Текст книги "Государство и культура в СССР: от Хрущева до Горбачева. Монография"

Автор книги: Наталья Белошапка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)

кинокомитета совпадает и с мнением А. В. Караганова: «. Романов был более

87 Павленок Б. А. «Кино. Легенды и быль: Воспоминания. Размышления». -М.: Изд-

во «Галерия», 2004. С. 56.

88 Цит. по: Фомин В. И. «Кино и власть. Советское кино: 1965-1985 гг.». – М.: Изд-

во «Материк», 1996. С. 139.

открытый человек. Ермаш более сдержанный, более «аппаратный», он никаких

секретов, никаких своих разговоров с руководящими лицами никогда не разглашал.

Алексей Владимирович вел себя более простодушно в этом смысле.»89.

В 1970 г. А. В. Романов вынужден был уйти на пенсию, а на посту руководителя

Госкино СССР его сменил Филипп Тимофеевич Ермаш, управлявший кинокомитетом

до начала 1980-х гг. По сложившейся номенклатурной традиции новый руководитель

комитета до этого назначения являлся сотрудником отдела культуры ЦК КПСС.

Характеризуя Ермаша как председателя Госкино, некоторые деятели отечественной

кинематографии полагали, что он «терпеть не мог кино и кинематографистов и

пользовался любым поводом, чтобы им насолить»90. Однако секретарь Союза

кинематографистов А. В. Караганов дал более взвешенную и менее эмоциональную

оценку этому руководителю: «Такой властолюбивый человек, как Ермаш, на уровне

инструкторов, заведующих секторами и даже заместителя заведующего отделом не вел

себя как подчиненный. Руководство для него начиналось только с заведующего

отделом и секретаря ЦК по идеологии.»91. Но будучи до своего назначения заве-

дующим сектором кинематографа отдела культуры ЦК КПСС, он, по свидетельству

Караганова, «все-таки с Союзом больше дружил, чем с Госкино романовским. Мы как

бы привлекались им в союзники в критике Госкино»92.

Как представляется, было бы несправедливо ставить в вину партийным

функционерам и государственным чиновникам то, что они не «допускали» к

потребителю те или иные произведения литературы и искусства, поскольку они сами

были частью общей системы, единого партийно-государственного механизма,

действовавшего в рамках определенных идеологических и поли

89 Цит. по: Фомин В. И. «Кино и власть. Советское кино: 1965-1985 гг.». – М.: Изд-

во «Материк»,1996. С. 139.

90 Головской В. «Между оттепелью и гласностью. Кинематограф 70-х.». – М.: Изд-во

«Материк», 2004. С. 39.

91 Цит. по: Фомин В. И. «Кино и власть. Советское кино: 1965-1985 гг.». – М.: Изд-

во «Материк», 1996. С. 151.

92 Цит. по: Фомин В. И. «Кино и власть. Советское кино: 1965-1985 гг.». – М.: Изд-

во «Материк», 1996. С. 153.

35

тических установок. Вместе с тем, во второй половине 1960-х -начале 1980-х гг.

существовало немало примеров того, как некоторые высокопоставленные партийные и

государственные чиновники покровительствовали отдельным деятелям культуры и

даже целым коллективам. Так, в сфере сценического искусства достаточно частым

явлением были ситуации, когда одна и та же «спорная» в идеологическом отношении

пьеса в каком-то театре к постановке разрешалась, а в каком-то – нет93. Нередко это

являлось следствием вмешательства влиятельных людей. Выдающиеся деятели

советского искусства вспоминают об участии высоких партийных чинов в судьбе тех

или иных произведений, о поддержке творческой интеллигенции либо их конкретных

работ. В этой связи чаще всего упоминается Е. А. Фурцева, которая охотно оказывала

такое покровительство, особенно до своего назначения на пост министра культуры. С

1957 и до 1960 г., будучи секретарем и членом Президиума ЦК, вместе с М. А. Сусло-

вым она также «занималась вопросами культуры»94. Роль ее в качестве министра

культуры представителями творческой среды оценивается по-разному, но очевидно, что

благодарных больше. Кроме того, некоторые сохранили о ней благоприятные

впечатления как о руководителе министерства. Например, Людмила Синявская,

сотрудник Управления театров министерства культуры СССР, вспоминает, что с

руководящим составом, со своими заместителями и руководителями подразделений ми-

нистр была предельно строга, а с рядовыми исполнителями, напротив, была корректна,

особенно с женщинами95.

