Текст книги "Малиновка поёт лишь о любви... (СИ)"
Автор книги: Ната Лакомка
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)
40. Птицы и крошки
Рик стоял на коленях возле камина и ворошил угли каминными щипцами.
– Я согрел вина с пряностями, ты будешь?.. – спросил он, явно ожидая кого-то другого, оглянулся – и застыл, как каменный.
– Почему ты уехал не попрощавшись? – спросила Дьюлла, входя в комнату и стараясь говорить бодро, хотя голос у нее дрожал, как заячий хвост. – Почему ни разу не подошел ко мне за эти дни? Отец искал тебя, хотел поблагодарить, но ты так любезно разговаривал с Ровеной, а потом исчез… Рик, что происходит?!
Она встала перед ним, требуя ответа, но Рик молчал. Отложил щипцы, поднялся, прошел к столу, наливая из кувшина темное вино.
– Ты удивлен? Я понимаю, – Дьюлла подошла к нему сзади и обняла, прижавшись щекой к его спине. – Я сама удивилась. Но отец… его величество все рассказал. Он полюбил мою мать, но короли не могут выбирать жен по любви, поэтому я и родилась незаконнорожденной. Но король признал меня, а воспитывать поручил милорду Босвелу, твоему отцу, чтобы скрыть тайну. Так что мы – не брат и сестра. Ты рад этому? Теперь между нами ничего нет, Рик… Рик? – она выглянула из-за него, пытаясь определить, почему он молчит.
– Вам надо вернуться в замок, – ответил он, разжимая ее руки. – Ваш отец и жених потеряют вас, будет скандал.
– С каких это пор мы с тобой на «вы»?! – возмутилась она.
– Именно так я и должен разговаривать с невестой моего старшего брата.
Она ахнула, покраснела, а потом побледнела.
– Какая невеста?! Я не давала своего согласия.
– Но и не противились, когда объявили помолвку, – Рик потер переносицу, на мгновенье закрывая глаза. – Вам нельзя здесь оставаться, я прикажу Адалмеру сопровождать вас…
– Все произошло так неожиданно! – заговорила она горячо, бросаясь к нему и хватая за руки. – Я же не могла сказать отцу при всех, что подарок, который он приготовил – вовсе не подарок для меня! Он так рад, что и слушать меня не стал… Но я поговорю с ним, в ближайшее время…
– Он и потом не станет вас слушать.
– Почему это?
– Потому что Кривобокий Рик не пара королевской дочери.
Она отскочила, гневно топая:
– Не называй себя так!
– Не я придумал это прозвище, – сказал Рик медленно, – а ваш отец.
Она замолчала, будто ей плеснули в лицо холодной водой. Опять покраснела, а потом резко побледнела, и тихо произнесла:
– Все это странно и глупо, но ему придется меня выслушать и смириться. Главное, что теперь между нами нет никаких преград… – она попыталась обнять Рика, но тот решительно отстранился. – Что это значит? – теперь она смотрела на него испугано. Перед ней был не тот добрый и предупредительный кузен, которого она привыкла видеть, и не возлюбленный, сходящий с ума от страсти. Нет, этот Рик был совсем другим – холодным, далеким, незнакомым…
– Я ценю ваш порыв, – сказал этот незнакомый человек, который так походил на того, кого она обожала, – но помните, что теперь вы – принцесса, к тому же, невеста моего брата. Сейчас ночь, а вы находитесь наедине с чужим мужчиной, в его доме. Если узнают, это навредит вашей репутации, вам надо поскорее вернуться.
– Какая репутация, о чем ты? Рик! – Дьюлла почувствовала, что еще немного – и расплачется. Почему он так ведет себя? Почему стал таким жестоким? Обиделся из-за того, что отец объявил помолвку с Вальдетюром? Но разве он не понимает, что это ничего не значит. – Обними меня, – попросила она дрожащим голосом. – Мне страшно без тебя…
– Вам придется быть сильной, – ответил Рик, не делая ни шага навстречу. – Принцесса – это не только слава и богатство, это еще и обязанности и тяжкая ноша. Наряду с друзьями и поклонниками появятся и враги. Чтобы через вас навредить королю. Не бойтесь, вы прекрасно справитесь и без меня. Вы прекрасно справляетесь, – добавил он, – без меня.
