Текст книги "Платина и шоколад (СИ)"

Автор книги: Настя Чацкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 52 страниц)

Взгляд её стал жёстче, а щёки вспыхнули. Так, как нравилось Малфою.

Уизли недоумённо уставился на подругу.

– Я не понял.

– Ну, ты был бы не ты, Уизли. Умственные подвиги тебе не по плечу.

– Заткнитесь, ради бога, оба, – и Грейнджер метнула один из этих макгоногалловских взглядов на своего дружка.

– Что там такое? – подал голос Поттер, наклоняя голову к парте, и Драко закатил глаза.

– Бля, не день, а просто чудо, нахрен. Уйми своих кретинов, – последнюю фразу он произнёс тише, потому что Флитвик уже возобновил прерванное занятие, не обращая особого внимания на шепчущихся студентов.

– Всё в порядке, Гарри. Давайте просто слушать профессора, ладно?

И какой-то чёрт дёрнул гриффиндорку в этот момент попытаться сесть поудобнее между двумя юношами, случайно придвинувшись поближе к слизеринцу. Ещё сильнее вжавшись ногой в его бедро. Будто провоцируя. Или… быть может, Грейнджер просто предупреждала его, чтобы он заткнулся, но произвело это немного… иной эффект.

Драко вознёс благодарность Мерлину за то, что два дотошных гриффиндорца наконец-то избавили его от своего мерзкого внимания, потому что все мысли теперь захватила эта нога, эта тёплая нога, которая, кажется, отодвигаться не собиралась. Хотя с другой стороны от девушки, как видел Малфой, места ещё было предостаточно.

Но. Чёрт возьми. Это подействовало: он замолчал.

Однако его взгляд то и дело метался не на профессора, а на эту, едва прикрытую тканью юбки полоску кожи.

– Запишите в ваши конспекты следующее…

Девушка, как ни в чём не бывало, взяла перо и окунула его в чернильницу. Деловая какая.

Будто её бедро не угрожало полностью подчинить мысли незадачливого соседа.

Драко прикусил губу, покосившись на сидящих за ней.

Пишут.

Пишите, уроды.

Он расцепил пальцы, опуская одну руку под парту. Откинулся на скамье, чтобы не привлекать внимания остальных студентов, тоже уткнувшихся в собственные конспекты. Думаешь, ты здесь самая умная? Ну-ну.

Скрывая усмешку, он легко коснулся кончиками пальцев кромки юбки, мягко скользнув ногтями по тёплой коже. Грейнджер застыла, моментально окаменев. Как писала слово, так и застряла на его середине, не находя в себе сил вывести несколько букв до конца.

Голова слегка повернулась в его сторону, демонстрируя точёный профиль. Сжатые губы.

Провокация. Честное слово, Мерлин, она провоцировала его.

Кончики пальцев подцепили ткань и немного потянули. Усмешка медленно прикипала к губам, становясь наклеенной, фальшивой. А взгляд выцеплял каждый миллиметр открывшейся кожи.

– Кхм...

Тёплая, стискивает перо. Живая. Настоящая. Нужная.

Вернулся глазами к её лицу.

Она думала. Соображала. Наверное, о том, как избежать. Хера с два ты избежишь. Со мной не играют, маленькая дурочка.

Он видел эти попытки.

Пыталась мыслить. Румянец медленно поднимался по нежным щекам на высокие скулы и опускался на шею.

Краснеешь.

Давай. Я знаю, что ты чувствуешь. Я знаю.

Ладонь целиком легла на ногу, отодвигая мешающуюся материю. Накрыла, продвигаясь чуть ниже, на внутреннюю сторону.

Ласка. Большим пальцем – по коже, с нажимом. Губы Гермионы приоткрылись, и дрожащий выдох едва не вынес ему мозги. Создавалось впечатление, что языку стало тесно во рту – хотелось, отчаянно, задушенохотелось вылизать её всю.

Сейчас.

Он наглел. И заводился.

Сам это понимал.

Он гладил бедро Грейнджер во время урока, в битком набитом классе, почти на глазах у её тупоголовых дружков. Ведь стоило им опустить взгляд вниз, под парту… От этого ощущения становились ещё ярче, просто зашкаливали.

Опасность.

Ему нравилось гладить её так, зная, что она не осмелится оттолкнуть его руку. Это привлечёт внимание других студентов. И в первую очередь Поттера и Уизли. Но о них сейчас не хотелось думать. Ни о ком. Только об этом: скольжение, давление, вдохи почти над ухом.

