Текст книги "Малиновка поёт лишь о любви... (СИ)"
Автор книги: Ната Лакомка
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)
19. Сама любовь, насмешливость сама...
«Сама любовь, насмешливость сама…» [2]2
Строчка из стихотворения Джамбаттиста Марино «К своей даме, распустившей волосы на солнце»
[Закрыть]
– Леди Кандида устроила мне головомойку! – закричала Дьюлла, врываясь в кабинет Рика, который точил нож, сидя за столом.
В первую секунду Рик подумал, что между воспитательницей и воспитанницей снова произошла ссора, но едва взглянув на девушку – рассмеялся. Леди Кандида была весьма щепетильна в вопросах чистоты, и после того, как накануне Дьюлла явилась в замок с мокрой головой, искупавшись в озере, устроила банный день.
– Она, видите ли, считает, если искупаться в озере, то сразу заведутся водяные блохи! – с возмущением объяснила Дьюлла и уселась прямо на пол, перед окном, подставив мокрые пряди солнцу.
– Сделай вид, что ты ей поверила, – посоветовал Рик, возвращаясь к ножу и точильному камню. – И ей приятно, и тебе спокойнее.
– Разве же я с ней спорила? – с возмущением ответила Дьюлла, перебрасывая волосы с одной стороны на другую, чтобы просохли быстрее. – Я вела себя, как самая отъявленная дурочка – хлопала глазами и кивала! Так что она должна быть особенно довольна! Но я тебе не помешала? – запоздало переполошилась он. – Ты не занят?
– Нет, не занят, – ответил Рик, поглядывая на кузину с удовольствием – благоухающая чистотой, с распущенными волосами, которые на солнце уже начинали пушиться и блестеть, как новенький золотой, она была очаровательна, как майское утро.
– Тогда совсем хорошо, – обрадовалась Дьюлла. – Я ужасно соскучилась, хочу провести с тобой хоть немного времени.
– Мы виделись только вчера, – напомнил Рик. – Всего-то ночь прошла.
– А мне показалось, что прошла неделя, не меньше, – вздохнула она.
– Обманщица, – проворчал Рик, пряча улыбку. Ему было очень приятно слышать, что Дьюлла по нему скучает. И хотя вчера она потрясла его своей откровенностью, по возвращении в замок больше не заговаривала о любви и не покушалась устроить еще какую-нибудь неприличную каверзу.
Неприличную!..
Рик вспомнил, как Дьюлла прижималась к нему в озере, и едва не порезался. Как бы забыть об этом?.. Но это было все равно, что забыть собственное имя. Оставалось лишь надеяться, что кузина наигралась в любовь и теперь станет вести себя скромнее.
Тем временем Дьюлла возмущенно вскочила:
– Обманщица?! – она подбежала, усевшись на подлокотник кресла. – А ну, возьми свои слова обратно! Я говорю искренне!
Она набросилась на Рика с шутливыми тычками и щипками, и некоторое время справиться с ней не было никакой возможности, пока Рик не пригрозил позвать леди Кандиду.
– Сразу и грозишься, – надула губы Дьюлла, но присмирела, и Рик смог снова заняться ножом.
Только разве может птичка-малиновка молчать слишком долго? Вот и Дьюлла вскоре открыла клювик и защебетала Рику прямо в ухо:
– Мне снился сон про тебя, – сказала она, играя его волосами. – Он был такой странный… Ты слышишь, Рик?
– Сон? – спросил он рассеянно, проверяя большим пальцем, достаточно ли заточен нож.
– Хочешь, расскажу? – и она начала рассказывать, не дожидаясь его ответа. – Мне приснился лес. Но не этот лес, что вокруг замка, в моем сне он был нашим лесом. И мы шли по нему, держась за руки…
– Хочешь прогуляться? – Рик остался доволен заточкой и взял чехол, намереваясь сунуть в него нож.
– …только на тебе и на мне не было никакой одежды…
Рик замер, услышав это, и уронил нож на столешницу. Дьюлла спокойно перегнулась через плечо кузена, взяла нож и убрала в чехол, затянув шнурок. Она ждала ответа, и Рик ответил, прежде прокашлявшись:
– И правда, странный сон.
