Текст книги "Бьющееся стекло"

Автор книги: Нэнси-Гэй Ротстейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 29 страниц)

Нэнси-Гэй Ротстейн

Бьющееся стекло

ТРЭЙСИ, МАРКИ И СТИВЕНУ

Вы всегда со мной, в каждом биении моего сердца…

ДЖУДИ

Глава 1

«Да, пожалуй, в Лондоне мне все удалось неплохо, даже лучше, чем рассчитывал Алан Льюис», – размышляла Джуди, в то время как ее самолет оторвался от взлетно-посадочной полосы, взмыл над Ла-Маншем и взял курс на Милан. Достав из портфеля свой деловой блокнот, она еще раз просмотрела вчерашние записи и удовлетворенно кивнула: почти все намеченное было выполнено. Ей не удалось лишь связаться с Шейном. Как только самолет набрал высоту, Джуди отстегнула ремень, наброшенный поверх сшитого на заказ костюма, который она носила на протяжении двух напряженных дней переговоров, отложила в сторону блокнот и откинула кресло. Бизнес-класс, с его просторными удобными сиденьями, все еще казался ей роскошью. Небо было безоблачным и в иллюминаторе открывался вид на скалистую береговую линию Франции.

Сейчас, в самолете, она смогла наконец расслабиться впервые с того момента, как в Вашингтоне, за завтраком, ее босс сообщил, что на следующий вечер ей предстоит сесть на лайнер компании «Бритиш Эйрвэйз».

– Если мы и вправду хотим провернуть эту сделку, – пояснил Алан, поручая ей представлять компанию «Бэнкорп» при реализации Европейского проекта, – то необходимо посадить вас на завтрашний рейс, чтобы вы произвели покупку как можно быстрее. Чем быстрее, тем лучше. Зная ваши способности, не сомневаюсь: вы управитесь не больше чем за неделю.

И Джуди не только оправдала, но и превзошла его ожидания: порученная ей покупка акций была успешно совершена даже раньше намеченного срока, что случалось нечасто. Партнеры по переговорам настаивали на том, чтобы первая встреча непременно состоялась в ее отеле, и в Вашингтоне решили, что в Лондоне для этой цели лучше всего подойдет «Беркли». Просторный, снабженный кондиционерами холл гостиницы с помощью искусно сгруппированных элегантных кожаных кушеток и кресел был разбит на отдельные зоны, как нельзя лучше подходившие для ведения переговоров. Многие американские фирмы фактически использовали холл «Беркли» в качестве временного офиса, и в стенах отеля было заключено немало весьма важных сделок.

Продающая сторона не предпринимала попыток изменить оговоренную заранее стоимость предлагаемого к покупке пакета акций, но тем не менее переговоры не обошлись без обычных в таких случаях сложностей и едва ли не драматических поворотов: продавцы старались добиться преимущества, используя тактику внесения бесконечных поправок и дополнений. Последний из такого рода документов был предложен для рассмотрения уже после девяти часов вечера, тогда как подписание соглашения намечалось на девять тридцать следующего утра. Однако Джуди ожидала подобных уловок и была к ним готова.

– Как только большие боссы начнут слетаться из Франции и Германии, – сказал ей Алан в заключение, – можно считать, что сделка в кармане. Они прибудут в Лондон только затем, чтобы поставить где надо подписи и договориться насчет ланча.

Так оно и вышло: не далее как вчера последний из них, президент фирмы Дайфакс, прилетел из Парижа реактивным лайнером своей корпорации. Само подписание документов, как и предсказывал Алан, обернулось простой формальностью, прошедшей без сучка и задоринки.

– Договоренности, достигнутые сторонами в прошлый вечер, остаются неизменными, – объявил Аткинс-Браун, педантичный юрисконсульт продающей стороны, председательствовавший на заключительной встрече и наблюдавший за точным соблюдением надлежащей процедуры, проходившей в специально предназначенном для подписания деловых бумаг офисе его фирмы, оформленном в стиле эпохи Трафальгарской битвы. Открывая каждый экземпляр договора на странице, где следовало поставить подписи, он постукивал по бумагам коротко остриженными ногтями.

