Текст книги "Антология современной французской драматургии.Том 1"

Автор книги: Натали Саррот

Соавторы: Мишель Винавер,Ролан Дюбийар,Робер Пенже,,Катеб Ясин,Жак Одиберти
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 25 страниц)

ДЕНЬ ВТОРОЙ

Картина первая

Контора

Алени Жаксидят и чистят обувь постояльцев.

АЛЕН. Ты чего улыбаешься?

ЖАК. Я не улыбаюсь, месье Ален.

АЛЕН. Нет? Ну, ладно.

Пауза. Аленсмотрит на Жака, тот опускает глаза.

ЖАК. Простите меня, мсье Ален.

АЛЕН. Хихикаешь в своем углу как дурак…

ЖАК. Я не хихикаю.

АЛЕН. Ну, улыбаешься.

ЖАК. Ничего не могу с собой поделать.

АЛЕН. Она носит тридцать девятый, если не сороковой. ( Прикладывает туфлю к своему левому ботинку, подошвой к подошве.)У дочки Лоспиталье сороковой размер. (Смеется.)Велюзу, наверное, нравятся большие ноги. Дайка посмотреть. ( Выхватывает ботинок у Жака и сравнивает с тем, который чистит сам.)А у Велюза тридцать шестой. Пьеретту видел?

ЖАК. Она сейчас убирает комнату мадам Эленор.

АЛЕН. Сколько раз тебе повторять: сначала пройдись щеткой, а потом уже суконкой.

ЖАК. Но я так и делаю.

АЛЕН. С этой чисткой обуви… Вечно ты мне устраиваешь концерты. Одну каплю ваксы, говорят же тебе, не больше. У мадам Эленор? Когда пойдешь разносить обувь…

ЖАК. Да, месье Ален.

АЛЕН. Увидишь ее где-нибудь на этаже, скажи, чтобы шла сюда. Ален, мол, желает с ней поговорить. О’кей? Скажи-ка…

ЖАК. Что, месье Ален?

АЛЕН. Странная, в самом деле, у тебя сегодня рожа.

ЖАК. У меня?

АЛЕН. Сходи-ка за толстухой Эмилией. Давай! Одна нога здесь, другая там. Мне надо кое-что с ней уладить. Так дальше продолжаться не может.

Жакуходит. Аленрасставляет обувь в ряд по ранжиру на доске, то там то здесь наводя рукой мастера последний глянец. Входит Лаура. Она широко улыбается.

ЛАУРА. Вот бы вам взглянуть, что делается на кухне! Почище любого представления.

Пауза.

Впрочем, мсье Эрик поручил мне передать, что хотел бы с вами поговорить.

АЛЕН. Один поцелуй, красавица моя! (Поднимается на ноги и спешит к ней.)

ЛАУРА. Как, натощак? (Поворачивается к нему спиной.)

Аленподходит и закрывает ей руками глаза.

АЛЕН. Угадай, кто.

ЛАУРА. Э-э… Патрокл.

Аленпрыскает. Опускает руки, со спины обнимая Лауруза талию.

АЛЕН. Ты слишком уж приблизила его к себе. С этими греками нельзя позволять никакой фамильярности в отношениях.

ЛАУРА. А сами-то позволяете, с мадам Гермионой.

АЛЕН (хохочет).С этой жирной деревенщиной? Ты хоть видела ее? У нее еще одна складка на подбородке выросла.

ЛАУРА (смеется).Ален…

АЛЕН. Да, мой котенок?

ЛАУРА. Руки не распускайте. Щекотно же.

АЛЕН. И что?

ЛАУРА. У меня работы полно. Я должна сделать всю утреннюю уборку. И потом, я хотела вам сказать, что месье Эрик желает с вами поговорить.

АЛЕН. Ты это мне уже сказала.

ЛАУРА (высвобождается и садится верхом на табуретку Жака).Для него наступили не лучшие времена. Мадам Гермиона на него взъелась. Это серьезно, Ален. Она как с цепи сорвалась. Из-за этого масла.

Стук в дверь.

АЛЕН. Войдите.

Дверь открывается. Входит Мадемуазель Лоспиталье. Она в джинсах, носках, яркой блузке, с косынкой на голове.

МАДЕМУАЗЕЛЬ ЛОСПИТАЛЬЕ. Простите, я хотела узнать, не готова ли моя обувь…

АЛЕН. Вы как раз вовремя. (Последний раз проходится суконкой.)Уже на прогулку? И правильно, сейчас лучшее время дня, солнце только встает.

Мадемуазель Лоспитальеберет свои туфли и уходит.

ЛАУРА. Она хватилась пятилитрового кувшина, который пропал из кладовки. А ключ от замка был только у нее. Она даже ночью с ним не расстается, на шею вешает. Необъяснимая загадка.

АЛЕН (подмигивая).А ты часом этот кувшин не видела?

ЛАУРА (растерянно).Я?…

АЛЕН. Давай, давай, мне ты можешь сказать, я тоже его видел, да и кто только не видел. Она целый день его за собой таскает.

ЛАУРА. А ночью-то, ночью!

АЛЕН. Что ночью?