Он хотел её.

Просто трахнуть сейчас.

Что ты делаешь, блин? Что ты снова делаешьсо мной. Что…

Пусть все выйдут, исчезнут. Пусть дадут выйти им. Он уведёт её и затрахает до полусмерти за ближайшим углом, потому что у него, блять-твою-мать, стоял.

Уже стоял.

– Сложность заклинаний огня состоит в том, что огонь, в отличии от воды…

– Прекрати, – почти неслышно, одними губами, выдохнула она.

Почувствовав, как почти крошится от жара собственная глотка, Драко сухо сглотнул.

– Нет, – постарался спокойно. А вышло… он не помнил.

Не понял.

Потому что в следующий момент Грейнджер резко стиснула ноги, зажимая его ладонь в тисках своих бёдер в попытке прекратить.

Глупая. Боже мой. Ты такая глупая.

Я так хочу тебя.

Рука двинуться не могла, но пальцы всё равно продолжали обжигать голую кожу.

Чуткий слух уловил сбившееся дыхание.

Взгляд снова метнулся к её лицу. Близко. Карие глаза стали почти чёрными, а то, что Драко увидел в них, заставило поёрзать на лавке, садясь поудобнее. И ещё ближе.

Почему чёртовы брюки такие узкие?

Грейнджер, опустила взгляд, уперевшись им в заметный бугор в его штанах. Неосознанно потёрла бедром о бедро.

Неосознанно отправила его в ад.

Зачем?

Она не могла не понимать, что его рука почувствует это движение. Что он его почувствует. Что это распалит его ещё сильнее, вынуждая против воли податься вперёд.

– Малфой…

Грейнджер почти задыхалась. И всё, что ему хотелось – поймать хотя бы один выдох своим ртом.

Он покачал головой.

– Драко, – исправил бесшумно, едва шевельнув губами.

Девушка на мгновение прикрыла глаза, и Малфой постарался впитать в себя это выражение лица. Полное желания до растекающегося сердца. Невозможности до боли между рёбрами. Смущения до тлеющих углей под кожей.

Невысказанных до дерущего кашля слов.

Эти слова… их впору было выплёвывать кровавыми сгустками прямо на пол. Они были больными и горячими. Каждое слово с температурой под сорок. Обречённое. Умирающее.

В тебя. Проникнуть, глубже. Задыхайся. Стони громче, давайдляменя, пожалуйста, мне так нужно… опять нужно, это смешно, это ад.

– Если жидкость, как мы знаем, материя не самая плотная, то огонь…

Мерлин, о чём он там пищит?

О чём, когда в голове – бешеный марш от одного прикосновения к ней.

Теперь из лёгких вырывались рваные выдохи. Малфой почти забыл, где находится, сжимая горячую кожу.

Когда она стала горячей?

Он даже не заметил.

Она всё ещё смотрела. Прямо, не скрываясь. Смотрела на его член, который так пошло, туго оттягивал ткань брюк. О чём ты думаешь, маленькая сучка? Скажи, о чём ты думаешь. О чём твой взгляд. О чём этот голод в глазах.

Я знаю, чего ты хочешь.

Но девушка только инстинктивно двинулась на лавке, ненароком пропуская на мгновение освободившуюся ладонь юноши ещё дальше под юбку.

– Гермиона, я не успел записать…

Уизли.

Малфой чуть не зарычал, когда она отвернулась. Слишком резко.

И торопливо, но сбивчиво, принялась что-то объяснять недалёкому кретину.

Пальцы застыли лишь на миг. А затем стали выводить узоры на обжигающей коже. Замечая, как Грейнджер начинает слегка подрагивать.

Доведи я тебя до этоготут, при всех… Как бы ты кончила, м? Тихо, закусив губу, или громко, наплевав на всё? Ты ведь не испытала оргазм вчера, в библиотеке. Если я воспользуюсь возможностью исправить это?..

Он представил.