– Но такой приятный, – она поставил локти на стол. – Как ты думаешь, почему он мне приснился?
– Тебе пора замуж, – Рик старался говорить спокойно, хотя в его душе сейчас разыгралась настоящая буря.
– Да, наверное, – сказала Дьюлла, лукаво улыбаясь, и Рик понял, что она нарочно завела этот разговор.
– Я найду тебе самого лучшего мужа, – сказал он, и сердце сжалось от одной мысли, что она достанется другому.
– Но я не хочу никакого другого мужа, – возразила она, бесцеремонно обнимая его и уютно устраиваясь щекой на его плече. – Я не спала до рассвета, Рик, и все решила. Я хочу только тебя.
Она пахла, как весенний цветок – тонко, маняще, трепетно-нежно. И была так свежа, что Рик ни на секунду не поверил в ее бессонную ночь. Ее волосы тут же оплели его, щекоча шею и нос. Хотелось зарыться в них лицом, утонуть в этой золотистой волне, но Рик разжал руки кузины и заставил отстраниться.
– Благородные леди не обнимают чужих мужчин, – сказал он ей и тут же стал противен сам себе, потому что заговорил, как леди Кандида.
– Но ты не чужой! – она обиделась и огорчилась, и между золотистых бровей пролегла морщинка.
Рику страшно хотелось разгладить ее пальцем, но он сдержался.
– Да, я твой кузен, – он старался говорить мягко, хотя голос ежесекундно грозил подвести его. Близость Дьюллы сводила с ума, и, глядя на нее, трудно было думать о чем-то другом, а не о головокружительных поцелуях. – Обнимать можно отца, родного брата.
– Для меня ты роднее и отца, и брата, – залепетала она, опять ласкаясь к нему. – А благородной леди я буду там, – она махнула рукой на дверь. – С тобой же не хочу притворяться. Совсем-совсем не хочу…
Он ничего не успел сделать, как она уселась к нему на колени и обняла за шею.
– Не следует… – только и мог прошептать Рик, чувствуя, что не в силах удерживать то, что сейчас жило своей собственной жизнью. Боже! Еще немного, и Дьюлла ощутит его… его…
Словно дразнясь, она поерзала на нем и поцеловала прямо в ухо, но не отняла губ, а зашептала:
– Когда я прикасаюсь к тебе, у меня все внутри так приятно дрожит… И мне хочется прижиматься к тебе сильнее и сильнее.
– Слезай сейчас же! – сдавленно приказал ей Рик и почти столкнул ее с колен. Ему пришлось поспешно встать, чтобы она не увидела, что сделала с ним. Сейчас штаны его готовы были разорваться спереди, и только длинные полы камзола скрывали это постыдное свидетельство страсти к собственной сестре.
– Тебе не нравится, когда я тебя обнимаю? – трагическая морщинка вновь появилась между бровей.
– Нравится, – заверил он девушку, путаясь в словах. – Но так нельзя обнимать никого, кроме мужа, Дьюлла. Я найду тебе мужа…
– Зачем искать? Давай поженимся, – предложила она, снова просияв. – И я буду обнимать тебя тогда, когда мне захочется и так, как мне захочется! – тут она опустила ресницы и добавила с очаровательной улыбкой: – И как тебе захочется.
Тысячи картин, одинаково сводящих с ума, пронеслись перед внутренним взором Рика, когда он услышал это бесстыдное предложение. Как бы он захотел…
– Дьюлла! – простонал он. – Ты же знаешь, что это невозможно.
– Почему невозможно? – она посмотрела на него с торжеством. – Король и королева Салезии – кузены. А дядюшка нашего короля женился на своей двоюродной сестре – и они живут счастливо. Я нарочно расспросила отца Ансельма! Он мне все рассказал!
– А отец Ансельм не рассказал, что дядюшку короля отлучили от церкви? – попытался урезонить ее Рик. – И в Салезии совсем другая церковь. Наша запрещает союзы родства до четвертого колена.