ЛАУРА. Жак вам не рассказал?

АЛЕН. Жак?

ЛАУРА. Раз вы не знаете, то я вам ничего не говорила!

Входит Эмилия.

ЭМИЛИЯ. Вы хотели меня видеть?

АЛЕН. Но вам не следовало беспокоиться, я бы сам к вам зашел, мамзель Эмилия. Как спали?

ЭМИЛИЯ. Спасибо, хорошо. (По ее лицу видно, что она всю ночь глаз не сомкнула.)Жак попросил меня спуститься к вам.

АЛЕН. Этот оглашенный не способен даже толком передать поручение. Присядьте для начала.

ЭМИЛИЯ. Благодарю! У меня много работы. По крайней мере, приятно видеть вас в компании одной из моих подопечных. Не одной, так другой.

АЛЕН. Как раз об этом я и хотел с вами поговорить, мамзель Эмилия. О деле, которое хочу им поручить. Но поскольку они подчиняются вашей службе, я хотел обсудить это с вами.

ЭМИЛИЯ. Очень мило с вашей стороны.

АЛЕН. Да нет же. Просто из чувства порядочности. Если не хочешь, чтобы твой газон топтали, не ходи по чужому. (Пристально на нее смотрит.)Как вы думаете, случилось бы с нами то, что случилось, во Франции или в других уголках мира, если бы каждый изначально занимал подобающее ему место?

ЭМИЛИЯ( недоверчиво).Я и говорю…

АЛЕН. Так вот. Учитывая все эти события и отсутствие месье Диамана, я, после того как месье Орест нас покинул, ощущаю на себе некоторую ответственность. Люди из похоронного бюро должны появиться с минуты на минуту. На месте дирекции первое, что бы я сделал, так это провел дезинфекцию. Комната больного – очаг заражения не только для нас, но и для клиентов отеля. Как только унесут месье Ореста, пусть ваши девушки этим займутся. И немедленно.

ЭМИЛИЯ (отступает и прислоняется к стене).Его вынесут до погребения?

АЛЕН. Его отнесут в погреб, на холод.

Лаураподходит к Эмилиииподдерживает ее.

Но где же Жак?

Пауза. Аленоглядывает выстроенную в ряд обувь.

ЭМИЛИЯ (дрожа).У вас нет оснований этого требовать.

АЛЕН. То есть?

ЭМИЛИЯ (сдерживая рыдание).Хорошо месье Оресту…

ЛАУРА (гладит ее по голове).Что же вы такое говорите, пампушечка моя…

ЭМИЛИЯ. Мне тоже пора убираться, для меня тут места больше нет. Глаза бы мои не видели, что здесь творится.

Пауза.

(Пристально рассматривает Алена.)Понимаю, да… Прекрасно понимаю, что это все вы… вы.

АЛЕН. Я – в каком смысле?

ЭМИЛИЯ. Вы научили вашего Жака.

АЛЕН. Я научил моего Жака?

ЭМИЛИЯ. Делать то, что он делает.

АЛЕН. Что же он такое делает?

ЭМИЛИЯ. Моей Пьеретте, бедняжечке, никогда от этого не оправиться.

Лауране может сдержать смех.

Вам бы только смеяться, знаю… Вам-то уже давно терять нечего… Какой стыд, бог мой… Какое несчастье… (Уходит.)

Аленскребет себе щеку, расцарапывая ее до крови.

АЛЕН (нарушает молчание).Что-то тревожно мне за моего мальчика Жака.

ЛАУРА. За Жака? Он делает успехи! Уже знает, что к чему. Пришло время встречаться с девушками по вечерам. Самое время.

АЛЕН (слегка заикаясь).Тебе не следует шутить такими вещами, козочка моя. Мало мне с ней проблем.

ЛАУРА. Это вы о Пьеретте?

АЛЕН. Я знаю, о ком.

ЛАУРА. Вчера вечером она называла вас месье Аленом. Вы должны быть довольны. А дезинфекцию делать жавелевой водой?

АЛЕН (после паузы).Формалином. У меня всегда с собой бутылка в запасе, куда бы я ни ехал. (Открывает шкаф, достает бутылку.)В такой дыре, как эта, не всегда и достанешь. Скажи-ка…

ЛАУРА. Что еще вам угодно знать?

АЛЕН. Нынче ночью… В котором часу она вернулась?

ЛАУРА. Почем я знаю?

АЛЕН. Но ведь она в твоей комнате ночует.

ЛАУРА. Я крепко сплю.

АЛЕН. Только не говори, что ничего не слышала…

ЛАУРА. Ничего не собираюсь вам говорить, я не служу в полиции. Спросите лучше у вашего Жака. Если он в твердой памяти, то вспомнит.

АЛЕН. Я ведь еще из-за старушки Эмилии огорчаюсь. Боюсь, она будет шокирована, если узнает.

ЛАУРА. А если она узнает, что вы переносите в комнату месье Ореста свою мебель?

АЛЕН. А если она узнает, что одна из ее девушек…

ЛАУРА. Пойдет вечером гулять в сторону источника Персея? Но, Ален, вы же знаете, что это ей уже известно!