– Справлялась, потому что ты рядом! – Дьюлла бросилась к нему так стремительно, что он не успел уклониться от ее объятий. – В Своне я молчала полгода, но когда появился ты – у меня словно крылья выросли. А теперь ты хочешь, чтобы я летала без тебя? Ты сказал, что я – твое создание, бриллиант, который ты огранил, а теперь ты отдашь меня вот так, без боя?.. – она с надеждой заглядывала ему в лицо.
Лицо у Рика стало грустным, но он улыбнулся – почти так, как улыбался ей раньше.
– Вряд ли я создан для полетов, – сказал он. – А бриллиант лучше хранить в хрустальном ларце и надевать перед королями, чем прятать в деревянном сундуке.
– Ты как будто нарочно пытаешься принизить себя, – сказала Дьюлла, не веря, что слышит это. – И как будто придумываешь причины, по которым мы не можем быть вместе.
Он покачал головой, опять освобождаясь из кольца ее рук:
– Нет, не придумываю. Но судьба сама посылает нам знаки об этом. Вспомните Свон. Если бы тогда я поддался слабости и соблазнил бы вас, сейчас вы проклинали бы меня за упущенные возможности. Потому что тогда не было бы любящего отца-короля и красавца-жениха, не было бы алого платья, всеобщей любви, почтения…
– Они мне не нужны! – закричала она.
– Нужны. Именно это – ваш мир. Со стороны виднее. Вы принадлежите совсем другому миру, и ваша судьба – лететь высоко. Только повторяю – будьте осторожны. Возможно, ваша тайна не для всех была тайной, и в Вальшире вас пытались убрать именно как дочь короля.
При упоминании об убийцах, Дьюлла застыла, словно внезапно потеряв все силы.
– Ты отказываешься от меня, – сказала она бесцветным голосом.
Он посмотрел на нее и отвел глаза, а потом глухо сказал:
– Нет, все не так. Вы выбрали самого достойного жениха, и это правильно. Вальдетюр полюбил вас с первого взгляда, и смею надеяться, что несмотря на разницу в положении, лучшего мужа для дочери короля не найти. Подождите здесь, я распоряжусь, чтобы вас проводили в замок…
Он вышел, а Дьюлла рухнула в кресло. Ужасно хотелось заплакать, но она сдержала слезы. В самом деле, как еще Рик должен был истолковать то, что видел сегодня? Почему она постеснялась пойти против отца при всех? Надо было заявить, что она не хочет этой помолвки. Заявить сразу и громко. Рик думает, что она рада получить в мужья Вальдетюра – он ведь теперь граф и такой красивый… Но кому нужна красота без любви? Надо все объяснить, Рик не может не понять!..
Она вскочила, но в комнату вошел тот самый юнец, что встретил ее во дворе. Вид у него был очень недовольный, хотя он и поклонился.
– Сэр Босвел поручил мне проводить вас, – сказал он чопорно. – С нами поедут еще двое в качестве охраны, а в карету к вам посадим нашу кухарку, вам будет не так страшно.
– Не надо никого, – отмахнулась Дьюлла. – Сюда я приехала одна…
– Сэр Босвел приказал! – заявил он с возмущением. – Юной девушке неприлично ездить ночью одной! И это небезопасно…
– Тогда пусть сам сэр Босвел меня и проводит. Где он? – Дьюлла нетерпеливо направилась к двери, но юнец преградил ей дорогу.
– Сэр Босвел уехал, – заявил он еще более высокомерно. – Вы хоть знаете, что нельзя приезжать к мужчине домой в такой час?
Дьюлла окончательно потеряла терпение:
– Эй, господин Задранный Нос! – сказала она с вызовом. – Ты видел, что мы жили вместе с твоим хозяином, и никому и в голову не могло прийти ничего плохого. Если у тебя черный яд в сердце – так не разливай его! Позови Рика, я не уйду, пока не увижусь с ним, – и она тут же уселась в кресло с самым непримиримым видом, сунув руки под мышки.
Юнец смотрел на нее с таким высокомерным презрением, что Дьюлле хотелось разбить ему физиономию в кровь.
– Что вытаращился? – не выдержала она. – Ты ведь Адалмер? Правильно? Позови Рика, я не уеду…
– Какая же вы настырная, – сказал он обвиняющее. – Неужели у вас нет ни капли гордости – бесстыдно бегаете за моим господином и выклянчиваете любовь!
