Текст книги "Целители. Тени прошлого (СИ)"

Автор книги: Наталья Машкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 25 страниц)

Глава 43.

Было ещё одно последствие у дружеских посиделок. Дамиана Лавиля не стали публично пороть на следующий день за обедом. И ужин в честь «дорогого» гостя прошёл на диво... Нет, не мирно. Вряд-ли эльфы стали бы сидеть с постными лицами и терпеть кого-нибудь.

Он, этот с позволения сказать званый ужин, почти сразу перерос в буйное, весёлое эльфийское празднество. Дормерец изумлялся приветливым лицам. А сидхе смеялись над "мисси". Они всё-таки страшно неповоротливые и медлительные, эти дормерцы! И доходит до них... Да...

Простая ведь истина, известная каждому фейри: зачем погрязать в ненависти и начинать битву раньше времени, отсекая для себя пути для отступления или манёвра? Если можно изучить врага с близкого расстояния? А увидев в нём человечность, почему бы не пойти навстречу? Вдруг в битве вообще нет смысла и резона?

Это было вечером...

А утром Лавиля никто не беспокоил. Посчитали, видно, что после своеобразного "лечения" в компании друзей и старейшего советника княгини Гарнара он будет отсыпаться. А ему наоборот, не спалось. Он проснулся довольно рано и в отличном настроении. Самочувствие не было таким радужным, но Дамиан не обратил на него особого внимания. Впервой что-ли? Взять те же тренировки с Эльдаром. После них ему иногда бывало хуже.

Встал с постели, дошкандыбал до ванной комнаты, умылся. Нашёл завтрак на столе, заставил себя съесть хоть что-то. Силы нужны. Оделся, по стеночке выполз из своих покоев и побрёл по светлому коридору. Не будет он отлёживаться, когда у него есть, может быть, единственная в жизни возможность прогуляться по древнему замку прежних, великих и истинных королей континента. Вдыхать и упиваться неповторимым воздухом Гарнара, напоенным свободой и магией.

Он очень медленно шёл, держась рукой за стену. Таким неверным шагом, что от него шарахались все ши, кто встречался на пути. "Уроним ещё гостя! Стыда и разборок с советниками княгини потом не оберёшься!". Так думали все они. Отскакивали от дормерца и бежали по своим делам.

А он брёл дальше. Едва переставляя ноги. Не отлипая от стены. Ему очень хотелось прикасаться к светлому камню стен. Так же было и в академии, когда он только попал туда юным парнем и знакомился с ней.

До сих пор он любил пройтись рукой по стене или балясине лестницы, или по витражу окна старейшей академии континента. Когда время позволяло и не нужно было бежать сломя голову к студентам, больным или старым занудам, ждущим его на кафедре, чтобы в очередной раз попытаться вытереть о него ноги и доказать, что "такой сопляк не может быть деканом".

Академия была живой для него. Этот замок тоже. Древние строения того, старого мира, обладали характером, индивидуальностью. Дамиан не удивлялся, когда Элвин говорил об академии, как о живой. Понятное дело, ректор знал намного больше, чем он.

Этот замок был таким же. Живым, хара́ктерным.

Вот молодой маг и поступил с ним, как с живым. Поздоровался уважительно. Конечно тогда, когда никого из эльфов рядом не было. Слава чокнутого, впридачу к славе мерзавца, ему ни к чему. И попросил показать самое важное и интересное. Вряд-ли он в своём состоянии сможет долго бродить по городу эльфов.

Удивился, когда бесконечные галереи, сами стлавшиеся теперь ему под ноги, привели его в сад замка. Ладно! Сад так сад! Может, это и есть то, что ему нужно сейчас?.. Побрёл по дорожкам, прихотливо вьющимся среди купин растений, пересекающих солнечные полянки и ныряющих в заросли буйной зелени.

Странно, сколько всего помещалось за стенами замка. Словно кто-то поиграл с пространством и расширил его для того, чтобы уместить в обиталище эльфов всё и сразу.