АЛЕН. Так они туда ходили?

ЛАУРА. А мне, думаете, не случалось сбегать из дома, чтобы подышать свежим воздухом при свете луны? Какое счастье, что это возможно! А то не выжить бы здесь!

АЛЕН. С пятнадцатилетним сопляком?

ЛАУРА. Да хоть с кем! С кем захочется. Вы-то почему не пошли? Она вас приглашала…

АЛЕН. Где она?

ЛАУРА. Я же сказала, убирает комнату мадам Эленор. Мадам Эленор ее пичкает советами, как стать красивой и что для этого делать. Тысяча ухищрений, и все один другого противнее…

Аленстремительно уходит. После паузы входит Месье Велюз.

МЕСЬЕ ВЕЛЮЗ. Простите, мадемуазель, я ищу коридорного.

ЛАУРА. Если по поводу обуви, она готова, можете забрать.

Входит Пьереттас чашечкой кофе в руках.

МЕСЬЕ ВЕЛЮЗ. Отлично, отлично! Такое прекрасное утро, что грех не воспользоваться, правда? Большое спасибо. До скорого. (Уходит.)

ЛАУРА. Ты Жака не видела? А то тут клиенты расхаживают босиком в поисках своих башмаков…

ПЬЕРЕТТА. Алена здесь нет?

ЛАУРА. Как мило, что ты принесла мне чашку кофе.

ПЬЕРЕТТА (поколебавшись).Ладно, забирай!

ЛАУРА. Алену несла?

ПЬЕРЕТТА. Тебе, говорят же!

Лаураберет чашку.

Лаура, поклянись, что никому не скажешь. Поклянись своей матерью!

ЛАУРА. У меня нет матери. Клянусь отцом.

ПЬЕРЕТТА. Я пошла убирать комнату мадам Эленор…

ЛАУРА. А я как раз проходила по коридору и видела, как ты подглядываешь в замочную скважину…

ПЬЕРЕТТА. За дверью кто-то разговаривал… Я хотела узнать, кто… Угадай!

ЛАУРА. Парнишка с рододендронами?

ПЬЕРЕТТА (после паузы).Помнишь, что говорил Ален вчера вечером за столом?

ЛАУРА. Будто она совершает всякие мерзости над маленькими детьми?

ПЬЕРЕТТА. Знаешь, чем они занимались? Лаура, ты поклялась…

ЛАУРА. Своим отцом!

ПЬЕРЕТТА. Он доставал из карманов… Я сначала не видела, что именно. Доставал и передавал ей, а она брала, а сама сидела на кровати в ночной сорочке, брала и протирала влажной тряпочкой. А потом разглядывала в лупу.

ЛАУРА. И ты так и не увидела, что это было?

ПЬЕРЕТТА. Размером примерно с ноготь.

ЛАУРА. Ага!

ПЬЕРЕТТА. Знать бы, куда она это прячет…

Долгая пауза.

И что ты об этом думаешь, Лаура?

ЛАУРА. Что я об этом думаю?

Долгая пауза.

Думаю, что об этом надо забыть. Никому ни слова. Веди себя так, будто ничего не видела. Известно тебе, что мы рискуем пожизненными каторжными работами?

ПЬЕРЕТТА. Мы? Почему это?

ЛАУРА. Потому что знали.

ПЬЕРЕТТА. Но никто ведь не узнает, что мы знали.

ЛАУРА. Пока не угодишь на допрос к полицейскому на всю ночь, тогда увидишь. Они тут всех допрашивают.

ПЬЕРЕТТА. А если… А если на нее донести?

ЛАУРА. Пьеретта, она же – клиентка…

Пауза. Пьереттаопускает голову.

Ты что? Ты плачешь, Пьеретта? Но почему?

ПЬЕРЕТТА. Сама не знаю…

Лаураподходит к ней.

(Отталкивает ее.)Оставь меня!

ЛАУРА. Ты на меня злишься?

ПЬЕРЕТТА. Не знаю, я была так довольна, так счастлива… Каждый раз… Каждый раз, когда что-то случается… Что-нибудь новое, необычное, интересное, когда хоть что-то может измениться, ну, не знаю, ты все всегда портишь, всегда, всегда!

Лаураобнимает Пьереттуза шею и вдруг отступает назад ошеломленная.

ЛАУРА. Пьеретта!

ПЬЕРЕТТА (со слезами на глазах).Да!

ЛАУРА. Не может быть! (Касается рук Пьеретты, наклоняется и дотрагивается до ее ног.)

ПЬЕРЕТТА. Представь себе!

ЛАУРА. Да ты вся дрожишь! Где? Когда? Этой ночью?

Пьереттаутвердительно кивает.

С Жаком?

Пьереттапродолжает утвердительно кивать и улыбаться.

О!

ПЬЕРЕТТА. Я завязала ему глаза.

ЛАУРА. Пьеретта!

ПЬЕРЕТТА. Знаю все, что ты хочешь мне сказать. Но я не смогла устоять.

ЛАУРА. То есть?

ПЬЕРЕТТА. Во-первых, кувшин оказался слишком тяжелым для меня. И потом там, наверху… На высоте… Меня одолело желание, и все тут.