– Напоминаю: от имени покупателя, компании «Мид – Атлантик Бэнкорп», соглашение скрепляет подписью миссис Крюгер. Со стороны продавца сделку заключают: президент компании «Дайфакс» мсье Дю-фен, представитель Западногерманского Банка герр Фертлонгер и глава Лондонского филиала концерна «Игл Стар» мистер Саймондс. Прошу всех присутствующих достать ручки и поставить подписи в каждом экземпляре договора. Подписанные документы передавайте друг другу.

Спустя пятнадцать минут процедура была завершена, в ознаменование чего откупорили бутылку Тэйтингер и пустили по кругу шотландскую лососину и белужью икру. Однако Джуди задержалась лишь настолько, насколько того требовала вежливость: до обязательного ланча, который по традиции устраивала продающая сторона, еще оставалось время, и за это время ей предстояло кое-что сделать. Она извинилась перед присутствующими и вскоре такси доставило ее к белым мраморным ступеням «Беркли».

В своем номере Джуди переоделась в купальник, который до сих пор не доставала из чемодана за недостатком времени, поднялась в лифте на пентхауз, а затем по винтовой лестнице – в оформленную в неоклассическом стиле зону отдыха с солярием и плавательным бассейном. Массивные колонны соединялись полуарками, на постаментах красовались гипсовые копии римских статуй, чьи неподвижные взгляды были устремлены сквозь толстые оконные стекла вниз, на викторианские крыши и дымоходы Найтсбриджа.

Никого, кроме Джуди, в бассейне не было. Она с удовольствием погрузилась в бирюзовую воду, наслаждаясь и ее свежестью, и теплом падавших сквозь покатую стеклянную крышу солнечных лучей.

Длина бассейна составляла не более пяти гребков, и ей потребовалось пересечь его туда и обратно не один раз, прежде чем к ней пришло осознание того, что сделка действительно заключена и теперь все позади. Она почувствовала, как отпускает ее не ослабевавшее в последние дни напряжение, как вода смывает паутину бессонных ночей. Купание всегда действовало на нее именно так.

Приободрившись и освежившись, Джуди решила, что хотя Алан и велел ей известить его сразу же по заключении сделки независимо от времени, звонить ему немедленно все-таки не стоит. Пусть последний его факс буквально дышал энтузиазмом, но в Вашингтоне сейчас всего шесть утра. Рановато для делового звонка: лучше она позвонит попозже и не домой, а в офис.

Мимолетная мысль о том, что не худо бы позвонить Шейну, была отброшена по иной причине: парнишка имел обыкновение засыпать под звуки музыки, в наушниках включенного плэйера, и все равно не услышал бы телефона. Даже, во что ей очень хотелось верить, если он дома и спит, а не болтается невесть где. Впрочем, эту мысль она постаралась выбросить из головы, ведь в конце концов назначенный судом консультант обещал навещать мальчика, пока она будет в отлучке. А сейчас ей необходимо сосредоточиться на предстоящем приеме по поводу удачного завершения сделки. Мистер Льюис наверняка спросит ее о лорде Даффилде, встреча с которым еще только предстояла.

Поскольку официальная часть осталась позади, она сменила красный деловой костюм на более непринужденный, из верблюжьей шерсти, смягчив вдобавок свой образ с помощью кремовой блузки, открывавшей шею. Неброские, приглушенные тона казались ей как нельзя более подходящими для предстоящего ланча в компании финансовых воротил. С привычной уверенностью женщины, умеющей заботиться о своей внешности, она зачесала назад доходившие до плеч волосы, собрала их во французский узел, который закрепила черепаховым гребнем и, учитывая торжественность случая, выпустила несколько каштановых локонов, подчеркнувших изящный овал ее лица. Косметикой Джуди воспользовалась весьма умеренно: слегка подкрасила глаза, тронула губы светлой помадой да воспользовалась румянами, чтобы скрыть морщинки: следы напряжения последних дней.

За фигурную бронзовую ручку клуба мистера Саймондса на Найтсбридж она взялась точно в назначенный час. Но вход преградил облаченный в утренний костюм дворецкий.