Интересные факты приводит в своих воспоминаниях известный театральный

режиссер Марк Захаров. Когда по распоряжению отдела культуры МГК КПСС над его

спектаклем «Разгром» нависла угроза закрытия, то этому помешал Михаил Андреевич

Суслов, лично побывавший на спектакле. В другом слу

93 Яковлев Ю. В. Альбом судьбы моей. – М.: «Искусство», 1997. С. 126-127. В своих

воспоминаниях знаменитый актер приводит известный эпизод, когда уже готовый

спектакль по пьесе Гибсона «Двое на качелях» был снят с репертуара театра им. Е. Б.

Вахтангова, тогда как в «Современнике» спектакль по этой же пьесе шел с большим

успехом.

94 Таранов Е. В. Первая дама Москвы // Кентавр, 1993. № 1. С. 107.

95 Млечин Л. «Фурцева». – М.: Изд-во «Молодая гвардия», 2011. С. 356.

чае, когда бюро Московского горкома партии должно было решать судьбу спектакля

«Юнона и Авось», к нему с визитом пришел помощник первого секретаря МГК

Виктора Васильевича Гришина и объяснил, как надо вести себя на заседании бюро,

чтобы спектакль не закрыли. Сам Захаров признается, что своим назначением на пост

главного режиссера театра им. Ленинского комсомола он также обязан Гришину,

который не согласился с мнением Е. А. Фурцевой, по каким-то причинам не желавшей

этого назначения. Однако тот же В. В. Гришин, по мнению известного актера и

нынешнего руководителя МХТ Олега Табакова, активно «тормозил» официальное

открытие «Табакерки»96.

Самая дурная слава была у П. Н. Демичева, причем как в творческой среде, так и в

Аппарате ЦК. Весьма показательна в этом отношении характеристика, данная ему И. С.

Черноуца-ном: «. Сколько было испорчено крови из-за него. У Хрущева он был

простым порученцем, ну, в смысле принести, подать, позвонить. И вдруг такого

человека поставили руководить идеологической работой, в которой он ровно ничего не

пони-мал.»97. За то, что в должности министра культуры он практически никогда не

брал на себя ответственности, не разрешая спорные театральные постановки, среди

актеров у Демичева было прозвище «тишайший», а иногда его даже называли женским

именем «Ниловна»98. Однако есть и такие свидетельства, что еще в «ранге» секретаря

ЦК КПСС он порою не отказывался помочь представителям творческой

36

интеллигенции. К примеру, в 1971 г. руководство Большого театра и министерство

культуры СССР после первого прогона балета Щедрина «Анна Каренина» велели

прекратить репетиции спектакля. Майя Плисецкая и Родион Щедрин пошли к

Демичеву, после встречи с которым постановка балета была завершена и включена в

репертуар театра.

Родионова И. В. «Олег Табаков. Парадокс об актере». – М.: 1999. С. 161.

97 Цит. по: Фомин В. «Кино и власть. Советское кино: 1965-1985 гг.». – М.: Изд-во

«Материк», 1996. С. 158.

98 Аросева О. А., Максимова В. А. «Без грима». – М.: Изд-во «Центрполи-граф»,

1998. С. 326.