ЛАУРА. Но желание чего?

ПЬЕРЕТТА. He знаю, просто желание.

ЛАУРА. А кувшин?

ПЬЕРЕТТА. Мы его разбили и спрятали осколки в кустах. Лаура, что с тобой?

Лаурасадится, прикладывает руки к вискам и встряхивает головой. Пауза.

ЛАУРА. Не знаю, Пьеретта. Ничего понять не могу. У меня ощущение, что или я поглупела, или это место мне не на пользу. Не знаю, что со мной. Возможно, я становлюсь похожей на толстушку Эмилию. Она-то давно уже перестала что-либо понимать. Либо… Нет, не знаю…

Входит Жак.

А, вот и ты! Неплохо было бы разнести это по номерам и оставить у дверей…

Жакберет доску, на которой расставлена обувь, и уходит.

Ладно, не в этом дело… (Встает и поправляет на себе передник.)Должна тебя предупредить, что мадам Гермиона грозилась, что изуродует того – или ту, – кто похитил ее масло. Месье Эрик, он ее боится до смерти, пообещал найти виновного, а в довершение всему вбил себе в голову, что Афродита и Теодора не должны одни мыть посуду после обеда, и если мы с тобой не придем им на помощь, они сядут и делать ничего не будут: тем хуже для клиентов. Тем хуже для отеля. Короче, он поставил себе целью погубить Алена, а тем временем Эмилия рыдает, Ален переселяется, клиенты не знают, оставаться им или уезжать, почту не доставляют, месье Диаман не едет, а ты… А ты…

Входит Жак. Из всей обуви он успел разнести едва ли половину.

А Жак… А Жак…

ЖАК. Где месье Ален?

ЛАУРА. Месье Ален! Месье Ален! Ты что, без него и обувь разнести не можешь? Зачем он тебе понадобился?

ЖАК. Приехали господа из Аргоса. (Улыбается.)С гробом. Хотят знать, что им теперь делать.

Картина вторая

Холл

Афродитаи Теодорапод присмотром Эриканакрывают стол к завтраку. Один столик занимает Месье Сорбе, второй – Месье Велюз.

МЕСЬЕ ВЕЛЮЗ. Он ведь знаменитость, знаете? Так вот, его жена заявила вчера вечером, что захоронение, одно из самых поздних и лучше всего сохранившихся, относится к временам Агамемнона. Могилу самого Агамемнона разграбили еще в античности, а потом еще раз – при турках, а потом, возможно, и при англичанах. Нетрудно догадаться, что от нее мало что осталось. В то время как эта – первая в форме улья, сохранившаяся нетронутой.

Входит Мадам Лоспиталье. Мужчины встают, потом снова садятся. Мадам Лоспитальесадится за столик Месье Велюза.

МАДАМ ЛОСПИТАЛЬЕ. Как там мадам Сорбе?

МЕСЬЕ СОРБЕ. Не знаю, удалось ли вам поспать нынешней ночью. Моя жена глаз не сомкнула. Часа в два ночи луна заглянула к нам в окно, а поскольку нет ни ставень, ни занавесок…

МЕСЬЕ ВЕЛЮЗ. В самом деле, луна здесь необычайной яркости. (Достает записную книжку, записывает.)

МЕСЬЕ СОРБЕ. А как только она задремала, как раз под нашей дверью начала ссориться прислуга.

МАДАМ ЛОСПИТАЛЬЕ. Что это вы записываете?

МЕСЬЕ ВЕЛЮЗ. Я веду дневник путешествий. Хотя знаю, что никогда потом в него не загляну…

МАДАМ ЛОСПИТАЛЬЕ. Какой вы молодец! Сколько раз я тоже собиралась начать. Но надо было купить тетрадь, а я такая лентяйка. Дочь моя держит свой дневник в строжайшем секрете. Я думала, она сейчас с вами…

МЕСЬЕ ВЕЛЮЗ. Когда я спустился, ее уже не было. У нее энергии непочатый край…

МАДАМ ЛОСПИТАЛЬЕ. Необычайная жизненная сила. Ей сейчас необходимо развеяться. И я уверена, что путешествие в Грецию этому поспособствует.

МЕСЬЕ ВЕЛЮЗ. Оно не может не повлиять на настроение.

МАДАМ ЛОСПИТАЛЬЕ. На это я и рассчитываю. Мы с мужем боялись, что она впадет в депрессию.

МЕСЬЕ ВЕЛЮЗ (улыбаясь).А сейчас никаких следов.

МАДАМ ЛОСПИТАЛЬЕ. Думаю, она поняла, что сейчас все у нее хорошо. Само собой, мне она ничего об этом не говорит. Слишком замкнутая. Но вы не представляете, что с ней было – при ее-то чувствительности.

Входят Миссиси Мистер Бэбкоки садятся за отдельный столик.

Этот парень оказался таким беспокойным, таким непредсказуемым. С ним у нее ничего не могло получиться. Для Даниель важнее всего защищенность. И я имею в виду не только финансовую защищенность.

МЕСЬЕ СОРБЕ. Метрдотель!

Эрикподходит.

