Текст книги "Эволюция Мары Дайер (ЛП)"

Автор книги: Мишель Ходкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 24 страниц)

Глава 60

Когда Ной говорил, его голос разрезал воздух, словно лезвие бритвы.

– Я здесь, потому что ты жива. Если бы он убил тебя -

– Он не... – сказала я, слова застряли у меня в горле. – Он не убил меня. – Повторила я и облокотилась о стену, в то время как слова перенесли меня на гавань. Я увидела себя распростертой на причале, истекающей кровью.

Я не могла отвести взгляд от глубоких ран на своих запястьях.

Не смертельно.

И Джуд это знал. Я могла бы сказать это по тому, как он смотрел на порезы и как он их изучал, держа меня за предплечья. Он хотел убедиться, что они кровоточат, но не слишком сильно. Он не хотел меня убивать. У него была другая цель.

– Джуд оставил меня в живых, – сказала я вслух. – С какой-то целью. С какой?

Ной провел рукой по заросшей щетиной щеке.

– Чтобы он мог продолжать мучить тебя? – Он злобно улыбнулся. – Жаль, у меня было мало времени, чтобы завести друзей в центральном холдинге.

Я посмотрела на него с удивлением.

– Ты был в тюрьме?

Ной пожал плечами, задевая меня.

– Когда это было?

– Когда узнал, что тебя отправляют сюда, а я ничего не мог сделать. Ситуация требовала чего-то . . .– Ной искал подходящее слово. – Необычного. Мне пришлось убедить отца, что я буду его позорить – публично – каждую секунду, проведенную без тебя.

– Подожди, это случилось после того случая с Лолитой?

Ной коротко кивнул.

– Ной, – осторожно сказала я. – Что ты сделал с этим несчастным китом?

И тогда он улыбнулся по-настоящему. Ну, наконец-то. Я хотела, чтобы он улыбался так всю оставшуюся жизнь.

– Она в порядке, – сказал он. – Я просто кое-кого толкнул в ее бассейн.

– Нет.

– Да, слегка.

Я покачала головой с притворным неодобрением.

– Он поощрял своего ребёнка – перспективного социопата, барабанить по стеклу, – сказал Ной прозаично.

– Что ты там вообще делал?

– Хотел ввязаться в драку. Мне нужно было попасть в выпуск новостей.

– О, Боже, и получилось?

– Я был близок к этому, – сказал он, держа большой и указательный пальцы на близком расстоянии друг от друга. – Но меня затмил коррумпированный политик.

– Тебя обошли.

– Действительно. Думаю, отец заплатил им.

Я внимательно следила за Ноем, когда задала свой следующий вопрос.

– Итак, твой отец знает о нас?

Да, – спокойно ответил Ной. – Знает.

– И?

Ной поднял брови.

– И что?

Мальчишки. Просто невыносимые.

– Что он думает?

Ной взглянул так, как будто не понял вопрос.

– А это имеет значение?

А, так он понял вопрос, он просто не знал, почему я спрашиваю.

– Имеет, – ответила я. – Скажи мне.

– Он думает, что я дурак, – просто сказал Ной.

Я старалась не показать, как сильно это меня задело.

Видимо мне не удалось, потому что Ной взял мои руки в свои. С тех пор как Джуд похитил меня, Ной впервые прикасался ко мне так, словно это было важно. Его прикосновение было невероятно нежным, когда он разворачивал бинты на запястьях, но было по-прежнему больно, и я запротестовала. Он шикнул на меня. Поднял мои руки ко рту. Провел мягкими, как лепестки, губами по костяшкам пальцев, а затем ладоням. Посмотрел мне в глаза и подчинил меня.

А потом он поцеловал мои шрамы.

– Это не имеет значения, – пробормотал, прикасаясь к моей коже. Его пальцы прикоснулись к порезам, исцеляя вены под ними.

– Лишь одно имеет значение.

– Что? – прошептала я.