Что касается руководителей отдельных подразделений министерства и работников

управлений культуры исполкомов горсоветов, то известно, что многие из них были

выпускниками театральных и художественных институтов, не сумевшими реализовать

себя в профессии. Среди них было немало людей вполне компетентных, но

вынужденных оглядываться на руководство. Инспекторы в управлениях и редакторы в

министерских коллегиях также в большинстве своем были людьми ква-

лифицированными, однако идеологические установки и должностные инструкции не

давали им возможности проявлять либерализм. Тем не менее следует сказать, что и от

них зависели судьбы конкретных творческих коллективов, спектаклей, фильмов и т. д.

Поэтому представляется необходимым проследить, как осуществлялся

номенклатурный принцип назначений руководящих кадров и рядовых сотрудников

государственных органов управления, так или иначе связанных с контролем за твор-

ческим процессом.

В ноябре 1969 г. была утверждена ведомственная номенклатура должностей,

которые должны были замещаться приказом министра культуры СССР. В соответствии

со специальным распоряжением союзного министра министры культуры союзных

республик обязывались передавать необходимые учетные материалы на работников,

занимающих должности в данной учетно-контрольной номенклатуре. В числе

должностей, входивших в номенклатуру, помимо министров и заместителей министров

союзных республик, были перечислены главные редакторы ре-пертуарно-

редакционных и художественно-экспертных коллегий, начальники творческих

управлений (отделов) и управлений культурно-просветительских учреждений, а также

начальники управлений (отделов) кадров министерств культуры союзных республик99.

Таким образом, министр культуры СССР руководил не только непосредственно

подчиненными ему предприятиями -учреждениями союзного подчинения, но и вместе

с тем министрами соответствующей отрасли, руководившими республиканскими

министерствами. Однако каждый министр культуры союзной республики подчинялся

еще своему председателю Совета министров. При подобной системе соподчинения у

одного подчиненного оказывалось два непосредственных руководителя. Выход из

сложившейся ситуации находили в разграничении полномочий. Отраслевой союзный

министр осуществлял функциональное и информационное обеспечение, а предсовмина

–административное руководство и финансовое обеспечение 100.

Кадровую политику в рамках самого министерства культуры СССР реализовывало

Управление кадров, созданное на базе отдела в январе 1977 г. соответствующим

постановлением Совета министров СССР101. Основными функциями Управления

являлись анализ состояния кадров специалистов в системе министерства, а также

подбор и расстановка кадров центрального аппарата министерства. Кроме того,

сотрудниками Управления ежегодно подготавливались статистические данные, фикси-

рующие количество специалистов с высшим и средним образо-102

ванием .

37

Период второй половины 1960-х – первой половины 1980-х гг. в отечественной

исторической науке традиционно определялся, как период кадровой стабильности и

постоянного увеличения численности партийно-государственного аппарата. Тем не ме-

нее, анализ постановлений партии и правительства, позволяет утверждать, что за

двадцать лет с 1963 г. по 1983 г. сокращение управленческого аппарата, в том числе и в

сфере культуры, происходило несколько раз.

В декабре 1963 г. в соответствии с постановлением Совета министров СССР № 1215

«О государственном бюджете СССР на 1963-1965 гг.» министру культуры СССР было

предложено рассмотреть вопрос о сокращении в 1964 г. численности административно-

управленческого персонала и расходов на его содержание, а также представить свои

предложения по этому во-

103

просу .

Галуцкий Г. М. Управляемость культуры и управление культурными процессами. -

М.: 1998. С. 148. ш РГАЛИ. Ф. 2329. Оп. 2. Д. 1880. Л. 8-12.

102 Функции Управления кадров министерства культуры РСФСР были анало-

гичными.

103 РГАЛИ. Ф. 2329. Оп. 2. Д. 1028. Л. 1.

В октябре 1969 г. выходит еще одно совместное постановление ЦК КПСС и Совета

министров СССР № 822 «О мерах по совершенствованию и удешевлению структуры

управления и устранению излишних звеньев в ней». Исполняя это постановление

правительства, министерства должны были в 1970 г. сократить расходы на содержание

аппарата управления по предприятиям, учреждениям и организациям союзного

подчинения. Сокращение расходов, предписываемое правительством, составляло 250

тыс. руб. Помимо этого, предлагалось упразднить мелкие структурные подразделения,

ликвидировать параллельно действующие звенья управленческого аппарата и

сократить штаты не менее чем на 100 единиц.

