чего Жданов обратился к военному прокурору Красной Армии В.И. Носову с предложением подготовить проект Указа Верховного Совета СССР «Осадное положение». В проекте, в частности, уточнялось, что введение осадного положения в Москве и Ленинграде должно решаться Президиумом Верховного Совета или ГКО, а в остальных местах – постановлением Военного Совета фронта или местного комитета обороны. К сожалению для Ленинграда, этот проект был отклонен в марте 1942 г. – Ленинград в осаде. Сборник документов о героической обороне Ленинграда в годы Великой Отечественной войны 1941—1944. /Под ред. А.Р. Денискевича, СПб: Лики России, 1995, с.423, 598.

⁵См., например, Павлов Д.В. Ленинград в блокаде. Изд. 6-е, исправленное и дополненное. Л.: Лениздат, 1985.

⁶В справке на имя А.А. Жданова от 11 мая 1944 г. сообщалось, что с начала Отечественной войны Развед. Отделом штаба КБФ и Отделом «Б» УНКГБ ЛО на основании данных перехватов иностранных радиопередач составлялись специальные бюллетени, которые рассылались руководящим работникам партийных и военных органов. При этом РО штаба КБФ рассылал эти бюллетени по 22 адресам, а Отдел «Б» УНКГБ ЛО по 14 адресам. Выпуск этих бюллетеней в период блокады оправдывал свое назначение ввиду отсутствия регулярной связи с Москвой и ограниченных возможностей получения соответствующих материалов от ТАСС. В мае 1944 г. «надобность в выпуске бюллетеней радиоперехвата не вызывается необходимостью». В связи с изложенным предлагалось выпуск бюллетеней радиоперехвата Отделом «Б» УНКГБ ЛО и РО штаба КБФ и их рассылку прекратить». – Архив УФСБ ЛО. Ф.21/12.Оп.2. П.н.47.Д.5.Л.102. Список рассылки бюллетеней радиоперехвата РО штаба КБФ: Жданов, Кузнецов, Говоров, Трибуц, Смирнов, Вербицкий, Евстигнеев, Москаленко, Кубаткин, Виноградов, Шикторов, Чироков, Петров, Ралль, Самохин, Каротамм, Гусев, Нач.РО КБФ, Нач.РУ ГМШ, Нач.ПУБАЛТА КБФ, Командующий Эскадрой, 1-е отделение РО КБФ. – Там же. Л.103; список рассылки бюллетеней радиоперехвата Отдела «Б» УНКГБ ЛО: Жданов, Кузнецов, Говоров, Соловьев, Попков, Кубаткин, Капустин, Маханов, Бадаев, Быстров, Шикторов, Холостов, Бумагин, Степанов. – Там же. Л.104. В списке абонентов правительственной связи Ленинграда на 5 августа 1942 г., представленной начальником отделения правительственной связи УНКВД ЛО Гусевым, были приведены 24 абонента. Из не названных ранее лиц в него вошли начальник штаба Ленфронта Гусев, командующий армией ПВО Зашихин, начальник управления связи Ленфронта Ковалев, зам.председателя Совнаркома Косыгин, начальник УПВО Ленфронта Крюков, зам.командующего Ленфронтом Лагунов, нач. Кронштадской базы КБФ Левченко, секретарь ОК ВКП(б) Никитин, председатель Ленсовета Попков, командующий ВВС Ленфронта Рыбальченко, нач. Окт. ж.д. Саламбеков, член Военного Совета КБФ Смирнов, нач. СевероЗападного речного пароходства Шинкарев, начальник правит. связи Ленфронта Фомин. – Ленинград в осаде. Сборник документов о героической обороне Ленинграда в годы Великой Отечественной войны 1941—1944. С.103 .

⁷Органами госбезопасности было установлено, что кроме руководителей партийных и военных органов бюллетени прочитываются рядом работников, не имеющих на это права; были также отмечены случаи, когда помещаемые в бюллетенях не подлежащие оглашению материалы использовались отдельными работниками в докладах и выступлениях. – См. выше. Кроме того, отдельные работники аппаратов райкомов партии во время ночного дежурства по райкому ВКП(б), находясь в кабинете секретаря РК, слушали передачи иностранного радио, в том числе из Германии и Финляндии, как это было, например,  6—7 сентября 1942 г. – ЦГАИПД СПб. Ф.1816. Оп.3. Д.148. Л.53.