Он посмотрел на меня сквозь длинные, темные ресницы, все еще держа мои руки в своих.

– Убийство Джуда.

Глава 61

Руки Ноя были нежными, а голос мягким, и из-за этого его слова прозвучали даже как-то более пугающе.

Я хотела убить Джуда. Думала об этом много раз. Но эти слова из его уст прозвучали как-то не так.

Ной отпустил мою руку.

– Прежде чем прийти сюда, я принял меры для того, чтобы больше людей охраняли твою семью, но не думаю, что Джуд будет их преследовать, – сказал он, глядя прямо перед собой. – Все, что он сделал было для того, чтобы добраться до тебя. Он сказал, что похитил Джозефа, потому что хотел, чтобы ты сама причинила ему боль, зная, что именно это будет мучить тебя больше всего.

Я сглотнула.

– Но теперь я здесь. И ты тоже.

На мгновение Ной замолчал. Потом сказал,

– Не навсегда.

Что-то в его голосе испугало меня, и я подняла глаза, чтобы посмотреть. Ной всегда был красивым, но теперь в этих прекрасных чертах было что-то темное. И новое.

Или, может быть, это всегда было там, а я просто никогда не видела.

Мой пульс участился.

Ной повернулся ко мне плавным, изящным движением.

– Девушка, которую я видел – Стелла, да?

Я кивнула.

– Что ты знаешь о ней? – Он снова стал самим собой, и я испытала облегчение, не совсем понимая, почему.

– Не много, – призналась я. – Джейми говорил что-то о том, что она вполне может сойти за нормальную, но я не знаю, почему она здесь. – Сейчас я почувствовала себя немного виноватой, что не удосужилась выяснить, но у меня было оправдание – я была довольно занята. – А что?

Ной провел пальцами по волосам.

– Ты замечала в ней что-нибудь особенное?

– Особенное, как ...

– Как у нас.

– Ничего, что было бы заметно, – сказала я, пожав плечами.

Ной поднял бровь.

– Наши способности тоже не так уж заметны.

Верно.

– Так ты думаешь, что она такая же, как мы?

– Я размышляю. Должна быть какая-то причина, по которой я видел тебя и ее. Подумай об этом, в мире миллионы раненых и больных людей. А я видел только пятерых. Единственное, что мне приходит в голову, что нас соединяет ...

– Но это означает, что . . . Джозеф. – Я не могла поверить, что он – тоже участник этого кошмара.

– Думаю, что наши способности приобретенные, – осторожно ответил Ной; должно быть, он догадался о моем опасении. – Если Стелла здесь, то у нее есть карточка, как у всех остальных, в которой говорится о ее симптомах. Может быть, некоторые похожи на твои?

И на бабушкины.

Но если мои и бабушкины способности были одинаковыми, то это должно было быть наследственным, и значит, Ной ошибается. Все это могло произойти и с Джозефом тоже.

Ной провел рукой по челюсти.

– Это могло бы выявить какую-то связь – то, что мы упускаем из вида.

Что-то, что мы упускаем из вида. Слова вызвали образ Фиби, которая плакала и раскачивалась на полу, пока Брук успокаивала ее, а позже улыбалась за спиной Брук.

– Фиби мы тоже должны проверить, – сказала я, хотя было страшно подумать, что она похожа на нас.

И у меня появилась еще одна ужасная мысль – если Стелла и Фиби были похожи на меня и Ноя, было еще кое-что, что объединяло нас.

Мы все были здесь.

Я посмотрела в маленькое окошко музыкальной студии. Ветви раскачивались на ветру, но, несмотря на непогоду снаружи, в комнате было тихо. Небо было по-прежнему темным.

– Мы должны идти сейчас, – сказала я Ною, и мы вместе поднялись с пола. – Как ты собираешься достать их карточки?

– Точно так же, как мы попали в эту комнату, – сказал он, криво усмехаясь. – При помощи взятки.