Она надула розовые губки и только что не топнула ногой, но потом опять заулыбалась:
– Но ты ведь граф Босвел, – сказала она, смакуя его титул. – Зачем нам слушать этих замшелых стариканов в рясах? Пусть…
– Замолчи! – он стремительно шагнул к ней и зажал ей рот ладонью. – Никогда не произноси таких слов, даже если тебе кажется, что никто кроме меня не слышит! Инквизиция не шутит.
Золотистые брови вопросительно поднялись, но Дьюлла даже не сделала попытки освободиться. Наоборот, она приникла к Рику всем телом, а его ладонь ощутила быстрое и горячее прикосновение проворного язычка.
С проклятием Рик отдернул руку и отшатнулся:
– Что это ты творишь, Дьюлла!
– Не знаю, – смотрела она на него невинно. – Но мне так хочется. И еще мне очень хочется целовать тебя не только здесь и здесь, – она коснулась тонкими пальцами своих щек, – но и здесь…
Не сводя с него глаз, он дотронулась до своих губ, потом коснулась шеи:
– И здесь…
Остолбенев, Рик следил за ее движениями, как завороженный. Эта девчонка еще читала, спотыкаясь, и писала с ошибками, но ей было прекрасно известно, как свести мужчину с ума! Чертовка в облике ангела! Как же она его мучила, жестокая!
– А еще мне хочется поцеловать твою грудь, – закончила она, горя глазами. – А тебе хочется поцеловать мою? Когда я касаюсь ее, то всегда представляю, что это делаешь ты, и тогда у меня все сжимается в…
– Стой! – крикнул Рик исступленно, и Дьюлла удивленно замолчала, хлопая ресницами.
Он едва стоял на ногах, а его член уже готов был выстрелить, даже не почувствовав рядом женского тела.
– Мне… надо уйти, – Рик пошел к двери, сделав большой крюк, чтобы не приближаться к Дьюлле ближе, чем на пять шагов.
Она сердито повернулась за ним, явно не понимая, почему он так себя ведет.
– Но ты сказал, у тебя никаких дел на сегодня, – напомнила она, когда он уже добежал до порога.
– Есть! Срочные! – он выскочил из комнаты и помчался в свою комнату, молясь, чтобы никто из слуг не попался навстречу.
Лишь заперев за собой дверь, он смог дать выход раздиравшим его чувствам. Ругаясь сквозь зубы, зажмурив глаза, он раз за разом ударял кулаком в стену, разбив в кровь костяшки пальцев. Но даже боль была слабым средством против того адского пламени, в которое ввергла его кокетка. Столько лет он жил в своем одиночестве и уже смирился с ним, и вдруг – такое испытание. Надменная Стелла-Гертруда не причиняла ему таких страданий, как эта пташка-малиновка, уверявшая, что любит его больше всех на свете. Ах, эта Дьюлла… Сама любовь, сама насмешливость – зачем ей нужно было истязать его так жестоко?
А вдруг… Рик вскинул голову, уставившись в стену невидящим взглядом. Ведь бросил же дядя короля вызов Святому Папе, когда влюбился. Разве для любви нужны законы? Какие законы могут быть в лесу – у птиц, зверей… И что такое человек, если не животное?.. Несколько безумных секунд Рик переживал восторг и упоение от одной мысли, что может получить Дьюллу. Ведь он и правда любит ее, а она – его. Она говорит, что любит…
Но следом за восторгом пришло разочарование, и горечь, и стыд. Разве можно верить малиновке, которая доверчиво спорхнула к тебе, чтобы угоститься зернами? Разве можно сжать пальцы, чтобы ее поймать? Малиновка сама не знает, чем рискует, садясь на чужую ладонь. Поэтому он, Рик, должен позаботиться о пташке. Даже если пташка будет против такой заботы.
20. Нежданные гости
Несколько дней Рик усиленно избегал встреч с Дьюллой, а когда им приходилось столкнуть на лестнице или в коридоре, старался не замечать ее удивленного и встревоженного взгляда, и отговаривался делами.
На третий день странной игры, когда он, уклоняясь от встречи с кузиной, хотел запереться в кабинете, к нему обратился мажордом – всегда степенный, но на этот раз запыхавшийся, потому что ему пришлось пробежаться по коридору прежде, чем милорд захлопнет двери кабинета.