Представил, как прямо сейчас опускается перед ней на колени, расставляет её ноги. Вдыхает в себя этот влажный запах. Наслаждается горячей лихорадкой собственного тела… а потом… въедается в неё сквозь ткань, ударяя языком по самым чувствительным местам… да, он бы чувствовал губами мокрую насквозь материю, оттягивая её зубами, и снова лаская… а она бы откинулась назад, подаваясь к нему… вращая бёдрами, цепляясь за парту пальцами, да, Драко, ещё, пожалуйста, так, да, да, да, быстрее…и стоны, срывающиеся на крики, стучали в его голове, и он почти мог увидеть охуевшие лица однокурсников, когда расстегнул бы штаны и врезался в её горячую… такую горячую и тесную…

Подушечки пальцев наткнулись на ткань трусов, и по спине прокатил жар, ударяя вниз. Заставляя напряжённую плоть пульсировать сильнее, чувствуя плотность обтягивающей ткани. Он почти сошёл с ума. Почти сошёл, когда трясущаяся рука вдруг схватила его за запястье.

Вот Грейнджер снова смотрит на него. В глазах – огонь. Но ещё больше в них страха и того, что, видит Мерлин, заставило Малфоя протрезветь, почти успокоиться. Почти.

Мольба.

Неприкрытая, бьющая по живому, по распахнутой ране.

– Пожалуйста… Я прошу тебя, прекрати.

Мерлин, её так колотило, что захотелось прижать к себе и успокоить, как ночью. Чтобы она просто уткнулась носом ему в шею. Ему почти захотелось попросить прощения. Что он довёл её до этого, уверенный в невозможности проследовать до конца. Захотелось погладить по волосам, и…

Захотелось, но он не стал.

Он в таком же состоянии, если не хуже. Сам виноват.

Медленно разжал руку. Скользнул ладонью по коже в последний раз, осторожно оправил юбку. Не сдержался – коснулся ещё. Сквозь ткань. Она прикрыла глаза, облизывая губы. На секунду сплетаясь с ним пальцами, это было странно, дико странно, ощущать её пальцы вот так, но в следующее мгновение она уже отдёрнулась. Глубоко вздохнула, отвернулась.

Малфой опустил веки, силясь успокоиться окончательно.

В состоянии кружащего, цикличного полёта, что набирал в голове оборотов, было сложно что-либо соображать, но он упрямо взял в руки перо и принялся выводить на пергаменте отдельные фразы, услышанные от распинающегося профессора.

Внезапная мысль: а понял ли что-нибудь Блейз? Увидел, заметил?

Драко обернулся через плечо. Мулат строчил что-то в тетради, и, уловив движение, поднял глаза. Вопросительно кивнул.

– Нет, ничего, – Малфой поджал губы, снова утыкаясь взглядом в конспект.

Практически тут же получил крепкой ладонью в плечо.

Снова поворот, и хитрая ухмылка Забини заставила понять: видел. Ну, всё. Теперь от разговоров точно не отвертеться. Да и, честно говоря, давно хотелось высказаться по этому поводу.

Вопросительный взгляд Малфоя указал на сидящих в тесный ряд слизеринцев и вернулся к Блейзу. Тот отрицательно покачал головой, не прекращая ухмыляться. Драко успокоенно выдохнул. Прикрытие обеспечено.

До конца урока Грейнджер практически не касалась его. Только невольно, тут же отстраняясь.

Блондин чувствовал, что она напряжена. И напрягается всё сильнее с каждой секундой, то и дело оправляя юбку. Словно внутри неё сидела пружина, которую кто-то методично закручивал. И кажется, это был он сам.

Интересно, чем для него обернётся маленькая… шалость.

Мерлин, быстрее бы закончилась эта лекция.

И, будто бы услышав мольбы слизеринца, Флитвик завершил занятие на целых полчаса раньше положенного под одобрительный гул голосов студентов. Малфой тут же встал, не собираясь оставаться на этом месте больше ни секунды, почти не веря своему счастью.

Отметив нервное копошение Грейнджер, он хмыкнул про себя и вылез из-за парты, следуя в коридор в сопровождении Забини и Нотта. Мужественно стерпев первую волну подколов относительно первого урока рядом с примерной ученицей.

– Вы мне поговорите ещё, – беззлобно бросил он, поправляя сумку и потягиваясь, выходя из кабинета и следуя по коридору за слизеринцами.

– Да ладно, за семь лет обучения ты просто должен был сделать… это, – Теодор заржал, похлопывая Малфоя по плечу, имея в виду, конечно же, соседство с грязнокровкой.

Мулат ничего не ответил, на секунду обернувшись назад.

– М-м, Тео. Я забыл тебе… сказать, – он перевёл взгляд на брюнета. – Снейп просил заскочить после этой пары. На пару минут.