Ной вывел меня из студии в коридор. Я молчала, потому что не хотела рисковать, особенно перед дверью доктора Келлс. Я заметила, что на ней была такая же кнопочная панель. Но что, если доктор Келлс была у себя?

Ной покачал головой, когда я вслух задала свой вопрос.

– Она здесь всего несколько раз в неделю и, определенно, в этот час ее там нет. В этот раз он нажал несколько разных цифр. Меньше. Раздался щелчок, и дверь открылась.

– Так, так, что тут у нас?

От неожиданности я чуть не подпрыгнула. Мы с Ноем повернулись в одно и то же время.

И увидели Джейми, стоящего в коридоре, всего в нескольких шагах от нас.

– Неужели это Ной Шоу, – тихо воскликнул он, имитируя акцент Ноя. – Соблазнитель девственниц, только что сочинивший прекрасную музыку в музыкальной студии со своей красивой покоренной спутницей. МЕТАФОРА, – театрально прошептал он.

– Джейми, – прошипела я. Из-за него нас могли поймать.

– И это нормально, – сказал он и поднял руки, защищаясь. – Свободная страна. Если вы только не собираетесь участвовать в ролевой игре типа босс-секретарь ...

– Джейми.

– Боже мой, неужели психолог-пациент? Пожалуйста, скажите мне, что это не то, что вы собирались сделать, или меня стошнит прямо вам в лицо, обоим. Одновременно.

– Ты – псих, – резко сказала я.

– Именно это мне и говорят, – подмигнув, сказал Джейми. – Итак, никаких ролевых игр?

– Никаких, – сказал Ной.

– Тогда я хочу войти.

– Хорошо, – сказал Ной. – Но ради Бога, заткнись. – Он толкнул дверь, и мы втроем оказались в личном кабинете доктора Келлс.

– Что ты ищешь? – спросила я Джейми, когда Ной закрыл за нами дверь.

– Мою карточку, – ответил Джейми таким тоном, как будто это было и так понятно. Затем склонил голову в мою сторону. – А вы?

– Кажется, у нас одинаковые планы, – солгал Ной.

Джейми осторожно прошел по темной комнате. Сел на край стола доктора Келлс.

– Кого ты подкупил?

– Уэйна, – ответил Ной.

Джейми кивнул с умным видом.

– Кажется, он подходит для этого.

– Очень мало того, чего нельзя купить за деньги, – сказал Ной, блуждая взглядом по высокому шкафу с карточками, стоящем в углу.

– Точно, – сказал Джейми. – Так вы забрались в комнату без ключа?

Я посмотрела на него.

– В какую комнату?

Джейми покачал головой.

– Ну, какой из тебя преступник, Мара? – Спросил он. – Я пытался его подобрать, – сказал он Ною, – но не повезло. Если бы мы раздобыли главный ключ, кусок мыла и зажигалку, то смогли бы сделать копию.

Ной не ответил, он уже осторожно выдвигал ящики. Джейми и я поняли намек и последовали его примеру.

Глазами я искала папки с именами, но все, что я видела, были цифры. Или годы? Я вытащила одну из жёлто-коричневых папок и открыла ее.

Какие-то финансовые отчеты. Хм. Я положила папку на место.

Какое-то время мы работали в темной комнате в полной тишине, было слышно только, как открываются и закрываются папки и ящики. Было бы намного легче, если бы был свет, но при данных обстоятельствах, это было бы неблагоразумно.

– Нашёл, – сказал Джейми, напугав меня. – Они расположены в хронологическом порядке. – Он поднял три папки. – Дайер, – сказал он, и протянул мне мою. – Шоу, – протягивая Ною его папку. – И Рот. – Он прижал последнюю папку к груди.

Я посмотрела на свою. Если бы только это было то, чего я действительно хотела. Ной взял стул доктора Келлс и лениво улыбнувшись, сделал вид, что согласен. Я подошла и села ему на колени.

– Любовь-морковь, – пробормотал Джейми.