Что касается сокращения расходов на содержание аппарата, то это задание Совета

министров СССР было выполнено союзным министерством культуры и, как следовало

из докладной записки министра в ЦК КПСС, расходы были уменьшены на 254 тыс.

руб. Однако с ликвидацией структур и сокращением штатов для министерства

культуры СССР дело обстояло сложнее. Вот что писала в этой связи Е. А. Фурцева в

информационном письме в ЦК КПСС 2 июня 1970 г., характеризуя структурное и

кадровое состояние министерства: «В структуре центрального аппарата Министерства

культуры СССР, утвержденной положением Совета Министров СССР от 19.10.63., не

имеется главных управлений и большинство из 215 подведомственных предприятий,

учреждений и организаций подчинены непосредственно министерству культуры. Для

руководства однородными предприятиями в системе министерства имеются всего три

хозрасчетных объединения: «Союзцирк», «Мелодия», «Союзте-атрпром». Таким

образом, в системе управления предприятиями и учреждениями министерства

культуры отсутствует многоступенчатость и параллелизм»104. И далее по кадрам.

Фурцева обращала внимание на то, что общая численность центрального аппарата

министерства культуры СССР составляет всего 301 чел. В связи с чем, по мнению

министра, сокращение центрального аппарата в подобных условиях не представлялось

возможным105.

В октябре 1983 г. ЦК КПСС снова поручил всем подразделениям государственного

аппарата, а также всем государственным учреждениям провести работу «по

улучшению организации производства и высокоэффективному использованию

рабочего времени». Основным мероприятием должно было вновь стать «устранение

38

параллелизма в работе управленческих звеньев», а проще говоря – сокращение

штатов106.

26 апреля 1984 г. было принято постановление ЦК КПСС «О сокращении количества

заместителей министров и заместителей руководителей ведомств»107. Анализ данных,

содержащихся в отчетных документах министерства культуры СССР и Госкино СССР,

показывает, что сокращения были проведены в основном за счет членов Коллегий,

которые состояли преимущественно из представителей творческих союзов. «В соот-

ветствии с поручением ЦК КПСС от 2 февраля 1984 г., – информировал отдел культуры

ЦК КПСС министр культуры СССР П. Н. Демичев, – Министерство культуры СССР

рассмотрело вопрос о сокращении численности заместителей министра и членов

коллегии и считает возможным сократить одну должность заместителя министра и две

должности члена коллегии, одна из которых в настоящее время вакантна, а на другой

утвержден Секретарь Союза композиторов Д. Б. Кабалевский, который из-за болезни

длительное время в работе участия не при-108

нимает» .

Тем не менее, в мае этого же года министерство культуры вынуждено было

сократить еще трех членов Коллегии министерства: С. А. Лушина – генерального

директора Государственного академического Большого театра СССР и Кремлевского

Дворца съездов, В. В. Сухорадо – генерального директора Всесоюзной фирмы

грамзаписи «Мелодия», и В. И. Шадрина – начальника ГУК Мосгорисполкома109.

Такая же практика сокращений происходила и в Госкино СССР. Председатель

кинокомитета информировал ЦК о ликви-

РГАНИ. Ф. 5. Оп. 90. Д. 213. Л. 1. РГАНИ. Ф. 5. Оп. 90. Д. 213. Л. 35. РГАНИ. Ф. 5.

Оп. 90. Д. 213. Л. 9. РГАНИ. Ф. 5. Оп. 90. Д. 213. Л. 36-37.