– С другой стороны,– философски думал молодой человек,– о Гарнаре говорят то же самое. Что он необъятен. И карты близко не отражают того, что есть здесь на самом деле. Да, и как иначе?.. Где ещё магия нашего мира может проявлять себя так свободно, как не в месте, где её принимают?

Прислушался. Услышал весёлый гомон детских голосов и уже целенаправленно пошёл на него. Вышел на очередную широкую поляну и замер от восторга. Такого прелестного домика он в жизни не видел! Маленький, увитый цветами, яркий, будто сказочный! Неудивительно, что дети играли рядом с ним.

Вернее, на террасе. Несколько маленьких девочек. Дамиан повернул прочь, не желая пугать их. Маленькие эльфийки удивили его. Не смутились постороннего. Дормерца. Высыпали навстречу, здоровались, знакомились и, в итоге, затащили гостя на террасу.

Было неловко. Без приглашения. Но, кажется, хозяев не было дома, а ноги у Дамиана подгибались уже от слабости. Он с благодарностью свалился на небольшой диванчик в тени террасы, заботливо предложенный юными обитательницами замка... Коварными и насмешливыми, как оказалось, в той же мере, что и взрослые ши.

Маг усмехнулся. Испытания продолжаются, становясь всё цветистее и сложнее... Вчера его прямо и конкретно избивали на тренировочной площадке, а сегодня, прямо поутру, издёвки стали тоньше и изысканнее. Ведь ему предложили вообразить себя юной феей Мими и поучаствовать в чаепитии и беседе с такими же "феями", как она.

Девочки думали, наверное, что дормерец, высокомерный и глупый, как все они, испугается или сбежит, или ещё как-нибудь выставит себя дурнем... А он удивил...

Ещё бы! Племянницы! Маленькие пациентки! Лекарь, как оказалось, не только достоверно прикидывался, что пьёт горячий чай из воображаемой чашечки, но мог изобразить "фею Мими" лучше, чем любая из девочек. И поддержать беседу о том, из лепестков каких цветов лучше шить платья, какие фасоны сейчас в моде, и чем лучше полировать крылышки, чтобы они особенно ярко сияли на солнце.

Юные феечки сначала восхищённо и недоверчиво смотрели на фокусы взрослого. Так здорово играть с ними не получалось ещё ни у кого. А тут дормерец!.. Очнулись и с энтузиазмом включились в игру. Тем более видели, что странному магу самому нравится возиться с ними.

Конечно, ему нравилось! Не кривляться и говорить писклявым голосом. Дамиану нравились дети. Их удивительный взгляд на мир, открытость, доброта и непредвзятость. То, как малышки утешали фею Мими, которая совсем недавно сломала крылышко и теперь никак не может взлететь, было невыразимо трогательно.

Сможет ли он, Дамиан Лавиль, взлететь когда-нибудь?.. Дети эти летали. Сияли лучше любых самых ценных кристаллов Гарнара. Хорошо, что замок привёл его именно сюда. Здесь, рядом с ними, было по-настоящему хорошо. Тепло и светло.

Именно поэтому Дамиан испытал настоящее чувство потери, когда неподалёку раздался сдавленный смешок другого ребёнка, разрушивший чарующий мирок беззаботных пикси. Юные "феи" засмущались и прыснули с веранды в разные стороны. Оставили его одного отдуваться за то, что он почти что вломился в чьё-то жилище.

***

Мэй не сразу рассмеялась. На самом деле, она сдерживалась столько, сколько могла. Мало того, максимально расслабилась и постаралась вобрать в память забавную сценку в полноте, не только свои ощущения, но и запахи, звуки. Так, как Эль учила её. Она попросит сестру считать её. Или сама попробует записать свои воспоминания на кристалл. Нужно чтобы остальные увидели это.