Нотт моментально приуныл. Огребать от декана не нравилось никому. Драко вопросительно взглянул на Забини, но тот только отмахнулся. Что-то проскользнуло в тёмных глазах друга, когда тот торопливо произнёс:

– Мы пойдём, ненадолго. Встретимся на обеде, лады?

– Ну… ладно, – Малфой озадаченно пожал плечами. – Я пока в Башню, переоденусь.

Блейз снова кивнул, сгребая Тео едва ли не за шиворот и утаскивая вперёд.

Драко нахмурился. Странно себя ведёт этот бес. Точно что-то задумал.

Ну да на что жаловаться – коридор практически пуст, у остальных всё ещё шли уроки, а бродить по школе, когда было так тихо, он очень любил.

В любом случае не сложно было догадаться, к чему сейчас вернутся его мысли.

К кому.

Юноша уже был готов к привычному противостоянию собственным ощущениям, когда вдруг чьи-то цепкие пальцы сомкнулись на его рукаве, с силой рванув на себя. В какой-то пыльный, заброшенный класс, где даже окна были грязны настолько, что в помещении царил полумрак.

– Эй, что за…

Резко обернувшись, Малфой выдернул руку из чужой ладони.

– Это я бы хотела спросить, что это было, – почти змеиное шипение раздалось в полуметре от него.

Грейнджер.

Глава 16

Стоит, пылая своими глазами. Вся такая соблазнительно-злющая. Такой явный контраст с тем, что Грейнджер представляла собой в последние дни. Совсем не та, дрожащая от удовольствия девушка, прижатая к библиотечным полкам. Не те обвиняющие глаза, когда он оставил её там, полуголую. Не тот страх, который волнами исходил от неё в ванной. И не та доверчивость, которой так много было вчера.

Сейчас же в ней столько яростного непонимания.

– Что за грёбаное похищение? – он фыркнул, приподнимая брови.

– Что за грёбаные выходки, Малфой?

Вот оно. Его имя так, будто это непростительное, брошенное прямо в лицо. Столько яда и злости. Вот, что копилось в тебе до конца лекции, а?

– Какие ещё выходки? – он опёрся бедром о ближайшую парту, едва сдерживая усмешку.

– Такие… Я, знаешь… Блин! – Грейнджер топнула ногой, и он едва не улыбнулся на этот жест бессильного гнева. – Ты знаешь, какие, ясно?

Драко вздохнул, запрокидывая голову, уставившись вверх и подавляя желание закашляться от пыли. Оттолкнулся от стола и медленно прошёлся до покосившейся в конце класса доски. Чувствовал напряжённый взгляд у себя между лопаток.

Он наверняка выглядел нелепо в этой комнате. С потолка на тонких нитках спускались пучки пыли, а от стен веяло такой заброшенностью, что хотелось кривиться. Кабинет явно не посещали уже несколько лет.

– Здесь уютно, да?

– Иди ты на фиг! Ответь мне!

Она и не думает понижать тон. Драко хмыкнул. Пожал плечами и сделал ещё пару шагов, останавливаясь у доски. Ковырнул ногтем отлупившуюся от края краску.

– А может быть, ты начнёшь, м?

– Я?

Он медленно повернулся и слегка прищурился.

– По поводу того, что... ты ночевала в моей комнате. Знаешь, я полагаюсь на твои мозги сейчас.

Грейнджер молча сверлила его взглядом, не двигаясь с места. Вглядывается так, как если бы на нём вдруг выросли цветы или он был неизученным параграфом в одном из её сраненьких учебников.

– Что ты пытаешься во мне высмотреть?

– Смысл твоих слов, как минимум.

– Всё очень просто. Я надеюсь, ты не придумала себе ничего лишнего.

– Лишнего? Прости, Малфой, но я не дура. Я не собираюсь... – её взгляд забегал по захламлённой комнате. Драко приподнял голову, наблюдая за тем, как Грейнджер старается подобрать максимально правильные слова, с прохладной усмешкой. – Я не собираюсь вообщедумать об этом.

– Да. Я вижу.

Она дёрнула головой и сделала резкий шаг вперёд, указывая на него пальцем.

– Ни хрена. Ты. Не видишь. Ты сам потащил меня туда!

Эта фраза его разозлила. Малфой рыкнул, сжимая руки в кулаки.

– Да ты себя видела вчера?! Сомневаюсь! Выглядела так, будто тебе сам Лорд на пятки наступал. Что это было, кстати? Потому что повторения я точно не хочу.