– Позвольте узнать, чья вы гостья?

– Мистера Саймондса.

– Очень хорошо, мадам. Сюда, пожалуйста.

Дворецкий являл собой воплощенную учтивость, однако его «пожалуйста» звучало так твердо, словно он не допускал даже и мысли о каких-либо возражениях. Следуя его указаниям, Джуди по старинной, вымощенной камнем дорожке пересекла узкую полоску стриженого газона и подошла к боковой двери, на которой красовалась медная полированная табличка с надписью «Вход для дам».

– Уверен, мадам не захочет брать с собой свой саквояж, – заявил дворецкий. – Позвольте мне показать вам гардероб.

Он провел ее по просторному холлу мимо широкого портика с надписью «Для членов клуба», предложил подняться на один пролет по лестнице и остановился перед изящной дверью с изображением эдвардианской леди, держащей в руках зонтик. В дамском гардеробе Джуди повесила плащ и оставила под ним свой кейс, о чем тут же пожалела: без привычного портфеля она чувствовала себя неуютно.

Дворецкий дожидался ее за дверыо.

Позволите проводить вас к остальным? – спросил он. – Если не возражаете, мадам, то следуйте за мной.

В голосе его звучала неподдельная радость человека, исполнившего свой долг и выполнившего деликатное поручение.

– Прибыл ли уже лорд Даффилд? – поинтересовалась Джуди, когда он вел ее по коридору, на ярко-голубых стенах которого висели картины с изображением исторических морских сражений.

– Вы найдете лорда в соседней комнате, – сдержанно ответил дворецкий.

Столовая, где оказалась Джуди, выглядела внушительно. В уголке разместился бар. Высокие двери красного дерева поднимались к темным перемычкам сводчатого потолка. Полированные стулья, кожаная обивка которых была подобрана в тон ореховой стойке, окружали бар, уставленный бутылками с марочными винами. Позади стоял стол из красного дерева, за ним могли разместиться тридцать пять человек.

Если в помещении и находилось что-то яркое, бросающееся в глаза, то только серебряные кубки, призы, завоеванные в соревнованиях по крикету или по регби. Во всем остальном убранстве господствовали спокойные, сдержанные цвета. Джуди узнала главных участников переговоров и предположила, что остальные, незнакомые ей люди, являются высокопоставленными служащими принимающей компании. Она была единственной приглашенной на этот прием женщиной.

– Мистер Грейвз, – приветствовала она подошедшего к ней худощавого мужчину в очках с бифокальными линзами, одетого не по погоде в шерстяной костюм-тройку. – Рада вас видеть. Я весьма вам благодарна: перед завершением сделки вы помогли мне по-настоящему вникнуть в бухгалтерские документы.

– Благодарю вас, – откликнулся Грейвз. – Признаюсь, в моей практике это первый случай, когда представителем одного из основных клиентов выступает женщина. Более чем приятный опыт.

– Мистер Льюис желает, чтобы ваша фирма и впредь выступала в качестве аудитора нашей корпорации.

– С превеликим удовольствием. Мы сотрудничаем с «Вайделем» со времен войны. А мистер Крюгер тоже здесь, с вами?

– Мне хотелось бы получить копию вашего счета, чтобы отчитаться перед руководством по вопросу установления окончательных цен, – откликнулась она, уклонившись от ответа на вопрос личного характера, и вручила Грейвзу тисненую визитную карточку. – Будьте добры, отправьте факс на мой личный номер. Он указан в правом нижнем углу – самая нижняя строка.

– Я займусь этим лично. Не желаете ли познакомиться с кем-нибудь из наших старших партнеров?

– Благодарю вас, но думаю в этом нет необходимости. Однако не будете ли вы добры представить меня лорду Даффилду?

– Сочту за честь.

С этими словами Грейвз подвел ее к осанистому, внушительно выглядевшему джентльмену, только что взявшему виски с серебряного подноса официанта. Дородный господин носил галстук закрытой привилегированной школы и изящную золотую цепочку, соединявшую два одинаковых жилетных кармана.

