Текст книги "Сын ветра. Сказки Центральной и Южной Африки"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 27 страниц)

Непослушные близнецы

В одной сказке рассказывается про близнецов, мальчика Демане и девочку Демазану. В деревне, где жила их семья, взрослые мужчины ходили на охоту, мальчики-подростки пасли скот, а женщины и девочки смотрели за домом и стряпали еду; когда приходило время, они вскапывали поля мотыгами, сеяли зерно и потом выпалывали сорняки. Демане и Демазана были еще маленькие, такую трудную работу они делать не могли, поэтому днем, пока родители трудились, они играли с соседскими детьми.

Однажды случилась злая засуха, и почти весь скот в деревне погиб. Не было молока даже для маленьких детей. Засуха кончилась, но молока все равно не было, потому что слишком много коров пало, а те, что выжили, совсем отощали и едва могли прокормить своих телят. Но дожди пришли вовремя, и люди стали обрабатывать поля и сеять зерно.

Потом наступила пора полоть сорняки, и мать близнецов рано утром уходила в поле и работала допоздна. С закатом солнца возвращалась домой и готовила ужин.

Однажды вечером, когда дети уже легли спать, она сказала своему мужу:

– Со-мавеле[5]5
  Со-мавеле – отец близнецов.


[Закрыть], я уже давно хочу тебе что-то сказать, с тех пор как начала полоть поле, но все сомневалась, боялась, ты мне не поверишь.

– И что же ты мне хочешь сказать, Но-мавеле?[6]6
  Но-мавеле – мать близнецов.


[Закрыть] – спросил ее муж.

– А вот что. Я целыми днями тружусь не разгибая спины, выдираю сорняки, но если ты придешь и посмотришь на наше поле, ты подумаешь, что я за все время вообще не наведалась туда ни разу.

– Как так?

– Каждый день я пропалываю большой участок, вот как отсюда дотуда, но когда возвращаюсь утром, то вижу, что все сорняки, которые я выдрала, ночью опять встали на свои места, пустили корни и выросли еще выше и гуще, чем были.

– Что за сказки ты мне рассказываешь, жена? Разве такое бывает?

– Так я и знала, Со-мавеле, что ты мне не поверишь. Я и сама с трудом верю, что такое со мной происходит. Но никуда не денешься – все это чистая правда.

– Ну что ж, надо поглядеть, что там за чудеса. Ты завтра, как всегда, пойдешь в поле и будешь работать, а вечером я приду. Мы вместе посмотрим, сколько ты выполола сорняков, а потом ты пойдешь домой к детям. Я с тобой не вернусь – я останусь там, спрячусь и всю ночь глаз не спущу с поля.

Утром Но-мавеле встала раньше обычного и приготовила детям еду. Они еще спали. Потом она взяла мотыгу и отправилась в поле. Она была уверена, что сорняки, которые она вчера выполола, ночью опять вернулись на свои места и стоят густой чащей. Так оно и оказалось. Но-мавеле ничуть не удивилась. Она принялась за работу, и когда пришел муж, выполола столько же, сколько вчера. Они вместе осмотрели участок и убедились, что в земле не осталось ни единого сорняка. Но-мавеле трудолюбия было не занимать. Муж похвалил ее и сказал:

– Молодец, Но-мавеле. Теперь ступай домой, тебя дети ждут. К утру мы узнаем, кто заколдовал это поле.

Но-мавеле взяла мотыгу и пошла домой, а муж стал искать, где бы ему спрятаться. Наконец нашел удобное место и затаился. Время шло, наступила полночь. И вдруг откуда ни возьмись странная маленькая птичка прилетела и села прямо на выполотый днем участок. Птичка запрыгала по полю, приговаривая:

– Поле-поле, зарастай сорняками! Поле-поле, зарастай сорняками!

И сорняки зашевелились, поднялись и побежали туда, где они росли, и опять встали на свои места, как будто их никто никогда и не выпалывал. Со-мавеле в изумлении глядел на это чудо; когда же он наконец очнулся от столбняка и поднялся из своего укрытия, чтобы получше рассмотреть колдуна, птица исчезла. Он потянул один сорняк, другой – они так же крепко сидели в земле, как и раньше.

– Ну и чудеса! Значит, колдун, который столько времени уничтожал труд моей жены, всего лишь птичка! Почему Но-мавеле сразу мне все не рассказала?