– Что?! – воскликнула она изумленно. – Как ты смеешь…
– В детстве мне очень нравилось приручать птиц, – сказал Адалмер. – Я мог сидеть часами с зерном в ладонях, поджидая, когда птицы осмелеют настолько, что начнут клевать из моих рук. Но после того как птицы становились ручными, они были мне не интересны. А они летали за мной, выклянчивали угощение. Только кому интересна птица, которая надоела тебе до оскомины, выпрашивая зерна? Так и вы уже надоели со своим выпрашиванием любви. Собирайтесь – и едем. Не создавайте сэру Босвелу неприятностей! У него обязательства не только перед королем, но и перед братом. А вы – невеста! Вам должно быть стыдно.
После такой отповеди, Дьюлла поднялась и последовала за Адалмером. Она шла медленно, как во сне. Сказанное юнцом оглоушило ее, как камнем по голове.
Выпрашивает любовь…
Мужчины не любят тех, кто за ними бегают…
Рик тоже считает, что она выпрашивает и бегает?..
Она почти не заметила дорогу обратно до замка, а оказавшись под его сводами поспешила спрятаться в своей комнате. Но спрятаться не получилось, потому что на пороге ее встретил сам король, благостно наблюдавший, как слуги выносят сундуки, узлы и шкатулки.
– Больше ты не будешь жить в этой крохотной комнатушке, – сообщил его величество, целуя Дьюллу в лоб. – Я приказал, чтобы для тебя приготовили покои рядом с комнатами Стеллы. Желаю, чтобы мои дочери жили рядом, в лучшей части замка.
– Совсем не нужно, – забормотала Дьюлла, – мне было удобно и здесь…
– Там будет гораздо удобнее, – заверил ее отец с улыбкой. – Ты достойна всего самого лучшего. Тем более, ты столько лет была лишена того, что полагалось тебе по праву. Кстати, загляни утром к сестре. Завтра вечером хочу устроить небольшой праздник с музыкой и танцами, отпраздновать твою помолвку в узком кругу. Стелла любит танцевать, может, она уже поправилась и придет?
Дьюлла посмотрела отцу в глаза:
– А вы сами не хотите ее проведать?
– Думаю, ей сейчас интереснее общаться с тобой, а не со стариком-отцом, – король ущипнул ее за подбородок. – Хочу, чтобы на турнире ты сидела рядом со мной. Ты ведь никогда не видела рыцарских боев? Я буду тебе все рассказывать…
– Вы очень добры, ваше величество.
– Я же сказал, чтобы ты забыла про титул! – лицо короля выразило такое огорчение, что Дьюлла бросилась к нему на шею.
– Хорошо, никаких титулов, папа, – пообещала она. – Но я, правда, не хочу выходить замуж за Вальдетюра… Он мне совсем не нравится…
– Глупости! Как он может не нравится девице?! Да по нему сохнет вся женская половина королевства! А достанется он тебе. Потому что ты достойна самого лучшего.
– Но я…
– И не спорь, – король нахмурил брови, но голос был ласковым. – Босвелы оказали мне много услуг, да и богаты они, как черти. Это будет выгодный брак. Ты поняла, какой умный твой отец? И счастье дочери – и выгода! – он рассмеялся, довольный шуткой. – А если честно, я слишком долго не принимал участия в твоей жизни, теперь все будет иначе. Ты – принцесса, и достойна всего самого лучшего. Босвел – лучший, можешь мне поверить.
– Я всего лишь ваша незаконнорожденная дочь, – напомнила Дьюлла мягко, – и не опозорена только благодаря вашим милостям. Граф Босвел – слишком хорош для меня. Лучше бы мне выйти замуж за младшего Босвела – сэра Вальдерика…
– За Кривобкого Рика?! – король изумленно вытаращил глаза, а потом расхохотался. – Не шути так, моя малиновка! Вот он тебе точно не подходит!
– Почему? – прошептала Дьюлла, у которой сердце словно оборвалось.
– Это было бы слишком несправедливо – соединять красоту и уродство, – ласково сказал король, когда отсмеялся. – Ты – девица королевских кровей, редкая красавица и умница, а Кривобокий Рик – обыкновенный вояка, у него и земель нет, какая-то захудалая деревня на болотах. Он с титулом-то был смешон, а теперь – и вовсе жалок.