Лорд Даффилд, позвольте представить вам миссис Джудит Крюгер, старшего вице-президента «Бэнкорп Интернэшнл», прибывшую из Америки, чтобы помочь нам в заключении этой сделки.

– Джудит, да… Новая протеже Алана. Очень приятно с вами познакомиться.

Прошу прощения… – Грейвз откланялся, оставив Джуди в обществе возвышавшегося над ней Даффилда. Будучи всего пяти футов четырех дюймов ростом, она была вынуждена поднять голову, чтобы встретиться с ним глазами.

– Мои источники сообщают, что вы провели переговоры жестко, но честно. Мои поздравления. Вам, а также Алану, приславшему сюда столь способного и в то же время очаровательного эмиссара.

– Благодарю вас, лорд Даффилд. Уверена, Алан не забудет о том, какую роль сыграли вы в этом деле.

– А планирует ли он распространить свои операции и на другие страны Европейского Союза? – поинтересовался лорд, жестикулируя в такт словам бокалом виски. – Вы ведь знаете, условия соглашения предоставляют ему такое право.

– Наш председатель возлагает большие надежды на потенциал новой Европы.

– Замечательно… Есть несколько интересных возможностей, которые мне хотелось бы обсудить с Аланом в его следующий приезд. Но это потом, а сейчас позвольте полюбопытствовать: как вышло, что вы стали работать на моего старого друга?

– Причина одна – случайная встреча несколько лет назад.

– Ну что ж… с его стороны было весьма умно направить вас сюда, в поддержку Брайану.

Закончив разговор, лорд Даффилд повернулся к другому, уже дожидавшемуся его человеку, а к Джуди тут же подошел Джеймс Ингрэм, худощавый, средних лет, являвшийся как бы ее связным в Лондоне.

– Мне хотелось бы познакомить вас с Дугласом Босуэллом, нашим старшим поверенным, отвечающим за европейские холдинги «Бэнкорп», – промолвил он, указывая на стоявшего рядом плотного джентльмена с лицом херувима.

– Вас пригласили на угощение, так воспользуйтесь этим, – посоветовал Босуэлл, одобрительно обводя взглядом помещение. – Здешний шеф-повар выписан из Дорчестера, винный погреб считается одним из лучших в Лондоне. Известно ли вам, что членом этого клуба состоял Гладстон?

– Джуди произвела на всех впечатление тем, что не потеряла самообладания, когда Аткинс-Брауну взбрело в голову в одиннадцатом часу попытаться навязать нам те дополнительные обязательства, – заявил Ингрэм. – Мне особенно понравилась одна ее фраза. Как это вы сказали, Джуди? Ах да, вот: «Если ваш план состоит в том, чтобы сорвать сделку, так не тяните время. Мне бы хотелось сэкономить три сотни фунтов за счет оплаты отеля».

– Вообще-то у меня не было особой нужды в отеле, – улыбнулась Джуди. – Чуть ли не все ночи напролет я проводила в офисе правления вашей фирмы.

– Что верно, то верно, – хихикнул Джеймс, – за это я могу поручиться.

– Если вы задержитесь в Лондоне, миссис Крюгер, – сказал Босуэлл, – то моя жена с удовольствием покажет вам город.

– Благодарю вас, – ответила она, – но я уезжаю довольно скоро.

– Наверное, вам не терпится вернуться к семье, – предположил Джеймс. – Кстати, Джуди, мы так и не знаем, чем занимается в Америке ваш муж. Вы никогда об этом не рассказывали.

– Если вам доведется быть в Вашингтоне, – отозвалась она, уклоняясь от ответа на вопрос, – я с радостью отблагодарю вас за теплый прием и постараюсь сделать все, чтобы мое гостеприимство не ограничилось офисом для собраний правления.

– Полагаю, вы говорите обо мне, – встрял неожиданно подошедший Дэвид Аткинс-Браун, лысеющий господин в клетчатом галстуке, – и надеюсь, только хорошее.

Взяв свой мартини в левую руку, он обменялся с конкурентами рукопожатиями и пристроился рядом с Джуди.