Он быстро зашагал домой, чтоб поделиться с. женой увиденным. Но-мавеле по его лицу догадалась, что муж видел что-то удивительное. Но она знала, что муж голоден, и сначала накормила его, а когда он поел, вымыла посуду и только потом пришла и села рядом послушать его рассказ.

Муж рассказал ей обо всем, что видел и слышал. Сначала Но-мавеле ему не поверила, решила, что он смеется над ней, но потом поняла, что он и не думает шутить.

– Со-мавеле, а тебе часом все это не приснилось? – спросила она.

– Клянусь жизнью моей матери, Но-мавеле,– ответил муж,– после того как ты пошла домой, я не сомкнул глаз.

И тут уж жена ему поверила – она знала, что человек, поклявшийся этой святой клятвой, не может солгать. Долго они сидели и думали, что же теперь делать, но так ничего и не придумали и легли спать.

Но-мавеле уже начала погружаться в сладкую дремоту, и тут вдруг ее муж радостно воскликнул:

– Я придумал, Но-мавеле, слышишь, я придумал! – Она вздрогнула и села.– Я знаю, как поймать этого маленького колдуна!

– Знаешь, Со-мавеле? Так расскажи скорее и мне! – взволнованно проговорила она.

– Завтра мы вместе пойдем полоть сорняки и возьмем с собой немного проса. Будем работать целый день, выполем сколько сможем. Потом ты пойдешь домой, но сначала я вырою глубокую яму в середине прополотого участка и спрячусь в ней, только высуну наружу правую рука. Ты насыплешь мне на ладонь проса, закроешь меня ветками и уйдешь домой. Я буду сидеть так с просом на ладони и ждать, пока не прилетит птичка. Она попрыгает-попрыгает и увидит зерно. Склюет у меня на руке несколько зерен, а потом я сожму кулак и задушу ее.

– Хорошо придумано, Со-мавеле! Конечно, мы ее так обязательно поймаем!

Рано утром Со-мавеле взял топор и лопату, жена взяла мотыгу и горсть проса, и оба отправились в поле. Там они с жаром взялись за дело – уж очень им хотелось поймать птичку. В полдень, когда солнце встало прямо над их головами, Со-мавеле бросил полоть сорняки и начал рыть яму, а Но-мавеле продолжала трудиться. Она выполола столько же, сколько вчера, и села отдохнуть в тени большого дерева, а муж все рыл и рыл свою яму. Наконец Со-мавеле решил, что хватит, яма достаточно глубокая, воткнул лопату в землю, взял топор и стал рубить ветки, чтобы прикрыть яму. Потом он положил топор возле ямы, спрыгнул в нее и попросил жену принести просо. Она принесла его, высыпала ему в ладонь и закрыла яму ветками. Попрощалась с мужем, взяла мотыгу и пошла домой.

Настала ночь, птичка опять прилетела, села на выполотый участок неподалеку от его руки и запрыгала по полю, приговаривая:

– Поле-поле, зарастай сорняками! Поле-поле, зарастай сорняками!

И сорняки вскочили, побежали и сразу же покрыли все поле. А птичка прыгала по полю и прыгала и наконец оказалась возле его руки, увидела просо и порхнула на его ладонь. Клюнула зернышко, другое, третье. И тут Со-мавеле сжал ее в кулаке.

– Ах ты гнусный маленький колдунишка! Сейчас я тебя задушу!

– Не убивай меня! – взмолилась птичка.– Я ведь даю простоквашу. Возьми меня к себе домой, и я каждый день буду давать много-много простокваши, хватит и тебе, и твоей жене, и твоим маленьким близнецам.

– Так ты все знаешь о моем доме, колдунишка? Даже знаешь, что у меня близнецы?

– Да, я все знаю. И я могу тебе помочь, поверь мне.

– Ищи дурака! – засмеялся Со-мавеле.– Да где это видано, чтобы птица давала простоквашу?

– Если не веришь, отнеси меня домой – сам убедишься.

– Нет уж, никуда я тебя не понесу, дай мне простокваши сейчас!

И с этими словами Со-мавеле протянул сквозь ветки левую руку и переложил в нее птичку. Потом стряхнул с правой оставшееся просо, согнул ладонь чашечкой и поднес к ней птичку.