– Ничего. Дурной сон, – выдавила из себя. – А теперь твоя очередь. Что за чертовщина была в классе?

– Не понимаю, о чём ты.

– О, Мерлин! Конечно же о том, что ты распустил свои руки!

Распустил, да. Потому что на её грёбаные ноги не купится только слепой. А Драко не был слепым. Он отлично видел эту задранную юбку и, если сильно постараться, мог даже воскресить в уме прикосновение собственной ладони к её бедру.

Мог. И тут же почувствовал горячую волну, лизнувшую загривок. Плохой знак.

Поэтому Малфой только грубовато рассмеялся, складывая руки на груди. Всем своим видом показывая, что её слова ни капли не несут правды.

Грейнджер скептично приподняла брови.

– Ты ведёшь себя как идиот.

Он знал это. И задавался вопросом – почему? – уже который день. Поэтому смешки начали умирать на его губах, стоило Гермионе раздражённо покачать головой и уверенно зашагать к двери. Когда ладонь сжалась на ручке, Малфой понял, что лихорадочно ищет слова, которые можно было бы бросить ей в спину.

Чтобы не оставаться в дураках и... остановить.

– Это тяжело, да, Грейнджер?

Она обернулась через плечо.

– Пытаться говорить с таким недоумком, как ты? Да.

– Принять как факт. Ты хочешь меня.

– Ох, да что ты...

– Когда я прикасаюсь к тебе, тебя трясёт от желания, чтобы я это не прекращал.

Гермиона хлопнула ресницами. Потом ртом.

Подбирала слова.

Адски комично – Драко наслаждался каждой секундой.

– Ты… самовлюблённая, наглая скотина! – выдохнула наконец, собравшись кое-как с мыслями. И выпустила дверную ручку, делая несколько шагов к нему. – Не смей говорить ничего подобного.

– Не жди ответного комплимента, Грейнджер.

Интересно, у неё вспыхнули щёки? Не рассмотрел. Но голос был напряжён:

– Не я полезла к тебе на уроке!

– Не ты, – он сдвинулся с места и плавно начал приближаться к ней. – Но мне нравится смотреть, как эта упрямая сука в тебе переламывается пополам, открывая другую твою сторону.

– Зачем ты делаешь это?

Здравствуй, благодетель. Он закатил глаза.

– Делаю что?

– Показываешь всё в своём отвратительном, пошлом и грязном свете? – Гермиона сложила руки на груди, расправляя плечи. И добавила, покривившись: – Это низко.

– Еще скажи, ты не за этим меня сюда затащила. Так я тебе и поверил, – Малфой незаметно облизнулся, вспомнив ощущение в зажатой её бёдрами руке, розовые от возбуждения щёки, сбитое дыхание.

– Ты меня не получишь, заруби себе это на своём дурацком аристократическом носу, – буря во взгляде Грейнджер бушевала с прежней силой.

– Да ну? Я поимею тебя в любой момент, стоит мне только захотеть. Стоит мне только коснуться тебя – и ты уже течёшь. Как тогда, в библиотеке. Как сегодня, на глазах у Флитвика.

– Не сможешь.

– Уверена? – он остановился в нескольких шагах и смотрел на Гермиону, прищурив глаза.

Она стрельнула в него холодным взглядом. Едва сдержалась, чтобы не показать самоуверенному кретину язык.

– Я уже сказала, Малфой. Уверена на самый максимум своей уверенности. И кстати, теперь, когда мы уладили этот глупейший и нелепый вопрос, позволь мне спросить тебя об одной важной… ай!

Она даже глазом не успела моргнуть, когда Драко оказался рядом с ней, сжимая предплечье своими пальцами.

– Ты… что ты…

– Что? – он поднял брови, глядя на неё с таким выражением лица, словно ничего особенного не происходит и кто угодно не может войти в кабинет в любой момент.

Например, Патил, чей голос только что раздался снаружи, но, слава богам, тут же растаял в отдалении.

– Немедленно отойди!

– А что, если не отойду? – шепнул Малфой, притягивая её к себе. – Ты же не хочешь меня.

Как назло, коридор начал наполняться голосами, а Гермиона чувствовала только руки, которые осторожно провели по её плечам. И от этого прикосновения тело покрылось мурашками, хотя рот послушно повторил вопящие в голове слова:

– Отпусти меня.

– Нет, – только теперь она поняла, как он глубоко дышал. Это придыхание заставляло сердце замирать. – Страшно, да? Вдруг сюда кто-то зайдёт, да? – шептал он, наклоняясь. Касаясь горячими поцелуями её шеи, отчего в голове начало шуметь.