– Я бы так не сказал, – шутливо обронил Джеймс. – Вообще-то мы толковали о Вашингтоне…

Полагаю, Джуди, там ваша штаб-квартира, – невозмутимо продолжал Аткинс-Браун.

– Да. На Интернэшнл Сквер.

– Очень интересно… А вы с мистером Крюгером живете в самом Вашингтоне или за городом?

– Вам, как я понимаю, приходится ездить в Лондон? – ответила она вопросом на вопрос.

– Точно. Нам с женой очень нравится Девонское побережье. На путь от Паддингтона уходит полтора часа, но зато детям там раздолье. – Он отпил глоток из своего бокала.

– А у вас большие дети, Джуди? – спросил Джеймс.

– У меня один сын. Ему семнадцать.

– А какими видами спорта он увлекается? – полюбопытствовал Босуэлл.

– Он хороший пловец.

Аткинс-Браун взболтал остававшийся в похожем на стеклянный тюльпан бокале напиток, отправил в рот оливку и, допив мартини, насмешливо заметил:

– Ваше руководство поступило не по-джентльменски, поручив переговоры женщине. Это хитрый тактический ход, рассчитанный на то, чтобы полегче выторговать уступки.

– Бросьте, Дэвид, вы это не серьезно.

– Еще как серьезно, – гнул свое он. – Попробуйте-ка поспорить с такой женщиной, как вы. Уверен, ваш муж тоже во всем вам уступает.

Джуди полагала, что у нее уже выработался иммунитет к разговорам о семейной жизни, но это неуклюжее, неуместное замечание вызвало воспоминания, слишком яркие и слишком неприятные, чтобы их игнорировать. Она сухо извинилась и покинула Аткинс-Брауна под предлогом разговора с новым главным финансистом «Вайделя».

Сразу после того как мистер Саймондс поблагодарил всех участников сделки от имени прежних владельцев акций, Джуди распрощалась со старыми и новыми знакомыми, забрала из дамского гардероба свой кейс и покинула клуб через боковой выход, избежав назойливого внимания дворецкого. Времени было час тридцать.

Спустя пятнадцать минут она позвонила Алану по его личному номеру. Он взял трубку после первого же гудка.

– Дело сделано?

– Да, уже и прием прошел, – ответила она и, просмотрев свои заметки, рассказала ему обо всем, заслуживавшем, на ее взгляд, внимания, включая замечание Аткинс-Брауна насчет «тактического хода».

– Все прекрасно, лучшего и желать не приходится, – прогрохотал по новейшей волоконно-оптической линии звучный голос Алана Льюиса. – Похоже, вы добились всего, что нам требовалось, и умудрились при этом не раскрыть наши карты. А как отнесся к вам Даффилд?

– С ним не было никаких проблем. Он рассчитывает и в будущем вести дела с «Бэнкорп Интернэшнл».

– Просто превосходно! Великолепная работа, Джуди, иначе не скажешь.

– Рада, что вы довольны, мистер Льюис.

– А как самочувствие? – спросил он. – Наверное, все еще сказывается усталость после перелета?

– Да я и ощутить ее еще не успела, – возразила Джуди, хотя усталость, должно быть, сквозила в ее голосе.

– Я предчувствовал, что тут все будет зависеть от скорости. Вы справились с задачей всего за три рабочих дня и явно заслужили отпуск. Какие у вас планы на оставшуюся неделю?

– Никаких. Вообще-то я собиралась…

– Так я и думал, – оборвал ее Алан. – К счастью, они есть у меня. Я хочу, чтобы завтра утром вы отправились в Хитроу и подошли к стойке «Бритиш Эйрвэйз». Для вас заказан билет на рейс 564, отлетающий в семь пятнадцать на Милан. Оттуда до Комо доберетесь поездом. Комо – это маленькая деревушка в северной Италии, у озера. Постарайтесь сойти там с поезда быстро – по расписанию он останавливается всего на две минуты, а европейцы относятся к железнодорожным расписаниям серьезно. На ваше имя забронирован номер в первоклассном отеле, который называется «Итаро». Запишите название. Повторяю по буквам – И-Т-А-Р-О. Да, запишите заодно и телефон: 39-31-4391.