– Не говорите так… – язык не слушался, и Дьюлле пришлось повторить, чтобы король понял ее слова.
– Конечно, – смягчился его величество, – я благодарен ему за то, что он позаботился о тебе, и на войне он повел себя, как герой, но моя дочь получит в мужья полубога, а не паяца. Взбодрись! В твоих жилах течет кровь великого Тудура Хена! Не сомневайся в себе, не принижай себя!
На этом разговор и окончился.
На следующее утро Дьюлла, уважая просьбу отца, отправилась проведать старшую сестру. Делала она это с тяжелым сердцем, уверенная, что Стелла-Гертруда не зря затворилась в своих покоях, и что вовсе не болезнь была тому причиной.
Старшая принцесса встретила ее, лежа в постели. Стелла-Гертруда была бледна, но увидев Дьюллу, ласково улыбнулась, предложила подсесть поближе и приказала принести напитки и сладости. Сейчас с принцессой были всего три фрейлины – леди Бригита, леди Ровена и еще одна, с которой Дьюлла не была знакома. Девушки сидели поодаль, на скамеечках и вышивали, но леди Ровена тут же поднялась, чтобы выполнить приказ, и принесла охлажденный лимонад и ореховое печенье. Дьюлла кивнула ей и сказала:
– Мы так славно дружили с вами, когда и я была фрейлиной. Приходите как-нибудь, посмотрите мои новые комнаты, поболтаем всласть.
– Вы очень добры, герцогиня, – ответила фрейлина, не поднимая глаз.
Дьюлла проводила ее взглядом, когда Ровена возвращалась к вышиванию. Рик говорил с ней. Может, ему нравятся такие, как Ровена? Она очень мила, в самом деле.
– Удивительно, как, порой, шутит судьба, – говорила тем временем Стелла-Гертруда, предлагая Дьюлле лакомства. – Но теперь понятно, почему вы всегда надевали платья тех же цветов, что и я. Ведь и нашим матерям нравилось одно и то же…
Реплика была лишена деликатности, но Дьюлла так увлеклась размышлениями насчет привлекательности Ровены в глазах Рика, что только пробормотала нечто неразборчивое в ответ.
– Но теперь у нас не будет неловкости по поводу одинаковых платьев, – щебетала принцесса. – Вам так идет алый! А какие на вас украшения! Папа подарил?
– Да, – кивнула Дьюлла, невольно касаясь золотой цепи с коваными медальонами.
– Он такой добрый, наш папочка, – восхитилась Стелла-Гертруда. – Хотите покажу его подарки? Подайте шкатулку!
Дьюллу вовсе не занимали драгоценности, но чтобы соблюсти вежливость пришлось смотреть на бесконечную череду подвесок, серег, футлярчиков для карандашей и прочих хорошеньких женских штучек, призванных украсить их обладательницу. Принцесса восторгалась каждой вещичкой, подробно рассказывая, когда и по какому случаю они были подарены. Дьюлла слушала без интереса, но один предмет привлек ее внимание.
Толстое золотое кольцо старинной, немного грубоватой работы. В золото был оправлен круглый камень – черный, чуть мерцающий золотистыми искрами, на котором был вырезан лебедь.
Стелла-Гертруда сразу заметила ее взгляд и небрежно достала кольцо с лебедем.
– Перстень матери вашего жениха, – сказала она. – Но вряд ли было бы правильным отдать его вам. Ведь это – подарок любви, как вы сами понимаете…
– Конечно, ваше высочество, – произнесла Дьюлла одними губами.
Она не могла не узнать этого лебедя. В замке Свон он красовался на каменном гербе над входом. Значит, это было правдой – что Рик подарил Стелле-Гертруде драгоценность, доставшуюся от матери.
– Как странно, правда? – спросила старшая принцесса с усмешкой. – Увидев красивую женщину, мужчина горит и пылает, и стонет от страсти, но фамильные драгоценности почему-то дарит другой.
О чем это она?! Дьюлла бросила на сестру быстрый взгляд, но промолчала, предоставляя противнику сделать свой ход.
– Да, вы правильно поняли, я вас видела, – понизив голос сказала принцесса, улыбаясь самым любезным образом.