⁸На это обстоятельство указывал начальник УНКВД ЛО П. Кубаткин в связи свопросами обеспечения его охраны. П. Кубаткин указывал, что в связи с этим штат 1 отделения 1 отдела УНКВД ЛО, состоявший из 125 человек, был сокращен до 56 человек. – Архив УФСБ ЛО. Ф.21/12. Оп. 1. П.н. 19. Д.1. Л.206.

⁹Ленинград в осаде. Сборник документов о героической обороне Ленинграда в годы Великой Отечественной войны 1941—1944. С.29.

¹⁰Архив УФСБ ЛО. Ф.21/12. Оп.1 П.н.19. Д.1. Л.206.

¹¹За счет штатов охраны Жданова было выделено 10 сотрудников (по 2 на каждого) для охраны чл. ВС, секретаря ГК А.А. Кузнецова, чл. ВС, секретаря ОК Т.Ф. Штыкова, чл. ВС , предс. Леноблисполкома Н.В.Соловьева, председателя Ленгорисполкома П.С. Попкова и вдовы С.М. Кирова, находившейся в Казани. – Там же. Л.206—210.

¹²М.С. Хозин был пятым по счету командующим Ленинградским фронтом за первые 65 дней его существования. Опыт руководства оперативными объединениями у него был невелик. С 1937 г. по 1941 г. он был командующим стрелкового корпуса, командующим ЛВО начальником Академии им. М.В. Фрунзе, начальником тыла фронта резервных армий, заместителем начальника Генштаба, начальником штаба Ленфронта, командующим 54-й армией, но нигде долго не задерживался. В конце октября 1941 г. —июне 1942 г. был командующим Ленинградским фронтом. – А.А. Печенкин. Командующие фронтами 1941 года // Военно-исторический журнал. 2001. № 6. С.11 – 12. В связи с безуспешной очередной попыткой снятия блокады, а также серьезным конфликтом с членами Военного Совета он был освобожден от занимаемой должности.

¹³Ленинград в осаде. С.82—84.

¹⁴РЦХИДНИ. Ф.77. Оп.3с. Д.133. Л.1—4.

¹⁵В этом месте Жданов повторил почти слово в слово то, что ему самому летом 1941 г. говорил Сталин, упрекая ленинградское руководство в неспособности распорядиться имевшимися ресурсами.

¹⁶РЦХИДНИ. Ф.77. Оп.1. Д.922. Л.48об.

¹⁸Ленинград в осаде. С.46—51.

¹⁹Эта организация была весьма малочисленной – к концу ноября 1941 г. в ее составе было 260 человек, а к августу он сократился до 163. На основании указания А.А. Кузнецова в октябре 1943 г. большая часть организации была распущена. – Ленинград в осаде. С.113—126.

²⁰Из воспоминаний Д.Н. Суханова, бывшего помощника Г.М. Маленкова. – The US National Archives. Russian and East European Archives. European Database, 1990-present, # 3223, р.9

²¹Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. В 3-х тт. Т. 2. 8-е изд. М.: Изд-во Агентства печати Новости, 1987. С.148—149.

²²Там же. С.145—185.

²³5 сентбря 1941 г. Гитлер принял решение изменить свою стратегию в отношении Ленинграда, переориентировавшись на Москву. Ф.Гальдер в связи с этим записал в своем дневнике: «Отныне Ленинград будет второстепенным театром военных действий». – Гальдер Ф. Военный дневник. Т.3. В двух книгах. Книга первая (22.6.1941 – 30.9.1941). М.: Воениздат, 1971. С.327—328.

²⁴Ленинград в осаде. С.57—58.

²⁵Подробнее см. Ломагин Н.А. Настроения защитников и населения Ленинграда в период обороны города, 1941—1942 гг. В кн.: Ленинградская эпопея. Организация обороны и населения города. /Под ред. Ковальчука В.М., Ломагина Н.А., Шишкина В.А. СПб: Слова и отзвуки, 1995.

С.242—243.

²⁶Там же. С.243—244.

²⁷Подробнее см. Ломагин Н.А. Настроения защитников и населения Ленинграда в период обороны города, 1941—1942 гг. В кн.: Ленинградская эпопея. Организация обороны и населения города. /Под ред. Ковальчука В.М., Ломагина Н.А., Шишкина В.А. СПб: Слова и отзвуки, 1995. С.244—245.

²⁸Ломагин Н.А. Настроения защитников и населения Ленинграда. С.243.

²⁹Например, 21 сентября 1941 г. секретарь Военного Совета Ленфронта батальонный комиссар Борщенко направил начальнику УНКВД ЛО П.Н. Кубаткину резолюцию, наложенную генералом армии Г.К. Жуковым на спецсообщении № 9295 от 23 сентября 1941 г. по вопросу о том, что 19 сентября частями Красной Армии противник выбит из Синявино: «т. Кубаткину. Это не соответствует действительности. Жуков». – Архив УФСБ ЛО. Ф.21/12. Оп.2. П.н.43. Л.23.