– Ну, давай! – сказал он.

И тотчас же его ладонь наполнилась жирной простоквашей. Не веря своим глазам, изумленный Со-мавеле попробовал ее кончиком языка. Простокваша оказалась на редкость вкусная, и тогда он одним глотком выпил всю горсть и попросил еще. Птичка опять наполнила его ладонь простоквашей, он выпил с такой же жадностью и опять попросил еще. В третий раз его ладонь наполнилась простоквашей, и в третий раз он ее выпил. Да, подумал

Со-мавеле, это же просто чудо, величайший дар судьбы! Он вылез из ямы и понес птичку домой.

Жена и дети были в кухне. Он с порога крикнул жене: «Но-мавеле, натолки вареного проса!» – и пошел в хижину, а близнецы побежали за ним. Жена заметила, что Со-мавеле сильно взволнован. Что случилось? Почему он велит ей растолочь просо? Ведь дома давным-давно нет молока. Она тоже пошла за ним в хижину и недоуменно спросила:

– Что это на тебя нашло, Со-мавеле? Зачем я буду толочь просо, когда мы и вкус молока забыли? Ничего не понимаю.

– Сейчас поймешь. Раз я велел тебе натолочь вареного проса, иди и натолки. Ну и удивлю же я тебя! Такого ты еще в жизни не видела. Ступай в кухню и толки просо. А потом принеси его сюда, и я тебе что-то покажу.

Но-мавеле поняла, что муж и в самом деле не шутит, и кинулась в кухню, насыпала на жернова проса, намолола для всех, принесла в хижину и насыпала в три миски – для мужа, для себя и для близнецов, поставила их на пол перед мужем, села на циновку и поглядела на него – дескать, теперь твоя очередь, обещал удивить нас, так удивляй.

Со-мавеле улыбнулся и попросил жену принести еще одну миску, побольше. Но-мавеле тотчас же ее принесла, он кивнул головой и достал из-за пазухи птичку. Протянул руку с ней над большой миской и стал просить:

 
Дай нам простокваши, маленькая крылатая коровка!
Дай нам простокваши, маленькая безрогая коровка!
Лучшая молочная коровка, хоть твоего вымени никто не видел,
Оно, наверное, у тебя внутри, но может творить чудеса!
 

И из птички полилась жирная простокваша и до краев наполнила миску. Мать и близнецы онемели от изумления.

– Ну вот, Но-мавеле,– торжествующе сказал муж.– А ты решила, что я сошел с ума, когда попросил тебя натолочь проса, я ведь знаю.

– Со-мавеле,– прошептала мать близнецов,– неужели это не сон? Какое чудо! За что судьба наградила нас таким сокровищем?

– Восхищаться будем потом,– ответил Со-мавеле, пряча птичку за пазуху.– Сейчас займись делом, есть хочется.

Но-мавеле смешала простоквашу с толченым просом, и все радостно принялись за еду.

Поев, родители посадили птичку в большой глиняный горшок, поставили в него плошку с водой, насыпали проса и закрыли горшок циновкой. Укладывая близнецов спать, родители строго-настрого наказали им не открывать горшок, никому из соседских детей про птичку не рассказывать и вообще не заходить в хижину, когда родителей нет дома.

Потом они сели во дворе и стали думать, что делать, чтобы никто в деревне не прознал про птичку. Решили нести себя как раньше и делать вид, будто им так же трудно живется, как всем.

Сначала все шло хорошо. Но скоро в деревне заметили, что близнецы здоровее, крепче и веселее всех других детей, с которыми они играют. Родители тоже поправились, налились силой, трудятся от зари до зари и совсем не устают. Принялись соседи о них судачить. Как это так – в деревне голод, все исхудали, еле ноги таскают, а у этих такой сытый вид? Наверно, что-нибудь едят одни и от всех скрывают, ни с кем не делятся. Сельчане только об этом и говорили, а дети, конечно, слышали.

И вот однажды, когда родители близнецов куда-то ушли, деревенские ребятишки собрались у них поиграть. Побегали они, попрыгали, все дети, кроме близнецов, устали, и один мальчик спросил:

– Скажите, почему вы такие толстые? Мы-то вон совсем худые. Что вы едите?

– Не скажем! – ответили близнецы.

– Ну пожалуйста, скажите! – просили дети.