Вы отнесли завтрак мадам?

Месье Велюзвстает.

МАДАМ ЛОСПИТАЛЬЕ (улыбается).Собираетесь ее догнать?

МЕСЬЕ ВЕЛЮЗ. Если повезет. На такой пересеченной местности…

Входит Эмилия. Миссис Бэбкокподает ей знак, и Эмилияподходит к ней. Миссис Бэбкокприглашает ее присесть за свой столик.

Понятно, почему микенцы были такими хорошими воинами. Должно быть, подобный рельеф способствует подготовке к дальним походам. Я как раз пересказывал месье Сорбе, о чем вчера вечером нам поведала миссис Бэбкок.

МАДАМ ЛОСПИТАЛЬЕ. А мне это снилось во сне! Снилась Кассандра и ее маленькие близнецы, которых зарезали.

ЭМИЛИЯ. Да, в прошлом году провели электричество. А чуть выше, за кедрами, возводят фундамент нового здания.

МИССИС БЭБКОК. Я говорила профессору: в какой-то степени это компенсация за весь твой труд. Люди все больше интересуются Микенами. И в то же время все меньше чувствуешь себя здесь у себя дома, правда?

Месье Велюзуходит. Месье Сорбевстает и пересаживается на другое место. Достает из куртки транзистор, начинает крутить настройку.

Мадам Лоспитальезаканчивает завтракать. Афродитаи Теодораубирают посуду.

ЭМИЛИЯ. Там в каждом номере будет ванная. А здесь будет жить персонал, оборудуют дополнительные помещения для археологов и для менее придирчивых клиентов.

МИССИС БЭБКОК. Все изменится.

ЭМИЛИЯ. Уже изменилось. Каждый день меняется. Началось с того дня, когда месье Орест продал отель. Но, пока сам он оставался здесь, что-то сохранялось. Потом он заболел. Это был могучий человек. Выносливый, как оливковое дерево. Нелегко было его убить, миссис Бэбкок. Но им удалось.

Входит Патрокл. Садится на пол в углу меж двух стен, упершись в угол головой.

Вот только он еще и остался. Но ненадолго.

Мадам Лоспитальеподходит к Месье Сорбе.

МЕСЬЕ СОРБЕ. Видно, не дождаться нам сегодня новостей.

МИССИС БЭБКОК. Но и вы. Вы тоже остаетесь.

ЭМИЛИЯ. Я… Да.

МАДАМ ЛОСПИТАЛЬЕ. Мне снилось нынче ночью, что информация появилась. Что Сустель взял власть. И предложил моему мужу пост в министерстве. Ну не абсурд ли? Моему мужу, который всегда старался держаться подальше от политики. Несмотря на постоянные уговоры своих друзей.

МЕСЬЕ СОРБЕ (раздраженно).Вам что-то снилось нынче ночью. Вам повезло, раз вы смогли заснуть.

МАДАМ ЛОСПИТАЛЬЕ. Клянусь, что во Франции я никогда не вижу снов. Никогда. А здесь, уж и не знаю, что случилось, но вижу… Несколько разных снов одновременно. Просыпаюсь совершенно сбитая с толку.

МИССИС БЭБКОК (Эмилии).И вы с тех пор никогда, никогда больше не копали?

Пауза.

Я помню, у вас были трудности… Но… Вы ведь поступили в отель гидом? Отлично помню, как вы брали группы, уводили, а потом приводили на обед в полном изнеможении. После обеда вы снова хотели их вести, но они просили пощады! И помню, как Орест говорил: «Оставьте их в покое, Эмилия!»

ЭМИЛИЯ (сияя).Иногда он мне говорил еще: «Уж слишком вы активны, Эмилия, здесь же гостиница, а не университет». А однажды сказал: «Эмилия, беда в том, что вы слишком уж много знаете».

Открывается входная дверь, и входят Кристоф, Джуди, Иветтаи Лилиана. Не обращая никакого внимания на присутствующих, все четверо останавливаются посредине комнаты. У Кристофана шее два фотоаппарата – «Роллейфлекс» и «Лейка». Джудии Иветтав городских костюмах. На Лилианеширокая красно-белая драповая юбка и белая блузка.

КРИСТОФ. Ну вот.

ИВЕТТА. Миленько.

КРИСТОФ. Надеюсь, вам здесь понравится.

ДЖУДИ. Хорошего не жди.

КРИСТОФ. Нравится или не нравится, значения не имеет, выбора у нас нет, стало быть…

ЛИЛИАНА. Мне кажется, тут есть некое своеобразие.

Эмилиявстает и направляется к вновь прибывшим. Чета Бэбкоктоже встает.

МИССИС БЭБКОК. Эдди, у тебя есть все, что нужно? Кепка, трость, ничего не забыл?

Бэбкокиуходят. Мадам Лоспитальедостает из сумки квадратную вышивку, разноцветные шерстяные нитки и иглу и принимается за работу. Месье Сорбе, из приемника которого доносятся трудно различимые звуки, листает еженедельники, в данный момент – номер «Пари-Матч».

ЭМИЛИЯ. У вас забронировано? Подождите, я кого-нибудь позову. (Уходит.)