Фрейлины сидели поодаль и не слышали ее слов, склонившись над вышиванием. А может, делали вид, что не слышат.
– Видели нас? – переспросила Дьюлла, стараясь сохранить лицо.
– Вас и Вальдерика, – принцесса произнесла его имя с легким поклоном в сторону Дьюллы, вновь показывая, что помнит уговор, – в нем много страсти, верно? А ведь глядя на него в это трудно поверить – он внешне так сдержан и холоден. Но сердце у него пылает, несомненно. Правда, с вами он пылал совсем по-другому, но вы так красивы, что зажегся бы и святой!.. – она засмеялась.
Дьюлла смотрела на нее, словно увидела впервые. Сейчас принцесса казалась ей особенно уродливой. Но уродство ее было не внешним, нет – ведь и Рик был не красавчик. Но глядя на него сердце пело, а Стелла-Гертруда не вызывала ничего, кроме омерзения. Почему? Не потому ли, что она, Дьюлла, была уязвлена ее словами? Как будто приберегала ладью для хитрого шаха, а соперница срубила ее пешкой.
– Он любит меня… – произнесла Дьюлла почти неслышно.
– Даже не сомневаюсь в этом, – заверила ее принцесса, – вас невозможно не любить. Вы прекрасны, как ангел, моя младшая сестра. Я много раз слышала, как мужчины обсуждали ваши прелести. Они бы тоже очень хотели вас полюбить.
– Вы не могли этого слышать!
– Отчего же? Я умею слушать. И многое вижу, – она насмешливо взглянула из-под ресниц.
Кровь прилила к щекам – стыд, злость, гнев обида, все смешалось в душе Дьюллы. Принцесса наблюдала за ней с интересом, склонив к плечу голову.
– Вы так наивны, – сказала Стелла-Гертруда сочувственно, – вы даже не видите разницы между любовью и страстью. Мне жаль вас, на самом деле. Но такова жизнь, моя маленькая сестренка. Кого-то мужчины желают, а кого-то любят. Кому-то суждено быть птицей в небе, а кому-то – клевать крошки из кормушки. Но как бы ни манил полет, для женщины лучше обзавестись мужем и жить… у кормушки, полной крошек. Потому что летать вечно не суждено никому. Рано или поздно вы упадете и разобьетесь, – она небрежно бросила в шкатулку кольцо, подаренное Риком, и захлопнула крышку.
– Прошу прощения, мне надо идти, – Дьюлла вскочила так торопливо, что задела коленом столик. Бокал с лимонадом опрокинулся, Ровена вскочила, подхватывая салфетки.
– Какая вы неловкая, герцогиня, – прищелкнула языком Стелла-Гертруда. – И вы так взволнованы… Я бы порекомендовала настой мяты и добавить туда дольку лимона. Очень успокаивает.
Пробормотав благодарность за совет, Дьюлла покинула спальню принцессы. В коридоре, когда ее уже не могли видеть, она бросилась бежать, не разбирая дороги. Ноги сами принесли ее в портик, где они с Риком провели несколько последних сладостных минут.
Прислонившись спиной к стене, Дьюлла зажмурилась и замотала головой, пытаясь избавиться от вкрадчивого голоса принцессы, который нашептывал и нашептывал ей про глупость и наивность.
Неужели, Рик и в самом деле влюблен в Стеллу-Гертруду? А то, что было между ней и Риком – это и вправду только страсть? Может, принцесса права, и Рик всего лишь вожделел ее, как красивую женщину? А любил – Стеллу-Гертруду. Принцесса ни разу не выказала приязни к Рику и получила фамильное кольцо, а она – Дьюлла, постоянно утверждавшая, что обожает его, бегавшая за ним, получила серьги из ювелирной лавки и пожелания счастья с Вальдетюром.
Женщины, выпрашивающие любовь, никогда ее не получат…
Никогда?!
– Я унижаю себя, выпрашивая любовь, как хлебные крошки, – прошептала Дьюлла и заплакала. – Почему же я такая глупая?
41. Танцы с чужой невестой
На праздник, устроенный вечером перед турниром, Стелла-Гертруда не пришла, но облегчения Дьюлла не испытала, потому что Рик ни разу не посмотрел в ее сторону. Он сидел рядом с братом, слушал, как Вальдетюр рассказывал о монастыре, в котором лечился после ранений, и лицо у него было темным и каменным.