дации одной вакантной должности члена Коллегии Госкино, «которую ранее

занимал К. М. Симонов, представлявший Союз писателей»110. Таким образом, и в

министерстве, и в Госкино сокращения прошли не за счет штатных чиновников, а за

счет членов Коллегии.

Вместе с тем следует сказать, что для чиновников, пострадавших от сокращения,

государством была предусмотрена определенная компенсация. Об этом

свидетельствует постановление Совета министров СССР № 726 от 3 сентября 1970 г.

«О льготах и преимуществах для работников, высвободившихся в связи с

осуществлением мероприятий по совершенствованию организации управления

народного хозяйства»111.

Анализируя состояние кадров по линии министерства культуры СССР, министерства

культуры РСФСР, а также ГУК Мосгорисполкома, можно сделать вывод, что во всех

звеньях государственного аппарата управления сферой культуры существовал ряд

однотипных кадровых проблем. Во-первых, это нехватка кадрового обеспечения,

которая в 1960-е и 1970-1980-е гг. имела различную природу. Во-вторых, текучесть

кадров, вызванная низкой по сравнению с другими областями управления оплатой

труда. И в-третьих, отсутствие кадрового резерва для назначения на руководящие

посты.

Что касается второй половины 1960-х гг., то в этот период дефицит

квалифицированных кадров выражался в неукомплектованности аппарата, особенно на

уровне республиканских министерств и городских управлений культуры. Много

должностных позиций, в том числе и руководящих, долгое время оставалось

вакантными, о чем свидетельствуют итоговые отчеты и просто выступления

сотрудников обоих министерств и Главного управления культуры Мосгорисполкома на

партийных собраниях. Любопытные цифры содержатся в отчетном докладе партийного

комитета министерства культуры СССР, подготовленном в марте 1970 г.: «... Обращает

39

внимание отсутствие необходимого резерва на руководящие должности для

своевременного заполнения вакансий. По этой причине у нас наблюдается почти

постоянная неукомплектованность. Так, на конец января не было замещено 14

номенклатурных единиц (5% от штатного расписания). В течение нескольких месяцев

не заполняются вакансии в Управлении внешних сношений, Управлении изобрази-

тельных искусств, Управлении культурно-просветительских учреждений. Особенно

трудное положение сложилось с кадрами в Управлении театров. Мы еще слабо изучаем

работников прежде всего подведомственных нам организаций, не готовим их к

выдвижению для работы в центральном аппарате»112.

Из выступления начальника Управления кадров министерства культуры РСФСР В.

М. Прямилова на собрании в январе 1969 г. следовало, что в аппарате министерства

ежемесячно оставалось до 10 вакансий113. Через два года подобная ситуация

продолжала сохраняться, что следовало из выступления секретаря парторганизации

Управления театров В. В. Бегтина в августе 1971 г.: «Количество вакансий в

министерстве колеблется ежемесячно от 5 до 15. Длительное время является вакантной

должность заместителя начальника Управления музыкальных учреждений»114.

Еще более ощутимой эта проблема была на уровне управлений культуры городских

исполнительных комитетов. В августе 1969 г. численность ГУК Мосгорисполкома

составляла 143 человека, однако руководство управления указывало на то, что многие

штатные единицы оставались вакантными115. Следует сказать, что нехватка кадров на

низовом уровне управления заставляла укрупнять структурные подразделения. Так, в

Главном управлении культуры Мосгорисполкома функции контроля за профес-

сиональным сценическим искусством были сосредоточены в рамках одного

подразделения – Управления театров, музыкальных учреждений и концертных

организаций.

Тем не менее постепенно численность ГУК возросла в несколько раз. Начальник

ГУК В. И. Шадрин в докладе на партийном собрании управления в июле 1983 г.

сообщал: «Номенк-

ЦАОПИМ. Ф. 957. Оп. 1. Д. 237. Л. 79-80. ЦАОПИМ. Ф. 701. Оп. 1. Д. 11. Л. 55.