³⁰Там же. Л.63—63об.

³¹Marshal Zhukov's Greatest Battles. Edited with an Introduction and Explanatory Comments by H.E. Salisbury. Harper & Row, Publishers. New York and Evanston, 1969. P.34—35.

³²ЦГАИПД СПб. Ф.25. Оп. 2. Д.4642. Л.3.

³³Там же. Д.4405. Л.28.

³⁴Там же. Л.29.

³⁵Там же. 29—30.

³⁶Там же. Д.4645. Л.4.

³⁷Там же. Л.47.

³⁸Там же. Д.4642. Л.6.

³⁹Там же. Д. 3777. Л. 65—66.

⁴⁰Там же. Ф.4000. Оп.10. Д.717. Л.5.

⁴¹ЦГАИПД СПб. Ф. 25. Оп. 2. Д.3821. Л.2.

⁴²Там же. Ф 408. Оп. 2. Д.50. Л. 34—35.

⁴³Там же. Ф.415. Оп.2. Д.12. Л.68.

⁴⁴Там же. Ф.415. Оп.2. Д.12. Л.61.

⁴⁵Там же. Д.11. Л.46; Д.12. Л.76, 105.

⁴⁶Там же. Д.12. Л.19—20.

⁴⁷Там же. Ф. 25. Оп. 2. Д. 3833. Л.6.

⁴⁸Там же. Ф. 415. Оп.2 Д.13. Л.17.

⁴⁹Там же. Д.216. Л.59.

⁵⁰Там же. Ф.1816. Оп.3. Д.229. Л.4.

⁵¹Там же. Ф.408. Оп.2. Д.39. Л.14.

⁵²Там же. Ф.415. Оп. 2. Д. 112. Л.21.

⁵³ЦГАИПД СПб. Оп.2. Д.4446. Л.33—34.

⁵⁴Архив УФСБ ЛО. Ф.21/12. Оп.2. П.н.43. Д.2 (Переписка с военными, партийными и советскими органами, госпредприятиями и учреждениями 10 августа 1941 – 30 августа 1943). Л.55.

⁵⁵Такое же питание получали сотрудники милиции, городские пожарные команды, команды МПВО, всевобуч, а также работники прокуратуры  и  военного  трибунала.   –   ЦГАИПД   СПб.   Ф.24.  Оп.2в.Д.6445. Л. 26, 63, 109.

⁵⁶Если руководящие работники промышленных предприятий (директора и их заместители, главные инженеры), крупные работники науки, литературы и искусства дополнительно к карточкам получали обеды, обеденные карточки и сухие пайки, то «руководящие работники партийных, комсомольских, советских, профсоюзных организаций» кроме названных выше привилегий имели возможность ужина. На особом литерном питании находилось командование Ленфронта и КБФ, высопоставленные командированные, а также семьи генералов, адмиралов и Героев Советского Союза. – ЦГАИПД СПб. Ф.24. Оп.2в. Д.6943. Л.22, 35, 48.

⁵⁷Архив УФСБ ЛО. Ф21/12 Оп.2. П.н.43. Д. 2.Л.97.

⁵⁸ЦГАИПД СПб. Ф.25. Оп.2. Д.4589. Л.10об.

⁵⁹Там же. Д.3833. Л.8.

⁶⁰Там же. Д. 4448. Л.34.

⁶¹Там же. Ф.408. Оп.2. Д.83. Л.6; Д.81. Л.9.

⁶²Там же. Д.4430. Л.13.

⁶³Там же. Д.4436. Л.43.

⁶⁴Там же. Д.4436. Л.42.

⁶⁵Там же. Ф.24. Оп.2в. Д.4819. Л.43—44, д.5747. Л.12.

⁶⁶Там же. Ф.25. Оп. 2. Д.4466. Л.7.

⁶⁷Там же. Д. 4690. Лл. л.13—15.

⁶⁸Архив УФСБ ЛО. Ф.21/12. Оп. 2. П.н.19. Д.1. Л.25—28.

⁶⁹Там же. Л.18.

⁷⁰ЦГАИПД СПб. Ф.25. Оп.2. Д.4558. Л.6.

⁷¹Там же. Д.4640. Л.6.

⁷²Там же. Д. 4642. Л.3.

⁷³Там же. Д.4640. Л.4.

⁷⁴Там же. Д.48. Л.70—72.