– Прошу прощения, но там дама… – еле выговорил мажордом. – Леди там во дворе…
– Отдышись, – велел Рик.
После десятка глубоких вздохов и выдохов, слуга, наконец, смог поведать связно – к замку явились две дамы, обе в слезах, и обе требуют хозяина.
Сначала Рик подумал, что Дьюлла снова учудила какую-нибудь шутку, но мажордом заверил его, что дамы незнакомые, и попросил побыстрее спуститься.
– Дамы хорошенькие? – спросил Рик, сбегая по ступеням.
Мажордома шокировал его вопрос.
– Не мне судить о внешности благородных леди, – ответил слуга осторожно, а Рик подумал, что общение с Дьюллой не прошло для него бесследно – вот и он уже стал небрежен к вопросам этикета.
– Что случилось? – спросил он, выходя во двор.
– Милорд Босвелл! – к нему тут же бросилась нарядно одетая девушка, которую он явно видел впервые в жизни. – Прошу вас, не откажите даме, попавшей в беду! Моя карета!.. Ах, моя карета!.. – девушка разразилась истерическим смехом, потом заплакала, а потом лишилась чувств, повалившись на Рика, так что тому только и оставалось, что подхватить девушку.
– Это леди Надин Броаз, – затараторила подскочившая к нему вторая дама – одетая не так пышно, как первая. – А я – ее камеристка, Несс Вилл, к вашим услугам! Мы ехали в Лион, но карета сломалась, и нам пришлось…
– Помолчите, – оборвал ее Рик, подхватывая безжизненное тело леди Броаз под плечи и колени. – Сначала надо позаботиться о вашей хозяйке, объясняться будете потом.
Он кивнул, приказывая слугам распахнуть двери, и внес леди Броаз в замок.
– Надо положить ее в комнате для гостей, – распоряжался Рик на ходу, – и позовите лекаря.
Он опустил девушку в постель, на мягкие перины, пока служанка опускала штору, чтобы гостью не беспокоил прямой солнечный свет. Леди Броаз застонала, ресницы ее медленно поднялись, и взгляд затуманившихся глаз устремился на Рика:
– Ах, вы так добры… – прошептала она.
Ладонь ее легла Рику на плечо, и он сразу отстранился – чужое прикосновение показалось ему неприятным.
Камеристка леди Броаз застыла поодаль с глупым выражением на миловидном личике.
– Позаботьтесь о своей госпоже, госпожа Вилл, – сказал Рик, – а я прослежу, чтобы лекарь приехал как можно быстрее.
– Вы очень добры, милорд, – сказала камеристка, торопливо кланяясь. – Благодарим вас, милорд.
Не успел Рик дойти до конца коридора, как услышал, что кто-то завет его по имени – шепотом, из-за угла. Конечно же, это была Дьюлла. Она спряталась в портике – бледная, испуганная, и сразу напомнила Рику первые дни их знакомства. Тогда Дьюлла тоже шарахалась в страхе ото всех.
– Что это тебе вздумалось прятаться? – спросил Рик, подходя ближе.
– Кто эта дама, которую ты нес на руках? – спросила она, бледнея еще сильнее.
– Какая-то леди, – Рик пожал плечами. – Вроде бы, у нее сломалась карета. Да что с тобой? На тебе лица нет.
– Она мне не нравится, – сказала Дьюлла, и глаза у нее стали огромными. – Прогони ее, пожалуйста!
– Это было бы крайне невежливо. Но тебе нечего ее бояться. На вид она совсем не страшная, – пошутил Рик. – Кажется, я встречал ее при дворе короля – Броаз, знакомая фамилия.
– Я чувствую, она принесет несчастье, – прошептала Дьюлла, порывисто обнимая Рика.
– Никаких несчастий, – успокоил он, поглаживая ее по макушке, – наоборот, это большая удача, что она оказалась у нас.
– Удача?..