ЦАОПИМ. Ф. 701. Оп. 1. Д. 13. Л. 140. ЦАОПИМ. Ф. 909. Оп. 1. Д. 4. Л. 16.

латура ГУК составляет в настоящее время 800 чел. Основная номенклатура

руководящих кадров на январь 1983 г. составляет 570 чел. – это первые руководители,

их заместители, главные режиссеры и т. д.»116.

Во второй половине 1970-х – первой половине 1980-х гг. кадровая проблема в

государственном аппарате обрела иные очертания. В связи с усложнением функций

управления как на республиканском, так и на союзном уровне потребовалось

увеличение числа должностных позиций. Следует сказать, что и союзное, и

республиканское министерства в этот период обращались в правительство и ЦК КПСС

с просьбой об увеличении штатов. В 1979 г. министерство культуры РСФСР

обратилось в Совет министров РСФСР с просьбой об изменении структуры

центрального аппарата и установлении его численности в количестве 385 единиц, «или

на 50 единиц больше действующей в настоящее время»117. Просьбу свою

министерство обосновывало появлением дополнительных функций. Однако министер-

ство финансов РСФСР, чье мнение на этот счет запросило республиканское

правительство, согласилось увеличить численность работников центрального аппарата

ведомства культуры всего на 24 единицы118.

Что касается министерства культуры СССР, то положение его сотрудников в системе

управления союзного уровня хорошо отражает письмо министра культуры СССР Е. А.

Фурцевой в ЦК КПСС в сентябре 1974 г. Из письма следует, что с момента проведения

реструктуризации министерства в 1963 г. и в последующие 11 лет состав сотрудников

40

министерства фактически не менялся. В связи с этим министр предлагала увеличить

численность сотрудников с 300 еще на 90 человек, одновременно указывая на

необходимость укрупнить министерство – создать несколько дополнительных

структур119.

Важно подчеркнуть, что из ситуации кадрового дефицита союзное министерство в

своей повседневной деятельности пы-

ЦАОПИМ. Ф. 909. Оп. 1. Д. 20. Л. 62.

ГАРФ. Ф. А-259. Оп. 48. Д. 864. Л. 2. ГАРФ. Ф. А-259. Оп. 48. Д. 864. Л. 4.

РГАНИ. Ф. 5. Оп. 67. Д. 191. Л. 32.

талось выходить, судя по всему, методом перераспределения функций в пользу

сотрудников республиканских министерств и городских управлений культуры.

Доказательством здесь может служить выдержка из выступления на одном из

партийных собраний министерства культуры в ноябре 1969 г. главного редактора

репертуарно-редакционной коллегии В. Я. Голдобина: «Мы – министерство союзное.

Но аппарат, как уже говорилось, небольшой, малочисленный. Руководство и ЦК КПСС

справедливо требуют, чтобы мы умели видеть и подсказывать то главное, что есть в

искусстве, что нужно поддерживать и какой ошибочной тенденции не дать ходу. Нужно

пересмотреть порядок работы, может быть, разгрузиться от текущей работы, которую

можно было бы проводить через республиканские министерства культуры»120.

Вторая проблема была связана с текучестью кадров, основной причиной которой

была низкая по сравнению с другими областями управления оплатой труда. В

приводимом уже письме министра культуры СССР содержалась также просьба к ЦК

распространить на центральный аппарат, подчиненный министерству, оклады и

надбавки к ним, такие же, как у промышленного ведомства, а также предоставить

руководству право пользоваться Первой поликлиникой Главного управления при мини-

стерстве здравоохранения СССР «в порядке, установленном для работников

аналогичных категорий других союзных министерств». Однако после

соответствующих разъяснений из ЦК Е. А. Фурцева вынуждена была снять все свои

предложения121.

Еще в большей степени эта проблема ощущалась в работе аппарата

республиканских министерств, в частности, в работе министерства культуры РСФСР.

Интересным в этом отношении является выступление начальника Управления

библиотек Е. А. Фенилонова на партийном собрании министерства в январе 1969 г.