ДЖУДИ (стоит за спиной Месье Сорбе).И куда только не долетают ваши гадкие газетные утки.

КРИСТОФ (прыгает вперед и приземляется на корточки у ног Месье Сорбе).Ого, они залепили мою китаяночку на обложку!

ДЖУДИ (на корточках рядом с ним).Недурно.

КРИСТОФ. Да, неплохая была девушка. (Встает, заглядывает через плечо Месье Сорбе).Вы позволите? (Листает журналы.)

ЛИЛИАНА. А ты что, не знал?

КРИСТОФ. Нет. Где-то был, не помню где, когда верстался номер. В Иоаннесбурге, кажется.

МЕСЬЕ СОРБЕ (встает).Позвольте представиться. Луи Сорбе.

КРИСТОФ. Тут какое-то потрясающее захолустье. Что вы здесь делаете? Турист?

МЕСЬЕ СОРБЕ. Да.

КРИСТОФ. Есть что посмотреть?

МЕСЬЕ СОРБЕ. По сравнению с Дельфами не так много.

Входит Ален.

АЛЕН. У вас есть багаж?

Входит Пьеретта.

Пьеретта, позови Жака!

Пьереттаисчезает.

Пожалуйста, заполните карточки.

МАДАМ ЛОСПИТАЛЬЕ (подходит к стойке, за которой сидит Ален).Извините, вы приехали прямо из Парижа?

КРИСТОФ. Нет.

ДЖУДИ. Да.

КРИСТОФ. Мы встретились на аэродроме в Афинах. Девушки прилетели из Парижа, а я из Иерусалима.

МЕСЬЕ СОРБЕ. О! Вы делали репортаж из Иерусалима?

КРИСТОФ. Нет, из окрестностей. О буднях кибуца. Должен был провести там две недели и вернуться в Париж. А они мне прислали телеграмму, чтобы срочно ехал сюда.

МЕСЬЕ СОРБЕ. Интересно в Израиле?

КРИСТОФ. Очень интересно.

Входит Жак.

АЛЕН. Возьми багаж в машине этих господ.

Жакначинает носить чемоданы. Их окажется двенадцать, совершенно одинаковых, новых, больших и роскошных. Тринадцатый, напротив, потрепанный, весь в наклейках.

МАДАМ ЛОСПИТАЛЬЕ. Извините, но я хотела спросить: как там в Париже?

ИВЕТТА. В каком смысле?

МАДАМ ЛОСПИТАЛЬЕ. На улицах все спокойно?

ИВЕТТА. Да, как обычно.

МАДАМ ЛОСПИТАЛЬЕ. Да что вы! И ваш самолет смог вылететь?

ДЖУДИ. Был туман. Но самолеты летали.

Картина третья

Комната Лауры и Пьеретты

Пьереттаодна, сидит на кровати и подшивает юбку прямо на себе, отвернув подол на колени. В дверь стучат.

ПЬЕРЕТТА. Кто там?

Дверь открывается, входит Эрик.

Вы! Здесь!

ЭРИК. Я…

ПЬЕРЕТТА. А у меня… Юбка вот зацепилась за гвоздь, когда я пол натирала в коридорах.

ЭРИК. Я хотел с вами повидаться.

ПЬЕРЕТТА. Чем могу быть полезной? Вы не отвернетесь на минутку? Мне надо чулок натянуть. Мамзель Эмилия ужас как строга по этой части! Вы и представить себе не можете, каково по такой жаре целый день мучиться в этих чулках: ноги совсем не дышат.

Эрикотворачивается.

Правда, вам еще хуже – в жестком воротничке. Небось, так и впивается в шею, лишний раз голову не наклонить… Да еще в визитке… Должно быть, в ней потеешь ужасно. Особенно в жару, в этой столовой. Но вы, наверное, привыкли! Сколько лет вы в метрдотелях, месье Эрик?

ЭРИК (спиной к ней).Здесь я шесть лет. Но до этого два года работал в «Сплендиде», в Ливерпуле.

ПЬЕРЕТТА. Да, но по сравнению с Ливерпулем разница в климате уж очень заметная.

Без стука входит Ален. В удивлении останавливается. Пьереттаопускает подол. Пауза.

Мсье Эрик, по крайней мере, постучал, прежде чем войти.

Пауза.

Стало быть, вы были в Ливерпуле? Месье Ален как будто бы тоже работал в Англии. Где это было? Тоже в Ливерпуле?

АЛЕН. В Брайтоне.

ПЬЕРЕТТА. Свою карьеру он начинал в Брайтоне. В качестве грума, так ведь? Мне бы тоже хотелось побывать в Англии. Может, и поеду в будущем. Но не работать. А как клиент. Целый день буду трезвонить. Принесите мне то, унесите это, сделайте то, уберите это. Должно быть, в Англии потрясающие отели. (Уставившись на Эрика.)Целые анфилады залов, и толпы официантов так и следят, как вы едите, и стоит вам положить вилку или опустошить масленку, как тут же незаметно все со стола исчезает, и всякий раз они вам повторяют: thank you, madam, thank you, sir. А я-то, месье Эрик, думала, что вы приехали из Берна.