Я усмехнулась, Ной улыбнулся, но никто из нас не двинулся с места. Он открыл свою папку, а я просто смотрела на мою. Я была не до конца уверена, что хочу знать, что в ней, но учитывая, что другого шанса больше могло не быть....

К черту все. Я открыла ее. На первой странице были мои данные. То, что меня интересовало, было на второй странице:

Пациентка признается, что в прошлом и настоящем думает о причинении вреда себе и другим, а также испытывает слуховые и зрительные галлюцинации. Не колеблясь, она описала обстоятельства, которые были причиной события в полицейском отделении Метро Дейд. Ее мысли были организованы и последовательны. Пациентка признается, что страдает от специфических фобий, а именно крови, игл и высоты. Она отрицала, что у нее были какие-то навязчивые идеи или принуждения, но созналась, что есть проблемы с концентрацией внимания.

Галлюцинации и кошмары, по-видимому, вызваны стрессом и страхом. Пациентка страдает сильной бессонницей и приступами паники. У нее были повторяющиеся мысли и случаи членовредительства (см. прикреплённые записи) и по утверждениям самой пациентки и ее семьи, у нее чувство сильной вины, возможно, являющейся последствием ее двойной травмы: изнасилования в ночь ПТСР событий (обрушения здания ) и само ПТСР. Пациентка была единственной выжившей в обрушении, в котором погибли ее лучшая подруга, парень и его сестра. Пациентка утверждает, что ее парень напал на нее, и у нее навязчивая идея, что он все еще жив. Согласно истории болезни пациентка слышала голоса, которые другие не могут слышать, а также были проявления параноидального мышления. Она избегает общения: явное отсутствие близких друзей и отношений, кроме как с близкими родственниками, хотя она, кажется, дружит с пациентом Дж. Рот. Наблюдается повышенная враждебность между пациенткой и Ф. Рейнард. Отсутствие ровной эмоциональной реакции. Возможные признаки – суеверие, вера в магию и паранормальные явления могут привести к вероятности:

ПТСР с возможными сопутствующими расстройствами настроения (биполярное: тяжелое с психотическими признаками)

Шизоморфный психоз ( длительностью 1-6 месяцев )

Шизофрения (если симптомы сохранятся до восемнадцати лет) в отличие от Бредового Расстройства.

Наблюдение продолжится до вынесения окончательного диагноза.

– Мара.

Возле моего уха раздался голос Ноя. Я повернулась к нему, сидя на его колене. Ной погладил мою щеку большим пальцем. Я удивилась, почувствовав, что она была мокрой.

Я плакала.

– Я в порядке, – хрипло сказала я. Откашлялась. – У меня все в порядке.

Он заправил прядь волос за ухо.

– Все, что там написано, к тебе не относится.

Относится.

– Ты же это не читал, – сказала я, глядя в сторону. Джейми был занят чтением своей карточки. И молчал.

Ной провел пальцем по боку, ребрам и футболке, держа меня на коленях.

– Ты хочешь, чтобы я прочитал?

Я не была уверена.

– Я не уверена, – ответила я. Ной видел, через что я прошла, и все-таки он был здесь. Но увидеть это на бумаге, узнать, что об этом думают другие .....

– Хочешь прочитать мою? – спросил Ной подавленно, но с теплотой в голосе.

Я не могла лгать; я хотела. И то, что он был готов показать мне ее, что-то значило. Я почувствовала странную нервозность, когда Ной протянул мне свою папку. Я открыла ее на первой странице.

Глава 62

Имя пациента: Ной Эллиот Саймон Шоу

Возраст: Семнадцать лет

Пациент представляет собой здорового подростка мужского пола выше среднего роста и худощавого, мускулистого телосложения. Он казался несколько старше заявленного возраста. Пациент был лишён фантазии или готовности помочь. 