– Малфой, немедленно...

– Ты же не хочешь меня, – выдохнул он, проводя ладонями вверх, оглаживая ключицу, широко открывая рот и вылизывая горло Гермионы, отчего ноги ещё чуть-чуть – и предательски подогнулись бы.

Она проглотила дрожащий выдох. Постаралась сосредоточиться на звуках из коридора. Знакомый тембр чётко прозвучал совсем рядом – недалеко от этого кабинета явно прошёл Гарри, как раз в тот момент, когда зубы Драко задели кожу под подбородком. От болезненных мурашек Гермиону затрясло, и голос друга вынесло из головы отчаянным шумом крови.

– Мерлин, нет...

В следующую секунду Драко уже толкнул девушку в сторону ближайшей из покрытых пылью парт. Она сама не поняла, когда схватилась за его плечи. Совершенно ведь не хотеланикакого контакта с этим человеком. Совершенно. Никогда больше.

Тебе не хватило, Гермиона? Того раза, когда он оставил тебя на полу библиотеки? Все эти гадкие словечки.

Нет, нет, нет. Но как можно противостоять этим прикосновениям? Драко оторвался от её шеи и теперь жадно проводил по ней ладонями, оглаживая и лаская большими пальцами, наблюдая за этими движениями горящими глазами. Мозг тут же подкинул картинку: гостиная, Гермиона, прижатая спиной к шкафу, и его руки, которые никак не могут сомкнуться на горле.

– Что ты делаешь? – она понизила голос до шёпота, стоило ей коснуться ягодицами края столешницы. Девушка смотрела в поблёскивающие в темноте глаза Малфоя, которые застыли в нескольких сантиметрах от её лица.

Он что-то задумал. Очередное веселье для него?

– Хочу поделиться с тобой одной тайной, – таким же заговорщическим шёпотом ответил, слегка наклоняясь к ней, отчего кончики их носов соприкоснулись. – Я смогу раздеть тебя где и когда угодно.

Гермиона моргнула, немного приходя в себя. Вздрогнула, когда он стиснул её талию и приподнял, сажая на парту. Моментально сжала колени, тут же, однако, уперевшись ими в его бёдра.

Он слишком близко.

– Ты… прекрати немедленно. Отойди от меня.

Его руки легко скользнули по её плечам, забираясь под мантию и стаскивая её вниз, к локтям. Ладони пробежали вверх, по ткани рубашки, возвращаясь к острым ключицам и опуская один палец в углубление прямо под шеей, скрытое наглухо застёгнутой рубашкой. Голос Грейнджер, которая всё ещё что-то бормотала, дрогнул.

– Ты что-то сказала?

– Да! – выпалила она громким дрожащим шёпотом. – Здесь Гарри прямо за дверью.

– Я слышал. Грейнджер, не будь занудой, дверь закрыта.

– Не говори “закрыта” так, будто она замурована!

– Я же попросил – не будь занудой.

Подушечки пальцев легко обвели первую пуговицу рубашки над красно-золотым галстуком и, чуть надавив, вытащили её из петли.

Гермиона тут же перехватила его руку.

– Ты... – что-то в её выдохе заставило его поднять глаза. – Малфой, зачем?

Он тяжело дышал. Зачем? Я не знаю, Грейнджер. Я не знаю, правда. Я хотел бы прекратить это, клянусь.

– Ты хочешь мне доказать что-то? Ты доказал. Просто не дай мне снова... снова совершить... – она закрыла глаза, и Драко почему-то показалось, что сейчас она скажет что-то, что всё испортит.

Она хочет сказать: ошибку. Не дай мне совершить ошибку. Но разве это не грёбаная ошибка? Разве она не права?! Нет. Потому что сейчас прав он, Драко. И стоящий колом член в его штанах.

– У тебя никогда не было так, Грейнджер?.. – тихо прошептал он, смещая руку чуть ниже. – Хотя... конечно, не было. Ты же всё ещё почти девственница.

Следующая пуговица уже была расстёгнута, когда Гермиона нервно облизывала губы, стремительно краснея, почувствовала внезапно и слишком остро, что её белье всё ещё мокрое после того, что Драко вытворял на чарах.

И внизу живота снова начинало жарко тянуть.