Когда начались танцы, Вальдетюр щедро разрешил брату потанцевать с невестой.
– Наслаждайся моментом, малыш! – сказал Вальдетюр, с хохотом хлопая Рика по плечу. – Вряд ли тебе еще выдастся возможность потанцевать с такой красавицей!
Дьюлла почти ждала, что Рик откажется, но он тут же встал, отодвинув кресло, подошел к Дьюлле, поклонившись сначала королю, и подал девушке руку.
– Даже не знаю, кого ваш брат оскорбил больше – придворных дам или вас, – сказала Дьюлла, принимая приглашение.
Вальдетюр смутился, но Рик остался бесстрастен.
Они вышли на середину зала, и когда музыканты заиграли, начали танец.
– Брат все сказал правильно, – произнес Рик, не встречаясь с Дьюллой взглядом. – Я едва ли буду когда-нибудь танцевать с красавицей, а вы – самая прекрасная не только при дворе, но и во всем королевстве.
– Ты мог бы со мной не только танцевать. Но разве не сам решил отказаться от меня? – спросила Дьюлла, сжимая его руку. – Разве не сам принял такое решение?
Она хотела бросить ему вызов, задеть за живое, чтобы вместо Рика-каменной-статуи появился настоящий, живой Рик – тот, кто покорил ее сердце, кто был рядом, кто поддерживал, оберегал… Но он не принял вызов и остался таким же холодным, и ответил холодно, почти бзрзлично:
– Да, это было мое решение. Вы правы, герцогиня.
От этих слов душа болезненно заныла, но Дьюлла закончила танцевальную фигуру, безмятежно улыбнулась отцу, а потом тихо сказала:
– Ты страшный человек, Рик. Почему ты так жестоко поступаешь со мной?
– Я хочу только самого лучшего для вас, принцесса, – сказал он, даже не сбившись с шага. – А мой брат – это, несомненно, лучшее, что есть у Босвелов.
В нарушение рисунка танца Дьюлла встала к нему лицом, на щеках ее пылал румянец, глаза сверкали:
– Не верю, что слышу это. Ты ведь любишь меня, я чувствую! И ты мечтаешь о моих поцелуях! Ведь мечтаешь?
Рик не смог себя перебороть и скользнул взглядом по ее губам. Его рука дрогнула, коротко приласкав руку Дьюллы. Ее глаза звали, манили, еще чуть – и можно лишиться разума, и совершить непоправимое…
В это время Вальдетюр широким шагом пересек зал и решительно разбил их пару, схватив Дьюллу за талию.
– Рик, ты сущий увалень, – сказал он, хмурясь. – Испортил весь танец.
– Это я испортила… – начала Дьюлла, но тут Вальдетюр наклонился и при всех поцеловал ее в губы долгим, страстным поцелуем.
Дьюлла стукнула его в плечо, но это не помогло, потому что ее кулак был для шести футов мужской красоты – что шишка для медведя. В следующее мгновение кровь бросилась Рику в голову, и он схватил брата повыше локтя, отрывая от Дьюллы и разворачивая к себе. Хотелось ударить наотмашь, до крови, чтобы держался подальше от его малиновки…
Вальдетюр уставился удивленно и пробасил:
– Ты что это, малыш?
Время словно остановилось. За одну секунду Рик успел заметить бледное лицо Дьюллы, которая вытирала рот манжетой, успел увидеть короля, встревожено поднимавшегося из кресла, и придворных – которые смотрели насторожено, испугано, не скрывая брезгливости, и понял, как все выглядело в их глазах – широкоплечий красавец Вальдетюр, которого посмел разлучить с прекрасной возлюбленной кривобокий лохматый урод.
– Ты спятил, Рике? – Вальдетюр выдернул рукав из пальцев брата и поправил камзол. – Что случилось?
– Ничего, – ответил Рик, приходя в себя. – Хотел попрощаться.
– Собрался уходить? Но почему? Веселье только началось!
– Есть дела, – Рик хлопнул его по плечу, коротко поклонился в сторону короля и пошел к выходу. Леди Ровена, которую держал за руку щеголеватый юнец, отступила в сторону. Глаза у фрейлины были карие – как орехи лещины. Рик зацепился за этот взгляд. Почему-то леди смотрела печально, как будто жалела Кривобокого Рика.