ЭРИК. Я родом из Берна, мадемуазель Пьеретта, но работал всегда за границей.

АЛЕВ. Могу я узнать, что здесь происходит?

ПЬЕРЕТТА. Месье Эрик зашел меня навестить.

ЭРИК. Я хотел бы справиться о судьбе пятилитрового кувшина, который пропал у мадам Гермионы вчера утром.

АЛЕН. Спросите у Патрокла.

ЭРИК. У Патрокла?

АЛЕН. Он всюду слоняется, особенно поблизости от кладовки. И совершенно очевидно, что он в сговоре с деревенскими. Если мадам Гермиона не в состоянии обеспечить охрану провизии, ей следовало бы потребовать у дирекции злую собаку.

ЭРИК. Но я располагаю уликами…

АЛЕН. Какие еще улики? Достаточно посмотреть на этих выродков, без всяких принципов, без ничего. Ну, собрали они свой урожай табаку, а дальше что? А ничего. Бродят в своих отрепьях, оборванцы, не моются никогда. И зубы на полку, само собой. Ну и что?

ЭРИК. Я хотел поговорить не с вами, а с мадемуазель Пьереттой. У меня есть доказательства, что мадемуазель Пьеретта…

АЛЕН. Доказательства, говорите? Сейчас я покажу вам доказательства. Доказательства того, что даже в отсутствие месье Диамана существуют границы, которые нельзя переходить. И что те, кто позволяет себе приставать к молодым девушкам этого дома в их собственных комнатах…

ЭРИК (багровея).Уходите отсюда!

АЛЕН (бледнея).Вы это мне?

ЭРИК. Если не уйдете сию же минуту, я уложу вас на ковер.

АЛЕН. Гляньте-ка, этот протестантский поп, этот швейцарец смеет мне угрожать…

ЭРИК. Оставьте в покое и протестантов, и швейцарцев…

АЛЕН. А вы оставьте в покое то, что вас не касается…

ЭРИК. Насколько мне известно, эти девушки не касаются вас. Они в ведении мадемуазель Эмилии.

АЛЕН. Вот именно, ими занимается мадемуазель Эмилия.

ЭРИК. У меня нет никаких дел с коридорными. Вы – коридорный. Я вас не знаю.

АЛЕН. Вы…

ПЬЕРЕТТА. Мадемуазель Эмилия – это персонал месье Ореста. Господин Орест умер, и месье Ален…

ЭРИК. Не знаю никакого месье Алена…

АЛЕН. А месье Ален как раз собирался кое-что с вами обсудить. Надо следить за тем, чтобы картофель подавался доваренным. Можете передать мадам Гермионе, что тухлятина, которой она нас потчевала вчера вечером, может, и сгодилась бы для таких, как она, но не годится для нас. Об остальном побеседуем, когда вернется месье Диаман. А теперь ступайте к себе.

ЭРИК (колеблется).Да, побеседуем, когда он вернется… (Уходит, хлопнув дверью.)

АЛЕН( подмигивает).Если вернется. ( Валится на кровать Пьеретты.)

Пьереттасадится рядом.

(Скрестив руки на животе, совершенно обессиленно.)Он хотел со мной поговорить, ну так он поговорил. И я тоже поговорил… Ох, цыпочка моя…

ПЬЕРЕТТА. Вам как будто нехорошо, месье Ален?

АЛЕН. Да.

ПЬЕРЕТТА. Опять колика?

АЛЕН. У меня не колика, у меня колит. Всегда все путают. Колит – это повышенная чувствительность кишечника.

ПЬЕРЕТТА. Это серьезно?

АЛЕН. Это происходит при огорчениях, потрясениях… Провоцируется парасимпатической нервной системой. И ничего не помогает.

ПЬЕРЕТТА. Но вы же принимаете лекарства?

АЛЕН. Только чтобы снять боль.

ПЬЕРЕТТА. Ален…

АЛЕН. Что, моя красавица?

ПЬЕРЕТТА. Вы же знали, что это я взяла масло.

Пауза.

Почему вы так поступили?

Пауза.

Сейчас вы их положили на лопатки. Но ведь они захотят отомстить.

Пауза.

Во всяком случае, спасибо вам.

АЛЕН. Не надо меня благодарить…

Пауза.

Скажи-ка…

ПЬЕРЕТТА. Что?

АЛЕН. Эта прогулка…

ПЬЕРЕТТА. Сегодня ночью.

АЛЕН. С Жаком.

ПЬЕРЕТТА (после долгого молчания). Ямогу попытаться вам объяснить. Но вы не поймете.

АЛЕН (горестно).Я слишком глуп, чтобы понять?

ПЬЕРЕТТА (краснея).Нет, что вы. Ситуация слишком глупая, чтобы ее можно было понять. У меня возникло желание…

АЛЕН. Желание?

ПЬЕРЕТТА. С вами никогда не случалось, чтобы вам захотелось сделаться кем-то другим и чтобы с вами происходили совсем другие вещи?

АЛЕН. Другие по сравнению с чем?

ПЬЕРЕТТА. С тем, что происходят обычно.