Зрелище декана целителей, дормерца, "пьющего" чай из воображаемой чашечки, было удивительным. Он так достоверно добавлял и размешивал сахар, "выбирал" воображаемое пирожное и попутно рассуждал о том, какое из них лучше! Ни у кого другого, наверное, не получилось бы так!

На том моменте, где дормерец, "держащий" чашечку с манерно оттопыренным пальчиком пискляво хихикал с младшим поколением девочек замка, Мэй сломалась. Ну, не утерпела. Смех прорвался. Юные "феи" испарились. Маг поднял на неё глаза и пропищал:

– А ты, фея Йли, не желаешь ли чаю?

– Нет,– вздохнула Мэй, поднимаясь по ступенькам и усаживаясь в плетёное кресло.– Для такого я слишком взрослая.

"Фея Мими" тоже испарилась. Дормерец нормальным своим голосом возразил:

– Какая же ты взрослая?

Мэй пожала плечами:

– Взрослая. Я просто невысокая пока. Мне восемь.

Лавиль улыбнулся:

– Ты маленькая ещё. Восемь! Я был легкомысленным дурачком в твоём возрасте! Жизни не давал домашним своими каверзами! Достал всех так, что матушка из страха, что соседи или родственники прибьют меня, в десять за ручку отвела меня к архимагу Дормера, учиться.

Девочка тряхнула буйными кудряшками:

– Нет. Маме поддержка нужна. И остальным. И вообще... Мне больше нравится быть взрослой. Изобретать. Проводить эксперименты. Решать задачи. Это самое интересное, наверное, что только можно придумать. Представь! Когда ты не понимаешь ничего, а потом понемногу...

– Начинаешь видеть свет. А потом, раз! И приходит озарение!

– Которое объясняет всё!

Два мага, взрослый и ребёнок, продолжали мысль по цепочке. Смотрели сияющими единством и восторгом глазами. Улыбались. Как хорошо понимали они друг друга! Дамиан рассмеялся негромко:

– Ты будешь настоящим учёным, Йли! Ты уже исследовательница! Как твоя мама. Она тоже постоянно забирается туда, куда до этого никому и в голову не пришло.

Это вырвалось как-то само собой. Йли покачала головой:

– Неа. Мама решает, конечно, загадки. Но больше она их генерирует. Там где она, никогда ничего не идёт так, как нужно. Мы с Эль стараемся её к нам в лабораторию не пускать. Она и не хочет, по правде говоря. Она любит лечить. Ни у кого не выходит лучше, даже у Гарды. Особенно теперь, когда силы, наконец, слушаются её!

Девочка доверчиво смеялась. Рассказывала, какие "трудности" были у мамы до поступления. Сколько раз поджигала она этот дом и причиняла другие неприятности обитателям замка...

Лавиль выдавил из себя:

– Прости, что я едва не лишил её шанса стать полноценным магом!

Прислушался к себе. После сегодняшней ночи признание далось намного легче, чем раньше.

Мэй мотнула головой. Хихикнула:

– Хватит извиняться! У мамы попроси прощения, и дело с концом! Она, не исключено, что устроит тебе вечер откровений или галерею грёз и покаяний. А, может, и ещё что придумает, но точно простит, в конце концов. Не знаю никого добрее неё. Так, кстати, думают все в семье. Потому и защищают её так свирепо. У неё нет острых, ядовитых зубов, как у каждого из нас.

Лавиль вздохнул. Это самое сложное... Просто потому, что она, наверное, слушать его не будет.

***

Нел вернулась домой только к обеду. После того, как помогла Гарде с очередной партией зелий, которые советники контрабандой загонят куда-то и извлекут из этого очередную пользу для княжества. Устала немного. Потому решила, что на обед в замок не пойдёт. Перекусит что-то дома. Нужно сил набраться до вечера. "Праздник", судя по всему, будет фееричным.

На террасе домика увидела дочь, сидящую в кресле. Как обычно, со старым... нет, древним фолиантом на коленях. Вот как только Ланель может давать такие ценные книги в руки ребёнку! Чем думает?.. Даже примерно сообразить, чем руководствуется хитроумный советник Альтеи было невозможно. Нел не стала ломать голову.