Пациент в настоящее время демонстрирует шаблон отказа от сотрудничества, вызывающее, враждебное и агрессивное поведение по отношению к авторитетным фигурам и сверстникам, соответственно к семье и педагогам тоже. Нетипично, что это не повлияло на успеваемость пациента в школе, где у пациента был идеальный средний балл. Пациент не демонстрирует ни гиперактивности, ни беспокойства, но участвовал в нескольких ожесточённых столкновениях с другими. Родители сообщили о нескольких бессердечно-безразличных особенностях, а пациент набрал высокий балл по всем трём субшкалам. Однако, родители настаивают, что пациент никогда не выставлял напоказ никакую жестокость к животным и на самом деле исключительно заботился о них, демонстрируя особую лёгкость в общении с дикими и опасными животными в ветеринарной практике мачехи, что опровергает антисоциальное расстройство личности и другие виды социопатии в качестве потенциального диагноза. Тем не менее, и отец пациента, и школа сообщили об умышленном уничтожении имущества и вандализма в прошлом, а также вводящим в заблуждение поведении (ложь) и попрании социальных норм. Школьные ограничения неоднократно игнорировались, а наказания оказывались явно неэффективными. Мачеха сообщила о прошлых злоупотреблениях алкоголем и наркотиками, но ничего в недавнее время. 

Когда ему противопоставили сообщения от родителей и преподавателей, вопросы были встречены высокомерными, циничными и манипулирующими ответами и сообщение учителей об истории с жаждой острых ощущений (известной сексуальной репутации) и импульсивности. Пациент демонстрирует высокомерную самооценку и поверхностное обаяние; неспособность терпеть скуку; уверен в себе, речист и легко общается. 

Продолжаем наблюдать за возможным оппозиционным расстройством неповиновения; возможен окончательный диагноз расстройства поведения или нарциссического расстройства личности.

Я без церемоний закрыла папку и протянула её назад Ною.

– Почему у тебя два средних имени? – спросила я.

– Это твой вопрос? После прочтения этого? – Ной отступил, ища что-то в моих глазах. Может быть отвращение. Или страх.

– Это не ты, – сказала я ему мягко.

Уголок рта Ноя поднялся в медленной улыбке. Грустной.

– Да. Это я.

Тогда я решила, что мы оба правы. Наши файлы были частью нас – частью людей, которых хотели исправить. Но они не были полностью нами. Они не были теми, кем были мы. Только мы могли решать это.

Я перекинула ногу через талию Ноя и оседлала его.

– Может быть в отказе сотрудничать частично есть правда. Ты очень – я провела своими губами по его губам – расстраиваешься.

Джейми прочистил горло. Я почти забыла, что он был там.

– Ты в порядке? – спросила я его.

– Если в порядке означает "пессимистичный, нестабильный, манипулятивный", тогда конечно, – весело сказал Джейми. – Пациент демонстрирует крайний сарказм и устойчивую озлобленность; видит вещи сточки зрения крайностей таких как либо всё хорошо, либо всё плохо. Его взгляды на других быстро меняются, что приводит к напряжённым и нестабильным отношениям, – он зачитывал по памяти. – Пациент демонстрирует в плане сексуальной ориентации и поглощён сексуальными историями других. Демонстрирует классическую модель нарушения тождественности – нечёткую, нестабильную самооценку – а также импульсивность и эмоциональную неустойчивость, – сказал он, внезапно прозвучав уставшим. Он закрыл свою папку, швырнул её в противоположную стену как летающую тарелку и откинулся на спинку стула с руками над головой. – Дамы и господа, Джамал Фельдштейн-Рот.

Я моргнула.

– Подожди, Джамал?

– Да пошло оно, – сказал он с усмешкой. – Мои родители – либеральные евреи с Лонг-Айленда, ясно? Они хотели, чтобы у меня была связь с наследием. – Джейми сделал пальцами в воздухе кавычки.

– Я не осуждаю – моё среднее имя Амитра. Я просто удивлена.

– Амитра, – размышлял Ной. – Загадка решена.