«Увеличить количество штатных работников практически не представляется

возможным, – говорилось в выступлении чиновника, – и нужно решать этот вопрос

тогда в другом плане. Надо думать о закреплении наших кадров, улучшить условия

работы, уделять больше внимания вопросам материального и морального поощрения

работников. У нас часто лучшие работники уходят в подведомственные учреждения, т.

к. там много выше заработная плата. У нас плохо с транспортом, даже для начальников

управлений нет возможности получить машину

122

для поездки в различные учреждения» .

В августе 1971 г. заместитель министра РСФСР В. В. Кочетков, выступая на

партийном собрании министерства, так определял сложившиеся обстоятельства данной

кадровой проблемы: «Основная причина текучести состава рядовых ответственных

работников – как правило, интересные им с материальных позиций предложения. В год

у нас из 283 человек аппарата уходит примерно 25-30 человек»123. Дополняют картину

выдержки из протокола партийного бюро министерства в феврале 1972 г., на котором

разбирались кадровые вопросы Управления музыкальных учреждений: «В управлении

41

дважды менялось руководство, в течение длительного периода управление находилось

без руководства. За этот период сменилось более половины сотрудников»124.

Следует сказать, что невысокая оплата труда создавала проблему кадровой

нестабильности в первую очередь среди рядовых сотрудников министерств и

управлений. Руководители подразделений выходили из затруднительного положения с

кадрами путем «выбивания» персональных надбавок для чиновников, работавших на

низкооплачиваемых должностях. В октябре-ноябре 1975 г. начальник Управления

театров министерства культуры СССР дважды обращался к руководству министерства

с просьбой установить персональную надбавку старшему инспектору организационно-

творческого отдела, оклад которого составлял 120 рублей, и заместителю начальника

организационно-творческого отдела, который получал оклад в размере 150 рублей125.

Аргументируя необходимость выделения надбавки старшему инспектору, начальник

Управления писал: «Найти

ЦАОПИМ. Ф. 701. Оп. 1. Д. 11. Л. 8. ЦАОПИМ. Ф. 701. Оп. 1. Д. 13. Л. 57.

ЦАОПИМ. Ф. 701. Оп. 1. Д. 14. Л. 65. РГАЛИ. Ф. 2329. Оп. 2. Д. 1676. Л. 103.

хорошего специалиста на должности с таким окладом крайне трудно. Это приводит

и к нежелательной текучести кадров. Управление театров обращается к Вам с

убедительной просьбой в порядке исключения дать разрешение на установление персо-

нальной надбавки к окладу этой вакантной должности в размере 30 руб., что в

значительной мере облегчит решение кадровых вопросов этого отдела»126. Надбавка

же для заместителя начальника отдела должна была составить 50 рублей127.

Говоря об окладах работников городских управлений, следует отметить, что

постановлением Совета министров РСФСР от 31 января 1969 г. для Главного

управления культуры Мос-горисполкома оплата чиновников была установлена в

пределах фонда заработной платы работников органов государственного управления

РСФСР128. А 28 марта 1969 г. то же было сделано и в отношении работников ГУК

Ленгорисполкома129.

Кроме персональных надбавок, руководители министерств пытались и другими

способами увеличить доходы своих подчиненных для того, чтобы закрепить их в

соответствующих подразделениях. В июле 1965 г. министерство культуры СССР об-

ратилось в Совет министров СССР с просьбой предоставить право министру культуры

СССР и министрам союзных республик устанавливать специалистам репертуарно-

редакционных коллегий такие же ставки оплаты за подстрочные переводы зарубежных

пьес и либретто опер, какие были установлены правительством для издательств за

переводы литературно-художественных произведений130. Надо сказать, что для

сотрудников репертуарно-редакционных коллегий Управлений музыкальных

учреждений оплата за рецензирование произведений советской литературы с целью

рекомендации композиторам сюжетов для новых опер, балетов, оперетт и музыкальных

комедий была установлена в размере от 3 до 10 руб. за авторский лист рецензируемого

произведения или аккордно, но не более

РГАЛИ. Ф. 2329. Оп. 2. Д. 1676. Л. 76. РГАЛИ. Ф. 2329. Оп. 2. Д. 1676. Л. 103.