– Нет, ни за что! Нам не велели никому говорить!

– Мы не проговоримся, клятву даем: никто ничего не узнает.

И близнецы рассказали своим друзьям, что однажды их отец принес домой птичку, которая дает простоквашу.

– И где же она? – спросили с любопытством дети.– Мы никому не расскажем.

– Она в хижине.

– Покажите нам вашу птичку!

– Ну уж нет. Родители запретили нам входить в хижину, когда их нет дома.

– Но мы же никому не расскажем!

Близнецы решили похвастаться чудесной птичкой, побежали к хижине и вошли, а все ребята за ними – уж очень им хотелось поглядеть на птичку.

– Где же она? – спросили дети.

– А вот в этом глиняном горшочке,– ответили близнецы,– под циновкой.

– Снимите циновку, покажите ее нам.

– Ну уж нет! Нам отец с матерью запрещают открывать горшок.

– Откройте, мы никому не скажем!

Демане снял с горшка циновку, и дети столпились вокруг, пытаясь рассмотреть птичку.

– Вынь ее, пожалуйста, и попроси дать нам немного простокваши.

– Нет, нельзя, отец нас побьет.

– Но ведь мы же никому не расскажем! И Демане взял птичку и попросил ее:

– Птичка нашего дома, дай нам простокваши! Птичка ответила:

– Если я птичка вашего дома, посади меня на пол. Демане исполнил ее просьбу и опять попросил:

– Птичка нашего дома, дай нам простокваши! Птичка ответила:

– Если я птичка вашего дома, посади меня в очаг. Демане исполнил ее просьбу и опять попросил:

– Птичка нашего дома, дай нам простокваши! Птичка ему ответила:

– Если я птичка вашего дома, посади меня на порог. Демане посадил ее на порог и еще раз попросил:

– Птичка нашего дома, дай нам простокваши!

– Если я птичка вашего дома, посади меня на верхнюю перекладину ворот.

Демане взял птичку и побежал к воротам загона, дети гурьбой за ним. Он взобрался по перекладинам и посадил птичку наверх. Птичка встряхнулась и запела:

 
Отец Демане подманил меня,
Спрятался в яму и стал ждать меня.
Он поймал меня и отнес домой.
А сейчас даже дети хотят мне зла.
Слушайте, дети, слушайте! Далеко река Мхоманзи,
Перелететь на тот берег могут лишь птицы,
Ведь только у птиц есть крылья!
 

Взмахнула птичка крыльями и полетела.

– Вернись, птичка нашего дома, вернись! – закричали близнецы и бросились за птицей, пытаясь ее поймать.

Птичка уселась на ветке дерева, но едва они подбежали к нему, она тут же перелетела на другое дерево. Близнецы опять кинулись бежать, Демане полез на дерево, но птичка опять упорхнула. Так она перелетала с дерева на дерево и наконец привела их в лес, а там было так много птиц и все они были так похожи, что близнецы растерялись – кто же из них птичка их дома? И все равно Демане бесшумно взобрался на дерево, изловчился и поймал одну птицу; вся птичья стая тут же улетела.

– Это ты птичка нашего дома? – спросил он.

– Нет,– ответила она,– я птица, которая дает кровь. С этими словами она накапала несколько капель крови в ладонь Демане. Он отпустил птицу, слез на землю и стал оглядывать другие деревья. Неподалеку на ветке сидела еще одна птица.

– Вот, наверно, птичка нашего дома! – сказал он с надеждой и полез на дерево. Он видел, что птица заметила его, но и не думает улетать, и еще больше обрадовался. Он взял ее в руку.

– Это ты птичка нашего дома?

– Нет, я птица, которая дает желчь.

И она наполнила его ладонь желчью. Он отпустил птицу и слез на землю.

На соседнем дереве сидела еще одна птичка, и Демане влез наверх и поймал ее.

– Это ты птичка нашего дома?

– Нет, я птица, которая дает слюну. И она плюнула ему в руку.

Демане отпустил и эту птичку, слез с дерева и сел на землю. Он уже сильно устал. Демазана отстала от брата, но когда увидела, что он в отчаянии сел на землю, она испугалась и подбежала к нему.

А что же в это время делали их друзья? Неслись к себе домой так, что только пятки сверкали. Они ведь знали, что вечером близнецов здорово накажут, а раз так, надо удрать подальше.

