Текст книги "Эволюция Мары Дайер (ЛП)"

Автор книги: Мишель Ходкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 24 страниц)

И я выбиралась и раньше.

С не более чем синяком на щеке, который был даже не от обрушения. Я вспомнила картинку расцветающего фиолетового пятна на своей скуле в зеркале больницы. Он был от Джуда. Когда он меня ударил.

Я снесла психушку, но я сделала это без вреда для себя. Безопасно.

Но Джуд выбрался тоже, прошептало моё сознание.

Его руки схватили меня крепче и я знала, что его глаза были прикованы к Ною. Лезвие немного двинулась к моей коже и я почувствовала прилив тепла и боли. Джуд упивался каждой каплей злорадства от того, что делал мне больно и заставлял Ноя смотреть.

Я хотела причинить ему боль в ответ.

И может быть я могла бы. Да, Джуд выбрался – но без рук.

Что означало, что я могла его ранить, но не убить; я так много раз пыталась убить Джуда раньше и это никогда не срабатывало, но я выбралась. Я обрушила психушку и может быть если я разрушу это здание, я могла бы освободиться.

А Ной. Его могло ранить, если здание рухнет, но он был другим, как я – так что он мог бы выжить как и я. Даже если он был бы ранен, когда здание рухнет, он бы излечился. Он всегда излечивался. Ной был бы в безопасности.

Но Джейми? Стелла? Они тоже были другими, как и мы. Как Джуд. Что означало, что они вероятно тоже бы выжили, но они могли быть ранены.

Хотя, Ной мог бы излечить их. Он вылечил моего отца. Если я раню Джейми и Стеллу пытаясь вытащить нас, он мог бы их вылечить.

Горячее дыхание Джуда защекотало мне шею, заставляя меня повернуть голову прежде чем мы ступили в тень. Я видела пропитанную кровью девочку в саду. Я видела Адама, лежащего в песке.

Я и Джейми, и Стелла, и Ной выживем. Но здесь были не только мы.

Адам вероятно был ещё жив. Меган была жива, когда Джейми тащил её. Должны быть ещё и другие, запертый в комнатах за своими дверями.

Если я снесу это здание как психушку, все, кто не был другим, умрут как Рэчел и Клэр. Адам. Меган. Кто-то ещё, кто-то нормальный.

Но они могли умереть в любом случае, сказала я себе. Джуд мог пройти к каждому из них, пока они – мы – не все ушли.

Моя кожа натянулась и кровь хлынула к ушам и я почувствовала как Джуд толкает нас дальше. Если он завернёт за угол, Ной пропадёт из поля зрения.

У меня заканчивалось время. Мне нужно было выбрать даже если ни один вариант не был хорошо. Может герой мог бы увидеть другой путь отсюда, но я не была героем.

У тебя всегда есть выбор, однажды сказал Ной.

Я свой сделала.

Я использовала каждую частичку силы, чтобы хлопнуть нас двоих о стену.

Джуд этого не ожидал. Его голова сильно треснула и я представила себе паутинку трещин там, где он ударился от потолка до пола, и ниже, к фундаменту. Руки вокруг моей груди ослабли, когда Джуд упал.

Но я не побежала.

Я резко повернулась к нему лицом. Я не могла ничего слышать, кроме своего дыхания и биения сердца, и пульса, а они были громкими и быстрыми, но не от страха. От чистой, холодной, раскачивающейся ярости.

Я почувствовала сильный тревожный рывок в своём мозгу, но я поддалась этому и что-то освободилось. Я толкнула обвисшее тело Джуда вверх к стене. Удержала его, придавила его так прочно, что кусочки штукатурки отслоились и упали на пол. Я была сильнее чем думала. Я не могла убить Джуда своим разумом, но я могла бы убить его своим телом и он заслуживал смерти.

Я знала, что Ной был за мной, но он не двинулся помогать. Он видел, что мне не нужно было.

Джуд был без сознания и вялым и время казалось замедлилось, когда пятна чёрного и красного заполнили моё зрение, когда бледный аромат наполнил воздух. Я раздавила горло Джуда изящными руками, которые не ощущались как мои собственные. Зрелище принесло прилив дикой ярости. Я почувствовала как улыбаюсь.

Мара.