– Пора бы тебе применить свои навыки на деле, – объяснил Рик, разжимая ее объятия – не слишком быстро, чтобы не обидеть, но и не слишком медленно, потому что голова уже закружилась, и в горле пересохло от близости девичьего тела. Если так пойдет и дальше, можно и с ума сойти. Кривобокий – да еще и сумасшедший, приятного брата получит Дьюлла, если не прекратит соблазнять его.
Но сейчас кузина была далека от разговоров о любви и браке:
– Что значит – применить на деле? – спросила она, запинаясь. – Рик, зачем она приехала?!
– Я же говорю: у нее сломалась карета. Но это прекрасный повод, чтобы ты попробовала свои силы. Пообщайся с ней на равных, покажи, что ты – благородная девица. Позаботься о нашей гостье, прояви заботу о ней. Понаблюдай, посмотри, как ведут себя придворные дамы. Рано или поздно тебе придется посетить двор короля. Так пусть сейчас у тебя будет экзамен.
– Экзамен? – откликнулась она эхом, но уже не цеплялась за него с таким отчаянным страхом.
– Покажи, что ты – из семьи Босвелов. Прими гостью, как полагается хозяйке замка. Пусть она отдохнет, и ее осмотрит доктор, а потом я представлю вас друг другу. Она твоего возраста, думаю, вы подружитесь.
Лицо Дьюллы приняло необыкновенно упрямое выражение, как будто всем своим видом она говорила, что у нее вряд ли получится подружиться с юной леди, нечаянно оказавшейся в замке Свон. Но она покорно поплелась за братом к покоям, где расположилась леди Броаз.
Лекарь, осмотревший гостью, заверил Рика, что ничего опасного леди Броаз не грозит – простой испуг, это лечится отдыхом и сном.
Карета обнаружилась в полумиле от замка, со сломанным колесом. Сопровождение леди Броаз – три лакея, кучер и две леди средних лет, весьма напоминающие леди Кандиду, сидели возле кареты с видом безмозглых деревянных болванчиков. Рик пригласил их в замок и пообещал, что распорядится насчет мастера, чтобы исправить поломку.
В Своне тут же стало шумно и многолюдно.
Дьюлла, которой появление незнакомцев было не по душе, долго оттягивала визит к пострадавшей леди, но в конце концов Рик попросту взял кузину а руку и завел в комнату.
Леди Броаз чувствовала себя гораздо лучше, потому что полулежала в подушках, уже переодетая в пеньюар, казавшийся туманом на ее теле. Кружевные оборки белого чепчика обрамляли миловидное лицо с глазами голубыми, как весеннее небо. Каштановые пряди мягкими волнами спускались на грудь, освобожденные от шпилек и лент. Леди выглядела, как ожившая картинка, и когда камеристка объявила о приходе милорда Босвела, с нежной улыбкой повернулась к двери:
– О! Я как раз думала о вас, милорд, как вы добры и… – тут она заметила Дьюллу, которую Рик держал за руку, и замолчала на полуслове.
– Рад, что вашему здоровью ничего не угрожает, – сказал Рик. – Позвольте представить вам леди Дьюллу Босвел.
– Дьюлла Босвел? – резко спросила леди Броаз.
– Она моя сестра. Услышала, что вы попали в беду, и пожелала помочь, если вам понадобится помощь.
– Ах, сестра, – леди Броаз повела глазами в сторону камеристки, но тут же снова приняла томный вид и кивнула: – Благодарю вас, леди Босвелл, я счастлива, что вы пришли. Одно ваше присутствие успокоило меня. Видите ли, я опасалась, что в замке будут только мужчины, и тогда моя репутация была бы погублена…
– Вашей репутации ничего не угрожает, леди, пока я рядом, – сказала Дьюлла и сама удивилась, как ровно и непринужденно течет ее речь. – Но даже если бы меня здесь не было, милорд не сделал бы ничего, что могло вам повредить.
– Благодарю, – пропищала леди, бессильно откидываясь на подушки.
– Я вас оставлю, – Рик поклонился гостье, ободряюще улыбнулся Дьюлле и ушел.