– Как же нам быть, Демазана? – спросил Демане.– Не могу я найти птичку нашего дома, и если мы будем сидеть здесь, отец нас просто убьет, когда придет домой. Давай убежим и никогда больше не вернемся домой.

Демане поднялся с земли, взял сестру за руку, и они побежали куда глаза глядят. Долго они бежали, потом устали и пошли. Шли, шли и наконец совсем выбились из сил. Присели отдохнуть, да так и заснули, прижавшись друг к другу. Проснулись близнецы рано утром от пения птиц и снова, взявшись за руки, отправились в путь. Когда им хотелось есть, они срывали по дороге плоды с деревьев, выкапывали из земли съедобные коренья. Устав, садились в тени и отдыхали, ночью спали на траве под деревом.

Шли они и шли много дней и наконец увидели похожую на хижину гору. Обошли ее вокруг и увидели два оконца, Наверное, внутри пещера, подумали они. Они хотели влезть в оконца, но уж очень оконца были маленькие. Как же им проникнуть внутрь горы? Они запели:

 
Гора с двумя оконцами, откройся перед нами!
Гора с двумя оконцами, впусти нас внутрь!
 

Гора открылась, и близнецы вошли внутрь. Там и в самом деле оказалась пещера. Пол гладкий, глиняный, все как в хижине. Через оконца вливается свежий воздух, никакой сырости, дышать приятно, легко. В пещере никого не было, но близнецы сразу догадались, что кто-то здесь живет – вон очаг и дрова, небольшой топор, две палочки для добывания огня, тыква-горлянка, полная воды. Брат с сестрой стали дальше осматривать пещеру и нашли кусок бизоньего мяса и бизоньи шкуры.

И тут вдруг они увидели, что Гора с двумя оконцами закрылась и входа больше нет. Они стали его искать, пошли по собственным следам, но пещера была круглая, и они никак не могли понять, откуда же вошли. Тогда они снова запели:

 
Гора с двумя оконцами, откройся перед нами!
Гора с двумя оконцами, выпусти нас!
 

И гора тотчас же открылась. Близнецы обрадовались и бросились обниматься. Гора открывается и закрывается сама! Теперь они знают, как входить в пещеру и выходить из нее! Теперь у них есть дом. Они будут жить в Горе с двумя оконцами, и пусть отец ищет их сколько угодно – он их никогда не найдет и не сможет наказать за ослушание. Они будут жарить бизонье мясо, пить воду из тыквы, спать на бизоньих шкурах и укрываться ими. А когда еда кончится, Демане станет собирать фрукты и ягоды и приносить хворост для очага. Найдет ручей и будет носить из него воду в тыкве-горлянке. А Демазана будет сидеть в пещере и стряпать еду. Она никогда не будет выходить из Горы с двумя оконцами без брата и никого не будет пускать домой, когда его нет. Договорившись обо всем, близнецы поджарили мяса, поели и легли спать.

Наутро Демане вооружился топориком и пошел собирать фрукты и ягоды. В лесу он увидел не только ту тропинку, по которой они пришли к Горе с двумя оконцами, но еще множество других. Они расходились в равные стороны. Демане решил посмотреть, кто живет по соседству. Наверное, дети, которые тоже убежали и из дома, ослушались и испугались, что отцы их накажут. Из пещеры поднимался дымок, он подошел поближе и стал прислушиваться. Но никаких детских голосов он не услышал, там что-то грохотало, будто гром раскатывался, он оглянулся по сторонам и увидел крепко спящего возле пещеры страшного волосатого людоеда. И тогда он понял, что никакой это не гром раскатывается, а людоед храпит. Демане на цыпочках двинулся прочь, отошел на безопасное расстояние и пустился бежать. Подбежав к Горе с двумя оконцами, он запел:

 
Демазана, Демазана,
Сестричка Демазама,
Вели горе открыться,
Впусти меня в пещеру.
 

Демазана узнала голос брата и запела. Гора открылась, и Демане вошел.

– Я поджарила мясо, Демане,– сказала Демазана брату.– Давай поедим, а потом ты мне расскажешь, что видел.

– Нет, я лучше сразу расскажу,– ответил Демане.– Знаешь, кого я видел? Людоеда!

– Кого?!

– Настоящего людоеда! Правда-правда!

– Где ты его видел? Расскажи мне про него все!

– Он спал перед своей пещерой. Лежал на спине и спал. Брюхо у него огромное, как хижина. И храпел так, что я сначала подумал: это гром гремит.

– Ой-ой-ой, как страшно! А ты с ним разговаривал?

– Да ты что! Кто же разговаривает с людоедом?! Я тихо-тихо отошел от него, а потом побежал сюда.

– Интересно, есть у людоеда дети? Какие они?

– Откуда мне знать, Демазана? Я как только его увидел, сразу бросился бежать. Ничего разглядывать не стал, до того ли мне было.

Демазана больше ни о чем не спросила брата. Подала еду, и они сели обедать: она все время думала о людоеде. Ей было и страшно, и интересно, она завидовала брату – надо же, Демане видел настоящего людоеда! Демане еще раз наказал ей никому не открывать пещеру, и она поклялась, что будет впускать только его, когда он запоет, как сегодня.

Однажды людоед увидел издали Демане и решил поймать его, но не догнал: мальчик успел дойти до Горы с двумя оконцами и войти в пещеру. Людоед остался ни с чем, а Демане даже и не заметил, что он за ним гнался. Людоед видел, как Демане скрылся внутри горы, и страшно удивился, он-то думал, что в пещеру входа нет. Близнецы сели обедать, а людоед обошел пещеру со всех сторон, ища вход. Никакого входа он не нашел и решил, что тут какая-то хитрость, а он ее не знает. Интересно, сколько там, внутри, людей, не считая этого аппетитного мальчика? У него даже слюнки потекли, и он решил изловить и съесть всех, кто прячется в пещере. С того дня он стал следить за Демане, подстерегал его у горы и незаметно крался за ним, когда мальчик выходил из пещеры и шел в лес. Наконец людоеду удалось подкрасться так близко, что он услышал песенку Демане. Ага, вот оно что! Значит, чтобы войти в пещеру, нужно спеть песенку! Людоед решил выучить ее и пропеть голосом Демане. Он несколько раз подкрадывался к горе и внимательно слушал песенку, а потом возвращался домой и пел ее, подражая голосу Демане. Наконец он решил, что научился петь в точности, как мальчик.

Он дождался, когда Демане выйдет из Горы с двумя оконцами, и подошел к ней. Сейчас он споет песенку, гора откроется, и он окажется в пещере, а потом будет ждать. Мальчик вернется и запоет свою песенку, тогда он впустит его и тоже съест. Людоед встал перед горой, но едва он начал петь: «Демазана, Демазана», как девочка закричала:

– Ты не Демане, это не его голос! Ты что же, думаешь, я не узнаю голос брата? Мне все равно, кто ты, убирайся отсюда!

И людоед разочарованно поплелся прочь.

Немного погодя вернулся домой Демане. Испуганная сестра рассказала, что кто-то хотел обмануть ее и хриплым голосом пел его песенку возле Горы с двумя оконцами.

– Но я даже не дала ему допеть песенку,– гордо сказала Демазана.– Я ему велела убираться прочь, хоть и не знаю, кто он. Пел таким мерзким, страшным голосом и думал, что я совсем уж дура – приму его за тебя!

Близнецы посмеялись, но потом задумались. Веселого-то в этом приключении мало. Кто же это к ним приходил? Кто-то, кто подслушал песенку Демане, это ясно как день. Наверняка ее подслушал людоед, потому что больше никого мальчик в лесу не видел. Но если людоед сумел незаметно подкрасться так близко, почему же он не поймал Демане и не съел его?

А людоед все думал, как бы ему проникнуть в Гору с двумя оконцами. После первой неудачи он вернулся к себе в пещеру и снова стал петь песенку Демане. Пел ее с утра до вечера, и наконец ему показалось, что голос у него такой же ясный и звонкий, как у маленького мальчика. И вот как-то раз Демане вышел из Горы с двумя оконцами и углубился в лес. Людоед подождал немного, решил, что мальчик уже далеко, подкрался к горе и запел:

 
Демазана, Демазана...
 

– Мой брат не может петь таким мерзким голосом! Убирайся прочь!

И людоед ушел восвояси, так ничего и не добившись. Конечно, его выдает голос, это ясно, и он решил посоветоваться с кем-нибудь и попытаться изменить голос. Пошел к своим приятелям-людоедам, которые жили в том же лесу. Рассказал им о своей незадаче, и тогда один из них сказал:

– Ничего нет проще. Хочешь, чтобы твой голос был таким же ясным и звонким, как у маленького мальчика? Возьми топор, раскали в костре докрасна и проглоти. Тогда ты без труда обманешь обитателей горы.

Людоед поблагодарил своих приятелей за совет и вернулся к себе в пещеру. Раскалил докрасна топор, как советовал ему сосед-людоед, проглотил, и его голос стал похож на голос Демане. Когда Демане опять ушел, он подкрался к горе, пропел всю песенку от начала до конца, и гора – вот радость-то!– начала открываться.

Увидев вместо своего брата людоеда, Демазана в ужасе закричала, отлетела в другой конец пещеры и съежилась у стены. Но людоед ее даже и не заметил. Он учуял запах жирного бизоньего мяса, которое жарилось у стены в очаге, схватил его и сожрал прямо с огня. Потом сожрал все сырое мясо вместе с костями, а после мяса – шкуры. Перевел дух, оглядел пещеру и увидел девочку, но брюхо его было уже так набито, что больше туда ничего не могло влезть, хотя человечинки хотелось, слюнки у него текли.

– Тебя я сейчас есть не буду, уж очень я сыт, вон как брюхо набил,– заявил людоед и похлопал себя волосатой ручищей по огромному животу. Потом недовольно поглядел на него – нет, слишком маленький, надо бы ему раздуться побольше.

– Пить хочу,– сказал он немного погодя.– Где тут у тебя вода?

У Демазаны от страха отнялся язык, она лишь указала на тыкву. Людоед схватил горлянку, широко разинул пасть, запрокинул башку и вылил воду в глотку.

Воды уже не осталось ни капли, а он все держал пустую тыкву над своей мордой, как бы раздумывая, не проглотить ли заодно и ее. Потом швырнул тыкву на пол и посмотрел на девочку.

– А ну, вылезай из своего закутка!– зарычал людоед.– Я же тебе сказал: я сейчас сыт, есть тебя не буду. Так что сиди и жди. А я пока прилягу и немного отдохну, а потом отнесу тебя домой и там съем – у меня как раз освободится в брюхе место. А твоего братца, который поет песенку, я тоже съем, подловлю и съем, вот так-то.– С этими словами людоед развалился на полу, начал зевать и наконец закрыл глаза.

Демазана слегка оправилась от испуга и стала думать, что же делать. Чтобы открыть гору, нужно запеть, а едва она запоет, людоед сразу проснется. Нужно подождать, пока он не захрапит – Демане ей рассказывал, что храпит он очень громко, он даже сначала подумал, это гром гремит. Но людоед все не храпел и не храпел, он, наверное, просто дремал. А что, если Демане сейчас придет? Как же предупредить его, чтобы он не подходил к горе? Надо что-то делать, времени терять нельзя. Если людоед не убьет ее здесь, прежде чем нести к себе в пещеру, есть надежда, что им удастся от него улизнуть. Она тихо-тихо подкралась к людоеду и посмотрела ему в лицо. Было непонятно, спит он или нет, поэтому она так же тихо отползла назад. Пусть он спит, пусть не спит – все равно надо что-то делать! Если она так и будет сидеть сложа руки, брюхо людоеда начнет постепенно опадать, и тогда... Может, оно уже немного опало? Она глядела во все глаза, как оно поднимается и опускается, поднимается и опускается, поднимается и опускается... Как же спасти брата? Вдруг он придет сейчас, пока людоед спит? Он обрадуется, впустит его и опять завалится дрыхнуть, а потом проснется голодный и сожрет их обоих с такой же жадностью, с какой сожрал мясо и шкуры. Пусть бы что-то задержало Демане, пусть он вернется, когда людоед ее унесет! Он споет свою песенку, но никто на нее не отзовется, гора не откроется. Но как он догадается, что Демазана еще жива? И если догадается, откуда ему знать, где ее искать?

И вдруг ее лицо осветилось надеждой. Она тихо подкралась к тыкве и насыпала в нее золы. Потом прикрыла ее своей накидкой и села на прежнее место. Теперь Демазана знала, что делать. Она должна спасти брата, выбраться отсюда до его прихода, а потом дать ему знать, где искать ее.