Господи, этот человек однозначно сведёт её с ума. Для него это – ничего. Гермиона не будет... не хочет в этом участвовать. Тёплые ладони скользнули по её животу и бокам, вызывая дрожь по спине и завязывая в груди горячий узелок. Провели по рёбрам и спустились вниз, к бёдрам, к подолу юбки.

– Ты не знаешь, как это. Когда вдруг понимаешь, что хочешь трахнуть грязнокровку. Прямо в этот самый момент... – снова начал произносить он низким голосом, не отрывая взгляда от её глаз, отчего каждый волосок на теле вставал дыбом. – И ты хочешь этого так сильно, – ладони поползли по дрожащим ногам вверх, обхватывая коленки, разводя их в стороны, делая шаг, чтобы стать ближе, – что ни о чём другом думать не получается.

Её дыхание сбилось, и от ощущения этой вседозволенности Малфой чувствовал, что сам начинает задыхаться. Он легко скользнул костяшками по бёдрам.

– Не хочешь, да?

– Малфой, пожалуйста.

Руки уверенно заскользили вверх, под юбку, пальцами охватывая нежную кожу, останавливаясь на границе её трусов. Дыхание Гермионы участилось, и она вцепилась в его пальцы сквозь ткань.

– Стой.

И он замер.

Прижимаясь к ней, ощущая грудью тепло её кожи, глубоко и рвано дыша. Чувствуя под ладонями мягкое бельё. Снова, чёрт, снова насквозь влажное.

Позволь мне, Грейнджер.

Блин, позволь мне, сейчас.

Драко медленно наклонился, не отрывая от неё взгляда. Замечая, что она почти незаметно поднимает голову навстречу. Опуская потяжелевшие веки и ведя приоткрытым ртом по уголку её губ, он сжал пальцами кожу её разведённых ног. Гермиона застыла и тихо выдохнула, отчего по телу поползли горячие мурашки.

Нет, не целуй её. Тебя понесёт. Малфой, держи себя в руках.

Да, всенепременно.

Легко, почти невесомо, он коснулся кончиком языка её нижней губы – девушка вовсе перестала дышать, не двигаясь, будто впитывая в себя это влажное прикосновение. Тонкие пальчики на его запястьях сжались. Он лизнул уголок её губ, играючи, а Грейнджер обомлела от этого. И в следующий же миг приоткрыла рот.

Язык проник в неё вместе с коротким выдохом, полустоном. Голова запрокинулась. Драко целовал её так, будто это было последним, что он успеет сделать в жизни. Последним, что он мог сделать. Она не поняла, когда успела выпустить его руки, позволяя тёплым ладоням поднырнуть под ткань и гладить горячую кожу тазовых косточек. Не поняла, когда её пальцы успели зарыться в светлые волосы, перебирая их.

Мягкие, густые, светящиеся контрастом с чёрной мантией и полумраком комнаты.

Не поняла, куда вдруг делись мысли о Гарри, который действительно был в нескольких шагах в то время, как она здесь, в пыльном кабинете, так жарко и немедленно хочет их врага-номер-один.

Не поняла, когда вдруг начала отвечать на его поцелуи, пытаясь втянуть в себя твёрдый язык, обхватить его губами и скользить по нему, сходя с ума от вкуса.

Самый потрясающий вкус был у этого человека, вжимающегося сейчас в неё настолько, что горячая выпуклость, трущаяся о раскрытую Грейнджер, вызывала безостановочную дрожь.

Как легко он возбуждается, – и эта мысль шарахнула по мозгам прежде, чем была допущена и одобрена, заставляя девушку оторваться от ищущих губ и прижаться, насколько это было возможно, к тяжело дышащему телу. Рассыпая быстрые поцелуи по открытой шее, привычно пахнущей дождём, отчего заходилось сердце.

Драко послушно откинул голову, прикрывая глаза и стискивая зубы, позволяя ей касаться себя, обводить языком выступающий кадык и всасывать подрагивающую кожу, вызывая горячую пульсацию в паху.

Движения его рук на бедрах Гермионы стали сильнее и глубже.

Ближе к ней.Мерлин.

Нужно притормозить, иначе…

Он освобождает руки и подносит их к тёплому подбородку девушки, останавливая. Быстро расстёгивая оставшиеся пуговицы на её рубашке, над которыми остался туго завязанный галстук. Подхватывая Грейнджер под спину, заставляя выгнуться, отчего полы расстёгнутой одежды разошлись в стороны.