АЛЕН. Не понимаю.

ПЬЕРЕТТА. У мадам Эленор в Нью-Йорке и Лос-Анджелесе свои салоны, для очень богатых женщин, реально способных платить. И мадам Эленор использует только дорогие рецепты. Она говорит, древние греки давно уже все изобрели. И с тех пор лучше никто ничего не придумал. Они изобрели даже систему мер и весов.

АЛЕН. Мер и весов?

ПЬЕРЕТТА. А что такое, месье Ален?

АЛЕН. Я все надеялся… Надеялся, что это неправда… Для меня невыносимо, цыпочка моя, невыносимо представить себе, что Жак трется об тебя.

ПЬЕРЕТТА. Жак? Да ведь он совсем мальчишка!

АЛЕН. Ему семнадцать.

ПЬЕРЕТТА. Да нет, не больше пятнадцати. И потом он – совершеннейший идиот. Совсем глупенький.

АЛЕН. Ты хочешь сказать… Что он тебя совсем не интересует?

ПЬЕРЕТТА. Он? Да как это вам в голову могло прийти, месье Ален?

АЛЕН. Когда мы одни, зови меня просто Ален, ладно?

ПЬЕРЕТТА. Ладно, Ален.

АЛЕН. Хорошо я его заткнул, этого метрдотеля, а?

ПЬЕРЕТТА. О да!..

АЛЕН. У него кишка тонка – работать в таком месте, какое здесь будет… Да, труднее всего им будет набрать персонал. (Берет руку Пьеретты.)Согласен, что сейчас качество обслуживания имеет второстепенное значение. Люди здесь останавливаются поесть-попить, а ночевать едут в Навплион или даже возвращаются в Афины. Транзитные клиенты – не настоящая работа…

ПЬЕРЕТТА. Да уж…

АЛЕН. Но стоит привлечь сюда настоящих клиентов, постоянных, приезжающих именно сюда…

ПЬЕРЕТТА. Да…

Входит Жак. При виде Аленаи Пьеретты, сидящих на кровати рука об руку, каменеет.

АЛЕН. Ведь только что объяснил этому перворазрядному кретину, не так ли, Жак? Что я тебе говорил? Что здесь есть потрясающие возможности. Но лишь для тех, кто готов потрудиться. А не бездельничает и не тянет при этом руку за чаевыми. Так?

ЖАК. Да, месье Ален.

АЛЕН. Чего тебе?

ЖАК. Ничего.

АЛЕН. Иными словами, ты поднялся сюда просто так?

ЖАК. Что-то хотел вам сказать. Но увидел вас, и из головы вылетело.

АЛЕН (резко вскакивает на ноги).Что же именно вылетело у тебя из головы, когда ты меня увидел?

ЖАК (с вызовом).Из-за вас и вылетело.

АЛЕН. Из-за меня?

ЖАК. Из-за вас…

Аленподнимает руку, чтобы дать Жакуподзатыльник. Жакмгновенно перехватывает руку Аленана лету, выкручивает ее, потом точным и яростным движением отталкивает его в другой угол комнаты.

ПЬЕРЕТТА (испуганно).Жак, ты что, спятил?

ЖАК (глядя на Пьеретту).Это вы тут спятили…

Пауза. Ален, вскрикнувший от боли в вывернутой руке, подходит к Жаку, останавливается перед ним и не спеша хлещет его по щекам. Жакне шевелится. Пьереттамолча выскальзывает из комнаты.

АЛЕН (в упор смотрит на Жака, который тоже не сводит с него глаз).Ну, и чего ты добился? (С гримасой.)Я мог бы и сам догадаться. Хочешь совет? Подрасти сначала! А то здоровье испортишь.

ЖАК. Да, месье Ален.

АЛЕН. Да, месье Ален… На тебя смотреть-то противно: весь в прыщах. Я предупреждал, чтобы ты ее не трогал. Знаю, что перед некоторыми вещами устоять нелегко… (Подмигивает.)

Жакнедвижим. Внезапно Аленаохватывает ярость. Жакопускает глаза.

Так-то лучше. (Глубоко дышит.)Помни о том, что я тебе сказал. Руки прочь. (С усилием.)И чаще гляди на себя в зеркало. Это убережет тебя от глупостей. Понял?

ЖАК. Да, месье Ален.

АЛЕН. Да, месье Ален…

ЖАК. Теперь я вспомнил, зачем приходил.

АЛЕН. А!

ЖАК. Эти барышни от Диора, они жалуются, что вешалок мало.

Входит Лаура.

АЛЕН. Если вешалок мало, надо их принести.

ЛАУРА. Только этого не хватало! Что это еще за собрание в моей комнате?

ЖАК. Дело не только в вешалках.

ЛАУРА. Им бы штук десять-двенадцать стенных шкафов, никак не меньше. Толстушка Эмилия только руками разводит: никогда, мол, не видела столько барахла.

АЛЕН. Жак, передай мадемуазель Эмилии…

Жакуходит.

Смылся! Даже не дослушал, что именно надо передать…

ЛАУРА. Определенно у него заскоки.

АЛЕН. Подойди-ка ко мне.