Я услышала своё имя, которое прошептали с любовью, знакомый голос, но он был далеко и я не расслышала. Я не остановилась бы, пока эта штука под моей хваткое не была мёртвой – я бы не позволила этому выбраться или излечиться. Я хотела смотреть как это умирает, превращается в мясо. Мысль доставила мне удовольствие. Двери были всё ещё заперты и я всё ещё была запечатана внутри, но я бы разнесла это место, я бы впилась в него своим разумом и пальцами, если бы пришлось. Я бы вытащила парня, которого любила. Я бы освободила себя.

Это была последняя мысль перед тем как всё потемнело.

Глава 67.Ранее.

Порт Калькутта.

Индия.

Толпа росла и сгущалась вокруг диких существ, которые были в порту, где они не должны были быть. Громкий взрыв прозвучал от одного из кораблей и маленькие обезьянки закричали. Один человек взобрался на вершину клетки с первыми, большими, ярко-окрашенными птицами, которые пронзительно закричали внутри клетки. Он улыбнулся и посмотрел ближе, как птицы били крыльями о решетки и куча разноцветных перьев падали на землю.

Другой мужчина ткнул палкой по другой клетке, где сидела большая, коричневая обезьяна. Она приблизили свой рот к решетке и оскалила зубы, показав острые клыки.

Маленький мальчик с маленькими черными глазами, которого я попросила помочь, рванул было назад, чтобы другие, которые продолжали пробегать палками вдоль клетки с тигром и продолжали танцевать позади. Парень чуть по старше, одетый в темно-красную одежду, плюнул в тигра. Тигр взревел.

Люди засмеялись.

Мое дыхание было быстрым и моя маленькая грудь быстро поднималась и опускалась. Мое сердце учащенно билось, и я убрала куклу.

Большой парень нагнулся. Он взял камни – один, два, три. Остальные дети сделали то же самое.

Затем каждый из них замахивался и бросал камни в тигра. Который ревел своей клетке. Удары приходились ему по шерсти.

Я ощутила отвращение. Мрачные мысли кружились в моей голове, а время шло, как черепаха, когда тигр зарычал и отпрянул от своей клетке. Парни смеялись, как и остальные люди.

Животное не заслужило такого отношения. Я захотела, чтобы он смог выбраться, и я представила это в своем разуме: Яркие металлические прутья, падающие на землю. Когти и зубы вгрызались в кожу вместо камней бьющих животное по шерсти. Я закрыла глаза, потому что это была картина, которую я хотела бы видеть.

Крик заставил меня распахнуть глаза.

Существа были прижаты к клетке, которая падала. Я наблюдала, как он набросился на ближайшего парня, самого большой. Его когти разорвали его бок, образуя огромную кровавую рану.

Другой парень, с маленькими глазами, отходил с побелевшим и неподвижное лицом. Он не смотрел на тигра. Он смотрел на меня, и его рот образовал форму слова, которое в один прекрасный день станет моим именем.

Мара.

Тигр толкнул большого парня вниз, и тот снова закричал. Тигр завис над ним, схватил его за горло. Парень перестал кричать.

Другие начали, но это не имело значения. Животное было освобождено.

Глава 68.После.

В один прекрасный день я проснулась утром в какой-то больнице и обнаружила доктора Келлс, сидящую в моей палате.

Всё было ясно: стенд IV возвышался над моей кроватью. Грубые, отбеленные хлопчатобумажные простыни. Промышленные потолочные плитки и встроенные лампы дневного света. Я могла слышать их гул. Но это было как будто я смотрела на стерильную комнату и всё в ней через стекло.

А после наводнения, все вернулись назад.

Джуд, безвольный пока я высасывала из него жизнь своими руками.

Стелла и Джейми, раненые и в синяках и уволакивающие Меган прочь из сада пыток.

И Ной, наблюдая как он умирает внутри пока я лгала, когда говорила ему, что со мной всё будет хорошо.

Но это не была ложь. Я вырвалась из рук Джуда и Ной был рядом со мной, прежде чем я потеряла сознание. Он позвал меня по имени. Я слышала это. Я вспомнила это.

Где он был сейчас? Где были они? Где была я?

Я попыталась сесть, встать с кровати, но что-то держало меня сзади. Я посмотрела вниз на свои руки, которые покоились на голубом хлопковом одеяле, покрывающим кровать и заправленным под моими ногами, ожидая увидеть ремешки.