Гермиона приоткрыла губы, громко выдохнув и отвернув голову, словно стараясь заглушить рвущиеся стоны, когда рот Малфоя накрыл её сосок сквозь лёгкую ткань лифчика.

– Ох… – она выгнулась, подаваясь навстречу.

Чувствуя, как его зубы слегка сжимают и тянут, но практически тут же горячий язык зализывает укус сквозь ткань. И снова.

Снова.

Рука судорожно зарывается в его волосы.

– Сними…

Драко не понял. Слишком увлечён своим занятием. Но повторный громкий выдох заставил едва ли не зарычать.

– Сними его, – и дрожащие пальцы касаются лифчика.

Малфой отрывается от неё. Въедается в губы глубоким поцелуем, поддевая бретельки и стаскивая их по плечам. Сдвигая бюстгальтер вниз, практически на живот, тут же обхватывая грудь ладонями и слегка сжимая, погружая язык в мягкий рот. Пропуская соски между пальцев.

С губ Гермионы слетает отрывистый стон, и Малфой вздрагивает, пряча лицо у неё в волосах.

– Ш-ш-ш, – тихо шепчет он, и девушка чувствует его дыхание под ухом, закусывая губу, выгибаясь навстречу, пытаясь теснее прижаться к ласкающим ладоням.

Твёрдый, горячий. Так близко.

Дразнит. Невыносимо жарко. И она вдруг чувствует – как это. Когда вдруг понимаешь, что хочешь трахнуть слизеринца. Прямо в этот самый момент.

Девушка опускает руку, резким движением выдёргивая полы его рубашки из брюк. Запуская ладонь под ткань, проводя по рёбрам и груди. Он чувствует каждое её движение. Судорожно выдыхает, сдерживаясь. Ловит ладонями пылающее лицо, несколько секунд вглядывается в горящие, почти чёрные глаза.

Спускается одной рукой по её животу, минуя собранную на талии юбку.

Вниз.

Снова заставляя Грейнджер выгибаться.

– Хочешь меня, – одними губами. Явно не вопрос.

Она широко открывает рот, откидывая голову назад, когда один его палец скользит в неё до основания. Начинает медленные движения.

Вперёд. Назад. Она подаётся к нему бёдрами.

Он добавляет второй палец, растягивая, слегка разводя их и проникая глубже.

Вперёд – сильнее, а назад – медленно, будто позволяя прочувствовать. Она дрожит, едва сдерживаясь, чтобы не сдвинуть ноги, стиснуть его внутри, ощущать плотнее.

– Ты хочешь меня.

– Д… да...

Глаза закрыты. Дыхание рваное, тяжелое, как у Малфоя.

– Ты такая... мокрая...

Он опустил глаза, задыхаясь от возбуждения.

Распахнутая блуза открывает взгляду дразняще напряженные соски, блестящие от его слюны, простенький, такой-грейнджерский лифчик, обхватывающий рёбра ниже положенного, вид которого едва не выносит Малфою мозги.

Дрожащий живот, крошечное углубление пупка, широко разведённые ноги, скомканная, собранная на талии юбка, сдвинутые вбок трусы и его движущаяся рука. Он смотрит, как влажные пальцы выскальзывают из неё и врезаются обратно, заставляя стройное тело извиваться, а ноги – лихорадочно дрожать.

Давай, Грейнджер. Давай...

По-прежнему тугая, боже.

Учащая движения, он сжимает зубы, представляя, что почувствует, когда войдёт в неё по-настоящему. Глубоко и сильно. Так, словно в поисках дна, конца этому сумасшествию.

Против воли прижимается пахом к внутренней стороне её бедра и трётся об него. Сухо сглатывая. Выдыхая сквозь зубы. Ещё. Немного сильнее. Пульсация. Жар. Такой, что вот-вот прожжёт плотную – бля... такую плотную – ткань штанов. А глаза неотрывно следят за движениями собственных пальцев.

Поднимает взгляд обратно к её лицу.

Дрожащие, искусанные губы.

Моя девочка, ты уже близко.

Рука движется быстрее, а мысли невозможно ухватить, ни одной. Накаляются, как железо под открытым огнём. Яростные мысли наравне с яростным трением.

Моя.

Грязнокровка.

Он очерчивает и надавливает большим пальцем на твёрдый бугорок клитора – голова Гермионы запрокидывается сильнее, а рука, которой она придерживалась за столешницу, судорожно соскакивает и случайно задевает стоящий рядом стул, едва не роняя его на пол.