– Что это? – спросил меня Джейми.

– Санскрит? Хинди? – я пожала плечами.

Случайно?

Я покачала головой. – Моя мама индианка.

– Что оно означает? – спросил меня Джейми.

– Что означает Джамал? – спросила я его.

– Очко засчитано.

– У меня, вероятно, такая же связь с индийским наследием, как и у тебя с африканским, – сказала я. – Любимая еда моей матери – суши.

– Латке, – Джейми на секунду улыбнулся, но потом запнулся. – Это фигня, – сказал он внезапно. – Мы подростки. Мы должны быть саркастичными.

– И озабочены сексом, – вмешалась я.

– И импульсивны, – добавил Ной.

– Точно, – сказал Джейми. – Но мы здесь, а они там? – Он медленно покачал головой. – Каждый немного псих. Единственная разница между нами и ими в том, что они лучше это скрывают. – Он сделал паузу. – Это... как бы заставляет меня хотеть сжечь дотла это место? – Он поднял брови. – Только меня?

Я улыбнулась.

– Не только тебя.

Джейми встал и дружески похлопал меня по плечу. Потом зевнул. – Ещё раз соберёмся? Я избит. Ребята, вы остаётесь?

Я посмотрела на Ноя. Мы ещё не получили то, зачем пришли. Когда наши глаза встретились, было очевидно, что он думал о том же.

– Да, – сказала я.

Джейми подобрал свою папку и закинул её обратно в соответствующий ящик. Он потянулся к двери. – Спасибо за веселье. Давайте скоро снова это повторим.

Я помахала рукой. Джейми закрыл за собой дверь.

А потом Ной и я остались одни.

Глава 63

Ной откинулся в кресле доктора Келлс и посмотрел на меня. Я все еще сидела у него на коленях.

Я вдруг смутилась.

– Что? – спросила я и покраснела.

– Ты в порядке?

Я кивнула.

– Уверена?

Я подумала об этом, о информации в моей карточке и что это значило.

– Не совсем, – ответила я. То, что мне не верят насчет Джуда, будет всегда причинять мне боль. Твердые и теплые руки Ноя сжались вокруг меня.

– Ты можешь прочитать это, – решила я.

Он покачал головой, щекоча мою кожу своими волосами.

– Я показал тебе мою карточку, не ожидая ничего взамен. Ты не обязана показывать мне свою.

Я посмотрела на него.

– Я так хочу.

Руки Ноя прошлись по папке на столе за моей спиной, а затем он откинулся в кресле, чтобы читать ее вместе со мной, все еще сидящей на его коленях.

Мы молчали. Его пальцы блуждали под моей футболкой, рисуя невидимые узоры на моей коже. Я поняла, что он меня отвлекает и улыбнулась. Я была благодарна ему за это.

Затем он произнес мое имя, возвращая меня обратно.

– Мара, ты это видела?

Я наклонилась, чтобы посмотреть. Ной перевернул папку, чтобы я могла прочитать. Под моими личными данными, которые я пропустила, под разделом ПРОТИВОПОКАЗАНИЯ было примечание, написанное от руки, которое гласило:

Сарин, ориг. носитель; подозреваются противопоказания , неизвестно; вводится мидазолам

У меня загудело в ушах.

– Сарин. Девичья фамилия мамы.

Фамилия бабушки.

Я не была уверена, что Ной услышал меня. Он протянул мне файл и поднял меня с колена. В следующее мгновение он встал.

Кровь громко стучала в моих ушах.

– Что это .... что такое противопоказание?

– Это как, – начал Ной, выдвигая ящички. – Это, как если у тебя аллергия на пенициллин, то он является противопоказанием, – сказал он. – Ты не должна его принимать, если польза превышает риск.

– Что-то вроде слабого места? – спросила я. – А что такое мидазолам?

– Его используют в клинике, – сказал Ной, листая папки. – Тебе никогда не говорили, что ты его принимаешь?