⁷⁵Там же. Д.139. Лл. 38—42.

⁷⁶Там же. Д.4670. Л.19.

⁷⁷Там же. Ф.417. Оп.3. Д.312. Л.4; Д.341. Л.25.

⁷⁸Там же. Ф.25. Оп.25. Оп.2. Д.4640. Л.11.

⁷⁹Там же. Д. 4446. Л.34—36.

⁸⁰Там же. Ф.415. Оп.2. Д.48. Л.74.

⁸¹Там же.Д.71. Л.45.

⁸²Там же. Д.4446. Л.24—25.

⁸³РЦХИДНИ. Ф. 77. Оп. 3с. Д.125. Лл.1—3. Абсолютно противоположную характеристику со ссылкой на того же Жданова в своих воспоминаниях дал Д.В. Павлов. «А.А.Жданов, – пишет он, – неоднократно говорил: «Феофан Николаевич правдив, честен, исполнителен, с таким начальником тыла можно работать». – Павлов Д.В. Ленинград в блокаде. Л.: Лениздат, 1985. С.129.

⁸⁴ЦГАИПД СПб. Ф.25. Оп.2. Д.4446. Л.10—12.

⁸⁵Там же. Д.4483.Л.12—13.

⁸⁶Там же. Д.4446. Л.34—36.

⁸⁷Там же. Ф.25. Оп.2. Д.4515. Л.14.

⁸⁸Там же. Ф.415. Оп.2 Д.84. Л.7, 26—27.

⁸⁹Там же. Д. 112. Л.25.

⁹⁰Там же. Ф.1816. Оп.4. Д.2101.Л.20. Кроме того, в отчете парторганизации РОНО Смольнинского района за 1942 г. указывалось, что вопросами политического самообразования учителя занимались мало. Половина из них читала «Ленинградскую правду» и слушала радио, вторая половина – центральные газеты и журналы, а также худ. литературу. Однако, «как правило, труды классиков марксизма, «Краткий курс» не читают». – ЦГАИПД СПб. Ф.1816. Оп. 3. Д.307. Л.18-19. При обсуждении на бюро РК вопроса «О повышении идейно-политического уровня руководящих кадров района» выяснилось, что из проверенных 74 человек руководящего актива большинство политическую литературу и прессу не читали. – Там же.

⁹¹ЦГАИПД СПб. Ф.409. Оп.3. Д.1803. Л.7.

⁹²Там же. Ф.415. Оп.2. Д.1125. Л.7.

⁹³Там же. Ф.417. Оп.3. Д.284. Л.89.

⁹⁴Там же. Ф.25. Оп.2. Д.4515. Л.7—8.

⁹⁵Там же. Ф.415. Оп.2. Д.280. Л.116—116об.

⁹⁶31 мая 1943 г. секретарю Московского РК сообщалось о «систематической антисоветской агитации пораженческого и провокационного» характера со стороны члена партии Голубевой, которая в середине 1943 г. высказывала желание выйти из партии. По данным, собранным районным отделом НКВД, она заявляла, что «второго фронта не будет, войну выиграют американцы и англичане» (октябрь 1942 г.), что «советская военная техника многократно хуже немецкой» (октябрь 1942 г.), «нам не хватает немецкой аккуратности и их идеального порядка» (февраль 1942 г.), наконец, что «все недовольны этой жизнью в течение 20 лет, никто не хочет этой власти, так как много несправедливости и правды не найти  (19 мая 1943 г.). – ЦГАИПД СПб. Ф.415. Оп.2. Д. 158. Л.1—3.

25 октября 1943 г. на собрании партактива Василеостровского района прокурор Перельман отметил, что в районе есть отдельные коммунисты, которые не отвечают этому званию (не платят алименты, отказываются от работы, не платят членские взносы и т.д.) На заводе им. Козицкого инженер Бойцов уклонялся от выполнения порученной ему работы, а в прокуратуре заявил, что предпочитает тюрьму работе на заводе. – ЦГАИПД СПб. Ф.4. Оп.3. Д.220. Л.17.

⁹⁷Архив УФСБ ЛО. Ф.21/12. Оп.2. П.н.31. Д.5. Л.58—61.

⁹⁸Там же. Л.130—131.

⁹⁹Там же. П.н. 57. Д.5. Л.474.

¹⁰⁰Архив УФСБ ЛО. Ф.21/12. Оп.2. П.н.31. Д.5. Л.25—26.

¹⁰¹Даты нет, по расположению и хронологии документов в архивном деле можно сказать, что оно относится к периоду с июня по декабрь 1945 г.