А Мэй не дала ей ничего сказать. Приложила палец к губам и таинственно скосила глаза куда-то в сторону. Нел присмотрелась... На плетёном диванчике у неё на террасе, спал Лавиль.

Вздохнула и пошла в дом за пледом. Нужно укрыть, чтобы не замёрз.

Глава 44.

– Ах, феечки! Нет ничего лучше, чем пробежаться по росе утром! Но только босиком. Да-да! Тогда и настроение отличное весь день, и крылышки сияют!

Фея Мими хихикала с подружками в облаке, висящем прямо посреди широкого двора гарнарского замка. А эльфы сидели за столами, пировали и любовались этим непотребством. Хотя правильнее сказать, что в данный конкретный момент они лежали вповалку и дико смеялись над забавами дормерского гостя. Только магия не позволяла перебить звук и то, о чём болтали "феечки" было отлично слышно...

Так начался так называемый званый ужин в честь Дамиана Лавиля. С места в карьер, можно сказать, начался. Мелкие феечки, бывшие тут же с родителями, пищали и танцевали от восторга.

Они-то понятно, будут смеяться. Дети. Эльфы. Их такой шуткой не удивишь и не обидишь. Гораздо сильнее обитателей замка волновало то, как отнесётся дормерский гость к тому, что устроили Эль и Йли.

Сидхе знали жёстких, неповоротливых, похожих на плохо выделанную кожу, дормерцев. Они, если застревали в каких-то представлениях, не могли потом изменить мнение даже ради спасения собственной жизни. И этикетом были скованы по рукам и ногам. Не повернуться.

Потому и посматривали на дружка Мара, сидящего за столом княгини, там же, где вся правящая семья и Малый Совет, с не меньшим интересом, чем на воспоминания Йли.

Дормерец смеялся. Искренне и так открыто, будто это не его высмеивали сейчас перед всем княжеством. Будто и не был дормерцем. Хохотал и ласково блестел глазами на дочку Нел и младшую княжну, будто гордился выходкой девочек. Такое не сыграешь, как ни старайся!

Это удивительным образом примирило сидхе с существованием королевского лекаря и его выходками. Они, конечно, ещё отомстят ему за Ниль, но... Не может быть совершенно пропащим существо, способное искренне смеяться над собой!..

***

Маленькая подружка оказала Дамиану неоценимую услугу, когда выставила его на посмешище перед эльфами. Лавиль понимал мотивы коварной девочки.

Во-первых, то, как он "пил чай" с юными обитательницами замка действительно выглядело уморительно. А во-вторых, вряд-ли ши будут активно издеваться и обижать того, над кем только что дружно смеялись. А значит, его ждёт достаточно спокойный ужин. Это отлично... Ноги и руки до сих пор дрожали мелкой противной дрожью, а во всём теле была разлита слабость...

Прошло совсем немного времени и Дамиан Лавиль взял свои слова по поводу "спокойного ужина" назад. "Спокойствие" и "эльфы". Эти два понятия, наверное, не могли употребляться вместе.

Ужин не был спокойным ни в каком из смыслов. Он очень быстро перерос в буйное эльфийское празднество. И для него не был мирным. Ничуть...

После "представления в облаке" Дамиан воспользовался передышкой, когда взрослые сидхе зубоскалили на его счёт. Выбрался со своего "почётного места" и шепнул Йли и Эль, чтобы те позвали детей. Разместился в сторонке и принялся раздавать подарки. Не нести же их назад в Дормер!

Сегодня малышня, и не только, шла к нему гораздо более охотно и доверчиво. Девочки помладше смотрели на "фею Мими" ласково и покровительственно. Дамиан усмехался тайком. У него появились защитницы.