Оставшись одна, Дьюлла расправила юбку и села на пуфик у постели леди Броаз. Теперь у нее экзамен – так сказал Рик. Что ж, она постарается с честью выдержать испытание. И хотя леди ей решительно не нравилось – ни своим томным видом, ни странными взглядами, которые бросала на камеристку, Дьюлла очень радушно расспросила, хорошо ли гости устроились, все ли их устраивает и не нужно ли распорядиться насчет дополнительных удобств.
– Не беспокойтесь, – пропела леди, – и зовите меня просто Надин – мы с вами одного возраста, так что можем общаться без титулов.
– Хорошо, а вы зовите меня Дьюллой.
– Как чудесно! – леди Надин захлопала в ладоши. – Уверена, мы с вами станем настоящими подругами!
«Вот уж вряд ли», – довольно желчно подумала Дьюлла.
Несмотря на приветливые слова, она наблюдала за девушкой настороженно, как за ядовитой змеей, притаившейся в кустах. Зачем она приехала, эта нежная леди? Неужели… неужели, чтобы отнять ее Рика?!
От одной мысли об этом Дьюлла ощутила горячку во всем теле. Матушка зайчиха была права! Стоит только промедлить – и томнее дамочки налетят стаей, только успевай отбиваться.
– Странно, что я никогда не слышала, что у милорда Босвела есть сестра, – продолжала Надин.
– Пока шла война, я жила за границей, у двоюродного дядюшки, – немедленно ответила Дьюлла. Они с Риком заучили эту легенду наизусть, и теперь ложь лилась легко и полноводно, и Дьюлла сама уже верила, что несколько лет жила в замке у огромной реки, на чьих берегах раскинулись виноградники.
– О, эта война! – согласилась Надин. – Здесь было ужасно, можете мне поверить! Мы все были так огорчены гибелью лорда Вальдетюра…
– Ужасный удар, – ответила Дьюлла уклончиво. – Позвольте мне не говорить об этом, боль от утраты еще слишком сильна.
– Конечно-конечно, – Надин сочувственно распахнула глаза, затрепетав ресницами, как бабочка крылышками, но Дьюлле ее сочувствие показалось наигранным. – Значит, вы давно не были при дворе? Ваше платье вышло из моды. Сейчас не носят такие воротники. Вот, взгляните, – она указала на платье, которое камеристка как раз доставала из сундука. – Сейчас мы носит отложные воротники – они открывают шею, это добавляет изящности и пикантности.
Дьюлла посмотрела равнодушно. Ничего особенно изящного она не заметила, но кивнула.
– И кружева… – Надин снисходительно посмотрела на ее манжеты. – У вас они в два ряда, а сейчас модно в три, и закалывать их булавкой с жемчужиной или хрусталем. Это элегантно.
И она тут же продемонстрировала Дьюлле свои булавки, достав их из шкатулки, услужливо протянутой камеристкой.
После получаса беседы о тряпках Дьюлла чувствовала себя, как выжатый лимон. На ее счастье заглянул лекарь, и она поспешила удалиться, заверив Надин, что вернется сразу после осмотра.
Подобрав юбки, Дьюлла бросилась бежать, не понимая, куда именно бежит. Ей хотелось спрятаться, скрыться, словно зверек в норке.
– Поосторожней с сундуком! – раздался крик во дворе. – Там наряды леди!
Дьюлла со злостью и отчаянием посмотрела, как толстая женщина (чем-то неуловимо похожая на леди Кандиду) командует слугами, которые перетаскивали многочисленные сундуки, коробки и корзины, принадлежащие леди Броаз. Можно подумать, она собиралась переехать в Свон со всеми своими пожитками!
– Боишься? – к Дьюлле неслышно подошла матушка Зайчиха. Теперь она уже не носила лохмотья, а была облачена в темно-коричневое платье из тонкого льна, с кружевным воротником и манжетами – в два ряда.
Дьюлла в сердцах топнула, сжимая кулаки.
– Правильно, лучше злиться, чем бояться, – поняла ее матушка Зайчиха. – Смотри, эта кошечка приехала за милордом. Хочет забрать его.
– У нее сломалась карета… – сказала Дьюлла и замолчала.
Кормилица фыркнула, показывая, насколько она этому верит.