Но их не было, ни одного. Мои руки всё ещё не двигались.

– Доброе утро, Мара, – сказала доктор Келлс. – Ты знаешь где ты находишься?

Я почувствовала разрывающий меня страх того, что я посмотрю вверх и увижу слова на стене, сообщающие, что я была где-то в психиатрическом отделении. Которое я никогда не покидала. Что ничего за последние две недели, шесть недель, шесть месяцев не происходило. Это было единственное, что она могла сказать мне, чтобы сломать после всего что я пережила.

Но я была в состоянии повернуть голову и оглядеться. В этой комнате не было окон. Никаких знаков. Не было ничего кроме таблички IV и большого зеркала на стене за головой доктора Келлс.

Я возможно не знала, где находилась, но я помнила, что она сделала. Я наблюдала как она спокойно сидит на пластиковом стуле рядом с кроватью и переходила от воспоминания к воспоминанию о её лжи мне в лицо. Я видела изображения Джуда в своей комнате, наблюдающего как я сплю пока доктор Келлс это записывала. Она знала, что он был жив. Она знала, что он делал со мной. Она впустила его в Горизонты и она поместила всех нас в ад.

Её выражение лица не поменялось, но я смотрела на неё другими глазами.

– Ты знаешь кто я? – спросила доктор Келлс.

Ты человек, который обманул моё доверие. Ты человек, который пичкал меня ложью и лекарствами, притворяясь что делаешь как лучше для меня, когда всё, чего ты действительно хотела, так это сделать мне хуже. Я точно знаю, кто ты такая, пыталась я сказать. Но когда я открыла свой рот, всё что оттуда вышло было словом, – Да.

Было похоже, будто я зажата между двумя стёклами. я могла всё видеть, я могла всё слышать, но я была отстранена от себя. Отделена. Не парализована – я могла чувствовать свои ноги и кусающиеся простыни, что покалывали мою кожу. Я могла облизать свои губы, что я и сделала. Я могла говорить, но не те слова, что я хотела сказать. И когда я попыталась приказать своему рту кричать, а своим ногам пинаться, это было как желание, которое невозможно исполнить.

– Есть несколько вещей, о которых я хотела бы с тобой поговорить, но сначала я хочу, чтобы ты знала, что тебе вкололи разновидность амитала натрия. Ты слышала про амитал натрия?

– Нет, – ответил мой отравленный язык.

Его называют сывороткой правды. Это не совсем так, но его можно использовать чтобы помочь облегчить определённые виды страдания. Мы иногда используем его в экспериментальной психиатрии, чтобы дать пациенту передышку от маниакального или кататонического эпизода. – Она наклонилась ближе ко мне и сказала мягким голосом, – Ты страдала, Мара, не так ли?

Я бурлила в этой кровати, в своём теле, и я хотела плюнуть ей в лицо. Но я не могла. Я сказала, – Даю

Она кивнула.

– Мы думаем, что вариант, который мы разработали чтобы помочь тебе с твоими... особыми проблемами. Мы на твоей стороне. Мы хотим тебе помочь, – равномерно говорила она. – Ты нам позволишь тебе помочь? – Она посмотрела через плечо в зеркало.

"Нет", кричал мой разум, но вслух я сказала:

– Да.

– Я рада. – Она улыбнулась и потянулась к полу. Когда она подняла свою руку, в ней был пульт. – Позволь мне кое-что тебе показать, – сказала она и затем крикнула в воздух. – Экран.

Тонкий белый экран механически опустился с потолка пока часть стены рядом с зеркалом отодвинулась, показывая белую доску с наспех написанным списком.

– Мониторы, – крикнула доктор Келлс прежде чем я смогла это прочитать. Я услышала какой-то сигнал рядом с моей головой, соответствующий ритму сердцебиения.

– Огни, – снова сказала она и в комнате потемнело. Потом она подняла руку и пульт, и нажала проиграть.

Я смотрела на трясущиеся кадры из камеры Клэр, когда она вертелась как на сковороде над психушкой, над Рейчел. Я смотрела на происшествие, которое Джуд раньше оставил в моей ванной, чтобы я посмотрела.

Изображение потемнело. Я услышала собственный смех.