– Подожди, в какой клинике? В ветеринарной клинике? – Спросила я, широко раскрыв глаза.

– Большинство ветеринарных препаратов произошли от человеческих, а не наоборот. Если это то, что я думаю, то его используют для успокоения, операций.

– Зачем мне нужно успокоительное? – От этой мысли я задрожала.

Ной покачал головой.

– Я не уверен, – ответил он. – Может быть, есть показания к применению, о которых я не знаю, что вполне возможно. – Он взглянул на часы. – Скоро все начнут просыпаться, – сказал он. Его силуэт вырисовывался в темноте. – Поищи папку Фиби, а я поищу папку Стеллы.

Я искала молча, потому что в тот момент слов у меня не было. Я продолжала поиск, осторожно, как только могла, стараясь не создавать беспорядок, обыскивая картотеки и ящички стола. В правом нижнем ящике, на кипе бумаг, я кое-что нашла. Хотя не то, что искала.

Я вытащила прекрасный черный шнур с серебряными кулонами – зеркальными копиями, его и мой – который должен был висеть на шее Ноя.

– Ной, – сказала я. – Твоя цепочка.

Он повернулся ко мне, положив жёлто-коричневую папку на стол. Бениция, гласила надпись – фамилия Стеллы.

Я протянула цепочку Ною и он одел ее на шею. Потом помог мне искать карточку Фиби.

Я открывала каждый ящик, заглядывала под каждую пачку бумаг. На полке лежала стопка блокнотов – между ними я тоже посмотрела, вынимая и пролистывая каждый из них, может, ее документы были где-то внутри?

Потом он скользнул в кресло доктора Келлс.

– Продолжай искать, – сказал он мне, включая монитор компьютера на столе. Я заставила себя собраться, несмотря на панику, которая прорывалась наружу, и возобновила физический поиск, в то время как Ной начал электронный.

А потом, как раз в тот момент, когда мой взгляд наткнулся на блокнот с каракулями Фиби на обложке, я услышала, как Ной позвал меня с такой тревогой в голосе, какую я никогда у него не слышала.

Его кожа была бледной, освещаемая светом монитора, который мелькал на его лице, когда он неотрывно смотрел на что-то на экране. Я схватила блокнот Фиби и встала рядом с ним, чтобы посмотреть, что это было.

На белом блестящем мониторе я увидела нас.

Высококачественное видео на мониторе компьютера доктора Келлс, показывающее меня в кровати. В моей спальне. Дома. Ноя, сидящего в моем кресле, смотрящего на меня. Разговаривающего со мной.

Я увидела его хитрую ухмылку. И свою ответную улыбку.

И дату в углу, там, где был таймер.

Это было снято на прошлой неделе.

Ной что-то сделал, на что-то нажал, и я с ужасом увидела, как на экране, быстро двигаясь, появлялись и исчезали наши изображения, в то время как шли секунды, минуты, часы записи.

Ной щелкнул еще раз и открылось окно, в котором было еще несколько файлов с разными датами. Он быстро открыл их, один за другим, и мы увидели мою кухню. Спальню Даниэля. Комнату для гостей.

Каждую комнату в моем доме.

Еще один щелчок. И голос Ноя послышался из динамиков и из прошлого.

– Я не позволю Джуду причинить тебе боль.

Ной резко вдохнул. Он снова быстро перемотал вперед, и мы увидели, как его худощавое тело исчезло. Видели, как мое ускоренное изображение входило и выходило из спальни, и, наконец, переоделось, готовясь ко сну. А потом, как Джуд пришел той ночью в мою спальню. Как он наблюдал за мной, пока я спала.

Джуд причинял мне боль, снова и снова. Ной корил себя, потому его там не было, но в этом не было его вины. Он был так же потерян и слеп, как и я.

А вот доктор Келлс не была слепой. Она видела все это. Она все видела.

– Она знала, что он жив, – безжизненно сказала я. – Она знала, что он жив все это время.