Мальчики постарше хихикали над ним. Но совсем не так, как смеялись бы юные маги в Дормере. Дети ши не считали, что он унизил или опозорил себя тем, что изображал феечку. Мало того, скрытое одобрение светилось в глазах парней. Дам был полностью согласен с ними. Шутка – это шутка, не более того! Тем более, когда она призвана повеселить маленьких. Или больных. Сколько раз разыгрывал он похожие представления в больнице академии, чтобы вызвать хоть тень улыбки на бледных детских губах!..

Дамиан стряхнул тяжёлое воспоминание и вернулся в весёлую, добрую реальность. К счастливым, здоровым детям. Подарки его пришлись юным ши по вкусу, а пирожные дормерского кондитера вызвали восторг. Их расхватали, в итоге, все. Разбежались. Но и поблагодарить гостя не забыли. А пара "феечек" даже удостоила его лёгкого поцелуя в щёку.

Остались только "наказательницы". Для них подарки были особенными, личными, можно сказать. Эль он подарил собственный зажим для волос, который лежал тут же в сумке. Заметил, как раздражают иногда девочку длинные пряди, выбивающиеся из косы.

Понятное дело, что никто не позволит княжне Гарнара остричься коротко, поэтому пусть будет так. Этот зажим умельцы в академии изобрели специально для декана целителей, который тоже постоянно теребил волосы, когда нервничал или глубоко задумывался. Он пользовался им во время операций или магических манипуляций.

Эль оценила идею и её воплощение. Подмигнула дормерцу:

– В следующий раз я буду к вам добрее, Лавиль! Вы получите не две недели страданий, а только неделю! Но, предупреждаю, окончательное решение будет за Йли, раз её маму вы достаёте! А с ней договориться сложно!

Дамиан усмехнулся:

– С ней невозможно договориться, княжна. Да, и с вами тоже. Вы обе – свирепые защитницы на страже семьи и справедливости. Я, признаюсь, горжусь, какие вы. И восхищаюсь теми, кто вырастил вас такими храбрыми и справедливыми!

Эль остро глянула на мага:

– Вашу речь, я так понимаю, можно расценивать, как признание вины и обещание вести себя хорошо?

Лекарь грустно скривился:

– Правильно понимаете, княжна. Раскаиваюсь и обещаю.

Эль хитро прищурилась:

– Значит, вы можете гордиться нами ещё сильнее. Нам удалось перевоспитать дормерца!

Рассмеялась и убежала. А Дамиан остался один на один с дочкой Нел. Неловко протянул девочке очередной розовый футляр:

– Посмотришь?

Мэй кивнула и открыла коробочку. Там лежало тонкое ожерелье из цветов и листочков. Парное тому браслету, что она получила раньше. Глянула на мага. Он пожал плечами:

– Заказал. Будет у тебя комплект. На память. Подрастёшь, закажешь себе такие же серьги. Или я закажу...

Мэйлин уловила главное:

– Почему на память?

Лавиль сел на лавку. Теперь их лица были на одном уровне. Прямо посмотрел в лицо девочки:

– Прости, что я втянул тебя в переписку.

Йли мотнула головой:

– Я сама хотела.

Взрослый грустно усмехнулся:

– Я подбил тебя. Манипулировал тобой.

Девочка ехидно скривилась:

– А то я не поняла, мисси! Меня, если хочешь знать, невозможно заставить делать то, чего я не хочу!.. Давай! Застегни ожерелье!

Браслет уже был у неё на руке. Дамиан правильно расценил то, что она хотела сказать всем в Гарнаре. Признание. В том, что они общаются. И то, что дормерский маг что-то значит для неё. Засомневался:

– Стоит ли?

Йли фыркнула:

– Потому мы всегда побеждаем вас, дормерцы! Вы трусливые и осторожные! Трясётесь за свою шкуру!

Дормерский маг послушно застегнул застёжку и глянул на девочку:

– Я понял тебя, Мэй. И не буду трусливым. Поговорю с твоей мамой.

Йли снова фыркнула, насмешливо глядя в испуганное, напряжённое лицо мага. Бояться её маму!.. И убежала по своим детским делам.