Но там, где раньше видео останавливалось, теперь тряслось изображение. Отснятый материал Джуда был склеен, на экране, я теперь видела что что-то подняло камеру. И прямо перед тем как картинка обрывалась, была вспышка света.

Освещающая лицо доктора Келлс.

Она была в психушке. Она была там.

Мой разум хотел вырваться, но моё тело был абсолютно неподвижным когда зажёгся свет.

Доктор Келлс указала на доску.

– Мара, ты можешь прочитать, что там написано? – я скользнула по словам, когда моя кровь застучала в ушах. Машина, монитор, сигналили быстрее.

Дважды слепая.

С.Бениция, проявился (носитель Дж1821, происхождение неизвестно). Побочные эффекты(?): анорексия, булимия, причинение себе вреда. Поддающаяся воздействию лекарственных препаратов. Противопоказания подозреваются, но неизвестны.

Т.Барроуз, не носитель, умер.

М.Кэннон, не носитель, уравновешенный.

М.Дайер, проявился (носитель Дж1821, оригинал). Побочные эффекты: сопутствующий ПТСР, галлюцинации, причинение вреда себе, вероятно шизофрения / параноидальный подтип. Реагирует на мидазолам. Противопоказания: подозрение на n.e.s.s.?

Дж.Рот, проявился (носитель Дж1821, подозрение на оригинал), индуцированный. Побочные эффекты: вероятно пограничное расстройство личность, вероятно расстройство настроения. Противопоказания подозреваются, но неизвестны.

А.Кендал: не носитель, умер.

Дж.Л.: искусственно проявился, протокол Леонарда, ранняя индукция. Побочные эффекты: расстройство личности (невосприимчив), антисоциальное расстройство личности (невосприимчив), мигрени, крайняя агрессия (невосприимчив). Противопоказания неизвестны.

С.Л.: искусственно проявился, протокол Леонарда, ранняя индукция, умер..

П.Рейнард: не носитель, умер.

Н.Шоу: проявился (оригинальный носитель Дж1821), Побочный эффекты (?):нанесение вреда себе, возможно оппозиционное расстройство неповиновения (невосприимчив), расстройство поведения? (невосприимчив). Тесты: класс А барбитураты (невосприимчив), класс В (невосприимчив), класс С (невосприимчив), невосприимчив ко всем классам, (тест MAD), умер.

Обобщенные побочные эффекты: тошнота, повышенная температура, бессонница, ночные кошмары.

– Мара, ты участвовала в слепом исследовании, – сказала доктор Келлс. – Это означает, что большинство твоих лечащих врачей и консультантов не знали о твоём участии. Твои родители также не осведомлены. Причина, по которой тебя выбрали, в том, что ты отвечаешь условиям, у тебя есть ген, который тебе вредит.

Носитель.

– Он заставляет тебя действовать так, что ты становишься опасной для себя и окружающих.

Побочные эффекты.

– Ты понимаешь?

– Да, ответил мой предательский язык. Я поняла.

– Некоторые из твоих друзей также являются носителями этого гена, который разрушал твою нормальную жизнь.

Стелла. Джейми. Ной. Их имена были в этом списке, прямо за моим.

И за Дж.Л. Джуд Лоу.

Я хотела знать чем мы были и теперь я знала. Мы были подопытными. Мы были пациентами.

Мы были предметами. Жертвами, к тому же идеальными. Если бы мы кричали волки, доктор Келлс кричала бы сумасшедшие, и были сотни страниц психологических записей, чтобы поддержать её. Если бы кто-то из нас говорил правду, мир назвал бы её вымыслом.

Психушка, Джуд, Майами – люди, которых я убила, брат, которого похитил Джуд. Всё вело к этому моменту.

Потому-что так было просчитано. Это было спланировано.

Меня не отправляли в Горизонты – меня довели. Мои родители понятия не имели, что это за место; они просто хотели помочь мне поправиться и доктор Келлс заставила их поверить, что так и будет. Когда они подумали, что мне становится лучше, они решили не заставлять меня ехать в психушку; они бы в конечном счёте полностью вытащили меня из программы.

И в день, когда они решили не заставлять меня ехать случилась ночь, когда Джуд заставил меня порезать запястья. Но не убивать себя.

Чтобы отправить меня обратно.

Я услышала голос Стеллы, просто шёпот в моей голове.

"Ты им нужна."

Им? Доктору Келлс и Джуду?