Как будто разгадав ее намерения, людоед открыл глаза и поднял голову. Он посмотрел по сторонам, и когда взгляд его упал на девочку, он причмокнул от удовольствия. Пощупал свое огромное брюхо и, поняв, что оно все еще полно, ударил его кулачищем и ругнулся, потом вскочил, схватил девочку одной рукой и вскинул себе на плечо. Стал искать дверь, бродил и бродил по пещере, но никакой двери нигде не было.

– Как отсюда выйти?– спросил он, обращаясь к девочке.

В ответ Демазана запела:

 
Гора с двумя оконцами,
Откройся и выпусти нас.
 

Гора открылась, и как только они вышли из пещеры, Демазана перевернула тыкву вверх дном, но закрыла горлышко рукой. Когда людоед зашагал к своей пещере, она убрала руку, и зола начала тихо высыпаться из тыквы на тропинку, по которой шагал людоед. Наконец вся зола высыпалась, и тогда она отбросила тыкву. Придя к себе в пещеру, людоед достал веревку и связал ей руки и ноги, чтобы она не могла встать. Потом он пошел искать Демане. Он знал, куда мальчик пошел, потому что следил утром за ним.

А Демане тем временем набрал много фруктов и ягод и возвращался домой. Прежде чем подойти к Горе с двумя оконцами, он решил проверить, нет ли поблизости кого-нибудь, кто мог бы подслушать его песенку, и увидел на тропинке полоску золы. Он подбежал к пещере и пропел свою песенку. Гора не открылась! Демане пропел еще раз. Гора опять не открылась! Он пропел песенку в третий раз. Гора как стояла, так и осталась стоять. Демане принялся стучать в гору и звать:

– Демазана! Демазана! Ты здесь?

Молчание. Тогда Демане решил пойти по следу из золы. Он даже не шел, а бежал, потому что след был хорошо виден. Но вот след кончился. Что делать, куда идти? И тут он увидел тыкву и сразу узнал ее. Он схватил ее и осмотрел. Да, конечно, зола сыпалась из нее. Людоед унес его сестру к себе в пещеру, он не успел убить ее и съесть, это ясно. Но теперь он должен действовать очень осторожно, ведь пещера людоеда близко, он может увидеть Демане, и тогда ему не удастся спасти сестру. Демане неслышно приблизился к пещере и убедился, что людоеда поблизости нет. Он подкрался еще ближе и остановился послушать. Услышав всхлипывания сестры, он, не раздумывая, бросился в пещеру. Сестра, извиваясь, каталась по полу, пытаясь освободиться от веревок. Демане подбежал к ней, перерезал веревки, и, взявшись за руки, близнецы выбежали из пещеры.

Между тем людоед обошел весь лес, побывал даже у Горы с двумя оконцами и, не найдя мальчика со звонким голосом, вернулся к себе в пещеру. Увидев, что веревки перерезаны, а девочка исчезла, он решил, что это другие людоеды украли у него добычу, и побежал к ним. Но они поклялись, что сегодня и близко не подходили к его пещере, и предложили помочь поймать девочку и ее брата. По диким крикам и улюлюканью близнецы поняли, что за ними погоня, и взобрались на высокое толстое дерево. Перебираясь с ветки на ветку, они наконец добрались до самой вершины.

Людоед и его приятели подбежали к дереву и увидели на вершине близнецов. Они сами полезли на дерево, но ветки ломались – уж очень людоеды были тяжелые. Оставалось одно – срубить дерево. Но тут людоеды заспорили: некоторые стали говорить, что рубить дерево не надо, оно такое толстое, что с ним до вечера не справишься, и потом, их так много, а ребятишек всего двое, они маленькие, на один зуб не хватит, не из чего и хлопотать. Одни кричали одно, другие другое, людоеды переругались, подрались, потом плюнули и разошлись по своим пещерам, остался только тот людоед, который нашел близнецов.

Он наточил свои длинные когти о скалу и начал скрести ими ствол дерева. Чтобы спилить такое толстое дерево когтями, нужно очень много времени, он это и сам понимал, но уж очень ему хотелось поймать близнецов. То и дело ему приходилось отдыхать и потягиваться, потому что набитое брюхо мешало трудиться. Вот он зевнул раз, другой, третий и лег на спину отдохнуть.