Дамиан Лавиль остался там же, на лавке под высоким деревом.

***

Нел сама подошла к нему. Но сначала натанцевалась от души. Разгорячённая, весёлая прилетела и опустилась рядом с ним на скамейку:

– Что грустишь, мисси?

– На то мы и мисси,– философски ответил Лавиль,– чтобы грустить. Ведь у нас нет ни мозгов, ни вкуса к жизни, ни совести.

Нел рассмеялась:

– Я не была бы так категорична! А вот Ланель похвалил бы тебя за такую точную и критичную оценку себя и соотечественников!

Дамиан посмотрел в весёлое, расслабленное лицо Нел и ухнул в главное, как с обрыва в реку:

– Прости меня.

Лицо её разом стало серьёзным. Отвернулась. Уставилась на танцующих. Хмыкнула:

– Это значит, что на этой сессии ты не станешь срезать меня?

– Это значит, что я никогда не буду срезать тебя. Могу поклясться.

Нел пожала плечом:

– Не разбрасывайся клятвами, маг. Однажды даже самые безобидные из них могут собраться в удавку и затянуться у тебя на шее.

Дамиан усмехнулся:

– Ты иногда выражаешься, как древняя мудрая бабка из леса, которая знает всё на свете.

Девушка снова пожала плечами:

– Я и есть ведающая, Лавиль. В Дормере я жила бы в лесу и пряталась бы от магов и агентов Магического Совета. А насчёт того, что я знаю или нет... Как насчёт "отработок" в больнице академии?

Дамиан сжал зубы покрепче. Перетерпел пару мгновений и уже спокойно, нейтрально ответил:

– Решишь сама. Если нужна практика, добро пожаловать! А нет, ты свободна. Тот наш, зимний договор, исполнен уже. Сессия начинается.

Нел не ответила ничего. Она и сама не знает пока, пойдёт ли осенью работать в больницу. Практику, конечно, никто не отменит для неё, а насчёт остального... Она не знает пока... Будет думать. Хочется набираться опыта и ребята, парни и девушки, там отличные, но... Вертеться перед носом у Лавиля... Нужно ли ей такое? К чему "дразнить гусей", если ни к чему хорошему это не приведёт?..

Он выдернул её из размышлений. И сразу в лоб:

– Я общаюсь с твоей дочерью.

Нел замерла. Она видела у Мэй сегодня симпатичное ожерелье, тонкое и изящное. До этого был браслет, такой же. Она спрашивала, откуда, и получила вполне логичный ответ: "Подарок". Мэй часто дарили подарки. Окружающим нравилось баловать её и других детей милыми безделушками. Потому она и не насторожилась, хотя надо было...

– Как это произошло?

Нел изо всех сил сдерживала голос, чтобы тревога и страх не прорвались. Декан ответил вопросом:

– Ты ведь знаешь, что она сделала зимой?..

– Траванула тебя?– уточнила Нел.– Конечно. Я поговорила с ней тогда, но не наказывала. Она была настолько уверена в своей правоте, что у меня рука не поднялась. Если ты считаешь...

– Нет!– вклинился Лавиль.– Не нужно никаких наказаний. Это ведь я был виноват. Я подло поступил. А за вероломство нужно платить...

Дормерец задумался. Надолго. А потом до странного уязвимо посмотрел на Нел:

– Могу я говорить с тобой откровенно?

Девушка осторожно кивнула. Он не успокоился:

– Дай слово.

– В смысле?– не поняла Нел.

– В том смысле, что Мэй ничего не будет. Идеально было бы, чтобы она вообще не узнала, что ты в курсе.

– В курсе чего?– всполошилась мать не в меру талантливого и тяготеющего к справедливости ребёнка.

Он явно жалел её, но стоял на своём:

– Слово, Нел!

Она сдалась:

– Слово так слово! Даю! Говори!

И он сказал. Вернее, рассказал. А мать не в меру талантливого дитяти пережила, наверное, почти весь спектр чувств, доступный родителям по поводу детей: гордость, страх, стыд, восхищение, неловкость. Она много смеялась и так забавно распахивала глаза, когда он рассказывал, как методом проб и ошибок пришёл к железным кружкам и мискам, что Дамиан не смог отказать себе...

Он много говорил об этом. О своей стратегии и тактике. Не для того, чтобы она пожалела его, а потому, что она смеялась. А Нел поняла странности декана целителей, которыми он был полон этой весной, как стручок горошинами.

Жалела его. Восхищалась умом и творческим, нестандартным подходом к решению проблем. Надо же! Суметь выжить и даже относительно нормально жить с проклятием ведающей! Мало того! Изжить его!..

Такое могло случиться только в одном случае. Если он не испытывал ненависти к той, что "наградила" его, признавал её правоту и хотел меняться. Только в этом случае. Нел потрясённо смотрела на Лавиля. Неужели он способен на подобную силу чувств, решимость и раскаяние?

Тут же стало стыдно... Она, получается, тоже неправильно судила его... Видела его, как талантливого учёного, хорошего лекаря, но легковесного человека. И ведь сама же знала, что так не бывает. Сила личности, глубина, решимость главные во всём. Тот, в котором нет этого, не достигнет ничего...

Лавилю было странно и неловко. Впервые Нел смотрела на него прямо, неотрывно, словно что-то силилась рассмотреть в нём. Ему было, на самом деле, невыносимо неловко, но глаз он не отвёл. Пусть смотрит. Тем более, что нет больше у него сил прятаться. Пусть увидит то, что ищет. Или не увидит. Откуда ему знать, что ей нужно? Он отчаялся уже понять её...

Она не искала особо... А если и искала, то только подтверждение тому, что дошло до неё сейчас... Она ведь злилась на Ланеля, который единственный призывал попробовать посмотреть на ситуацию её и Лавиля с другой стороны. Считала, что он оправдывает его. Как мужчина мужчину. А оно вот как...

Она посмотрела с другой стороны. Не посмотрела даже. Боги словно носом её ткнули. Она ведь тоже виновата перед ним. Он так стремился к ней. Всегда, с самого начала... Она так нужна ему была... Она не видела, не понимала. Страх и его репутация мешали.

Гуляка Лавиль!.. Да, он бежал ей навстречу каждый раз, как пёс. Заглядывал в глаза и готов был на что угодно, лишь бы она была рядом... Рядился, конечно, чтобы оставить себе крупицу гордости, но...

– Ланель сказал бы, что такой тупой ученицы у него ещё никогда не было, если бы знал,– потрясённо подумала Нел.– Вероятнее всего, он и думает обо мне так. А молчит потому, что объяснить такое невозможно, пока не дойдёт... Пока не возьмёшь на себя труд разуть глаза...

Она даже не соотносила эти факты, они сами слетелись и сложились, как мозаика. Даже то, что обидело её больше всего, то, что он предложил ей "свободные отношения", увидела она сейчас под другим углом.

Он ведь тоже считает её легковесной! Вокруг неё постоянно парни. Был Виллис, Вар Сан, теперь Дастон. Универсы скачут вокруг неё и радостно ржут, как кони. И Нис всегда рядом...

– Он ведь искренне думает, что мне всё это нужно! Что я никак не могу определиться! И потому готов терпеть, делить меня с кем угодно! Это же...

Нел с ужасом смотрела на Лавиля... А он снова как-то не так понял её. Помрачнел. Но тихо, с достоинством спросил то, что, собственно, и хотел узнать:

– Я предупредил Мэйлин, что мы не сможем больше переписываться, если ты не позволишь. Нехорошо делать что бы то ни было за твоей спиной... Что скажешь?

Нел удивлённо моргнула. Тихо, хрипло ответила:

– Я не против, Лавиль. Ты даже видеться с ней можешь. Приходи сюда в гости. Когда хочешь... Только предупреждайте меня, пожалуйста.