– Мистер Льюис, благодарю вас, но я не могу…

– Очень даже можете. За все платит компания. Я не хочу, чтобы мои старшие служащие возвращались из Европы вымотанными. Небольшой отдых еще никому не вредил. Вам надо развеяться, Джуди, пусть даже расходы на это будут такими же, как на бизнес. Так что в нашем офисе я жду вас только в понедельник.

– Большое спасибо за предложение, но мне правда нужно вернуться домой как можно раньше…

– Джуди, на заключение этой сделки было отведено время до конца недели. Здесь, в Вашингтоне, у вас нет никаких неотложных дел, которые могли бы помешать вам немного отдохнуть. И вообще, рассматривайте это не как отпуск, а как заботу корпорации о вашей работоспособности.

Ей вовсе не хотелось рассказывать о причинах, побуждавших ее спешить с возвращением. Принять предложение было гораздо проще, тем паче, что она все равно успеет вернуться к сыну в тот самый день, когда обещала.

– Название записали? – спросил Алан, прервав ее размышления. – Повторяю еще раз: И-Т-А-Р-О. Если возникнут проблемы, позвоните миссис Флит. Но проблем не будет, я сам обо всем договорился.

Не дав себе труда направить следующий звонок на оплачиваемую корпорацией карточку компании «Америкэн Телефон энд Телеграф», она набрала номер своей квартиры в Кристалл Сити. Соединили ее мгновенно, но телефон не отвечал. Джуди выдержала паузу в пять гудков, однако Шейн так и не снял трубку. Почему? – недоумевала она. – Где он? Не может быть, чтобы ее сын уже отправился в школу!

– Надеюсь, я не слишком вас побеспокоила, – уже через несколько минут говорила она Эткину, назначенному судом консультанту, в ведении которого находилось дело ее сына. – Понимаете, я позвонила, чтобы сказать Шейну, когда собираюсь вернуться, но его нет дома.

– Миссис Крюгер, я виделся с вашим сыном только вчера и могу заверить, что у него все в порядке.

– Пожалуйста, передайте ему, что я вернусь тогда, когда обещала. Но у меня изменился телефон. С завтрашнего дня мне надо звонить в Италию, 39-31-4391. Прошу вас, если возникнет хотя бы малейшая проблема, оповестите меня немедленно.

Самолет основательно встряхнуло, потом еще раз. И когда это наконец кончится? Небо за иллюминатором выглядело мирным и чистым. Лайнер поднялся выше облаков, и теперь они виднелись внизу, походя на крошечные островки в безбрежном голубом море.

Бесцеремонная болтовня Аткинс-Брауна не шла у нее из головы, особенно задели Джуди его последние слова. Она надеялась, что с прошлым покончено, но, возможно, усталость и нервное напряжение сделали ее более уязвимой. Как только самолет перестало трясти и полет сделался монотонно спокойным, на нее нахлынули воспоминания о совсем других переговорах, состоявшихся восемь лет назад.

…Джуди усадили на одном конце отделанного дубом помещения для совещаний правления компании, напротив человека, десять лет и три месяца бывшего ее мужем. Сейчас их разделяла враждебная безжизненная поверхность полированного стола длиной не менее тридцати футов, вдоль которого по обе стороны было расставлено около трех дюжин кресел с подлокотниками. Прямо перед ней стояло блюдо, полное оливок, причем это заурядное угощение никак не вязалось с великолепным лиможским фарфором. Рядом, на отдельном маленьком столике, находились кофейник и два термоса: недвусмысленное указание на то, что встреча может затянуться надолго, но ее намерены довести до конца не прерывая.

Ее муж был одет так, как обычно одевался, когда проводил зимой занятия: в джемпере с вырезом для обязательной рубашки с галстуком, грубом твидовом жакете и серых фланелевых брюках. В сравнении со своими куда более элегантными адвокатами он выглядел почти неказисто, хотя Джуди полагала, что их щегольские наряды приобретены на гонорары, полученные от его состоятельной семьи. Старший из четверых, мужчина с припорошенными сединой висками и уже наметившейся лысиной, был облачен в безупречный черный в полоску костюм и жестко накрахмаленную сорочку и выставлял напоказ массивные золотые часы. Он сидел рядом с Бобом, опершись локтем о стол и повернувшись к Джуди спиной, и беспрерывно что-то говорил ему заговорщическим тоном, но что именно, ей разобрать не удавалось. Неподалеку сидел мужчина помоложе, делавший записи в блокноте. Рядом с ним лежали тома Керлокса. По другую сторону от Боба расположились двое мужчин, между которыми находился калькулятор.

Джуди нерешительно подняла руки с колен, убрала со щеки выбившуюся прядку каштановых волос и непроизвольно поправила юбку своего светлого костюма, выбранного Бобом, когда они в последний раз ходили вместе по магазинам. Прикрыв колени, она придвинула тяжелый стул поближе к своему постоянному поверенному в делах, выглядевшему человеком без особых претензий. Они согласились встретиться здесь, в месте, предложенном юристами Боба, поскольку у них просто не было другого выхода. Ее адвокат и его партнер практиковали совместно уже более тридцати лет и брались за самые разные дела, однако их скромный офис в Александрии просто не вместил бы всех присутствующих.

Она провела два часа за рулем и теперь чувствовала себя утомленной. Наверное, ей следовало принять предложение Скотта отвезти ее в Филадельфию, но «вольво» позволял чувствовать себя независимой, ибо у нее оставалась возможность уехать в любой момент, как только заблагорассудится. Это поддерживало, может быть, иллюзорное ощущение того, что она сохраняет контроль над ходом событий. Вот захочет – и разом все это прекратит. Вернется из суматошного центра Филадельфии в спокойную, размеренную Александрию и даже успеет забрать Шейна из бассейна после тренировки по плаванию.

– Миссис Крюгер, я – Джон Ирвин, старший консультант фирмы «Хиггинс, Стюарт и Росс», – представился мужчина, сидевший рядом с Бобом. – По поручению вашего мужа мы уполномочены представлять его интересы. Прежде чем мы начнем, позвольте предложить вам кофе.

Джуди отказалась, молча покачав головой.

– А как вы, Том? – обратился он к ее адвокату.

– Нет, спасибо.

– Ну что ж, если кто-нибудь из вас передумает… Вот мой коллега Джош Стивенс, – указал Ирвин на молодого человека с блокнотом. – А Тэд Хэннок и Мэтью Уотсон – совладельцы бухгалтерской фирмы «Хэррис и партнеры».

Каждый из джентльменов вставал и протягивал руку, сначала Джуди, а потом ее адвокату.

– Мой клиент сообщил, что вы с ним пришли к полюбовному соглашению, – промолвил Ирвин, когда все снова расселись по своим местам. – Преимущество такой договоренности заключается в том, что вы сможете обойтись без судебного разбирательства, а значит и юридическое уточнение, и согласование деталей не должно стать слишком уж утомительной процедурой. Поставив перед собой такую задачу, мы вполне можем управиться с этим делом к ланчу. Против чего, надеюсь, никто не возражает.

Мысленно Джуди ухватилась за произнесенные адвокатом слова «полюбовное соглашение», ибо именно в таком духе рассказывала о своем разводе друзьям. Решив расстаться после стольких лет, прожитых вместе, супруги не воспылали друг к другу ненавистью. Во всяком случае их брак распадался без шумных сцен и скандалов.

Возможно, ей следовало с самого начала иметь в виду, что семейная жизнь может закончиться с такой же неожиданной легкостью, с какой и началась. В первый год обучения Джуди в Суортморе скоропостижно скончался ее отец, а мать, спустя два года, вышла замуж вторично. Она уехала на Юг, где, с новой семьей, начала совершенно новую жизнь, так что дочь почти не получала от нее известий. Джуди чувствовала себя одинокой, тем паче, что многие ее подруги повыходили замуж и теперь чуть ли не каждый день делились с ней свежими новостями о семейном счастье.

Боб появился в ее жизни лишь спустя несколько месяцев после того, как она получила извещение о том, что оказалась одной из очень немногих девушек, принятых в Юридический Центр Джорджтаунского университета. Правда, ее радость по этому поводу омрачалась сомнениями, возникшими после того, как ей довелось посоветоваться с одной женщиной, ставшей известным адвокатом.

– Имей в виду, Джуди, – говорила миссис Бельмонт, – юриспруденция – это нечто вроде мужского клуба. Профессия, в которой господствуют мужчины, и, чтобы доказать, что ты ничуть не хуже, тебе придется работать вдвое больше и вдвое результативнее любого из них. Готова ты ради карьеры отказаться от друзей, от отпусков и вообще от личной жизни?

На ее окончательное решение повлияло и то, что Боб был полностью согласен с миссис Бельмонт. Почти с самого их знакомства он имел по отношению к Джуди серьезные намерения и не мог не думать о ее будущем.

– Зачем тебе эта морока? – спрашивал он. – Неужто ты не хочешь иметь нормальную семью, жить нормальной жизнью? Профессия юриста жестока, и мне бы не хотелось видеть тебя ввязавшейся в эту бесконечную гонку.

Она вышла за Боба через неделю после окончания колледжа. Казалось, он воплощал в себе все, что она могла бы пожелать увидеть в своем спутнике жизни. Будучи сыном богатых родителей, Боб не испытывал ни малейшего интереса к семейному бизнесу, но обладал блестящим, вызывавшим ее восхищение интеллектом и несомненным талантом настоящего ученого. К тому же он полностью разделял ее стремление жить подальше от суеты больших городов. Мечту стать адвокатом Джуди оставила не сразу, но вышло так, что Бобу предложили работу в Мичиганском университете, а ей хотелось быть с ним. Она сделала свой выбор, неохотно отказавшись от получения юридического образования.

После года в «Энн Эрбор» Боб занялся преподаванием, решительно предпочтя академическую карьеру коммерции, и побудил к тому же Джуди. Правда и учительствовать ей довелось недолго: год спустя родился Шейн, и на работу попросту не осталось времени. Деревянный, построенный лет двадцать назад дом и поросший тенистыми деревьями сад на окраине Александрии требовали чуть ли не столько же внимания, сколько растущий сын. В повседневных заботах незаметно проходили годы. И так же незаметно куда-то уходила любовь. В ее отношениях с Бобом уже не было первоначальной теплоты и близости, а к тридцати годам Джуди начала ощущать некоторое беспокойство. Ей казалось, что дни убегают чуть ли не впустую, а лучшие ее качества остаются невостребованными. Брак скреплялся уже не взаимной привязанностью, а чувством ответственности. Но в конце концов в двадцать девять лет многим приходится признавать, что мечты, которые лелеялись ими в двадцать один, не осуществились и едва ли осуществятся. И если мир оказался не столь лучезарным, каким виделся ей в юности, Джуди все равно была признательна Бобу, если не за счастье, то за спокойствие и надежность семейной жизни, которые тоже оказались кажущимися.

Как-то утром, за завтраком, сразу после того как Шейн отправился погулять со школьными друзьями, Боб неожиданно заявил:

– Послушай, что-то с нашей жизнью не так. Мне это определенно не нравится, и я не хочу, чтобы все и дальше оставалось по-прежнему. А ты?

И эти слова, и возбужденный тон мужа оказались для нее полной неожиданностью. В течение последнего месяца он оказывал ей больше внимания, чем обычно, интересовался всеми ее делами, часто дарил букеты гвоздик или ирисов, не говоря уж о страстности, которую проявлял в постели.

Сейчас он беспокойно теребил в руках так и не развернутую газету, лежавшую на столике рядом с его чашкой кофе.

– Давай поговорим начистоту, Джуди, – продолжил Боб. – Помнишь, сколько раз мне пришлось просить тебя выйти за меня? Дюжину, если не больше. Тогда ты хотела изучать право. Но твоим блестящим способностям так и не нашлось применения. Едва ты взялась за преподавание, как родился Шейн.