Доктор Келлс прервала мой поток мыслей.

– Твоё состояние причиняет боль людям, которые тебя любят, Мара. Ты хочешь причинять боль людям, которые тебя любят?

– Нет, – сказала я и это было правдой.

– Я знаю, что не хочешь, – серьёзно сказала она. – И я действительно очень сожалею, что мы не были в состоянии помочь тебе до этого момента. Мы надеялись, что были способны успокоить тебя до того, как ты разрушила здание. Мы очень старались спасти всех твоих друзей.

Моё сердце замерло. В комнате на несколько секунд повисла тишина, перед тем как монитор опять пикнул.

Мы не ожидали, что всё произойдёт так как случилось – когда это случилось, нам повезло вытащить Джейми Рота, Стеллу Бенициа и Меган Кеннон до того, как они серьёзно пострадали. Мы просто не смогли добраться до Ноя Шоу.

Я слышала, что она ошибается.

Вот и всё. Я спокойно, медленно посмотрела назад на доску и заставила свой мозг сложить буквы в слова, которые я могла понять, которые имели смысл. Но всё что я смогла рассмотреть, когда я сейчас их читала было:

Умер.

Написано под именем Ноя.

Мой мозг повторял слова женщины, которую Ной однажды назвал лгуньей.

"Ты будешь любить его до смерти."

Вся боль, которую я когда-либо чувствовала была просто тренировкой для этого момента.

– Мара, вокруг тебя обрушилась крыша, но не на тебя. Ной был слишком близко и его раздавило.

"Он умрёт раньше срока рядом с тобой, если ты его не отпустишь."

– Мне очень, очень жаль, – сказала доктор Келлс.

То, что она говорила, было невозможно. Невозможно. Ной излечивался каждый раз, когда был ранен, всегда. Он поклялся, что я не смогу его ранить снова и снова, и снова. Ной не лгал. Не мне.

Но доктор Келлс лгала. Она лгала мне о Джуде. Она лгала Джуду обо мне. Она лгала моим родителям о Горизонтах. Она лгала каждому, всем нам.

И она врала мне сейчас.

Слеза убежала в любом случае. Только одна. Она скатилась вниз по моей чужой щеке.

– Мара, мы хотим убедиться, что ничего похожего не случится снова, и мы думаем, что мы сможем, если ты согласишься.

Доктор Келлс ждала моего ответа, как будто у меня была возможность сказать что-то ещё, кроме да. Она знала, что я не могла не согласиться, что означало, что это был своего рода спектакль, какое-то шоу. Для чьей-то пользы, но не моей.

Я свирепела.

– Мы хотим помочь тебе поправиться, Мара. Ты хочешь чтобы тебе стало лучше?

Её слова смели грязь с моей памяти.

–Чего ты хочешь?-Спросила меня доктор Келлс в мой первый день под её опекой.

–Поправиться?-Ответила я ей.

Мой ответ тогда был честным. После психушки меня терзало горе. После того как Джуд пришёл в полицейский участок, меня угнетал страх. Горе и вина, страх за семью и за себя. Себя. Он управлял мной.

Доктор Келлс манипулировала этим. Джуд тоже. Я не знала какую роль он в этом играл, или что доктор Келлс получала терроризируя и мучая меня, говоря мне ложь. Я не знала почему была нужна им или почему меня привезли сюда, или где это сюда вообще было, или была ли я одна. Но я больше не боялась. Были и другие имена в этом списке и если они были здесь со мной, я бы вытащила их отсюда и мы бы снова встретились с людьми, которые нас любят.

Я бы снова увидела парня, которого люблю. Всё во мне знало это.

Доктор Келлс повторила свой вопрос.

– Мара, ты хочешь чтобы тебе стало лучше?

Больше нет.

Что-то дремлющее внутри меня рвалось к жизни. Оно потянуло, встало и взяло меня за руку.

– Да, – солгал мой язык. Мой ответ вызвал пластиковую улыбку на накрашенных губах.

Вот то, что я знала: я была в ловушке в своём теле, в той кровати, в тот момент. Но даже когда я выглядывала из окон своих глаз, сквозь решётки своей тюрьмы, я знала, что я в ловушке не на всегда.

Они погремели моей клеткой чтобы увидеть кусаюсь ли я. Когда они выпустят, они увидят, что ответ был да.