РГАЛИ. Ф. 2329. Оп. 2. Д. 1305. Л. 37. РГАЛИ. Ф. 2329. Оп. 2. Д. 1304. Л. 30, 68.

РГАЛИ. Ф. 2329. Оп. 2. Д. 977-988. Л. 44.

30 руб. за рецензию на произведение, объем которого не превышал двух авторских

листов131.

Зачастую руководители подразделений вынуждены были ходатайствовать перед

руководством о разрешении совмещения обязанностей. В 1970 г. начальник Управления

театров Г. А. Иванов обратился к Е. А. Фурцевой со служебной запиской следующего

содержания: «Управление театров ходатайствует о том, чтобы поручить одному из

членов редколлегии по драматургии исполнение должности ответственного секретаря,

42

без увеличения штатов репертуарной коллегии, но с установлением персональной

надбавки в сумме 50 руб. в месяц члену реперту-арно-редакционной коллегии, который

будет исполнять эту должность. Установление должности необходимо для улучшения

организационной работы коллегии, усиления контроля за выполнением планов,

приемом и хранением поступающих пьес, сроками их рассмотрения, рецензирования,

выпусками и распределением, подготовкой вопросов для обсуждения на заседаниях

коллегии»132. Кроме того, для работы в управлениях довольно часто приглашались

внештатные сотрудники, например, внештатный редактор для редактуры пьес,

требующих специализированных знаний какого-либо национального или иностранного

языков, особенностей проблематики, литературного материала.

Третья проблема – отсутствие кадрового резерва при назначении на руководящие

посты в рамках министерского аппарата. Безусловно, проблема эта была связана

прежде всего с особенностями принципа номенклатурного назначения в СССР. Помимо

министра и его заместителей, в министерствах культуры были и другие

номенклатурные должности. Каждое управление в составе министерств культуры

возглавлялось начальником, который назначался и освобождался от должности

министром культуры СССР. Кроме того, репертуарно-редакционные коллегии

возглавлялись главным редактором, назначаемым руководством министерства по

представлению начальника управления.

Если говорить о мобильности советского государственного аппарата, следует

отметить, что движение кадров чаще происходило не по вертикали, а по горизонтали и

в руководство государственных структур приходили, как правило, люди из партийных

органов. Иными словами, начальниками управлений в министерствах, не говоря уже о

министрах и заместителях министров, были зачастую бывшие работники партийного

аппарата. Данную тенденцию подтверждает целый ряд назначений на должности

руководителей как союзного, так и республиканского министерств. Примером может

служить карьера В. Е. Баскакова, который до 1962 г. работал в отделе культуры ЦК

КПСС заведующим сектором кино, а затем был переведен в министерство культуры

СССР на должность заместителя министра. После образования в 1963 г. Комитета по

кинематографии он оказался первым заместителем А. В. Романова.

Достаточно типична в этом отношении и карьера Б. А. Пав-ленка, ставшего

заместителем председателя Госкино СССР в 1970 г. Вот как он сам описывает свое

карьерное продвижение: «...Я окончил заочную высшую партийную школу при ЦК

КПСС и обрел наконец высшее образование. В курсе ВПШ, помимо марксистской

теории, истории, литературы, было изучение основ практической экономики,

агрономии, агрохимии, основ технологии металлургии, легкой и тяжелой промышлен-

ности, стройиндустрии, полагалось научиться водить трак-тор»133. В Москве

Павленок перешел на должность начальника Главного управления художественной

кинематографии Госкино СССР и одновременно стал членом коллегии Госкино. Свое

назначение заместителем председателя Госкино Б. А. Павленок объясняет так: