Текст книги "Целители. Тени прошлого (СИ)"
Автор книги: Наталья Машкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)
Глава 37.
Услышав удивительное, дикое, на самом деле, высказывание ученика архимага Дормера, Нел остановилась, как вкопанная. Обернулась и внимательно всмотрелась в толпу выясняющих отношения и квитающихся за все обиды сразу студентов. Нашла глазами Даста и Варнера.
Вовремя... Она увидела то, что, точно не предназначалось для женских глаз... Дастон лупил Варнера по лицу. Со всего маху, с оттяжкой. Так, что голова у того моталась из стороны в сторону.
Поразило её не это... Авис не сопротивлялся...
***
– Ещё!.. Ещё!.. Ещё!..
Даст не выдержал и фыркнул:
– Я чувствую себя идиотом, который лупит деревяшку! Давай! Делай хоть вид, что сопротивляешься!
Авис встряхнулся так, что пот и кровь полетели в разные стороны. Набычился. Сузил начавшие уже заплывать глаза и упрямо рыкнул:
– Ещё!
Астига хватило ещё на несколько ударов. Отвесив последний, он перехватил за плечи сильно покачнувшегося Варнера... Соприкоснулись лбами. Авис опёрся на голову "врага", тяжело дыша. Даст отчаянно, зло и как-то жалко прохрипел:
– Иди ты знаешь куда?.. Не буду больше! Не могу! Чувствую себя своим папашей, когда тот лупил меня в детстве до бессознанки...
Авис рвано рассмеялся в глаза "недругу":
– Твоему папаше всё равно далеко до моего! Он завёл себе нового наследника, как раз в ту ночь, когда старый наследник ещё только загибался!
– Слышал,– ответил Даст.– Его любовница раззвонила по всему Дорму...
– Идиотка!– прохрипел Авис.– Она что не понимает, что не выживет? Точно не выживет!.. Папаше наследник останется, а ей что?
Даст колко усмехнулся:
– Чувство удовлетворения ей останется!
Смягчился и тихо добавил:
– А, может и правда, не понимает. Эти высокородные ублюдки умеют пудрить мозги... Все они одинаковые. Наши тоже... Мой родил себе двоих наследников с разницей в несколько месяцев. Меня не убили только потому, что мои дарования показались ему предпочтительнее.
– А брат?– сразу уцепился Авис.
Вопрос может показаться странным. Но только не для молодых дормерских аристократов. Тех из них, кто сохранил нормальность... Они были так одиноки, что с радостью цеплялись за любого родственника, пусть и внебрачного. Какая разница? А вдруг он нормальным окажется?.. И друзей ценили так же. Как братьев...
Астиг усмехнулся в глаза Варнеру:
– Жив!
Хлопнул Ависа по плечам:
– Пойдём отметим это, а? Твою потерю, моё приобретение. И никому не скажем!
Подмигнул Авису. Тот схватился за него:
– А ты не знаешь, где?..
Астиг резко мотнул головой:
– Нет пока. Мои источники что-то чудят в последнее время. Это очень странно... Буду разбираться...
Снова хлопнул Ависа по плечам:
– Вот разберусь, тогда и буду искать твою Ильгу... А к Нел не вяжись, она точно ничего не скажет, хоть и хотела бы. Слово, судя по всему, дала...
Авис скривился:
– Дошло до тебя, тупая башка, что я ничего не сделал бы ей?
– Дошло,– покладисто согласился Астиг.– Не сразу, правда, а в процессе.
Улыбка Варнера осталась такой же кривой и неверной:
– Ты совсем дурной, когда дело её касается!
Даст отзеркалил ухмылку:
– Чья бы корова мычала! Ты, судя по всему, на колени вставать собирался!
Авис ответил очень серьёзно:
– Собирался.
Астиг бросил зубоскальство. Хлопнул Варнера по плечам с такой силой, что тот едва устоял на ногах. И не разрывая дружеского объятия крикнул, усилив голос магией:
– Всё, парни! Планы меняются! Идём ко мне!
– Все что ли?– удивился кто-то.
Улыбка Дастона стала и вовсе лучезарной. Высокомерной и ехидной одновременно:
– Конечно! Разве мы не друзья?..
Парни озадаченно смотрели в лица тех, кого только что лупцевали. А кто-то засомневался:
– Неа! К тебе, Даст, все не влезем!
***
Влезли, ещё как...
Когда первая партия парней набилась в покои высокородного, он подошёл к стене и приложил к ней руку. Позвал мысленно... Илевей явился буквально через несколько секунд. Не стал тянуть для солидности. Побоялся, видно, что бешеные маги сломают что-нибудь в его хозяйстве. Уставился на Даста хмуро и нарочито коряво уточнил, даже не поздоровался:
– Чегось?
– Тогось!– усмехнулся Дастон.– Можно нам, любезный, убрать стены или как-то расширить пространство? До вечера только.
– Зачем?– упрямился дедок, хоть и видел, что вносили прямо сейчас в комнаты молодые маги.
Дастон повёл рукой на Варнера и Вара Сана, уже сидящих в креслах, как самые почётные гости:
– Дружбу будем праздновать!
– Дружбу, говоришь?– усомнился дедок и посверлил Астига "всевидящим" оком.
Парень легко выдержал прозорливый взгляд. Тем более, что в кои то веки, мотивы его были более чем прозрачными и благородными.
Илевей присмотрелся, пожевал губами, хлопнул в ладоши. И комната превратилась в обширный зал со столами, вполне себе нормальными окнами и весёлым огнём в камине, как раз перед креслами "основных" гостей. Для удобства задушевных разговоров, наверное. А, может, лично для Вара Сана. Он сразу втупился взглядом в языки пламени, будто искал там разгадку тайн мироздания. Варнер, кстати, тоже.
Илевей хитро прищурился и хлопнул в ладоши во второй раз. На столах появились закуски и выпивка. Придвинулись к столам удобные стулья и кресла. Домовой осмотрел дело своих рук и солидно постановил:
– Празднуйте. До утра можете... Утром приду и поправлю.
Дастон уважительно поклонился домовому, как равному, удивив своих парней. Илевей довольно прищурился:
– Могёшь, когда хочешь, высокородный! Может, и будет с тебя толк!
Подмигнул парню и испарился...
***
Формат "дружеской пьянки" позволил парням не только напиваться. Но и общаться с кем пожелают, без оглядки на своё реноме и принадлежность к разным кланам. И они с удовольствием пользовались перемирием. Примерно с тем же удовольствием, с каким короткое время назад украшали лица друг друга фингалами.
Смеялись, разбирали ошибки в технике "мордобития", свои и соседа. Пришли, в итоге, к выводу, что в драке тренированность не играет такой большой роли, как в обычном бою. Принципы ведения поединка только мешают. Помогают же изворотливость и беспринципность. И знание неких недостойных чести аристократа приёмов.
Двое парней были, в этом смысле, звёздами. Очень результативными в такой толчее. Вышедшими из заварухи без единой царапины. Их принялись колоть, на предмет секретов. Коллективно, и очень упорно. Так насели, что порядком выпившие ребята признались, в итоге...
Оказалось, что отцы их, по разным причинам, дружили и приняли к себе в дом членов гильдии наёмников. А они, как известно, бывшими не бывают. Что сподвигло дормерских аристократов на такой безумный поступок, парни молчали, хоть точно знали, в чём там дело. Зато признались, что по настоянию тех же отцов, кроме стандартных тренировок эти приятели глав семейств тренировали одного и другого.
Юные аристократы покрутили удивлённо головами, но согласились, что гильдийцы, хоть и сражаются бесчестно, но тренированы прекрасно и приёмы у них удивительные. Парней похвалили за непредвзятость. Те тут же пообещали поделиться некоторыми секретами.
Студиузы приняли эту весть с восторгом. Кто-то хотел тут же приступить к тренировкам. На них шикнули. Что Илевей придёт и всыплет им всем по десятое число за порчу имущества.
Парни тут же попритихли и поприуныли. Илевея знали... Хотя бы потому, что охранял покой своих "ласточек" он свирепо... Каждый новый курс академии магии Дормера, наслушавшись баек про "лютого домового" смеялся. Само сочетание слов было смешным. А потому юные выскочки всегда принимали вызов и предпринимали попытку "сходить в гости" к девушкам из общежития Илевея через окно или забраться туда с близлежащих деревьев.
Заканчивалось это всегда печально. И стыдно. "Лютый домовой" оправдывал своё прозвище и позорил парней так, что сама мысль снова попытаться влезть туда, где их не ждут, вызывала у них потом содрогание.
– Воспитание в чистом виде!– сказал бы на это Илевей и был бы прав...
***
Пока парни веселились и болтали, как друзья, трое действующих "королей" академии и один будущий пользовались тем, что до них нет никому дела, и наливались. В разной степени. И по разным причинам.
Количество поглощаемых каждым горячительных напитков было разным. Вару Сану, чтобы перебить скорость обмена веществ и силу магии бочки было бы, наверняка, мало. Потому он не пытался взять количеством. Качеством брал. Пил исключительно эльфийский фрилл, надеясь на его волшебные свойства. Пил и терпеливо ждал, когда его личные "сто печалей" оставят его, хоть на время.
Судя по мрачной физиономии, пока не дождался. Как и Авис Варнер. Тот тоже пил фрилл. Много. И тоже терпеливо ждал, когда станет меньше болеть. Пока, наверное, не стало...
Дастон светил привычной своей высокомерной и якобы равнодушной рожей. Но, судя по тому, что пил что попадёт в руки, без разбора, и не пьянел, притворялся.
Кливен Кард тоже пил и внимательно рассматривал окружающих. На него алкогольности подействовали только тем, что маска занудного умника сползла, открыв лицо хитрого, умного, умеющего притворяться и быть не двуличным даже... "Многоличным"... Точно! Будущего политика и царедворца! Он и к Лике потянулся, наверное, потому, что они были похожи. У него мозги тоже "не выключались" никогда...
Когда парни поднабрались, побратались, спели песни и даже станцевали дикие пляски гномов, которым взялся обучить их один из ребят, веселье стало затихать. Устали. Илевей и домовые рангом пониже явились и развели порталами клюющих носами гуляк по "домам".
Вовремя. Остались в зале только самые близкие. Они собрались вокруг пылающего камина. Молчали, пока последние "лишние" уши не отправились на покой.
Как только это случилось, главный разговор вечера начался. Клив отчитался, хоть Варнер не спрашивал:
– Никто не знает, где Ильга. Кроме Нел и подружек. А они точно не скажут.
Кто-то из парней подколол Карда:
– А надавить на Алику Фрет? Ты же, кажется, "тренируешь" её?..
Прозвучало неприлично. Очень. Кливен не вспыхнул, пытаясь защитить честь дамы. К чему эти рисовки, если тут все свои? Вздохнул:
– Только тренировки, парни! Ничего больше! Я рехнусь скоро от воздержания...
– А надавить?– хохотнул другой.
Следующий вздох Клива был поистине тоскливым:
– Какое там! Я на цыпочках танцевать готов, чтобы не раздражать её. Тем более, что всё время нахожусь на грани вылета...
Хохот парней был мало приличным. Перевести его на удобоваримый язык можно было так:
– Да, не трынди! Как она может бросить тебя? С твоим происхождением, влиянием семьи и деньгами! Худородная сирота!
Да. Конечно. Парни знали подноготную всех мало мальски привлекательных девушек академии. По одной простой причине: чтобы не нарваться на сложности. С одной стороны, на оскорблённых влиятельных родственников красотки. С другой стороны... Чтобы не связаться "с серьёзными намерениями" с девушкой, которую никогда не одобрит собственная семья.
Адептка Фрет, в этом смысле, была идеальной кандидаткой в любовницы. Красивая, без защиты влиятельной семьи и денег. Целительница, к тому же...
Алика не слишком ошибалась, когда опасалась "претендентов на матку". В определённом смысле, так и было бы, особенно когда она так разительно похорошела. Парни передрались бы за право подкатить к ней и получить себе наследника или саму Лику в качестве официальной любовницы. В этом смысле, планы у них были разные. В зависимости от приоритетов.
Кливен Кард разбил эти планы. Чётко дал понять всем заинтересованным, что им не светит ничего. Причём не только словами дал понять. Но и хорошо наподдал особо непонятливым. Что тут же улучшило их понимание, воспитание и почтение к адептке Фрет.
Алика и знать не знала, сколько Кливу пришлось потрудиться: мордобитием, угрозами и интригами, чтобы ловеласы академии не трогали её и смотрели "равнодушно".
Некоторые из них тоже были тут. Потому и не сдержались. Злость и зависть выплеснулись. А ещё непонимание. Они искренне не понимали, почему Кард, который вовсе не был паинькой в отношении женщин, они точно знали это, так вождается с нищей заучкой.
Клив видел это. Он ведь был очень умён, как ни посмотри... Потому и кривился насмешливо, и смотрел на них как на дураков:
– Вы не понимаете, какое она сокровище, парни! Во всех смыслах!
Напившиеся хамы развязали языки. Заржали:
– Чего там необычного? Красота и дар. Немало, конечно, но только для того, кто может позволить себе приобрести всё это по сходной цене. Ты точно можешь. Так что дерзай! А если не заинтересован, уступи дорогу другим!
Они ещё не отсмеялись, когда Клив ответил, задумчиво глядя в огонь камина:
– Я давным давно сделал бы ей предложение о браке. Молчу только потому, что точно знаю: она откажет мне...
Глава 38.
– Ты, что? Больной?– вырвалось у кого-то из парней.– А семья?
Кливен пожал плечами:
– А что семья? Я дожал бы их. Делов то... Нужно только знать, куда и как давить... А потом они смирились бы. Оценили её. Ещё и довольны были бы, что мне удалось отхватить такое сокровище. Особенно дед был бы доволен. У него точно хватило бы мозгов и непредвзятости...
– Ты словно распланировал всё, Кли!– встрял друг детства Клива.
Тот выпил и меланхолично покивал головой:
– А то!.. Я распланировал всё от и до. Пошагово. И могу гарантировать благоприятное прохождение каждого этапа. Всё могу предсказать и повернуть так, как нужно мне... Кроме её согласия.
Да. Иногда Клива сносило и он начинал выражаться, как самый заумный из заучек. Или учёных. Или интриганов, которые сделали из знания хитросплетений человеческой души целую науку. Таким он, собственно, и был. Только пряталась эта его суть за красотой, богатством и происхождением. За теми масками и правилами, какие он усвоил с самого детства.
Собственно так он и "узнал" Лику. С самой первой её фразы. Про претендентов на матку и про необходимость мимикрировать и прятаться. Он тоже так мыслил. Удивлён был, что девушка может вести себя так. Так мыслить и обводить вокруг пальца окружающих настолько ловко, что ни у кого и тени сомнения не зародилось... Следующим, что поразило его, было чувство юмора Лики. Потом её доброта и порядочность.
Красота была, конечно, приятным дополнением ко всему этому. Но никогда не заслоняла её саму, Лику. Он действительно относился к ней, как говорил сейчас. И болтал не просто так. Он никогда ничего не делал просто так. Спьяну или по глупости.
Кливен Кард воспользовался моментом... Те, кому нужно, услышат. И другим донесут, насколько серьёзно он настроен. Ему, признаться, надоело отгонять дураков от Лики. Пусть думают, прежде чем лезут. И пусть уж лезут только те, кто точно готов к последствиям...
Вопрос друга выдернул Клива из задумчивости:
– Почему ты думаешь, что она откажет тебе?
Приятель не смеялся уже. Наоборот, был очень серьёзным. И, кажется, сочувствовал ему. Клив усмехнулся:
– Она не любит меня. Пока. Но я работаю в этом направлении, и кто знает...
Пара парней пьяненько рассмеялась:
– Ты что? Думать о чувствах женщины! Это же идиотизм! У них вообще нет чувств! И мозгов! Они принимают любого, кто богаче, сильнее и обеспечит им беззаботную жизнь!
Клив решил сменить тему и жертву. Хватит с него душевного стриптиза. Тем более, что он сказал уже, что хотел. Теперь очередь других побыть "душой нараспашку"... И будущий царедворец ехидно ухмыльнулся:
– Не боитесь, парни? А если я передам вашей общей подружке, что вы думаете о женщинах, а значит, и о ней? Думаю, Рыжая Нел повыдергает вам волосы на макушках. По одному, чтобы больнее было. А лучше проклянёт. И волосы, и остальное отвалятся у вас сами...
Чего таиться? Тем более, что все присутствующие знали "тайну" Нел и никогда не выдали бы её.
Парни стушевались. Устыдились. Один начал оглядываться, будто всевидящая Нел могла пронюхать как-то, что он "плохо себя ведёт". Это было так забавно, что собутыльники рассмеялись. Тот, кого уличили в боязни ведающих, вспыхнул. Защитился и напал одновременно:
– Нел это Нел, понятно? Мы как женщину её не воспринимаем! Может, и было бы иначе, если бы Даст не посбивал нам рога... Что смотришь? Правда же? Правда! Смеёшься над Кливом, а сам ведёшь себя так же! И сам не берёшь. И нам подступиться не даёшь!
Вот так и обостряются "неразрешимые противоречия". По пьяни или в момент сильного волнения, или усталости, или злости... Тогда, в общем, когда логика, страх более сильного соперника или другие резоны перестают иметь значение. Тогда и открывается кто и что думает...
Парни, в ответ на реплику, согласно зароптали. Вспомнили, что, по первости, многие из них хотели бы претендовать на "Рыжулю". Дастон, который тоже уже изрядно "успокоился", перестал прикидываться "добрым другом". Так же, казалось бы, вальяжно сидел в кресле. Но опасностью повеяло от "расслабленной" фигуры. И от "спокойного", чуть насмешливого голоса мороз продирал по позвоночнику:
– Ну? И кто из вас, друзья мои, бросит мне вызов? Только учтите, вызов будет настоящим. И церемониться с глупцом я не стану.
"Храбрецы" замолчали. Вспомнили, что ровня Дасту только двое. И они с ним драться точно не будут... Астиг скривился в глумливой, пренебрежительной улыбке:
– То-то же! А то возомнили себе! И я распустил!.. Думайте над своими перспективами, прежде чем рот открывать. И над тем, на что вы вообще можете претендовать. Целее будете...
Один из парней высказался. Не выдержал. Тявкнул, как маленькая собачка на большого пса:
– Зачем? Зачем мешаешь нам, если она тебе самому не слишком нужна?
– Самоубийца!– дружно подумали остальные.
А один попытался прикрыть дурня. Хохотнул:
– Что-то я слабо представляю, что Нел кто-то может "взять" или "отдать"! Вы что забыли, как сражалась она на экзамене?
Вспомнили. Дружно вспомнили поединок своей эльфийской подружки. А главное, лицо, перечёркнутое тёмной полоской ткани. И суровый, скорбный, незнакомый рот Нел. Её точно не "возьмёшь", пока она не снизойдёт и не одарит...
А сильно пьяный юноша не унимался. И уже визгливо отстаивал равноправие:
– А, если бы? Если бы мы могли попробовать? Кто знает, что было бы?
– Калеки были бы. В разной степени,– солидно ответил дурачку Карвин Дан, который затесался в сборище универсов. Случайно. Пришёл встретить друга после физподготовке и попал. Ему тут, на сборище аристократов, были рады. Он был толковым и достойным. Отлично вписывался в любую компанию. И сейчас разрешил неприятную ситуацию. Спокойно и тактично. Усыпил юного правдоискателя и уложил его на ковёр в сторонке, чтобы не наступил кто ненароком.
Повисло неловкое молчание. Которое разорвал сам Даст:
– Если вас утешит, мне с ней тоже не светит ничего.
Ленис Краф нахмурился. Слишком уж "спокойным" был приятель. Он, Ленис, повзрослел за последнее время. Двое его друзей были не влюблены даже, а любили. Глубоко и преданно. Мучились от этого так, что Ленис всё чаще думал: нужна ли ему "такая" любовь? И честно отвечал себе, что пока он не готов.
Другие не видели Даста так. И не заподозрили в страданиях или в сентиментальности. Их интересовали факты:
– Почему?
И сами сообразили. Кто-то воскликнул:
– Точно! Ублюдок Лавиль не отлипает от неё в последнее время!
– Да, ты что!– встрял другой парень.– Он же выкинул её из академии! Элвин спас её!
– Потому и выкинул, что пережал,– просветили наивного.– Он теперь стал умнее и пляшет вокруг неё на мягких лапах!
– Да, нет!– засомневался один из парней.– Лавиль же гуляет, как не в себя! И Люмин эта оперная у него...
Тут были самые разные реакции:
– А какая разница, гуляет или нет? Ты что, сам никогда не окучивал несколько девиц сразу?
– Да, нет! У Люмин другой покровитель. Курвик! Я сам видел их вместе. Мерзкое зрелище...
– Вы, что? Мозги потеряли, парни? Какое "гуляет"? Вы хоть одну сплетню про королевского приятеля слышали? С сентября?
Тут все и замолчали. А кто-то и переспросил:
– С сентября?
Ему ответили со значением:
– С сентября.
С жалостью посмотрели на Даста. А кто-то и вякнул:
– Ну, и что? Даже если он её и обхаживает? Это же Нел! Отхватит проклятие лекарь или ещё что-то, и отвалит!
Подвёл итог Карвин. Солидно и уверенно озвучил то, что видел каждый день. А что? Нужно парням привыкать... Поэтому он и разбил их мечты о завоевании Нелли Тал:
– Она ни разу не обидела его. Даже после той истории с отчислением. И он не мстит ей. Не ломает её. Он просто ведёт себя, как влюблённый дурак, и потому делает глупости. Не знаю, к чему они придут, но, думаю, не наше с вами дело лезть к ним. Пусть решают сами.
Карвин мог прочитать остальным "мораль". От него стерпели. Он безупречно вёл себя с Айсой Климт. Страдал, не прячась, с достоинством.
Снова замолчали... А потом, видно, наступила очередь Ависа каяться... Или он допился фрилла до той стадии, что ему стало необходимо поделиться с другими тем, что он понял о себе. Он и озвучил это, громко и чётко:
– Я идиот!
– А то?– тут же флегматично поддержал "разговор" Даст.– Ты точно идиот. Всегда, причём. Мучаешь себя и других своими моральными дилеммами и теряешь время. Ты даже сражаешься так. Думаешь сначала, имеешь ли ты право дать мне в морду, и насколько я это заслужил. Потому я и побеждаю тебя...
Авис огрызнулся:
– В следующий раз я не буду думать!
Астиг вздёрнул брови. И спровоцировал "недруга". Нужно же было ему как-то отвлечься от мыслей о Нел и Лавиле!
– Я с нетерпением буду ждать следующего раза, Варнер! И, может, ты, наконец, перестаешь быть слабаком? Как думаешь?
– Я могу показать уже сегодня...– завёлся Авис.
Даст усмехнулся:
– Давай. Когда сборище закончится, я зайду за тобой.
Варнер замялся. А потом честно признал положение вещей. Для Дастона и других. Особенно для тех, кто считал его предводителем:
– Я переехал. В обычную общагу. И учиться буду теперь на стипендию.
– Отец отлучил тебя от кормушки?– посочувствовал кто-то.
– Я сам порвал с ним,– так же прямо смотрел на молодых магов Авис.– Я беден теперь и вряд-ли подхожу для вашей компании.
Может кто-то так и подумал бы... Может, кто-то не знал, что сказать... Утешил "неприятеля" Дастон. Самым своим противным и манерным голосом:
– Не дёргайся Варнер! У нас тут есть уже один бедняк. Даже два, если брать Карвина Дана, который комплектом идёт к Ленису. Тебя выдержим, не сомневайся!
И добавил:
– Если твои дураки посчитают, что ты недостоин возглавлять их только потому, что обеднел, переходи ко мне. А те отщепенцы пусть болтаются одни. Я, в отличие от них, умею ценить друзей и врагов.
Приятели Варнера молчали. Похоже, не хотели попасть в касту "отщепенцев". Даст зубасто усмехнулся:
– То-то же... С большего, я даже рад, что ты порвал со своим папашей. Может, повзрослеешь, наконец. Он как подавил тебя в детстве, так ты и ходил, опустив голову. Не заметил, что вырос и стал не только сильнее него, но и намного лучше, и достойнее... Ты ведь грёбаное совершенство, Варнер. Эдакий идеальный герой. Пока тебя не заклинивает и ты не начинаешь верить своему папаше, который до сих пор внушает тебе, что ты ничтожество.
Немая сцена... Даже пьяные парни и те сообразили, что происходит что-то удивительное. У некоторых челюсти поотвисали. А Даст рассмеялся:
– А что? Я, если хотите знать, всегда завидовал ему. Я-то копия своего папаши! Ублюдок из ублюдков!
Реакция была двойственная. Ленису надоело то, как мучает себя Астиг. И он заткнул его. Одной фразой:
– Ублюдок здесь только один! Я. Так что не покушайтесь на мои лавры, парни!
Все тут же опустили глаза. Включая Даста. Стыдно стало за то, как издевались над Крафом поначалу. Ленис, довольный эффектом, ухмыльнулся про себя:
– Какие предсказуемые и чувствительные!
Тем громче в наступившей тишине прозвучал надрывный голос Ависа:
– Поверьте, парни, всё это такие глупости! По сравнению с главным!.. Если бы я знал только, где Ильга, побежал бы в ту сторону. А когда кончились бы силы, пополз... Нет сил сидеть здесь и думать, что я сам отпустил её... И так и не сказал ей, что люблю её.
Могут ли умирать от неловкости здоровенные, магически одарённые лбы?.. Как оказалось, ещё как! Сегодняшняя ночь вообще полна была таких неловких моментов, когда им было то невероятно больно за других, то стыдно, то тревожно. И это хорошо. Так они становились ближе. Стирались границы групп "ненавидящих" друг друга. И сами они становились друзьями.
Забегая вперёд, скажем, что они, эти молодые люди, никогда не забыли и ни разу не предали братьев, которых нашли в академии магии Дормера. Это удивительное доверие, связавшее их, разрушить которое не смогли ни испытания, ни дворцовые интриги, изменило будущее. Лицо Дормера и всего континента.
Так и бывает, наверное, когда люди становятся добрее и начинают любить, и ценить других.
Это было потом. А пока они молчали, вспоминая и переживая каждый свои собственные невзгоды. Разговоры всколыхнули... И бесконечно удивились, когда принялся каяться тот, кто никогда не делал этого. Он вообще никогда и ни с кем не говорил по душам, этот Вар Сан, настоящего имени которого, не знал никто.
Сейчас он сам открыл рот и признался в том, что у него на сердце. Сделал это, правда, скупо, как говорил обычно. Но это не беда. Доверие ведь не растёт быстро. И оно с чего-то начинается.
Доверие Вара Сана к парням началось сейчас, когда он признался, негромко и скованно, будто стыдясь:
– Мне, парни, не светит вообще ничего. Никогда.
Прозвучало душераздирающе. И многие захотели утешить "железного Сана". Каждый на том языке, какой понимал сам.
Кливен Кард логикой:
– Это не приговор, Вар. Брат короля тоже выродок.
Брякнул и заткнулся. О таком тактично молчали в приличном обществе... Сан, к счастью, не обиделся. Криво усмехнулся:
– Если бы дело было только в этом...
Один из парней брякнул. Честно! Он не хотел ничего плохого! Того же самого он желал себе: чтобы никогда не встретить любовь. В его семье совсем не было женщин. Ни бабушки, ни тёти, ни сестры. Мать его умерла в родах, как остальные родственницы до неё. Он не хотел продолжать этот кошмар. Потому и высказался:
– А, может, ты никогда не встретишь её, Вар? И страдать будет не о чем?
Вар Сан "ответил" очень своеобразно. И понятно. Схватил какую-то бутылку и припал к горлышку. Отлип только тогда, когда она опустела. Парни притихли... Значит, уже встретил. Ту, с которой не засветит никогда и ничего... Бедняга!
Если разобраться, все они тут неудачники... И цвет аристократии Дормера погрузился в мрачное молчание... Хорошо хоть дружба у них есть!
